Илония

      Когда он вышел, в комнате повисла тишина. Наконец, Корн сказал:
      – Варгон предупреждал меня, но я надеялся на твой ум. На твою порядочность. Она невинная малышка, и не виновата, что кто-то воспитал тебя так и не иначе.
      – Но моя мать, - в отчаянии воскликнул Иллра, - она… она… забыла меня. Она… ради нее, у нее теперь есть она, а я…
      – Хватит, - оборвал его Корн. - У тебя была возможность оценить жизнь твоих родителей лично, а не по рассказам людей, разлучивших тебя с ними и лишивших тебя детства и матери. Нельзя показать человеку то, чего он не хочет увидеть. Я могу бесконечно убеждать тебя, что твои родители любят тебя, их горе также велико, как и в первый день, что ты в их сердцах навеки, и они отдадут за тебя жизнь. Пока ты сам этого не захочешь увидеть, все бесполезно. Я дал тебе слово и выполню его. Можешь собираться, мы лично отвезем тебя до границы.
      – Он не поедет, - выпалил новость Тарлин, раньше, чем Иллар успел что-либо сказать. - Он теперь оруженосец у дяди.
      – Как так? - Корн с Алаиной переглянулись, ничего не понимая.
      – Расскажи, - ткнул Иллара в бок Стенли. - Мы сами еще ничего не поняли.
      – Я ничего не знаю, - выкрикнул в отчаянии Иллар. - Он заставил меня дать согласие. Он понял все, о чем я думаю, - лихорадочно продолжал он, - Он сказал, что если я его действительно не боюсь, то должен остаться. Я не боюсь его, и я остался. Но я не хочу быть рядом с ним. И я не могу уехать…
      Когда измученный Иллар закончил, все еще некоторое время переваривали услышанное. Наконец, Корн неуверенно произнес:
      – Я могу приказать, ты уедешь, - но, взглянув на внука, осекся. - Да, - потер он переносицу и взглянул на жену, - ну и что нам теперь делать?
      – Дать им обоим еще один шанс. И поехать домой. - Алаина подошла к Стенли и Тарлину. - Приглядывайте за Оветой, ладно? Не подпускайте ее к нему слишком близко. - Потом она повернулась к Иллару. - Советую тебе, взгляни на окружающий мир ясными глазами. Ты сильный, так заставь себя скинуть пелену со своих глаз. И еще хочу сказать тебе на прощанье. Я не никогда не верила, что ты обнажишь меч против собственного отца, а теперь и подавно не верю.
      А Корн добавил:
      – Мое слово еще в силе. Дай знать, и ты будешь в Торогии. А теперь ступай, и мой тебе совет. Держись подальше от Талины. Она не в курсе, но ты привлек к себе ее внимание. И она докопается до правды. Возможно, ее стоило ввести в курс дела, но тогда твой отец узнает все незамедлительно по ее виду.
      Когда два гвардейца привели его к Ордату, весь замок уже знал о случившемся. О том, как он отнесся с юной принцессе, о том, какие слова крикнула ему леди Лайна. О том, что лорд Интар говорил с ним в кабинете, и как новоявленный оруженосец вышел оттуда в ужасном состоянии. Что произошло тогда в кабинете, еще долгое время будут обсуждать в замке. А Иллар теперь понял, чего боялся тогда плотник. Не порки или тюремной камеры, а разговора с принцем. Простого разговора. У Иллар до сих пор мурашки бежали по коже, когда он вспоминал, как из гордого и самоуверенного он превратился в растерянного и напуганного. Из-за чего? Только из-за того, что он станет оруженосцем. Правда, именно этого он хотел меньше всего.
      Ордат был не один, когда к нему доставили бывшего пажа. С ним, казалось, были все юнцы замка. И все глядели на него и шептались. А когда Ордат, показав ему его место, его кровать среди множества других, ушел, ворча себе под нос о том, что лорд Интар правильно сделал, прислав его к нему и он сделает из него человека, его обступили его новые товарищи и ему в лицо понеслось:
      – Ты, жалкий паж…
      – Оруженосец - это честь…
      – Ну, теперь мы научим тебя…
      – Да ему только свечу зажигать…
      – Пускать в нужнике свечу держит…
      Иллар уже приготовился к драке, когда неожиданно к нему протиснулся Латин.
