Хроники XXXIII миров (№6) - Абсолютная гарантия

Митико шмыгнула носом.

— Нет, лыж не жалко, — пояснила она. — Дядя хоть и прижимист, а для меня ничего не жалеет. Купит другие. Но вот ногу я своротила крепко — сутки еще хромать буду. Какие уж сегодня, к черту, лыжи...

Пока язык Гая, работая в режиме автопилота, выражал Митико сочувствие и подкидывал намеки на то, что вечер столь неудачно сложившегося дня неплохо бы провести где-нибудь в городском ресторанчике или пиццерии, мозг его оценивал обстановку. Она складывалась более или менее удачно.

Имя Мацумото действительно было знакомо ему. В сочетании со словом «якудза». Что настораживало. Однако знакомство с денежным мешком очень не помешало бы ему сейчас и могло быть весьма полезным с точки зрения его планов ускользания от заботливой опеки милейшего Копперхеда. Надо было обдумать вариант выхода на дядюшку Акиро с какой-нибудь ценной инициативой.

Судьба между тем продолжала с подозрительным постоянством подкидывать Стрелку козырные карты.

— Ну вот, — вздохнула Митико, — за мной и приехали. Кто-то из обслуги, конечно, звякнул дяде — сразу после того, как громыхнулась. За мной тут присматривают. Ненавязчиво... Очень расстроен был, наверное, старик, уж наверняка бог знает что вообразил... Обещал прислать машину. Вот и она...

Гай повернул голову в направлении, означенном взглядом собеседницы, и узрел въезжающий на стоянку «роллс» размером с пассажирский вагон пригородного поезда.

— Ну, мне пора! — грустно чирикнула Митико и поднялась из-за стола

— Я вам помогу. — Гай услужливо подхватил увечные лыжи спутницы, прислоненные к стене поодаль. От его собственного — точнее прокатного — спортинвентаря Гая избавил сервисный автомат.

— А знаете, — сообразила Митико, направляясь прихрамывающей походкой к ожидающему ее автомобилю, — я вас подвезу до города, чего уж там... Вы в какой гостинице остановились?

— В «Эдельвейсе», — признался Гай.

— Как раз по дороге! А лыжи вы бросьте здесь. На обочине где-нибудь. Все равно от них толку теперь не будет. Их — лыж — количество всегда должно быть четным. Так что...

Гай с чувством совершаемого преступления воткнул лыжи в снег и послушно направился вслед за Митико к «роллсу», дверцу которого услужливо придерживал строго одетый юноша в положенных, видимо, телохранителям всех боссов черных очках.

— О, дядя Акиро! — воскликнула Митико, заглядывая в недра супердорогого автомобиля. — Вы сами приехали за мной! Право, не стоило... Ваше время так дорого по сравнению с моими ничтожными проблемами... Вот познакомьтесь, это мистер Рео Мисимава...

— То есть Леонид Максимов? — перевел на нормальный язык слова племянницы сообразительный, видно, господин Мацумото.

— Мы подкинем Рео до «Эдельвейса»? — не столь спросила, сколь скорее уж уведомила дядю Митико. — Садитесь, Рео...

— Вы очень любезны, — пробормотал Гай, проваливаясь в кожаные подушки сидений.

Митико уверенно шлепнулась рядом. Телохранитель почтительно прихлопнул дверцу и занял место на переднем сиденье. «Роллс» тронулся.

Теперь Гай мог разглядеть дядюшку Акиро более внимательно. Это был грузный, довольно пожилой азиат с сильно обрюзгшим лицом-маской. Некоторое время Стрелку казалось, что где-то он уже видел эту физиономию.

«Да в сводках новостей, конечно, — сообразил он. — Да и вообще, все выходцы с Востока на одно лицо...».

