– Ты не можешь утверждать, что это Сарл…
– А вы знаете, как умер ваш брат?
– Он упал с лошади и сломал шею.
– А я видел, как Сарл подал ему стакан вина перед поездкой. В седле ему стало плохо, и он упал, а ведь он был отличным наездником. И потом, его рана была излечима, я сам видел, но он так и не пришел в себя. И еще. Ваше матушка тоже что-то знает.
– Моя мать? Как? И почему тогда?…
– Не знаю. Королева с тех пор не общается с сыном. Только официально и всегда старается держаться от него подальше. Это все, что я знаю.
– О небо!
Багис молчал, давая Корну опомниться. Потом продолжил.
– Я ушел со службы, хотя Сарл и удерживал меня. Ваш отец был щедр, у меня остались деньги. Подрабатываю обучением молокососов владением ножом. О том, что вы у королевы Зорены я узнал только тогда, когда король Сарл поехал за вами. Подробности разузнал уже потом, поставил выпивку тому, кого вы ранили. Он оправился, но кошелек его был пуст. Когда приехал в башню, вас уже и след остыл.
– Но не для тебя.
– Да, не для меня, хотя он и оборвался. Но нашел я вас все равно быстро, по фургону, отметил его продвижение от границы до городка. Дальше было просто, стоило только увидеть Алаину. Потом я жил в столице, ловя слухи, изредка навещая вас и убеждаясь, что все в порядке. И все-таки я потерял бдительность и пропустил завершение ваших поисков. Я опоздал.
Затянувшееся молчание прервал стук и появление Турина.
– Я закончил, когда мы выезжаем?
Корн удивленно посмотрел на него.
– Турин, у тебя жена, трое детей и люди, которым я обещал безопасность.
Турин пожал плечами.
– Тогда продумывай свой план более тщательно, чтобы я вернулся к ним.
Корн вздохнул, посмотрел на Багиса. Тот усмехнулся:
– Принц, хотите вы этого или не хотите, мы едем с вами.
Тогда Корн, отринув сомнения, твердо произнес:
– В замке есть потайные ходы.
– Я знаю.
Корн удивленно вскинул глаза:
– Откуда?… - потом догадался. - Отец?
– Мы искали в них вас. Я, Ринол и слуга вашего отца.
– А Сарл?
– Насколько я понял, ходы мог знать только король. Ринолу, как наследнику, король открылся. Возможно, Сарл теперь тоже знает.
– Вы ходили по плану?
– Да, у короля был план. Сейчас, наверное, он у Сарла.
– Вы нашли нашу комнату?
– Да, но в самую последнюю очередь.
Их прервал топот копыт. Подскочивший к окну Корн только увидал, как во двор влетело полсотни всадников, которые, как и предыдущие, разом оцепили усадьбу и постройки. Выхода не было, но Корн и не собирался бежать, оставив своих людей на произвол судьбы. - Багис, растворись, - скомандовал он, спускаясь вниз.
Но тому не надо было ничего говорить, его уже не было рядом.
Возглавлял отряд стражник, которого Корн знал.
– Лорд Корн! - отвесил он поклон, не слезая с коня.
– Разве меня еще так называют, Шантри? Насколько я понял, я для короля уже никто.
– Они передумали, лорд Корн. Послав отряд за маленьким принцем, они вдруг вспомнили, что вы всегда выпутывались из всех трудностей. Это их слова. Его величество так и просили вам передать. Поэтому во избежание превратностей судьбы, они велели доставить вас к нему, не полагаясь на случай.
– У меня свои планы, Шантри, - покачал головой Корн.
– Поэтому нам приказано не приближаться к вам без обнаженных мечей, принц.
– Не в моих привычках сдаваться без боя.
– Мы готовы к этому, принц Корн. И хочу передать вам слова его величество о том, что их устроил бы ваш труп.
– Проклятье, похоже, я поеду с вами добровольно.