      – Брайт, - горячо прошептал он, - я не верю в то, что про тебя говорят, - и он крикнул в толпу мальчишек, самый мелкий из которых превышал его на целую голову. - Вы ошибаетесь, он не мог этого сделать.
      Иллар хмуро посмотрел на смельчака.
      – Я не нуждаюсь в защитнике. Уходи.
      – Правильно, Латин, - раздался голос рослого парня, в котором Иллар узнал Потунга. - Тебе не место здесь, малыш. Мы не имеем ничего против тебя, но этот трус получит от нас по заслугам.
      И он шагнул вплотную к Иллару.
      – А ну, смельчак, попробуй-ка, подставь подножку мне, а не маленькой принцессе.
      – Она упала сама, - стараясь быть спокойным, проговорил Иллар, удивляясь, насколько преобразилась истина.
      – И я так говорю, - чуть не плача, вставил Латин.
      – Ха, - только и сказал Потунг, замахиваясь на Иллара.
      Но его руку перехватил возникший рядом Стенли.
      – Она моя сестра и я говорю вам, что он не подставлял ей подножку. Она упала случайно.
      – Стенли? - рассердился Потунг и вырвал руку. - Я верю тебе, но почему тогда леди Лайна велела ему не подходить к дочери, а лорд Интар разговаривал с ним в кабинете.
      – Потому что он не подал ей руки!
      – И все? - насмешливо переспросил Потунг. - Рассказывай сказки. Объясни-ка нам лучше, почему мы боремся за право хоть час служить лорду Интару, а этот трус получил это право за бесчестный поступок.
      – Это дело дяди, и не нам судить его поступки.
      Потунг смутился.
      – Все равно, - упрямо сказал он. - Но он недостоин быть в наших рядах. И мы выкинем его отсюда. - Ему вторил дружный рев согласных голосов. - Лучше сам беги отсюда, пока тебя не вынесли, - грозно предупредил Иллара Потунг и отошел, вслед за ним отошли остальные.
      Иллар угрюмо взглянул на Стенли.
      – Я не нуждаюсь в защитнике.
      – А я в том, чтобы тебя защищать. Если бы ты действительно подставил ей подножку, на месте Потунга был бы я. Я сказал то, что должен был сказать. Надеюсь, в следующий раз меня не будет рядом, и тебе вставят мозги на место. Тогда может, ты чего-нибудь поймешь.
      – Кстати, - сказал он, разворачиваясь, чтобы уйти, - Тарлин бегает по замку и всем объясняет, что ты не подставлял подножку принцессе, она упала случайно. Не знаю, - пожал он плечами, - поверит ли ему кто-нибудь.
      Иллар и Латин остались вдвоем. Иллар взглянул на маленького певуна и вздохнул.
      – Ты-то зачем полез? Они от тебя не оставили бы даже мокрого места.
      – Нет, ты же научил меня.
      – Неправда, я не учил тебя. Я только несколько раз показал тебе, в чем, по моему, твоя ошибка, когда ты держишь меч.
      – Все равно, мне это здорово помогло. И еще, - он робко взглянул на старшего товарища, - ты не такой, каким стараешься показаться. Ты другой.
      Иллар устало махнул рукой и сел на свою кровать.
      – Держись от меня подальше, Латин. И тебе легче будет и мне. - Он лег и закрыл глаза.
      Латин еще некоторое время задумчиво смотрел на него, потом тихонько отошел. Иллар с облегчением вздохнул.
