Тайны погибших кораблей (От 'Императрицы Марии' до 'Курска')

      Часть средств, что освобождается нынче от сокращения военных расходов, должна пойти на создание надежной спасательной техники. Отсюда, с опустевшего причала, это кажется очевидным и бесспорным.
      Глава восьмая
      ЧАСЫ С "КОМСОМОЛЬЦА"
      "И самый надежный из всех кораблей
      Вдруг капсулой смерти стал для людей".
      Из матросской песни
      ...Раскаленная корма подводной лодки быстро уходила в пучину. Все, кто остался в живых, попрыгали в ледяную воду, стремясь к надувному плоту. Лишь в ограждении рубки, уткнувшись в рукав кителя, плакал корабельный кок-инструктор, великолепный кондитер, старший мичман Михаил Еленик. В свои сорок шесть он не умел плавать. Как и все, он искренне верил в непотопляемость своего чудо-корабля, как и все, он верил в нескончаемость своей жизни... Плакал скорее от обиды, чем от страха перед смертью, отсроченной всего лишь на три минуты. Рядом с ним метался старший матрос Стасис Шинкунас. Он тоже не умел плавать... Так и ушли они под воду вместе с кораблем...
      Из всех эпизодов гибели "Комсомольца" почему-то именно этот больнее всего впечатался мне в душу. И еще подвиг капитана 3-го ранга Анатолия Испенкова. Подменяя у дизель-генератора свалившегося без чувств матроса, офицер не покинул свой пост даже тогда, когда остался в прочном корпусе совершенно один. К нему бросился мичман-посыльный:
      - Срочно на выход!
      Испенков посмотрел на него с чисто белорусской невозмутимостью, надел поплотнее наушники-шумофоны и вернулся к грохотавшему дизелю. Погибавшему кораблю нужна была энергия, нужен был свет, чтобы все, кто застрял еще в его недрах, успели выбраться наверх. Испенков и сейчас лежит там, на нижней палубе затопленного третьего отсека. Десять лет длится его бессменная вахта. И командир "Комсомольца" капитан 1-го ранга Евгений Ванин, как и капитан ставшего притчей во языцех "Титаника", как и многие командиры цусимских броненосцев, верный старинной морской традиции, разделил участь своего корабля...
      Теперь по происшествии стольких лет стало ясно, что гибель атомной подводной лодки К-278 ("Комсомолец") носила эсхатологический характер. Она была таким же предвестником крушения советского государства, как гибель дредноута "Императрица Мария" в 1916 году предзнаменовала крах Российской империи. Ни "корабль ХХI века", как справедливо величали титановую сверхглубоководную атомарину, ни создавший ее Советский Союз в двадцать первый век не вошли.
      Для Военно-Морского Флота СССР (да и нынешней России тоже) та апрельская катастрофа в Норвежском море означала не просто потерю одного корабля и сорока двух моряков, но и пресечение перспективнейшего научно-технического направления. Был поставлен крест на программе создания качественно нового подводного флота страны - глубоководного. Программе, обеспеченной уже многими мировыми приоритетами.
      Мы сидим в тесной комнатушке, где размещена одна из самых влиятельных организаций Санкт-Петербурга - Клуб моряков-подводников. Его президент бывший командир атомной подводной лодки капитан 1-го ранга Игорь Курдин взял на себя труд достойно отметить печальную годовщину: заказать панихиду в Морском соборе, собрать на поминальный ужин остатки экипажа К-278. Девизом Клуба стали слова: "Подводный флот - это не работа и не служба, это судьба и религия".
      - Игорь Кириллович, за двенадцать лет следствия по делу гибели "Комсомольца" так и не всплыли имена прямых виновников гибели уникального корабля...
      - Их нет да и быть в этом случае не может. Вина, как расплесканная кровь, забрызгала ВСЕХ, кто хоть как-то причастен к созданию и эксплуатации этого небывалого корабля. Ведь "Комсомолец" в конечном счете погубила бедность той страны, которая сумела сотворить титановый корпус, но не смогла содержать людей в этом корпусе.
