Хроники инспектора Ротанова

Спустя некоторое время, когда Грант смог отдышаться и немного прийти в себя, он заметил, что в том месте на поверхности воды, куда ударила последняя молния, что-то шевелится.

Наверно, Гранту следовало бы стать ученым, но жизнь не сложилась как надо, и осталось с ним только природное любопытство и страсть к исследованиям, не подкрепленная знанием, осталось стремление во всем происходящем отыскать причину, породившую те или иные события.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы думать о собственном спасении, он направил лодку к непонятному, шевелящемуся на поверхности воды облаку, похожему на клочок тумана.

Только вот не бывает здесь никаких туманов, а если и бывают зимой, то затягивают всю поверхность воды, до самого горизонта, ровной непроницаемой пеленой.

Облако между тем постепенно вытягивалось, обретая формы гигантского человеческого лица, а когда Грант узнал это лицо, он в ужасе бросил весла и закрылся ладонями, чтобы ничего больше не видеть. Но он все равно видел — видел сквозь широко расставленные пальцы. Потому что над водой, прямо перед его лодкой, висело увеличенное в сотни раз лицо отца Ефросима, бесследно исчезнувшего две недели назад, сразу после вечерней службы, которую он старательно отслужил в последний раз…

— Все суетишься? — беззвучно спросило его лицо, складывая губы в презрительную усмешку. Голос звучал гулко, хотя и совершенно беззвучно, отдаваясь в груди Силана незнакомой дрожью. — А о душе когда думать будешь? Смотри не опоздай…

Закончив этим многообещающим предупреждением, лицо погрозило Силану невесть откуда взявшимся огромным пальцем, потеряло форму, постепенно превратилось в самое обычное облако и растаяло. Нельзя сказать, чтобы совсем бесследно, — поскольку след в памяти Гранта остался настолько крепкий, что с этого момента он все чаще стал задумываться о боге и о той таинственной силе, которая заставила отца Ефросима передать ему предупреждение о том, что время безвозвратно уходит, словно вода, впитываясь в песок серых однообразных будней.

Было и еще одно последствие у этого события — никакие силы не смогли бы теперь заставить Гранта еще раз выйти в море. Пришлось срочно искать замену потерянному заработку, и в конце концов он, поддавшись на уговоры жены, записался на прием к управляющему верфью, чтобы попросить новую, более «денежную» должность.

В глубине души Силан был уверен, что это пустая трата времени, и потому тянул с визитом к секретарше, оформлявшей его запись на прием, надеясь, что очередь пройдет и все решится само собой, без унизительной беседы с управляющим.

Возможно, все бы именно так и закончилось, если бы во вторник, после работы, он не решился заглянуть в бар «Третья кружка».

Позволить себе частые визиты в это известное всем рабочим верфи заведение он не мог, но сегодня, желая как можно дольше оттянуть неприятный разговор с женой, Грант отправился после смены прямиком в бар, где за широкими деревянными столами, сколоченными из длинных «бамбуковых» стволов, сидели завсегдатаи, в большинстве своем — холостяки, которым никуда не нужно было спешить.

Грант им позавидовал и сразу же, словно кто-то невидимый почувствовал эту его зависть, заметил в уголке зала единственное свободное место, рядом с невысоким невзрачным человеком, лицо которого почему-то не запоминалось, зато имя было всем хорошо известно.

Это был Рон Палмес, человек без определенных занятий, охотно бравшийся за разрешение самых разных проблем, возникавших у рабочего люда, — ну там нужную справку оформить, небольшой кредит получить в местном банке или отыскать сбежавшую жену.

Поговаривали, что это только прикрытие, что на самом деле Рон занимается гораздо более серьезными и опасными делами. Возможно, именно из-за этих слухов за его стол никто не спешил усаживаться без особой в том необходимости, и благодаря этому Грант оказался рядом с Палмесом один в тот злополучный вечер.

— Проблемы замучили? Все суетишься? — Конец фразы, в точности повторивший слова призрачного отца Ефросима, настолько поразил Гранта, что он так и не смог найти нужных слов для ответа и лишь молча прихлебывал из своей кружки горьковатое пиво.