      Он и хотел бы заснуть, но не мог. Сна не было, мыслей тоже. Он лежал абсолютно опустошенный и ждал. Ждал, не зная чего. Уже комната заполнилась его новыми товарищами. Уже строгий и сердитый голос Ордата перестал ворчать и приказывать, погасли свечи и стало тихо, а он ждал. И только когда на него набросили одеяло и стащили на пол, он понял, что ждал этого. Он сгруппировался, а потом резко расправил руки и ноги. Прием удался, и его от неожиданности выпустили. Он успел скинуть одеяло и начал раздавать удары налево и направо. В темноте никто ничего не понял, и вскоре у его кровати образовалась молчаливая куча мала. Прежде, чем он выбрался из этой кучи, у него уже болело ухо и скула. Рука неудачно вывернулась, палец ноги отдавили, зато и остальные не остались без синяков, пока Потунг не сообразил, что к чему и не растащил своих товарищей. После этого Потунг прошептал в темноту:
      – Второй раз тебе это не удастся.
      На следующий день подопечные Ордата представляли собой жалкое зрелище. У каждого было как минимум по синяку, у особо рьяных по несколько. Они целый час простояли строем перед бушующим Ордатом, и зло поглядывали на Иллара. Их утешало только то, что и у него было красное ухо, синяя скула, и он прихрамывал. Но когда Ордат приказал взять деревянные мечи, многие пожалели о случившимся. Рука их противника не действовала из-за опухоли в вывихнувшем плече. Для бойцов рана руки была серьезной раной, и большинство сочли, что странный новичок уже получил то, что заслуживал.
      Благодаря вывихнутой руке Иллар надеялся получить передышку и в боях на мечах, и в драках с другими мальчишками. Но не тут-то было. Ордат ощупал его плечо и приказал взять меч в другую руку.
      Иллар постарался вспомнить свои ощущения, когда он брал меч первый раз. Это было так давно. Теперь же меч был продолжением его руки. Он не мог притвориться, что не умеет им пользоваться. Пока он приноравливался, как бы ему похуже взять меч в руки, вокруг раздался смех. Его потуги со стороны показались именно тем, чего он и добивался. Потом он вспомнил, как держал меч Латин и дело пошло на лад. Меч у него из рук то и дело вываливался, или он попадал не туда, куда надо. Под конец, к нему подошел Потунг и презрительно бросил:
      – Слабак, лучше уходи сам! Ты недостоин носить меч и даже не можешь отстоять это право в честном бою.
      – Честный бой? Где же была ваша честь ночью?
      – Это такой обычай, поколотить новичка в темноте, чтобы выяснить, чего он стоит. Я был против этого, и так видно, какой ты мерзавец. И ты поступил так, как и ожидалось, трусливо сбежал, подставив остальных. Ты бесчестный человек.
      – Объяснил бы мне заранее, - усмехнулся Иллар, - Тогда, может, я накинул бы на тебя ночью одеяло и ты на собственной шкуре узнал бы, чего я стою.
      Обрушившийся кулак на этот раз никто не перехватил. Но и кулак не достиг цели. Цель исчезла. Только что Иллар спокойно сидел, и вдруг оказался рядом с Потугом. Когда кулак Потунга опускался на пустое место, кулак Иллара врезался ему в голову.
      Никто ничего не понял. Увидев своего вожака упавшего от неожиданного удара новичка, все скопом набросились на него.
      – Остановитесь, - раздались одновременно голос и Ордата, и Потунга.
      Но разъяренных оруженосцев пришлось разнимать. Ордату с Потунгом удалось это не без труда и когда они добрались наконец до Иллара, многие из его противников опять получили по синяку, но и сам Иллар на этот раз пострадал гораздо больше. Глаз заплыл, из рассеченной брови текла кровь, оторвался рукав куртки. Но дышал он на удивление спокойно, и только прижимал к себе вывихнутую руку.
      – Я первый начал, - сказал Потунг, тяжело дыша и удивленно глядя на противника.
      – Я подтверждаю, - раздался внезапно сильный, спокойный голос.
      Все разом подобрались и вытянулись. В дверях стоял Интар. Из-за его спины выглядывали Стенли и Тарлин. Интар подошел поближе.
      – Простите меня, Ордат, но я наблюдал за вашим занятием. Насколько я понял, у вас появились проблемы из-за моего подопечного.
      – Да, милорд, но ничего такого, с чем я не смог бы справиться.
      – Простите, милорд, - раздался голос одного из старших оруженосцев, - но на этот раз, боимся, господин наставник не справится. Мы не хотим видеть в своих рядах этого подонка, и, рано или поздно, он вылетит отсюда.