      Это аксиома: у такого корабля, как сверхглубоководный крейсер типа "Плавник", да и у любого подводного крейсера стратегического назначения должны были быть два экипажа - боевой и технический. Один управляет им в море, другой обслуживает его в базе. Более того - оба этих экипажа должны были состоять из профессионалов-контрактников, а не из матросов срочной службы, которые за два года, проведенных в прочном корпусе и близ него, только-только войдут в курс дела и которых постоянно отрывают от тренировок и учений на всевозможные хозяйственные дела. Но как раз именно на этом-то и решили сэкономить. Хотя стоимость содержания технического экипажа составляла лишь долю процента от стоимости самого корабля. Известно чем оборачивается экономия на спичках...
      - Но ведь были же созданы атомные подводные лодки 705 проекта класса "Альфа", где весь экипаж состоит из офицеров и мичманов...
      - Да, это так называемые лодки-автоматы. Конечно же, уровень подготовки такого экипажа стоит несравнимо выше, чем у матросов срочной службы. Флот не потерял ни одной "Альфы" по вине личного состава, хотя в том же Норвежском море и опять же в апреле, только семью годами раньше, на АПЛ К-123 произошел выброс жидкометаллического теплоносителя по причине межконтурной неплотности парогенератора - заводской причине. Тем не менее облученные моряки-профессионалы сумели спасти корабль и вернуть его на базу.
      К сожалению, идеологи подводного судостроения ушли от курса на строительство "малонаселенных" лодок-автоматов, хотя это направление опережало по всем показателям на 10-20 лет все строившиеся и проектируемые в то время подводные лодки.
      Вторая аксиома состоит в том, что ни на каком корабле аварийная ситуация не должна развиваться так, как развивалась она на злосчастном "Комсомольце" - лавинообразно - с отказом и возгораниями многих систем и агрегатов.
      За минувшие годы о трагедии "Комсомольца" написан добрый десяток книг и монографий. Свой взгляд на подводную катастрофу века высказывали и моряки, и инженеры, и журналисты, и врачи. Одна из книг принадлежит перу заместителя главного конструктора атомной подводной лодки "Комсомолец" Д.А. Романову. Ее главный тезис: трагедия близ острова Медвежий произошла из-за катастрофического разрыва между уровнем технической оснащенности современных подводных лодок и уровнем профессиональной подготовки подводников. В книге часто поминается и мое имя, как представителя иной точки зрения на причины гибели К-278.
      Глубокоуважаемый Дмитрий Андреевич! Несмотря на все сарказмы, которые вы отпускаете по моему адресу, я все же преклоняюсь перед вашим конструкторским талантом и инженерным даром ваших коллег, создавших уникальнейшие и во многом непревзойденные в мире подводные корабли. С вами невозможно спорить, когда вы разбираете ту или иную систему "Комсомольца". Но вы не убедили меня в безгрешности наших проектантов и особенно судостроительной промышленности перед флотом. Не понаслышке знаю, какими "минами замедленного действия" оборачиваются для моряков и отдельные просчеты конструкторов, и заводской брак строителей. Техническое совершенство наших атомных кораблей рассчитано на абсолютное моральное совершенство тех, кто сидит за их пультами. Сверхсложная машинерия требует сверхстрогой жизни своих служителей. Они не должны быть подвержены никаким человеческим слабостям, их не должно ничто волновать на покинутом берегу, эти сверхаскеты должны жить четко по распорядку и столь же четко выполнять все сто двадцать пять пунктов эксплуатационных инструкций, обладая при этом непогрешимой памятью, стопроцентными знаниями и неутомимостью биороботов. Такова жесткая конструкторская заданность к системе "Человек - АПЛ". Но система, в которой ошибка одного человека не может быть устранена усилиями десятка специалистов, - ненадежная система.