Дядюшка Акиро оказался настолько любезен, что предложил мистеру Максимову сигару и, узнав, что тот не курит, похвально отозвался о таком его качестве. Говорил он, в отличие от своей племянницы, на чистом галактическом пиджине без малейшего акцента. Он обменялся с новоприобретенным знакомым своей подопечной еще парой-другой малозначащих фраз, после чего задумчиво смежил свои тяжелые веки и предался, видно, медитации.

Тем более удивительным оказалось то, что, когда кар уже начал притормаживать на подъезде к автостоянке «Эдельвейса», господин Мацумото властно распорядился в микрофон шоферу:

— Через два часа заедешь сюда еще раз. Я намерен пригласить господина Максимова на ужин... Вы ведь не против, Леонид, э-э... У русских принято именовать друг друга по имени-отчеству?

— Леонид Михайлович, — растерянно уточнил Гай.

— Вот и прекрасно, Леонид Михайлович. — На лице дядюшки Акиро появилось некое подобие улыбки. — Через два часа ровно будьте готовы. Таро позвонит вам из вестибюля. Поужинаем в «Той стороне». Это клуб с хорошей репутацией. Полная конфиденциальность. Прекрасный маленький ресторан. Очень изысканный. Вы не пожалеете.

Митико смотрела на дядюшку с изумлением. Столь роскошный жест в адрес случайного знакомого был явно не в характере владельца «Космоверфей Мацумото».

Гай пробормотал слова благодарности, покинул остановившийся точно у входа в гостиницу «роллс» и долго смотрел ему вслед. Затем повернулся и зашагал в вестибюль. И только там, ожидая кабинку лифта, понял, кого напомнил ему дядюшка Акиро. Даже не то, кого напомнил, а кем он был на самом деле.

Только что его подбросил от горнолыжной базы до гостиницы заказчик собственной персоной!

* * *

Осознание этого факта так ошарашило Стрелка, что он никак не отреагировал на прибытие лифта. Постояв немного перед ним, он круто повернулся и, миновав выполненный в жизнерадостных тонах вестибюль, вышел на улицу.

Это была его старая привычка, почти забытая за годы несвободы — чтобы ничто не мешало ломать голову над очередной несуразицей, шагать куда глаза глядят. В данном случае — вниз по Фаст-лейн, к набережным.

Теперь у него было время глазеть по сторонам. Нет, все-таки Терранова очень хотела выглядеть старше своих лет. Быть солидным и надежным Миром, цивилизация которого своими корнями уходит в далекое прошлое. Здесь, в преславной Санта-Фините, столице республики Терранова, эти потуги достигли уже таких размеров, что давали результаты на грани злой пародии. Чего только стоила тщательно выщербленная брусчатка, устилавшая улицы пешеходной зоны столицы, которая, по замыслу здешних Корбюзье и Растрелли, должна была восприниматься как «старый город».

Вечерняя жизнь только еще начиналась, и в многочисленных кафе, бистро, закусочных и магазинчиках было пустовато. Но улицы постепенно наполнялись народом. И народ этот был очень разношерстным. Преобладали спортивного сложения и по-спортивному одетые туристы с Океании. Попадались, но реже, наряженные в консервативные, строгие костюмы гости из Метрополии. Изредка встречались типы, происхождение которых установить было трудно — то ли разбогатевшие фермеры с Прерии-2, то ли старатели с Парагеи, то ли одетые в первые попавшиеся штатские шмотки отпускники из Легиона. Впрочем, Гай не слишком задумывался над этим. У него была своя заморочка. Она состояла в том, что произошло нечто весьма маловероятное.

Такого совпадения просто не могло быть. И все-таки ничем, кроме совпадения, быть это не могло. Ведь никто не тянул его, Гая, за язык, когда он затеял нехитрый флирт с симпатягой Митико. Да и сама юная японочка никак не тянула на приманку, подсунутую ему в каких-то идиотских целях. В каких, кстати? Дело-то ведь выеденного яйца не стоило — надо было послать того же Таро с приглашением на конфиданс с господином Мацумото. Можно было даже обойтись без взаимных представлений... Нет, кто-то тут мудрит — или Мацумото, или Копперхед, или сам Господь Бог... Гай пожал плечами и решил вверить себя в руки Судьбы.

