— Милости прошу. Я скажу своим людям, чтобы тебе ни в чем не было отказу.

Он повернулся и вместе с Эрико двинулся прочь, а его сопровождающие засмеялись. На ходу он оглянулся и заметил, что Аркали буквально кипит от пережитого унижения. «Клянусь пси, кажется она становится взрослой, — подумал он. — А ведь когда мы с ней виделись в последний раз, у нее было не в порядке с головой, а еще раньше она была просто маленькой пустышкой. Жаль конечно, что она все еще не очень уверена в себе, и тем не менее она не побоялась сбежать сюда, а это уже кое-что!»

Он хлопнул Эрико по заду и задумался, стоит ли сейчас говорить Аркали, что на самом деле произошло с Хайденом.

Может быть.

А может и нет.

Лучше подождать и посмотреть как развернутся события.

Он распорядился, чтобы с «Шанса» переправили в форт баллон с дуврским катализатором и пару воздухообменников. «Теперь гарнизону пищи хватит месяца на два, — подумал он. — Если конечно, они столько продержатся. Насколько я понимаю, Хидеки Садамаса, который все еще командует остатками отцовской армии, расположенными возле Мияконодзё, уже подкуплен Ю Сюйенем. И не приходится сомневаться в том, что каньцы готовятся к штурму Форт-Бейкера. С Божьей помощью, та провизия, что я привез, хоть немного поднимет дух защитников форта. И может быть это, да еще природное упрямство Рохана позволит нам подольше удерживать эту лохань».

Он высокомерно оглядел мостик Бейкера, выпятив подбородок, перекатывая окурок сигары и сжимая в руке трость с бронзовым набалдашником, чем-то похожую на жезл власти европанского легата. «Да, конечно, они люди МеТраКора, но в общем-то ребята что надо — в основном изгнанники из Каноя-Сити, люди, чьи лица по тем или иным причинам пришлись не по вкусу Азизе Поуп. Уже одного этого вполне достаточно, чтобы спасти их — но все равно, клянусь пси, они должны быть мне благодарны!»

— Ну что ж, джентльмены! — сказал он. — Приступим к делу!

Офицеры, в своих черных куртках похожие на стайку гусей, вслед за ним и комендантом отправились в личные покои Люки Рохана. Обычно они старались обходить личный рай Рохана стороной. Люка был родом из экваториального пояса Оклахомы и терпел спертый, пахнущий машинным маслом воздух форта, где к тому же с его точки зрения было чересчур прохладно и сухо только потому, что всегда мог отвести душу в парке, где чувствовал себя как дома.

— Здесь очень любила бывать Уилла, — сказал Рохан. Эллис знал, что он горько оплакивал умершую два года назад жену, но, будучи человеком замкнутым, переживал беду в одиночестве. — Я сохраняю это место в память о ней. Особенно вот эту желтую магнолию.

— Да, она очень красивая.

— А запах чувствуете какой? Просто чудо!

— Угу.

— Жена просила, чтобы ее похоронили именно здесь. Предсмертная воля. Но МеТраКор решил, что могила в зоне отдыха Форт-Бейкера — это уж слишком.

На взгляд Эллиса идея тоже была довольно странной, но он решил, что лучше этого не показывать. Когда он наконец освоился с микроклиматом, оказалось, что в парке даже очень приятно. Снова оказаться в мягких объятиях кориолисовой гравитации явилось для него просто-таки ностальгическим удовольствием и он наслаждался ей как истинный ценитель. Она была совершенно не похожа ни на применяющуюся на кораблях компенсаторную гравитацию, ни на естественное притяжение, приковывающее человека к планете. Конечно, время от времени еще встречались корабли с кориолисовой гравитацией — например те небольшие туристические кораблики, что крутились вокруг Мира Диснея, или исследовательские корабли, которые посылали к системам, представляющим особый научный интерес.

Рохан отвел его в сторонку — так, чтобы их не могли услышать его подчиненные.

— По натуре она была очень романтична, — расстроенно сказал он. — Обожала музыку и сама чудесно играла на фортепиано. На сорокалетие я даже подарил ей инструмент. Знали бы вы, чего стоило доставить его сюда. Сейчас оно в студии. — Рохан наклонился и провел рукой по траве. — Его звуки, Эллис, напоминали дорогой портвейн. Она уже тогда знала, что умирает. Да, это проклятое место хранит слишком много тяжелых для меня воспоминаний. Чересчур много.

