Орлания сидела около туалетного столика, на стоящего Корна она не обратила никакого внимания. Что она этим хотела показать, Корна не волновало, он занялся тщательным осмотром комнаты. Когда с комнатой было покончено, он перенес внимание на Орланию. Видимо, почувствовав во взгляде юноши что-то не то, Орлания резко оглянулась. Потом встала и подошла к Корну. Она обошла вокруг него, откровенно разглядывая его со всех сторон.
      – Я почему-то не услышала, как ты сказал: к вашим услугам, госпожа, - сказала она своим ленивым растянутым голосом.
      Корн пожал плечами:
      – Я не к вашим услугам, госпожа.
      – Да? - искренне удивилась Орлания. - Это становится забавным.
      – Мы не зверушки, госпожа, чтобы забавлять вас.
      Орлания рассмеялась.
      – Конечно не зверушки. Ты, например, красивый молодой парень, - она ткнула в его грудь пальчиком, унизанным кольцом с большим алмазом. Корн отшатнулся, она опять рассмеялась. - Ты так боязлив, мой милый? Ну что ты, неужели я такая страшная? - Орлания покрутилась перед ним. - Ведь я красива, правда? Ну, может, и не красивей твоей девчонки, но зато опытней. И вообще, - она вдруг перестала смеяться, сузила глаза, и голос ее стал жестким, - до сих пор все обычно стояли тут на коленях и умоляли меня снизойти до них. Почему бы тебе ни последовать их примеру.
      Корн, не перебивая, дослушал ее и спокойно спросил:
      – Где моя жена?
      – Где твоя жена? Ну откуда же я знаю? Где-то здесь в доме, ждет тебя. Сомневаюсь, что она состарится, пока будет дождаться тебя, мне нравится разнообразие, и надолго я тебя не задержу. Хотя, - Орлания опять покружилась и уселась в кресло, - перед тобой был такой изумительный лакей, он мне нравился почти полгода. - Орлания мечтательно закатила глазки. - Потом надоел. Вот дурень, решил, что ему все можно. А ведь я даже хотела сделать его дворецким. Ты знаешь, где он сейчас? - Орлания посмотрела на Корна, и голос ее опять стал злым. - Он добывает мне алмазы на моем самом дальнем прииске, прикованный к ноге и спит там же, где и работает целый день. А его вина была только в том, что он позволил себе предъявить на меня права. Какой-то мужлан и я, наследница престола. Представляешь? - она откинула голову и рассмеялась, показывая белоснежные зубки.
      – Орлания, - Корн по-прежнему не сводил с нее глаз, - мне не интересно, что и как ты делаешь со своими лакеями. Давай договоримся. Ты отпускаешь нас с женой, и мы уедем тихо и без проблем.
      – Что? - Орлания удивленно привстала на кресле. - Ты… ты…как заговорил со мной…
      – Короче, ты не согласна с моим предложением, - подвел итог Корн, и, повернувшись к двери, приоткрыл ее и крикнул, - Эй, кто-нибудь, госпожа требует.
      Появившегося в дверях ничего не подозревающего телохранителя Корн стукнул ребром руки по шее и выхватил у него из ножен меч раньше, чем тот опустился на пол. Нож он снимал с уже лежащего охранника. Теперь он был вооружен.
      Когда на истошный визг Орлании: "Стража!", в комнату ворвались оставшиеся за дверью стражники, Корн моментально вывел из стоя двоих, одному проткнув плечо, другого оглушив рукояткой меча по голове. Третий нарвался на нож и с воплем откатился в сторону. Оставшиеся были более осторожны, но когда на непрекращающийся вопль хозяйки замка сбежались чуть ли не все ее стражники, он уже разделался и с ними. Орлания набирала себе телохранителей явно не за воинские умения, а за пригожий вид, ибо самый последний стражник замка короля Эмдара был более искушен во владении мечом, чем они.
      Стражников было много, они ввалились в комнату хозяйки с мечами наготове, но пораженные остановились. Было чему поразиться. Простой на вид парень стоял рядом с Орланией, приставив к ее лицу нож, а та, с ужасом глядя на него, шептала:
      – Кто ты такой?