– Э…э…э, извините, принц, - немного смущенно сказал Шантри, - но король приказал сковать вам руки за спиной, чтобы вы не смогли сбежать. Это опять слова его величества.
Корн усмехнулся.
– И король был уверен, что это помешает мне сбежать?
– Без рук вы не сможете править лошадью, а мы и не собираемся выпускать уздцы из рук.
– Ну, как хотите, а то можно было бы придумать что-нибудь еще.
Шантри покраснел, поняв, что Корн смеется над ним.
– Ладно, ладно, - успокаивающе проговорил Корн, - Шантри, я только распоряжусь насчет своего хозяйства, ведь негоже оставлять ферму без присмотра, и буду целиком ваш. Турин, - обратился он к партнеру, - пройдем в кабинет, я покажу тебе бумаги.
– Подождите, принц, - Шантри соскочил с коня и отдал распоряжение стражникам. - Обыскать лорда Корна. Кто-нибудь, покажите моим людям кабинет, его тоже следует обыскать.
Двое стражников принялись обыскивать Корна, несколько пошли в дом. Корну, как фермеру, не положено было носить с собой меча, поэтому при нем оказался только кинжал и несколько метательных ножей. Но из дома стражники вынесли весь имеющийся у Корна и Турина арсенал - несколько арбалетов и мечей.
– Лорд Корн, - Шантри сказал осуждающе, - король просил передать, что если вы будете сопротивляться, он не оставит от вашей фермы даже развалин.
– Шантри, я в этом не сомневаюсь, но мне все равно надо отдать распоряжения. И скажите сразу, что еще просил передать мне мой брат.
– Ничего, что можно было бы повторить при женщинах.
– Тогда приглашаю вас в мой кабинет. Все равно же пойдете.
Они поднялись наверх, и Шантри демонстративно расставил людей по кабинету, сам же занял пост у окна. Корн с Турином разложили на столе бумаги. Это было совершенно необязательно, они вели бумаги вместе, и Турин знал их содержание не хуже Корна, но Корн не успел поговорить с другом и теперь говорил ему, перемешивая громкие слова и шепот:
– Багис и Алаина знают потайные ходы, у Алаины есть план, она поможет, еще Алаина знает дверь в тюремную караульную. Пусть Багис сам связывается с ней, доверяй ему, не вмешивайся. Ты займешься отступлением и прикрытием. Уходим к Ургану, узнай, где стоят войска, чтоб не нарваться.
– Не учи.
– Главное, Алаина и дети. Если у Сарла их не будет, со мной ничего не случится. Узнайте, где Варгон, Дарки, Мекис, Сот и Талив. Доверять им можно, но не подводите их. Все, - сказал он, складывая бумаги, - Шантри, тебе точно не давали никаких указаний насчет моих людей?
– Если они не знали, кто вы и вели себя тихо, то оставить их в покое.
– И как ты должен был проверить?
Шантри смутился.
– Если у меня будут подозрения, привезти парочку людей, чтобы с ними поговорили.
– У тебя есть подозрения?
– Ну, - замялся Шантри, - я не знаю, вроде нет.
– Шантри, я тебе даю слово, что из всех моих слуг и работников, никто не знал обо мне правды до сегодняшнего дня. - Турин с Вилдой были не слугами, а друзьями и партнерами, но Корн умолчал об этом, только добавил, - даже мои дети не знали этого.
– Хорошо, лорд Корн. Не в ваших правилах подводить людей, поэтому, скорее всего так и есть. Мы можем отправляться? У вас есть кузница? У меня четкий приказ.
– Да, мне же надо подковывать лошадей.
– Тогда, если вы не против…
– Проклятье, Шантри, конечно, я против, опусти ты эту вежливость.
Корн рассмеялся и вышел.
Заковать руки Корна железом было делом нескольких минут. Стражники всегда имеют при себе необходимый набор цепей и ошейников для преступников. Правда, кузнец, сильный добродушный парень от волнения не сразу справился с делом. А когда Корн подбодрил его, совсем смешался и чуть было не отказался вообще работать. Тогда Шантри прикрикнул на него, и это подействовало. Кое-как он справился.