      Ему вторили злые голоса.
      – Дерилл, Потунг, а кто-нибудь вызвал его на честный бой?
      – Бесчестного человека не вызывают на бой…
      – А поступают также бесчестно, как он?
      – Мы не поступали бесчестно. Мы по обычаю устроили ему "темную", а он, трус, выскользнул и мы, как дураки, колотили друг друга.
      – А мне кажется, это говорит о том, что он умеет постоять за себя в любой ситуации.
      Все примолкли.
      – Потом мы увидели, что он ударил Потунга. Предательски, подло, со стороны.
      – Я видел, что случилось. Потунг занес руку первым. Брайт оказался быстрее.
      – Мы не поняли этого, милорд.
      – Я заметил.
      Потунг перестал молчать:
      – А правда, что он не подставлял подножку леди Овете?
      – Абсолютно. Моя дочь споткнулась на ровном месте.
      – Но почему тогда…
      – Потому что он был злым и жестоким и причинил нам боль.
      Потунг, казалось, обрадовался.
      – Вот, и мы…
      – Но он не бесчестный человек. Вы бросили ему обвинение, а он даже не может ответить вам, не умея держать меч в руке. И вы лишаете его права научиться.
      На это никто не решился ответить. Наконец, Дерилл произнес:
      – Хорошо, но как только он будет достигать уровня каждого из нас, мы по очереди будем вызывать его на поединок.
      – Я приветствую это, Дерилл. Кстати, сейчас вашему новому товарищу, похоже, нужна помощь.
      Все обернулись к стоящему чуть в стороне Иллару. Он стоял с закрытыми глазами, небрежно облокотившись на стойку с оружием. При последних словах Интара он открыл глаза и сказал:
      – Это лишнее. Если прикажите, милорд, я могу приступить к своим обязанностям.
      – Пока тебе еще не объяснили твоих обязанностей, Брайт. Когда придет время, я призову тебя.
      Иллар молча кивнул и опять закрыл глаза. Открыл он их только тогда, когда Интар ушел и раздался голос Ордата:
      – А ну, все по местам. - Потом его голос обратился к Иллару. - Когда приведешь себя в порядок, займешься чисткой стен.
      Иллар молча подчинился. Когда он умывался, к нему незаметно пробрались Стенли и Тарлин. Тарлин молча помог ему умыться. Стенли занялся рукой.
      – Увидят, - слабо запротестовал Иллар.
      – Латин предупредит, - невозмутимо сказал Стенли и продолжил, - Слушай, я видел, как ты нарочно плохо держишь меч. Зачем? Надо гордиться твоим умением, а не скрывать его.
      – Пока я в доме своего отца, я не возьму в руки настоящий меч.
      – Но ты же оруженосец, если не свой, то меч своего господина ты в любом случае должен взять.
      – За ножны, но не за рукоять. И не обнаженный.
      – Ты не сможешь долго притворяться.
      – Возможно, но тогда потом я, наверное, сбегу.
      Стенли рассмеялся.
      – Предупреди нас, ладно. Мы проводим тогда тебя к деду.
      Все это время молчавший Тарлин добавил напоследок.
      – Мы все время поблизости, зови, если что.
      Но все трое прекрасно знали, что на помощь Иллар не позовет.

Глава 6.

      Так началась жизнь Иллара среди юных оруженосцев Илонии. Как оказалось, через обучение у Ордата проходили почти все благородные отпрыски столицы и те, кого родители присылали со своих замков и поместий. Учили держать меч и пажей. Пажи были первой ступенью к серьезному обучению. Ордат же заканчивал обучение и придавал блеск навыкам. Почти все лорды Илонии прошли обучение у Ордата. Все спали на этих кроватях, где сейчас спал Иллар и его новые товарищи, все занимались в этом зале и на тренировочном плацу. Частенько они и сейчас заходили сюда размяться и показать пример молодежи.
