Глава 13

БОГ СВОБОДЫ

— Подведем итоги, — без особого воодушевления произнес Кай, присаживаясь на подоконник. — Честно говоря, гора родила мышь. Мы потеряли довольно ценного свидетеля — Романа Дольски. Взамен мы заполучили в свои руки... гм лицо, выдававшее себя за Мавлади Достарханова — Копперхеда. Достоверно установлено, что его внешность отнюдь не является результатом пластических операций,

— Т-таким образом, этот человек никогда Мавлади Достархановым и не был, — заключил Дорн. — По всем документам, это Йосио Мори — новый владелец «Космоверфей Мацумото». Судя по гостиничной карточке, найденной при нем, сей магнат почему-то предпочитал последнее время анонимно проживать в кемпинге на Растаманском шоссе...

— К тому же после полученной при попытке самоубийства травмы этот самозванец сделался клиническим идиотом, — мрачно добавил Роше. — И врачи не могут поклясться, что он из этого состояния выйдет. Они вообще городят какую-то чушь — эти здешние врачи...

Он выпустил к потолку струю табачного дыма, достойную трубы локомотива начала двадцатого века. Здесь, на двадцатом этаже башни полицейского управления Санта-Финиты, была его — комиссара Роше — вотчина, и гостеприимная принимающая сторона, скрепя сердце, закрывала глаза на скверную привычку своего гостя.

— Единственный, от кого мы получили более или менее осмысленные показания, — продолжил он, — это мелкая сошка — Бюсси. Которому мы вообще-то мало чего можем пришить. Только косвенное соучастие в умерщвлении злосчастного Жозе Бернарди.

— Простите, а его участие в передаче похищенного человека за выкуп?

— Так ведь не было никакого похищенного человека, — напомнил ему Кай. — Типичная полицейская провокация. Адвокаты Бюсси сделают из нас посмешище. А сам Бюсси утверждает, что понятия не имел, что должно было находиться в багажнике у господина Градова. Его попросили помочь перенести некий груз, он и рад стараться... Слава богу, у нас есть показания де Марры.

— Кстати, — встрял в разговор Килиани, — а не пора ли нам брать этого типа в работу?

Кай бросил на него удивленный взгляд.

— Ни в коем случае! Он наш единственный выход на Шаленого. Судя по всему...

— Судя по всему, Шаленый вот-вот выкинет какой-то непредвиденный фортель, — согласился с ним Роше. — Если уже не выкинул. И поэтому с Додо нельзя спускать глаз. Он обязательно потребуется этому вашему Шишелу.

— Тут мы кое-что предприняли, — рассеянно заметил Кай. — Вчера господин де Марра решил несколько обновить свой гардероб после перенесенных неприятностей. Управление позаботилось, чтобы в его обновках было достаточное количество разнообразной регистрирующей аппаратуры. Есть некоторые трудности со снятием накопленной информации — из-за здешнего законодательства об «электронном смоге». Но ничего, наши ребята справляются. Думаю, что в решающий момент мы успеем среагировать вовремя. И получим кое-что сверх одного недееспособного идиота и одной «шестерки» на побегушках.

— Ну, п-положим, Бюсси не такая уж и «шестерка», — возразил Дорн. — Мы все-таки раскололи его. И то, что в «охоте за головами», оказывается, участвует еще и агентура Дальних Баз — не такая уж пустая информация.

— Согласен, — пожал плечами Кай. — Хотя можно было догадаться и раньше. Папа Карло давно замечен в связях с этой группировкой. И потом — общий стиль работы: вербуют тех, кто берет подешевле, полагаются на местные кадры самого низкого пошиба... И не очень огорчаются, когда те терпят провал. Скоро они снова за свое возьмутся... Но мне кажется, что нам пора активизировать другую сторону нашей работы...

— Это вы про что, следователь? — поинтересовался Роше.

— Я про приключившийся с господином Мори приступ идиотизма, — пояснил Кай. — Пора бы этим заняться вплотную. Вы можете обеспечить нам, — он поднял взгляд на мрачно молчавшего до сей поры Руттена, — возможность просканировать мозг арестованного ЯМР-томографом? Специалистов Управление сюда уже направило. Нужен лишь сам прибор.

— Вы уверены, что это нужно срочно предпринять? — поинтересовался Руттен.

— Уверен, — заверил его Кай.

Шишел, тяжело вздохнув, опустил на пол у изголовья дивана тяжелый невзрачного вида контейнер и окинул взглядом хоть и редко им посещаемый, но успевший порядком ему осточертеть номер 3-35. Комнату наполнял мутный свет начинающегося утра. День, который предстоял ему, был, пожалуй, самым главным его днем на Терранове.