А Корн, найдя глазами Вилду, подозвал ее.
– Принеси мне воды.
Когда она поднесла к его рту кружку, он выпил и виновато сказал:
– Вилда, Турин… я не хотел, но он…
– Молчи, я знаю. Но он никогда не простил бы себя, если бы остался.
Когда Корна подсадили и он сел на лошадь, в последний раз он окинул взглядом дом. И вдруг ему пришла в голову мысль.
– Шантри, не знаешь, когда Сарл узнал?
– Четыре дня назад. Я нес караул, когда к нему провели двоих его шпионов. Это очень взволновало его, и он тут же послал первый отряд. Меня послали позже. Я оказался под рукой и его величество уже подробно давал мне указания, что делать и что вам передать.
Корн взглянул на Турина, потом Вилду. Они поняли его. "Стоит Сарлу узнать, что хозяин всего Турин из Алмазной страны, подданный королевы Зорены, он вышлет третий отряд". Турин решительно кивнул. Надо срочно уходить. Уходить всем. Сарл не будет разбираться, кто и что. И надо все продавать. Продать, возможно, уже не удастся. Все кончено.
Стражники окружили Корна плотным кольцом и кавалькада выехала на дорогу. До столицы было четыре дня. На вопрос Корна, догонят ли они первый отряд, Шантри покачал головой.
– Даже если догоним, не подойдем.
– Опять приказ?
– Да.
– А ты сказал, что все приказы кончились.
– Просто его величество велели действовать по обстановке. Встреча с вашими детьми может нарушить ваше спокойствие. Это чревато последствиями.
Отряд Шантри тронулся в путь уже к ночи, а днем следующего дня они встретили третий отряд. Корн не знал его командира, но по свирепому, жесткому лицу понял, что того направили на ферму чинить суд над его людьми. Ни Шантри, ни капитану королевских гвардейцев, Сарл не поручил бы этого дела.
– Это Злаг, - негромко сказал Шантри, подъехав к Корну, - особо доверенное лицо короля.
– Лорд Корн, жаль, что вы в добром здравии, - первым делом обратился к Корну Злаг
– Я наступил тебе когда-нибудь на ногу? - внезапно спросил Корн.
Тот от неожиданности растерялся, потом понял.
– Вы лишили меня возможности поразвлечься.
– Слезай с коня и дай мне меч. Я дерусь получше Сарла.
– Ха, - хохотнул Злаг, - я не привык сражаться со спиной противника, а ведь именно там вы сможете держать меч.
– Зато ты, судя по твоему заданию, привык сражаться с беззащитными крестьянами и их женами.
– Откуда вы?… - удивился Злаг, но потом самодовольно улыбнулся, - значит, его величество не зря меня послали. Надо разогнать вашу шайку. Кстати, его величество просили передать, что для людей, которые вам помогали, специально построят новую каторгу.
"О, небо! Только бы Турин успел" - с ужасом думал Корн, вслух добавил:
– Не переусердствуй, и хочу дать тебе совет. Когда мой сын станет королем, как ты думаешь, он позабудет, что ты когда-то плохо обращался с его няней и с людьми, которые его окружали с детства. А ведь он племянник Сарла.
"О небо! Лишь бы эта уловка помогла".
Видимо, Корн не просчитался, Злаг прищурился и зыркнул на принца глазами. Он понял и просчитает все выгоды, прежде чем начать свое грязное дело. Впрочем, Корн молился небу, чтобы поместье уже было пусто. Злаг доберется до усадьбы к ночи в лучшем случае. Предыдущей ночи и целого дня должно было хватить, чтобы уйти всем. Турин объяснит все людям и проследит за их безопасностью. Корн был уверен в этом, но на сердце было тревожно. Злаг не сможет вернуться с пустыми руками, он будет искать. Скольких он найдет? Сколько невинных пострадает только за то, что принцу Корну захотелось изменить свой социальный статус. Опять невеселые мысли заполнили его голову, и он не услышал голоса Шантри. Когда Злаг удалился на безопасное расстояние, Шантри с упреком говорил:
– Я поверил вам, лорд Корн, а вы обманули меня.