Вообще-то они с Палмесом не были знакомы, и его вопрос показался Гранту достаточно бестактным, даже вызвал желание завершить так и не начавшийся разговор, но отделаться от Рона было не так-то просто.

— А ведь я мог бы тебе помочь, парень! — Незапоминающееся лицо Палмеса вызывало у его собеседников неизменное расположение, наверно, в этом, и крылась причина его успеха. Нельзя было и дальше молчать, когда к тебе вежливо обращается интеллигентный человек, да еще и обещает помочь…

И Грант после третьей кружки рассказал своему, новому знакомому о денежных проблемах, о неурядицах с женой и о тяжелой, осточертевшей работе, выматывавшей из него все силы.

Палмес слушал внимательно, в нужных местах утвердительно кивал головой, словно все это было ему хорошо известно по собственному опыту и, в конце концов, сказал:

— Завтра ты пойдешь к управляющему. Тебе предложат новое место. Соглашайся.

Грант совершенно растерялся от этого безапелляционного и самоуверенного утверждения. Но, поскольку третью кружку горького, дурно пахнувшего, но зато весьма крепкого пива давно сменила четвертая, он решил, что большого вреда от его визита к управляющему не будет, к тому же про Палмеса говорили, что слов на ветер он не бросает и все свои обещания выполняет — вот только цену берет за свои услуги немалую…

— А как же с расчетом за устройство? Денег у меня нынче не водится…

— Денег я с тебя брать не буду. Рассчитаешься, когда окажешься на новом месте. Я вообще плату вперед никогда не беру.

— А какой она будет, эта самая плата? — рискнул поинтересоваться Грант.

— Узнаешь, когда придет время.

На том они и расстались в тот вечер. А на следующий день Грант отправился к секретарше, и, вопреки ожиданиям, управляющий сразу же принял его, словно давно ждал, когда Грант соизволит пожаловать к нему.

Грант что-то пытался мямлить об увеличении зарплаты, о том, что жена беременна… Но управляющий, отмахнувшись от его нытья, совершенно неожиданно предложил должность в охране нового, закрытого для посторонних объекта, расположенного недалеко от верфи.

Управляющий предупредил, что служба на новом месте потребует от Гранта гораздо больше времени, и заставил подписать обязательство о неразглашении любых сведений, связанных с этим объектом. Но все эти мелкие неудобства и легкую тревогу, которую Грант испытал, подписывая серьезную бумагу с тремя гербовыми печатями, компенсировала увеличившаяся вдвое зарплата.

Теперь, если Ирина и впредь будет вести их хозяйство так же экономно, они смогут каждый месяц откладывать часть денег, и к моменту рождения сына составится вполне приличная сумма.

После визита к управляющему ему пришлось ждать еще две недели, пока освободится вакансия на объекте, хотя на самом деле, как позже выяснилось, это был своеобразный испытательный срок. Грант не подозревал, что с момента подписания договора о новом месте работы попал под пристальное внимание службы безопасности компании. Знай он об этом, его радость по поводу местечка на секретном объекте сильно бы поубавилась и, во всяком случае, он не стал бы расспрашивать своих приятелей о «Черной пристани», как называли в народе этот таинственный объект.

Его предупреждали, чтобы он не пытался собирать какие бы то ни было сведения о месте новой работы. Но чего не сделаешь на радостях после выпивки в «Третьей кружке»! Впрочем, все его попытки разузнать хоть что-то о «Черной пристани» ни к чему не приводили. Едва заслышав о ней, его разговорчивые приятели мгновенно умолкали, у них тут же появлялись неотложные дела, и они спешно исчезали.

В конце концов, Грант решил, что главное о «Черной гавани» наверняка известно его тайному работодателю, и с нетерпением ждал назначенной Палмесом встречи, которая должна была состояться все в той же пивной, во вторник утром, когда закончатся две недели испытательного срока Гранта, за день до его выхода на новую работу.

ГЛАВА 20

Встреча была назначена на раннее утро, сразу после открытия пивной, когда посетителей еще не было, и Грант про себя отметил, что Палмес ведет свои дела весьма осторожно.

Когда он вошел в пивную, Палмес уже сидел на своем обычном месте за небольшим угловым столиком, скрытым толстыми балками. Отсюда отлично просматривалось все помещение пивной, но самого Палмеса можно было увидеть, только если подойти вплотную.