      Не очень-то патриотично обращаться ныне к мнениям американских профессионалов, но ведь как не было, так и нет пророков в собственном отечестве. Вот что заявил девять лет назад Конгрессу США руководитель программы ВМС по ядерным двигателям адмирал Брус де Марс: "У советских абсолютно другая философия, при которой - в особенности на кораблях более ранних классов - не придается никакого значения человеческим жизням или окружающей среде. Это отношение ужасно. У нас в стране нашу организацию давно бы упразднили - и правильно бы сделали. Мне кажется, что теперь эти проблемы понемногу проникают в советскую прессу и профессиональные военно-морские журналы". Да, проникают, и не только в журналы, но и в сознание флотоводцев и флотостроителей. Во всяком случае, в это очень хочется верить.
      Немало было сломано копий в полемике - поднимать со дна морского затонувшую атомарину или не поднимать.
      - Анализ видеозаписей, фотографий, измерений, - утверждает ведущий специалист Института океанографии РАН доктор технических наук Анатолий Сагалевич, - показал, что поднимать "Комсомолец" нецелесообразно. Атомный реактор надежно заглушен, и, как показали результаты измерений, опасности выхода радиоактивных веществ из него не существует. В то же время две ядерные боеголовки торпед, находящиеся в носовом отсеке лодки в агрессивной морской среде, подвергаются коррозии, что может привести к утечке плутония. Чтобы предотвратить или снизить до минимума выход плутония в окружающую среду, в 1994 и 1995 годах усилиями нескольких экспедиций на исследовательском судне "Академик Мстислав Келдыш" был частично герметизирован торпедный отсек затонувшей лодки.
      Игорь Курдин вставляет в видеомагнитофон кассету, и на экране возникает сумрачный силуэт расколотого ударом о грунт и взрывом одной из неядерных торпед носовой части "Комсомольца". Это съемка с борта глубоководного обитаемого аппарата "Мир".
      "Проходим палубу от носа до кормы, - комментирует Анатолий Сагалевич, инициатор и ветеран многочисленных погружений к затонувшему на полуторакилометровой глубине исполину. - Приближаемся к рубке, поднимаемся вверх, огибаем ее слева и доходим до проема, где размещалась всплывающая спасательная капсула. Внизу виден люк, через который покидали лодку последние ее обитатели во главе с командиром. Они вошли в капсулу, надеясь, что она вынесет их на поверхность, однако недобрая судьба распорядилась иначе...
      Кормовая часть лодки сверкает в лучах светильников аппарата "Мир-1" как новенькая. Даже не верится, что она покоится на дне. А вот и седьмой отсек, где возник пожар, с которого, собственно, и началась трагедия..."
      Запись давно кончилась, экран белесо рябит... А Курдин сидит, уронив голову на руки и вслушивается в странные свистящие подвывающие звуки. Их записали под водой океанологи в точке гибели "Комсомольца".
      Здесь птицы не поют... Здесь стрекочет, урчит, скрипит, кудахчет, цокает, зудит всевозможная морская живность. Это эфир другой планеты. Это сам Океан поет реквием по затонувшему кораблю. О, как могуч, страстен и невыразим его голос! Из клубка напряженных мяукающе-ревущих звуков вдруг прорвется нечто почти осмысленное, виолончельно-грудное... Наш общий пращур, чью соль мы носим в своей крови, отчаянно пытается нам что-то сказать, вразумить нас, предостеречь... Тщетно. Мы забыли древний язык океана и назвали его биоакустическими помехами... Не потому ли плакал мичман Еленик в рубке гибнущего корабля?
      Санкт-Петербург - Западная Лица
      ПОДВОДНЫЙ КРЕЙСЕР ТЕРПИТ БЕДСТВИЕ
      Глава первая
      "КУРСК" ЛЕГ НА ГРУНТ...
      Позвонила мама и сказала:
      - Опять на твоем флоте что-то случилось. Какая-то лодка легла на дно, сломались реакторы...
