Warhammer 40000. Грегор Эйзенхорн - Инквизитор. Ордо Маллеус

      — Это естественно, мой друг.
      Я покачал головой:
      — Не из-за его могущества. Не в том дело.
      — Тогда в чем же?
      — В том, как он разговаривает со мной. Он говорит, что использует меня!
      — Коварство демона!
      — Возможно. Но он знает слишком много. Он знает... ах, будь все проклято! Он говорил мне, что наши судьбы необратимо переплетены. Словно он важен для меня, а я для него.
      — Он действительно важен для тебя.
      — Знаю, знаю. Как цель. Как добыча. Как немезида. Но он говорит так, словно этим все не исчерпывается. Как будто он может провидеть будущее, или читать его, или даже бывать в нем. Он говорит со мной так, словно знает, что я собираюсь сделать.
      Фишиг нахмурился:
      — И что это может быть, как ты думаешь? Я поднялся и подошел к алтарю.
      — Понятия не имею! Не могу же я сделать что-нибудь такое, что порадует или поможет демону! Я не могу даже вообразить себя творящим подобное безумие!
      — Поверь мне, Эйзенхорн, если бы я решил, что ты собираешься так поступить, то сам пристрелил бы тебя.
      — Очень на это надеюсь.
      Я умолк и поднял взгляд на мерцающий огонь свечей, увидел, какое множество моих теней, пересекаясь, накладываются друг на друга на каменном полу. Подобно бесчисленным вариациям грядущего. Я старался не смотреть на самые плотные, черные тени.
      — Этот мерзкий отпрыск варпа просто играет с тобой, — произнес Фишиг. — И ничего больше. Все это только игры, нацеленные на то, чтобы сбить со следа и запугать тебя.
      — Если так, то зачем он сохранил мне жизнь?
 
      Мы снова вышли к ветрам вересковой пустоши. Стенание пилона казалось мне теперь куда громче.
      — Кто еще прибыл с тобой? — спросил Фишиг.
      — Эмос, Биквин, Нейл, Медея, Гусмаан и парень, которого ты не знаешь, Иншабель. Мы отправились сюда прямо с Иичана.
      — Долго добирались?
      — Почти шесть месяцев. До Мордии мы добрались на борту торгового судна под названием «Лучший из Орлов», а остальной путь провели в качестве гостей Адептус Механикус. Летели ни больше ни меньше на сверхтяжелой барже «Монс Олимпус», несущей девственных Титанов к гарнизонам у Кадианских Врат.
      — Вам оказали великую честь.
      — Инсигния инквизитора дает свои преимущества. Но вот что я тебе скажу, техножрецы Марса чертовски угрюмая компания для двухмесячного путешествия. Я сошел бы с ума, если бы не турниры в регицид с Биквин.
      — Нейл стал играть лучше?
      — Нет. Кажется, на текущий момент он задолжал мне... что же? Хм-м. Своего первенца и душу.
      Фишиг рассмеялся.
      — Ладно, на самом деле все было не так уж плохо. Был там один человек, ветеран из Легиона Титанов. Старый, ему уже несколько веков. Можно сказать, пенсионного возраста, если, конечно, эти люди когда-нибудь выходят на пенсию. Он заведовал переправкой новых военных машин. Звали его Гекат. Мы иногда выпивали с ним по вечерам. Напомни мне пересказать тебе некоторые из его военных баек.
      — Обязательно. Пойдем...
      Его «лэндспидер» был припаркован в конце аллеи под дрожащими акселями. Мы стряхнули с капюшонов опавшие ленты-листья и залезли внутрь.
      — Позволь мне показать тебе, что я нашел. Потом мы все сможем собраться в каком-нибудь безопасном месте и поприветствовать друг друга.
      — Насколько безопасном?
      — В наибезопаснейшем.
 
      Мы полетели над вересковыми пустошами, борясь с резкими порывами ветра. Небо тускнело. Под нами проносились места, которые снискали Кадии мрачную славу. Немилосердные, продуваемые всеми ветрами дикие равнины, вскормившие не одно поколение самых выносливых воинских народов Империума. Это были и рассеянные островки Моря Кадукадес, где во время обряда инициации оставляли юношей — без одежды, еды и какого бы то ни было оружия — и где они должны были пережить ритуальный Месяц Творения. Это были крепости на холмах, где зимовали, тренировались и вели учебные бои с соседними фортами Кадианские Молодежные армии. Здесь были скалы, ледяные озера и аксельные леса, где они познавали искусство маскировки, и широкие поля, где проходила их стрелковая подготовка.
      Существует высказывание: «Если патроны холостые, тренируются не кадианцы». С того времени, как им вручают личное лазерное оружие, что практически совпадает с получением ими первого букваря, молодые представители воинской касты пользуются боевыми зарядами. Большинство учится стрелять, убивать и умеет выполнять основную часть пехотной муштры прежде, чем достигает возраста десяти стандартных лет.
      Неудивительно, что ударные войска Кадии числятся среди лучших в Империуме.
      Но мы прибыли не для того, чтобы таращить глаза на труднопроходимый, суровый пейзаж, породивший доблестных кадианцев.
      Мы отправились осматривать пилоны.
 
