Многие и босы или обнажены по пояс, зато с кривыми, расширяющимися к концу мечами, которые у кого на поясе висели, у кого были заткнуты за кушак. Ни одно из этих лиц не казалось Эгинин знакомым. Если кто-то из них я был в команде Домона, когда она захватила его корабль, ей этот человек не запомнился. Но если такой все же и был, оставалось надеяться, что он не узнает в просто, но прилично одетой женщине вражеского капитана, захватившего его судно. Ведь тогда она была закована в сталь. Неожиданно у Эгинин вспотели ладони. Айз Седей! Она вспомнила, что только что сидела за одним столом и разговаривала с женщинами, способными направлять Силу и не обузданными надлежащим образом. Но они оказались совсем не такими, как она думала. Конечно, раз они могут направлять Силу, значит, от них исходит угроза для порядка и их надлежит держать под контролем, но все же... Ей с детства внушали, что они совсем другие. А главное, оказывается, этому можно выучиться. Выучиться! Да, непременно надо вернуться и выведать как можно больше. Нужда в этом нынче велика как никогда. Надо только остерегаться встречи с Байлом Домоном, он-то ее сразу узнает.
      Пожалев, что у нее нет плаща с капюшоном, Эгинин крепче сжала свой посох и решительно зашагала вверх во улице, прокладывая себе путь в толпе. Ни один из матросов даже не взглянул на нее дважды - она была начеку и непременно заметила бы это.
      Кого она не приметила, так это светловолосого мужчину в потрепанном тарабонском одеянии с торчащими из-под грязной вуали густыми усами. Он стоял, привалившись к выбеленной стене винной лавки на другой стороне улицы. Его голубые глаза, сверкавшие над приклеенными усами и скрытые грязной вуалью, скользнули по Эгинин и вернулись к воротам "Двора трех слив". Затем светловолосый пересек улицу, стараясь не обращать внимания на всех этих отвратительных людишек. Один раз сегодня он уже сглупил, когда, забывшись, сломал руку тому дураку, из-за чего чуть не попался на глаза Эгинин. Но ведь что возмутительно - этот попрошайка был явно не из простолюдинов. Какой-нибудь беженец, по понятиям своей родины считавшийся Высокородным, но не имевший мужества и достоинства вскрыть себе вены. Мерзость!.. Ладно, сейчас надо попытаться разузнать, чем она занималась в этой гостинице. Когда здешние служители смекнут, что монет у него побольше, чем можно предположить, судя по одежке, у них наверняка развяжутся языки.
      ГЛАВА 47
      ИСТИННОСТЬ ВИДЕНИЙ
      Бумаги, разбросанные по столу, не представляли особого интереса для Суан Санчей, однако она упорно работала. В Белой Башне, разумеется, было кому заняться рутинными делами, и Амерлин имела полную возможность посвящать все свое время делам особой важности, но Суан взяла за правило каждый день, причем без предупреждения, проверять, как идут повседневные дела - сегодня в одной области, завтра в другой, - и изменять этой привычке не собиралась. И на сей раз все шло по намеченному плану. Поправив полосатый палантин, она аккуратно обмакнула перо в чернильницу и отметила галочкой очередную проверенную строку.
      Сегодня она занималась проверкой кухонных счетов и отчета каменных дел мастера о ходе работ по сооружению пристройки к хранилищу рукописей. Ее всегда удивляло, что исполнители работ вечно приворовывают по мелочам, почему-то надеясь, что никто этого не заметит. Впрочем, еще большего удивления заслуживал тот факт, что несуразности и подтасовки в счетах и отчетах довольно часто действительно не замечали те, кому положено было их проверять.
      Взять, например, Аарас, Стоило ей стать не просто старшей поварихой, а Госпожой Кухонь, как она, похоже, решила, что проверять счета ниже ее достоинства. Или Данелле, молодая Коричневая сестра, которой был поручен надзор за работой Джоварина, каменных дел мастера. Она, похоже, вовсе не отрывалась от книг, которые этот малый вечно ей подсовывал. Иначе невозможно понять, как она могла не заметить, что он нанял целую прорву рабочих - впору и новое хранилище построить. А ведь первые суда с камнем из Кандора лишь позавчера вошли в Северную Гавань. Эта Данелле слишком уж мечтательна, даже для Коричневой сестры. Пожалуй, ей стоило бы немного поработать на ферме, может, хоть это отучит ее витать в облаках. Сложнее с Ларас, она ведь не Айз Седай, и авторитет ее среди поварих, посудомоек и поварят неминуемо упадет. Можно, конечно, и ее отослать в деревню "отдохнуть", но...
      Хмыкнув, Суан отложила перо и поморщилась, увидев посаженную рядом с аккуратно выписанными колонками кляксу.
      - Только время теряю! Ларас - да сорняки выпалывать! - ворчала Суан Санчей. - Да она так толста, что ей и не нагнуться!
      Впрочем, Суан знала, что на самом деле Ларас прекрасно справляется со своим хозяйством. Неточности в счетах раздражали Амерлин потому, что она нервничала, а нервничала она оттого, что не было никаких вестей. Оттого-то она и хлопает крыльями, словно птица-рыболов, у которой вырвали рыбку прямо из клюва. От Морейн поступило лишь одно сообщение - о том, что этот юноша, ал'Тор, завладел Калландором. С тех пор минула не одна неделя, слухи о Ранде уже ползли по улицам, но от Морейн больше не было известий.
      Приподняв крышку украшенной искусной резьбой шкатулки из черного дерева, где хранились самые секретные бумаги, Амерлин принялась рыться внутри. Шкатулочка была с секретом, да таким, что посторонним в нее соваться не стоило. В первой бумаге, которую она достала, содержалось сообщение о том, что послушница, ставшая свидетельницей появления Мин, бесследно исчезла, так же как и хозяйка фермы, где эта послушница работала.
      Редко приходилось слышать о том, что сбежала послушница, но чтобы с ней пропала и владелица фермы... Это внушало тревогу. Сахру непременно надо разыскать: девчонка не настолько преуспела в учении, чтобы позволять ей делать что вздумается. Но и хранить это донесение в секретной шкатулке, пожалуй, ни к чему - в нем не упоминается ни имя Мин, ни причина, по которой девушку спровадили мотыжить грядки. Однако Амерлин все же положила его обратно. Времена нынче такие, что ничего не угадаешь заранее.
      Она пробежала глазами описание сборища в Гэалдане, где объявился малый по имени Масима, именующий себя Пророком Лорда Дракона. Странно, имя-то вроде бы шайнарское... Этот Масима, собрав десятитысячную толпу, витийствовал перед ней с вершины холма, возвещая пришествие Дракона. Солдаты попытались разогнать слушателей, и дело кончилось нешуточной стычкой. Любопытным, однако, было не то, что солдатам задали трепку, а то, что новоявленному пророку было известно имя Ранда ал'Тора. Да, такую бумагу, безусловно, следовало сохранить.
      А вот еще одно сообщение: о Мазриме Тайме ничего нового выведать не удалось. Без этой бумажки можно и обойтись.
      Очередное извещение о неладах в Тарабоне и Арад Домане. Вдоль побережья Океана Арит бесследно исчезают суда. Весть о вторжении тирских войск в Кайриэн...
      Да, похоже, у нее появилась привычка складывать в шкатулку все подряд. В этих бумагах нет ничего секретного.
      ...две сестры исчезли в Иллиане, одна пропала в Кэймлине. Суан поежилась, задумавшись о том, где скрываются Отрекшиеся. Слишком многие соглядатаи Башни умолкли. Она, Амерлин, плавает в кромешной тьме, а где-то рядом подстерегает рыба-лев... А вот и оно - смятый клочок тонкой, как шелк, бумаги зашуршал, когда Суан стала его разворачивать.
      Удар достиг цели. Пастух завладел мечом. Совет Башни, как она и предполагала, проголосовал единогласно - выкручивать руки и употреблять власть не пришлось. Раз этот человек заполучил Калландор, значит, он действительно Возрожденный Дракон, ну а коли так. Башня не может оставить его без надзора. На этот счет три Сестры-Советницы от разных Айя высказались сами, опередив даже предложение Суан. Странно, что среди них оказалась и Элайда. Впрочем, почему странно? Красные сестры, как никакие другие, всегда стремились держать всякого мужчину, способного направлять Силу, на привязи. Да что там на привязи - в стальных оковах!