      Стенли уже окончил обучение. Но он не был полноправным оруженосцем какого-то одного лорда, а выполнял эти обязанности то для отца, не имеющего из-за своих разъездов постоянного оруженосца, то для дяди, который вообще меч носил крайне редко. Сейчас он полностью был в распоряжении своего отца и матери. Тарлин же еще не дорос до обучения у Ордата. Но когда придет время и он, и Латин, оба будут спать на тех же кроватях, что сейчас и Иллар.
      Все это рассказал Иллару Тарлин, когда Ордат посылал того выполнять какую-нибудь работу погрязней, а Тарлин оказывался там же якобы случайно. Тарлин уже остыл после той истории, и был таким же, как и раньше. Латин также постоянно вертелся поблизости и Иллар только удивлялся, что тянуло маленького певуна к нему. Но с ними ему было легче, чем одному.
      Несколько раз Иллар ощущал на себе пристальный взгляд принцессы Талины. До сих пор он успешно избегал ее, помня предостережение Старка. Но однажды все-таки столкнулся с ней нос к носу и, скорее всего, это произошло не случайно.
      – Ты мне не нравишься, парень, - не церемонясь, со свойственной ей прямотой заявила ему принцесса Талина.
      – Я многим не нравлюсь, миледи, - попытался спокойно ответить Иллар, но ему явно было не по себе. Одно дело - противостоять своим ровесникам и даже принцу Интару. Другое дело - непредсказуемой, острой на язычок принцессе.
      – И, наверное, многие грозили сделать из тебя кабанью отбивную, если ты еще раз подойдешь к малютке Овете.
      – Меню было более разнообразным, чем вы можете себе представить.
      – Но это не относится к моим сыновья?..
      – Вы ошибаетесь, миледи. Просто они были первыми, кто высказал свое мнение по поводу этого меню.
      – И все же, как я вижу, они относятся к тебе получше остальных.
      – Они понимают меня.
      – Ты считаешь, что в тебе есть что-то такое, что надо понять? По моему, ты обычный эгоистический ребенок, считающийся только со своим мнением.
      – У Стенли с Тарлином есть основания так не считать.
      – И у моего брата? Он слишком высоко поднял тебя.
      – Нет, миледи. И он поднял меня не просто слишком высоко, а на опасную для меня высоту. Именно для меня. Поверьте, я не пожелал бы этого никому.
      – Я вижу, ты умный парень, - Талина удивленно покачала головой. - Тем ты страшней. Учти, пока ты здесь, с тебя не спустят глаз. И только попробуй подойди к моей племяннице.
      С этими словами Талина с явной неохотой отпустила его. Больше Иллару не доводилось разговаривать с ней, хотя впоследствии у леди Талины были такие возможности. Талина на людях, казалось, не замечает его. Но иногда Иллар чувствовал на себе ее внимательный изучающий взгляд.
      Отношения с новыми товарищами по-прежнему были натянуты, как струна. Ночью его, правда, больше не трогали, но до сих пор Иллар не мог спать спокойно, прислушиваясь к каждому шороху и скрипу. Из-за постоянного недосыпа он мог теперь заснуть днем в любом неподходящем месте. А мест таких вначале было предостаточно. Ордат, используя тактику наказывания - унизительной тяжелой черной работой, стал нагружать ею Иллара, так как тот по-прежнему не мог толком держать меч в руках. Он посылал его мыть склады с оружием, чистить старые копья, щиты, натирать полы, чинить ножны, прибивать, пришивать, все, что мог придумать, пока до него не дошло, что Иллар этого и добивается, предпочитая какую угодно работу кроме той, ради которой он здесь. Когда, наконец, Ордат застал его заснувшим в чулане, он отказался от этой тактики.
      Не только Ордат старался добиться от Иллара нужного умения. Потунг с Дериллом не отказались скрестить с ним мечи и также стремились к тому, чтобы он поскорей научился владеть мечом. Они сдались первыми, видя, что их усилия тщетны. Деревянный меч уже не валился у него из рук, но, судя по его "успехам", они раньше сами обзаведутся собственными оруженосцами, чем дождутся от него поединка. После этого они полностью прекратили с ним общаться, что было довольно таки легко, потому что Иллару хотелось этого не меньше.