      – Я тот, об кого ты обломаешь свои зубки, Орлания. А сейчас прикажи, чтоб твои люди привели мою жену.
      – Никогда, - с ненавистью глядя на Корна, прошипела женщина.
      – Ну, как же так? А нож у твоего лица? - деланно удивился Корн.
      – Ты не посмеешь убить меня, наглец.
      – Я? Убивать? Орлания, кто тебе сказал такое? Я не собираюсь убивать тебя. Просто, если ты не сделаешь того, что я скажу тебе, у тебя останется несколько шрамиков на прелестном личике.
      Орлания взвизгнула:
      – Ты не сделаешь этого.
      – Сделаю, моя госпожа, сделаю, - и Корн, в подтверждение своих слов легонечко царапнул ножом у женщины за ухом.
      Почувствовав, как тоненькая струйка потекла ей на плечо, Орлаина взвывала, попыталась отскочить, но, опять почувствовав острие ножа на лице, замерла.
      – Скажи, - спросил спокойно Корн, - сколько раз я успею взмахнуть ножом, пока твои стражники доберутся до меня? И насколько глубоко.
      – Хорошо, - через силу выдавила из себя Орлаина, - забирай свою девчонку.
      – Вот и отлично! Можно я покомандую твоими людьми?
      И не дожидаясь ответа, приказал наблюдавшим за этой сценой стражникам:
      – Привести мою жену! Остальным разойтись по помещениям и чтобы в коридорах никого не было.
      Голос странного парня звучал так повелительно, и было в нем столько силы, что стражники, даже не взглянув на госпожу, устремились выполнять приказ.
      – Кто ты? - опять заворожено спросила Орлания.
      – Конюх, старатель, а вообще-то муж женщины, которую ты силком держись у себя.
      – Я не о том. - Орлания пребывала в состоянии транса. - Ты не простой парень, ты дерешься, как воин, повелеваешь, как господин.
      Корн не дал ей возможность дальше развивать эту мысль. Чего доброго, она могла придти к такому же выводу, что и Варлоу.
      – Послушай, Орлания, - сказал он, - ограничься, пока не поздно, своими лакеями, да телохранителями. Ведь следующий человек, которого ты выведешь из себя, может оказаться более кровожадным, чем я.
      Эти слова вывели Орланию из транса, и она опять взвизгнула.
      – Ты, подлец, мошенник, ты будешь у меня в ногах валяться, я тебя… ты мне…, - она захлебывалась словами, и Корн слегка встряхнул ее, чтобы привести в чувство.
      – Успокойся, Орлания, сейчас мы выйдем, подумай, что о тебе подумают твои люди.
      Но в это время в комнату ввели Алаину, и Орлания весь поток брани обратила на нее. Алаина, сразу оценив обстановку, не обратила на нее ни малейшего внимания и сразу начала действовать по указанию Корна.
      – Алаина, проверь коридор, я выхожу первым, ты идешь за нами, держись на расстоянии, чтобы не заслонять нашу госпожу. Когда будут встречаться двери, открывай их, потом опять становись за нами. Подбери меч, держи его при себе.
      Так они и пошли. Впереди было пусто, но как только они проходили, за их спиной стражники смыкали ряды.
      Во двор сбежалось, наверное, все население замка.
      – Орлания, ты ведь не хочешь показаться в таком виде, - ласково сказал Корн, - попроси своих людей очистить двор.
      – Убирайтесь все, - крикнула Орлания, но ей пришлось повторить, потому что в первый раз вместо крика из ее рта вырвался только хрип.
      – И привести нам наших лошадей, - добавил Корн.
      К тому времени, когда к крыльцу подвели Татика и Малютку, двор опустел. Корн посадил Орланию впереди себя, Алаина также села в седло и они, осторожно поглядывая на окна, направились к выходу. Уже у ворот Корн обернулся и крикнул:
      – Если я замечу, что кто-то выйдет из замка и идет за нами, у госпожи будут неприятности.