      Ей пришлось даже унимать рвение Совета. Всем тут же захотелось поскорее отправить гонцов, забрать Ранда из Тира и доставить его в Башню. Но когда сестры узнали, что за Возрожденным Драконом неусыпно приглядывает Айз Седай, они успокоились.
      Но как обстоят дела сейчас? Почему Морейн больше не шлет донесений? В Совете росло нетерпение, и теперь все могло кончиться взрывом. Суан и сама-то порой с трудом сдерживала подступающую ярость. Что случилось с Морейн, чтоб ей сгореть? Почему она молчит?
      Дверь со скрипом распахнулась. Сердито выпрямившись, Суан увидела, что в ее покой вошла Элайда в сопровождении более чем дюжины сестер. Большинство из них носили шали с красной каймой, но Суан узнала невозмутимую Белую сестру Алвиарин и стройную Джолин Маза из Зеленой Айя. Пухленькая Шимерин из Желтой держалась позади, рядом с Данелле, голубые глаза которой вовсе не казались сейчас мечтательными и сонными. В этой компании были представлены все Айя, кроме Голубой. Некоторые явно нервничали, но большинство были настроены мрачно и решительно, а в темных глазах Элайды светилась уверенность, даже торжество.
      - Что это значит? - резко спросила Суан, со щелчком захлопнув шкатулку. Она вскочила с места и обошла вокруг стола. Сначала Морейн, теперь это! - Что все это значит, я спрашиваю? Если ты, Элайда, опять заявилась обсуждать тирские дела, то напрасно. Тебе ведь уже сказано, что лишних в это лучше не вмешивать. И нечего вваливаться сюда целой толпой, словно к своей маме на кухню! Ты все это затеяла, так что проси прощения и уходи, не то пожалеешь, что не осталась несведущей послушницей.
      Суан полагала, что ее холодный, но гневный тон вразумит забывшихся сестер, но, хотя некоторые из них и замялись, ни одна не двинулась к двери. Маленькая Данелле ехидно ухмыльнулась, а Элайда спокойно протянула руку и сорвала с плеч Суан полосатый палантин.
      - Он тебе больше не потребуется, Суан, - заявила Элайда. - Ты никогда не годилась для этой роли.
      От потрясения у Суан отнялся язык. Это безумие! Такого просто быть не может! В ярости она потянулась к саидин и испытала новое, еще более сильное потрясение.
      Между ней и Истинным Источником вырос непреодолимый барьер - словно стена из толстого стекла. Суан уставилась на Элайду, не веря своим глазам. Как будто в насмешку, свечение саидар появилось вокруг Элайды. Красная сестра начала сплетать вокруг Суан потоки Воздуха, стягивая ей руки и обматывая ее тело словно тугими веревками, да так, что та с трудом могла дышать.
      - Вы... что... с ума... п-посходили? - с трудом выдавила из себя Амерлин. - Да я с вас за это шкуры спущу! Сейчас же освободите меня!
      Ни одна из женщин не обратила на ее слова никакого внимания.
      Алвиарин принялась быстро, но без суеты рыться в разбросанных по столу бумагах, а остальные стали перетряхивать стоявшие на полках книги - вдруг да вывалится какая-нибудь заложенная между страниц бумажка. Видимо, не найдя на столе того, что ее интересовало, Белая сестра слегка поморщилась, откинула крышку шкатулки - ив тот же миг шкатулка превратилась в ослепительный огненный шар.
      Алвиарин вскрикнула и отскочила в сторону, тряся рукой, на которой уже начали набухать волдыри.
      - С секретом, - пробормотала она чуть ли не в гневе. Большего возбуждения от Белой сестры и ждать не приходилось. - Твой страж был таким крохотным, что я заметила его слишком поздно.
      От шкатулки и ее содержимого осталась лишь кучка пепла на обгорелой поверхности стола, но Элайду это не слишком огорчило.
      - Уверяю тебя, Суан, ты расскажешь о каждой бумажке, которая здесь лежала. Все расскажешь - и кто писал, и кому, и зачем.