— Ну как, получил новое место?

— Получил…

— Рассчитываться пришел? Похвально! Люблю иметь дело с обязательными людьми. В наше время это качество встречается довольно редко.

— Вообще-то я еще не получал зарплаты, так что…

— Я же тебе говорил, что о деньгах речь не идет.

Садись, не торчи столбом, закажи себе пива за мой счет, и давай поговорим.

Когда недовольный ранними визитерами официант, не пытавшийся скрыть своего отношения к клиентам, плюхнул на стол заказанные кружки, расплескав едва ли не четверть. Палмес, приподняв одну бровь, процедил сквозь зубы:

— Приберите здесь и принесите новые кружки!

Грант, ожидавший услышать в ответ какую-нибудь грубость, весьма удивился тому, что официант молча выполнил требование Палмеса. Видимо, его здесь хорошо знали и боялись, хотя уважением он явно не пользовался.

Когда с пивом было покончено, наконец начался разговор, ради которого Грант оказался в это раннее утро в пивной. Он не утерпел и сам заговорил о наболевшем, о своей подписке, о предстоящей работе в гавани и о недобрых слухах о ней, ходивших среди портовых служащих.

— Ты к слухам не слишком прислушивайся. Место вполне надежное, проверенное. Ничего там с тобой не случится, если будешь вести себя осторожно. Вот только зря ты расспрашивал о гавани посторонних, тебя же предупреждали не делать этого, теперь мне придется исправлять твои ошибки…

— Что ты имеешь в виду?

— Твоя плата мне за новое назначение теперь повысится. Придется сделать для меня одно дело. Не слишком трудное, но опасное. Ты должен будешь незаметно положить на стол научного руководителя, есть там такой профессор Строгое, пакет документов, который я тебе передам. Сумеешь сделать это как нужно — твое счастье. Работа останется за тобой, и будем считать, что ты рассчитался за мои услуги. Но если ты ошибешься…

Палмес замолчал и долго испытующе смотрел на Гранта. От этого взгляда мурашки забегали у того по спине. Все же после четвертой кружки у него хватило смелости спросить:

— И что же тогда со мной будет?

— А ничего не будет. Ты просто исчезнешь, как исчез отец Ефросим.

Грант почувствовал, что, несмотря на пиво, в горле у него мгновенно пересохло.

— А что с ним случилось?

Но на этот вопрос Палмес отвечать не пожелал, лишь выразительно пожал плечами.

— Слишком много болтал с прихожанами, расспрашивал их о «Черной гавани», как и ты, между прочим.

— А если меня все же поймают? Что со мной будет? Почему бы вам не отправить эти документы по почте?

— Не думал, что ты настолько глуп. Кто же поверит бумагам, пришедшим по почте? Нет, любезный, ты должен будешь дождаться, когда на стол профессору положат папку с последними данными, и незаметно вложить в нее вот эти листы со снимками морского дна. Он должен принять его за часть съемки, сделанной их собственным глубоководным зондом.

— Да зачем вам это?!

— А вот это уже тебя не касается, парень. Просто сделай свою работу, и все.

— Как я смогу подойти к столу профессора?! Меня назначили в наружную охрану, понимаете — в наружную!

— А вот это уж твое дело. Ты что думал, работу за пятьсот кредосов в месяц можно раздобыть без всякого риска? Придется попотеть! Прояви изворотливость, смекалку, осторожность. И тогда деньги, которые ты сумеешь отложить для своего будущего сына, помогут твоей семье подняться на ноги!

Грант попытался протолкнуть застрявший в горле комок, но ему не помог даже изрядный глоток горького и вонючего пива, которое готовилось здесь же, в подвале бара.

Он хорошо помнил, что ни разу за все их недолгое знакомство с Палмесом не упомянул о том, что его жена беременна. Откуда же, спрашивается, ему об этом стало известно? Этот человек вызывал у него все большие подозрения, и сейчас он чувствовал, что его, как щепку, затягивает в водоворот, из которого уже не выбраться.

