Новые герои

      – Хм… А вот инквизиторы, похоже, другого мнения…
      – Все мы служим Эльдилу в меру своего разумения. Боги рассудят, кто из нас прав.
      – Значит, ты считаешь, что правы священники, а не инквизиторы?
      – Все мы грешны.
      – Не уходи от ответа. Ты лучше мне скажи, что будет с вами, священниками, если вас не будет охранять святая инквизиторская армия? Разве первый же вывалившийся маньяк не перебьет запросто всех священнослужителей?
      – Не забывай о паладинах, сын мой.
      – А что паладины, – вскинулся я. – Насколько я понял они тоже подчиняются заповеди "не убей".
      – Остановить заблудших можно не только смертью.
      – Понятно. Когда в Мирограде объявляется маньяк, какой-нибудь крутой паладин залавливает его и читает нотации о хорошем поведении, пока бедняга не спятит или не пойдет сдаваться инквизиторам добровольно и с песней.
      – Многие, кто раскаялся добровольно, позже стали верными служителями Эльдила, либо просто хорошими людьми.
      – Значит я прав! – от смеха я уже не смог продолжить разговор в тот день.
      Миша. Май 5374 года После первого разговора я часто встречался со священником у него дома, за чашкой чая.
      – Помнишь, когда-то я признался тебе, что убивал, – сказал он мне однажды. – Но это был не единственный мой смертный грех. Я ненавидел… я люто ненавидел и не слушал оправдания других.
      – Это ошибка свойственна многим, святой отец. Теперь Вы на пути добра, по-моему это главное.
      – Но возможно, сын мой, что зло, которое я породил, живет до сих пор. И эта мысль не дает мне покоя. Хотя те, кого я оставил, не считали мои действия злом.
      По крайней мере власть так не считала…
      – Как это может быть, святой отец? Если зло не есть зло, то тогда и добро может не быть добром…
      – Все мы разные… даже боги у нас разные. Судим мы тоже различно. И то, что одни считают добром, другие называют злом…
      – Но я понимаю добро и зло как абсолют… Разве…
      – Мы воспринимаем так же… Но многие считают эти понятия относительными.
      – Например?
      – Смертная казнь. Это зло, убийство. Но некоторые считают ее добром, ибо в мире становиться меньше творцов зла. Таково, например, мнение инквизиторов.
      – Но ведь те, кто приговаривают и исполняют этот приговор, сами ступают на дорогу зла… разве нельзя было попробовать заглушить зло преступника, вернуть его на путь истинный?
      – Не многие могут судить с позиции Эльдила, если их самих коснулась беда. Даже боги, а они ведь гораздо мудрее нас.
      – Но те же инквизиторы, разве они не понимают, что карая, вступают на путь зла?
      – Понимают. Но в них есть что-то от Верхакса… они, считая, что несут ответственность за наш покой, берут на себя меньший грех, не давая совершиться большему. Такова их мораль.
      – Это неправильно! По крайней мере, мне так кажется…
      – Мне тоже, сын мой. Ведь беря на себя это бремя инквизиторы привыкают видеть зло… даже там, где его нет. Там, где оно еще только может появиться… Или где его совсем немного.
      – Но мы все грешны! Тогда, получается, что инквизиторы могут приговорить любого, даже не совершавшего преступлений? Ведь они этим уничтожают и добро, поселяя страх в души невиновных… Может быть они забыли… запутались в понятиях добра и зла?
      – Инквизиторы так не считают. Но они не являются злом, мы тоже считаем, что эти их действия лишь заблуждение. Только вот их самих очень трудно убедить в этом.
      – А монахи? Почему грешат они?
      – Знаешь, есть такая поговорка: "запретный плод сладок". Монахи часто просто не задумываются о том, что творят, действуя лишь по воле желаний, не слыша голосов веры и разума. Они – как дети, забравшиеся в чужой огород.
      – А как Вы возвращаете их на путь истинный?
