– Я сказал, что такая работа мне не по нраву, - отвесив вежливый поклон, спокойно ответил Корн.
      – "Госпожа", ты не добавил "госпожа", - высокомерно сказала женщина.
      Корн поклонился еще раз:
      – Госпожа, - смиренно добавил он.
      – Вот так-то лучше, - она повернулась к управляющему. - Марок, дай им ту работу, какую они захотят.
      Женщина повернулась и вышла.
      Управляющий вернулся за свой стол.
      – Ну, так что вы хотели? - спросил он, как ни в чем не бывало.
      Корн и Алаина переглянулись.
      – Спасибо, мы попытаем счастья в другом месте, - сказал Корн и опять повернулся, чтобы выйти.
      – Но, но, не спешите так, - усмехнулся управляющий. - Вы слышали, я должен дать вам работу.
      – А вы слышали, мы отказываемся работать в этом доме, - сказала, обернувшись Алаина.
      – Да, - притворно тяжко вздохнул Марок, опять встал и подошел к молодым людям. - Оказывается, вы не такие уж и простачки. Давайте тогда начистоту. Моя хозяйка, госпожа Орлания, между прочим, кузина нашей королевы Зорены и наследница престола, пока у Зорены нет детей. - Заметив удивленный взгляд, которым обменялись муж с женой, он засмеялся, - да, да, наша госпожа может стать королевой. Так вот, наша госпожа любит все красивое, любит окружать себя красивыми вещами и красивыми слугами. У нас из слуг нет ни одного неприятного на вид человека. Вы оба вполне подходите к окружению наследницы. Помните, в будущем вы вполне можете оказаться в королевском дворце. - Он не понял смысла грустной улыбки, которой обменялись Корн с Алаиной, но приписал ее к недоверию к своим словам. - Да, да, именно так. Королева Зорена не желает выходить замуж и делить трон с мужем, поэтому Орлания - главная претендентка на трон. Это ни для кого не секрет.
      – Господин Марок, - Корн говорил твердо и спокойно, - поймите нас правильно, мы хотим работать и зарабатывать, а не быть красивой вещью, украшением для вашей госпожи, будь она хоть трижды наследницей.
      – Глупцы, - с явным презрением бросил им Марок, - да вы заработаете вдвое, втрое больше, чем в обычном поместье.
      – Мы предпочитаем зарабатывать праведным трудом - также твердо сказа Алаина.
      – А я, можно подумать, предлагаю зарабатывать неправедным, - всплеснул руками управляющий. - Вообщем так. Мне надоело уговаривать вас, как маленьких детей. Воистину, вы вообразили себя благородными людьми и капризны даже больше, чем моя госпожа.
      Управляющий вернулся за стол, и, дернув за колокольчик, жестко сказал:
      – Пойдете работать на прииск. Парень, если ему так хочется, может вкалывать старателем, девчонка будет работать на кухне. Там есть повар, но помощница ему не помешает, тем более вскоре мы собираемся расширять прииск. То, что вы будете подальше от замка, даже лучше. Чувствую я, от вас можно ожидать одни неприятности. И учтите, - голос управляющего приобрел угрожающие нотки, - если вы сейчас из-за своих дурацких принципов скажите мне "нет", я устрою так, что вас не возьмут абсолютно нигде. Поверите, это в моей власти.
      В это время вошел приказчик, и управляющий, кивнув на молодых людей, приказал ему:
      – Отведешь этих двоих на Звенящий прииск. Скажешь Варлоу, чтоб парень вкалывал, как следует, а девчонку - на кухню. Они муж и жена, так что пусть себе хижину построят, сами, и в свободное от работы время.
      Потом взглянул на ошарашенных таким неожиданным поворотом молодых людей.
      – Только попробуй, - грозно прервал Марок Корна, открывшего было рот, - у нас еще и стражники есть, и рудники под землей. Это для особо тупых и много выступающих. Оттуда, знаешь ли, не так то просто выйти. Вход один, и охраняется очень хорошо. Так, что считай, что вам обоим еще повезло. И учти на будущее, парень, у нас выполняется все, что ни прикажет госпожа, абсолютно все. И не советую вам испытывать ее и мое терпение.
