Библиотека мировой фантастики - Восходящая тень (Колесо времени - 4)

      Перрин прервал этот словесный поток поцелуем, и сделал это от души.
      - Значит, ты выйдешь за меня? - переспросил он, едва дыша. - Сегодня?
      С поцелуем у него получилось даже лучше, чем он надеялся, во всяком случае, ему пришлось повторить это действо раз шесть, а Фэйли только хихикала в его бороду и довольно мурлыкала.
      Как уж это вышло - неведомо, но только спустя полчаса он и она уже стояли на коленях друг против друга перед Дейз Конгар, Марин ал'Вир, Элсбет Лухан, Нейсой Айеллин и прочими из Круга Женщин. Разбудили Лойала, чтобы он и Айрам выступили свидетелями со стороны жениха. Со стороны невесты выступали Байн и Чиад. Цветов, чтобы украсить головы новобрачных, в Эмондовом Лугу не нашлось, но Байн, действуя в соответствии с указаниями Марин, повязала юноше на шею красную свадебную ленту, а Лойал вплел такую же в темные волосы Фэйли. Толстые пальцы огир оказались на редкость ловкими и нежными. Руки Перрина дрожали, когда он взял ладони девушки в свои.
      - Я, Перрин Айбара, обещаю любить тебя, Фэйли Башир, всю свою жизнь. Я буду любить тебя, пока жив, и после смерти. - Все, чем владею в этом мире, я отдаю тебе. - ...Коня, топор, лук. Молот. Маловато для свадебного подарка невесте. Я дарю тебе свою любовь и свою жизнь. Это все, что у меня есть. - Я буду оберегать и поддерживать тебя - отныне и навеки. - ...Увы, я не в силах уберечь тебя здесь. Я должен отослать тебя, расстаться с тобой, чтобы спасти тебя... - Я принадлежу тебе с этого дня и навеки.
      Когда Перрин кончил говорить, руки его дрожали еще сильнее. Все это видели.
      Настала очередь Фэйли. Теперь она взяла ладони Перрина в свои и начала:
      - Я, Заринэ Башир, - удивительно, что она назвала это имя, которое терпеть не могла, - обещаю любить тебя, Перрин Айбара...
      Ее руки не дрожали.
      ГЛАВА 54
      ВО ДВОРЕЦ
      Четверо мужчин, обливаясь потом, тащили по узким, извилистым улочкам Танчико телегу на высоких колесах. Она подпрыгивала на каждой колдобине, и сидевшую на грубом деревянном сиденье Илэйн нещадно трясло. Поджав губы, она сердито посматривала по сторонам из-под грязноватой вуали, поджимала босые ноги и при каждом толчке судорожно хваталась за шероховатые доски сиденья. Но чем крепче она держалась, тем сильнее ее трясло.
      Найнив, похоже, все это тревожило гораздо меньше. Она подскакивала на досках так же, как и Илэйн, но лишь слегка хмурилась и, казалось, была погружена в свои размышления. По другую сторону от Найнив, сложив руки на груди, сидела Эгинин, одетая и причесанная на тарабонский манер. Выглядела она так, словно тряска была ей нипочем.
      Илэйн изо всех сил старалась не ударить в грязь лицом перед шончанкой и в конце концов добилась определенного успеха. Зубы у нее больше не клацали на каждой выбоине, хотя ее по-прежнему швыряло на Найнив.
      Илэйн предпочла бы идти пешком, пусть даже босиком, но Байл Домон заявил, что так не годится. Чудно выглядит, ежели женщины тащатся пешком, когда на телеге есть место, - а им явно не стоит привлекать к себе внимание. Сам-то он, понятное дело, не трясся, словно мешок с репой, а вышагивал впереди телеги вместе с десятью из двух десятков матросов, которых взял с собой для сопровождения. Домон пояснил, что, возьми он больше людей, это вызвало бы подозрения. Илэйн, в свою очередь, подозревала, что он и этих-то привел, только чтобы оберечь женщин.