      После этого они покинули негостеприимный замок. Не сговариваясь, они повернули к столице. Их путь по предварительному плану лежал именно туда, и они начали его осуществлять, пусть даже и с небольшими отклонениями в виде продолжавшей поносить их Орлании и скорой погоней.
      Когда уже стало смеркаться, Корн обратился к Орлании:
      – Мы могли бы остановиться у одного из ваших тайных постов, госпожа. - Прерывая возникший поток ругани, добавил. - Иначе мы бросим вас прямо здесь. Так, вы хотя бы будете со своими людьми.
      После такого Орлания не могла возразить и указала дорогу. Они успели до темноты. Вызвав своих людей из потайного местечка, Орлания, под нажимом Корна, приказала тем отдать оружие и лошадей своим похитителям.
      – Тебе это не поможет, негодяй, - кричала она вслед Корну и Алаине, - у меня полно таких постов, мои люди уже знают, в какой вы стороне, скоро вы оба будете гнить у меня под землей…
      Долго еще доносился до них яростные проклятия Орлании.
      Когда совсем стемнело, Корн с Алаиной остановились. Пора было исчезать. Четырех коней они отпустили, постаравшись, чтобы каждая пошла своей дорогой. Вряд ли это собьет со следа погоню, но они и не рассчитывали на это.
      Дальше они пошли пешком и шли всю ночь. Луна светила не достаточно, чтобы их можно было заметить, но достаточно, чтобы обходить ямы. Когда рассвело, они вытряхнули содержимое мешка. Они уже давно его приготовили, и там было все для очередного побега. Ну, во-первых, несколько сухарей и фляга с вином, которые здорово поддержали их силы, а, во-вторых, женское платье. Именно в нем Корн должен сойти за крестьянку, а неизменная коробочка с гримом добавила этой крестьянке пару десятков лет. Теперь Корна опять невозможно было узнать. А у Алаины появились пара уродливых бородавок и нос, как груша. Так вместо молодой супружеской пары возникли мать с дочкой, идущие из одной деревни в другую. Обе в плотно завязанных платках, в руках по узелку и посоху.
      Поспали они, укрывшись в кустах, а когда солнце уже стояло высоко, отправились дальше. Местности они не знали, знали только по разговорам о названиях селений и приисков, знали, что речки здесь нет, так что искать моста не придется, а то это выглядело бы подозрительным. Они просто шли через небольшие поля и подлески напрямик к столице. Если встречалась дорога, они некоторое время шли по ней, потом сворачивали, если она уходила в сторону. Несколько раз они наведывались в трактир, там ненавязчиво проверяли правильность выбранного пути. Однажды в трактире их нагнали люди в красно-желтых цветах, цветах Орлании, но их взгляды лишь слегка задели двух женщин. Один раз их остановили на дороге, но опять никто к ним не приглядывался. Искали не их. У них только грозно спросили, не видели ли они парня и девушку. Получив отрицательный ответ, люди Орлании отправлялись дальше.
      План их работал как нельзя лучше. И к концу второго дня они уже были в столице. Успев до закрытия ворот города, они не успели отыскать Турина. Заночевали на постоялом дворе, и с утра занялись поисками. Если они не найдут Турина, им придется искать работу самостоятельно. Небольшие монеты, которые всегда были у них при себе, уже кончались.
      К счастью, Турина оказалось найти очень легко. В казармах, куда они пришли и назвались дальними родственниками Турина, быстренько разыскали отдыхавшего после дежурства стражника.
      Невыспавшийся Турин встретил двух женщин неприветливо.
      – Что-то я не знаю тебя, мамаша, - недовольно сказал он Корну.
      Но ответила Алаина. На людях Корн старался не разговаривать. Голос пожилой женщины изобразить, конечно, не так трудно, как голос молоденькой девушки, но все равно лишний раз рисковать не стоило.
      – Турин, твой дядя Варлоу передал тебе привет. Он сказал, что ты сможешь помочь нам.