В таких обстоятельствах стоило бы помолиться. Но как и большинство выходцев с Квесты, Стрелок имел весьма смутное понятие о религии. Да и настоящих храмов божьих поблизости не было. Приходилось выходить из положения подручными средствами.

Тут и часовенка Пестрой Веры случилась поодаль — в глубине крохотного сквера, прямо на перекрестке Фаст-лейн и Скай-авеню. Гай похлопал себя по карманам в поисках наличности помельче и вошел в причудливую каменную будку, наполненную трепещущим полумраком и запахом смолы, сгорающего воска и чего-то еще, возвращающего в раннее детство, которое издалека кажется таким счастливым... В дверях Стрелка чуть не впечатал в стенку громила с солидный платяной шкаф величиной, энергичным шагом покидавший часовенку. Выражение лица его было донельзя мрачным.

«Приятно сознавать, что не только у тебя самого могут быть проблемы», — подумал Гай и канул в душистом полумраке.

* * *

Некоторое время Стрелок колебался — кому из многочисленных богов, божков, демонов и бесов Пестрой Веры принести жертву. Но тут же получил хорошую подсказку — самая яркая и только что, видно, зажженная свеча теплилась на алтарике Сукки-и-Сука — настырного Бога Опасных Затей. Видно, ее только что поставил здесь давешний громила.

Каждый знает, что жертву Пестрым Богам можно приносить или огнем, или деньгами. Громила поставил Сукки-и-Суку огонь. Гаю оставалось только, как он и намеревался, пожертвовать настырному богу деньги. Он вытянул из кармана купюру в десять здешних крон, свернул фантиком, запалил этот фантик от громиловой свечи и поместил коптящую бумажку на тусклого металла алтарик.

* * *

Выйдя на свет божий, Гай бросил взгляд на часы. У него оставалось еще немного времени. И он знал, чем это время заполнить. Седой Заяц, видно, уже взялся за дело: еще одна неплохая мысль пришла ему в голову.

Он прошел несколько десятков шагов вниз по Фаст-лейн и скоро обнаружил то, что искал, — небольшой салончик сети, как водится, объединенный с кафе. Можно было, конечно, войти в сеть с терминала, установленного в номере гостиницы, но тот, вполне возможно, контролировался людьми Копперхеда, а засвечиваться Гаю не хотелось даже по мелочам. Неизвестно, какая из них окажется решающей в предстоящей игре.

Заплатив ничтожную сумму наличными, чтобы не засвечивать еще и свою электронную карточку, он уже через полчаса покинул тесноватое помещение и поспешил к себе в «Эдельвейс» — пора было приготовиться к ужину в компании господина Мацумото. В кармане он уносил дискетку с базой данных о всех обитателях Санта-Финиты, имеющих лицензию на частный сыск, а в желудке — пару чашек неплохо сваренного кофе.

* * *

Спал Шишел крепко, и снился ему дремучий лес. Но вовсе не тот, в котором боишься заплутать и сгинуть, а совсем другой — тот, по которому бродил когда-то, в далеком детстве. Лес, полный таинственных уголков, манящих тайн, живности — пугливой и дружелюбной одновременно... Век бы бродил по этой чащобе...

Однако внутренний демон вовремя пробудил его. Приняв душ, он натянул на себя одежду поприличнее, вынул из-за панели и упрятал в кобуру под мышкой свою «беретту» и как мог причесался перед зеркалом.

