Действительно, то, что Корабль являл редкостное своенравие при совершении подпространственных прыжков, еще можно было пережить. В конце концов, его команде было достаточно безразлично, куда вынесет их Судьба после очередного рискованного погружения в царство призрачного небытия. Главное, чтобы поблизости от точки выхода из него оказался хоть какой-то из населенных Миров.

— Тут уж пропасть тебе не дадут, — заверил собеседника Шаленый. — Если, конечно, правильно вести себя будешь...

Команда Корабля вела себя правильно. В любом случае надо было играть на опережение. В данном случае — всегда вовремя уносить ноги.

Все спецслужбы и Федерации, и не входящих в Федерацию Миров уже знали о событиях, разыгравшихся в Малой Колонии, и при появлении в сфере их действия неопознанных кораблей буквально становились на уши. Слишком большой куш обещали за него все Комплексы, Спецакадемии, Оборонные исследовательские центры Федерации. И вообще все, кому нужен был набитый технологиями Предтечей и сведениями о пригодных для заселения Мирах Корабль.

Ажиотаж, связанный с охотой на Корабль, дорого обошелся всем контрабандистам и прочим, не желающим огласки путешественникам Обитаемого Космоса. Функционеры мафии сетовали на то, что работать стало просто невозможно. Обычно всяческие космические суда, не слишком точно обозначавшие свою принадлежность и истинный маршрут, более или менее находили общий язык с эсминцами Орбитальной вахты. Да и космокрейсерами, барражирующими на стыках Секторов тоже. Теперь же задержание и досмотр грузов стали в таких случаях процедурой непременной. Так что для многих из такого рода публики было бы просто подарком, если бы Корабль или сгинул навеки, или наконец попал в руки хоть какого-то из участников охоты. За время пребывания его на Заразе ситуация как-то устаканилась, но только до той поры, когда «Хару» явил себя системам космонавигации Обитаемого Космоса, вернувшись из неведомо где расположенного Мира Заразы. Впрочем, к тому времени синклит галактических торговцев нашел некоторую прелесть в существовании на белом саете Корабля. Для них, не слишком чтящих многочисленные, тут и там противоречащие друг другу законы и уложения Тридцати Трех Миров, никем не зарегистрированный и совершенно непредсказуемый дальнобойщик был сущим подарком судьбы. Дальнобойщик — вещь для рядового контрабандного бизнеса практически недоступная. Его, этого рискового бизнеса, дело — орбитальный каботаж. В лучшем случае, тайные рейсы внутри планетарных систем. Но межзвездная переброска... Это было делом немногих умельцев со связями и еще тех, что «там, наверху» разыгрывают свои невеселые подковерные игры во власть.

Так что Корабль стал хоть маленькой, но все-таки отдушиной в стиснутом пределами планетарных систем и развешанных в Дальнем Космосе поселении мире нелегального «теневого бизнеса» Галактики. Соответственно изменилось и отношение к нему.

Главную роль тут сыграло то обстоятельство, что этот самый «теневой бизнес» был знаком Шишелу как облупленный. Всюду, куда судьба ни заносила Корабль, непременно находился кто-то, кто либо лично знал Шаленого, либо знал тех, кто его хорошо знал. На худой конец, кто-то, кто о нем знал понаслышке. И пока неповоротливые компетентные органы Миров Периферии, спохватившись, устремлялись к месту появления из подпространства невесть откуда взявшегося объекта, объект этот успевал решить все свои проблемы с куда более расторопными нелегалами и снова нырнуть в небытие иных измерений.

Неплохим помощником Шишела в проведении этих стремительных торговых набегов оказался Гарик Аванесян.

Он как прибился к беглецам с Малой Колонии, так и остался с ними. На родную Квесту его не тянуло. По той главным образом причине, что там его с нетерпением ожидали обманутые им на пару с Шишелом незадачливые покупатели знаменитой Скрижали Дурной Вести. Той самой таинственной находки экзоархеологов Малой Колонии, которая житья не давала чуть ли не всему Обитаемому Космосу. Облапошенные все как один были люди влиятельные и наделенные на редкость длинными руками.