Стоило последний раз погадать на книге. Глаз его вырвал из серой массы наугад открытого текста слово, которое мгновенно остановило суетливое мельтешение второстепенных мыслей в ставшем для них тесным черепе. Слово это было «свобода».

Перед тем как прочесть написанное в мудреном сочинении, Шишел окликнул внутреннего демона: «Ну что, птиц проклятый, вот она — свобода. Кажись, только руку протяни. А ведь протянешь — и без руки останешься... Тяжелый сегодня день будет. А ночь — и того хуже». Но демон лишь буркнул в ответ что-то неразборчивое, вроде того, что вот уже которую ночь ему глаз сомкнуть не дают. И завалился на боковую.

Шишел вернулся к книге Исмаэлита.

«"Нет такой идеи, — прочитал он, — которую люди понимали бы более превратно, чем идею свободы, — учил обитателей окружной тюрьмы преподобный Бонни. — Ибо понять ее смертным не дано: одни учат, что свобода — это не что иное, как возможность творить всякому все то, что ему заблагорассудится, пусть даже во вред ближнему своему. Но такая свобода не дана роду людскому, как не даны бодливой корове потребные ей рога. Те же немногие — будь они даже цари земные — дорого поплатились за такое свободы своей понимание. Иные же твердят, что только тот воистину свободен, кто обрел осознание необходимости своих поступков. Но не дано нам тех весов, на которых может смертный взвесить правоту своих суждений о необходимости. И есть ли свобода — необходимости той подчинение? Нет: лишь Господу дана и сама свобода, и истинное ее понимание. Удел же смертных — смирение. Смирите сердце свое и в смирении, быть может, обретете вы искомую вами свободу. Можно лишь обладать свободой, понять же ее нам не дано".

На что вечно отбывающий тот или иной срочок — то за долги, то за пьяный дебош — Злобный Свистун Грогги замечал собравшимся в тюремной часовне: «Чушь все это, ибо ни смирение, ни борьба с силами земными и небесными не приносят ни свободы, ни рабства. Не результат деяний наших свобода, а очень простая и всякому понятная вещь, состоянием души называемая — точно так же, как горе или счастье. И не обретаем мы свободу, а рождаем ее в себе самих. И если свободна душа ваша, то свободны вы и в узилище, а если рабство пустило в ней корни, то и на троне земном пребудете вы рабами, ребята! Только и всего!»»

Пассажа этого Шишел до конца не понял, но некоторые его места одобрил. Продолжая размышлять на столь отвлеченные темы, что было для него делом и вовсе не обычным, он порылся в рюкзаке и, вытащив оттуда припасенный на всякий случай уголек, начертил на стене знак Хао-ау-Тау — Беспощадного Бога Свободы, который, как каждому известно, образа своего не имеет и только знаком и может предстать — и спалил перед ним самую крупную из добытых в эту ночь купюр.

Затем постоял немного под душем, переоделся и направился в бар — немного отойти от напряженной ночной работы.

Мисс Д'Арси подвернулась Шишелу очень кстати. Он только еще прикидывал, на какой, собственно, козе подъехать к Эрику Персивалю Лидделлу, а мисс была уже тут как тут — сидела у стойки бара «Ротонды», где Шишел нацелился промочить горло, и поклевывала из рюмочки «Кюрасао». С утра пораньше.

— Как дела? — осведомилась она у молча подсевшего к ней Шишела.

— Да вот собираюсь выпить за успех нашего безнадежного дела, — угрюмо отозвался Шаленый.

— Нашего? — заломила мисс тонкую, на росчерк кисти живописца похожую бровь. — Уже приятно слышать.

Шишел заказал двойную «Смирновскую», а Милен — джин с апельсиновым соком.

— Соку, как всегда, поменьше, а джину?.. — осведомился самообучающийся, видно, кибер-бармен.

— А джину, как всегда, побольше — двойную. И со льдом, — закончила мисс Д'Арси и повернулась к Шишелу: — Ужасно бестолковы эти автоматы...

— Вот что... — с ходу взял быка за рога Шаленый. — На мази все у меня. Пусть шеф ваш готовится ко второму сеансу. Только в этот раз — всерьез и без свидетелей. Так как было — не пойдет. Коли обмен так обмен. С глазу на глаз. Без дураков. Если вместо обмена обираловка выйдет, так и у наших руки длинные и за меня тут найдется кому постоять. Так что мало не покажется. Место я назначаю.

Тут было подано спиртное.

— Вы слишком многого хотите, — бросила Милен, поднимая бокал на уровень глаз.

— Иначе нет базара, — отрубил Шишел. — Место встречи — вот. И время тоже.

Он двинул по стойке к собеседнице листок бумаги.

— Если шеф согласен, то пусть мне в номер звякнут и попросят быть в полдень в «Короне», если нет — то в час в «Стратосфере». Это все условно. Никуда ходить я не стану — ни...

— Не дура, поняла, — оборвала его Милен.

— Теперь второе. У меня времени в обрез. Если шеф будет капризничать, ему придется выковыривать меня из здешней тюряги. Или я смоюсь другими путями. Кстати, и у вас время на нуле, дорогие мои. Нам всем легавые основательно на хвост сели. Так что шевелиться надо...

— «Не торопи, не запряг!» — кажется, так у вас, русских, положено говорить в таких случаях? — поинтересовалась Милен. И, уже сбавив обороты, закончила: — Все будет передано в точности. Ждите у себя, Дмитрий...

— Жду час. А дальше не взыщите.

— Вы явно нервничаете, Дмитрий. — В голосе Милен явственно слышалось раздражение. — Ну ладно — час так час...

Она помолчала секунду-другую. Шаленому показалось, что во взгляде Милен, устремленном в его глаза поверх кубиков льда в бокале, мелькнула какая-то смешанная с тоской жалость.

— Ну, как опять же говорят у вас — «будем»! — определила Милен. — Хорошее слово.

Они чокнулись и прикончили спиртное. Милен тут же как ветром сдуло. Шишел заказал себе по второй и попросил телефон. Пора было звонить Градову. И вызывать из небытия старого шута Додо.

Встречу с Додо Шишел неожиданно сам для себя назначил в месте, совсем к конспирации не располагавшем — в кафе «Бон-бон». Кафе это было облюбовано завзятыми сладкоежками, среди которых подавляющее большинство было представлено отроками и отроковицами весьма нежного возраста, изредка — в сопровождении своих предков. Шишел на этом фоне смотрелся телом весьма и весьма инородным. Так же, как и явившийся точно в срок, по вызову, переданному через Градова, Додо. Что, впрочем, имело определенные преимущества: столь же заметными становились здесь и непрошеные соглядатаи.

Внешний вид Додо значительно улучшился со времени последней его встречи с Шишелом. Выглядел он так, словно сбылась мечта его жизни. А мечтой жизни Додо было сбыть с рук фальшивого Фалька. Полотно это впарил ему какой-то русский из Метрополии. Нахал еще долго лил слезы по случаю того, что расстается с последней семейной реликвией, выпил по этому случаю море водки и убыл, не оставив ни малейших концов. Избавиться от картины было совершенно невозможно, ибо вскоре не осталось ни одного любителя живописи, посетившего Терранову, который не знал бы этой истории заранее. Тем более что настоящий Фальк как висел на стене музея в Метрополии, так и висит там по сию пору.

— Неужели ты продал ту чертову мазню? — поинтересовался у него Дмитрий. — Смотрю — приоделся. Прямо-таки как роза цветешь. Только вот не пахнешь...

— Дезодорантом пользуюсь, — отозвался Додо. — Оттого и не пахну. Про картину лучше не спрашивай — с ней меня на погост и снесут... А ты-то почему не весел? Повод-то хоть куда!

Шишел недоуменно воззрился на собеседника. Тот поразился:

— Или тебя твой легавый приятель не в курсе держит? Нет, серьезно — ты в самом деле не знаешь, что и второго Коппера взяли? Спокойно вздохнуть можно стало.

Особо бурной радости Шишел по этому случаю не высказал.

— Я, знаешь ли, с господином Санди лишний раз пересекаться не стремлюсь... А что Коппера захомутали, мне еще вчера Градов доложил. Я тому рад, но не до поноса все ж таки. И тебе шибко радоваться не советую. Если Коппер настоящий, то как пойдет он колоться — многим здесь горячо станет. И тебе, кстати, тоже. Или прошлых своих с ним дел не помнишь? А то опять номер выкинет — снова помрет да воскреснет... А если не Коппер это, так и вообще не о чем говорить. А еще учти, что они там и Перхоть сцапали. Что тоже не в плюс. Ни тебе, ни мне. Ума не приложу, как он еще и в это дело влез. Да и пес с ним! У меня по другим делам голова болит...

— Умеешь ты, Шишел, праздник подпортить, — вздохнул Додо. — Но все-таки есть за что выпить. Прежде чем к делам твоим переходить... Я тебе настроение все-таки исправлю. Мисс Элли велела кланяться и сообщить, что заказ будет выложен на бочку, как только на ту же бочку положат деньги...

— Спиртного тут не подносят, — разочаровал его Шишел. — Да мне и не след сейчас. Воздержаться надо — чтобы ручонки при случае «трембле» не выделывали. Мороженое с кофием употребим. Сейчас заказ притаранят. Меня, знаешь, от умственной работы на сладкое тянет... А Элли своей передай, что раз заказ выполнен, то деньги за него она получит хоть прямо сейчас. Бабки у меня на руках.

— Тогда прямо сейчас и назначим, — деловито согласился Додо. — До десяти время есть. — Он защелкал пальцами, подзывая сервисный автомат, и, когда таковой явился, потребовал принести телефон. Переговоры у него заняли не более минуты. — Ну все, — бросил он, возвращая телефон суетливому киберу. — На прежнем месте и в тот же час. — Он посмотрел на часы. — Смотри не опоздай...

— Да уж управлюсь, — успокоительно прогудел Шишел. Он почесал в затылке и снова помрачнел.

— По всему судя, — умозаключил Додо, — ты за работу взялся по специальности... И тут тебе снова понадобилась помощь старины Арнольда... Понимаю. Наколочка нужна?

Шишел не без труда вспомнил, что Додо не имя, а всего лишь кличка Арнольда де Марры.

— Наколочка нам без надобности, — ответил он, хмуро наблюдая, как сервисный автомат водружает перед ним, некое подобие Тадж-Махала, сооруженное из пломбира, вишенок, крема и бог весть чего еще. — Мне, понимаешь, твои артистические способности надобны...

Додо нервически завозился на изящном белом стульчике и поперхнулся первой ложкой мороженого.

— И во что ты мой артистизм оцениваешь? — поинтересовался он, утирая с лица какое-то архитектурное излишество пломбирного храма.

— В пять сотен, — коротко отрезал Шишел, отправляя в рот сразу треть кулинарного великолепия, громоздящегося на хрустальном блюде. — И ни копья больше. В смысле — ни цента. Всего работы на пять минут. А то и того меньше.

Додо задумался, тревожно вглядываясь в Шишелово лицо.

— Риск какой?

— В полицию не загремишь. А так...

— Пулю не слопаю? На «перышко» не подсяду?

— Не тот случай. Так, поморочишь чудака одного, да и все... Я тебя страхую.

Из-за соседнего столика на высокие переговаривающиеся стороны пораженно воззрилась солидного вида мать семейства, окруженная оживленно лопающими пирожные чадами. Слух у мадам был, видно, излишне обострен. Додо игнорировал сей конфуз.

— Морду набить могут? — заинтересованно осведомился он.

— Вот это обязательно, — заверил его Шишел.

— Тогда гонорар двойной! — безапелляционно заявил Додо.

Несмотря на яркую расцветку интерьера, в «Бимини» сегодня было пасмурно. Пасмурно было и выражение личика Элли. Деньги она считала как-то небрежно. Похоже, только для виду.

Шишел же с нескрываемым восторгом любовался своим приобретением. Он и вправду не ожидал, что можно за столь короткое время с такой точностью воспроизвести нелюдской работы вещицу. Он даже наивно попробовал включить имитацию Амулета на прием, но Элли остановила его резким движением руки. Чуть излишне резким.

— Не стоит. Всякое может выйти...

Шишел покрутил головой, словно воротник сделался ему мал.

— Ты что такая кислая, мисс? Мало заплатил?

Элли поморщилась.

— Не в деньгах дело. Просто... Мне временами бывает жаль расставаться со своей работой... Хочется оставить вещь себе навсегда... Или, наоборот, уничтожить. Понимаете, это не простая штука. Имитация магии. Будьте осторожны с такими вещами. У меня это второй случай, когда... Ладно, это все, пожалуй, мои собственные домыслы. Мне пора. — Она поднялась из-за стола. — Удачи вам, са-а-аг!

«И тебе удачи, пигалица!» — подумал Шишел.

Но только махнул Элли на прощанье ладонью-лопатой.

Убедившись, что их встреча не привлекла ничьего излишнего внимания, он расплатился за кофе, решительно поднялся и заспешил к выходу. Ему надо было еще раз — напоследок — осмотреть место предстоящей встречи с Лидделлом. И подготовить кое-какие мелочи. Подстраховаться.

В белоснежной и безукоризненной, переживающей бесконечный строительный бум Санта-Фините нелегко было разыскать даже просто старое здание. А уж старое и заброшенное, да еще и стоящее на отшибе — представлялось на первый взгляд делом и вовсе невозможным. Но это на первый взгляд. Он бывает обманчив.

Еще в прошлый свой визит на Терранову Шишел высмотрел несколько таких руин, хорошо упрятанных в глубине лесопарковых зон и, видно, выпавших из поля зрения муниципальных властей. Один такой «дом с привидениями» — довольно хорошо сохранившийся корпус какого-то ритуального сооружения — он и выбрал для свидания с Эриком Персивалем Лидделлом. И само здание, и местность вокруг давали неочевидные, но широкие возможности для маневра. Шишел потратил не один час на то, чтобы досконально изучить их. Время для встречи он сознательно подобрал сумеречное, предзакатное.