Чтобы уж окончательно стряхнуть с себя сонную одурь, он решил пройтись по начинающему погружаться в едва только заметный вечерний сумрак городу. Первоначальным его намерением было поставить в первой же попавшейся церквушке свечу своему святому-заступнику. Но адресная база данных сообщила ему, что ближайший православный храм находится в сорока километрах по прямой — за Светлыми Хребтами, в Санта-Виктории, что было явно далековато. Поэтому он прихватил свечу из тех, что нашел в своем багаже. И очень кстати — потому что уже через десять минут набрел на очень уютную часовенку Пестрой Веры. Конечно, приносить жертву огнем неведомым идолам смахивало на измену вере Христовой, но ведь каждый знает, что Пестрая Вера — это не всерьез. И поэтому время от времени жертвует ей каждый — и православный, и буддист, и католик... Как стучат по дереву, как плюют через левое плечо от сглаза и как выставляют блюдечко с молоком для привычного домового. Так, по крайней мере, утешил его внутренний демон.

Свечку Шишел поставил как надо — в полном соответствии с Пестрым обрядом, после чего уверенным шагом направился в «Ротонду», чуть не сбив в дверях часовни какого-то мрачного типа со стесанной обо что-то твердое скулой.

В 20.15 он уже был в баре.

* * *

«Та сторона» и впрямь оказалась весьма изысканным местом отдыха. Пара маленьких, но вовсе не тесноватых залов изобиловала развешанными по стенам реликвиями, вроде древних корабельных якорей, штурвалов (почему-то верилось, что их сняли с галеонов и бригантин, бороздивших некогда океаны далекой Земли), не менее древних и не менее настоящих мечей, панно, набранных из цветов и трав, из веточек кораллов и прочих, совершенно непредсказуемых предметов-символов. Названий и назначения многих из них Гай даже и не знал.

Странно, но все это скопление довольно разношерстных изделий рук человеческих и матери-природы вовсе не производило впечатления неразберихи, а было явно выстроено по какому-то принципу, было словно иллюстрацией какой-то легенды, которую Гай не знал, но мог догадываться о том, что легенда эта захватывающе интересна. Казалось, в этой странной коллекции старинных диковин воплотился, да так и застыл какой-то магический ритуал, в смысл которого можно было вникать годами.

Народу в клубе было маловато. Собственно, почти и не было совсем. Клуб, видно, был заведением некоммерческим и предназначался только для избранных.

Гая в эти эмпиреи пропустили, однако же, без малейших препятствий. Стрелок ощутил некоторую неловкость, когда одетый под юнгу паренек с гостеприимной улыбкой на лице встретил его в дверях («вас ждут, са-а-аг...») и проводил к уютно расположенному в неприметном углу пустоватого зала столику господина Мацумото. Это было то самое чувство неловкости, которое испытывают все среднего достатка граждане Федерации, когда вместо сервисных автоматов их начинают обслуживать живые люди. Нанимать настоящих слуг могли позволить себе только обитатели самых богатых или самых нищих из Миров.

Дядюшка Акиро воспринимал обстановку «Той стороны» как нечто привычное и приветствовал «мистера Максимова» жестом, приглашающим занять место напротив.

— Я думаю, — мягко произнес он, — что вы не против того, что мисс Митико не присоединится к нам в этот вечер. Ведь мы будем говорить на темы, ей вовсе не нужные. Даже, некоторым образом, вредные для ее ушек... Да и для чьих бы то ни было ушей вообще...

«Если старый бандит догадается, что у меня в кармане включенный видеомаг, — подумал Гай, устраиваясь в предложенном ему кресле, — то дело, пожалуй, не ограничится только лишь выражением крайнего неудовольствия...»

Он достаточно долго размышлял над тем, стоит ли рисковать, пронося на предстоящую встречу такой «багаж». И решил, что заказчик вряд ли заподозрит наемного киллера в том, что тот сам на себя будет собирать «компромат». А от подслушивания извне, видимо, защищала сама репутация клуба. Точнее, те, для кого такая репутация была реальным капиталом.