      – Мы помогаем им осознать свои ошибки и ждем когда придет понимание. Но, иногда, в этот процесс вмешиваются инквизиторы. Я не ругаю их, порой они даже помогают вернуть заблудшего, но бывает и обратный эффект: наши дети продолжают грешить просто из чувства противоречия…
      – Есть ли возможность распознать, какой из способов лучший для помощи?
      – На мой взгляд, наказания редко помогают понять. Они, скорее, воспитывают страх…
      А страх наказания не является верой.
      – Скажите, – спросил я во внезапном порыве. – А всех ли удается посвятить добру?
      – Нет, сын мой. В том то и дело, что нет. Хотя, наверное, проблема тут не в них, а в нас. Мы ведь тоже несовершенны и часто сами не знаем, как вернуть души на путь истинный…
      Донгель. Май 5374 года В другой раз я отправился попытать паладинов.
      – Здравствуйте, можно с Вами поговорить? – учтиво спросил я, чтобы о моем намерении не догадались слишком рано.
      – Разумеется. Сегодня мое дежурство, и пока других посетителей нет, я свободен.
      К тому же я тоже не прочь посмеяться… над новым героем, – с улыбкой ответил паладин, откладывая в сторону какие-то бумаги.
      – Простите?
      – Ну, ты же пришел подколоть меня, разве нет? Присаживайся и начинай.
      – Неправда! Почему ты так подумал? – я развалился в кресле.
      – По ауре видно.
      – А что еще ты видишь по этой ауре? – обиженно поинтересовался я.
      – По этой – ничего особенного… Так зачем ты пришел?
      – У меня есть вопрос, – я решил, что ему не удасться сбить меня с панталыку. – Разве паладинам не надо соответствовать своему имиджу? Хоть бы сами свою крышу починили, а то сплошное позорище…
      – Крышу уже починили, это раз. А два, наши проблемы не твоего ума дело.
      – Ага, значит помощь вам не нужна… А что тогда тут некоторые бегают, подаяние на паладинов собирают?
      – Мы никогда не откажемся от помощи… Но ведь ты ее не предлагал, – паладин ехидно посмотрел на меня.
      – И не предложу, хотя бы потому что не уверен, что мои средства будут потрачены на дело!
      – Много у тебя средств… – фыркнул тип.
      – Ну уж побольше, чем у тебя!
      Паладин рассмеялся:
      – Малыш, ты хоть знаешь, сколько стоит обмундирование настоящего паладина? Ты такую сумму наверное никогда и в глаза-то не видел…
      – Видел! Хотя бы сейчас, на тебе…
      Воцарилось молчание.
      – Знаешь что, – сказал я через несколько минут. – Что-то непохож ты на настоящего паладина, насколько я их знаю…
      – А я еще не совсем настоящий. Точнее, настоящий, но не совсем истинный, я пока еще учусь.
      – Оно и видно – в жизни не встречал таких наглых паладинов!
      – Рад, что тебе понравилось.
      – Вовсе не понравилось! Я серьезно поговорить пришел, а тут насмехаются! Тоже мне, святые нашлись!
      – Сам не лучше… Ты даже не пытаешься встать на путь добра, в отличие от меня.
      – Вот, еще! У самого-то тоже ничего не получается!
      – Время… просто я еще не избавился от некоторых мелких недостатков.
      – Я бы скорее сказал – от большинства! Кстати, а правда, что, заловив преступника, вы читаете ему нотации, пока он не исправиться?
      – Нет, а почему ты так решил?
      – Один священник сказал.
      – Вре… Ты говоришь неправду, – покачал головой паладин.
      – Почему же? – вот теперь пришла моя очередь наслаждаться, наблюдая как мой противник старается держать себя с прежним достоинством.
      – Во-первых, я вижу это. А во-вторых, священники не могут так сказать, ибо они знают нас.
      – Понял. Тут у вас круговая порука: паладины за священников, священники за паладинов. А бедных инквизиторов и монахов побоку!
      – Послушай, грешник… – тут мой собеседник осекся.