      С остальными мальчишками у Иллара сложилось почти такие же отношения. Практически ни с кем он не разговаривал и не общался. Если его задирали, он молчал, если распускали руки, он молча дрался, но только на кулаках. Вскоре все уяснили, что кулаки у него, не смотря на его бледность и худобу, крепче их, а реакция быстрей. Драться с ним больше никому не хотелось. Хотя бывало, что и ему доставалось не меньше, чем им.
      Единственное, что потянуло ребят к нему, это его готовность помочь. Началось почти с того же, что и с Латином. У одного паренька не получался прием. Он упорно пытался выполнить его, но потом в сердцах пробормотал:
      – У меня от этой рукояти - одни занозы.
      Оказавшийся рядом Иллар на это машинально заметил:
      – Не разворачивайся корпусом, разверни только руку, тогда кисть сама расслабится.
      Через некоторое время кому-то он помог подняться после неудачного падения и вправил вывих до прихода Ордата. Другому молча подобрал меч по его руке, видя, что с более массивным тот не может полностью выложиться на тренировках. И оказалось, что, попросив его о чем-то, можно было не сомневаться в том, что он это сделает. Делал он это обычно молча, не придавая этому значения и не ожидая благодарности.
      Так начал постепенно таять лед в его отношениях с новыми товарищами.
      Пока однажды Ордат не заметил, как Иллар поймал летящий меч. Это не было на тренировках, в зале было только несколько оруженосцев, убиравших зал после занятий и Иллар в их числе. Натирая полы, один из ребят задел стойку с оружием и она упала на стену, на которой висели мечи. Не деревянные, а настоящие, правда, затупленные. И один из них упал на юного Ерника. И хотя меч был тупой, удар им не оставил бы для паренька никаких приятных воспоминаний. Но Иллар не думал, острый он или тупой. Его реакция была молниеносной. Одним броском он подскочил к ничего не подозревающему товарищу и на лету перехватил меч прямо у него над головой, после чего упал рядом, сгруппировавшись и перекатываясь, чтобы самому не пораниться о меч. То, что меч был не острый, не имело значение. Иллар действовал машинально.
      Опешивший Ерник даже не успел испугаться, настолько быстро все произошло, остальные же дружным криком приветствовали быструю реакцию Иллара. Когда на шум сбежались остальные оруженосцы, им взахлеб рассказывали, что произошло. И только Ордат стоял красный как рак. Он молча сверлил глазами своего последнего ученика и, наконец, рявкнул на весь зал:
      – Вон с моих глаз.
      Иллар, давно уже положивший меч и искоса с тревогой поглядывающий на Ордата, молча направился из зала. Ордат понял то, что не смогли понять его товарищи. Случайным такой рывок, прыжок и падение назвать было нельзя, у новичка в ратном деле это не получился бы. То, что его товарищи восприняли как удачу плюс природную реакцию Брайта, не обмануло опытного Ордата. Он разглядел четко отработанный прием, достигнутый даже не многодневными тренировками, а многомесячными, высокое умение, позволившее юноше действовать на уровне подсознания, а не раздумывать, как лучше.
      Сзади раздались непонимающие удивленные восклицания:
      – Но, господин Ордат?! Он же…
      – Я сказал, чтоб больше его тут не было…
      Иллар выходил уже из зала, а вслед еще неслись гневные ругательства. Вслед за Илларом выскользнуло несколько его товарищей. В том числе и Ерник, которого Иллар уберег от удара хоть и тупым, но мечом. Неловко переминаясь, Ерник протянул ему руку.
      – Не знаю, что нашло на старика, но я благодарен тебе.
      Ему вторили дружные голоса остальных. Но Иллар покачал головой, не подавая руки.
      – Он прав, мне не место среди вас. И лучше, если я буду подальше, когда он остынет и объяснит вам.
      Он оставил своих ошеломленных товарищей и ушел. Хотя куда идти, он не знал. Его держало слово принцу Интару, а то он, не раздумывая, ушел бы из замка прямо в это мгновенье. И видеть никого ему не хотелось. Ни братьев с Латином, ни даже леди Лайну. Ее он не видел дней двадцать, с того момента, как она крикнула ему такие ужасные слова. Все время он думал о ней, но старался избегать мест, где она могла бы случайно заметить его. Чтобы его вид не напомнил ей о тех словах и она не смогла бы опять повторить их.
      Иллар шел по замку, не замечая, что люди уже не так часто глядели презрительно ему вслед, как раньше. Впрочем, он не замечал раньше и их презрительные взгляды. Придворные и слуги нашли себе другие темы для обсуждения и разговоров, странный оруженосец перестал занимать их головы, да и его худая фигурка с холодным, хмурым лицом уже пригляделась. Теперь никто не обращал на него внимания.
      Незаметно Иллар очутился около конюшен. Он усмехнулся про себя, вспомнив короля Корна и его прозвище. Лошади в жизни королевской четы играли большую роль. Возможно, поэтому Иллара тоже подсознательно потянуло к ним, хотя он и побаивался этих, в несколько раз больших его существ.
      В конюшне было немного народа. И пахло на удивление вкусно и приятно. Иллар внезапно вспомнил детство. С пятилетнего возраста он не был ни разу ни в одной конюшне. И надо же, оказывается этот запах - запах его детства.
      Иллар осторожно прикоснулся к одному из жеребцов. Тот недоуменно покосился на него и негромко фыркнул. Иллару показалось, что это фырканье раздалось на всю конюшню. Он в страхе отпрянул и спиной на кого-то наткнулся. Обернувшись, он обомлел. Перед ним стоял принц Интар. Его отец был в дорожном костюме, явно собираясь куда-то.
      – Это Морлет, - вместо приветствия сказал он, подходя к жеребцу и ласково вороша его гриву.
      Морлет при виде хозяина негромко заржал. Иллар инстинктивно поддался назад.
      – Вообще-то он только делает вид, что грозный, на самом деле он никого еще не укусил и не лягнул. Если у тебя есть корочка хлеба, можешь угостить его.
      – Нет, - наконец произнес Иллар, - у меня ничего нет.
      – Жаль, свою я ему уже скормил.
      Интар начал выводить Морлета из стойла. Иллар осторожно попятился прочь. Одно дело подойти к жеребцу, стоящему в стойле, другое - быть рядом с ним в проходе, где он может одним движением смести его со своего пути.
      – Скоро установится хорошая погода, и Ордат будет выводить вас за город.
      Иллар даже и не представлял, какая погода за пределами замка, и он только порадовался, что, оказывается, раньше погода мешала Ордату выводить их учиться верховой езде.
      – Как твои успехи? - спросил Интар, продолжая надевать на своего жеребца седло и уздечку.
      Глупо было бы скрывать от Интара правду, которую ему все равно доложат, но Иллару не хотелось лишний раз разговаривать с человеком, проницательность которого ужасала. Наконец он выдавил из себя.
      – Я закончил обучение у Ордата.
      Интар внимательно взглянул на него.
      – Обычно это происходит торжественно и официально. Что могло случиться такого, чтобы Ордат выгнал своего ученика, не закончив обучения?
      – Он понял, что я обманывал его. - Иллар готов был рассказать конкретно, в чем именно заключался его обман, ибо у него затеплилась надежда, что Интар, услышав это, также выгонит его.
      Но Интар ничуть не удивился.
      – Ордату понадобилось довольно много времени, чтобы понять это. Как же он догадался?
      У Иллара вытянулось лицо от удивления.
      – Твои неуклюжие потуги научиться, - пояснил Интар, видя его лицо. - Я наблюдал за тобой в тот, первый день. Я думал, Ордат позже тоже догадается. Хотя он и помыслить не мог о таком, и просто не придал значения тому, что видел. Я же вкупе с остальным сделал правильный вывод.
      – Какой? - хрипло спросил Иллар.
      – Иди соберись, поедешь со мной. Я собираюсь в Дантрин. По дороге поговорим.
      – Я… не могу с вами ехать, - с трудом выговорил Иллар.
      – Весьма странный способ уклониться от разговора. Ты не забыл, что ты мой оруженосец и как следствие этого должен сопровождать меня?