      Буквально вытолкнув Корна с Алаиной из кабинета, Марок захлопнул за ними дверь.
      Корн развернулся и грохнул ногой об дверь.
      – Открой, негодяй, ты не можешь поступать с нами, как с рабами. Мы ничья не собственность и не желаем…
      Откуда не возьмись, рядом выросло несколько стражников. Дверь открылась, и управляющий гаркнул:
      – Взять наглеца.
      Тотчас руки Корна были скручены за спиной. А Марок подошел к нему вплотную и прошипел:
      – Сейчас отправишься в нашу маленькую, удобную тюремную камеру, а твоя жена поедет на прииск одна. И учти, там много одиноких мужчин…
      Корн взревел и попытался вырваться, Алаина бросилась к нему, но управляющий схватил ее за руку и, крепко держа, продолжил:
      – Или же ты сейчас покорно скажешь: "Мой господин, я благодарю вас за предоставленную работу", и вы оба тотчас же уберетесь с моих глаз.
      Корн скрипнул зубами, некоторое время сверлил глазами управляющего, потом неимоверным усилием взял себя в руки и уже спокойным голосом произнес.
      – Мой господин, мы благодарим вас за предоставленную работу.
      Отпущенная Алаина кинулась к нему и он, уже свободный, судорожно прижал ее к себе:
      – О небо, - прошептал он ей, - куда же я тебя втянул?
      Алаина улыбнулась ему сквозь слезы.
      – Мы выпутаемся из этого, как обычно.
      Звенящий прииск находился в горах и добраться туда было нелегко. Зато место там было очень красивое, и Корн с Алаиной сразу полюбили его.
      Небольшое плато среди скал и речка, протекавшая через него. От звонкого не прекращающего журчания этого ручья прииск и получил название Звенящего.
      Староста Варлоу оказался невысоким кряжистым мужчиной, пожилого возраста. Он был угрюм, но, как оказалось впоследствии, не злобен.
      С неодобрением оглядев молодых людей, особенно Корна и его руки, он презрительно хмыкнул, и повел их по лагерю.
      Лагерь старателей напоминал маленькую деревню. Многие старатели жили тут со своими семьями. Домики были маленькие, около некоторых был разделан крохотный огородик, сушилось на солнце белье, тут и там виднелись играющие дети.
      Все склоны скал утопали в буйной растительности, здесь же Корн с Алаиной заметили небольшой сад плодовых деревьев, возделанный чье-то заботливой рукой. Для Малютки и Татика - их лошадей, здесь было полно свежей травы.
      Дом Варлоу был самый большой, к нему же была пристроена большая кухня под навесом. Жена Варлоу оказалась тем самым поваром, к которому должна была быть приставлена помощницей Алаина. Кухарка приветливо приняла вновь прибывших и тут же распорядилась, чтобы молодые люди временно, пока не устроятся, жили в небольшой комнате рядом с кухней.
      Тетушка Раниса, как она велела себя называть, усадила голодных Корна с Алаиной за стол и ненавязчиво начала расспрашивать. Ее муж сидел рядом и молча слушал. Корн с Алаиной уже не раз рассказывали свою заранее обговоренную историю, так что на все вопросы отвечали спокойно и слаженно. Они (назвались они Орни и Лина, созвучное своим настоящим именам) - дети небогатых родителей из небольшого городка на востоке страны, поженились против воли родителей, вынуждены уйти из дома и скитаться, ища работу. Поднакопив, намерены заняться каким-нибудь самостоятельным делом. В принципе, рассказ мало чем отличался от правды, поэтому, лишь в подробностях, Корн и Алаина вынуждены были прибегать к сочинительству. Тетушка Раниса поверила их рассказу, только тут же отчитала их, как маленьких детей, за то, что те пошли против воли старших.
      Варлоу же прямо сказал:
      – Не нравитесь вы мне. Жди беды от вас. Мало того, что по свету без родительского благословения бродите, так еще и белоручки. Посмотри, жена, на их руки. Это руки неженок, а не работников.