— По крайней мере, тебе удалось отомстить тому, кто был виновен в ее смерти.

— Да, а если бы не ты, то его друзья отомстили бы мне. Я ведь помню.

— Я тоже помню.

Рохан такого замечания явно не ожидал. Он распахнул широкие двустворчатые двери и пригласил их внутрь. Оказалось, что внутри особняк был наполовину занят разным оборудованием, а жилой была другая половина. Она состояла из столовой, гостиной и спальни коменданта, имелась даже маленькая библиотека, но в помещении, задуманном как зал для банкетов, было практически пусто, если не считать полосатых в стиле Регентства обоев на стенах, вычурной плексовой лепнины и пары больших явно сделанных в двадцатом веке электрических люстр, имитирующих период Людовика Четырнадцатого. «Бедняги, — подумал Эллис. Им совсем не помешало бы слегка развлечься. Это их сразу приободрит. Да, пожалуй вечеринка будет в самый раз».

Все направились в столовую. Рохан откупорил бутылочку доброго пятизвездного и начал излагать ситуацию так, как он ее себе представляет: что каньцы, по его мнению, наверняка очень скоро предпримут массированную атаку. Эллис слушал молча. Наконец он закурил новую сигару, и вмешался в разговор.

— О'кей. Дело обстоит следующим образом. Небольшая эскадра под командованием адмирала Гриффина направляется сюда по цепи к Два-Восемь. Насколько я знаю, он, конечно, не Джон Уюку, но и не Стыдливая Мимоза. Не думаю, что у него достаточно сил, чтобы отбить Каноя-Сити, но, по крайней мере, его появление позволит рассчитывать на то, что каньцам очень долго будет не до Форт-Бейкера. Если, конечно, он появится.

Он немного помолчал и продолжал:

— Далее. Если Гу Цун больше не вернется в систему, если Ю Сюйень не получит подкреплений с Сацумы, если с Либерти поступят правильные приказы, а Гриффин окажется человеком более умным, чем его считает кое-кто на Сеуле, появится шанс, пока Ю торчит здесь, отыграться на Сацуме.

Слушатели начали бурно выражать свою радость, но он жестом успокоил их.

— Слишком много если. Но ваша непосредственная задача — поддерживать Бейкер в полной боевой готовности и отвлекать Ю.

— Будьте уверены, мистер Стрейкер, мы тоже больше всего хотим остаться в живых, — заметил Рохан.

— Вот потому-то я и привез эти воздухообменники.

После этого Рохан, тактично откашлявшись, промямлил что-то насчет посылки группы на поиски Хайдена.

— Моего сына? Вы сказали моего сына? — Он недоуменно поднял брови. — Но у меня нет сына, комендант Рохан.

Комендант, которому явно было неудобно перед своими офицерами, вопросительно взглянул на него.

— Мистер Стрейкер, Эллис, я имел в виду вашего сына Хайдена. У меня есть сведения, что он… вовсе не мертв, как вы, должно быть, думаете. Мисс Хавкен считает, что он сейчас в Мияконодзё с какой-то дипломатической миссией. Разве вы ничего об этом не слышали?

— Вообще-то у меня был сын, но он меня предал. И мне неизвестно где он, или чем в настоящее время занимается.

— Очень жаль слышать это. — Узкое лицо Рохана вдруг приобрело скорбное выражение. — Похоже, меня неправильно информировали. Значит вы отказались от него? Тем не менее, он — ваш родной сын. Неужели ничего нельзя поправить?

— Я был бы вам очень благодарен, если бы вы не лезли не в свое дело, мистер Рохан, — с затаенной угрозой произнес Эллис. — Не приведи Господи — встречу подлеца, с удовольствием вырежу ему печень за все то, что он натворил. Во всем случившемся с нами, виноват исключительно он.