      Поведение Турина сразу изменилось.
      – Ну, если вас прислал Варлоу, тогда другое дело. Только чем я могу помочь-то вам? Небось, прошение во дворец отнести, так я во дворце службу не несу. Хотя могу свести кое с кем. Правда, на это деньги нужны будут. Надеюсь, деньги у вас есть, у меня, скажу честно не шибко-то много.
      – Нет, нет, Турин, - поспешила успокоить его Алаина, - можем мы поговорить где-нибудь, мы все объясним.
      Это Турину не совсем понравилось, но женщины пришли от Варлоу, а он слишком уважал своего дядю, что бы пренебречь его просьбами.
      Он привел их на квартирку своей невесты. Девушки не было, и всех это вполне устроило.
      Алаина рассказала все, что произошло за последние полгода, начиная от появления их в кабинете Марока, управляющего Орлании и до того, каким путем они оказались в столице. Турин не мог поверить, что сидящая перед ним пожилая женщина - молодой парень, даже когда тот своим нормальным голосом подтверждал слова жены. Только когда Корн снял с себя женскую одежду, и они с Алаиной умылись, и перед Турином предстала действительно молодая супружеская пара, только тогда Турин выдохнул:
      – Да…
      – Привет! - раздался от двери веселый голос. - Турин, кто наши гости?
      Это была Вилда, невеста Турина. Это была невысокая, полненькая девушка, от которой веяло искрящимся жизнелюбием. Она так рьяно стало ухаживать за незваными гостями, что Алаина сразу прониклась к ней симпатией и доверием. Корн с Алаиной опять рассказали Вилде их историю, и та сразу сказала:
      – А что тут думать? Турин, ты устроишь Орни стражником, раз он умеет владеть мечом, а Лина… а Лину устроим в какой-нибудь трактир.
      – Еще я умею шить, - вставила Алаина.
      – О, это же прекрасно, тогда вообще нет никаких проблем. Будешь работать со мной у госпожи Мартики. Она владелица мастерской женского платья.
      Корн с Алаиной переглянулись. Алаина со смехом пожала плечами.
      – Вилда, у тебя все оказалось так просто. Я не представляю себе, как мы сможем тебя отблагодарить.
      На миг Вилда стала серьезной.
      – Только попробуй сказать еще что-то в этом роде.
      И тут же опять стала веселой. Но Корн все-таки счел своим долгом добавить:
      – Турин, Вилда, вы изумительные люди, но я хочу предупредить вас. Орлания жестока и мстительна. Если она нас найдет…
      – Ах, Орни, не говори так, Орлания не имеет в столице такой власти, как у себя. Мы все слышали о ее нравах, правда, ничего определенного. И хотя она и наследница трона, у нас в столице свои правила, и Зорена не потерпит никакого бесправия. Ты знаешь, Лина, какая у нас королева, - Вилда восторженно взмахнула руками, - ой, это не передать словами, мы ее все обожаем.
      Но Корн опять вернулся к прерванной теме.
      – Послушайте, дело не только в Орлании, дело в том, что мы… - он вздохнул, - я не имею права подвергать вас опасности, но за нами могут охотиться не только люди Орлании. Будет лучше, если мы не будет настолько обременять вас…
      Турин и Вилда переглянулись, и Вилда опять на миг стала серьезной.
      – Варлоу знает кто вы? - угрюмо спросил Турин.
      – Да, - твердо сказал Корн.
      – Тогда не о чем больше говорить, - закончил Турин.
      Не откладывая дело в долгий ящик, Турин в этот же день привел Корна к своему командиру. Тот, оглядев Корна, отметив его упругие мышцы, появившиеся у Корна за последние полгода, и тут же испытав его в поединке с Турином, остался доволен и уже в первую ночную смену отправил его на несение службы вместе с Турином.
      Алаина в этот же день уже шила у госпожи Мартики. Правда, когда госпожа Мартика узнала, что Алаина еще и вышивает, она посадила девушку за вышивку. Королеве Зорене очень нравилась вышивка, и она ввела ее в моду. Теперь все женщины Вара украшали свои платья хоть небольшой, но вышивкой.