      Они отправились в путь, едва забрезжил рассвет. УЛИЦЫ были почти пусты и тихи, если не считать скрипа тележных колес. Только когда солнце взойдет над горизонтом, добропорядочные горожане осмелятся выйти из своих домов, а пока на улицах попадалось лишь всякое отребье, не успевшее обделать свои неблаговидные делишки под покровом темноты. На телегу были нагромождены тщательно прикрытые холстиной, чтобы не привлекали посторонних взоров, три большие корзины. Впрочем, прохожие в мешковатых шароварах и темных цилиндрических шляпах частенько провожали телегу алчными взорами из-под грязных вуалей, точно стая одичавших псов, однако этим все и ограничивалось, ибо никому не хотелось связываться с двумя десятками вооруженных мечами и дубинками матросов.
      Колесо телеги провалилось в глубокую выбоину - видно, во время очередной заварушки из мостовой повыворачивали булыжники, - и Илэйн чуть не прикусила язык. В следующее мгновение телегу подбросило на ухабе, и девушка едва усидела на скамье, вцепившись в нее обеими руками. И как только Эгинин ухитряется сидеть, сложив руки на груди? Илэйн хмуро посмотрела на шончанку и увидела, что та тоже держится за сиденье.
      - Трясет почище, чем на палубе в качку, - заметила Эгинин, пожимая плечами.
      Найнив поморщилась и сделала вид, что хочет отодвинуться от шончанки, хотя для этого ей пришлось бы забраться на колени к Илэйн.
      - Ох, придется мне потолковать с мастером Домоном, - многозначительно проговорила она, будто не сама выбрала эту телегу, но тут попалась очередная колдобина, зубы у Найнив щелкнули, и она предпочла умолкнуть.
      Все три женщины были в блеклых коричневых платьях из грубой шерсти, мешковатых и не слишком чистых. Именно так должны были выглядеть ищущие пропитания беженки из деревни. Не слишком привлекательный наряд; тем удивительнее было явное удовлетворение, выказанное Эгинин при виде этих рубищ. Впрочем, это всяко было менее удивительно, чем то, что шончанка вообще оказалась на этой телеге.
      Тому предшествовало немало споров. Мужчины старались гнуть свою линию, но Илэйн с Найнив часть их дурацких доводов опровергли, а на остальные попросту не обратили внимания. Им двоим - именно им, а не мужчинам надлежало попасть в Панарший Дворец, причем чем скорее, тем лучше. В конце концов Домон выдвинул предложение, оказавшееся не таким нелепым, как прочие.
      - Одним вам во дворец нипочем не попасть, - пробормотал бородатый контрабандист, глядя на свои лежащие на столе кулаки. - Тем паче что вы, как сами сказали, воспользуетесь Силой только в крайнем случае, потому что иначе эти Черные Айз Седай тут же вас обнаружат.
      Ни Илэйн, ни Найнив не сочли нужным рассказывать мужчинам об Отрекшейся.
      - А раз так, вам потребуется человек с крепкими мускулами, чтобы мог при случае помахать дубинкой, да и лишняя пара глаз не помешает - кто-то должен оберегать ваши спины. А я во дворце бывал не раз - привозил подарки прежней его хозяйке. Меня прислуга знает в лицо, так что прямой резон мне с вами и идти. - Иллианец покачал головой и ворчливо добавил: - Чую я, что кладу голову на плаху, а все из-за того, что бросил вас тогда в Фалме. Остается только положиться на удачу - не на вас же! Направь меня удача, да на моем месте сбежал бы любой! И вы тоже. Ладно, решено - я иду с вами. Надеюсь, против этого никто возражать не станет?
      - Ох и глуп же ты, иллианец, - презрительно проворчал Джуилин. Неужто и впрямь полагаешь, будто тебе, неотесанному контрабандисту, тарабонцы позволят разгуливать по дворцу? Вот я - другое дело, мне все повадки дворцовых слуг прекрасно известны, а ты и поклониться-то толком не сумеешь. Да и, если что, пустоголовому благородному пыль в глаза пустить... - Он закашлялся и быстро проговорил, не глядя ни на Найнив, ни на Илэйн: - Должен идти я.