— В общем-то никто из них в обиде не остался, — философски заметил Шишел. — Каждому — и людям из мафии, и народу из Спецакадемии, и всяким прочим жуликам — досталось по сувениру — по отличной копии этой штучки. Так что не стоило бы им всем на нас с Гариком дуться... Ну да ладно — он хоть на борту и без дела вроде болтался, но зато в Мирах быстро опыту поднабрался. И тот товарец, что нам в одном Мире подцепить удавалось, в любом другом в обмен на что-нибудь путное непременно впарить умудрялся.

Конечно, для того чтобы начать и раскрутить этот своеобразный бизнес космических коробейников, необходим был хоть какой-то начальный капитал. Его удалось сколотить, как говорится, с бору по сосенке. Основу искомой суммы составили различные диковины — как живые, так и из царства минерального, прихваченные экипажем Корабля с Заразы. За информацию об этом новом Мире сразу несколько контор отвалили немалые суммы по «черным» каналам. Среди контор этих фигурировали и Спецакадемия, и Комплекс, и какие-то трудновычислимые лавочки, приторговывающие секретами и ноу-хау. С ними же, скрепя сердце, принцесса Феста — капитан «Хару» — согласилась поделиться и кое-какими секретами устройства самого Корабля.

Сыграло особую роль ее согласие на переброску из разных Миров куда-нибудь подальше некоторых лиц, которым задерживаться там, откуда их забирали, было не с руки. Разные это были люди. Иногда страшноватые. А иногда и забавные.

— Чего только господин Гопник со Второй Прерии стоил, — усмехнулся Шишел в этом месте своего рассказа. — Из тех, знаете, что из кожи вон лезут, чтобы играть честно, а ради этого все дальше в дерьмо влезают...

Гай понимающе гмыкнул. Ему этот вариант судьбы был знаком не понаслышке...

— У него там — на Прерии его — забавная история с собаками какими-то с Чура вышла, — продолжал Шаленый. — И в общем, решил он с Прерии этой своей ломануть куда подальше... Так вот, не везло ему как никому другому. Какую-нибудь, извини за худое слово, сволочь, ну, там сенатора проворовавшегося или прокурора генерального раз этак с трех, глядишь, и завезешь в места, как говорится, обетованные... Ну, туда, где и в розыске он не числится, и местечко себе под тамошним солнышком выискать сможет... — Он решительно покончил со второй банкой пива и перешел к третьей. — А с Гопником этим намучились мы, что тот алкаш с крокодилом своим... Анекдот знаешь? — Он рассказал Гаю анекдот. Тот был древний, как пирамиды, но Стрелок слышал его впервые. — Так вот. — Шишел то ли поморщился, то ли ухмыльнулся при воспоминании о днях прошедших. — Такие нам многоходовки с ним разыгрывать приходилось... Где из подпространства не выскочишь — все не понос, так золотуха. То Матернальная республика Химера под носом светится, то того хуже — прямиком на Фронтир нас выносит... Мы уж с Гопником этим как с родным сжились. Думали, что так от него никуда не денемся. Но спас-таки Господь — сбагрили его на Мелетту. Мыслю, что там ему самое место — среди жулья прожженного... В общем, все это пригодилось...

«Все это» действительно принесло немалый доход и как-то примирило спецслужбы и руководителей «теневого мира» Обитаемого Космоса с существованием кочующей по Галактике, никем не контролируемой вольницы. Слава богу, что к космокаперству экипаж Корабля не скатился. Разумеется, облегчало Гариковы с Шишелом гешефты то обстоятельство, что брали они за дальнюю доставку недорого — куда как дешевле, чем запрашивали с клиентов обычные дальнобойные монополии. Но зато затрудняла сей бизнес другая его особенность — почти что полная непредсказуемость результатов очередного прыжка «Хару Мамбуру». Она была источником постоянной головной боли обоих экспедиторов Корабля. Мысль о том, чем загружать трюмы Корабля перед очередным Скачком, стала для них обоих идеей фикс. Изысканной гринзейской древесиной «Кау» для Океании? Или Сырьем с Парагеи для лабораторий Дальних Баз? Кристаллами из подземелий Шротта для ювелиров Паскаля-3? Ни бог, ни дьявол не могли подсказать им ответы на эти проклятые вопросы. Так что набирали всего понемногу небольшими партиями.