— Не напрягайтесь, молодой человек, — все таким же мягким, стариковским тоном продолжил дядюшка Акиро. — Пользуйтесь случаем отведать блюда настоящей тонкой кухни... Истинно азиатская, боюсь, недоступна вам — не обижайтесь. Но и новое время породило много заслуживающего внимания. Вы оцените это... Закусите вот этим салатом, а нам тем временем подадут суфле. Это здешнее фирменное блюдо. И обратите внимание на гарнир... на то, какие чудеса здесь умеют делать из обычного картофеля... Я позволил сделать заказ для вас по своему вкусу. Впрочем, если вы пожелаете... Заказ можно и изменить. Я, как приглашающая сторона, плачу за все — не бойтесь разорить меня...

По всей видимости, дядюшка не был лишен юмора.

— Что до карты вин, то тут уж я не стал выбирать за вас. Однако рекомендую к мясу выбрать что-нибудь из красных... Ну, хотя бы то же «Каберне»... Конечно, это не то, что привозят из Метрополии. Только лишь марка. Но... Весьма, весьма достойный сорт...

Гая почему-то неприятно поразил ласковый, какой-то прямо-таки отеческий взгляд, который устремил на него из-под своих тяжелых, потемневших век господин Мацумото. Но он был знаком с правилами ведения деловых бесед за столом и понимал, что о деле не будет сказано ни слова, пока не будет подан десерт.

Терпеливо прожевывая суфле, которое было действительно шедевром кулинарного искусства, и, по возможности, неторопливо попивая сухое красное, он прикидывал свои аргументы в пользу того, чтобы оттянуть на как можно более долгий срок выполнение предстоящего «заказа». В конце концов, для профи высокого класса, которым его считали, было бы просто несерьезно браться за дело, не проведя предварительной рекогносцировки. А под рекогносцировку в новом для него Мире надо просить пару недель — не менее...

* * *

Наконец был подан кофе с особым бальзамом и не менее изысканными замороженными ягодами, и Гай счел возможным закруглить вялое обсуждение гастрономических достоинств поданных блюд — достоинств бесспорных, но, увы, не имеющих никакого отношения к делу. Осторожно помешав ложечкой курящийся ароматным парком напиток, он выпрямился и устремил на собеседника вопрошающий взгляд. Мацумото также выпрямился и еле заметным движением отодвинул в сторону свою нетронутую чашку.

— Господин Копперхед рекомендовал мне вас как своего рода уникального специалиста, достигшего совершенства в некотором... э-э... искусстве, — произнес он несколько меланхолически.

Гай пожал плечами и пригубил кофе. Дядюшка Акиро, помедлив немного, тоже отхлебнул из своей чашки.

— Назовем вещи своими именами, — согласился он с молчаливо предложенной ему манерой вести разговор напрямую. — Речь идет об искусстве организации или... я бы сказал, скорее, об искусстве имитации несчастных случаев...

Кое-какое представление об этом искусстве Гай Дансени имел. О, да! Из тех девятнадцати случаев смерти, которыми он имел глупость заинтересоваться в той своей, много лет назад оборвавшейся жизни, не менее шестнадцати были, без всякого сомнения, именно имитациями несчастных случаев. Да и остальные три, скорее всего, тоже. Так что он имел некоторое право наклонить голову в знак согласия со словами собеседника и сделать еще один небольшой, глоток кофе. Со значением.

Легкая тень удовлетворения легла на многочисленные складки и морщины лица дяди мисс Митико.

— Надеюсь, вы не утратили своих навыков за время... э-э... вынужденного бездействия? — осведомился он.

— Такие вещи не забываются, господин Мацумото... — заверил его Гай голосом хирурга, сообщающего клиенту не слишком приятный для них обоих диагноз.

— Ну что же... — Мацумото с облегчением откинулся на спинку кресла, — тогда вам предстоит не слишком сложная работа... Я собираюсь купить у вас только одну... э-э... профессиональную услугу. И поставлю при этом только одно условие. Не слишком сложное.