      "Твой флот" - это мой Северный флот. Мама у меня "радиоперехватчица" она слушает радио денно и нощно, а также и телевизор смотрит (я уже не могу), поэтому все важные новости - от нее. Тут же включил радио. От официального сообщения "о неполадках на атомной подводной лодке Северного флота" слегка ёкнуло сердце - вот так же округлыми, ничего не значащими словами читали дикторы сообщения ТАСС об "авариях" на подводных лодках "Комсомолец" и К-219. И какие трагедии открывались потом за всеми этими эвфемизмами...
      Я не собирался в этот день в редакцию, но не мешкая отправился на улицу "Правды". Дежурный редактор "Российской газеты" Владислав Фронин обрадовался моему появлению:
      - Срочно пиши комментарий в номер!
      А чего тут комментировать, когда никакой внятной информации? Но сажусь и пишу, исходя из прошлого опыта. Главное, без паники: лег на грунт - это еще не катастрофа. Как лег, так и всплывет. В крайнем случае - сами все выйдут, это же полигон, там сейчас, наверное, толпа кораблей...
      "Курск" лег на грунт. Но есть шансы всплыть". С таким заголовком и поставили мою заметку на первую полосу. Однако вскоре пришли новые "тассовки", более тревожные, и заголовок пришлось сменить: "Подводный крейсер терпит бедствие". Это было точнее...
      О, если бы все было так, как объявили вначале: "Атомная подводная лодка "Курск" вследствие технических неполадок легла на грунт и заглушила реакторы..."
      Однако позже выяснилось, что подводный крейсер "Курск" вовсе не лег на грунт, а упал на склон одного из подводных холмов, "технические неполадки" оказались сокрушительным взрывом торпедного боезапаса, а "авария" обернулась небывалой в истории отечественного подводного плавания катастрофой.
      Видно, никогда нам не избавиться от холопской привычки стелить начальству, а заодно и честной публике помягче... Хорошо хоть сразу назвали корабль. Сколько спасли тем материнских слез и отцовских нервов; ведь тысячи моряков служат на подводных лодках, поди угадай, с какой именно стряслась беда, если бы объявили, как раньше - "на одной из подводных лодок Северного флота произошла авария..."
      На другой день в ленте новостей выловили зловещую информацию корреспондента ИТАР-ТАСС:
      "Предварительные результаты внешнего осмотра глубоководным аппаратом корпуса атомной подводной лодки "Курск", потерпевшей аварию в Баренцевом море, не подтверждают ее столкновения с неопознанным объектом. Об этом корр. ИТАР-ТАСС сообщил сегодня представитель одного из оборонных предприятий, связанных с разработкой военно-морской техники и принимающий участие в операциях по спасению лодки. Он не исключил, что повреждения носовой части подлодки, в результате которого ее торпедный отсек оказался затопленным, произошли в результате произошедшего в этом отсеке взрыва".
      Но самое тревожное было не это, самое тревожное было то, что огромный подводный крейсер типа "Антей-2" не отвечал на запросы спасателей.
      Мифический герой Антей припадал к земле, чтобы обрести новые силы. "Антей" подводный, "Курск", припал к земле в своем смертельном броске. Подводный гигант был убит практически сразу - без вскрика в эфир.
      Сначала никто не поверил, что с таким кораблем могло случиться что-то ужасное. Один офицер-подводник даже высказал мысль, что "Курск" "лег на грунт в знак протеста против систематической невыплаты жалованья личного составу".
      * * *
      Пытаюсь представить себе, что и как произошло.
      Смерч многоторпедного взрыва в носовом отсеке пронесся в корму, разрывая прочные переборки, как картонки, закручивая толстенную сталь в завитки. Огненный удар уничтожил сразу всех, кто был во втором, самом населенном отсеке, в третьем, четвертом, пятом...
      Сила взрыва ослабла только у особо усиленного - шестого - реакторного отсека. Вход в него перекрыт шлюзовой камерой...