      — Черубаэль бывал здесь, — произнес Фишиг, поигрывая со штурвалом и внимательно следя за показателем скорости ветра. — Насколько я знаю, девять раз за последние сорок лет.
      — Уверен?
      — Это то, за что ты мне платишь. Демонхост — на кого бы он ни работал — очарован Кадией.
      — Почему же Инквизиция до сих пор не получила даже намека на это?
      — Брось, Грегор. Галактика огромна. Эмос как-то сказал мне, что если попытаться обработать полный объем информации, производимой Империумом, одним потоком, то он за мгновение спалит все метрикуляры и кодификаторы на Терре. Это проблема связи. Просеивания данных. Инквизиция — и ты сам — перекопали все в поисках Черубаэля. Но некоторые вещи просто не слишком бросаются в глаза. Мне повезло.
      — Как?
      — Просто выполнял свою работу. Все дело в моем старом друге, Айзаке Акте, с которым мы знакомы еще со времен службы в Арбитрес. Он был моим начальником. Айзак поднялся, продвинулся по службе, получил генерала Адептус Арбитрес, был ранен на Гидрафуре и переведен сюда в качестве главного инспектора Кадианской Внутренней Гвардии. Еще несколько лет назад я установил с ним контакт и в результате недавно получил сообщение, которое необходимо было проверить.
      — Ты заинтриговал меня.
      Мы пронеслись на малой высоте над мысом, и по поверхности сверкающего льдом озера под нами заскользила небольшая, четкая тень нашего «спидера».
      — Акт сказал, что силы Внутренней Обороны примерно десять лет назад прикрыли здесь, на Кадии, еретическую секту. Они называли себя «Сыны Баэля». По большому счету, просто ничего не стоящий сброд. Безвредный. Но на допросах сектанты сознавались в том, что поклонялись демону, которого они называли Ваал, или же Баэль. Местный лорд инквизитор немного повозился с ними да и сжег.
      — Как его зовут?
      — Горфал. Но он мертв, вот уже три года. Сейчас его пост занимает женщина. Леди инквизитор Нев. Так или иначе, но с тех пор эта секта возрождалась уже несколько раз. Впрочем, ничего такого, с чем бы не смогла справиться группа, обученная подавлению ереси. Как я уже говорил, Сыны Баэля действительно довольно безобидны. Интересовались они только одним.
      — Чем именно?
      — Измерением структур пилонов.
 
      Пилон уже некоторое время маячил за лобовым стеклом «спидера», и, подлетев поближе, Фишиг облетел вокруг него, практически касаясь черного камня.
      Протяжная песнь ветра, пронизывающего строение, звучала теперь так громко, что я мог слышать ее даже за ревом турбин «спидера».
      Пилон был огромен: полкилометра в высоту, с площадью основания примерно в четверть квадратного километра. В искусно обработанном черном камне, которым сооружение было облицовано сверху, имелось множество аккуратно пробуренных воронок и округлых отверстий размером с человеческую голову. Проходя именно через эти узкие, двухсотпятидесятиметровые трубы, завывал и стенал ветер.
      И трубы эти не были прямыми. Они пронизывали пилон подобно ходам червей. Техножрецы пытались запускать туда крошечные зонды-сервиторы, чтобы составить карты их переплетений, но дроны обычно не возвращались.
      Когда мы поднялись выше, чтобы совершить еще один заход, я увидел вдалеке очертания соседнего пилона, расположенного на расстоянии в шестьдесят километров за вересковыми пустошами. На поверхности Кадии находятся пять тысяч восемьсот десять известных пилонов, если не считать двух тысяч тех, от которых остались только жалкие руины.
      Двух одинаковых среди них не найти. Каждый поднимается до высоты в половину километра и еще на четверть уходит под землю. Они были возведены еще до колонизации этой системы людьми, и способ их возведения так и остался загадкой. Пилоны полностью инертны, если судить по результатам любых исследований, доступных нашей расе. Однако многие полагают, что именно их присутствие объясняет затишье среди яростных потоков варпа, делающего Кадианские Врата единственным спокойным, судоходным путем мимо Ока Ужаса.
      — Так они пытаются измерить эту штуковину?
      — Угу. — Фишигу пришлось перекрикивать гул «спидера», когда машина совершала еще один резкий разворот. — И эту, и еще несколько. С собой у них были ауспекс, геолокаторы и магнитные отвесы. Определить все измерения в точности — я действительно имею в виду «в точности» — и являлось основной задачей Сынов Баэля.
      — Они связаны с Черубаэлем? Я имею в виду что-либо, кроме слова «Баэль».
      — В тех журналах допросов, которые я читал, значится, что они поклонялись Ваалу через божество, чье полное имя звучит как Херувим Ваала. Или Черуб Баэля. Оно пребывало среди них, требуя, чтобы они измерили пилоны в обмен на великие познания и могущество.
      — А тот лорд инквизитор... Горфал? Он уничтожил их?
      — Не совсем. Мне кажется, он был довольно небрежен.
      — Мне бы хотелось поговорить с леди инквизитором. Кажется, ты говорил, что ее зовут Нев.
      — Да. Думаю, что это вполне возможно.
 
      Решив успеть до темноты, мы поспешили на запад к Каср Дерт, крупнейшей из крепостей этого региона, столице провинциального правительства Кадукад. Когда мы пересекали кольцо внешнего рва, Фишиг передал дневные коды доступа сторожевым орудийным башням. Несмотря на это, батареи «Мантикор» и «Гидр» развернулись и взяли нас в прицел.
      Приборы на панели тревожно запищали, сигнализируя о том, что на нас наведено множество орудий.
      — Не волнуйся, — сказал Фишиг, заметив мой взгляд. — Мы в безопасности. Похоже, кадианцы не упускают ни одной возможности, чтобы потренироваться.
      Мы обогнали медленно движущийся конвой из серых двенадцатиколесных бронетранспортеров и пошатывающихся самоходных «Стражей» и полетели над шоссе к крепостным валам. За ними из сумерек выступали угрюмые серые фортификационные укрепления Каср Дерт.
      По небу шарили дозорные прожекторы, установленные на башнях земляных валов. Из укреплений торчало еще больше орудийных башен и дотов. Приборы снова запищали.
      Фишиг сбросил скорость, снизился и заскользил к восточному барбакану — маленькой, отдельно стоящей крепости, ощетинившейся стволами «Сотрясателей». Верхнюю часть здания из тесаного камня украшал барельеф в виде имперского орла.
      Мы влетели в ворота барбакана, промчавшись над гидравлическим подъемным мостом и внутренним рвом, и оказались на узких, петляющих улочках города-крепости.
      Самые ранние касры Кадии строились в высоком стиле Терры, с просторными улицами, в плане образующими четкий геометрический рисунок. В начале М.32 три из них были без труда захвачены во время вторжения Хаоса. Широкие, прямые авеню оказалось невозможно защищать или удерживать.
      С тех пор касры возводят по законам военного строительства, а их улицы изгибаются то туда, то сюда, словно выступы на бородке ключа. С воздуха Каср Дерт напоминает запутанный лабиринт. Учитывая стойкость кадианцев и их навыки ведения городских боев, такой каср можно было удерживать дом за домом, метр за метром в течение многих месяцев, если не лет.
      Мы ползли по переполненным, запутанным улицам Каср Дерт. Совсем стемнело, зажглись зарешеченные фонари, начали закрываться на ночь магазины и конторы. Я собирался сказать Фишигу, что мы явно попали в военный лагерь, но потом понял, что даже одежда гражданских лиц Кадии представляет собой камуфляж. Вскоре стало легко отличить местных обитателей от гостей. Ярко-белые и серые анораки или же зеленые и бежевые тона обмундирования для вересковых пустошей выдавали новоприбывших и отдыхающих солдат. Население Каср Дерт носило серо-коричневый, крапчатый городской камуфляж.
      Мы миновали поднятые на сваях хорреумы Имперского Кадианского Зернохранилища и плотно прижавшиеся друг к другу особняки богатых и преуспевающих горожан. Даже крыши мансард богачей защищали орудия.
      Слева располагался ярко-освещенный алеаторий , куда уже стекались ночные гуляки, чтобы просадить очередную зарплату. Справа — сенакул касра, со сверкающей, облицованной керамитом пирамидой. Впереди — кафедральный собор Инквизиции. Приборы снова запищали, когда на нас нацелились многочисленные орудия.
      Фишиг припарковал «спидер» во внутреннем дворе собора. На вымощенной плиткой взлетной площадке помигивал светящийся крест из указательных огней.
      Стражи Инквизиции в украшенных золотом бургундских доспехах окружили нас, когда мы откинули купол «спидера» и выбрались наружу.
      Я показал инсигнию ближайшему из стражей. Он щелкнул каблуками и отсалютовал.
      — Здравствуйте, господин.
      — Я желаю увидеть леди инквизитора.
      — Я доложу о вашем визите, — покорно ответил солдат и поспешно удалился, подтягивая перевязь и придерживая энергетический меч.
      — Тебе она не понравится, — сказал Фишиг, обходя «спидер».
      — Почему?
      — Уж поверь мне. Просто не понравится.
 