      Том расхохотался:
      - Неужели кто-то из вас и вправду надеется сойти за тарабонца? Я - еще куда ни шло. - Он разгладил свои длинные усы. - И потом, нельзя же открыто шататься по Панаршему Дворцу с дубиной. Нет, здесь нужен более... изощренный способ защиты. - Он взмахнул рукой, и в ней неожиданно появился нож, а уже в следующее мгновение он скользнул между пальцами и исчез в рукаве. Приведенный довод показался Илэйн вполне убедительным.
      - Все это пустое, - решительно заявила Найнив. - Вы собираетесь караулить нас, словно гусей на рынке, будто не знаете, что у вас и других дел достанет! - Вздохнув, она добавила: - Но правде сказать, я и сама не против, чтобы кто-нибудь оберегал мне спину, и с удовольствием взяла бы одного из вас, но тут уж ничего не попишешь. Придется нам с Илэйн идти одним.
      - Я могла бы сопровождать вас, - промолвила Эгинин из дальнего угла комнаты, где ей велела оставаться Найнив.
      Все обернулись и уставились на нее. Шончанка нахмурилась и, будто убеждая скорее себя, чем их, пояснила:
      - Женщины, против которых вы боретесь, - Приспешницы Темного. Они должны предстать перед судом.
      Илэйн предложение шончанки ошеломило, а Найнив, похоже, взбесило.
      - И не надейся, что мы доверимся тебе, шончанка. Когда мы уйдем, тебя посадят под замок в кладовку, и пусть даже пойдут толки... - холодно заметила Найнив.
      - Клянусь своей надеждой на высокое имя, - торжественно промолвила Эгинин, приложив руки к сердцу, одну поверх другой, - что не предам вас, буду во всем вам повиноваться и оберегать ваши спины, пока вы не покинете Панарший Дворец. - С этими словами она отвесила три глубоких церемонных поклона.
      Илэйн понятия не имела, что означает "надежда на высокое имя", но не сомневалась, что для Эгинин произнесенная клятва священна.
      - Она для этого годится, - неохотно пробормотал Домон и, посмотрев на женщину, покачал головой: - Оставь меня удача, ежели у меня найдется больше двух или трех молодцов, на которых я поставил бы против нее один к одному.
      Найнив хмуро перевела взгляд на свою руку, сжимавшую полдюжины длинных тонких косичек.
      - Найнив, - твердо заявила Илэйн, - ты сама говорила, будто не против, чтобы кто-нибудь оберегал нам спину, ну а уж я и подавно "за". В конце концов, если мы не хотим прибегать к Единой Силе, кто в случае необходимости поможет нам избавиться от излишне любопытных охранников? Я не очень-то сильна в рукопашной, да и ты, насколько мне известно, тоже. А вот она - совсем другое дело. Ты это помнишь.
      Найнив смерила взглядом Эгинин, сердито посмотрела на Илэйн, уставилась на мужчин с таким видом, будто они заранее все это подстроили за ее спиной, и в конце концов кивнула.
      - Вот и решено, - сказала Илэйн. - Но коли так, мастер Домон, нам потребуется уже не два, а три платья. А вам троим сейчас лучше уйти. Мы должны все подготовить и собраться, ведь с рассветом в дорогу...
      Телега резко остановилась, прервав размышления и воспоминания Илэйн. Спешившиеся Белоплащники о чем-то расспрашивали Домона. Их караул преграждал улицу, выходившую к небольшой площади позади дворца, гораздо меньшей, чем та, что расстилалась перед парадными воротами. Но даже здесь, с противоположной фасаду стороны, примыкавшие к великолепному беломраморному зданию, которое украшали стройные башенки с золотыми флюгерами и шпилями и изысканное кружево каменной резьбы, улицы были гораздо прямее и шире, чем в самом городе.
      Послышался размеренный стук копыт - приближался рослый, закованный в сверкающие доспехи всадник, на белоснежном плаще - знак солнечной вспышки, темно-красный пастуший посох и четыре золотых банта. Илэйн пригнула голову, предпочитая не встречаться взглядом с Джайхимом Карридином, хотя тот и не знал ее в лицо. Копыта процокали дальше.
      Эгинин тоже опустила глаза, а вот Найнив проводила Инквизитора Руки Света неприязненным взглядом.