      Корн с Алаиной переглянулись, и Алаина умоляюще сказала:
      – Не судите нас по внешнему виду, господин Варлоу. Мы, может, и немногое умеем, но не боимся никакой работы, мы хотим работать и зарабатывать.
      Варлоу только хмыкнул.
      – Не называй меня господином, девочка. А насчет вашего желания, посмотрю я на вас через несколько дней.
      Со следующего дня началась трудовая жизнь лорда Корна и его жены - леди Алаины.
      Алаина быстро втянулась в работу. Все, что она делала, ей было знакомо и не в тягость. Тем более, что многие старатели кормились в семьях, на остальных приходилось готовить не так уж и много. Тетушка Раниса осталась очень довольна помощницей, а та, быстро справившись с делами, могла заняться чем-то еще. Выяснив, что из населения прииска никто не умел толково шить, она тут же предложила свои услуги нескольким женщинам. Красивая и спокойная, веселая и приветливая она вскоре завоевала всеобщую любовь. Как и в лагере Ургана, к ней потянулись и жены старателей, и их дети.
      Корну вначале было очень плохо. Первые дни он, после целого дня работы, приходил домой, еле держась на ногах. Работали старатели с утра до позднего вечера, отдыхая только пару часов после обеда, дожидаясь спада жары. Приходилось работать и лопатой, и носить тяжести. Алаина, как могла, пыталась помочь любимому. Массаж натруженных мышц и успокаивающие компрессы из трав действительно облегчали боль и помогали Корну снова и снова с утра приниматься за работу.
      – А я-то наивный, - возмущался собой Корн, - думал, что многочасовые тренировки в фехтовальном зале делают меня сильным и выносливым. Алаина, оказывается, твой муж слабак и неумеха.
      – Да, ты как чувствовал, и выбирал себе в жизни то, что полегче, - шутливо подразнивала его девушка, - например, стать конюхом. Ведь что конюх делает: помахал лопатой, а потом мой себе лошадей, да выгуливай их.
      – Нет, Алаина, теперь я вообще мечтаю только о службе стражником, - смеялся Корна, постанывая, - там вообще не надо брать в руки эту ненавистную лопату.
      Варлоу зорко следил за юношей, пытаясь подловить его за отлыниванием от работы, но все было тщетно. Придраться было не к чему, и Варлоу стал нравиться молодой парень. Держался он стойко, хотя Варлоу и видел, как ему тяжело, нрава был веселого и незадиристого. Мог рассмешить напарников шуткой, никогда не выбирал себе работу полегче.
      Под началом Варлоу работало около пятидесяти старателей. Лишь половина из них была семейными, серьезными людьми. Остальные - молодежь. Молодежь любила повеселиться и помахать кулаками. Варлоу никогда не вмешивался в забавы парней, если только они не переходили определенную границу. В противном случае, виновного или зачинщика сурово наказывал своей собственной рукой. А сила в его руках была такая, что могла свалить и быка. И на Звенящем прииске всегда был порядок и дисциплина.
      Над новичком, как принято, решили пошутить. Пока Корн после работы обмывался в реке, его одежду закинули со скалы на дерево. Пришлось Корну лезть туда и снимать свою одежду почти голым. Ветки его, естественно, всего исцарапали, но Корн был не в обиде. Над новичками всегда шутили, он был знаком с таким обычаем еще в армии своего отца. Оо посмеялся со всеми над своим видом, и старатели приняли его в свой круг.
      Но когда один из молодых парней пошутил насчет его жены, потемневший от ярости Корн схватил его за грудки и хорошенько встряхнул, после чего откинул от себя. Крост кинулся на Корна с кулаками, но новичок так отделал несчастного, что тот потом старался обходить Корна стороной. Все, кто наблюдал эту разборку, видели, что драка была честной, что весьма ценилось в кругу старателей. Просто Крост ни разу даже не смог дотянуться кулаком до новичка. Тот, ловко уходя от ударов, сам наградил Кроста не менее дюжины тумаков.