      - Вы все Драконом одержимы! - воскликнула Суан. - И ты, Элайда, за это поплатишься. И остальные тоже! Считайте, что вам всем повезет, если Совет Башни не решит вас всех усмирить!
      Едва заметная улыбка, появившаяся на губах Элайды, не коснулась ее глаз:
      - Совет был собран меньше часа назад. Восседающих было достаточно, чтобы, согласно закону, принять решение, и мы его приняли единогласно. Ты больше не Амерлин. Мы пришли сюда, чтобы привести в исполнение постановление Совета.
      Суан вся похолодела. Что им известно? - с ужасом спрашивала она себя. О Свет, что же они вызнали? Дура я, дура! Слепая, беспечная дура! Однако она постаралась взять себя в руки. В конце концов, ей не впервой попадать в переделки. Пятнадцатилетней девчушкой Суан довелось рыбацким ножом отбиваться от четверых накачавшихся дешевым вином молодчиков, пытавшихся затащить ее в темный переулок. Отделаться от них было потруднее, во всяком случае, она себя в этом сейчас убеждала.
      - Достаточно, чтобы принять решение, - с усмешкой протянула Суан. Ручаюсь, что вы едва дотянули до требуемого числа, да и то только потому, что собрали всех своих приспешниц и тех дурех, которых обманули или запугали. - В действительности, и того, что Элайде удалось перетянуть на свою сторону хотя бы нескольких Восседающих, было достаточно, чтобы у Суан пересохло в горле, но она старалась не подавать виду. - Когда Совет соберется в полном составе, вы горько пожалеете о своей ошибке, но будет уже поздно. Никогда прежде в Башне не бывало мятежей, и на тысячу лет вперед ваша страшная участь будет служить назиданием для новых и новых поколений послушниц - чтобы неповадно было и помышлять о бунте. - На лицах некоторых заговорщиц появилось сомнение - видать, Элайда не всех крепко держала в руках. - Так что пора бы вам прекратить дыру в днище расширять да приниматься вычерпывать воду из лодки, чтобы ко дну не пойти. Даже ты, Элайда, можешь еще рассчитывать на снисхождение, если одумаешься.
      Элайда выслушала Суан с холодным спокойствием, а потом с размаху, изо всех сил ударила ее по лицу. Та пошатнулась, в глазах заплясали серебристые искры.
      - С тобой покончено, - промолвила Элайда. - Неужто ты и вправду надеялась, что я... что мы позволим тебе погубить Башню? Взять ее!
      Две Красные сестры подтолкнули Суан вперед. Она споткнулась, едва удержавшись на ногах, метнула на них яростный взгляд - и пошла, куда ее повели.
      Кого оповестить? - размышляла Суан. И как? Она полагала, что сумеет оправдаться, какие бы обвинения ни были против нее выдвинуты. Нужно только время все обдумать и собраться с мыслями. Все, что у них есть, даже насчет Ранда ал'Тора, - всего лишь слухи. А она, Суан, играет в Великую Игру слишком долго, и ее не одолеть с помощью одних только слухов. Ничего у них не выйдет, если они не заполучат Мин. Вот Мин может превратить россказни в истинные свидетельства.
      Сгори моя душа, заскрипела зубами Суан. У меня найдется что использовать для наживки!
      В приемной она снова запнулась, но на сей раз не оттого, что ее толкнули. В глубине души Суан надеялась, что Лиане не окажется на месте, но Хранительница Летописей находилась там. Опутанная потоками Воздуха, она беззвучно шевелила губами. Суан, конечно, уловила, когда Лиане связывали, но не поняла, в чем дело, и не обратила внимания - ведь в Башне почти ежеминутно кто-нибудь да направлял Силу. Но запнуться ее заставил не вид связанной Хранительницы Летописей. На полу приемной лежал ничком высокий, седовласый, но стройный мужчина. В спине его торчал нож.
      Алрик был Стражем Суан почти двадцать лет. Быть Стражем Амерлин нелегкое дело, но он никогда не роптал, ни разу за все эти годы не посетовал на свою судьбу: ни когда дела Суан Санчей удерживали его в стенах Башни, ни когда долг Стража Амерлин отправлял его за сотни лиг от нее - последнее особо невыносимо для любого Гайдина.