      - Этого человека что-то тревожит, - пробормотала она. - Надеюсь, ему неизвестно...
      - Панарха убили! - раздался истошный крик с площади. - Леди Аматера мертва! Убили Панарха!
      Все ведущие ко дворцу улицы были перекрыты восседавшими на конях Белоплащниками, и трудно было определить, кто кричит и откуда.
      Илэйн бросила взгляд назад, на улицу, по которой только что проехала телега, и ей отчаянно захотелось, чтобы стражники опросили и пропустили Домона как можно скорее. У первого поворота уже начала собираться толпа. Люди что-то кричали, указывая в сторону дворца. Похоже, Том и Джуилин справились со своей задачей - за ночь распустили слухи и взбудоражили народ. Только вот не началась бы буча раньше времени, прежде чем они попадут во дворец. Если сейчас толпа сомнет караул... Чтобы унять дрожь, девушка вцепилась в сиденье. О Свет! Снаружи разъяренная толпа, а внутри Черные Айя, возможно, с Могидин в придачу! От страха у Илэйн даже, в горле запершило. Найнив и Эгинин тоже следили за бурлящей толпой, но их она, кажется, ничуть не тревожила.
      Нельзя быть такой трусихой, я не должна трусить и не буду.
      Телега, громыхая, двинулась дальше. Илэйн облегченно вздохнула и, услышав двойное эхо, не сразу сообразила, что так же вздохнули и ее спутницы.
      Возле не слишком широких - только-только телеге проехать - задних ворот Домона остановил новый караул - воины в остроконечных шлемах, с чеканным золоченым изображением дерева на стальных кирасах. Солдаты Панаршего Легиона оказались не столь назойливыми и придирчивыми, как Белоплащники. Илэйн показалось, будто она заметила, как в руке начальника стражи скрылся маленький кошелек, и тут же телега со скрипом Покатила по вымощенному булыжником двору кухни. Пропустили и Домона, но все его матросы остались снаружи.
      Как только телега остановилась, Илэйн спрыгнула вниз и невольно поморщилась - камни, которыми был вымощен двор, оказались слишком уж твердыми и шероховатыми. Ну кто бы мог подумать, что ходить босиком так трудно, а тоненькая подошва туфельки может значить так много? Эгинин осталась на телеге, чтобы подавать вниз корзины, почти доверху наполненные слегка увядшими за время пути из Салдэйи длинными белыми перцами. Первой взвалила на плечи корзину Найнив. Когда и Илэйн подставила спину, к телеге подошел Домон и, делая вид, что проверяет свой груз, заговорил вполголоса:
      - Похоже, между Белоплащниками и Панарщим Легионом свара, дело чуть не до драки доходит. Этот лейтенант, - перебирая перцы, Байл кивком указал на начальника караула, - говорит, что Легион мог бы и своими силами обеспечить безопасность Панарха, но большую часть воинов почему-то отослали на внешние форты. Джайхим Карридин вхож к Аматере, а Лорд-Капитан Легиона - нет. К тому же Легион ропщет из-за того, что внутренняя охрана дворца доверена Гражданской Страже. Кто-то, похоже, добивается, чтобы все охранники Панарха следили только друг за другом и ни за кем больше.
      - Хорошая новость, - не глядя на него, буркнула Найнив. - Я всегда говорила, что даже из пустой болтовни мужчин можно порой извлечь пользу.
      - Ладно, - с кислым видом проворчал Домон, - сейчас я проведу вас внутрь, а сам вернусь да пригляжу за своими ребятами. - Сейчас все матросы со всех находившихся в порту кораблей Домона собрались у стен дворца.
      Взвалив на спину корзину, Илэйн тяжело поплелась следом за своими спутницами, при каждом шаге с трудом подавляя стон. Наконец Байл привел их в вымощенное красновато-коричневыми плитками помещение, где стоял ароматный запах приправ, соусов и жаркого.
      - Прибыли ледяные перцы, - объявил Домон. - Ледяные перцы, подарок Панарху от достойного судовладельца и горожанина Байла Домона.