      Таким образом, Корн приобрел среди ровесников авторитет, подкрепленный видом рубцов у него на спине. А несколько молодых парней тут же напросились к нему в ученики, и Корн не стал отказываться, только условился подождать, пока он будет в состоянии что-нибудь делать после работы, кроме как лежать.
      Повидавший на своем веку многое, Варлоу заметил, что приемы борьбы новичка сильно отличались от обычных, принятых среди крестьян, да и простых горожан, но заметки свои держал при себе.
      Занятия борьбой он приветствовал, лишь бы молодые люди его прииска были заняты чем-нибудь, а не болтались, ища себе на голову приключения и неприятности.
      Если вначале Корну каждый рабочий день давался с трудом, постепенно он втянулся в работу. И, наконец, наступил день отдыха, который он смог потратить не на то, что бы отлеживаться, как вначале, а на постройку собственного дома.
      Вот уж не думал Корн, что ему придется строить себе дом, пусть даже и хижину. Здешний климат позволял круглый год жить в доме, сложенном из тонких деревцев, а не из толстых бревен, или даже из камня, как в Илонии. Но даже и для этого у Корна не хватало ни опыта, ни умения. Тем более рубить деревья. Вспоминая свой прошлый опыт общения с топором, Корн мог только весело хмыкать, а Алаина хвататься за сердце в ужасе, что на сей раз топор может угодить в шею Корн не тупым концом, а острым.
      Пришлось набраться решимости и обратиться к Варлоу за помощью. Варлоу вначале долго ругался и поносил парня-неумеху, но потом смилостивился. Тем более, что вмешалась его жена. Роль тетушки Ранисы в лагере была чуть ли не главнее, чем у ее мужа. Именно она распоряжалась жизнью в лагере, устраивала разносы нарушителям, и ее боялись даже больше, чем Варлоу. Она распорядилась, чтобы парни, которых взялся обучать Корн, помогли ему в строительстве дома.
      Дела сразу пошли на лад и уже через месяц Корн с Алаиной смогли переселиться в собственный дом. И к концу строительства Корн уже не боялся топора, как раньше.
      Жизнь текла своим чередом. Корну и Алаине нравился их домик, нравился здешний народ и природа. Частенько они выбирались побродить по скалам, осматривая окрестности. В одну такую прогулку они соорудили тайник для своих денег. Как это ни странно, деньги причиняли им весьма ощутимые неприятности. Они не знали где их хранить. Часть была зашита в одежде, часть хранилась все в том же кувшинчике. Один из мешочков хранился под полом в доме у Варлоу, и вот теперь основная часть была спрятана среди камней скал.
      Вначале они не думали задерживаться надолго. Хорошо помня об обстоятельствах их появления здесь, они решили уйти отсюда, как только представится возможность. Но никто за ними не следил, никто не стеснял их передвижение. А тетушка Раниса развеяла их опасения насчет рудников.
      – Рудники? - удивилась она. - У госпожи Орлании нет рудников. Рудники есть только западнее отсюда, и они государственные. Туда отправляют преступников, которых осудила сами королева Зорена. Там могут работать и простые люди. Многие даже стремятся туда, там очень хорошо платят за опасность. А добывают там не только алмазы, но и другие драгоценные камни, поэтому-то работа в рудниках очень ценится. А просто так, без вашей воли, вас туда не отправят. Не знаю, для чего вас пугал Марок? Об этом все знают!
      Когда Алаина рассказала ей о сцене, произошедшей в кабинете управляющего, та покачала головой, но не удивилась.
      – Держитесь подальше от госпожи и все. Может она про вас и не вспомнит. У нее полно телохранителей, с которыми она развлекается, как хочет, сюда она редко заглядывает. Потные, грязные старатели ей не по нраву. Да и не так страшна она. Есть у нас тут несколько парней, что побывали у нее в лакеях, ничего, не жалуются, даже наоборот. Они ей быстро надоедают, зато впоследствии им от нее и награда достается. А одна семейная пара, скажу я тебе, благодаря этому дом быстро выстроила, да хозяйством обзавелась. Нет, как ни крути, все только к лучшему. - На возмущенные возгласы Алаины, тетушка Раниса замахала руками, - что-ты, что-ты, успокойся. Прямо твой муж такой красавец, чтоб госпожа снизошла до него, тем более, что все-таки она предпочитает неженатых. С женатыми иногда хлопот не оберешься…
      – Значит, все-таки кто-то восстает против нее.