      В первую же ночь службы Корн узнал о смерти отца и брата. Когда в простом обычном разговоре Турин упомянул короля Сарла, Корну показалось, что он ослышался.
      – Принца Сарла? Какое он имеет отношение к торговому договору?
      – Какой принц? Ты, парень, совсем на своем прииске ничего не знаешь? Принц Ринол умер от какой-то болезни, а король Эмдар скончался через несколько дней после него. Говорят, с горя. У нас в столице Зорена даже траур объявила. Эй, Орни, ну и вид у тебя? Ты что, отравился чем?
      Но Корн не отвечал, он схватился за стену и судорожно глотал ртом воздух, но воздуха все равно не хватало.
      Турин серьезно забеспокоился.
      – Слушай, ты что, кость проглотил, давай я по спине тебе поколочу.
      – Ничего, ничего, я сейчас, - Корн невероятным усилием заставил себя успокоиться, потом даже криво улыбнулся. - Что-то закололо в животе, может, действительно что-то съел.
      После этого у него еще долго тряслись руки. Турин что-то рассказывал, Корн только поддакивал или что-то машинально отвечал, но думал только об отце. Его смерть не укладывалось в голове. Он знал, что не любит отца, ненавидит, бежал именно от него и в течение всего времени побега почти ни разу о нем не вспоминал. Вернее нет, вспоминал. Корн вдруг поймал себя на том, что он вспоминал об отце каждый день. Каждый день он мысленно докладывал отцу о том, чего он добился без него, что он сделал такого, за что отец мог бы его похвалить или наказать. Отец настолько был связан с его жизнью, что теперь, без него, в душе образовалась какая-то пустота.
      Кое-как Корн дождался конца дежурства. Выглядел он настолько плохо, что Турин несколько раз посетовал про себя, что удостоился такого напарника.
      Алаина уже все знала. До нее тоже дошла эта весть. Она взволновано взглянула на Корна и по его лицу поняла, что тот уже в курсе. Тогда она просто молча уложила его в постель и целую ночь не отходила от него, лежащего с закрытыми глазами, но не спящего. Слова были не к чему. Она и так понимала его состояние. Когда-то и она в одночасье лишилась и отца и матери.
      Под утро Корн пришел в себя.
      – Ты знаешь, - привлек он к себе девушку, - ведь я думал, что ненавижу его. А теперь ощущаю, что лишился неимоверно важного в своей жизни. Теперь у меня осталась одна ты.
      Он еще сильнее прижал к себе жену. Через некоторое время он добавил, удивляясь самому себе:
      – А потерю Ринола я совершенно не ощущаю. Как будто его никогда и не было. За все время я о братьях не вспомнил ни разу. Я всегда думал только об Илонии и об отце. И думал о них как об одном целом. А теперь король - Сарл.
      – Расскажи мне о нем, - попросила Алаина, стараясь развеять его продолжавшееся оцепенение рассказом о брате.
      – Ринол был воином, Сарл - политиком. Из них двоих именно Сарл играл главную роль. Может быть, без Сарла Ринол был бы хорошим человеком. Мне кажется, мы с ним поладили бы. Он никогда не был коварен, как Сарл, не так злобен, завистлив. Он был жесток, да, но справедлив. - Корн задумался, - возможно, как и отец. А Сарл - это сам порок. В нем все отрицательно и все чересчур. Я вспоминаю, когда я сражался с ними и проигрывал, Ринол отдавал честь проигравшему, Сарл же всегда ехидно и победно восклицал что-нибудь обидное. А когда я начал побеждать его, желчь так и текла из него. И он очень умен и хитер.
      – А насчет тебя? Ведь ты сбежал от отца, возможно, брат и не будет преследовать тебя?
      Корн вдруг вскочил и взволновано заходил по комнате.