      - Еще ледяных перцев привезли? - переспросила дородная темноволосая женщина в белом переднике и неизменной тарабонской вуали, не отрывая глаз от серебряного подноса, на который - среди посуды из золотистого фарфора Морского Народа - она как раз сейчас укладывала искусно свернутую белоснежную салфетку.
      На кухне находилось никак не меньше дюжины женщин в таких же белых фартуках, не говоря уже о двух пареньках, поворачивавших на вертелах жаркое, с которого капал жир, но то, что распоряжается здесь именно эта особа, было видно с первого взгляда.
      - Что же, кажется, в прошлый раз они ей понравились. Несите в кладовку. Вон туда. - Она махнула рукой в сторону одной из дверей в дальнем конце кухни. - Сами отнесите, мне некогда вами заниматься.
      Потупившись, Илэйн последовала за Найнив и Эгинин, и тут девушку прошиб пот, причем вовсе не из-за пышущих жаром очагов. Около одного из широких разделочных столов стояла худощавая женщина в зеленом шелковом платье явно не тарабонского покроя и почесывала за ушами тощую серую кошку, жадно лакавшую сметану из фарфорового блюдечка. Внешность ее точно соответствовала описанию Мариллин Гемалфин, бывшей Коричневой сестры, перешедшей в ряды Черных Айя, а кошка была лишним подтверждением того, что это именно она. Оторвись Гемалфин от кошки и взгляни хоть краем глаза на трех служанок с корзинами, она непременно ощутила бы их способность направлять Силу - на таком расстоянии это можно определить безошибочно. Когда, пройдя мимо, Илэйн толкнула бедром дверь и скрылась в кладовой, пот уже капал у нее с кончика носа.
      - Видела ты ее? - тихонько спросила девушка, опуская на пол тяжелую корзину.
      Тусклый свет проникал в кладовую из кухни сквозь отверстия, прорезанные в оштукатуренной стене под самым потолком. Вся комната была заставлена рядами высоких стеллажей, забитых мешками, коробами с пряностями и сетками с овощами. На полу стояли бочонки, жбаны и баклаги с напитками. Дополняли эту картину изобилия не менее дюжины освежеванных барашков и пара дюжин гусиных тушек. Судя по примерному плану, который набросали Джуилин с Томом, это была самая маленькая кладовка во всем дворце.
      - Как это гадко, - возмутилась Илэйн. - В городе голод, а у них здесь снеди...
      - Уймись до поры, - резким шепотом оборвала ее Найнив. Она уже открыла принесенную корзину и снимала свое крестьянское платье, а Эгинин и вовсе успела раздеться до сорочки. - Да, я ее видела. А ты, ежели хочешь, чтобы она заглянула сюда и увидела тебя, можешь болтать дальше.
      Илэйн фыркнула, но возражать не стала, хотя была уверена, что никакого шуму от нее нет. Поспешно стянув платье, она высыпала из корзины перцы и достала спрятанное под ними белое с зеленым поясом платье из тонкой шерстяной пряжи с вышитым на левой стороне груди изображением зеленого раскидистого дерева поверх контура трилистника.
      Вместо перепачканной вуали девушка нацепила новую, чистую, из тонкого, почти как шелк, льняного полотна. Приятнее всего было снова обуться в мягкие белые туфли - хоть Илэйн и пришлось пройти босиком только от телеги до кухни, ноги у нее горели.
      Старую одежду шончанка скинула первой, но новую надевала долго и неохотно, ворча себе под нос, что это "неприлично" и она будет "похожа на служанку". Последнее было и вовсе смешно, ведь эти платья, обычная одежда прислуги Панаршего Дворца, для того и предназначались, чтобы их троих приняли за служанок. Вся затея к тому и сводилась. Служанки могут свободно расхаживать по всему дворцу - их там тьма-тьмущая, и на трех лишних никто не обратит внимания. Что же касается неприличия... Илэйн уже привыкла к тарабонским фасонам и чувствовала себя в этом платье не вполне уютно только потому, что даже тончайшая шерсть не облегает тело так, как шелк. По всей вероятности, Эгинин была воспитана в чрезвычайно строгих правилах. Однако наконец и шончанка застегнула последний крючок. Крестьянские платья уложили в корзины и завалили сверху перцами. Затем молодые женщины вновь появились на кухне.
      Одна из кухарок стояла, уперев руки в бока, и, с ненавистью глядя на кошку, сетовала:
      - Так бы и удавила эту проклятую тварь. Уплетает сметану, а я только ложечку попробовала, и меня за это посадили на хлеб и воду!
      - Считай, что тебе еще повезло, - без всякого сочувствия в голосе оборвала ее старшая повариха. - Могли выставить вон из дворца, а то и вовсе вздернуть на виселицу. И запомни: то, что леди назвала кражей, кража и есть, пусть даже ты всего-навсего позаимствовала сметаны у ее кошки... Эй, вы!
      Услышав властный окрик, Илэйн и ее спутницы застыли на месте. Темноволосая женщина погрозила им увесистым деревянным черпаком на длинной ручке:
      - Я вам говорю, растяпы! Пришли за завтраком для леди Испан, а сами преспокойно расхаживаете по моей кухне, ровно по саду прогуливаетесь! Если леди проснется, а завтрака на месте не будет, достанется вам на орехи, и поделом! У меня-то все готово. - Она указала на серебряный поднос - тот самый, над которым только что хлопотала.
      Отвечать было нельзя - стоило любой из них открыть рот, и повариха тотчас поняла бы, что перед ней не тарабонки. Но и затянувшееся молчание могло показаться странным. Быстро приняв решение, Илэйн довольно неуклюже, как и подобало служанке, присела в реверансе и торопливо схватила поднос. Он не помешает - служанка с подносом явно спешит по делу, и никто не станет ее останавливать. А имя Испан было в списке Черных Айя, хотя, по правде сказать, оно частенько встречалось в Тарабоне.
      - Ах ты, телка нахальная, ты еще и насмехаешься надо мной!.. Дородная матрона двинулась вперед, угрожающе размахивая черпаком.
      Промедление грозило основательной трепкой, и Илэйн с подносом в руках метнулась прочь из кухни. Найнив с Эгинин бросились следом. Вдогонку им неслась брань, но, к счастью, не сама повариха. Илэйн представила себе, как они сломя голову мчатся по коридорам дворца, преследуемые разъяренной толстухой, и истерически хихикнула. И с чего этой женщине пришло в голову, будто Илэйн над ней насмехается? Сама-то девушка была уверена, что присела в реверансе именно так, как это делают служанки, - уж перед ней-то они приседали тысячи раз.
      Вдоль ведущего из кухни узкого коридора тянулись стенные шкафы с метлами, ведрами, тряпками, мылом и другими хозяйственными мелочами. Найнив прихватила в одном из них щетку для пыли, а Эгинин - стопку полотенец, в которую спрятала взятый из какой-то ступки тяжелый каменный пестик.
      - Никогда не лишне иметь под рукой что-то вроде дубинки, - пояснила шончанка, когда Илэйн вопросительно подняла бровь. - Особенно если эту штуку можно припрятать.
      Найнив хмыкнула, но промолчала. Согласившись взять шончанку с собой, она тем не менее продолжала демонстративно ее игнорировать.
      Чем дальше они шли, тем шире становились коридоры, выше потолки и богаче убранство. Мощенные белыми плитами полы устилали яркие ковровые дорожки, вдоль стен высились золоченые светильники, не только струившие свет, но и распространявшие аромат душистого масла. Порой коридоры выводили к обрамленным портиками внутренним дворикам, на которые выходили и балконы с причудливыми, филигранной работы каменными оградами. Серебристые фонтаны, журча, наполняли бассейны, в прозрачной воде которых среди кувшинок с огромными плавающими листьями и белыми цветами плескались белые, красные и золотые рыбки. Ничто здесь не напоминало о нищете и запустении в городе.
      Время от времени навстречу попадались другие слуги - мужчины и женщины в белом, с вышитыми на груди трилистниками и деревьями, а порой и вооруженные дубинками мужчины в серых кафтанах и стальных шлемах, какие носила Гражданская Стража. На трех явно спешивших по делам служанок никто не обращал внимания. Наконец три спутницы добрались до обозначенной на плане узкой лестницы для прислуги.