      Трудно вообразить, что пережили те, кто уцелел за реакторным отсеком. Чудовищной силы удар, от которого сразу же потемнело в глазах и мозгах, - и потому что вырубилось освещение, и потому что многих контузило. Все посыпалось и поехало, нещадно давя людей, несших свои вахты среди нагромождения механизмов и агрегатов. Тут же задымили "коротнувшие" электрощиты и контакторные коробки. Снопы фиолетовых искр прожигали кромешную тьму. Повинуясь скорее рефлексам, чем чьим-то приказам, моряки бросились тушить эти коварные пожарчики, пожиравшие драгоценнейший кислород. Возможно, раздавались команды уцелевших офицеров - Аряпова, Колесникова, Митяева, Садиленко, Бражкина... Их крики глохли в яростном шипенье сжатого воздуха. Возможно, лопнули паропроводы, и оба турбинных отсека превратились в адские котлы, наполненные раскаленным паром. Оглушенные, искалеченные сдвинутыми механизмами и рухнувшими приборными стойками, обожженные паром и вольтовыми дугами, они уходили в самые дальние кормовые отсеки, унося с собой тех, кто уже не мог держаться на ногах. Все это мы знаем почти что доподлинно - из записки капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова, принявшего на себя командование остатками экипажа.
      Что творилось в центральном посту, во втором отсеке в отпущенные судьбой 135 секунд после первого - "малого" - взрыва, теперь не скажет никто.
      Единственное, что успели в центральном посту - это продуть балластные цистерны правого борта. (Левый был поврежден.) Но это ничем помочь уже не могло, хуже того - огромная туша "Курска" завалилась на левый борт. Этот крен и помешает потом спасателям опустить свои аппараты на корму затонувшей лодки.
      Все стихло. Стылая тишина и кромешная тьма... Фосфорически светятся только циферблаты глубиномеров. Черные стрелки застыли на отметке 108 метров.
      Посвечивая себе гаснущим аккумуляторным фонарем, капитан-лейтенант Колесников пишет список оставшихся в живых. Пока в живых:
      - Старшина 2-й статьи Аникеев.
      - Я.
      - Матрос Кубиков.
      - Я.
      - Матрос Некрасов.
      - Я...
      Глава вторая
      В СПИСКАХ ЗНАЧИТСЯ...
      Просматриваю скорбный список моряков с "Курска" и безотчетно ищу свою фамилию. "...Цымбал, Чернышев..." Не я... А ведь мог бы быть в подобном списке. Не в этом, конечно, в другом... Мог бы. Но миновала чаша сия. Пронесло. За нашу подлодку Б-409 молилась моя бабушка в марьинорощинской церкви. И не только за меня - за весь экипаж, "воинов, по морю странствующих". Когда вернулся из многомесячной "автономки", нашел за божницей девять церковных квитанций - за молебны во здравие и спасение. Отмолила бабушка. Это в советские-то годы.
      Не могу отделаться от ощущения, что в ту страстную неделю я снова был во втором отсеке своей родной "Буки" -409. И два офицера, два близнеца ожесточенно спорят во мне. Один - 27-летний капитан-лейтенант Черкашин, другой - вдвое старший - капитан 1-го ранга Черкашин.
      Капитан-лейтенант: Какого черта ты защищаешь этих козлов с Большого Козловского? Разве ты сам не клял их, когда в Средиземном море нам доставили бракованные запчасти, когда вместо новостей о том, что творится в мире, нам гнали информацию, сколько га свеклы засеяли в колхозах Украины, когда мешки с долгожданными письмами отправляли на другой корабль? Когда облетавшую штукатурку в казармах прикрывали красными транспарантами. Разве не у тебя щемила душа всякий раз, когда подлодка после километровых глубин пересекала 200-метровую изобату? Там, над бездной, смерть была бы мгновенной, но не приведи Господь, упасть на грунт в полигонах с нераздавленным сразу корпусом...