      – О небо, сейчас все еще даже хуже, чем было. Теперь я, - он повернулся к Алаине с растерянным лицом, - теперь я - наследник престола. А мое отречение еще не дошло. Мы договорились с Хатизом о сроке в год. О небо, вот они перипетии жизни. Кто мог подумать полгода назад, что я не третий в списке, а первый, что я буду наследником. Теперь, даже если Хатиз передаст мое послание, Сарл сделает все возможное, чтобы вернуть меня, хотя бы ради того, чтобы сделать мне назло. Если моего отца волновала судьба королевства, то для Сарла это будет только предлог.
      Корн устало опустился на стул.
      – Нам придется скрываться до тех пор, пока у Сарла не будет, по крайней мере, двое детей. Только тогда я, думаю, он сможет оставить меня в покое. Правда, - он грустно усмехнулся, - тогда я все равно буду, как и прежде, третьим в списке. Надо, чтобы мое послание дошло до Королевского Совета помимо него, тогда он уже не сможет ничего поделать. Ему придется забыть меня. - Он улыбнулся Алаине. - Мы потерпим еще немного, правда?
      Алаина пожала плечами, потом не выдержала и засмеялась.
      – Если я раньше и сомневалась, то теперь нет. Ты показал себя отличным работником, мой муж. Чему, я, честно говоря, верила с трудом. Сама-то я никогда не жила, как благородная леди, ну, а тебя представляла только как своего отца, ухаживающего за лошадьми. Ты же оказался и ловким нищим, способным прокормить себя коркой хлеба, и старателем, ну а стражником, насколько я помню, ты уже служил. Проживем Корн!
      – Ну, вот и славно! - Корн подхватил Алаину и весело закружил ее по комнате.
      А через несколько дней в столицу приехала Орлания. Корн в это время был на дежурстве и видел ее. Она осунулась, лицо было злобным и от этого некрасивым. Но ее это, видимо, мало заботило. Во главе своего неизменного отряда телохранителей она быстро ехала по улице Алмика, посматривая на прохожих. При этом взгляд ее не просто скользил, а цепко охватывал лицо и фигуру, оценивал и тут же переносился на другого. И хотя Корн стал отращивать усы, и, по словам Алаины, сильно изменился, он не пожалел, что в это время стоял в тени, благодаря чему Орлания не заметила его.
      Турин ободряюще хлопнул его по плечу.
      – Не бойся, наша Зорена недолюбливает свою сестрицу, и не пойдет у нее на поводу. Тебя не будут преследовать по такому поводу, как отказ лечь в постель своей госпожи.
      Корн невольно рассмеялся, но резонно заметил:
      – Если она не придумает что-нибудь посущественней.
      А Орлания в гневе расхаживала перед царственной сестрой.
      – Зорена, он оскорбил меня, он ранил меня, он издевался надо мной. Ты должна мне помочь найти его.
      Зорена сидела в кресле и спокойно слушала сестру.
      – Не раньше, чем ты расскажешь мне все по существу…
      – О чем ты говоришь? Он держал нож у моего лица, какие еще подробности тебе нужны…
      – Ты не дослушала, Орлания. Мне еще нужны доказательства.
      – Доказательства? У меня куча свидетелей.
      – И все-таки я хотела бы услышать полную версию случившегося.
      – Хорошо, - сдалась Орлания, - я предложила этому мужлану, этому негодяю старателю отличное место в своем доме…
      – В твоей постели, - уточнила Зорена.
      Орлания взвилась.
      – Если ты боишься потерять свою свободу, это совсем не значит, что надо лишать себя жизненных удовольствий. Я живу так, как мне нравится, и тебе того же желаю. Я предлагала ему удовольствие, а он кинулся на меня с ножом. Учти, Зорена, он кинулся с ножом на наследницу престола. Если тебе безразлична моя судьба, то хотя бы из уважения к трону, их надо покарать.
      – Так, - Зорена резко встала, - значит их.
      Орлания прикусила язык, но вернуть слова было уже невозможно.
      – Что ты сделала с его подружкой, - требовательно спросила Зорена. - Или с женой. Кем она приходилась бедному парню?