      – Я помню. - Иллар впервые за это время посмотрел Интару прямо в лицо, - я не сказал, что не хочу, хотя я действительно не хочу. Я сказал, что не могу. Я не умею ездить верхом. И если вам угодно взять меня с собой, то вам придется брать для меня телегу или карету.
      Интар некоторое время молча смотрел на него, потом сказал.
      – Похоже, ты прав… Что ж, вот тебе ключ от моего кабинета. У меня там есть диванчик. Попроси Шеволна от моего имени организовать тебе чистое белье. Живи пока там, пока я не приеду. Потом мы посмотрим, куда тебя устроить.
      С этими словами Интар вывел своего Морлета из конюшни. А Иллар остался с ключом, зажатым в кулаке.
      Иллар лежал на диване в кабинете своего отца. Впервые он отдохнул и выспался, впервые за последние дней двадцать. Впервые было тихо и спокойно. С тех пор, как приехала Талина. С тех пор, как он оказался среди воспитанников Ордата. Или с тех пор, как на башне короля Альтама его учитель, господин Колтин, сказал ему, что может рассказать ему о его матери. Как же давно это было. Год, два назад. Нет, месяца три или четыре. Иллар не помнил. Не помнил даже, какой тогда был день, зимний или летний. Это было ужасно давно. Как и та спокойная жизнь, где уроки сменялись тренировками, тренировки рассказами короля о том, как прекрасна его мать, и какой мерзавец его отец. Как же тогда все было ясно и понятно.
      С тех пор у него появилось уйма родственников, которые одновременно и любили его и порицали. Любили просто за то, что он есть и жив, беспокоились и уважали его мнение. И ругали за то, что он ненавидел своего отца и свою сестру. От этих мыслей привычно голова пошла кругом, Иллар попробовал выбросить их из головы. У него и без этого было с чем разобраться. Но мысли упорно вернулись к отцу. Как ему вынести ту ношу, что тот взвалил на него, добившись его согласия стать его оруженосцем?
      Тогда дней двадцать назад, о боги, ему казалось, что это было в прошлом году, Интар привел его в свой кабинет и вместо того, чтобы выгнать из замка, сделал своим оруженосцем. Иллар ехал в Нарт, чтобы увидеть мать, а служит теперь ненавистному отцу. Должен служить. Служить так, чтобы Интар, спокойно читающий его мысли, и не догадался, кто его оруженосец на самом деле. А как это сделать, если Иллар постоянно попадает в неприятные истории и обращает на себя его внимание.
      Эти два дня не прошли даром. Иллар проспал весь день и всю ночь, потом изучал отцовский кабинет. Это было весьма примечательное место. Обстановка была богатая, и удобная. Диванчик, кресло, легкая, приятная обивка, ковры и портьеры. Было, правда, холодновато, дров было немного, а Иллар не хотел выходить, чтобы пополнить запас. Большой рабочий стол, рядом стулья, кресла. Книжные шкафы, бюро, картины и оружие. Много оружия. Мечи, кинжалы, ножи, копья, арбалеты и стрелы. Все разные и их разных стран.
      Кадук рассказывал своему ученику об особенностях ковки железа разных стран. Когда была возможность, показывал. На стенах отцовского кабинета Иллар увидел и илонские мечи и торогские. Вот морийские кинжалы, а вот горлитские арбалеты. Эти ножи Иллар не видел, но что-то похожее Кадук рассказывал о ножах, которые носили моряки дальних стран, когда их корабли заплывали в Бахру. Вот стрелы из Алмазной страны. Они не боевого назначения, а скорее, как украшение, ибо оперенье сделано из искусно изготовленных золотых перышек, а наконечник - обработанный алмаз. Возможно, одна такая стрела стоила больше, чем все остальное оружие. Если забыть, что в центре весит простой на вид меч. Но за этот меч Иллар отдал бы все на свете. И хотя он никогда не видел тоготский клинок, он узнал бы его из тысячи. По слухам и рассказам. По тому, как не мог оторваться взгляд от причудливой вязи, украшавшей этот прямой клинок. По тому, как тянулась его рука к простой рукояти.