      Разве ты забыл, как глушил спирт в Полярном с докторами, которые доставали из отсеков С-80 трупы моряков, отстоявших под водой семилетнюю вахту? Трудно потрясти душу видавшего виды корабельного лекаря, но эти нехилые парни вытравляли из своей памяти спиртом то, что все равно будет стоять перед их глазами до самой смерти...
      Капитан 1-го ранга: Я ничего не забыл. Я все помню. И не адмиралов с Большого Козловского защищаю, а честь своего оружия.
      Только ленивый не швырнет сегодня камень в российский флот. В газетах вой, как после Цусимы.
      "Все теперь против нас, будто мы и креста не носили..."
      Но именно в эти горькие дни я говорю всем - дорогие соотечественники, ну хоть теперь-то вы понимаете, какой великолепный флот был у вас, у нас и каким он еще пока остается?! Где, в какой еще стране и кто еще будет выходить в моря, зная, что случись что, спасения не будет? Разве подводники забыли, как трагично спасали ребят с "Комсомольца"? Помнят и все равно выходят в моря, и погружаются, и уходят под гильотину арктических льдов. Зная, что и похоронить-то тебя толком не смогут.
      Хроника "черной недели"
      12 августа 2000 года
      11.30 - норвежский сейсмический институт зарегистрировал два сильных взрыва в Баренцевом море.
      23.30 - из-за невыхода на связь в установленное время апл "Курск" считается аварийной, начата операция по поиску и спасению подводной лодки.
      13 августа
      04.30 - обнаружена пл, лежащая на грунте. Корабли и спасательные суда прибыли в район аварии.
      07.00 - об аварии и начале спасательных работ доложено Президенту РФ.
      14 августа
      11.09 - первое официальное заявление ТВ канала РТР о том, что апл "Курск" легла на грунт в Баренцевом море, ядерное оружие на борту лодки отсутствует. Неофициальный запрос со стороны Норвегии о радиационной обстановке и о возможности оказания помощи.
      15 августа
      Официально предложена помощь зарубежными военными атташе Норвегии и Великобритании. Командование флота сообщило о готовности принять любую иностранную помощь.
      16 августа
      Английский глубоководный аппарат LR-5 доставлен в норвежский порт Тронхейм российским самолетом "Ан-124". Из-за необходимости использования судна обеспечения для работы
      LR-5 и связанной с этим задержкой, Норвегия предложила своих глубоководных водолазов. Телефонный разговор президентов США и России.
      17 августа
      По состоянию на 20.00 московского времени в ходе спасательной операции в районе аварии атомной подводной лодки "Курск" попытки присоединить глубоководный аппарат к ее корпусу результатов не принесли. "Курск" медленно затягивается в ил, однако этот процесс происходит постепенно и не оказывает существенного влияния на проведение спасательных работ.
      Судно обеспечения "Норманд Пионер" с аппаратом LR-5, группой спасателей и представителей ВМС Великобритании убыло из Тронхейма в район аварии. В США подготовлен к отправке глубоководный спасательный аппарат DSRV. Официально предложена помощь со стороны Германии и Нидерландов. В Брюсселе состоялась встреча представителей командования ВМФ России и НАТО.
      18 августа
      Судно "Сивей Игл" с группой водолазов международной компании "Столт Оффшор" и представителями вооруженных сил Норвегии вышло из Тромсе и направилось в район аварии.
      19 августа
      Поздно вечером суда "Норманд Пионер" и "Сивей Игл" прибыли в район аварии. В связи с продолжающейся работой российских глубоководных аппаратов на месте аварии, для обеспечения безопасности начало работ запланировано на утро следующего дня.
      20 августа
      Рано утром произведено обследование апл "Курск" с судна "Сивей Игл" необитаемым аппаратом. Во второй половине дня глубоководные водолазы компании "Столт Оффшор" опустились к подводной лодке, обследовали люк и подали сигналы с целью выяснения наличия живых людей на лодке. Ими подтверждено повреждение люка, в связи с чем использование английского аппарата LR-5 признано нецелесообразным. Вечером предприняты попытки открыть люк. Водолазы-инструкторы с судна "Сивей Игл" доставлены вертолетом на аналогичную подводную лодку "Орел" в одной из баз Северного флота для изучения конструкции и путей открытия спасательного люка.