— А если я откажусь? Дело-то слишком рискованное, мне не хочется последовать за отцом Ефросимом…

— Как хочешь. Отказаться пока еще можно, но тогда с тобой случится как раз то, чего ты так боишься, — тебя вышвырнут с новой работы и уже не возьмут обратно на старую. Знаешь, какие очереди стоят на бирже труда? На Ароме слишком много бездельников, которые рассчитывали на райскую жизнь, а затем внезапно оказались на мели. На твое место в порту уже взяли нового человека, на гораздо более выгодных для хозяина условиях. Так что перестань выпендриваться, сделай то, что тебе говорят, и я оставлю тебя в покое навсегда! Будешь спокойно работать на новом месте и каждый месяц отсчитывать жене денежки.

— Но послушайте, Палмес! На Ароме я работаю простым грузчиком, это правда, но на Земле я учился в колледже и кое-что еще понимаю, но не могу понять, чего вы добиваетесь! Ну подложу я ваши фальшивые снимки, на следующий день они проведут повторную съемку этого района и убедятся в фальшивке, а затем начнут выяснять, кто ее подложил!

— Правильно. Именно этого я и добиваясь. Да нет, не поисков виновного, — поправился Палмес, заметив, что Гранта передернуло от его слов. — А проведения повторной съемки. Все дело в том, что здесь, — Палмес постучал по пакету со снимками, — не фальшивка. Здесь снят объект, который компания безуспешно ищет вот уже второй год. И, как только они в этом убедятся, им уже будет не до автора снимков, разве что они захотят выплатить ему хорошую премию. А из колледжа на Земле тебя выперли за неуспеваемость. Так что не выпендривайся и постарайся не провалить порученное дело.

Поиски подводного объекта, о котором упомянул Рон Палмес, в самом деле безрезультатно велись компанией «Инпланет» уже второй год.

Формально проект «Жемчужная слизь» возглавлял профессор Строгое, но фактически он выполнял лишь административную работу, все научные разработки и подлинное руководство осуществлял академик Ларин.

Между этими двумя людьми существовали довольно странные взаимоотношения. Профессор Строгов ни по своим заслугам, ни по возрасту никак не годился в начальники ученому с мировым именем, академику Ларину. Но Ларин упорно отказывался от добровольного сотрудничества со своими «хозяевами».

Он был похищен прямо из рабочего кабинета на Земле боевиками компании, его исчезновение наделало много шума, и то, что он до сих пор не желал слепо выполнять приказы своих похитителей, объясняло его подчиненное положение Любой другой сотрудник с такими амбициями, как у Ларина, давно бы бесследно исчез, но Ларин был слишком ценен для «Инпланет», и, потратив изрядную сумму на его доставку с Земли, компания не желала терять нужного человека.

Совсем отказаться от работы Ларин все же не смог, слишком уж интересными вещами с точки зрения его любимой науки биофизики занимались исследователи на Ароме. Совершенно новый раздел «Энергетика живого тела», работы по которому в его институте безнадежно зашли в тупик, на Ароме получили совершенно неожиданное продолжение.

Первый раз «жемчужная слизь» лет десять назад совершенно случайно была обнаружена на поверхности глубоководного зонда, с помощью которого геологи компании прощупывали дно аромского океана в поисках полезных ископаемых, достаточно ценных, чтобы оправдать их транспортировку на звездолетах.

Ничего стоящего обнаружить на дне океана, так же, как на поверхности единственного материка планеты, им не удалось.

Инженеры, ведущие геологическую разведку, не смогли определить происхождение желеобразного налета, покрывшего один из датчиков глубоководного зонда тончайшим молекулярным слоем. На водоросли слизь не походила, а о полном отсутствии на планете фауны к тому времени было уже доподлинно известно.

Странный биологический объект, обнаруженный на зонде, не входил в компетенцию геологической службы, и шансов на то, что на него обратят серьезное внимание, было немного. Но так уж иногда случается, что события выстраиваются в цепочку, звенья которой связаны друг с другом непостижимым Для человеческого глаза образом и одно событие предопределяет следующее.

Причем иногда, если такая цепочка возникает в поворотные моменты, определяющие развитие целых цивилизаций, наблюдателю кажется, что следствие не предопределяется причиной, вызвавшей данное событие.

И надо же было так случиться, что в группе, ведущей геологическую разведку, оказался молодой выпускник Московского университета, тогда еще ассистент Отрогов, решивший «раскопать» на Ароме тему для своей первой диссертации, человек честолюбивый, да к тому же интересующийся биологией и понимающий, что находка противоречит всему, что известно о биосфере этой планеты.