      – Какая разница, - пожала плечами Орлания, - потом они смогли бы озолотиться. Я никогда не обижаю своих любовников.
      – Орлания, до меня доходили слухи о том, как ты можешь отблагодарить и за услугу и за отказ. Боюсь, что я вынуждена буду провести расследование, но если оно окажется не в твою пользу, у тебя будут неприятности.
      Зорена говорила твердо и решительно. Впервые Орлания за время царствования своей кузины увидела, что это уже не прежняя веселая и спокойная принцесса, любящая только отца, балы и красивые вещи. Зорена стала королевой не только по звуку, но и по духу. Орлания оробела.
      – Ладно, - пожала она плечами, - пусть себе гуляет безнаказанно. Но учти, Зорена, если меня вдруг найдут бездыханную…
      – Значит, ты кого-то довела, - закончила за нее Зорена.
      – Как ты можешь!… - возмутилась Орлания.
      – Хорошо, если тебя кто зарежет, я проведу расследование и накажу человека за то, что он слишком близко подошел к тебе.
      Орлания еще раз возмущенно фыркнула, но промолчала. Пять дней носилась она по своим землям в поисках ненавистной ей парочки. Все деревни и все маленькие хутора они обшарили сверху донизу, никого не найдя. Наконец она решила, что беглецам удалось таки прорваться в столицу и затаиться здесь. Но без помощи Зорены, без стражников, которые подчинялись исключительно королеве, и думать было нечего о том, чтобы найти здесь своих обидчиков. Теперь и эта возможность отпадала. Придется действовать своими силами. Это затянется надолго, и будет весьма затруднено, но ничего не поделаешь.
      Орлания прошлась по кабинету Зорены, успокаиваясь. Зорена с тайной усмешкой наблюдала за ней. Когда-то в детстве они воспитывались вместе, были подружками, но с возрастом Зорена отдалялась от сестры все дальше и дальше.
      Внезапно Орлания пораженно вскрикнула и, схватив со стола Зорены какой-то листок, протянула его королеве.
      – Господи, Зорена, откуда у тебя его портрет?
      – Чей портрет? - не поняла Зорена, беря листок.
      – Его, того негодяя, который меня, который мне… Это он!
      Зорена внимательно посмотрела на нее.
      – Орлания, это Корн, принц Илонии…
      – Сбежавший из дома примерно год назад, - потрясенно закончила за нее Орлания и в сердцах крикнула: - Вот почему он так хорошо дрался, вот почему он так разговаривал со мной. Я чувствовала, что что-то не то, но не могла и предположить.
      – Орлания, - попыталась утихомирить ее Зорена, - ты понимаешь, что ты наделала?
      – Что? Что я наделала? Я хотела переспать с принцем, а он меня отверг. Предпочел меня, аристократку, твою наследницу, какой-то девке, преступнице. Она ведь и не жена ему.
      – Почему не жена? Я слышала, он объявил ее женой перед отцом.
      – Объявить и скрепить узами - это не одно и то же.
      – И никакая она не девка, раз была на королевском балу.
      – Не важно, кем она была, важно, что ее объявили преступницей. Зорена, надо немедленно сообщить королю Сарлу, что его брат Корн здесь. Подумать только! Меня, наследницу престола Алмазной страны отверг наследник престола Илонии!
      – Я не собираюсь ничего сообщать королю Сарлу.
      – Что? - не поняла Орлания. - Как не собираешься?
      – Очень просто, - Зорена подошла к окну и задумчиво устремила взгляд в дворцовый парк. - Я не обязана никому ничего сообщать. Король Илонии не может мне приказывать. Он попросил меня оказать содействие в возвращении наследника, если он появится на моих землях. Но это еще не значит, что я это сделаю. Я помню принца Корн, он мне очень понравился. Уже тогда я знала, что у него есть тайная любовь - он купил тайком от своих друзей колечко. И я уверена, что это колечко - на руке той самой девушки. И даже если она не его жена, Орлания, ты не имеешь права их преследовать.
      Она повернулась к кузине и твердо закончила.
