Стоило ему пошевелиться, как Фэйли, откинув в сторону красное одеяло, вскочила со стоявшего рядом с маленьким каменным камином стула. Судя по тому, что ее темное платье для верховой езды было изрядно помято, она провела на этом стуле всю ночь.
      - Аланна сказала, что тебе нужен сон.
      Перрин потянулся к белому кувшину на столике у кровати, но девушка поспешно налила в чашку воды, поднесла к его губам и держала, пока он пил.
      - Тебе придется полежать дня два-три, пока не окрепнешь. - Голос девушки звучал как обычно, но в уголках глаз Перрин приметил тревогу. Она явно недоговаривала.
      - Фэйли, что-то не так?
      Девушка медленно поставила чашку на стол и разгладила свое шелковое платье.
      - Нет, все в порядке... - На сей раз недоговоренность отчетливо слышалась и в ее голосе.
      - Фэйли, нечего меня дурить.
      - Я и не думаю, - отрезала девушка. - Сейчас я велю принести завтрак. Скажи спасибо, что после таких слов я еще продолжаю о тебе заботиться.
      - Фэйли... - повторил он как можно строже, и девушка заколебалась. Подбородок ее оставался вызывающе вздернутым, но она озабоченно наморщила лоб.
      Перрин не моргнув выдержал ее холодный, высокомерный взгляд - пусть не считает, что эти штучки пройдут у нее и с ним.
      Наконец она тяжело вздохнула:
      - Ну что ж, пожалуй, ты имеешь право знать. Только учти, ты все равно останешься в постели, пока мы не разрешим тебе встать. Дело в том, что Лойал и Гаул ушли.
      - Ушли? - Перрин растерянно заморгал. - Что ты имеешь в виду? Совсем ушли?
      - Я имею в виду, что они покинули деревню. Часовые видели, как сегодня утром они направились в Западный Лес. Конечно, никому и в голову не пришло задержать айильца да огир. Я узнала об этом меньше часа назад. Вроде бы они что-то говорили о деревьях. О том, как огир поют деревьям.
      - Деревьям! - прорычал Перрин. - Это все проклятые Путевые Врата! Чтоб мне сгореть, велел же я ему не соваться... Их же убьют, прежде чем они туда доберутся!
      Откинув одеяло, Перрин свесил ноги с постели и только тогда понял, что он совершенно голый, даже без белья. Но если его намерены задержать таким способом, их ждет разочарование. Он приметил, что вся его одежда аккуратно сложена на стоящем возле двери стуле с высокой спинкой. Рядом со стулом стояли его сапоги, а на вбитом в стену крюке висел топор. Спотыкаясь, Перрин добрался до своей одежды и принялся торопливо натягивать белье.
      - Ты что делаешь?! - воскликнула Фэйли. - А ну марш обратно в постель! - Подбоченясь, она указала пальцем на кровать, будто собиралась этим самым пальцем загнать его туда.
      - Они не могли уйти далеко, - промолвил Перрин. - Оба пешком - Гаул верхом не ездит, да и Лойал всегда говорил, что своим ногам доверяет больше, чем конским копытам. Верхом на Ходоке я догоню их самое позднее к полудню.
      Натянув через голову рубаху, он не стал заправлять ее в штаны, а сел, точнее сказать, рухнул на стул, чтобы надеть сапоги.
      - Ты вконец спятил, Перрин Айбара! Да как ты собираешься отыскать их в лесу?
      - Ну уж как-нибудь найду. Что-что, а следы читать я умею. - Перрин улыбнулся, но ее это не утихомирило.
      - Ты чего добиваешься, дурень волосатый? Чтобы тебя прикончили? Посмотри на себя - ты и на ногах-то еле стоишь. Свалишься с лошади, не проехав и мили.
      Не подавая виду, что это стоит ему немалых усилий, Перрин встал и притопнул каблуками.
      - Ходок сам довезет, - промолвил он, - мне только и надо, что за узду держаться. Я силен, как лошадь, и нечего меня запугивать.
      Накинув кафтан, Перрин подхватил пояс и топор и открыл дверь. Фэйли тщетно пыталась оттащить его обратно, вцепившись в рукав.