— Давайте оговорим сразу одно обстоятельство, — прервал его Гай. — Вы понимаете, конечно, что для того, чтобы выполнить работу чисто, я должен хорошо знать обстановку? Даже такие мелочи, которые могут показаться вам несущественными... Для этого потребуется время.

— И, надо полагать, деньги? — В голосе дядюшки Акиро прозвучало что-то похожее на унылое презрение.

— Все финансовые вопросы вы решаете с господином Копперхедом, — сухо возразил Гай. — Я полагал, вы в курсе.

— Похвально, очень похвально, что вы не клюнули на этот мой крючок... — На лицо Мацумото вернулась тень благосклонной улыбки. — Простите за то, что я проверяю вас. Всегда приятнее иметь дело с человеком, у которого существует свой кодекс чести... И сколько же времени потребуется вам на то, чтобы сориентироваться в здешней обстановке?

— Во многом это зависит от вас, — все так же сухо и отстраненно отозвался Гай. — Я имею в виду степень сложности работы. И от того условия, которое вы собираетесь выставить.

— Это довольно простое условие, — вздохнул Мацумото. — Я уже говорил об этом. У заказанного мною... э-э... клиента — ведь это у вас называется «клиент», не так ли? — должен быть полностью уничтожен мозг. Только и всего. При этом ни в коем случае не должна быть утрачена возможность быстрого опознания клиента. После того как...

Что ж. Условие можно было оценить как странное. Но лично для Гая Дансени оно было не просто странным. Оно было интересным. Весьма интересным. У Стрелка были все основания считать так.

— И такое условие вы называете простым? — с тенью иронии в голосе спросил он.

В его планы вовсе не входило быть сговорчивым партнером.

— Понимаю, что такая постановка проблемы... м-м... отсекает вам массу возможностей, — пожал плечами дядюшка Акиро. — Но ведь и не делает задачу невыполнимой?

— Все зависит от фактора времени, — терпеливо объяснил Гай. — Какими сроками я ограничен?

— Вас устраивает неделя?

— Две, — как можно более жестко парировал Гай.

Господин Мацумото прикрыл глаза и некоторое время предавался размышлениям. Процесс этот сопровождался малозаметным движением обрюзглых губ — словно владелец «Космоверфей» что-то подсчитывал в уме. Или просто жевал леденец.

— Но не более, — голосом, в котором прибавилось жесткости, ответил он.

— Скажем так. — Гай перешел на деловой тон. — Я укладываюсь в четырнадцать суток. Можете начать отсчет с момента окончания нашей, гм... беседы. Естественно, что я, так же как и вы, не заинтересован в том, чтобы тянуть время. Так что если смогу, то уложусь и в более короткий срок. Надеюсь, это вас не огорчит?

Его слова почему-то необыкновенно развеселили дядюшку Акиро. Впервые за время их короткого знакомства старый японец расплылся в искренней — от всей души — улыбке. На его смахивающем на пельмень-переросток носу выступили бисеринки пота, и магнат промокнул их салфеткой.

— О, нет, господин Максимов... Нет... Кто угодно может быть огорчен этим, но только не я... У меня, господин Максимов, просто не будет возможности огорчаться...

— Вот и чудесно, — резюмировал происшедший обмен мнениями Гай. — Теперь я хотел бы знать все параметры клиента. Вы хорошо знаете этого типа?

Снова безудержное веселье овладело господином Мацумото. И снова ему пришлось промокать салфеткой свой пористый нос. Гаю это веселье очень не понравилось.

Очень.

— Поверьте, господин Максимов, — ласково вымолвил он. — Поверьте... Никто не знает «этого типа» лучше меня... Дело в том, господин Максимов, что вашим клиентом является не кто иной, как Акиро Мацумото, сидящий перед вами..

Последовала недоуменная пауза.

— Простите, но вы путаетесь в терминологии нашего дела, — определил, наконец, Гай. — Вы, господин Мацумото, являетесь заказчиком. Клиентом называют обычно типа, подлежащего... э-э... устранению.

— Никакой путаницы, господин Максимов, — помахал в воздухе салфеткой дядюшка Акиро. — Именно я и подлежу устранению. Именно с Акиро Мацумото и должен произойти несчастный случай. Вас это удивляет?

Разумеется, это удивляло Гая. «Удивляло» — не то слово. Ему показалось, что его мозг взболтали электрошейкером — как взбалтывают коктейли в барах вроде «Мамбы», что на далекой Прерии (у Стрелка были свои причины надолго запомнить тот бар). Но профи лишних вопросов не задают.

— Удивляться не входит в мои контрактные обязательства, — ответил он, означив свое отношение к делу кривоватой улыбкой. — Я только должен быть уверен в том, что не ослышался.

— Вы не ослышались, мой друг.

Мацумото извлек из-под стола и водрузил себе на колени плоский кейс, открыл его и достал на свет божий объемистый конверт из желтой манилы. Конверт он протянул Гаю

— Вот здесь вы можете найти все, что касается вашего клиента. Кроме разве что налоговой декларации.

Господин Мацумото позволил себе снова улыбнуться.

— Текущий адрес, каналы связи — в том числе и непрослушиваемые — данные последнего медосмотра, режим дня, деловое расписание на месяц вперед... И многое другое.

Гай недоуменно повертел конверт в руках. Положить его ему было некуда. Он пристроил слишком заметный вещдок у себя на коленях. Впрочем, никто и не подумал обращать внимание на манипуляции двух вполне пристойного вида посетителей за столиком в углу.

— Что ж, похвальная предусмотрительность, — признал Гай. — Разрешите, однако, задать вам пару вопросов. Чисто технических.

Мацумото наклонил голову в знак готовности выслушать собеседника.

— Копперхед... Он в курсе содержания вашего заказа?

— Хороший вопрос, господин Максимов... Я как раз собирался затронуть этот аспект дела... Я, простите, не в курсе ваших отношений с господином Достархановым. Но, если это возможно, постарайтесь оградить его от знания того, о чем мы договорились с вами. Я обещал выставить вам только одно условие... Нижайше прошу извинить меня. Это второе, дополнительное условие. Если господин Достарханов будет настаивать, можете смело сослаться на меня. Кроме того, в том пакете есть мое письмо, адресованное ему лично. Вручите его адресату после... После выполнения ваших контрактных обязательств. Там даны полные и исчерпывающие объяснения... Ваш второй вопрос?

— Я... Я должен буду предупредить вас, перед тем как?..

— Вовсе не должны, друг мой, — с весьма натуральным равнодушием ответил Мацумото. — Я давно уже привык к тому, что жизнь полна неожиданностей. Смерть — только одна из них. И я всегда готов к ней. Это у меня от предков. Вы знакомы с кодексом «бусидо»?

— Не могу похвастаться этим, — вздохнул Гай.

— Очень жаль. Рекомендую вам почитать что-нибудь толковое на эту тему. Это укрепит ваш дух и поможет совершенствоваться в своем деле... А о моих чувствах не беспокойтесь. Мне ведь будет совершенно безразлично — был я предупрежден или нет — уже в следующий миг после...

— Ну что же... — Гай еле заметно пожал плечами. — На данный момент задача мне ясна. Если у меня возникнет необходимость, то я свяжусь с вами...

— Только по одному из надежных каналов, господин Максимов. Они особо отмечены в списке — там, в пакете...

Мацумото умолк на минуту. Он созерцал поверхность недопитого кофе в своей чашке так, словно ожидал прочесть на ней пророчество неведомого оракула. Потом снова поднял взгляд на Гая. Взгляд этот был весьма жесток.

— Скажите... — начал он. — Скажите, пожалуйста, ваше знакомство с Митико... Оно произошло с подачи господина Копперхеда? Будьте откровенны. Прослушивание здесь исключено.

— Отвечаю вполне откровенно, — с легким раздражением ответил Гай. — Копперхед здесь ни при чем. Лично я считал, что это ваша подставка.