Даже в полевых условиях он сумел провести экспресс-анализ, показавший, что слизь состоит из подвижных живых кристаллов, очень похожих на вирусы. Это открытие и принесло ему через несколько месяцев профессорское звание, утвержденное юристами компании во всех бюрократических инстанциях Земли.

Слизь аккуратно соскоблили и сдали в лабораторию для детальных исследований. С этого и началась эра повышенного интереса компании «Инпланет» к заброшенной планете, пригодной разве что для туристического бизнеса.

«Жемчужная слизь» упорно сопротивлялась исследованиям и продолжала жить в колбе с морской водой, собравшись в крохотный комочек размером с пару кубических миллиметров. Ни сканирование электронным микроскопом, ни современный кварковый анализатор так и не смогли однозначно определить природу этой необычной субстанции, находящейся где-то посредине между биологическим образованием и живым минералом.

Скорее всего, слизь так и осталась бы в разряде научных казусов, которые довольно часто встречались на вновь открытых планетах, если бы не одно обстоятельство, хорошо вписавшееся в вышеупомянутую цепочку событий.

Крохотный комочек обладал солидным потенциалом внутренней, непонятным образом закапсулированной в нем энергии, с которой не желал расставаться, несмотря на все ухищрения исследователей. Больше того, ученым так и не удалось определить характер этой энергии.

В природе не так уж много видов энергии — электрическая, точнее, электромагнитная, тепловая, гравитационная, лучевая и внутриатомная, сводящаяся при своем выделении к тепловой и лучевой. Все эти виды энергий легко переходят друг в друга. Но то, что наполняло внутренним светом комочек слизи, поднятый с глубины в несколько километров со дна Аромского океана, нельзя было отнести ни к одному из них.

Был еще один вид энергии, наличие которого упорно замалчивалось современной наукой. «Энергия жизни», «ментальная энергия», «телепатическая энергия» — как ее только не называли, эту таинственную энергию, генерируемую живыми организмами.

Вскоре выяснилось, что световое излучение, испускаемое слизью, составляет меньше процента, а все остальное приходится как раз на эту самую «ментальную энергию». Было установлено, что капелька не только излучает эту, практически неизвестную земной науке энергию в таких количествах, что ее могут уловить даже простейшие приборы, но и получает подпитку этой энергией откуда-то извне…

И вот тогда капелькой занялись всерьез. Вначале «жемчужную слизь» попытались переправить на Землю, чтобы использовать для ее исследований весь арсенал, накопленный земной наукой. Но за пределами атмосферы Аромы слизь погибла, полностью потеряв свой энергетический потенциал, и превратилась во что-то, напоминающее высохший бульон.

На Ароме был срочно создан глубоководный отдел, в задачу которого входили поиски новых порций «жемчужной слизи». Правление компании «Инпланет» безошибочно распознало за этим открытием запах больших денег и не жалело тратиться на вложения.

Одно только создание биологических стимуляторов, способных подпитывать стареющие организмы так необходимой им жизненной энергией и продлевать жизнь людям, обещало в будущем настоящий золотой дождь.

Но даже небольшой период предварительных исследований, до того момента, когда единственный образец слизи был погублен при попытке вывезти ее с планеты, показал, что стимулирование жизненных процессов едва ли не самое меньшее, на что способно биоизлучение такой интенсивности.

Если бы удалось создать достаточно мощный генератор подобного излучения и научиться соответствующим образом модулировать его, можно было бы управлять жизненными процессами не только отдельных индивидуумов, но и целых популяций, а это предвещало возможность создания биологического оружия невиданной мощи, по сравнению с которым атомная и водородная бомбы казались бы детскими игрушками.

Однако два года интенсивных поисков на дне аромского океана не принесли новых находок. Менялись конструкции глубоководных зондов, целые флотилии судов, оснащенных эхолотами и специальными драгами, способными прочесывать дно океана на многие мили вокруг, бороздили поверхность океана, но все было напрасно. Океан Аромы на глубинах свыше нескольких сотен метров выглядел совершенно мертвым. Там не было обнаружено никаких излучений и вообще ничего живого. Даже сверхчувствительные датчики, опущенные на дно океанской впадины, в которой впервые была обнаружена «жемчужная слизь», упорно отказывались зарегистрировать малейшие следы наличия там жизни.