      - Это мозгов у тебя как у лошади! - задыхаясь, закричала она. - Даже меньше... Постой, Перрин, ты должен меня выслушать... Должен...
      Чтобы спуститься вниз, надо было преодолеть всего несколько ступеней, но уже первая его подвела. Он запнулся и, не сумев удержаться за перила, кувырком полетел вниз по лестнице, увлекая за собой девушку. Прокатившись по ступеням, они ударились о бочку у подножия лестницы. Она покачнулась, стоявшие в ней мечи зазвенели. Перрину потребовалось время, чтобы набрать в грудь воздуху и заговорить.
      - С тобой все в порядке? - с тревогой спросил он, чувствуя на себе обмякшее тело девушки.- Фэйли, ты не...
      Она медленно подняла голову, откинула со лба несколько прядей темных волос и уставилась на него:
      - А с тобой все в порядке? Если да, то ты у меня сейчас получишь.
      Перрин фыркнул: пожалуй, ей досталось меньше, чем ему. Он осторожно потрогал место, куда был ранен. Бок болел не больше, чем все тело, покрытое теперь царапинами и ссадинами.
      - Давай-ка, Фэйли, слезай с меня. Я иду на конюшню.
      Вместо этого Фэйли схватила его обеими руками за ворот и, почти вплотную приблизив к нему лицо, с расстановкой сказала:
      - Ты - не - можешь- делать - все - сам! Если Гаул и Лойал отправились закрывать Врата, ты должен с этим смириться. Должен был бы, даже будь ты уже здоров - а это не так! И ты не можешь делать все сам! Ты понял?
      - Что такое? Чем это вы здесь занимаетесь?
      В проеме задней двери, вытирая руки о длинный фартук, стояла Марин ал'Вир. Брови у нее полезли на лоб.
      - Такой тарарам подняли! Я уж думала, не иначе как троллоки сюда заявились.
      То, что эта достойная женщина увидела, и сконфузило, и позабавило ее. Ну и видок у нас, сообразил Перрин, валяемся на полу общего зала в обнимку, неровен час решат, что мы здесь целуемся.
      Щеки Фэйли вспыхнули, видать, ей пришло в голову то же самое. Девушка поспешно поднялась, отряхивая платье.
      - Он упрям, как троллок, госпожа ал'Вир. Я ему говорила, что он еще слишком слаб, чтобы вставать. Ему надо лечь в постель, и немедленно. Он должен понять, что не может все делать сам, особенно сейчас, когда у него нет сил даже по лестнице спуститься.
      - Ну и ну, - покачала головой госпожа ал'Вир. - Не так надо было действовать. - Наклонившись поближе к Фэйли, она зашептала, не подозревая, что Перрин слышит каждое слово: - Когда он был еще мальчишкой, с ним можно было легко управиться, если умеючи взяться. Но когда его пытались прижать, он становился упрямым как мул. У нас в Двуречье все такие. Мужчины с годами не особенно меняются. Только что ростом выше, а так - те же мальчишки. Если ты будешь твердить такому: делай то да делай се - он, ясное дело, заартачится. Дай-ка я тебе покажу, как надо с ним обходиться. - Марин с улыбкой повернулась к Перрину и, не обращая внимания на его сердитый взгляд, сказала: - Перрин, тебе не кажется, что лежать на моей перине малость удобнее, чем на полу? Сейчас мы тебя уложим, а я принесу кусочек пирога с фасолью. Ты ведь вчера не ужинал и наверняка проголодался. Дай-ка я помогу тебе подняться.
      Оттолкнув протянутые к нему руки, Перрин встал без посторонней помощи, хоть ему и пришлось для этого опереться о стену. Ощущение было такое, будто у него растянуты все связки.
      Упрямый как мул - так она сказала. Вот уж неправда - такого за ним отроду не водилось.
      - Госпожа ал'Вир, велите Хью или Тэду оседлать Ходока.
      - Сразу, как только ты поправишься, - отозвалась она, подталкивая Перрина к лестнице.
      - Почему бы тебе еще немного не отдохнуть? - промолвила Фэйли, взяв его за рукав.
      - Троллоки! - донесся снаружи истошный крик, тут же подхваченный десятками голосов: - Троллоки! Троллоки!