      Тетушка Раниса замялась.
      – Да, бывают иногда строптивые…
      – А дальше что? Орлания оставляет их в покое? - допытывала Аалина.
      – Не знаю я, - тетушка Раниса поняла, что говорит что-то не то и, сердясь от этого, все-таки докончила, - я их больше не видела. Выгнали их и все. - И тут же затараторила дальше. - Я не могу на нее пожаловаться. Моему мужу и мне очень хорошо платят, прииск наш самый лучший, а хороших работников управляющий бережет и в обиду не дает.
      Обдумав эти слова вместе с Корном, они решили продолжать держаться настороже и в случае чего быстро исчезнуть с земель Орлании.
      За несколько месяцев на прииске не появился ни управляющий, ни вообще кто-нибудь из поместья. Только раз в неделю за старостой приезжали два вооруженных стражника Орлании, и Варлоу с ними отправлялся в поместье, чтобы лично отвезти добытые алмазы. Обратно он вез продукты для поселка и жалованье своим людям. Иногда отправлялись в город и сами жители поселка. Поэтому, когда Корн сообщил Варлоу, что собирается съездить в столицу, тот и не подумал ему запрещать. Для Варлоу важно было знание, что его человек не накопал где-нибудь незаконно парочку алмазов и не попытался бы их продать в городе. Но староста строго следил за такими делами, да и не так-то просто было сбыть алмазы с рук. В королевстве действовала четкая система добычи и покупки алмазов, незаконная добыча преследовалась и сурово наказывалась. Так что покинуть поселок можно было в любой момент, и это окончательно убедило Корна, что никто не держит их тут насильно, их явно оставили в покое.
      Пора было заняться основной задачей - покупкой подходящей земли под ферму или саму ферму. Из разговоров с обитателями поселка, они с Алаиной уже выяснили, что та земля, где не найдены и не ведутся разработки алмазов, стоит вполне подходяще, но таких земель в их округе найдется немного. Поэтому следовало поискать где-нибудь в другом месте. Что вполне устраивало Корна, ибо он совсем не хотел иметь соседкой Орланию.
      Несколько раз он ездил сначала в ближайший город, а потом и в столицу. Варлоу хоть и ворчал, что Корн берет два свободных дня вместо положенного одного, но и возражать не стал. Просто стал вычитать из жалованья Корн несколько монет и все.
      Через пару месяцев Корн готов был заключить подходящую сделку, и осталось только окончательно согласовать цену и вернуться с деньгами. Потом можно было уезжать из гостеприимного прииска навсегда.
      И тогда, когда Корн с Алаиной уже почти забыли в спокойной обстановке о том, что предшествовало прибытию их сюда, оказалось, что про них помнили.
      Прииск посетила госпожа Орлания с управляющим. С утра был обычный день, но перед обедом маленький поселок внезапно заполонили люди в цветах госпожи Орлании. Красные с желтым куртки людей Орлании, казалось, были повсюду. Сама Орлания подъехала на своем кауром жеребце к кухне, чудь поодаль от нее держались управляющий и, видимо, начальник ее охраны. Вокруг кухни стало собираться все население поселка. Не слезая с коня, Орлания бросила:
      – Приветствую тебя, тетушка Раниса, как дела?
      Та, стоя на пороге, свей кухни, очень низко поклонилась, почти до земли.
      – Очень хорошо, госпожа, прииск богатый и ваша прибыль в этом месяце будет больше, чем в прежнем.
      – Я рада. У вас никаких нарушений не было?
      – Нет, нет, что вы, госпожа, Звенящий прииск всегда славился своей честностью. Мой муж свято блюдет ваши интересы.
      – Да, да, благодаря ему я могу не держать здесь стражников, а твой муж получает побольше, чем остальные мои старосты.
      Тетушка Раниса поклонилась еще раз.