– Нет, Шантри. В моих словах не было ни капли лжи. Была только уловка. Обо мне действительно никто не знал. Ни слуги, ни мои дети. Только Турин. Но он не слуга. Напротив, он хозяин всего. И усадьбы и земли. Он мой хозяин, я его работник. Он - поданный королевы Зорены и выполняет ее приказы, а не мои. И он мой друг.
– А бумаги на столе? Это было что?
– Это был обман, - засмеялся Корн. - Турин и так все прекрасно знает, но здесь-то я не давал тебе слово. Я сказал, что отдам распоряжение. Я и отдал. В частности, я сказал, что больше не вернусь туда, пусть действует, как считает нужным.
– Это в частности, а в общем? Впрочем, я рад, что так произошло. Поймите, лорд Корн, я служу королю, но рад, что мне не приходится выполнять такие его приказания, как те, что он отдает Злагу.
– Сарл знает это, поэтому он и послал тебя только за мной. И, извини, Шантри, но я знаю, что ты не привез бы королю мой труп.
Шантри покраснел и, резко пришпорив коня, рванулся вперед.
Словно обиженный, что его обвинили в малодушии, Шантри оставшиеся дни почти не подходил к принцу. Отдавая приказы на расстоянии, он приближался к нему только для того, чтобы проверить, как он устроился на ночь или проверить крепость железных оков. Корн довольствовался общением ближайших стражников. У тех не было приказа не разговаривать с пленником (видимо, Сарл второпях забыл, что Корн когда-то служил в охране и знает половину из окружающих его стражников) и за три дня Корн стал в курсе всех событий в столице и в кругу охранников. Это ничего не давало, но помогало скрасить путь и отвлечься от затекших рук. Оковы не снимали ни на время принятия еды, ни на ночь. Корн совсем измучился есть с чьих-то рук, это было унизительно и отбивало всякий аппетит, не говоря уж о других естественных потребностях.
Глава 11.
В отличие от мужа, Алаина с детьми ехали почти комфортно. На первом же постоялом дворе капитан Фкорипт реквизировал карету, в которую и усадил Алаину с детьми. Его гвардейцы ехали, плотно окружив карету. Но Талина не могла долго усидеть на одном месте, и Алаине приходилось просить капитана Фкорипта позволить малышке ехать верхом с одним из гвардейцев. К концу пути девочка перебывала в седле почти всех гвардейцев, каждый из которых к концу своего вынужденного поста был ошарашен неуемной энергией маленькой принцессы. Она и вертелась, и подпрыгивала на месте, болтала без умолку и задавала тысячу вопросов, не требуя ответа. Никто не мог ее долго выдержать. Гвардейцы старались быстрее сплавить ее с рук. Но и в карете она долго не могла просидеть, и ее снова брали на коня. А когда она вытащила нож у одного из гвардейцев, они, беря девочку к себе, стали разоружаться. Алина и Интар тоже изредка ехали верхом. Когда же они оставались в карете одни, Алаина рассказывала сыну историю своей жизни и жизни принца Корна.
– Мы хотели, чтобы отец сам тебе все рассказал, но чуть попозже, когда ты подрастешь, - сказала она в завершении.
Интар долго молчал, потом спросил:
– Капитан сказал, что я похож на… своего дедушку… - Интар запнулся, но продолжил, - вы с отцом тоже так считаете?
– Я почти не видела короля Эмдара, но твой отец обратил внимание на ваше сходство. И не только во внешности, но и в характере.
– Значит, я буду таким же жестоким?
– Нет, что ты, ты смог бы им стать, если бы тебя воспитывали, как твоего дедушку. Твой отец рассказывал, что он получил строгое воспитание, граничащее с жестокостью. И своих детей король Эмдар воспитывал также.