      - Сегодня это не твоя забота, - твердо заявила Марин. - Айз Седай сами со всем управятся. А мы за пару деньков поставим тебя на ноги - вот увидишь.
      - Коня! - потребовал он, пытаясь высвободиться. Женщины крепко вцепились в его рукава, он только и мог, что трепыхаться в их руках. - Во имя Света, отпустите меня и дайте мне коня! Пустите!
      Взглянув на его лицо, Фэйли вздохнула и выпустила рукав.
      - Госпожа ал'Вир, распорядитесь, пожалуйста, чтобы привели коня.
      - Но, моя дорогая, он ведь действительно нуждается в...
      - Пожалуйста, - решительно повторила Фэйли.- И мою лошадь тоже.
      Женщины переглянулись, будто его здесь вовсе и не было. Наконец Марин кивнула и скрылась за кухонной дверью, видимо, направляясь к конюшне.
      Перрин, нахмурясь, посмотрел ей вслед: что такого сказала Фэйли, чего не говорил он?
      Обернувшись к девушке, Перрин спросил:
      - Почему ты передумала?
      Заправляя ему рубаху, Фэйли что-то бормотала себе под нос. Видимо, предполагалось, что у него недостаточно острый слух.
      - Значит, выходит, что я не должна говорить ему слово "должен". Когда он упрямится и дурит, мне следует улещать его сладкими улыбочками! Девушка метнула на Перрина взгляд, который никак нельзя было назвать сладким, а потом ни с того ни с сего расплылась в такой умильной улыбке, что он чуть не попятился. - Милый, - замурлыкала она, застегивая на нем кафтан, - что бы там ни происходило, обещай, что останешься в седле и будешь держаться подальше от троллоков. Ты ведь и правда пока еще не готов сражаться, разве не так? Может быть, завтра ты уже поправишься. Не забывай, что ты полководец, вождь. Для людей ты такой же символ, как то волчье знамя. Если они увидят тебя, то воспрянут духом. А смотреть, как идут дела, и отдавать приказы лучше со стороны, чем находясь в гуще схватки. - Подняв с пола пояс, она застегнула его на талии Перрина, аккуратно приладила на бедре топор и заглянула ему в глаза: - Пожалуйста, обещай, что ты так и сделаешь. Ну пожалуйста!
      Она была права. Против троллока ему и двух минут не продержаться, а против Исчезающего - и двух секунд. И хоть ему не хотелось признаваться в этом даже себе, он не продержится в седле и двух миль - куда уж тут пускаться вдогонку за Лойалом и Гаулом.
      Эх, Лойал, глупый огир. Ты ведь книжник, а не воитель.
      - Ладно, - промолвил Перрин, поддаваясь озорному чувству. Ишь как они разговорились прямо у него под ухом, словно он совсем дурачок. - Ладно, будь по-твоему. Когда ты так мило улыбаешься, я ни в чем не могу тебе отказать.
      - Очень рада это слышать. - Продолжая улыбаться, она стряхнула с кафтана корпию, которой он и не заметил. - Прямо-таки до крайности рада, потому как, если ты все-таки вздумаешь лезть на рожон, но ухитришься при этом остаться в живых, я поступлю с тобой так же, как ты обошелся со мной в Путях. Тогда, в первый день. Сдается мне, что сейчас ты не сможешь мне помешать - силенок маловато. - Она мило улыбалась, как сама весна. - Ты меня понял?
      Перрин не выдержал и ухмыльнулся:
      - Кажется, мне лучше позволить троллокам меня прикончить.
      Фэйли, однако, не увидела в этом ничего смешного.
      Как только Перрин и Фэйли вышли наружу, долговязые конюхи Хью и Тэд подвели Ходока и Ласточку. Похоже, что на краю деревни, за Лужайкой, собрались чуть ли не все ее жители со своими овцами, коровами и гусями. Красно-белое знамя с волчьей головой трепетало на ветру. Как только Перрин и Фэйли уселись на лошадей, конюхи, не говоря ни слова, тоже поспешили в ту сторону.
      Что бы там ни творилось, это никак не могло быть нападением. В толпе виднелись женщины и дети, да и крики "троллоки!" замерли, слившись с похожим на гоготание гусей гомоном толпы. Перрин ехал медленно, боясь покачнуться в седле. Фэйли держалась рядом и внимательно за ним наблюдала. Если она передумала один раз, то может передумать и опять, а ему вовсе не хотелось снова с ней спорить.