      21 августа
      Утром водолазы открыли верхний аварийный люк шлюзовой камеры, к полудню был открыт нижний люк камеры. Подтверждено, что экипаж подводной лодки погиб. В связи с тем, что контракт с компанией "Столт Оффшор" норвежскими ВС заключен на проведение спасательной операции, которая считается законченной после открытия спасательного люка и подтверждения гибели всего экипажа, дальнейшие работы остановлены. Вечером начаты переговоры командования флота с компанией о продолжении работ с целью снятия тел погибших моряков с лодки. Компания отказалась продолжать такие работы.
      22 августа
      Днем, после подтверждения руководством компании отказа продолжать работы на месте аварии, суда "Норманд Пионер" и "Сивей Игл" ушли из района аварии.
      Глава третья
      ВИЗИТ К "АНТЕЮ"
      Я ехал в Североморск и Видяево с надеждой, что все прояснится, что то, о чем мне не скажут большие начальники, придет по "матросскому телеграфу". Слава Богу, на Северном флоте еще осталось немало моих бывших сослуживцев и добрых знакомых. Однако и "матросский телеграф" давал весьма разноречивые версии. Никто толком ничего не знал... Только предположения, только догадки, только версии... Да и немудрено: более загадочной и тяжелой катастрофы флот еще не знал.
      Права Ирина Лячина: "Россия начинается с Видяево".
      Видяево - заколоченные многоэтажки, словно брошенные избы. Засиженные бакланами рубки выведенных в отстой атомарин - жутковатое зрелище плавучего кладбища.
      Но пуще всего резанул по сердцу белый листок на дверях Дома офицеров флота, извещавший родственников моряков "Курска", где и когда они смогут получить капсулы с водой, взятой с места гибели их мужей, сыновей, братьев... Стеклянная пробирка с морской водой - это все, что увезут они домой. Больше слез пролито, чем той воды увезено.
      Музейный работник переснимал фотографии из личных дел погибших моряков - для Книги памяти, которая будет издана в Курске. Раскладываю карточки, вглядываюсь в молодые лица - усатые, чубатые, лысоватые, задорные, грустные, лихие, вдумчивые... Какой страшный пасьянс судьбы. За что? Почему?
      "Моряк должен свыкнуться с мыслью умереть в море с честью. Должен полюбить эту честь..." Эти страшные, но верные слова произнес человек, который подтвердил их правоту собственной жизнью, - адмирал Степан Осипович Макаров.
      ...Получив все необходимые "добро" на посещение однотипного с "Курском" "Воронежа" - он и стоит-то у того же самого плавпирса, от которого ушел навсегда его атомный собрат, - вступаю на округло-черный обрезиненный борт. Первым делом иду в корму, туда, где поблескивает широкий круг шлифованной стали - комингс-площадка аварийно-спасательного люка. Именно там, на "Курске", и развернулась главная драма спасательной операции. Именно сюда пытались опуститься подводные аппараты, рискуя задеть вертикальный стабилизатор, мощное рубило которого торчит почти у самой площадки. Тем не менее трижды наши "Бестеры" и "Призы" садились на этот пятачок. Не представляю себе, какая сила могла заставить треснуть это массивное стальное кольцо. Этого никто не предполагал, в это даже сразу не поверили. Но в цепи роковых обстоятельств было и это звено - трещина в комингс-площадке, не позволившая герметизировать стык спасательного аппарата с лодкой.
      А вот и буй, который экипаж "Курска" не смог отдать. Большой поплавок из белого пластика, на нем надпись на двух языках: "Не поднимать. Опасно". Дурацкая надпись. Нашего человека слово "Опасно" только раззадорит, и буй он обязательно поднимет, оборвав трос, связующий его с затонувшей субмариной. Не всякий мореход поймет, что нужно делать при встрече с такой находкой, поспешит пройти мимо опасного места. Там другое должно быть что-то вроде "SOS! Subsunk!" "Аварийная подводная лодка!"