«Конечно, я отказался от него, — подумал он, когда Рохан тактично постарался перевести разговор на другую тему, — но правда и то, что я слегка изменил о нем мнение. До меня доходили кое-какие слухи и, клянусь пси, нет ни малейшего сомнения в том, что именно он, как и обещал, привел силы префекта к Каноя-Сити, и это уже кое-что. А теперь поговаривают, будто он застолбил себе местечко в посольстве которое Рюдзи-сама отправил к сёгуну. И сейчас торчит на Эдо, чтобы переговорить с самим Сакумой Хиденагой! Он справляется со своим делом даже лучше чем я ожидал, но ведь он как-никак мой…»

Он резко выпрямился в кресле, поймав себя на том, что начинает размякать. «Слушай, кажется ты начинаешь распускать нюни! Нюни! А ведь ему, чтобы рассчитаться со мной, предстоит сделать куда больше, чем он сделал до сих пор. И так тому и быть!

Значит, Ю Сюйень уже тут как тут, — подумал он. — А тот одинокий «Белый Тигр», на котором он прибыл, когда появились ребята Гриффина, убрался от греха подальше на окраину системы и я ничуть не виню его капитана. В такой ситуации самое мудрое решение — это затаиться на темной стороне какой-нибудь небольшой луны. И не сомневаюсь, что Великий Небесный Мудрец Ю счел самым разумным отправить кого-нибудь с новостями о происходящем здесь в Санаду. Только все получится немного иначе. Представляю как он удивится, узнав, что Флот навалился на Сацуму! Око за око — да я всегда был сторонником именно такого подхода».

Тут его мысли обратились к смерти Муцухито и ударным волнам, которые были порождены этим событием. «Начинается новая эра, возможно появится новый сёгун, у каньцев теперь есть сингулярная пушка и ситуация кажется начинает выходить из-под контроля. Как же я ненавижу всякие переломные моменты истории! Впечатление такое, будто у какого-то идиота вдруг зачесались руки, а всем остальным приходится с трудом восстанавливать равновесие. Может им стоило бы назвать новую эпоху правления „Эрой Ссанья Кровью“, потому что все именно так и кончится, если мы все не будем крайне осмотрительны.

Чуть позже Эллис лежал в огромной постели, предусмотрительно предоставленном ему по распоряжению Рохана. В полумраке блестела его гладко выбритая голова. На нем извивалась хайнаньская девушка, страстно впиваясь ногтями в его поросшую волосами грудь. Эрико очень любила широкую папочкину грудь и скрытую от посторонних взглядов приобретенную еще в молодости по пьяной лавочке похабную татуировку. Эрико была его зайчиком, его ласточкой и прилетела вместе с ним с Сеула. На самом деле ее звали Фу Пао — «Счастье и Удача», но для пущей солидности в свое время она обзавелась японским именем.

«Взяв ее с собой, — подумал он, — я нарушаю свои же собственные правила, но, как ни крути, мы с ней уже пять лет, а это немалый срок, и она так просила взять ее с собой, а я планирую пробыть на Бейкере довольно долго. Почему я это сделал? — Он ласково потрепал ее по голове. — Ах, но как же она удивительно своеобразно умеет подластиться: Как рыжая посметь ударить тебя по лицу? Моя не нравиться! Очень сильно тебя оскорблять. Моя сильно возмущаться. Только моя такое можно, да!

Ах, ты милая моя малышка Эрико. Как же ты мне верна! Надежна как «вессон-216i»! Зато теперь «рыжей» Аркали, особенно учитывая ее невинность и наивность, я стал окончательно противен. Она-то думала, что ты моя служанка, но тут кое-кто прошептал ей на ушко: Нет, это его наложница. Он уже много лет живет с целой кучей цветных женщин, которые вполовину моложе его. Кто угодно подтвердит.

Но мне плевать на какую-то там глупую корейскую сплетницу, и уж тем более на ее хозяйку. А все же сценка была презабавная. Адвентерские глазки Аркали, когда она увидела выбегающую из туннеля Сюзи, от удивления едва не выкатились на палубу. А уж увидев Эрико, она наверное вообще чуть не рехнулась. Для нее невыносима сама мысль о том, что человек просто приспосабливается к обстоятельствам жизни — подумать только, у него наложница, а то и три! Ха! Должны же мои девочки отрабатывать стол и кров? К тому же, среди своих сестер и кузин они пользуются большим уважением, поскольку на них положил глаз большой человек. И я вовсе не считаю себя таким уж плохим человеком. Если бы не я, томиться бы сейчас этим безродным бедняжкам в каких-нибудь трущобах, это факт!»