      – Не знаю, как и благодарить, вас, моя госпожа, за вашу доброту, мы ваши покорные слуги всегда и впредь.
      – Хорошо, тетушка Раниса, теперь скажи-ка мне, как тут новый парень, кажется, его зовут Орни.
      Стоящая в тени навеса Алаина затаила дыхание, сердце громко забилось в груди.
      – Неплохой работник, моя госпожа, - опять поклонилась тетушка Раниса, - неопытный, правда, был, но опыт приходит со временем.
      – Неплохой, значит? Жаль, я думала, вы будете рады избавиться от него, я приготовила ему другую работу.
      – Мы довольны своей работой, госпожа, и нам не нужна другая, - раздался голос Алаины, вышедшей из тени.
      – Это еще кто? - скорее удивленно, чем грозно спросила Орлания.
      Тетушка Раниса торопливо заговорила:
      – Это Лина, жена Орни, они работают вместе, они очень хорошие работники.
      – Жена? - с ехидной усмешкой потянула Орлания, и, кивнул своему начальнику охраны, чтобы он помог ей слезть с коня, легонько соскользнула на землю.
      Она обошла затаившую дыхание Алаину, пристально разглядывая ее. Потом обернулась к управляющему.
      – Да, в прошлый раз я как-то не обратила на нее внимание. Значит ты его жена, милочка. Сколько ты хочешь за то, чтобы убраться отсюда, скажем, к мамочке и папочке.
      Алаина в ужасе отшатнула от Орлании, тетушка Раниса ахнула, управляющий покряхтел.
      – Шучу, шучу, - засмеялась Орлания, - я не собираюсь рушить священные союзы. И все-таки скажи, милая, сколько бы ты взяла, чтобы отпустить своего муженька. Не торопись с ответом, - властно сказала она, видя, что девушка открыла рот, - подумай хорошенько. Я могу не только дать тебе денег, могу найти тебе богатого мужа. Ты весьма красива, с этим не будет проблем.
      Она опять засмеялась и отвернулась от девушки. Но резко обернулась, услышав ответные слова Алаины.
      – Госпожа Орлания, мы работаем на вас, но мы не ваша собственность и вы не имеете права так разговаривать с нами.
      Стало так тихо, что слышен был даже плач ребенка на другом краю поселка. Орлания прищурилась, глядя на девушку, и внезапно рассмеялась.
      – Похоже, я перегнула палку, как ты считаешь, Марлок? А ты не простая штучка, - уже тише сказала она Алаине, - что ж, тогда придется действовать по-другому.
      Она повернулась к тетушке Ранисе.
      – Когда придет, наконец, твой муж?
      – Уже, моя госпожа, они уже идут, - торопливо заговорила тетушка Раниса.
      Действительно, в поселок вошли старатели. Видя у кухни толпу, никто не разошелся по домам, все подошли к кухне.
      – А, Варлоу! Мне надо поговорить с тобой, - пошла навстречу старосте Орлания.
      Найдя глазами в толпе Корна, она, смеясь, кинула ему:
      – Красавчик Орни, твоя жена невежлива, научи ее к следующему разу, как надо разговаривать с господами, - и, уже обращаясь к Варлоу, сказала, - жаль, Варлоу, ты не застал интересную сцену. И, по-моему, дисциплина в рядах прииска начала сдавать.
      Потемневший Варлоу взглянул на Корна, на побледневшую Алаину и прошел за своей госпожой внутрь дома.
      Корн кинулся к Алаине и та судорожно прижалась к нему. Управляющий слез с лошади и подошел к ним.
      – Зря ты, девушка, так разговаривала с госпожой.
      – Что случилось? - взволновано спросил Корн, заглядывая жене в глаза, в которых стояли слезы.
      – Она предложила продать тебя ей, - сквозь слезы выкрикнула Алаина.
      В толпе раздались тихие роптания, правда, быстро смолкшие под взглядом охраны. Все хорошо знали свою госпожу, знали, что означали слова Алаины, слышали и слухи о том, чем могла теперь грозить молодым людям их дерзость.
      Корн молча прижал к себе девушку и шепнул:
      – Успокойся, завтра нас здесь уже не будет.