– Но ведь отец не стал таким
– Да. Результаты разные. Так что, видишь, все зависит от тебя.
– Отец ненавидел дедушку?
– Как тебе сказать, дорогой? Ему казалось, что ненавидел, но мне кажется, что все гораздо сложней. Когда твой отец узнал о смерти своего отца, ему было очень больно.
У столицы капитан Фкорипт велел оставить карету, и последний раз обратился к Алаине.
– Простите, миледи, но если вы сделаете более усталый вид, у короля не будет причин вас утомлять.
– Карета была нарушением вашего приказа? - догадалась Алаина.
– Нет, - замялся Фкорипт, - приказа не было, но король не одобрил бы.
– Но ведь вы планировали везти детей, капитан?
– Да, и дети должны были прибыть испуганы и подавлены. Так легче начать обработку. Прошу простить меня за мои слова. Но лучше все же вам знать это. И поверьте, миледи, мне очень жаль.
В королевский замок они вошли торжественно. Их сразу препроводили в кабинет короля. По дороге все встречающиеся придворные и слуги почтительно расступались. Все уже знали, кто они. Капитан Фкорипт отсалютовал королю и, повинуясь повелительному жесту, вышел. Алаина с детьми и король остались одни. Король Сарл сидел в кресле у стола и не сводил глаз с Интара, он даже не обратил внимания на почтительный поклон всех троих. Алаина впервые видела его и смогла, наконец, хорошенько рассмотреть. Он был такой же высокий, как и Корн, но немного сгорбленный, худой, волосы светлые, острое лицо с застывшей усмешкой и пронзительными глазами.
Наконец король произнес, обращаясь к Интару:
– Надеюсь, ты будешь больше похож на своего деда, чем на своего отца, наследник.
– Спасибо, ваше величество, - поклонился мальчик, - как только я узнаю получше о своем деде, я подумаю, на кого мне быть похожим.
– Да? - бровь короля изумленно изогнулась, - ты не по годам умен и дерзок.
– Извините, ваше величество, - опять поклонился Интар, - что-то у меня от деда, что-то от отца.
Король опять взметнул вверх бровь.
– Даже твоей отец не был дерзок, он был просто слабак и глуп.
– Боюсь, вы плохо знали его, ваше величество.
– Да,…- потянул король, откидываясь на спинку кресла, - мне будет или очень трудно с тобой или очень легко.
– Надеюсь, у вас не хватит времени выяснить это, ваше величество.
Король вскочил и только тут обратил внимание на Алаину.
– А ты кто еще такая? Мне совершенно не нужны тут няньки.
Талина, как будто почувствовав необходимость, внезапно заплакала.
– Я не собираюсь оставлять своих детей, ваше величество, - сдержанно поклонилась Алаина, - они еще слишком малы.
– Девочка, право, мала, - брезгливо посмотрев на плачущую Талину, проговорил король, - но парень явно не своего возраста. Так значит ты их мать? Что-то ты мне кажешься знакомой? Кто ты такая?
– Леди Торви, жена лорда Корна, мать лорда Интара.
Король задумался. Алаина стояла, боясь пошевельнуться. Рука, лежавшая на плече Интара слегка дрожала. Король Сарл переводил глаза с детей на мать и, наконец, резко спросил Интара:
– Сколько тебе лет?
– Через полгода будет десять, ваше величество.
– Этого не может быть. Тогда это не твоя мать. Это вторая жена твоего отца. Кто же тогда твоя мать?
– У моего отца была только одна жена - моя мать, - твердо сказал Интар.
Король поднял глаза на Алаину.
– Не дурите мне голову. Вы знаете, что я делаю с самозванцами?
– Мы не самозванцы. Избавь нас боги от такой чести, мы стремились уйти от нее, вы сами нашли нас, - гневно проговорила Алаина. - Я, Алаина Торви, жена принца Корна, вы убили меня десять лет тому назад, но я воскресла.