      – Я и не собиралась искать принца, а теперь, зная, что он здесь, от всей души желаю ему успеха. И если он обратится ко мне за помощью, окажу ему ее в силу своих возможностей.
      Орлания, сначала с недоумением, потом с возмущением глядя на Зорену, сочла за лучшее промолчать. Она поняла, что если скажет еще хоть слово, Зорена прикажет ей забыть о Корне с подружкой, а против королевского приказа было опасно идти. Поэтому она, скрипя сердце, перевела разговор на другое. Впрочем, разговор не клеился, слишком уж мысли у обоих были заняты другим. Поэтому, Орлания вскоре попрощалась и удалилась.
      У нее были свои покои в королевском дворце, но для осуществления своих планов она сняла домик в городе. И занялась бурной деятельностью.
      Первым делом она нашла художника. Не из числа придворных, богатых заказами, а из числа тех, кто жил на последних этажах, под крышей, перебираясь с хлеба на воду. Таких в столь богатой стране, как Алмазная было немного, но нашлось. По описанию, тот нарисовал портрет Корна. Орлания заставляла художника несколько раз перерисовать портрет, чтобы добиться лучшего сходства, пока не осталась удовлетворенной. Портрета же девушки создать было невозможно, Орлания жалела, что не присмотрелась к ней получше. Ее никогда не интересовали деревенские простушки, чего не скажешь о деревенских парнях. Тех она предпочитала даже высокородным лордам.
      Потребовав сделать еще несколько копий портрета Корна, Орлания вызвала в столицу всех своих соглядатаев, и розыскная работа началась.
      Сама Орлания выходила из дворца только для того, чтобы принять доклады своих людей. Остальное время проводила с Зореной. К разговору о Корне они больше не возвращались.
      Алмик, хотя и был молодым городом, за последние десятилетия очень сильно возрос. Увеличилось не только население столицы, но и количество гостей. Многочисленные купцы, мелкие торговцы постоянно уезжали и приезжали. Алмик - был столицей драгоценностей. Отсюда везли драгоценности из алмазов и золотые украшения. Сюда везли все, потому что больше в Алмазной стране ничего не производилось. И всевозможных стражников, охранников и телохранителей в столице было даже больше, чем купцов и ремесленников.
      Люди Орлании искали среди всех сословий, но в основном, конечно, среди стражников. Пока что поиски ни к чему не привели. Такого человека не было. Когда и через месяц поиски ни к чему не привели. Орлания, в сердцах исчиркав портрет Корна, внезапно, пририсовав к нему усики, увидела, что Корн изменился. Тут же она велела пририсовать усы на всех портретах и отправила искать уже преобразившегося Корна по новому кругу. Что, впрочем, опять оказалось бесполезным. Вскоре Орлания убедилась, что Корна не было в столице.
      А Корна действительно не было в Алмике. Если в первый месяц поиска, он просто осторожничал, предпочитая дежурства ночью, а днем в надвинутом на лоб шлеме, то потом он отбыл с охраной одного из высокопоставленного лорда в Сегот. Как ни хотелось ему оставлять Алаину одну, отказаться выполнить приказ было невозможно. А, здраво рассуждая, это даже было к лучшему, у него появилась возможность поставить предполагаемые поиски в тупик. Что и случилось, хотя Корн об этом и не знал.
      За Алаину Корн хоть и волновался, все же она была в безопасности под крылом веселой Вилды. Девушки вместе работали у госпожи Мартики. Вместе ходили на работу, вместе уходили. У Вилды была небольшая квартирка, оставшаяся в наследство от родителей. Одну комнатку она уступила новым друзьям.
      Выходя из дома, Алаина тщательно следила, чтобы волосы ее были убраны, лицо всегда делала строгим и простоватым. Вилда замечала, что ее подруга на людях меняется, но ничего не спрашивала. Они с Турином, взяв молодых людей под свое покровительство, не встревали в их жизнь. Корн же с Алаиной уже давно решили, что, как только купят землю, предложат друзьям поселиться рядом с ними, тем более, что в деле коневодства нужны помощники.