Мацумото задумчиво глядел на него. Сейчас он напоминал уже не бульдога, а грустную, прожившую долгую и непростую жизнь жабу.

— Хочу вам верить, — холодно заключил он. — В любом случае вы понимаете, что это знакомство следует немедленно прервать. Было бы весьма неосторожно... Девочка совершенно не в курсе..

— Да, я это понимаю.

С сожалением поглядев на так и недопитый кофе, Гай поднялся из-за стола.

— Я понимаю это, а также то, что для того, чтобы ходить в знакомых вашей племянницы, я обладаю слишком плохой репутацией... По крайней мере в ваших глазах...

— Хорошо, что вы понимаете и это...

Гай коротко поклонился в знак того, что встречу можно считать законченной, и был удостоен в ответ еле заметного кивка дядюшки Акиро. Повернувшись с несколько излишней резкостью, он направился к выходу. Проклятый чересчур приметный желтый конверт ему удалось запихнуть в объемистый внутренний карман пиджака. Заодно он выключил видеомаг. Машинка сделала свое дело.

Пройдя сквер, отделявший «Ту сторону» от набережной, Гай немного попетлял по здешним улочкам и, поймав наконец такси-автомат, без особых приключений добрался до ближайшего салона Сети.

Первым делом он сбросил на отдельную дискету видеозапись, сделанную в «Той стороне». Проверил ее качество и зашифровал. Замаскировал запись ничего не значащими файликами. Файлики надергал тут же — из местной сети, но не совсем уж втемную, а такие, которые хотя бы формально могли вызвать у него интерес, — чтобы все это не выглядело подозрительной туфтой. Конечно, на весомое, юридически признанное свидетельство такая запись не тянула. Такой фильм мог быть изготовлен за сравнительно небольшое количество баксов даже кустарем-одиночкой. Был бы хороший компьютер и подходящий софт. Но, чтобы при случае отмазаться от, скажем, Копперхеда, это кино годилось. Да и самому Стрелку стоило еще раз внимательно прокрутить его, чтобы на спокойную голову проанализировать престранный разговор с дядюшкой Акиро.

Следующим номером программы были детективы Террановы. Оставив пустые размышления, Гай вызвал на экран монитора меню давешней базы данных по лицам, допущенным в Санта-Фините к занятию частным сыском. Это был маленький, родной ему мирок — склочный и дружный одновременно. Выбирать, так или иначе, не приходилось — только в нем, в этом мирке он мог найти хоть кого-то, на кого можно было положиться в начинающей раскручиваться, полной неожиданностей игре. После пары часов довольно плотной работы он почувствовал, что более или менее готов к тому, чтобы завтрашним утром начать игру уже по своим правилам. Но и выжатым лимоном он себя тоже почувствовал.

Прямо из салона он вызвал такси гостиницы. В огромном, пустоватом фойе находился только один человек. Гай случайно заметил его, бросив рассеянный взгляд на шеренгу пустых кресел, выстроившихся вдоль украшенного голографическим панно стены.

В одном из них — крайнем справа — дремала Митико.

Глава 2

БОГ ЗЛЫХ ДЕЛ

Бар «Ротонды» был невелик и весь, кроме стоики с сиденьями-насестами, умещался на балконе второго этажа, с той стороны гостиницы, где она выходила на остывающую после дневной жары Музейную улицу — всю слепленную из мелких кафе, бутиков и маленьких — в пару комнат — музеев, экспозиций, галерей. Спиртное было, видно, не в чести у постояльцев «Ротонды»: бар был почти пуст.

«Небось на „Смирновскую“ нацелился? — сурово спросил Шишел своего внутреннего демона. — А вот тебе джину елового — не хошь? Его из-под пушки много не выпьешь. Оно так и надо: дело у нас в самый раз такое, что расслабляться не след! С Фугу время коротать — не подковы разгибать...»