– Что? - король выглядел потрясенным, потом зло рассмеялся. - Зорена меня обманула, а я не поверил своему стражнику, когда он уверял меня, что удар был несильным. Постой, но я же видел ту женщину мертвой.
– Потеря крови, замедленный пульс…
– Значит, меня обманули, - с угрозой проговорил король, усаживаясь на кресло и все еще с недоверчивым видом поглядывая на мать с детьми.
Потом внезапно рассмеялся.
– Все к лучшему, - сказал он, после того, как успокоился. - Тогда бы у меня не было наследника.
Он встал и обошел вокруг Алаины, разглядывая ее, как лошадь на ярмарке. У Алаине от этого мороз прошел по коже.
– И я рад, что не убил тебя. Я знал, что девка, с которой сбежал моей братец, очень красива. Если бы я тогда сначала взглянул на тебя, я нашел бы лучший способ проучить брата. Возможно, я прибегну к этому попозже.
Алаина вздрогнула, но буквально застыла, когда раздался голос сына.
– Если вы тронете мою маму, я убью вас.
Сарл резко развернулся, рука его машинально сжала рукоять кинжала. Алаина замерла. Но король усилием воли сдержал себя.
– Так, значит, мы хотим пойти по трудному пути. Ну что ж, твоя воля. Но я немного подожду. Сначала я покажу тебе все, чем владею, а потом уже буду преподавать уроки и при первом же неправильном ответе, ты расплатишься и за эти слова. В твоих интересах давать только положительные ответы. Теперь убирайтесь. И не чувствуйте себя в моем замке, как дома.
Алаина и Интар не шелохнулись.
– Что будет с моим отцом? - спросил мальчик, и голос у него помимо воли дрогнул.
Король, не отвечая, вызвал стражу.
– Уберите их быстро, пока я еще сдерживаю себя, - сказал он и отвернулся.
Алаина быстро развернула сына, готового повторить свой вопрос, к двери и буквально потащила его за собой.
– Отец не бросит нас, надо ждать и не сердить тигра понапрасну, - сказала она, когда они остались одни в комнате, куда их провели.
Ожидая лишь детей, король выделил им только одну комнату. Но Алаина и не собиралась требовать еще одну, тем более, что детская была просторная и светлая. Она тут же распорядилась, чтобы ей принесли кровать. То, что они в одной комнате, вполне соответствовало ее планам. Где-то здесь был потайной ход, и ночью она собиралась начать его поиски.
После ухода Алаины с детьми, стражник доложил королю о прибытии второго отряда. По приказу короля, отряд с принцем Корном ждал приказаний, не въезжая в столицу. Король велел оседлать свою лошадь и лично выехал из замка.
При приближении короля, Шантри отрапортовал быстро и четко:
– Ваше величество, лорд Корн, согласно вашему повелению доставлен. Сопротивления не оказал, попыток побега не было, подозрительных не заметил.
– Только не думай, что мои люди глупы. - Грязный и небритый Корн, стоя на земле перед сидящем на коне королем, глядя на Сарла снизу вверх, все равно ухитрился говорить свысока. - Как только они выяснили, что их хозяин в немилости у короля, они тут же разбежались. Твой третий отряд вернется ни с чем.
Но Сарл не обратил никакого внимания на его слова.
– Я не хотел даже видеть тебя, но долг есть долг. Я должен убедиться, что это ты, - сказал он равнодушно. - Зря ты не дал себя убить. Теперь ты сгниешь в темнице. Я мог бы обвинить тебя в измене и казнить. Так было бы лучше. Но для этого мне надо созвать Королевский Совет. Даже ради такого приятного дела мне этого делать не хочется, Королевский Совет мне мешает. Но для заключения тебя в подземелье он мне не требуется. И постарайся умереть быстрее, чтобы мне не надо было заниматься еще и этим.