      Суан прокашлялась, но голос ее по-прежнему звучал сдавленно:
      - Элайда! За это злодеяние я велю засолить твою шкуру и растянуть на солнце. Клянусь!
      - Ты бы лучше о своей шкуре позаботилась, Суан, - отозвалась Элайда, подойдя ближе и заглянув Суан прямо в глаза. - Тебе ведь есть что рассказать, я знаю. И ты все расскажешь, все без утайки, все до последней крупицы. - Непривычно спокойный голос Элайды пугал больше, чем ее гневный взгляд. - Это я тебе обещаю, Суан. Отведите ее вниз.
      Незадолго до полудня Мин, прижимая к груди свернутый рулоном отрез голубого шелка, подошла к Северным Воротам. Жеманная улыбка и кокетливо приподнятый краешек зеленой юбки предназначались для караульных со знаками Пламени Тар Валона на груди. Она уже начала вымучивать эту опостылевшую улыбочку, когда с удивлением обнаружила, что стражи на месте нет. Тяжелые железные створки были распахнуты, но ни в караульной, ни у самих ворот не было ни души. Неслыханное дело, чтобы ворота были оставлены без охраны. Ворота, ведущие на территорию Башни. На полпути к огромному, вздымавшемуся в небо белому столбу Башни над деревьями поднимались клубы дыма. Кажется, в той стороне находились казармы, где размещалась молодежь, приезжавшая учиться у Стражей воинскому искусству. Наверное, охрана побежала помогать тушить пожар.
      Все еще ощущая легкое беспокойство. Мин поспешила по проложенной через рощицу тропке, рассеянно теребя шелк. Она вовсе не хотела обзаводиться еще одним платьем, но Ларас чуть ли не силой сунула ей в руки кошелек с серебром и велела употребить деньги на покупку этого шелка. По мнению Госпожи Кухонь, такой цвет будет очень к лицу "Элминдреде". Ну а самой "Элминдреде" было никак не с руки терять доброе расположение Ларас.
      Из-за деревьев доносился лязг мечей. Похоже, сегодня Стражи заставили своих учеников практиковаться особенно усердно.
      Вообще-то Мин здесь сердило все: и Ларас с вечными охами по поводу ее красоты, и Гавин со своими шуточками, и Галад с его комплиментами, видимо, понятия не имеющий, что его лицо и улыбка заставляют сердце любой женщины биться сильнее. Интересно, что бы сказал Ранд, увидев ее в платье и с жеманной улыбочкой, как у глупой девчонки, да и заметит ли он ее тогда, может, просто пройдет мимо.
      Нечего о нем думать, сердито сказала себе Мин. Он того не заслуживает. Все неприятности из-за него. Из-за него я торчу здесь и ношу эти дурацкие платья. Моя одежда - куртка да штаны, вот так! Может, после того как уберусь наконец отсюда, я когда-нибудь и надену платье, но вовсе не для того, чтобы на меня пялились мужчины. Как он сейчас наверняка пялится на какую-нибудь тирскую вертихвостку с обнаженной грудью. Подумаешь, я и сама могла бы так вырядиться. Вот увидит меня в этом голубом платье, посмотрим, что запоет. Надо будет сказать, чтобы вырез сделали до...
      О чем я думаю? - спохватилась Мин. Совсем ума лишилась. Амерлин без толку держит меня в Башне, а я схожу с ума по Ранду ал Тору, чтоб ему сгореть!
      Снова послышался лязг мечей, и Мин остановилась. Из-за деревьев выбежала группа юношей с копьями наперевес и обнаженными мечами. Предводительствовал Гавин, но Мин знала и остальных - все они были учениками Стражей. С учебного плаца доносились яростные крики.
      - Гавин! Что происходит?
      Молодой человек обернулся. В глазах его застыла тревога, а лицо выражало решимость никак этой тревоги не обнаруживать.
      - Мин, что ты здесь делаешь? Уходи сейчас же. Здесь опасно.
      Группа молодых людей устремилась дальше, но некоторые задержались, нетерпеливо дожидаясь Гавина. Мин показалось, что здесь собрались чуть ли не все ученики Стражей.
      - Гавин, а ну-ка выкладывай, что здесь творится!
      - Сегодня утром была низложена Амерлин. Уходи!
      Рулон шелка выпал из рук девушки.
      - Низложена? Быть того не может! Как? Почему? Почему, во имя Света?
      - Гавин! - позвал один из юношей.
      - Гавин! Гавин! - подхватили остальные, потрясая оружием. - Белый Вепрь!
      - У меня нет времени, - заявил он. - Повсюду дерутся. Говорят, что Хаммар пытается освободить Суан Санчей. Мне нужно в Башню, а ты уходи. И поскорее!
      Он повернулся и помчался к Башне. Остальные с криками: "Гавин! Вперед, Отроки! Белый Вепрь! Белый Вепрь!" - устремились за ним. Мин уставилась ему вслед.
      - Гавин, - прошептала она, - а сам-то ты на чьей стороне?
      Казалось, что выкрики, стоны и лязг стали громче и доносились теперь со всех сторон. У Мин мурашки пробежали по коже. Надо же влипнуть в такую историю! Этого не могло случиться, тем более здесь! Нет, Гавин прав. Конечно, самое разумное - поскорее унести отсюда ноги. Только вот впустят ли ее потом обратно и сможет ли она принести хоть какую-нибудь пользу вне Башни?
      А какая от меня польза здесь? - спросила себя девушка. Но назад не повернула, а, позабыв про валявшийся на земле шелк, поспешила к деревьям, чтобы спрятаться и пораскинуть мозгами. Маловероятно, что кому-нибудь придет в голову схватить эту пустоголовую "Элминдреду" - Мин поежилась и пожалела, что даже предположила такое, но рисковать раньше времени не имело смысла. Рано или поздно стычки прекратятся, а она к тому времени, глядишь, и сообразит, что делать.
      Суан Санчей открыла глаза, пошевелилась, вздрогнула и замерла. В камере царила кромешная тьма. Наступило ли уже утро? Допрос продолжался долго, он казался бесконечным. Суан постаралась забыть о нем - хорошо и то, что она еще дышит. Шероховатый каменный пол больно царапал исполосованное плетьми тело. К боли добавился еще и холод - она уже покрывалась гусиной кожей.
      Могли бы оставить мне хотя бы сорочку, подумала Суан.
      Пахло застарелой пылью и сухой плесенью. В эту подземную темницу никого не заточали со времен Артура Ястребиное Крыло - со времен Бонвин. Суан поморщилась. О таком не забудешь. Стиснув зубы, Суан присела и пошарила вокруг, ища, на что бы опереться. Каменная стена казалась слишком холодной, чтобы прислоняться к ней обнаженной спиной.
      Мелочи, напомнила она себе. Думай о мелочах. Жара. Холод. Интересно, когда они принесут воды? Может, и вовсе не принесут.
      Суан схватилась за палец, на котором носила кольцо Великого Змея. Не то чтобы она ожидала обнаружить его на месте ,- нет, кажется, она даже помнила, как они сдернули кольцо с пальца. И еще кое-что помнила, хотя и туманно. И хорошо, что туманно. Но она все равно помнила, что в конце концов рассказала им все - почти все, радуясь, когда удавалось утаить крупицу здесь, крупицу там. И в то же время торопясь ответить и стараясь отвечать подольше, чтобы они прекратили или хотя бы повременили... Суан обхватила себя руками, чтобы не трястись от холода, но это не очень-то помогало.
      Я буду спокойна. Спокойна. Я не мертва. Прежде всего следует помнить об этом. Я жива!
      - Мать, - донесся из темноты неуверенный голос Лиане. - Вы не спите, Мать?
      - Нет, Лиане, - со вздохом откликнулась Суан. Она-то надеялась, что Лиане отпустят, просто изгонят Аз Башни, и теперь чувствовала себя виноватой в том, что из-за нее и Хранительница Летописей угодила в застенок.
      - Прости, что я втравила тебя во все это, дочь моя, - сказала Суан и тут же поправилась: - Прости меня, Лиане.
      Она уже не Амерлин и не имеет права никого называть дочерью.
      После долгой паузы Лиане спросила:
      - С вами... все в порядке, Мать?
      - Суан, Лиане. Просто Суан.
      Она непроизвольно попыталась обнять саидар. Но там ничего не было ничего не было для нее. И никогда больше не будет. Только пустота. Прежде ее жизнь всегда была исполнена смысла, а теперь она оказалась без руля и ветрил посреди бушующего моря. Куда более мрачного, чем этот подвал. Она смахнула слезу, тут же выбранив себя за слабость.
      - Я больше не Амерлин, Лиане. - В голосе ее послышалась нотка гнева. Думаю, что теперь Престол Амерлин займет Элайда. Если еще не заняла. Но клянусь, когда-нибудь я скормлю ее щуке-серебрянке!
      Лиане ответила долгим вздохом, в котором не слышалось надежды.
      Заслышав скрежет ключа в железном замке, Суан вскинула голову. Никто и не подумал смазать маслом эту железяку, прежде чем бросить сюда их с Лиане. Проржавевший замок ни в какую не хотел открываться. С мрачной решимостью Суан заставила себя подняться:
      - Вставай, Лиане. Поднимайся. Та поднялась, приглушенно всхлипывая, и еле слышно пробормотала:
      - А что толку?
      - Во всяком случае они не увидят, как мы валяемся на полу и хнычем. Суан старалась придать голосу твердость. - Мы еще можем бороться, Лиане. Пока мы живы, мы можем бороться и отомстить.
      О Свет, подумала она. Но как? Ведь они усмирили меня! Усмирили! Усилием воли устремив свое сознание в пустоту, она сжала кулаки и постаралась тверже стоять на неровном каменном полу. Ей очень хотелось, чтобы ее хриплое дыхание не походило на хныканье.
      Мин положила на пол свои узлы, откинула плащ и обеими руками взялась за здоровенный, в две ее ладони, ключ, такой же ржавый, как и все остальные, висевшие на большом железном кольце. Было зябко, словно и само лето не решалось спускаться в мрачное и сырое подземелье.
      - Поторопись, дитя, - пробормотала державшая фонарь Ларас, вглядываясь в тянущийся в обе стороны темный коридор. Трудно было поверить, что эта толстуха со множеством подбородков была когда-то красива, но сейчас она казалась Мин красивее всех на свете.
      Сражаясь с ключом. Мин покачала головой. Она встретилась с Ларас, когда тайком пробиралась в свою комнату, чтобы переодеться в простое серое платье и прихватить кое-какие вещи. Оказалось, что Госпожа Кухонь с ног сбилась, разыскивая именно ее и переживая за "Элминдреду", и тут же предложила спрятаться у нее и переждать, пока все утихнет. А потом... Мин так и не поняла, каким образом Ларас выведала все ее намерения, и, что и вовсе невероятно, эта женщина предложила свою помощь. Сказала, что проследит, чтобы "Элминдреда не угодила в котел". Хорошо, если это ей удастся.
      Проклятый ключ ни за что не желал поворачиваться, и Мин налегла на него всем телом.
      Конечно, во многих отношениях она в долгу перед Ларас. Вряд ли ей самой удалось бы все подготовить и раздобыть, тем более так быстро. А кроме того... Она ведь была просто дурехой - всерьез думала вскочить на лошадь и ускакать в Тир. Ускакать, прежде чем ее голову добавят к тем, что уже красуются на фасаде Башни. Но если бы она и вправду удрала, то потом никогда не простила бы себе этого. Одного этого было достаточно, чтобы не возражать, когда Ларас прибавила несколько нарядных платьев к тем вещам, которые Мин уложила сама. В конце концов румяна, помаду и пудру можно где-нибудь и потерять...
      Но почему не поворачивается этот гадкий ключ? Может, Ларас сумеет... Неожиданно ключ повернулся, да с таким громким щелчком, что Мин испугалась, не сломался ли замок. Но когда она толкнула грубую деревянную дверь, та отворилась. Мин вступила в темную каменную пещеру и растерянно остановилась.
      В свете фонаря она увидела двух нагих женщин, покрытых синяками и ссадинами. Обе прикрыли лицо ладонями, и на миг Мин показалось, что это не те, кого она искала.