      - Помни,- негромко предупредила Найнив,- если увидишь у ее дверей стражу, тут же уходи. И если она окажется не одна - тоже уходи. У нас есть дела и поважнее. А если... - Она глубоко вздохнула и заставила себя взглянуть на Эгинин: - Если ты допустишь, чтобы с Илэйн что-то...
      Где-то вдалеке запела труба. Через несколько мгновений уже в самом дворце ударили в гонг, и огромное здание ожило. Мужчины в стальных шлемах куда-то пробежали по коридору. Из уст в уста передавались отрывистые приказы.
      - Пожалуй, стража у ее дверей нам мешать не станет, - заметила Илэйн.
      Похоже, начался бунт. На прилегающих к дворцу улицах бушевала толпа, взбудораженная распущенными Джуилином и Томом слухами и подстрекаемая матросами Домона. Илэйн понимала, что дело не обойдется без крови, и сожалела об этом, но другого выхода не было. Заваруха требовалась, чтобы отвлечь охрану дворца, а если удастся, то и всю стражу. Мятежные тарабонцы, сами того не подозревая, сражались за избавление своего города от Черных Айя, а всего мира - от Тени.
      - Найнив, пусть Эгинин идет с тобой. Твоя задача важнее, и охранять нужно в первую очередь тебя.
      - Обойдусь без шончанки! - отрезала Найнив и, подхватив свою щетку, словно копье, зашагала дальше с едва ли подобающим служанке весьма воинственным видом.
      - Может, мы займемся своим делом? - предложила Эгинин. - Не думаю, что суматоха продлится долго.
      Илэйн кивнула. Найнив тем временем уже свернула за угол и пропала из виду. Узенькие, упрятанные в стенах лестницы для прислуги были специально спланированы так, чтобы челядь пореже попадалась на глаза благородным, а ближе к западному крылу и слуг почти не встречалось. Коридоры второго этажа во многом походили на коридоры первого, а стрельчатые двойные арки выходили то в зал, то на балкон с резной оградой.
      Как ни странно, охраны не оказалось и в просторном зале возле украшенных резными изображениями деревьев дверей панарших покоев. Правда, Илэйн, что бы там ни говорила на сей счет Найнив, не собиралась отступать от задуманного, но отсутствие стражи упрощало дело.
      Впрочем, уже в следующее мгновение девушка поняла, что все далеко не так просто. За дверью кто-то направлял Силу. Не очень мощные потоки, но они свивались и оставались свитыми, что свидетельствовало о немалом умении.
      - Что случилось? - спросила Эгинин. Илэйн только сейчас поняла, что остановилась возле самых дверей.
      - Одна из Черных сестер здесь, - ответила девушка и задумалась.
      Одна или больше. Направляет Силу, несомненно, одна, но это еще ничего не значит. Илэйн прильнула ухом к двери и раскрыла рот от удивления. Из панарших покоев доносилось приглушенное, но внятное пение:
      Мои бедра круглы, высока моя грудь.
      Приходи, морячок, и со мною побудь.
      Илэйн отпрянула так резко, что фарфоровые блюда чуть не слетели с подноса. Может, она ошиблась дверью? Впрочем, нет, план она запомнила хорошо, да и такая резьба могла быть лишь на дверях панарших покоев.
      - Если так, надо уходить, - сказала Эгинин. - Ты ведь все равно не сможешь ничего сделать, не обнаружив своего присутствия.
      - Пожалуй, что смогу, - возразила Илэйн. - Другие, понятное дело, почувствуют, если я стану направлять Силу, но почем им знать, что это делает не та их сообщница, что сейчас за дверью.
      Илэйн нахмурилась и закусила нижнюю губу. Знать бы еще точно, сколько их там, за дверью. Но ведь, в конце концов, она, Илэйн, могла с помощью Силы делать три, а то и четыре дела сразу - в этом с ней мало кому удавалось соперничать, кроме Найнив и Эгвейн. И потом, она ведь Дочь-Наследница. Илэйн принялась припоминать королев Андора, прославившихся своей отвагой перед лицом великих опасностей, и в результате мысленно перечислила чуть ли не всех женщин, восседавших на андорском престоле. Мне предстоит когда-нибудь стать королевой, а значит, я могу и должна быть достойной своих предшественниц.