С этими словами король Сарл развернул коня. Но внезапно оглянулся и крикнул через плечо:
– Попробую сделать себе наследника с твоей женой.
Он не видел, как Корн рванулся за ним, как несколько солдат с трудом удержали его. Король Сарл спокойно отъехал, отдавая на ходу приказ, по которому несколько стражников тут же кинулись в город и вскоре уже появились с каретой, в которую и втолкнули принца Корна. Рядом село несколько стражников, шторки задернули, и карета въехала в столицу. Не останавливаясь, промчалась процессия по улицам и остановилась только у зловещего входа в подземную тюрьму. Хотя около этого входа и так не было праздно шатающихся, Корну, по тому же приказу короля натянули на голову накидку-плащ и ввели в караульную. Шантри, передовая своего подопечного тюремщикам, объявил:
– По приказанию короля, узника записать, как Лошадника, держать без света, в разговоры не вступать, имени не спрашивать, кормить раз в день, за нарушения - от двадцати до пятидесяти ударов плетьми.
Шантри лично проследил за тем, как руки Корна расковали, как тюремщики подхватили своего нового узника за руки и повели по коридору вниз. От возвращения кровообращения руки ужасно болели, голова по прежнему была замотана плащом, но Корн понял, что ведут его в те сырые камеры, в которых он однажды уже побывал. Шантри вошел в камеру вслед за Корном, и снял с его головы плащ только тогда, когда стражник с факелом вышел. Не раздумывая, он скинул с себя свой плащ и сунул его Корну в руки.
– Да хранят вас небесные боги, лорд Корн, - шепнул он на прощанье прервавшимся голосом и стремительно вышел.
Как лязгнул замок, Корн не слышал. Дверь была толстая и заглушала все звуки. Полнейшая темнота и тишина. Сначала Корн восстановил кровообращение в руках, потом обследовал камеру. Как и следовало догадаться, не было не только кровати, но и даже охапки сена. И Корн в полной мере оценил рискованный жест командира стражников, оставившего Корну не только его накидку, хоть и подбитую мехом, но тонкую, но и свой плащ, который был толстым и плотным, обычный солдатский плащ, в который солдаты заворачивались от холода и непогоды. Каменный пол был, конечно, не земля, холод все равно пробирался сквозь накидку, но все-таки это была хоть какая-то защита. Главное теперь было - продержаться до прихода своих спасителей. То, что они будут, он не сомневался. И когда за ним придут, он не должен быть немощным и больным. Он должен будет идти сам. Только бы Багис с Турином не торопились, продумывая все тщательно и подробно. Только бы с Алаиной ничего не случилось. А там все будет хорошо.
Турин же, свернув все дела и устроив своих людей, проводил жену с детьми до границы с Алмазной страной. В столицу Илонии он приехал через десять дней, Багис уже разузнал все самое основное. Он следовал за отрядом Шантри почти вплотную, он видел издалека встречу короля с братом, проводил карету до ворот замка. После этого начал обработку бывших своих товарищей. Внушительной суммой его снабдил Турин и теперь Багис ходил по трактирам, выискивая тех, кто был в отряде Шантри. Он знал, кого бесполезно поить, а кто выбалтывал все после нескольких кружек, знал, кого можно подкупить, а кому пригрозить. Денег не жалел, но не было и особой надобности. После шести-восьми пьянок и одного подкупа, он уже знал все, что можно было узнать. Хотел было он обратиться к Шантри, узнав, что тот отдал Корну свой плащ, но подоспевший Турин отговорил. Жест Шантри был тайный, в надежде, что никто не увидит, не стоило испытывать его лояльность. Да и подводить человека - это было не в характере Корна. Не следовало это делать и его друзьям.
Теперь необходимо было заняться тюремщиками. К сожалению, те неплохо знали Багиса, пришлось тому оставаться в стороне. Но у Турина ничего не получилось. Тюремщики - народ крепкий, а наказание за измену очень жестокое, узнать у них что-то оказалось бесполезным. Они решили все-таки обратиться к Шантри, но только после того, как наладят связь с Алаиной. Пора было заняться этим.