      Самое главное - буй не приварен. Пластик к резине сварка не возьмет. Слава Богу, все обвинения экипажа "Курска" в столь распространенном грехе отпадают. А носовой буй?
      - А носового нет, - поясняет мне заместитель командира дивизии атомных подводных лодок капитан 1-го ранга Леонид Поведенок. - Проектом не предусмотрен. Кормовой же можно отдать только из центрального поста, а не из седьмого отсека. Такая вот особинка...
      Хреновая особинка. В центральном нажимать на кнопку отдачи буя было уже некому. А вот в седьмом могли быть люди, которые бы и выпустили буй, будь там соответствующий механизм...
      Мы возвращаемся к рубке. Вход в подводный крейсер довольно удобен: обычно в лодку надо спускаться по глубокому стальному колодцу, внутри которого вертикальный трап, здесь же через боковой рубочный люк попадаешь в просторный "тамбур" - в спасательную камеру, которая может вместить сразу весь экипаж и, отделившись от аварийной лодки, всплыть на поверхность. Это своего рода подводная лодка в подводной лодке. Мысленно рассаживаю ребят с "Курска" по окружности капсулы в два яруса. Голубых деревянных рундуков-сидений на всех хватило бы. Но входить в эту спасательную камеру уже было некому...
      Такими всплывающими капсулами оснащены подводные лодки третьего поколения, и этот общий шанс на спасение резко снижает ощущение безысходности, которое охватывает всякого, кто спускается в тесный разноярусный лабиринт корабля.
      Чтобы попасть, наконец, внутрь самого подводного крейсера, надо спуститься по стальной шахте глубиной в полтора человеческих роста. Снизу она перекрывается такой же литой крышкой люка, как и сверху - в крыше камеры, как и в ее боку. Спрыгиваешь с последней перекладины - и сразу же дверь в центральный пост. Овальный зал с множеством пультов, приборов, экранов. У каждого свой "алтарь" - у механика, у ракетчиков, у торпедистов... Все компактно, удобно и даже просторно. Не могу представить себе, что все это залито водой, мертво, темно... Вот здесь - у перископа наверняка стоял в тот последний миг командир - капитан 1-го ранга Геннадий Лячин. У него было точно такое же черное кресло с мягким подголовником. В правом углу - "пилотское" кресло, здесь сидел главный боцман "Курска" старший мичман Александр Рузлёв, опытнейший специалист, отучившийся три года в высшем военно-морском училище подводного плавания...
      Теперь в торпедный отсек. Он совсем рядом. Он слишком близок - всего через одну не самую толстую переборку. В классическом варианте центральный пост всегда отделен от торпедного отсека еще одним. Но... В конструкции "Антея" много других нестандартных решений, поскольку необычно и его назначение - "истребитель авианосцев". Субмарин с такой специализацией не строили нигде и никогда.
      Торпедный отсек поражает своим объемом и размером с баскетбольную площадку. Только вместо корзин - задние крышки торпедных аппаратов, а вместо мячей - округлые "головы" стеллажных (запасных) торпед. Они заполняют все свободное пространство в три яруса. Тяжеленные "сигары" висят над головой, зажатые в струбцины. Так и кажется - рухнут от любого толчка.
      - Не рухнут... - усмехается мой провожатый. - А если и рухнут - не взорвутся.
      Я ему верил, сам знал случаи, когда при погрузке торпеды падали на причал - и ничего.
      - Значит, и те, что были на "Курске", тоже не могли сдетонировать от удара лодки о грунт?
      - Что те, что эти - не могли. Однозначно.
      С отцом замкомдива, Михаилом Поведёнком, который возглавлял в свое время штаб нашей бригады, мы не раз выходили на этот же самый полигон, где лежит теперь "Курск". Именно поэтому я и спросил его сына: