— Спасибо, но у меня от кофе и так уже в ушах звон, — отмахнулся от термоса Шишел. — Давайте уж сразу по делу...

— По делу так по делу, — охотно согласился Кай и снова опустился в оккупированное им кресло. — Пока я добрался до Санта-Финиты и разбирался с чинами из здешнего полицейского управления — это посреди ночи, учтите — у меня созрел некий план. Но он потребует от нас быстрой мобилизации всех сил. Как с нашей, так и с... э-э... вашей стороны.

Шишел тяжело вздохнул и опустился на жалобно пискнувший диван.

— Валяйте, следователь... — обреченно произнес он.

Когда все варианты были обговорены, все точки над «i» были расставлены и дверь за федеральным следователем закрылась, Шишел глянул на часы и понял, что спать ему всего и осталось, что с гулькин нос. Часть этого времени он потратил на то, чтобы постоять под контрастным душем, приговаривая: «На ваш план у нас свой планчик найдется, господин легавый...» Однако, выйдя из-под обжигающих то холодом, то крутым кипятком струй, он понял, что сна у него не осталось ни в одном глазу. Так же, как не осталось и уверенности в наличии путевого плана.

«Ты и в самом деле имеешь свой план? — поинтересовался у него внутренний демон. — Не насчет Коппера — тут у вас все ладно придумалось. Хотя вариант ужасающе банален. Я не про то... Придумал хоть что-то путное, чтобы Лидделла обштопать? Может, и тут у господина следователя планчик найдется? Мог бы и за советиком обратиться, пока вы с ним тут время тратили...»

«Молчи, птиц поганый! — прикрикнул на него Шишел. — Не засть мозги! Думать я буду!»

Размышления он начал с того, что извлек из рюкзака свою гадальную книгу и привычно раскрыл ее на наугад выбранной странице. Взгляд его остановился на слове «вор».

«По пятницам, — повествовал о жизни двух мудрил их досужий биограф, — добродетельный Бонни проповедовал в часовне окружной тюрьмы и частенько говаривал обитателям сего узилища: „Воровство конечно же тяжкий грех, а потому являет собой зло. Но высшая мудрость, дарованная нам Господом, состоит в том, чтобы и во зле узреть благо. И для вора благо это состоит в том, что, согрешив воровством, он приближается к пониманию того, что именно воровство и ведет ко всем иным грехам. Оно же и является образом всех их — ибо что есть, например, прелюбодеяние или даже самое убийство, как не воровское присвоение чужой любви или права на жизнь?“

Злобный же Грогги, который временами — не столь редко, сколь регулярно — за мелкие свои прегрешения оказывался среди слушателей этих мудрых речей, возражал на это следующим образом: «Есть действительно и благо во зле воровства, да только-то это благо, о котором толкует преподобный, в том, что, стибрив что-то и поняв видимую легкость такого ремесла, благовоспитанный джентльмен живо смекнет, как легко и ему самому быть обворованным. И это прибавляет ему мудрости. А мудрость — это иногда благо»».

Мудреное чтение перебороло бодрящее действие кофеина, и только раскрыв плотно сами собой сомкнувшиеся веки, он понял, что вот-вот опоздает на встречу с Градовым.

К тому времени, когда Гай появился в кабинете Градова, Шишел уже был там — мрачной грудой пристроился у подоконника и тяжко размышлял о чем-то своем. Гай вопросительно глянул на хозяина.

— У меня к тебе, Василий, разговор — но не по тем делам, по которым мы тут собрались. Дело, как говорится, тонкое.

— Садись. — Градов кивнул на кресла у журнального столика. — Сиди и помалкивай пока. У меня для тебя тоже есть кое-что. Но то все потом. Сейчас у нас с одним типом разговор интересный намечается. — И буркнул в трубку: — Заходи, Несфи. И всех кого надо заводи...

Сам он тяжело опустился в кресло за массивным письменным столом и бросил перед собою пистолет — уже не «вальтер», а «шайтан» куда как большего калибра — из тех, которыми вооружена личная охрана Кривого императора на Харуре.

В комнату ввалилось четверо: Несфирату в сопровождении Рыбака и двое коротко стриженных парней, одетых по-спортивному. И конечно — при стволах. Морды у парней были совершенно индифферентные. Вась-Вась молча, движениями подбородка определил одного из них в один угол, другого — в другой.

Потом поплотнее уселся в своем кресле и милостиво улыбнулся Рыбаку.

Тот бросил косой взгляд на красующийся на столе пистолет и заметно помрачнел.

— Роман, — ласково начал Градов, — ты сам видишь, что за последние двое суток дела у нас успели основательно запутаться. Приходится разбираться в разных мелочах. В том числе и со всякой вашей самодеятельностью. Вот, понимаешь ли, поручил я Несфи сущий пустяк — заняться ксивой для моего друга. Собственно, ему и пальцем-то шевелить незачем было — поручил бы кому-то из своих «шестерок» дойти до конторы старины Билли и проконтролировал исполнение. Всего и делов-то... А ему, видишь ли, в лом даже такой пустяк. Спихнул эту забаву на твои хрупкие плечи. А ты и рад стараться... Сам заносил карточку Билли или доверил кому? Когда карточка попала к Билли?

Пот мелким бисером высыпал на челе Рыбака.

— Сам. Сразу, как Несфи отдал ее мне...

— И как-то разболтались вы у меня, ребята, — раздумчиво продолжал Вась-Вась. — И Несфи и ты взяли оба, да и позабыли мне доложиться, какой расклад у вас вышел по этому дельцу. А ведь дельце-то вдруг завоняло. И очень дурно завоняло... Карточку кто-то использовал. Или скопировал. И этот кто-то крупно подставил моего друга. Да, впрочем, ты ведь в курсе того, как сложилось дело с тем япошкой? Подумай, кто бы это мог быть? Ведь получается, что он и тебя подставил — этот кто-то.

Рыбак с трудом сдержался от того, чтобы смахнуть с лица испарину — уж слишком бы его выдал этот жест. Он только чаще обычного заморгал глазами и, стараясь не выдавать волнения, нарочито медленно выговаривая слова, предположил:

— Я так думаю, что это дело рук Коппера. Того — первого. Похожего на себя. Он ведь вел вашего друга, как я понимаю? Значит, у него и мог быть дубликат...

Градов поморщился:

— Эту версию мы, можно сказать, проверили... Она не работает. И вот что я тебе скажу... — Он переложил с места на место свой пистолет. Рыбак слегка дернулся. — Вот что я тебе скажу, — продолжил Вась-Вась. — Маленькая ложь вызывает большие подозрения, Роман... Большие... — Теперь он уставился на Рыбака в упор. — Понимаешь, я навел справки. Ты совсем не сразу понес карточку Билли. Ты только к утру его побеспокоил. И сам приплатил за срочность...

— О господи...

Теперь Рыбак уже не скрывал своего волнения. Он осторожно, очень осторожно достал из кармана носовой платок — с небольшую скатерть размером — и принялся утирать уже не испарину, а струйки, ручейки пота, побежавшие по его лицу.

— Я просто напутал немного, шеф... При такой заварушке немудрено. Честное слово, шеф. Я же просто запамятовал: в ту ночь тот — второй Коппер — назначил мне встречу. И это отняло довольно много времени... Вы помните — я докладывал, о чем мы с ним...

— Сдается мне, что ты не все мне докладывал, Рома... Далеко не все... — Снова Градов задумчиво переложил пистолет с места на место. — И вообще, Роман, — продолжил он, не отрывая взгляда от переносицы Рыбака, — расскажи-ка ты мне, как это получилось, что тот — второй Коппер — вышел именно на тебя? А лучше расскажи мне, как ты вышел на Коппера. Ведь это ты первым предложил ему свои услуги и ты и отыскал его, а не он тебя? Так ведь?

Тут Вась-Вась блефовал. То, что дело могло обстоять именно так, как он только что предположил, было просто-напросто интуитивной догадкой. Но интуиция редко подводила Градова, И сейчас, судя по реакции Рыбака, он угодил в точку.

— Шеф... Я с Коппером раньше работал... И он знал... Он знает обо мне много всякого... Мне нельзя было с ним ссориться...

— И поэтому ты ему про все наши дела стучал аки дятел? Так ведь?!

— Не так, вовсе не так, шеф... Если я что и рассказал Копперу, так только то, что...

— Так только то, о чем он тебя спрашивал... — косо усмехнулся Градов. — И ни словечка сверх того... Верю...

— Только то, что не могло повредить...

— Например, что на горизонте обрисовался некий старый знакомый твоего шефа, который к тому же интересуется Копперхедом? И уж конечно, ты не мог отказать, когда он попросил у тебя его — этого моего старого знакомого — ксиву. На пару-другую часов. Просто так — попользоваться. Ты даже не сообразил, что себя выдаешь с головой...

— Шеф, я...

Рыбак вцепился в ворот своей рубахи. Лицо его выражало тот самый ужас, который Гай видел на физиономиях тех своих знакомых по Седым Лунам, которых их соседи по бараку уличили в стукачестве.

Градов кивнул охранникам, и те живо взялись за дело. Один придержал Рыбака за вывернутые за спину руки и за волосы, а второй прошелся по его карманам. Рыбак благоразумно не сопротивлялся. На стол перед шефом лег «кольт» Рыбака и его бумажник. Вась-Вась вышел из-за стола и подошел к провинившемуся подручному вплотную. Взглядом приказал охранникам отпустить их жертву. Пристально уставился Рыбаку в глаза.

— Вот что... — неожиданно вошел в разговор Шишел. — Ты этого... До смерти уж суку эту не пугай... И смотри портрет ему не подпорть... Он нам еще сгодится.

Рыбак покосился на него. В глазах погоревшего слуги двух господ можно было прочесть что-то похожее на благодарность.

— Шеф, — глухим, сразу севшим на пару октав голосом подхватил он, — я еще сгожусь! Я, разумеется, сгожусь! Я вам солью Коппера. Мы эту падлу зароем!

Шишел тоже подошел вплотную к Рыбаку, не говоря худого слова, взял его за шиворот и хорошенько тряхнул.

— Мыслишь ты правильно, — сообщил он. — Но сейчас лучше тебе заткнуться и помолчать. И не дергаться. Не приведи господи, Коппер заметит, что вибрируешь ты... Он сам тебя первым закопает. По частям.

— Ну что... — Градов повернулся к Шаленому. — Попробуем разыграть твой вариант?

— Вариант этот вовсе не мой. Скорее уж господина Санди. Но все равно... Попробуем...

Шишел взял со стола «кольт», вынул обойму и опустошил ее себе в карман. Вставил на место, проверил ствол и протянул пистолет Рыбаку.

— Держи, а то без этой штуки на боку ты держишься ненатурально как-то. А сегодня на встрече с Коппером ты не должен никаких подозрений у него вызвать Ты ведь можешь назначить ему встречу на сегодня? Где вы с ним встречаетесь?

— Знать бы где — не было бы проблемы вас на него вывести, — пожал плечами Рыбак. — Он сам назначает место — и каждый раз новое. В два этапа. Сначала говорит, откуда я ему должен позвонить минут за десять до встречи. И только после второго звонка сообщает, куда надо нестись сломя голову, чтобы поспеть на эту встречу. Страхуется как может.

— Надо сделать так, чтобы после вашей следующей встречи со страховкой у него уже номер не прошел бы. Ты скажешь ему, что вычислил Коппера-двойника. И скажешь, где у тебя с этим двойником встреча. Тут уж не твой Коппер диктует условия, а наш...

Рыбак облизал ставшие сухими губы

— Учтите шеф, что я при этом рискую головой. Если он поймет, что я вожу его за нос...

Градов фыркнул.

— А того, что случится, если старина Вась-Вась поймет, что его — своего шефа — ты водишь за нос, ты в расчет не берешь? Не-е-т...

Он взял Рыбака за пуговицу пиджака и подтянул его к себе, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

— Не-е-ет, я не буду заставлять тебя жрать свои собственные поганые кишки. Ты у нас помрешь с честью. Я просто сдам тебя тому же Копперу. Объясню ему на пальцах, что ты все это время работал на меня. Поверь, я это смогу — и на Коппера сам выйти, и мозги ему запудрить как следует. А уж он тебя обработает по полной программе. Просто выйдет потеря времени. А оно сейчас дорого. Поэтому, если ты хочешь вместо того, чтобы на нож подсесть, просто отправиться принимать дела у Ховански, то ты сделаешь все то, что я тебе скажу. Точно и аккуратно. А пока Несфи и ребята тебя проводят в одно тихое место и посидят там с тобою. И никому не скажут ни слова — ни до того, как ты отправишься на встречу с Коппером, ни после.

Он бросил взгляд на охранников.

— Ведь вы не будете трепаться, ребята? Вообще никогда и никому.

«Ребята» преданным мычанием заверили его, что будут немы как рыбы. Градов снова перевел взгляд на Рыбака.

— Ты у меня — если жив будешь и с делом справишься без проколов — отправишься якобы на слабый участок — поднимать там уровень работы. А старый пан Анджей давно уже не справляется со своими головорезами... Надо отыскать ему работенку попроще. Видишь, я забочусь о твоей репутации.

Забота эта была, конечно, весьма и весьма своеобразной. Девяностотрехлетний Анджей Ховански значительную часть своей жизни провел, балансируя между двумя очаровательными возможностями. Одна из них состояла в перспективе получить предельный срок от суда Санта-Финиты, в котором неизменно находились на рассмотрении с полдюжины дел, связанных с преступностью в обоих морских портах столицы. Другая — еще менее приятная — в том, чтобы окончательно потерять контроль над вконец обнаглевшими в последние годы портовыми контрабандистами и ворьем, с которых ему надлежало собирать дань в пользу очередного шефа столичного криминалитета. А такая потеря означала быстрое, предельно неприятное окончание жизни — от рук «своих» или чужих — безразлично.

«Ну, спасибо вам, шеф... — мысленно поблагодарил Рыбак Вась-Вася. — Лучше бы уж прямиком на Седые Луны. А и то мысль — сразу же проколоться на фигне какой-нибудь да срок схлопотать... Не самая дурная мыслишка...»

Тут Рыбак окончательно сомлел от нервного напряжения, но на ногах удержался.

— Шеф, я не подведу вас! — заверил он Градова вслух. Тот кивнул Несфирату и через считанные мгновения остался в кабинете наедине с Шишелом и Стрелком.

— Ты уверен, что твой приятель из органов успеет вовремя поправить свою маску? — угрюмо спросил Вась-Вась, продолжая сверлить полным ненависти взглядом дверь, за которой исчез Рыбак.

Шеф все еще не мог прийти в себя после раскрытия неслыханного вероломства своего верного помощника.

— Конечно, я ему устройство это поуродовал, — признал Шишел. — Покуда с физиономии отцеплял. Но он говорит, что у них тут целая команда работает. Справятся с хреновиной этой. Или запасную найдут...

— А не боится он подставляться, этак вот, напрямую? Мало ли как обернуться все может... Коппер — он бешеный. Сам пулю получит, но и легавого к праотцам отправит... И будет следователю твоему орден посмертно, а нам все это дело подошьют. Им-то что. Одни в могиле будут, другим — благодарность в приказе. А мы отдувайся за всех. Это с одной стороны. А с другой — может, он, приятель твой, только оттого и смелый, что дубиной по мозгам заработал? А там, глядишь, отойдет и пятками назад всю затею пустит?

Шишел отрицательно потряс головой.

— До этой поры проколов у господина следователя, считай, что и не было... И не трусливого он десятка. Когда эти уроды — люди Большого Кира — захватили «Корону», он добровольно в заложники себя предложил — пока переговоры шли...

— То давно было... — уныло буркнул Градов.

— Такие люди не меняются.

Шишел задумался. После почти бессонной ночи и от выпитого океана кофе в ушах у него позванивало, а глаза норовили закрыться сами собой.

— Следователь другого боится, — доверительно сообщил он. — Того, что не дастся Коппер живым. Что снова трупчик на руки получим, с которого спросить нечего.

— Что значит снова? — воззрился на него Вась-Вась. — Он что, в переселение душ уверовал?

— Уверовал или нет — дело темное, а вот то, что там — на Трассе — настоящего Коппера пришили, это он точно знает. А что за зверь такой теперь на его месте объявился — богу только ясно, а нам — фиг понятно... Может, и не человек вовсе это. Так что тщательней нам работать надо будет, тщательней...

Последовало довольно длительное молчание.

— Ладно, — вздохнул Вась-Вась. — Возьми там из бара что покрепче и разливай. Обновку обмывать будем.

Шишел удивленно приподнял бровь. Градов нагнулся, достал из-за стола объемистую дорожную сумку и с легким металлическим побрякиванием водрузил ее на стол.

— Инструмент заказывал? Список давал? Вот — получай по списку...

Шишел радостно всплеснул руками и с довольным кряканьем углубился в изучение содержимого сумки. Так охотничий пес углубляется в нору вслед за скрывшейся в ней дичью.

— Неплохой наборчик, — заключил наконец он. — Местная работа или с Трассы пришло?

— С Трассы. Здесь такого еще делать не научились. Нет, кстати, худа без добра — местные замки против таких штучек еще не приспособлены. Пока что.

— Сколько? — деловито спросил Шишел.

— Здесь такой наборчик стоит вдвое, по сравнению с...

Шишел махнул рукой, полез в карман, извлек из него перетянутую резиночкой пачку и стал отмусоливать федеральные кредитки. Занятие это его снова расстроило. Гай, молчавший все это время, слегка присвистнул. Градов взял деньги, пересчитал и положил в ящик стола. Шишел тем временем разлил по стаканам спиртное. Немного плеснул на сумку с инструментом, немного в плошку маленького алтарика, пристроенного к бару. Это был его взнос богу, от которого теперь многое зависело для него — Честному Богу Воров Тран-у-Тыру.

— Где бабки срубил? — поинтересовался Вась-Вась, занюхивая проглоченную водку «мануфактурой». — С прошлого раза заначка осталась?

— Куда там...

Шишел проглотил спиртное и поморщился, что бывало с ним редко.

— Я удирал с Террановы, можно сказать, в одних подштанниках, — вздохнул он. — Какие уж там заначки... А это, — он хлопнул по отощавшему на треть карману, — можно сказать, наследство...

Пояснять сказанное Шаленый не стал. Встал, подхватил сумку с инструментом, подогнал по длине наплечный ремень и помахал в воздухе громадной — с лопату размером — ладонью.

— Погнал по делам. К полудню дам знать. У вас тут разговор вроде наметился... Не стану мешать.

Дверь за ним затворилась.