      Одна женщина была высокой, стройной, с медного оттенка кожей, другая пониже, поплотнее и посветлее. Лица их не были обезображены побоями и, несомненно, казались знакомыми, но... Обе узницы вовсе не выглядели лишенными возраста, в отличие от всех Айз Седай. Мин с почти полной уверенностью могла сказать, что они не более чем на шесть-семь лет старше ее самой и что ни одна из них не Айз Седай. Она не видела никакого свечения, никаких образов, а именно это всегда позволяло ей безошибочно узнавать Айз Седай.
      - Где?.. - вопросительно начала одна из них, поперхнулась и прочистила горло. - Как вам удалось раздобыть ключи? - Голос принадлежал Суан Санчей.
      - Это она, - заявила Ларас, подтолкнув Мин толстым пальцем. Поторопись, дитя! Я, знаешь ли, слишком стара и толста для таких приключений.
      Мин удивленно взглянула на Госпожу Кухонь. Она ведь сама вызвалась участвовать во всем этом, да что там вызвалась - настояла! Девушка хотела спросить, почему Суан и Лиане так помолодели, но вовремя остановилась. Времени на пустые расспросы не было.
      Я слишком привыкла быть Элминдредой и думать о ерунде, выбранила себя Мин и, бросив каждой из обнаженных женщин по свертку, быстро заговорила:
      - Это одежда. Одевайтесь как можно быстрее, сколько у нас времени, я не знаю. Караульный решил - не без моей помощи, конечно, - что я не прочь с ним позабавиться, а как только полез целоваться, Ларас огрела его сзади скалкой. Он лежит без памяти, но сколько проваляется - неизвестно. - Мин опасливо выглянула в коридор. - Нам лучше поторопиться.
      Суан уже развязала свой узел. В нем были полотняная сорочка и платье скромное домотканое платье, в каких жены и дочери фермеров приходили в Башню посоветоваться с Айз Седай. Такое же платье приготовили и для Лиане. Только юбки были не совсем обычного покроя, с разрезами, словно у костюмов для верховой езды. Шила эти наряды, главным образом, Ларас, а Мин только без толку исколола себе пальцы иголкой. Лиане тоже торопливо прикрывала наготу, но ее, кажется, больше заинтересовала не одежда, а короткий поясной нож.
      Можно было надеяться, что трем ничем не примечательным с виду женщинам удастся, по крайней мере, выбраться из Башни. Когда началась заваруха, внутри находилось много просительниц, так что если их не узнают, то, скорее всего, просто выставят за ворота. Но маловероятно, чтобы кто-нибудь узнал в двух молодых, во всяком случае с виду, женщинах Амерлин и Хранительницу Летописей. Бывшую Амерлин и бывшую Хранительницу, напомнила себе Мин.
      - Неужто они поставили лишь одного караульного? - бормотала Суан, натягивая толстые чулки. - Странно. Мелкого воришку и то лучше сторожат. Вставив ноги в крепкие башмаки, она бросила взгляд на Ларас: - Приятно видеть, что не все поверили напраслине, которую возвели на меня.
      Дородная повариха нахмурилась и склонила голову, отчего к ее третьему подбородку добавился четвертый.
      - Я верна Башне, - твердо заявила она. - Не мне решать, кто нынче прав, кто виноват. Мое дело - кухня. Но эта глупенькая девчонка заставила меня вспомнить о тех днях, когда я сама была такой же. Они давно миновали. Я больше не молоденькая дурочка и не должна забывать об этом.
      Ларас сунула фонарь в руки Мин и повернулась, чтобы уйти, но девушка удержала ее за рукав:
      - Ларас, неужели ты нас выдашь? После всего, что ты сделала?
      Круглое лицо Госпожи Кухонь расплылось в немного грустной улыбке, будто она что-то вспоминала:
      - Ох, Элминдреда, ты точь-в-точь как я в молодости! И мне случалось вытворять глупости, да еще какие! Раз меня чуть было не вздернули. Уж конечно, дитя, я Тебя не выдам. Но и ты пойми - вам бежать, а мне здесь оставаться и жить.