      Илэйн собралась с духом:
      - Эгинин, отвори дверь и пригнись, чтобы я сразу увидела, что там внутри. Шончанка колебалась.
      - Отвори дверь, - повторила девушка, сама удивляясь тому, как невозмутимо и властно звучит ее голос.
      Эгинин кивнула - чуть ли не поклонилась - и рывком открыла дверь.
      - Как борта корабля, мои бедра круты,
      Поцелуй, морячок, не раскаешься ты...
      Пела темноволосая женщина, оплетенная потоками Воздуха так, что помялось ее красное шелковое платье. Когда обе створки двери со стуком распахнулись, она осеклась. Другая женщина - хрупкая с виду кайриэнка в бледно-голубом платье, сидевшая развалясь на мягком диване, покачивая головой в такт мелодии, - вскочила с места. Усмешка на ее лисьей физиономии сменилась гримасой гнева.
      Тимэйл окружало свечение саидар, но ей не помогло даже это. Возмущенная увиденным, Илэйн, обняв Истинный Источник, мгновенно захлестнула и опутала Черную сестру от плеч до лодыжек потоками Воздуха, одновременно отрезав ее от саидар свитым из Духа щитом. Свечение вокруг Тимэйл исчезло. Черная сестра свалилась с дивана, словно ее лошадь лягнула, и растянулась навзничь на золотисто-зеленом ковре. Глаза ее закатились - она лишилась чувств. Потоки, оплетавшие темноволосую женщину, исчезли; почувствовав свободу, она недоверчиво ощупала себя руками и перевела недоумевающий взгляд с Тимэйл на Илэйн и Эгинин.
      Стянув накрепко плетение, удерживающее Тимэйл, Илэйн вбежала в комнату, озираясь по сторонам. Ее тревожило, нет ли там других Черных Айя. Эгинин тоже вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Похоже, здесь больше никого не было.
      - Она была одна? - спросила Илэйн у женщины в красном. Судя по описанию Найнив, это была Аматера, Панарх Тарабона. Кстати, Найнив что-то и о песнях рассказывала...
      - Вы... вы не с ними? - нерешительно спросила Аматера, растерянно глядя на их платья. - Вы тоже Айз Седай? - Она будто сомневалась в этом, несмотря на явное доказательство - лежащую без сознания Тимэйл. - Но вы не с ними?..
      - Она была одна? - настойчиво повторила Илэйн, и Аматера слегка вздрогнула.
      - Да. Здесь она была одна... другие...- Лицо Аматеры исказила гримаса. - Они заставляли меня, восседая на троне, издавать указы и оглашать решения, столь чудовищно несправедливые, что они могут породить раздоры и бедствия на многие поколения. Но эта... - Тут Аматера, зло оскалясь, чуть не зарычала. - Она хуже всех. Ее приставили надзирать за мной, и уж она поиздевалась надо мной как могла. Раз заставила меня съесть целый поднос белых ледяных перцев и не давала ни капли воды, покуда я не начала умолять ее на коленях. Она смеялась - ее это потешало! Она входила в мои сны и всякий раз подвешивала меня за лодыжки к вершине Башни Утра, а потом обрезала веревки. Во сне... Но мне этот кошмар казался явью. А наяву она заставляла меня разучивать непристойные танцы, распевать гнусные песенки и грозилась, что перед уходом они прикажут мне развлекать... - Аматера с яростным криком набросилась на связанную Тимэйл и принялась молотить ее кулаками. Эгинин, стоявшая у дверей, сложа руки, похоже, не собиралась ей мешать, но Илэйн рассудила иначе. Свив поток Воздуха вокруг талии Аматеры, она оторвала разъяренную женщину от бесчувственного тела Тимэйл и поставила ее на ноги, сама удивившись тому, как легко ей это удалось. По-видимому, занятия с Джорин не прошли впустую.
      Аматера пнула Тимэйл и обернулась к Эгинин и Илэйн.