      За Лужайкой было полно народу. Жители Эмондова Луга и окрестные фермеры теснились плечом к плечу, но, завидя Перрина и Фэйли, люди расступались, давая им дорогу. И опять все принялись повторять его имя в сочетании с прозвищем Златоокий. Повторяли и слово "троллоки", но, кажется, не испуганно, а удивленно. Со спины Ходока Перрину было видно, что люди толпились и дальше, за крайними домами, растянувшись до самого частокола. Опушка леса находилась теперь не менее чем в шестистах шагах от края деревни. Между частоколом и лесом лежало открытое пространство, усеянное низенькими, почти вровень с землей, пеньками. Ближе к краю деревни люди тесным кольцом обступили Аланну, Верин и двоих мужчин. Мельник Джон Тэйн, обнаженный по пояс - так сподручнее было рубить лес, утирал кровь с бока, на котором теперь не было ни царапины. Аланна склонилась над другим лесорубом, седеющим малым, которого Перрин не знал. Когда она выпрямилась, мужчина вскочил и несколько раз подпрыгнул, будто не веря, что ноги его держат. И он, и мельник взирали на Айз Седай с почтением и трепетом.
      Люди так плотно сгрудились вокруг Аланны и Верин, что даже не могли потесниться, чтобы пропустить Ходока и Ласточку. Зато возле Айвона и Томаса оставалось открытое пространство, ибо никто не решался подойти вплотную к свирепым с виду боевым жеребцам. Неровен час покусают или потопчут. До Томаса Перрину удалось добраться без особых хлопот.
      - Что случилось? - спросил юноша.
      - Троллок. Только один. - Седовласый Страж говорил с Перрином, но при этом ни на миг не упускал из виду Верин, да еще и поглядывал в сторону леса. - В одиночку они не очень опасны. Троллоки не умны. Хитры - да, но не умны. Лесорубы прогнали его прочь, хоть он и пустил им немного крови.
      Из-за деревьев появились Девы, бегущие с обернутыми головами, на лицах вуали - Перрин даже не мог отличить одну от другой. Они, словно змеи, проскользнули между кольями и так же ловко, почти не замедляя бега, пронеслись сквозь толпу. Люди сторонились, насколько это было возможно в такой давке. К тому времени, когда Девы добрались до Фэйли, они уже сняли вуали. Фэйли склонилась с седла.
      - Сюда движется около пятисот троллоков, - сообщила ей Байн. - В миле-двух за нами. - Голос ее звучал спокойно, но темные глаза возбужденно поблескивали. Так же, как и серые глаза Чиад.
      - Я так и думал, - невозмутимо промолвил Томас. - Скорее всего, этот приблудный троллок отбился от своей шайки, решив разжиться едой. Надо полагать, скоро они нагрянут.
      Девы кивнули.
      Перрин с беспокойством указал на толпу:
      - Скоро нагрянут, а здесь столько народу. Почему вы не велели им укрыться?
      Ответил ему Айвон:
      - Твои земляки не очень-то склонны слушаться пришельцев. Тем более когда глазеют на Айз Седай. Вот ты, пожалуй, сумел бы навести порядок.
      Перрин, однако, был более чем уверен, что уж кому-кому, а Верин с Аланной не составило бы труда навести порядок и без него.
      Так почему же они, зная, что с минуты на минуту могут появиться троллоки, ничего не предпринимали и только дожидались меня? Неужто только ради того, чтобы возложить всю ответственность на та'верена? Это было бы слишком просто и слишком глупо. Не хотят же Томас с Айвоном или Верин с Аланной принять смерть от троллоков, дожидаясь, пока та'верен скажет им, что делать. По-видимому, Айз Седай считают необходимым использовать его даже ценой смертельного риска для всех, включая и себя. Но во имя чего?
      Он встретился взглядом с Фэйли, и та едва заметно кивнула, будто прочла его мысли. Но сейчас задумываться надо всем происходящим не было времени. Обежав глазами толпу, Перрин увидел Брана ал'Вира, Тэма ал'Тора и Абелла Коутона, о чем-то совещающихся, сдвинув головы. Мэр держал на плече длинное копье, а на голове его красовался старый, помятый стальной шлем. Кожаная безрукавка с нашитыми на нее стальными бляхами тесно облегала его плотную фигуру.
      Протолкавшись сквозь толпу, Перрин подъехал к ним, и все трое вскинули глаза.
      - Байн говорит, что троллоки движутся сюда, а Стражи считают, что на нас скоро нападут! - Перрину приходилось кричать, гомон толпы заглушал его речь. Однако люди, стоявшие поближе, расслышали его слова и притихли.
      "Троллоки", "троллоки нападут" - передавалось из уст в уста, и эти слова распространялись как круги по воде. Кто-то испуганно заохал.
      Бран заморгал:
      - Так ведь все к тому и шло, верно? Да, мы готовы и знаем, что делать, разве не так?
      Выглядел он довольно забавно: кожаная безрукавка чуть не лопалась по швам, а стальной колпак качался при каждом кивке, но на лице мэра была написана решимость.
      - Перрин сказал, что скоро здесь будут троллоки, - возвысив голос, объявил Бран. - Каждый из вас знает, что ему делать. По местам! Живей!
      Толпа пришла в движение и раскололась. Женщины повели детишек домой, мужчины направились кто куда. На первый взгляд, смятение только усилилось.
      - Я пригляжу, чтобы пастухи загнали стада, - сказал Абелл Перрину и нырнул в толпу.
      Кенн Буйе, с алебардой в руках, пробрался сквозь людской водоворот. Его сопровождали угрюмый Хари Коплин со своим братом Дарлом и старый Байли Конгар, спотыкавшийся на каждом шагу, будто уже успел зля набраться скорее всего, так оно и было. Однако из всей компании только Байли держал свое копье так, будто собирался им воспользоваться. Кенн приветствовал Перрина, прикоснувшись ко лбу. Так поступали многие, и юноше всякий раз становилось неловко. Одно дело - молодые ребята, а совсем другое взрослые мужчины, вдвое старше его самого.
      - Ты неплохо держишься, - шепнула Перрину Фэйли.
      - Жаль только, что я понятия не имею, чего хотят Верин и Аланна, пробормотал он, - а надо бы знать. На этом конце деревни были установлены две из шести сооруженных под приглядом Стражей катапульт - рамы из бревен, досок и крученых канатов с похожими на огромные ложки оттягивающимися метательными рычагами.
      Айвон и Томас, сидя на конях, наблюдали, как взводят толстые рычаги. Айз Седай внимательно следили за тем, как в эти самые "ложки" укладывали крупные, фунтов по пятнадцать - двадцать весом, камни.
      - Они хотят, чтобы ты командовал, - тихонько промолвила Фэйли. - Для того ты и на свет родился.
      Перрин фыркнул. Он родился на свет, чтобы работать в кузнице.
      - Мне было бы легче, знай я, зачем им это нужно.
      Обе Айз Седай смотрели на него: Верин - по-птичьи склонив голову набок, а Аланна прямо, с легкой улыбкой на губах. Добиваются ли они обе одного и того же? Одинаковы ли их мотивы? Вечно с этими Айз Седай одна морока - больше вопросов, чем ответов.
      Порядок установился удивительно быстро, а за щетиной острых кольев вдоль западного края деревни выстроились, опустившись на правое колено, мужчины - никак не меньше сотни. В руках они беспокойно вертели копья, алебарды, рогатины или просто насаженные на жерди косы. То здесь, то там попадался человек в шлеме, а кое-кто нацепил на себя отдельные части старинных доспехов. Позади копейщиков выстроилось в две шеренги вдвое больше народу. Каждый держал в руках двуреченский длинный лук, а на поясе имел два колчана. Мальчишки подносили целые охапки стрел, и лучники втыкали их перед собой в землю остриями вниз. Командовал, по всей видимости, Тэм - он выравнивал шеренги, обмениваясь шуточками с каждым стрелком. Бран вышагивал рядом с ним, стараясь приободрить земляков, которые, впрочем, не особо в этом нуждались.
      К удивлению Перрина, Даниил, Бан и другие парни из его отряда высыпали из домов и собрались вокруг него и Фэйли. Все они были вооружены луками. Выглядела эта компания несколько странно - по всей видимости, Айз Седай Исцелили тех, кто получил самые тяжкие раны, а остальных оставили на попечение Дейз Конгар с ее припарками и мазями. В результате парни, которые вчера едва держались в седле, вышагивали как ни в чем не бывало, а другие, получившие всего лишь легкие раны, прихрамывали и все еще носили повязки. При виде ребят
      Перрин удивился, но был недоволен тем, что они принесли. Леоф Торфинн - белая повязка на его голове словно странная шапочка нависала над глубоко посаженными глазами - притащил длиннющий шест, на котором развевался флаг с волчьей головой, такой же, как на Лужайке, только поменьше.
      - Это еще откуда? - негодующе спросил Перрин.
      - Кажется, его велела сделать одна из Айз Седай. Милли Айеллин передала его папаше Вила, но Вил нести не захотел, вот я и взял.
      Вил ал'Син слегка понурился.
      - Мне тоже не захотелось бы таскать эту штуковину, - сухо заметил Перрин.
      Все расхохотались, видимо, приняв его слова за шутку. Через минуту рассмеялся даже Вил.
      Заостренные колья выглядели устрашающе, но Перрин сомневался, что они смогут сдержать натиск троллоков. Хорошо, конечно, если сдержат, но он предпочел бы, чтобы во время боя Фэйли находилась в более надежном месте. Он посмотрел на девушку, и ему показалось, что она вновь прочла его мысли. Прочла и не одобрила. Попробуй он отослать ее, она наверняка заартачится. Никакие доводы на нее не подействуют, а поскольку он пока еще слаб, скорее она оттащит его обратно в гостиницу, чем он ее. Судя по тому, с каким решительным видом сидела Фэйли в седле, она всерьез вознамерилась защищать его, если троллоки прорвутся. Придется за ней приглядывать, больше ничего не остается.
      Неожиданно девушка улыбнулась, и Перрин почесал бородку. А вдруг она и вправду умеет мысли читать?
      Шло время, солнце поднималось все выше и уже начинало припекать. То и дело из домов выбегали женщины, любопытствуя, как дела. То здесь, то там мужчины порывались сесть отдохнуть, но не успевали они скрестить ноги, как невесть откуда появлялись Там с Браном и гнали их назад в строй. Байн говорила, что троллоки примерно в миле, ну, в крайнем случае, в двух от деревни. Обе Девы сидели на корточках неподалеку от частокола и преспокойно играли в ножички. Троллокам давно пора бы появиться, если они вообще собираются нападать. Перрин чувствовал, что устает, но под бдительным взглядом Фэйли старался держаться прямо. И тут пронзительно зазвучал рог.
      - Троллоки! - выкрикнула дюжина голосов разом, и из Западного Леса с дикими завываниями хлынула орда звероподобных чудовищ. Они мчались через вырубку, размахивая кривыми мечами-косами, шипастыми топорами, копьями и трезубцами. Позади них восседали на черных конях три Мурддраала. Исчезающие метались во всех направлениях, гоня троллоков вперед, но, как ни стремительны были их движения, черные плащи неподвижно свисали с плеч.
      Непрерывно, резко и настойчиво трубил рог. Едва появился первый троллок, навстречу ему полетело десятка два стрел. Самый дальний выстрел не дотянул до цели шагов сто.
      - Прекратить! Вы, недоумки с овечьими мозгами! - заорал Там.
      Бран вздрогнул и вытаращился удивленно на него. Некоторые из друзей и знакомых Тэма заворчали: дескать, троллоки не троллоки, а выслушивать такую брань они не намерены, - но Там оборвал разговоры:
      - Не стрелять, пока я не подам знак! - и спокойно, словно на них не неслись сотни троллоков, спросил у Перрина: - С трехсот шагов?
      Перрин кивнул. С чего это Тэм вздумал спрашивать у него? Триста шагов! Как быстро может пробежать триста шагов троллок? Перрин ослабил петлю, на которой висел топор. Рог трубил не переставая.
      Копейщики за рядами кольев уперли древки в землю и выставили копья вперед, будто заставляя себя оставаться на месте. Девы закрыли лица вуалями.