И вот тогда руководство компании решило ввести в бой тяжелую артиллерию. Свежие мозги ученого с мировым именем, по мнению правления «Инпланет», могли исправить положение. Конечно, похищенный академик Ларин, срочно переправленный на Арому, не мог как по мановению волшебной папочки найти на дне аромского океана бесследно исчезнувший объект, но он мог заново проанализировать все данные, накопленные за годы предыдущих исследований и полностью засекреченные от научного мира Земли. Правление надеялось, что Ларину удастся найти способ искусственного воспроизводства слизи. В конце концов, к этому времени земная биология с помощью генной инженерии научилась воссоздавать многие типы вирусов.

Но время шло, а надежда на успех и в этой области постепенно исчезала.

ГЛАВА 21

И настало время, когда руководство компании решило наконец перейти к экстраординарным действиям.

Ларина и Строгова подняли в два часа ночи с постели и доставили под конвоем в кабинет исполнительного директора аромского отделения компании «Инпланет» Маслинова.

Время было выбрано не случайно, в компании работали хорошие психологи, и Маслинов всегда прислушивался к их рекомендациям.

Время, каждый час которого обходился компании в кругленькую сумму, утекало, как вода утекало в песок, результатов не было, и понадобились специальные меры для того, чтобы заставить этих ученых работать так, как нужно компании.

Маслинов сидел за столом, в свете настольной лампы разбирая какие-то бумаги, и не обращал ни малейшего внимания на доставленных к нему в кабинет. Ученых усадили в кресла, за спинками которых остались стоять по два дюжих охранника, и предоставили возможность вволю наслушаться сгустившейся в этой комнате ледяной тишины, подчеркиваемой тиканьем старинных настенных часов и шуршанием бумаг на столе единоличного вершителя судеб тысяч жителей аромской колонии.

Наконец, отодвинув в сторону папку с бумагами и тяжело вздохнув, словно против воли принимая на себя тяжкое бремя обязанностей, Маслинов произнес:

— Ну что же, господа… Вы не оправдали наших надежд. Больше мы не можем впустую тратить по два миллиона кредосов ежемесячно на поддержку вашего проекта. Результатов нет, и, как следует из этого отчета, — Маслинов театральным жестом хлопнул по бумагам, лежавшим перед ним, — в ближайшее время их не предвидится.

Он уставился на ученых своими рыбьими, ничего не выражающими глазами. Обтянутое сухой кожей костлявое лицо этого человека чем-то напоминало морду ящерицы. Настольная лампа освещала его так, что позволяла посетителям рассмотреть все морщинки, уловить мимолетный взгляд и малейшее движение мышц.

Как правило, в подобных ситуациях принято освещать лица тех, кого доставляли для «беседы», но в данном случае Маслинов предпочел поступить наоборот. Он редко ошибался в выборе метода психологического давления на свои жертвы.

— Мы делаем все, что в наших силах, мы обыскали каждый дюйм дна в том районе, где впервые была обнаружена слизь! Мы… — Строгов изо всех сил старался найти нужные слова для собственного оправдания, не обращая внимания на то, что Ларин никак не отреагировал на тираду Маслинова и продолжал с интересом рассматривать исполнительного директора, так, словно тот был всего лишь любопытным биологическим объектом. Но тирада Строгова была грубо прервана.

— Прекратите! Все, что вы делаете, мне известно. Известно также, что делаете вы слишком мало, поскольку за два года вам не удалось получить ни малейшего результата ни в поисках мифического объекта, продуцировавшего перламутровую слизь, ни в изысканиях группы нашего многоуважаемого академика, пытавшегося воссоздать ее лабораторным путем.

— Если исследования заходят в тупик, — впервые вступил в разговор Ларин, — следует расширить базу этих исследований, привлечь к проекту новых талантливых ученых и еще больше увеличить ассигнования.