Память у Багиса была отличная, он помнил потайные ходы, по которым ходил когда-то лет десять назад. Вопрос был только в том, где Алаина и где комнаты детей. Ответ ждал их в тайной комнате Корна. Когда они со всеми предосторожностями через горы мусора на заднем дворе одного из строений рынка пробрались в потайной ход, на столе их ждала записка от Алаины с указанием, как найти ее комнату и то, что она в определенное время будет ждать у своей двери. Если дверь закрыта, значит, ее перевели в другую комнату.
Потайной вход Алаина с Интаром нашли только на третью ночь. Пришлось обследовать всю комнату руками. Начали они с камина, после чего долго отмывались, потом обследовали все выступающие части стен. Дверь не показалась.
Днем они выяснили, где точнее находится их комната и нашли ее на плане. Оставалось тщательно прощупать только одну стену. Но закончили только на следующую ночь. А нашли на полу, впритык к стене. Случайно никто бы не нажал на маленькую деревянную панель паркета, а сильное нажатие каблуком сделало свое дело. Дверь была узкая и низкая, как будто специально для ребенка, недаром, что она была в детской. Правда, сил ребенка не хватило бы, чтобы нажать на панель. Закрывалась дверь нажатием той же панели.
На следующий день Алаина попросила слуг переставить свою кровать. Теперь дверь скрывалась высоким пологом, на непредвиденный случай. На четвертую ночь Алаина вошла в тайники замка. Интар сторожил в комнате. Для начала Алаина не стала заходить далеко. Но уже в следующий раз, все более осваиваясь, проходила дальше. Пока, наконец не дошла до потайной комнаты и не оставила указание для мужа, в какой она комнате. Она не знала, что Корн ее послание получить не сможет.
В остальном жизнь ее и детей протекала тихо и спокойно.
Король Сарл официально представил придворным племянника и племянницу: принца Интара, принцессу Талину и их мать - принцессу Алаину. О принце Корне не было сказано ни слова, и никто не рискнул спросить о нем. После этого Алаине был представлен перечень того, что ей позволялось, и что запрещалось. Для начала им запрещалось покидать комнату без личного разрешения короля и общаться с придворными. Только слуги и король могли войти в их комнату. Серьезно поговорив с сыном, Алаина убедила его вести себя покорно воле короля.
Завтракали они одни, обедали с королем. Ужины устраивались на широкую ногу, в обычном окружении придворных и гостей короля. Но на них Алаину с детьми не приглашали.
На первом же обеде маленькая принцесса показала себя во всей красе. Хотя она явно побаивалась незнакомого хмурого мужчину, усидеть на месте не могла. За один только обед она умудрилась разбить тарелку и несколько раз оказалась под столом. После одного такого раза, ее под столом не нашли, а нашли вообще за пределам столовой. Когда один из стражников принес ее обратно, ее плач сотрясал столовую. Интар встал, забрал сестру у стражника и, усадив ее за стол, стоял над ней все оставшееся время. Чувствуя на плече руку брата, Талина досидела обед без проблем.
– Девочка не сможет сидеть в комнате безвылазно, прикажите предоставить ей свободу передвижения по замку. Ручаюсь, одна она не сбежит, - серьезно объявила Алаина.
– Кого и скольких мне назначить следить, чтобы она никуда не влезла? - хмурясь, спросил король.
– Боюсь, это невозможно, - сухо ответила Алаина, - она привыкла к вольной жизни, и за ней никто и никогда не мог уследить.
– Тогда вам придется заняться ее воспитанием. Здесь явно большие пробелы. Готов спорить, что ее ни разу не наказывали.
– Она еще ребенок, - гневно воскликнула Алаина, опасливо глядя на сына. Но тот, помня наказы матери, сдержался, только сжал крепко губы.
Король заметил ее опасение и крепко сжатые губы племянника. Он усмехнулся.