      Лавина троллоков неудержимо катилась вперед. Огромные, в полтора человеческих роста чудища с рогами, клыкастыми мордами или птичьими клювами свирепо завывали. Они жаждали крови.
      Пять сотен шагов... четыре...
      Троллоки неслись словно кони, уже растягиваясь цепью. Неужели Девы не ошиблись и их всего пять сотен? Казалось, их тысячи и тысячи.
      - Готовьсь! - скомандовал Тэм, и разом поднялись две сотни луков.
      Парни, толпившиеся возле Перрина, в подражание старшим поспешно выстроились в несколько рядов под своим дурацким знаменем.
      Три сотни шагов. Перрин уже различал уродливые морды, искаженные злобой и яростью, - различал так ясно, будто они были в ярде от него.
      - Стреляй! - скомандовал Тэм. Натянутые тетивы щелкнули одновременно, словно гигантский кнут. Следом послышался стук деревянных брусьев об обтянутые кожей бревна - сработали катапульты.
      На троллоков дождем посыпались стрелы, и множество чудовищ повалилось на землю. Правда, некоторые тут же поднялись и заковыляли дальше, подгоняемые Исчезающими. Звуки рога слились с гортанным ревом. В гущу нападающих упали выпущенные из катапульт камни - и взорвались, разбрызгивая пламя и острые осколки.
      В черной массе наступавших образовались зияющие бреши.
      Перрин вздрогнул от неожиданности, да и не он один. Так вот зачем Айз Седай возились возле катапульт. Он рассеянно подумал о том, что может случиться, если, заряжая катапульту, кто-нибудь уронит такой камушек. Снова, снова и снова взлетали тучи стрел. Стучали катапульты, огненные заряды разрывали троллоков в клочья. Но, падая и поднимаясь, рыча и завывая, они рвались вперед. Теперь они были близко, и лучники стали выбирать цели. Люди с яростными криками посылали стрелу за стрелой навстречу черному валу смерти.
      И неожиданно яростная атака захлебнулась. На всем поле не осталось ни одного троллока, который держался бы на ногах. Только один Исчезающий, весь утыканный стрелами, шатаясь, размахивал мечом. Конь Мурддраала носился по вырубке с пронзительным ржанием, заглушавшим вопли раненых и умирающих троллоков. Рог умолк. То здесь, то там какой-нибудь троллок поднимался на ноги и опрокидывался навзничь. Несмотря на крики и стоны, Перрин слышал тяжелое дыхание окружавших его людей - каждый будто пробежал десяток миль. У него самого сердце едва не выскакивало из груди.
      Неожиданно кто-то громко крикнул "ура!", и этот возглас был подхвачен сотнями ликующих голосов. Люди с воодушевлением потрясали оружием и обнимали друг друга. Многие подбегали к Перрину, чтобы потрясти ему руку. Из домов высыпали женщины, смеясь и радостно крича, и бросились обнимать мужей и сыновей.
      - Ты привел нас к великой победе, мой мальчик, - заявил Бран. Лицо его сияло, стальной колпак сбился на затылок. - Не знаю, право, можно ли мне теперь так тебя называть. Великая победа, Перрин!
      - Да ведь я-то тут ни при чем, - возразил Перрин. - Я сидел на лошади, только и всего. Вы все сделали сами.
      Но Бран, как и все остальные, не слушал его. Смущенному Перрину ничего не оставалось, как приосаниться и сделать вид, будто он обозревает поле, и через некоторое время его оставили в покое.
      Тэм не присоединился ко всеобщему ликованию - выйдя за линию кольев, он внимательно рассматривал мертвых троллоков. Стражи тоже не склонны были предаваться веселью. Огромные туши в черных кольчугах заполняли все расчищенное пространство. Их было сотен пять, а то и шесть. Возможно, некоторым удалось отступить и скрыться в лесу, но ни один не лежал ближе чем в пятидесяти шагах от частокола. Перрин увидел еще двух Исчезающих, корчившихся на земле. Хотелось верить, что их было трое и все они полегли. Между тем двуреченцы принялись громогласно восхвалять Перрина:
      - Слава Перрину Златоокому! Слава! Слава! Слава! Ура!