      В этот момент дверь открылась и вошел другой представитель этой гильдии.
      – Прояви смирение, – сказал он.
      – Вот еще! – возмутился я.
      – Прошу прощения за несдержанность в речах своих, уважаемый сэр, – голос вскочившего паладина действительно был полон раскаянья. Причем обращался он ко мне!
      – И я извиняюсь за своего неразумного ученика, если он посмел оскорбить Вас, – добавил вошедший. – Его опыт еще слишком мал, будьте снисходительны к его ошибкам.
      Мне очень хотелось заставить их извинятся на коленях, как когда-то меня заставили рыцари, но я сдержался.
      – Да нет, я не сержусь. Но я хотел кое-что выяснить. Позвольте поговорить с Вами…
      – Простите, но сейчас у нас нет времени. Зайдите в другой раз, когда будете свободны. Но если дело срочное, скажите об этом прямо сейчас.
      – Нет, я не тороплюсь. Благодарю за поучительный разговор, – я церемонно поклонился паладинам.
      Миша. Май 5374 года А однажды мы разговорились о городах и странах.
      – Я слышал много разговоров о трех столицах… Но ведь богов четверо, почему же про Древград практически не упоминают?
      – Мироград, Торгоград и Верград построены на берегу океана, а Древград в глубине материка. Но на самом деле о нем говорят не намного реже, видимо ты просто не попадал на эти разговоры.
      – Вы упоминали Белокерман. Это другая страна, не входящая в четверку. Она ведь не одна?
      – Да, существует много стран разных народов, но самых больших и известных, называемых Гигантскими странами, всего пять.
      – Простите, но ведь богов только четверо…
      – Пятая страна принадлежит безбожникам. Если ты еще не слышал о ней, то ее столица – Мориоград, и ее земли называют землями Мориограда или безбожников… или, редко, владениями фиолетового бога.
      – Почему?
      – Некогда их охранял бог. Но он погиб.
      – Разве никто другой не захотел взять на себя ответственность за те земли?
      – Захотели… Только вот жители тех мест этого не пожелали.
      – Как все-таки боги гуманны!
      – Не скажи. Эльдил не претендовал на них, а остальные отнюдь не так добры. Но мориоградцы невероятно могущественны для смертных и очень жестоки, их много… поэтому боги не смогли захватить земли безбожников.
      – Но ведь они поклоняются Единому?
      – Увы, не знаю… но очень на это надеюсь, сын мой.
      – Скажите, святой отец, а другие города примерно такой же величины, как и Мироград?
      – Есть разные города. Какие конкретно тебя интересуют?
      – Ну, хотя бы столицы.
      – Столицы четырех гораздо больше Мирограда, как по населению, так и по площади.
      Да и большинство столиц мелких стран больше. Мироград вообще считается самой маленькой столицей Черной Дыры.
      – Но ведь это столица одной из Гигантских…
      – Да. Это один из парадоксов, сын мой. По моему мнению, чем больше город тем более он грешен, именно поэтому Мироград так мал.
      – А другие города?
      – Ты о столицах? Самым большим и перенаселенным является Торгоград, Верград и Островлик отстали не намного. Мориоград несколько меньше, и последним из четырех идет Древград.
      – Но при чем тут Островлик? Какой страны эта столица?
      – Торгограда. Понимаешь, – пояснил священник. – Государство черного бога имеет две столицы. Первая – Торгоград, она официальная, и многие почитают ее настоящей столицей. Но там полное беззаконие, поэтому политики и власть не признают за этим городом право быть главным. Вторая – Островлик, это город науки и посольств.
      Именно в нем происходит большинство переговоров и принимаются решения. Хотя Островлик и не признан столицей, но играет ее роль, поэтому говорят, что столиц – две.
      – А какие еще города принадлежат Эльдилу?
      – Много, ибо наша страна велика, сын мой… Самыми знаменитыми являются Моноград, город монахов и их служения, а, в реальности, самый грешный из наших городов, Святоград, город инквизиторской власти и их порядков – самый жестокий и Олимион – город земного рая…
      – Расскажите подробнее про Олимион, пожалуйста, – взмолился я.