      Он повел девушку в дом, и толпа молча расступилась перед ними.
      После того, как уехала Орлаина, в дом Корна пришел Варлоу.
      – Я чувствовал, что с вашим приходом к нам придет беда, - начал он, тяжело опустивший на стул.
      Корн с Алаиной переглянулись. Алаина извиняющим голосом сказала.
      – Извини, Варлоу, наверное, нам стоило сразу же покинуть твой прииск, но управляющий вначале запугал нас, а потом мы решили, что это пустые угрозы, а здесь было так спокойно и безопасно.
      – Вы решили, - усмехнулся Варлоу. - Да знаете ли вы, что каждый ваш шаг и вздох был известен госпоже? У нее немало осведомителей среди моих ребят и убей меня бог, если я знаю кто. Да, даже, если б я и знал, ничего не смог бы поделать. И все дороги под наблюдением, все тропки. И если бы кто надумал бежать отсюда, он не смог бы этого сделать. Вы были здесь в безопасности, пока госпоже было так угодно, пока, как ей докладывали, ты, парень, был обессилен тяжким трудом. Теперь, когда ей донесли о твоих выездах, она приехала навестить тебя. Ты ее очень заинтересовал, Орни, а я почему-то уверен, что ты не пойдешь добровольно к ней в спальню. Так ведь?
      Корн только мотнул головой.
      – Почему-то госпожа тоже так считает. Поэтому-то и оставляет здесь несколько своих стражников, чтобы ты случайно не убежал. И поверь мне, тебя ждут большие неприятности. И еще, - Варлоу встал и, пронзая Корн своим взглядом, добавил, - госпоже стало известно, что ты интересовался насчет земли. На какие деньги ты собираешься купить землю, парень?
      Корн отшатнулся.
      – Варлоу, неужели ты думаешь, что я обокрал тебя и свлих товарищей.
      – Парень, если бы у меня было хоть малейшее подозрение, я лично свернул бы тебе голову. К счастью, госпожа тоже так думает. Но вопрос остался. Ты собираешься покупать землю?
      Корн на это твердо произнес:
      – Варлоу, я уважаю тебя, ты был добр к нам и мне жаль, что мы стали причиной навалившихся на тебя неприятностей. Да, мы собираемся купить землю, и у нас есть сбережения. И эти деньги не имеют никакого отношения к твоему прииску, Варлоу. А насчет стражников - они мне не помеха. Мы уйдем сегодня же ночью.
      – Ты ничего не понял, парень. Вы не уйдете отсюда, потому что я не отпущу вас. Потому что если вы уйдете, госпожа уволит нас всех. Мы лишимся не только работы, но и своих домов.
      Алаина ахнула, Корн побледнел.
      – Варлоу, этого не может быть, - не веря своим ушам, сказал Корн.
      – Может, Орни, может. Я же сказал, что у меня от вас неприятности. И поверь мне, парень, ты останешься тут до тех пор, пока госпожа не призовет тебя в свои покои. Даже если мне придется держать тебя день и ночь связанным.
      С этими словами Варлоу вышел, а Корн с Алаиной еще долго молча стояли и смотрели в немом ужасе друг на друга.
      В эту ночь они так и не заснули, строя планы и отвергая их. Наконец они сошлись на том, что, как только за Корном придут, он спокойно поедет в замок. А Алаина тут же уходит из поселка и идет в город. Корн избавляется от стражников, забирает деньги и также едет в город. Там они встречаются в трактире "Алмаз Марка", что находится рядом с рынком. Дальше они будут действовать по обстановке, по крайней мере, им не привыкать перевоплощаться в других людей.
      Несколько дней прошли относительно спокойно, не считая наглых взглядов стражников и внезапной стены, которая пролегла между молодыми людьми и остальным населением поселка. Стражники сами разболтали об угрозе увольнения всех в случае побега Корна из лагеря, и Корн постоянно ощущал на себе настороженные взгляды. Наблюдение велось исключительно за Корном. На Алаину никто не обращал внимание. Их это только порадовало. Увольнения всех из-за побега девушки, видимо не рассматривались, как лишенные основания.