      - Они должны были предвидеть, - пробормотал Перрин. Фэйли вскинула на него глаза, и он пояснил: - Исчезающие должны были предвидеть, что атака не удастся. Посмотри вокруг. Теперь и мне это ясно, ну а уж они должны были сообразить с самого начала. Если это все их силы, то зачем они полезли на верную смерть? А если троллоков больше, то почему они не навалились все разом? Будь их вдвое больше, нам пришлось бы отбиваться у частокола, а возможно, они даже прорвались бы в деревню.
      - У тебя хорошее природное чутье, - заметил Томас, осадив коня рядом с ним. - Верно, это была пробная атака. Кто-то хотел проверить, не струсят ли твои земляки, вызнать, насколько все готово к обороне и как она организована, а может, и что-нибудь еще, о чем я не догадываюсь. Но эта атака, точно, была пробная. Теперь они знают. - Страж указал на небо, где кружил одинокий ворон. Обычный ворон спустился бы вниз пировать среди трупов. Птица сделала еще один круг и полетела к лесу. - Они нападут снова, но не сразу. Я видел, как два или три троллока удрали в лес, их рассказы отобьют у других охоту соваться под стрелы. Полулюдям придется напоминать им о том, что Мурддраалы пострашней смерти. Но атака будет. И наверняка еще большими силами. А насколько большими, зависит от того, сколько Безликих прошло Путями и сколько они привели троллоков. Перрин скривился:
      - О Свет, а что если их тысяч десять?
      - Маловероятно, - промолвила подошедшая Верин. Она рассеянно поглаживала боевого коня Томаса. Свирепый жеребец стоял смирнехонько, словно пони. - Во всяком случае, сейчас это маловероятно. Я думаю, что даже Отрекшемуся не под силу благополучно провести Путями большой отряд. Один человек рискует погибнуть или впасть в безумие прежде, чем доберется до ближайших Врат, но, скажем... тысяча человек или тысяча троллоков, скорее всего, привлекут Мачин Шин в считанные минуты. Он и нагрянет, как осы налетают на мед. Скорее всего, они перемещаются отдельными отрядами в десять, двадцать, от силы пятьдесят троллоков, и между этими отрядами поддерживается определенный интервал. Конечно, мы не знаем, сколько таких шаек они проводят и как часто. Скорее всего, в Путях они несут потери, хотя, возможно, Отродья Тени приманивают Черный Ветер меньше, чем люди, но... Гм... любопытная мысль... Интересно... - Погладив вместо юлки коня сапог Томаса, она побрела в сторону, погрузившись в свои размышления. Страж, пришпорив коня, последовал за ней.
      - Если ты сделаешь хоть шаг к Западному Лесу, - спокойно произнесла Фэйли, - я тебя за уши отволоку обратно и уложу в постель.
      - Да у меня и в мыслях такого не было, - солгал Перрин, разворачивая Ходока спиной к лесу.
      В конце концов, размышлял он, один человек и огир могут незаметно пробраться в горы. Это возможно, но... Так или иначе Путевые Врата необходимо закрыть. Только тогда Эмондов Луг можно будет спасти.
      - Ты же сама меня от этого отговорила, разве не помнишь?
      Зная, что они там, он, пожалуй, сумел бы их отыскать. Три пары глаз лучше, чем две, особенно если одна из них - его глаза. А здесь от него все равно нет никакого толку. Ежели набить его кафтан соломой да усадить на Ходока на манер пугала, результат будет тот же. Неожиданно с юга, со стороны Старого Большака, донеслись пронзительные крики.
      - А он уверял, что скоро они не сунутся! - прорычал Перрин и ударил пятками Ходока.
      ГЛАВА 45
      МЕЧ ЛУДИЛЬЩИКА
      Перрин и Фэйли галопом пересекли деревню и на южной околице наткнулись на взбудораженную толпу. Люди настороженно всматривались вдаль, некоторые уже наложили стрелы на тетивы. Старый Тракт, проходивший через брешь в частоколе, был перегорожен двумя фургонами. Ближайшая к частоколу низенькая каменная стена, ограждавшая посадки табака, находилась шагах в пятистах от околицы. Между ней и частоколом расстилалось сжатое ячменное поле, утыканное, словно сорняками, стрелами. Видать, здесь уже и пострелять успели. Где-то далеко поднимались клубы дыма - судя по всему, горели поля.