      – Мне это нелегко, сын мой, ибо я никогда там не был. Олимион охраняется инквизиторами и паладинами и является закрытым городом, не всех допускают туда, а лишь избранных Эльдилом, достойных рая. Внутри нет стражи, нет инквизиторов и законов, нет болезней, голода, бедствий и преступлений. Олимион безгрешен. Я надеюсь, что однажды заслужу благословение Эльдила и попаду в рай. Это моя заветная мечта.
      В тот день я понял, какова моя цель – на пути служения добру очистить себя настолько, чтобы меня признали достойным войти в Олимион – город святых. Конечно, сами мысли об этом грешны, во мне взыграла гордыня… Но, возможно, когда-нибудь, я все же заслужу эту награду…
      Вася. Май 5374 года Долгое время я работала посудомойкой. Но постепенно, осваиваясь в этом мире, я поняла, что не это мое призвание. Я не имею в виду, что в моем мире я всю жизнь провела бы на аналогичной работе, там я вообще была студенткой медфака… Но тут я стремилась к кое-чему другому. В конце концов это стремление и привело меня к целителям, тем более, что Миша часто рассказывал про их бескорыстие и доброту.
      Так неужели они не помогут мне… хотя бы советом.
      – Извините, можно зайти? – негромко спросила я, стоя за дверью гильдии целителей.
      Мне никто не ответил, внутри продолжался веселый разговор. Я хотела было постучать еще раз, но потом подумала, что они, наверное, заняты важным делом и стала ждать. Видимо, дело оказалось очень серьезным, потому как ждать мне пришлось часа два, в конце концов я даже почти надумала постучать снова. К счастью, в это время из гильдии вышел молодой человек.
      – Извините, Вы не знаете, там свободно? – я тут же поняла, что сморозила глупость.
      – Занято! – радостно откликнулся парень. – Петька там сидит. А туалет есть вон там, и наверняка свободен!
      Покраснев, я с трудом дождалась, пока парень скроется из вида.
      – Здравствуйте, можно зайти? – спросила я.
      – Заходи. В чем проблема? Если с болячками, то в больницу. Если к главному, то его сейчас нет, по лесу шастает, вместе со своим новым учеником. Если к Ваське, то он в Островлик смотался, на эти… в общем, уровень повышать. Если за травками, то сегодня не продаем, и вообще, в магазине "Лес-дома" покупайте, но он сегодня тоже закрыт. Если в ученики, то я учеников не беру, потому как сам еще учусь. Ну, а если просто поболтать, то заходи. Кстати, привет, меня зовут Петр, или попросту, Петька. Так меня преп, то бишь учитель называет, да и вообще все старшие… да и ровесники… ну и дети многие. Так что я не обижусь. Давай на ты? Тем более тут так принято. А то представляешь, в том мире, где я раньше жил, все друг другу Выкали. Вообще, "ты" из языка убрали. Жуть была, никогда не поймешь к тебе конкретно обращаются или ко всей кампании. Ты ведь тоже новый герой? Я уже три года, как вывалился. Мне тут больше нравиться – загрязнений нет, да и народ вроде хороший. Только вот телевизора не хватает. Говорят, в Островлике есть, но меня туда ломает ехать. Кстати, как тебя зовут?
      – Вася… я хотела спросить…
      – Классное имя, Василиса, стало быть. Прям как в сказке: Василиса Прекрасная. Ты слышала такую сказку? Там еще Кощей… Жаль меня не Иваном зовут, а то бы у тебя и царевич сразу появился. Что ты там спросить хотела? Если знаю – отвечу, но я тут еще немного знаю. В Мирограде хорошо ориентируюсь, а вот в других городах коряво. Кстати, на тебя никакой рыцарь еще не залип?
      – Я хотела спросить о магии… – не к месту вставила я, поняв, что иначе придется ждать очень долго. – Дело в том, что я магом хочу стать… если можно.
      – Маги – это круто, я б тоже не отказался. Но только учиться ломает. Впрочем, меня и на целителя учиться ломает, так что разницы особой нет. Вот только в Мирограде магов раз, два и обчелся. Даже посчитать могу: наш Васька, но его сейчас нет, наместниковский, инквизиторский, пара верградских да владелец "Под алой". Он тоже верградец, а они наглые, носы задрали до небес и никого не учат.
      Впрочем другие тоже не учат, но, по крайней мере фокусы показывают. Ты видела когда-нибудь "горящий палец"? Говорят, одно из самых легких заклинаний. А ты знаешь, кстати, что магия делятся на тринадцать разделов? Дьявольская наука, прям таки. Станешь магом, покажешь что покруче? А то я почитай что ничего и не видел, окромя "рук зомби", "горящего пальца" и "обмана слуха". Причем "руки зомби" мне Васька показал, жулик такой. Вот скажи, какая польза от вонючего заклинания, которое, к тому же еще и отстирывается плохо? Разве что врагов измазывать…
      – А где учат на магов? – набравшись смелости, перебила я Петра.
      – Где? Да в Островлике учат, говорят, там даже универ есть магический. И наверняка в нем не пять лет сидеть заставляют, а все десять… Кому охота? В Древграде учат, там же сплошные маги и оборотни. Но там, если ты не маг и не оборотень, тебя сразу в дрянь запишут, так что тоже коряво… В Верграде учат только "избранных", насколько я знаю, а нам в избранные не попасть. Короче, там все блатники, прохода нет честному человеку, видела их? Самыми умными себя считают, и к тому же эгоисты! Сильные эгоисты, правда…
      – Извини…те, но я сейчас на работу должна идти…
      – Так что ты зашла-то на две минуты? В следующий раз часа на два, а то так ничего и не узнаешь, разве ж так можно? И захвати чего-нибудь похавать, вместе чайку попьем, скучно ведь весь день травку-муравку перебирать…
      Я поспешила распрощаться, в следующий раз пообещав себе, что буду смелее, и ждать под дверью не больше… скажем, пятнадцати минут, для смелости. Надо узнать побольше про Островлик. Университет меня не пугает, но для него надо поднакопить денег, ведь здесь у меня нет родственников… Но, с другой стороны, если вступительные экзамены летом, как в моем мире, то лучше и не затягивать.
      Интересно, требуется ли при поступлении знание магии…
 

Глава 6. Темная сторона Мирограда

 
      Гронкарт. Четверг, 32 мая 5374 года Наконец я решил, что пришла пора действовать. Почти полтора месяца я усиленно занимался тренировками, а если учитывать, что месяца здесь длиннее (по тридцать пять дней), то и дольше. Поэтому я прямо с раннего утра отправился в тюрьму, хотя у меня были выходные до понедельника. Но, во-первых, я не собирался ждать так долго, а во-вторых, неизвестно, можно ли будет застать начальника ближе к выходным.
      – Благодарю за неплохие рабочие условия, но я пришел увольняться, – сообщил я ему, когда он наконец вышел умываться.
      Шах удивленно зевнул.
      – Что случилось? Мне кажется, что это хорошее место. И платим достаточно много…
      Или ты намекаешь, что пришла пора повышения?
      – Нет, я отправляюсь поступать на другую работу.
      – Какую?
      – У инквизиторов.
      – Так ты не спеши, – срочно проснувшись, посоветовал начальник. – Инквизиторы могут и не взять, куда тогда пойдешь? Я просто учту, что ты можешь уйти, вот когда все уладиться, тогда и уволишься.
      – Благодарю, но меня это не устраивает. Я предпочитаю все решить сейчас.
      – А если тебя не возьмут?
      – Тогда уеду из города. Кроме гильдии инквизиторов, в Мирограде нет ни одного заведения, в котором я желал бы работать.
      У Шаха невольно вытянулось лицо:
      – Я конечно знал, что моя тюрьма тебе не очень нравиться, но не настолько же!
      – Меня не устраивают здешние порядки. Слишком уж мягки с заключенными. Мало правил и запретов, – сообщил я.
      – Это с твоей стороны! А вот если бы ты у нас сидел, понравились бы тебе сплошные запреты?
      – Да, я предпочел бы строгое заведение этому.
      – Ну, как знаешь. Если передумаешь, возвращайся, а так считай себя уволенным.
      Я знал, что не вернусь. Мне тяжело дались даже эти полтора месяца. Каждый раз, когда я видел нарушение режима мне приходилось сдерживаться, чтобы не поставить преступников на место, чтобы не отвести их в камеру. Разве это дело, курорт из тюрьмы устраивать?
      В гильдии инквизиторов меня встретила неизменная Оля, которой очень повезло: ее взяли сразу. Хотя я бы не согласился работать секретарем.
      – По какому делу? – спросила она.
      – Мне нужно увидеть ответственного инквизитора. Насчет работы.
      – Подожди, я спрошу главного, – вернувшись через минуту, Оля добавила. – Он свободен и ждет.
      – Кстати, как его зовут, Романом? – уточнил я.
      – Да.
      – Здравствуйте, – сказал я, входя в кабинет. – Я уже приходил. Насчет работы в Вашей организации.
      – Помню. За испытательный срок ты не совершил больших грехов. Поэтому мы можем рассмотреть твою кандидатуру. Садись.
      Интересно, неужели они действительно следили за мной эти полтора месяца? Или это было сказано просто для красного словца? Однако вопросы, которые задавали инквизиторы, убедили меня в их правдивости.
      Меня расспрашивали, а точнее сказать – допрашивали трое. Одним являлся сам Роман, вторым – незнакомый мне русоволосый инквизитор с пронзительными черными глазами, которые, казалось, глядят прямо в душу, а третьим… вот третий привлек мое внимание надолго. В отличие от остальных, его костюм был черным, лишь неяркий серебристый крест проступал на свету. Черным был и его длинный плащ с капюшоном, напоминающий скорее длинный халат (хотя, скажем честно, в одежде я разбираюсь не слишком хорошо). Кроме того внимание привлекали волосы, также черные, которые крупными кудрями спадали чуть ниже пояса и внимательные глаза, опять-таки черные зрачки которых выглядели неестественно… они были вертикальными, как у кошек.
      Правда, разглядел я это не сразу, потому что основной фон также был черным, зрачки выделялись лишь изредка, поблескивая золотисто-красным под солнечными лучами, попадающими через занавески. "Неужели все инквизиторы черноглазые?" – с этой мыслью я взглянул на Романа. К моему облегчению, его глаза были обычного, карего цвета.
      Хотя кресло было на редкость удобным, а может быть именно поэтому, я сильно нервничал, как на первом экзамене, под перекрестными взглядами этих троих.
      Вопросы в основном задавал русоволосый, но порой вклинивались и Роман с черным, каждый раз заставляя меня вздрагивать. Я сам не понимал, что со мной твориться, раньше я никогда так не нервничал, даже под прицельным огнем лазеров мне было гораздо спокойней. Русоволосый расспрашивал о моем прошлом, моих умениях, достоинствах и недостатках, а Роман требовал представлять различные ситуации и делать выбор.
      – Представь себе, что перед судом предстало трое грешников. Первый – убийца, на его счету восемь мирных жителей. Преступления совершались им с особой жестокостью, пять с надругательствами в крайней форме. Второй – элитный вор, работающий по богатым домам. Часто по заказу. Минимум провалов. Третий – бард, поющий революционные песни. Также в своих выступлениях он поощряет такие качества, как разврат и наркомания. Возможные приговоры: штраф, крупный штраф, тюремное заключение, пожизненное тюремное заключение, стирание памяти, смертная казнь. К чему приговорит их суд и почему?
      – Смотря где, – честно пытался ответить я. – Если в том месте пропагандируют гуманность, – это слово невольно получилось с оттенком отвращения. – То, скорее всего ни смерти ни стирания не получит никто. Убийца – пожизненное, вор – заключение, а бард отделается штрафом, либо крупным штрафом. Хотя, если за моралью следят строго, то последнего могут и посадить. Если же законы более жестки, то убийце – смертная казнь, вору – стирание, барду – штраф и заключение.
      Если власть правит железной рукой – барду смерть, пожизненное или стирание.
      Разумеется, если суд подкуплен, любому из них может быть снижено, либо завышено наказание.
      – Ты судья. Каков приговор и почему? – вступил в разговор черноволосый.
      – На мой взгляд, самый опасный преступник – бард, потому что он может повести за собой народ. Ему смертная казнь. Насчет вора надо смотреть глубже, если он занимался секретными документами, проникал на закрытые объекты или потенциально способен это сделать – смерть, иначе – стирание. Убийце – стирание или пожизненное заключение.
      – Почему ты готов оставить убийце память? – вонзился в меня взглядом черноволосый.
      – Он не так опасен для власти, – попытался объяснить я. – Поэтому ему можно дать шанс исправиться… в строгих условиях.
      К концу разговора с меня градом тек пот, даже руки слегка тряслись, когда меня наконец отпустили в приемную и Оля принесла чай. У меня сложилось впечатление, что эти трое знали обо мне чуть ли не больше, чем я сам. Смеркалось – неужели ЭТО продолжалось целый день? Я со вздохом повалился на диван. Последний раз я чувствовал себя так после недельного перехода по одной крайне негостеприимной планете, где постоянно дул горячий иссушающий ветер… а мы были без запасов пищи и воды. Ладно, по крайней мере если меня не возьмут, то я буду знать, что этому есть причина – я еще никогда не подвергался такому подробному допросу.
      Уже стемнело, когда меня вновь позвали в кабинет.
      – Мы готовы принять тебя в посвященные. Но прежде ты должен подумать. Если ты будешь работать у нас, то свобода твоя будет ограничена, как и свобода каждого из нас. Мы сможем послать тебя в любой город, либо местность, где ты нам можешь понадобиться. Ты перестанешь быть гражданским. Тебя отнюдь не всегда будут спрашивать о твоем желании выполнять какую-либо работу, или занимать какую-либо должность. И ты не сможешь уволиться. Точнее это можно будет сделать только по специальному разрешению, которое выдается очень редко. Ты узнаешь многое, о чем другим знать не положено и должен будешь молчать и подчиняться. Если ты готов к этому, прекрасно. Но мы предоставляем тебе возможность отказаться, пока не поздно.
      После этих слов я окончательно убедился, что не ошибся в своем выборе. Поэтому единственным, что я ответил, было:
      – Я согласен.
      Оля. Май – Июнь 5374 года Со временем я стала замечать странности в гильдии инквизиторов. Мне начало казаться, что они занимаются похищением людей… По крайней мере некоторые признаки были налицо. Я решила быть внимательней, хотя внешне старалась не показывать этого. А убедится в своих подозрениях мне помогли странные случаи, изредка происходящие в стенах гильдии.
      В конце мая в гильдию пришел поступать Гронкарт. После того, как я доложила об этом начальству, меня послали к охранникам внутренних помещений, куда мне входа не было, передать чтобы к шефу пришли старший судия и некий Экс Абджудикум.
      Первого я знала, а вот второго… Мало того, что у него было весьма странное имя, но и выглядел он также странно, хотя рассмотреть подробно мне его не удалось.
      Они заперлись в кабинете вместе с Гронкартом и провели там весь день… даже не попросив меня принести обед или чай. До этого времени такое случалось лишь дважды, но в те разы запирались только двое, без Экса, и не с мирным жителем (если так можно назвать Гронкарта), а с особо опасными преступниками. Причем преступников приводили в плащах с длинными капюшонами, так что я не видела их лиц. Но Гронкарт ведь не преступник (я, конечно, признаю, что он алкоголик, но по сравнению с остальными моими одномирцами, разве что кроме Миши, самый нормальный). Так зачем вызывать того же, кто разговаривает с особо опасными, да и еще одного?