— Айиии!

Эрико яростно впилась в него ногтями — именно так, как ему нравилось. «Нужно будет перекинуться парой слов с молодым Истманом. Более определенно нацелить его на Аркали. Может немного подбодрить его. Пожалуй, так я и сделаю. Да! На Бейкере вполне достаточно женщин — должно быть около трех дюжин — мы устроим этакий неформальный сабантуйчик, я пришлю сюда выпивки из своих личных запасов и немного этой знаменитой водки „Ляо Шань“, которая считается афродизиаком. Я им такого намешаю, что все тут же рассупонят воротнички, а Аркали наверняка придет в самое романтическое расположение духа. Чего же тут плохого? У Истмана прекрасные перспективы. Ему светит присвоение звания, так сказал сам Люка, и это уже не просто какая-то там самодеятельность как до сих пор. А ведь любому ясно, что этому парню нужна женщина. Что же до Аркали, то ей нужен человек на которого можно опереться, а не такой слюнтяй как мой… как Хайден, с головой забитой всякой чепухой вроде того, чтобы стать рифмоплетом на Либерти!»

Он положил большую руку на прелестную обнаженную спину своей милой. «Да, думаю при дворе сёгуна парень вдосталь нанюхается своей любимой поэзии. Насколько я знаю японских дипломатов, они эту самую его поэзию три раза обернут вокруг своего Золотого Дворца и в конце концов так ничего и не сделают. А когда все кончится и каньцев силой американского оружия пинком под зад вышвырнут обратно за плоскость Триста Тридцатого Градуса, где им и место, он тут же приползет назад! Да, я так и вижу эту сцену — парнишка возвращается в Каною полный благородных идей насчет женитьбы на Аркали Хавкен и о том, какую героическую и важную роль он сыграл в разгроме противника. И конечно, сразу начнется „Конечно, папа“ то, и „Боже милостивый, неужели ты никогда меня не простишь“ се, и… короче эгоистичный маленький ублюдок перепробует все-все!

Да только ни черта у него не выйдет! Потому что окажется, что Аркали уже вышла замуж, клянусь пси, а я наконец избавился от этого висящего у меня на шее оставшегося без гроша за душой ее отца и могу спокойно уладить свои дела с Банком Эй на Сеуле!»

Эрико похлопала его по груди.

— Перевернись. У-у, твой нехороший характер! Моя выбить из тебя дьявол.

«Клянусь пси, если мы когда-нибудь встретимся, мне все равно придется преподать Хайдену урок за все то, что он натворил».

— Переворачивайся! Осень хоросо! Вот так!

— Кончай визжать, Эрико!

— Твоя хотеть моя тебя массировать, или нет?

— Ладно, только не смейся, а то, небось, и за нексусом слышно. Никаких хи-хи-хи, слышишь? — Он погрозил ей пальцем.

— Ох, ну эта китайская мастер и подшутить над тобой, ну и здорово, Элли Стрейкер. Знала бы кто-нибудь!

— Смотри не вздумай кому-нибудь рассказать!

— Оооо, Элли Стрейкер много гордится такой секрет!

— Обещай мне, Эрико!

— Моя обещает!

— А смеяться будешь?

— Моя не смеяться.

После этого он перевернулся на живот и она тут же прыснула. Он заворчал и стукнул кулаком по постели.

— Сказано же — не хихикать! Говорят тебе — это мне сделали много лет тому назад, я тогда здорово напился и почти ничего не соображал.

— Да-да. Нет хи-хи-хи. Моя слышать. — Она снова прыснула. — Твой нексус-корабль — она снова убежать, Элли! Она снова прятаться в свой нексус! А ведь твоя такая важная персона! Ха! Ха! Ха!

Его спина была массивной как у быка, настолько, что плечи плавно переходили в бритый затылок. Руки были сплошь перевиты очень сильными выпуклыми мышцами, равно как и ноги, а на талии не было ни грамма жира и всем этим он по праву гордился. Но была у него еще и эта дьявольская штука, о которой он так не любил распространяться. В расщелине между ягодицами Эллиса Стрейкера то появлялся, то исчезал стабилизатор вытатуированного там нексус-корабля.