      Но Корн с Алаиной недооценили Орланию. Однажды, возвращаясь с работы, Корн не нашел среди встречающих Алаину. Недоуменно оглядывая поселок, он натыкался только на торопливо отводящие глаза женщин. Все разъяснил подошедший ухмыляющийся стражник.
      – Твоя красотуля в поместье, дурень. Госпожа решила, что так будет надежней. Ты сам прибежишь к ней, как миленький. И не понимаю, что ты так ерепенишься. Иметь двоих вместо одной…
      Варлоу еле успел перехватить Корна, когда тот рванулся к наглому стражнику.
      – Стой, принц Корн, - еле слышно шепнул Варлоу ему на ухо, стискивая его своими крепкими руками.
      От неожиданности Корн даже и не подумал вырываться, он только удивленно смотрел Варлоу в лицо, когда тот оттаскивал его к стене дома.
      – Погоди-ка, командир, - крикнул Варлоу стражнику, - сейчас я скажу этому мальцу несколько ласковых слов, и у вас больше не будет с ним проблем.
      Со стороны эта картина выглядела довольно-таки грозной. Варлоу, хотя и уступал Корну в росте, был в обхвате вдвое его больше, а его кулачищи, схватившие того за рубашку, были с голову юноши. Он что-то говорил Корну твердо и угрожающе, но никто не слышал что. А если бы слышали, не поверили бы.
      – Принц Корн, ты уйдешь с моего прииска молча и спокойно…
      – Варлоу, откуда…, то есть с чего ты взял…
      – Я, парень, умею видеть, слушать и сопоставлять. И вот что я тебе скажу. Ты уедешь с этими подонками из поселка по доброй воле, вызволять свою жену, а выяснять с ними отношения можешь потом. Возьми у меня осторожно нож…
      – Нет, Варлоу, - Корн опустил глаза и расслабился, - извини, ты прав, мне надо действовать более осмотрительно. А нож я не возьму. Его могут опознать.
      – Молодец, парень. Я и не собирался тебе его давать, хотел проверить тебя. Ты начал соображать здраво. После того, как освободишь жену, иди в столицу, найдешь стражника Турина, это мой племянник, он поможет тебе. Все, удачи тебе.
      Варлоу отпустил Корна, и тот от неожиданности, лишившись поддержки в виде рук старосты, упал на землю.
      – Теперь он ваш, командир. И он теперь будет послушным. Но я бы советовал вам связать его на всякий случай.
      – Варлоу, ты дурак, как же он убежит, если его девчонка ждет в поместье. Я думаю, нам самим придется за ним мчаться до самого хозяйского дома. А если пожелает кулаками помахать, так нам только в радость, поразмяться можно будет. - Все три стражника весело загоготали.
      – Как хотите, командир, я сделал все, что от меня зависит, и предупредил вас. Передайте госпоже, что мы выполнили ее приказание.
      Корн в это время молча, ни на кого не глядя, сходил в дом, взял уже приготовленный заплечный мешок, оседлал Татика и Малютку, вскочил на Татика и ведя на поводу Малютку, все также молча направился к выезду из поселка. И только проезжая мимо тетушки Ранисы, попросил:
      – Тетушка Раниса, последите, пожалуйста, за нашим домом, чтобы, когда я вернулся с Линой, там было чисто.
      "Мы не вернемся сюда, - думал он при этом, - и наш домик вскоре станет домом другим. Пусть он принесет им такое счастье и покой, как и нам".
      Всю дорогу Корн проехал молча, не реагируя на язвительные усмешки и ухмылки сопровождающих его стражников. В замке он передал поводья конюху и, незаметно сунув ему в руку несколько крупных монет, шепнул:
      – Не надо расседлывать.
      После этого прошел за своими конвоирами, запоминая по пути расположение построек и служб замка, где и сколько находится стражников. У комнаты, где стражники велели Корну остановиться, располагалось шесть телохранителей. Один из них пошел доложить госпоже о прибытии молодого человека, после чего Корна обыскали и втолкнули в покои хозяйки.