      Отпустили Гронкарта только вечером, причем вид у него был такой измотанный, будто он весь день тренировался при трех g. На мои вопросы он отвечать отказался.
      Тогда я думала, что меня вызовет шеф, но он не спешил, а проявлять инициативу мне запретили еще в самом начале моей работы. Через час он снова вызвал Гронкарта, а когда тот вышел, то быстрым шагом, даже не попрощавшись со мной, покинул гильдию. Я поняла, что ему отказали.
      На следующий день, решив подбодрить и, если понадобиться, успокоить Гронкарта, я направилась в тюрьму. Оказалось, что он уволился прошлым утром. Бедняга, он был так уверен в своих силах! Но что странно, в таверне его видели последний раз вчера поздно вечером, он зашел ненадолго, а потом отправился побродить по ночному городу. Решив, что он заночевал где-то в другом месте (может вообще напился с горя, алкоголик!), я вернулась.
      Но через несколько дней я забеспокоилась всерьез. В тюрьме он так и не объявился, в таверне тоже, хотя практически все его вещи остались там… я имею в виду те, которые он не таскал постоянно с собой. Еще через два дня аренда комнаты кончилась – вот тогда встрепенулся и хозяин. Но наши поиски так ни к чему и не привели, в "Поющем дельфине" его видели последними.
      Еще через сутки я обратилась за помощью к шефу.
      – Извините, что тревожу, но пропал мой друг.
      – Кто конкретно?
      – Гронкарт. Тот, что приходил поступать в инквизиторы, а Вы его не взяли. После этого он зашел в таверну, потом отправился гулять и пропал. Вы обязаны найти его!
      – Возможно.
      – Что возможно?! Вы должны его найти! А вот уж потом, если он в запой ударился, покарать!
      – Ладно, не волнуйся. Я выясню, что с ним случилось.
      А еще через два дня я снова зашла к шефу.
      – Ну, выяснили, где Гронкарт?
      – Ну да. Уже давно.
      – Так почему мне не сказали?! – возмутилась я.
      – А зачем? С ним все в порядке.
      – Где он?
      – Мы не розыскное агентство. Я сообщил, что он в порядке, этого тебе должно быть достаточно. Если хочешь узнать где он, ищи сама.
      – Но ведь…
      – Возвращайся на свое рабочее место.
      Слова шефа только укрепили мои подозрения. Во-первых, как они могли его найти, если этого не смог сделать никто другой? Во-вторых, почему Гронкарт оставил вещи в таверне? А, в третьих, почему место его пребывания так усиленно скрывается?
      Кроме этого, преступников иногда приводили по ночам, они закрывались с шефом в кабинете… а потом не выходили оттуда. Я не раз внимательно осмотрела кабинет, но не нашла запасного выхода, разве что они уходили через окно. А уходили ли они?
      Единственным развлечением стали мои встречи с Лексаном. Он оставался прежним, и, чем ближе я его узнавала, тем больше он мне нравился – его наполняло некое внутреннее очарование. К тому же он много рассказывал об Островлике, так что я даже начала было подумывать, не переехать ли мне туда. А однажды я затосковала по родным кораблям, а он поведал мне о большом аэропорте в этом городе и вечной нехватке пилотов. Единственное, что меня сдерживало, так это работа… и сам Лексан. Ведь он не мог вернуться, там его ждала смерть, а оставлять его здесь одного, без понимающих друзей было бы слишком жестоко с моей стороны.
      Гронкарт. Май – Июль 5374 года Моим начальником оказался тот самый длинноволосый. Его зовут Элгором, и он – черный иртериан. Эта раса, как мне рассказали, обладает уникальными качествами (впрочем, как и многие другие). После определенной тренировки они различают правду говорит собеседник или ложь. Я так и не понял, каким образом они это делают, хотя мне попытались объяснять про специфический орган, задействовающийся при этой их функции.