— Правление рассматривало и такую возможность, но пришло к выводу полной бесперспективности подобных действий. Я вызвал вас, чтобы ознакомить с принятым решением. Вам дается последний срок — два месяца. Если к концу октября результатов не будет, проект закроют. Ну и, разумеется, на Землю вы не вернетесь. Сами понимаете, информация о деятельности нашей компании, которой вы располагаете, не позволит правлению отпустить вас восвояси. Это все, господа. Вы свободны. Пока свободны.

Молча они спустились к ликару, и лишь у самого подъезда своего дома Строгов решился спросить, так тихо, чтобы его слова не долетели до водителя:

— Думаешь, они и в самом деле собираются закрыть проект?

— Вряд ли. Слишком много денег уже вложила компания в эту слизь. Но вот заменить нас с тобой они вполне способны.

— И что же тогда с нами будет? — Строгов не скрывал паники, которая его охватила, и, надо сказать, у него были на это весьма веские причины. Компания никогда не выпускала из своих лап даже рядовых сотрудников, знакомых с деталями секретного проекта, над которым они здесь работали, и обоим его руководителям было прекрасно известно, куда делись эти люди.

Ларин в ответ лишь пожал плечами. Он держался так, словно все происходящее его совершенно не касалось. Нельзя сказать, что он был полностью равнодушен к собственной судьбе, но с тех пор, как его силой вырвали из привычного уклада жизни, лишили семьи и привычного круга друзей, им овладело странное равнодушие, и ничто, кроме чисто теоретических аспектов его любимой науки, казалось, уже не интересовало этого человека.

— У нас есть еще целых два месяца. За это время многое может измениться.

Первый день дежурства Гранта у ворот «Черной гавани» прошел без происшествий. Прежде чем начать действовать, он решил тщательно изучить обстановку.

С того места, где находился наружный пост охраны, просматривалась только половина ангара, да и то лишь тогда, когда открывали ворота, чтобы пропустить очередной глубоководный разведчик.

Сквозь двойные герметичные двери, отделявшие вторую, дальнюю, половину помещения, не проникал ни единый звук и ни единый луч света. Видимо, там находилась самая важная и самая тайная часть проекта, осуществлением которого занималась на Ароме компания «Инпланет».

Но и того, что было доступно взгляду Гранта, было достаточно, чтобы сделать вывод — здесь затевалось что-то грандиозное.

За рельсовыми аппарелями, на которых стояли глубоководные суда, готовые к погружению, располагалась целая анфилада помещений, заполненных разнообразным научным оборудованием. Грант плохо разбирался в назначении всех этих приборов, но одно ему стало ясно — в наружной части ангара, похожей на гигантский производственный цех, было слишком шумно и беспокойно. Здесь не могли располагаться кабинеты ученых, и уж тем более руководителей проекта. Этим людям для работы необходима спокойная обстановка, и, следовательно, ему придется искать способ проникнуть во внутреннее помещение ангара, куда вход без специального пропуска был строжайше запрещен.

За весь день скучнейшего дежурства у Гранта не возникло ни единой здравой мысли о том. как выполнить поручение Палмеса. Оставалось, разве что, пойти в службу безопасности компании и рассказать обо всем… Вот только никто не мог предсказать, как после этого сложится его судьба, скорее всего, от такого свидетеля предпочтут избавиться без долгих проволочек.

С тем же результатом прошел второй и третий день его дежурства. Дни сложились в неделю. Гранту приходилось делать большой крюк по дороге домой, чтобы обойти улочку, на которой расположился кабачок «Третья кружка». Но он знал, что долго так продолжаться не может, терпение его «благодетеля» вскоре иссякнет, а Рон Палмес умеет из-под земли Доставать нужных ему людей и никогда не прощает Долгов.

Удача улыбнулась Гранту лишь к концу второй недели. Он сдал дежурство своему напарнику, отметил рабочую карточку в автомате на дверях ангара и уже совсем было собрался покинуть территорию объекта, когда заметил на причале сошедший с аппарелей глубоководный разведчик. Смена уже закончилась, и, скорее всего, аппарат так и останется стоять здесь до следующего утра. Лишь завтра утром механики ликвидируют поломку, и, если он не сумеет использовать этот уникальный шанс, удачи ему больше не видать, как своих ушей.

Он еще не решил, как именно использовать подвернувшийся случай. Пока ясно было только одно — упускать его нельзя ни в коем разе.