В результате в трюмах Корабля, к счастью, довольно вместительных, можно было найти самый невероятный набор товаров. Среди них попадались и такие, о предназначении и истинной ценности которых не мог сказать ничего путного решительно никто. Временами там — в трюмах — происходили престранные вещи. Один из штурманов, забредший неведомо зачем в грузовой отсек, вернулся оттуда поседевшим и наотрез отказывался кому-либо объяснять, что за ужас постиг его в лабиринте пыльных контейнеров. А корабельный энергетик и его лучший приятель — второй помощник капитана, наоборот, повадились пропадать в тех местах чуть ли не сутками. Шишел не особенно интересовался их личными делами, но догадывался, что некоторые из взятых на борт грузов источают наркотическую дурь или как-то еще влияют на сознание приблизившихся к ним живых существ.

Худо-бедно, а все-таки перебрасывали между Тридцатью Тремя Мирами отнюдь не гвозди и не прошлогоднюю картошку, а жизненно необходимые для создания и нормальной работы высоких технологий компоненты. Так что малые партии такого товара, который стоило перебрасывать сквозь сотни и тысячи парсеков, окупали восполнение энергии для его движков и прочих расходных материалов для поддержания самостоятельной жизни Корабля. О такой мелочи, как расходы на провиант и карманные расходы, и говорить не приходилось. Карманные расходы изредка имели место в тех случаях, когда время и обстоятельства позволяли кому-то из экипажа «Хару» покинуть его борт и поболтаться немного в каком-нибудь из Миров. Шишел даже сумел пополнить свои на фиктивные имена открытые счета. Такие счета у него были заведены в неприметных «хитрых» банках, раскиданных по всему Обитаемому Космосу.

Однако иногда случались и обломы. Бывало и так, что Корабль прибывал и ни один из прихваченных им в разных Мирах грузов абсолютно не вызывал интереса в том, возле которого «Хару» выныривал из подпространства. Вот тогда и оказывался незаменим талант Аванесяна, который умудрялся доказать своим партнерам преимущества хоть одной из доставленных Кораблем диковин перед горами подобного барахла, заполнявшими местные рынки.

— В старину про таких говорили, что они из тех, кто может эскимосу холодильник продать, — констатировал Шишел. — Эскимосы — это...

Гай кивком показал, что знает, кто такие эскимосы. Историю Метрополии он в школе проходил.

— Конечно, — рассудительно заметил Шишел и свернул в направлении кладовки. Из нее он появился, неся на плече, словно горянка, кувшин с родниковой водой — основательных размеров ящик с объемистыми — «кинг сайз» — банками «Гиннесса». Карманы его были набиты пачками чипсов.

Банки эти он расставил на уже оккупированном раньше столике, а в ящик свалил порожнюю тару.

Гай с подозрением посмотрел на заполнившую столик продукцию «Гиннесса» и скептически наморщился: Шаленый явно переоценивал возможности своего собеседника в этом отношении.

Его собеседник понял его гримасу по-своему.

— Да, я тоже в свое время на мочу эту косо смотрел. Но вот как на Форде вместо питьевой воды нас «Хайникеном» отоварили, так... С тех пор, в общем, временами употребляю...

— Я бы на твоем месте, наоборот, в рот бы, наверное, больше не взял... — пожал плечами Стрелок и откупорил одну из выставленных на стол емкостей. — Но да бог с ним, с пивом. Ты мне про штуку эту лучше дальше давай — про Скрижаль, из-за которой ты... И про другую — про ту, что ты от моржа своего французского с его компанией выцыганить хочешь. Или это один фиг?

— Ну что ты?! — возмутился Шишел. — Вовсе не один! Амулет — это для связи, а Скрижаль... Скрижаль — эт-то совсем другое дело...

И Шишел как мог принялся объяснять Гаю, чем на самом деле оказалась Скрижаль.

В миру ее называли обычно Чертовым Камушком. Камушек этот — черный, странного вида кристалл, вправленный в темного металла перстень — принес длинной веренице сменявших друг друга владельцев величие, власть и удачу, которые с неизбежностью сменялись для них полным крахом — жизненным и политическим. А кончалось каждое явление Скрижали в миру либо ужасной смертью ее владельца, либо его исчезновением на веки вечные. Во всех случаях Камушек исчезал из поля зрения людей на десятилетия, чтобы затем снова объявиться на персте у самого неожиданного хозяина и натворить новых бед.

— И вот понимаешь, — продолжал свой рассказ Шишел, — всегда хозяином Скрижали оказывался кто-то из важных шишек Малой Колонии. И стоило такому фрукту подпасть под этого Камушка влияние, как начинал он городить хрен его знает что. У Камушка этого своя задача была — конец света предотвратить, который от науки выйти должен был. Вот он и натравливал своих хозяев на яйце-головых. Пару раз чуть всю науку на Квесте эти типы под откос не пустили с его подачи. И все равно — все как один — собачьей, скажу я тебе, смертью поумирали... Причем заметь, всяк на свой манер...

— Но, насколько я знаю, — усмехнулся Гай, исподлобья поглядывая на Шишела, — ты все-таки составил исключение из такого печального правила...

— Должно быть, чином не вышел, — пожал плечами Шаленый. Тоже слегка иронически. — А если по делу говорить, — пояснил он, — то смешная штука вышла: Камушек-то этот, он как бы и не из этого Космоса оказался... А из другого. Из того, что был раньше... До этого — нашего... И тот старый Космос как раз и погиб от чего-то такого...

От чего-то, что тогдашние ученые выдумали на свою голову. Ну, это, разумеется, если у них были головы... — Шишел ожесточенно почесал в затылке. — Эх, сюда бы Сэма... Сэма Бирмана... Был такой чудак, который тоже на этот Камушек завязан был... Он там и остался — в Малой Колонии, что на Квесте. Вот кто здорово в этих материях сек — так это он. Сэм бы в два счета объяснил всю эту хрень про смерть мироздания через дела всяких умников вроде него самого... Он это и сделал под самый занавес — когда мы уже окончательно лыжи навострили, времени было в самый обрез и пули уже без малого что уши нам не состригали...

— Э-э... — Гай тоже взлохматил пятерней свою короткую шевелюру. — Пиво мне, кажется, плохо подействовало на мозги. Что он там сделал — этот твой Сэм? Там — под пулями?

Шишел скептически покосился на стайку опустошенных банок. Похоже, что его собеседник был прав. Надо было начать с чего-то покрепче. «Беленькая», она мозги прочищает — в меру принятая... А проклятая моча только ум туманит. Но теперь поздно уж... Не хватало еще только «ерша» перед делом наглотаться.

— Да я же сказал, — разъяснил он ласково, — он мне... нам то есть, все в двух словах растолковал. Я так сроду не смог бы. Так вот: фокус-то весь в том и состоял, что эта штука проклятая, по сути дела, вхолостую работала. Всю дорогу... Только лет, этак, с десяток тысяч тому назад она Предтечам подвернулась — уж не знаю, где и как... И они ее для своих целей прикрутили — из нее навигационную систему Кораблика нашего смастерили. Он очень хорошо переваривает информацию о Космосе, этот Камушек. Там он теперь и пашет — на Корабле. Помогает бортовому мозгу таскать нас по всему Обитаемому Космосу, — Шаленый снова поскреб в затылке. — Точнее, уже не нас. Теперь их только... Отстал я...

Он залил горькую для себя мысль своим не самым любимым напитком. «Гиннесс» на Терранове сильно отличался от того, что подают в Метрополии. Горчил заметно сильнее. И это как-то извиняло его за то, что ему, как и любому другому пиву, было далеко до «Смирновской».

— Отстал... — повторил он и покривился. — Звучит так, словно речь идет о вагончике пригородного монорельса.

Да, спорить тут было не о чем. Проблемы у Шишела превосходили проблемы любого пассажира, отставшего от любого вида транспорта во Вселенной. Досадным было даже не то, что он потерял источник какого-никакого, но вполне его устраивавшего и разнообразного дохода. И даже не то, что кончились приключения, столь милые его душе, и началась унылая борьба за выживание.

Самым горьким и досадным было для него то, что он потерял друзей. Таких, которые были у него всего два раза в жизни — в далеком детстве, на берегах ласковой Колымы, и совсем недавно — на борту Корабля.

— И все-таки Корабль ушел от меня, — вздохнул Шишел. — Случилось все частью по дури моей, частью — по жадности... А частью по дурному стечению обстоятельств... На Чуре дело вышло... Жуткое, говорю тебе, место. — Шаленого слегка передернуло.

— Понимаешь, — тут он сделал неопределенный жест, описав зажатой в руке банкой замысловатую кривую, — это такая планетка, что... Одним словом, Седые Луны по сравнению с ней тебе курортом покажутся...

— Господи, как это вас занесло в этакие места?.. — поразился Гай.

Удивление его было вполне уместным — далекая и загадочная Цивилизация Чур только еще начинала восстанавливать связи с материнской цивилизацией Земли и с некоторыми из Тридцати Трех Миров. С самого начала освоения этой планеты первопроходцы, высадившиеся на ней, — беглецы из еще только рождавшейся в те времена Империи, — были полностью отрезаны от остального Человечества.

Это в конечном счете привело к возникновению одной из трех техномагических цивилизаций Обитаемого Космоса. Двумя другими были состоявшие — в отличие от Чура — в Федерации Джей и Шарада. Мир Чура прошел через эпоху своеобразного феодализма, создал громадный ядерный потенциал, готовясь дать отпор давно ожидаемой агрессии Империи, и обрушил всю его мощь на самого же себя. В чем-то не сошлись между собой высшие руководители планеты. Теперь только еще начали таять великие снега ядерной зимы и на немногие, вновь становящиеся пригодными для жизни земли возвращались люди. Это были уже не те люди, что пришли на Чур на кораблях первых переселенцев.

— Страннейший там народ, — объяснил Шишел Стрелку. — И неудивительно — они там два поколения в колодцах своих отсиживались. В бомбоубежищах таких — на сотни метров в глубину. Притом почти все взрослое население погибло. Одних детей удалось спасти... Ну уцелели, конечно, воспитатели и старики... Но мало их было. Так что вся надежда у них на Псов была. А Псы тамошние, они чуть ли не умнее людей. Нет, правда... И они-то и не дали детишкам тем пропасть. Драчливых разнимали, больных выхаживать научились. В общем, присматривали за мелкотой. А когда подрастала мелкота эта, так при каждом свой Пес оставался. До самой смерти. Оно там живучее — собачье племя... И без Псов они там все равно как дети малые... Без Псов только Отверженные там. Это те, которые или Испытания не прошли, или лажанулись. Псов своих потеряли. Или мечи. Или в черное колдовство ударились... Запятнали себя, одним словом... Их на Поверхность из колодцев тех изгоняли. И живите как хотите, как сможете...

— Довольно жестокая у них там система... — признал Гай.

— А они таки и выжили, — с некоторым злорадством в голосе поведал Шишел. — Не знаю уж — каждый десятый или каждый пятидесятый. Только выжили. На голом льду, на радиоактивной земле, в голоде и холоде... И даже свою торговлю с Трассой затеяли... Стали древние крепости, замки раскапывать. И вообще все, что там под снегами и во льду со времен войны уцелело. И всякую фигню, что раскопали — и техническую, и магическую, стали сбывать. Людям Спецакадемии, Комплекса и другим всяким, у кого интерес к таким штучкам есть.

Гай понимающе гмыкнул.

— Нас на Чур этот подлый занесло таким как раз макаром, — вздохнул Шаленый — Подрядились туда бартерную перевозочку с Мелетты прокрутить. Как раз для этих самых друзей — для Отверженных. Они за очередную партию всяческого древнего хлама, из-под руин какого-то замка извлеченного, приобрели партию снегоходов на ядерных движках. Вполне мирный груз.

— Вполне.. — согласился Гай. — Учитывая то, что отсутствие лицензии вас не волновало, совесть ваша была чиста...

— Да уж, чиста... — неопределенно гмыкнул Шишел. — Прямо как тамошние снега. Так мы и решили тогда. Деньги, сам понимаешь, они никому еще не помешали.. — Он криво улыбнулся чему-то и продолжил: — Только вот натерпелись мы с этим грузом по самое это самое. На Мелетте тамошние жулики все, как говорится, чин-чинарем заделали. Сами погрузку провели, сами документики и расписки всяческие выполнили. Вот, кстати, чего не пойму никогда, так это какие документы быть могут, когда сделка — «черная». Кому и какая тут отчетность быть может?.. Ну да ладно — отклонился я. В сторону ушел... — Он отхлебнул пива, бросил в рот пригоршню чипсов и, справившись с ними, продолжил: — Там — уже на Чуре — при разгрузке выяснилось, что снегоходы мы действительно привезли. Но только семь штук вместо тридцати. С движками, вусмерть изношенными. Зато оборудованные дальнобойными плазменными пушками. А остальной груз — списанное оружие с Харура. Мины, боеприпасы к разным пукалкам... И так далее, как говорится.

— Нехорошо вышло, — задумчиво прокомментировал это признание Стрелок.

— Куда уж хуже... — согласился с ним Шишел. — Такой груз не всякий согласится через полгалактики тащить. Даже за большие деньги. Фесту — капитаншу нашу — аж перекосило. Поперек моральных правил ее все вышло. Нам она такую истерику закатила, каких я на своем веку не видал вроде ни до, ни после... «Не возьму на борт ни грамма контрабанды больше!» — кричала. Так, мол, мы и до наркотиков дойдем!..

— А с кем, собственно, Отверженные эти там воевать собирались? — осведомился Гай. — С теми — из убежищ? Теми, кто их как раз и отверг?

Шишел задумчиво покрутил банку в руках.

— Да нет... Не вышло бы то у них — с правильным народом воевать... Там и без этого было от кого отбиваться... Да об этом я после... — Он помолчал, предавшись каким-то достаточно неприятным воспоминаниям, и продолжил: — Одним словом, были у Отверженных причины на Мелетте такой заказик сделать. Правда, им не совсем то отгрузили, что они заказывали. Старье всякое, как я уже говорил... А окрысились они на нас. Хотя за что, собственно? Чуть было платить не отказались за доставку. Еле с ними замирились. Потеряли на этом здорово. Словом, обштопали нас и те и эти...

— Ну, про мелеттское жулье я порядком наслышан, — усмехнулся Гай. — С ними, ты уж прости, серьезные люди сроду не связываются...

— Это ясно, — с некоторым смущением прогудел Шишел. — Так ведь не от хорошей жизни на то пошли... — Он отхлебнул пива и задумчиво — на вес — оценил его уровень в банке. — Но главную подлянку не они нам подкинули... — В голосе его зазвучала горькая досада. — Я и вылез-то напоследок — на пару часов всего — на торжище. Там интересные штуки выставлены были... А тут вдруг началось! — Он приложил ладонь к щеке и потряс головой, вспоминая о случившемся:

— Понимаешь, там — под самым боком от места посадки нашей — древний Портал случился... Ну, знаешь, типа вход-выход в подпространство... Такие еще на Прерии находят, на Джее... И на Шараде. Но там вроде как мертвые они. Не фурычат. Только место занимают... А на Чуре то и дело то тот, то другой «дышать» начинает. А их там — уймища... И лезет из них нежить всякая. Чужие биороботы... И разное другое... С ними и те и эти как могут воюют... Я говорю — и люди из убежищ, и Отверженные... А главное, так это то, что когда действовать эта штука начинает... Портал этот... Так вокруг всякое-разное начинается. Такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать... И стороны света путаются, и со временем — с течением его — глюки всякие выходят. Я страху натерпелся: тут и небо цвет поменяло — ночь средь бела дня началась, и сияние полярное зажглось, и сила тяжести скакать начала. А к тому ж окрест стрельба крупным калибром. И всеобщая паника. Ну, я ноги в руки и — к Кораблю. Смываться с милой планетки. Да только вместо двух часов я чуть не все двадцать пропадал, оказалось. Я уж сказал — со временем глюки начались... В том-то все и дело. Кораблик-то наш сам с норовом оказался... Я уж об этом говорил. Как опасность какая или другое что — так не спросясь в подпространство нырять привычку имеет. А вот где вынырнет — бог весть. Он типа того — разумное вроде существо... Любит спорить да артачиться. Вот и в тот раз — не понравилось ему здорово, что такие вещи начались. И он, меня не дожидаясь, — фю-ить! И все!.. Умотал неведомо куда. Хорошо еще товар со мною кое-какой остался, с которым на торги пошел. А потом... Словом, много здесь чего было...

— Как же все-таки тебе выбраться удалось? Оттуда — сюда? — поинтересовался Гай.

— Как да как... Каком, как говорится, кверху!..

Теперь досада уже не покидала Шишелова голоса.

— В общем, — тут он скрипнул зубами, — пришлось мне к народу этому внаем идти... К Отверженным. Потому что товар мой никому и на фиг там не нужен оказался... Им там только и нужно было, что «живая сила». Так что мне там с год целый пришлось то с упырями воевать, то Сумеречные стаи разгонять...

— Сумеречные стаи?

Шишел усмехнулся наивному вопросу Гая.

— Стаи эти, не приведи Господь тебе где повстречать... Это — прости за плохое слово — симбиозы такие. Из тварей всяких, переживших ядерную зиму. Там и местные зверюги кошмарные, и даже кошки земные, которых еще первопроходцы туда завезли. Все они в такое скорешились, что... Не то что в одиночку на стаю такую налететь, а даже отрядом на бронетехнике — конец полнейший. Если, конечно, опыта не иметь...

— А у тебя такой опыт, чувствую, появился, — предположил Гай.

— Появился... Да еще какой... — Шишел скривился, словно в банке у него было не пиво неплохого сорта, а касторка. — Только лучше сроду бы такого опыта не иметь... Пару раз тамошние эскулапы меня чуть ли не по кусочкам сшивали... Правда, у них там это неплохо получилось оба раза...

— По тебе и незаметно, — отвесил ему комплимент Стрелок.

— Да как сказать...

Шишелу было явно не слишком приятно вспоминать ту пору своей жизни.

— И как раз когда я — подранный — в пещере дурацкой, во льду вырубленной валялся, от моих — с Корабля — по подпространственной связи весточка пришла. С Шарады. Отверженные, надо сказать, в большом секрете держали, что на такие каналы выход имеют. Но Феста с компанией как-то про это дознались... Так вот — сообщили они мне, что вынесло их в окрестности Шарады и что ждут они меня там. Сколько получится, столько и ждут. А я лежу как мумия. Не то что подняться — пальцем пошевелить не могу. А на мне все, кому не лень, свое леченье пробуют. Правда, оно и не без пользы — с одним типом интересным сошелся. Из тех, что меня с того света вытягивал. Колдун тамошний... Точнее, маг. У него на Заброшенных землях аж целый замок собственный имелся, наполовину во льды вмерзший. Интересный, надо сказать, тип. Его Правильный народ в снега изгнал — за то, что он — маг этот — с порождениями Тартара дела какие-то вел. Так он не успокоился и дела эти дальше крутить продолжал.

— Слушай, ты что — действительно в магию веришь? — несколько смущенно осведомился Гай.

Ему совестно было спрашивать взрослого и вполне, казалось бы, разумного человека о таких вещах.

— Да фигня все это, конечно... — пожал плечами Шишел. — Все колдуны и маги эти просто разобрались хорошенько с древними технологиями — с теми, что от Предтечей и других Сгинувших Миров остались. Где, по существу, разобрались, а где, грубо говоря, поняли просто, для чего какую кнопочку нажимать надо... Ну, кнопочку — это я условно говорю. У Древних все по-другому устроено было — где колечко какое повернуть, где заклинание пропеть... А со стороны смотреть — все одно — колдовство получается. Магия... Мне на это дело насмотреться пришлось. Пока я у Крома в подручных ходил.

— У какого Крома? — не понял Гай.

— Мага этого, с которым скорешился я, так звали, — разъяснил Шишел. — Он хорошего мне присоветовал — как кораблик-то наш найти... Только из этого тоже мало чего хорошего вышло. А, да чего уж тут...

Он махнул рукой.

— В общем, он меня у Отверженного народа на пари выиграл. Потому что оказался я ему на всем Чуре единственный друг-приятель. Да и сам посуди: Правильный народ его — Крома этого — вообще к смерти приговорил. За то, что не перестал он с Нелюдью путаться. Отверженные же, хоть и платили ему щедро за помощь всякую, но смотрели на него криво и побаивались изрядно. А другие маги и чудесники, тоже во льды выгнанные, ему не друзья никакие были, а вовсе даже конкуренты злые. И тоже не прочь от него избавиться как-то. Так что не сладко жилось бедолаге. К тому же уж больно он напирал на все эти колдуновские — извини за худое слово — атрибуты. Хоть кино с него снимай. А этакое людей раздражает. Лечил он меня не за просто так, конечно, почти весь товарец, который при мне с собой был, к нему ушел. Кроме рукописи одной. Но о том речь потом, о манускрипте этом. Так вот, пока выхаживал Кром меня, сдружились мы как-то. И в конце концов, он на меня пари с Отверженными заключил. Мол, если удастся ему снежную бурю три раза предсказать, то забирает он меня к себе в замок. В услужение не в услужение, в учебу не в учебу, а так — другом-подручным вроде как. А те и рады стараться — за прогноз платить не надо, а я им, стаей подранный, еще долго не пригожусь. Так что ударили они по рукам, бури Кром им, само собой, правильно нагадал и меня к себе отвел...

Тут Шишел сокрушенно вздохнул.

— Только дружба у магов очень уж особенная. Кром вообще человеком занудливым оказался. Хотя и с огромным юмором. Мне, правда, юмор его за пару месяцев поперек горла становиться начал, а ему, видно, мой. То он стал обещать мне дорогу с Чура этого показать, то обещания эти на фиг забывал. Не знал он толком, чем меня занять. То учить начинал фокусам разным, то на подвиги посылал...

Шаленого передернуло.

— С обучением, — продолжил он, — получалось у него кое-что. Полезные фокусы кое-какие навострился я делать. Ну, глаза людям отводить, например... А вот с подвигами по-разному получалось. Голову технозавра добыл я ему. Думаю, то плохой знак был — теперь вот опять головами заниматься приходится. Только уже человеческими. Ну и к друзьям-конкурентам Крома наведаться мне пришлось — по темному времени.

— Приятно видеть, — заметил Гай, — что даже в тех краях для тебя нашлась работа по специальности.

— По моей специальности работы только в глубоком вакууме не найдется, — мрачно заметил Шишел. — А уж там, где колдуны да секреты, сам бог велел таким промыслом заняться. Так что натаскал я Крому с десяток книг каких-то да амулетов. Но, доложу я тебе, с сейфами да тайниками тамошними связываться поопаснее, чем с технозаврами.