      — Уже поздно. На сегодня прием окончен, — произнесла леди инквизитор Нев, бросая галоперо обратно в бронзовый энергетический держатель на столе.
      — Мои извинения, мадам.
      — Не беспокойтесь. Я не стану захлопывать двери перед легендарным инквизитором Эйзенхорном.
      Мы живем вдали от Геликанского субсектора, но ваша слава бежит впереди вас.
      — Надеюсь, добрая слава.
      Леди инквизитор встала из-за письменного стола и поправила зеленое фланелевое одеяние. Это была невысокая, жилистая женщина, лет ста от роду, с фиолетовыми глазами кадианки на бледном лице и волосами цвета соли с перцем, собранными в тугой хвост.
      — Не важно, — бросила она.
      Мы находились в ее санктуме, чертогах, оформленных в октастиле. Черно-белый мозаичный пол украшал рисунок в стиле работ Космати , этерцитовые стены были расписаны растительным орнаментом. Помещение освещали тусклые огоньки свечей, их мерцание подчеркивало красоту нарисованных лотосов.
      Опираясь на резную серебряную трость, леди инквизитор, прихрамывая, направилась к нам.
      — Полагаю, вы желаете ознакомиться с записями о Баэле?
      — Как вы догадались? — удивился я.
      — Я знаю его. — Она указала тростью на Фишига. — Он бывал здесь прежде. Как я понимаю, он один из ваших людей.
      — Один из лучших.
      Нев вскинула свои узкие, выщипанные брови.
      — Да? Это многое о вас говорит. Пойдемте. В архив.
 
      В архив вела темная винтовая лестница. Нев было трудно спускаться по крутым ступеням, но она резко отстранила мою руку, когда я предложил ей помощь.
      — Я не хотел вас оскорбить, леди инквизитор, — извинился я.
      — Такие, как вы, никогда никого не хотят оскорбить, — отрезала она.
      Я почувствовал, что это не тот момент, чтобы спрашивать, какие же это «такие».
      Архив представлял собой вытянутое, обшитое панелями помещение. Освещали его лампы, установленные на письменных столах, протянувшихся в два ряда от стенки до стенки.
      — Световой буй! — прорычала Нев. Летающий дрон-сервитор в форме черепа вынырнул из-под кессонного потолка, завис над ее плечом и зажег галогенные лампы в своих глазницах.
      — Баэль, сыновья. Найти, — приказала ему леди инквизитор, и череп полетел вдоль стеллажей, то опускаясь, то взмывая вверх, освещая двойным лучом секции каталога.
      Отлетев на восемь секций, он замер возле полки, прогибающейся под горой информационных планшетов, файл-трубками и пыльными бумажными книгами.
      Нев захромала к дрону. Мы с Фишигом двинулись следом.
      — Сыны... сыны... Тевта сыны, Махариуса сыны, сукины сыны... — Она оглянулась на меня. — Добавлено в качестве шутки, Эйзенхорн.
      — Не сомневаюсь, мадам.
      Ее пальцы пробегали по истертым корешкам папок и ярлыкам на конвертах информационных планшетов, следуя за лучами дрона.
      — Варавы сыны... Сыны Балкара... Есть! Вот оно. Сыны Баэля.
      Она сняла с полки папку, сдула с нее пыль прямо мне в лицо и вручила записи.
      — Когда закончите, положите ее на место, — сказала она и собралась уходить.
      — Простите, но мне бы хотелось, чтобы вы задержались, — сказал я.
      Два решительных удара трости, и она снова развернулась ко мне.
      — Что?
      — Ваш предшественник... м-м...
      — Горфал, — прошептал Фишиг.
      — Горфал. Он сжег членов этого культа без проведения экспертизы. Вы никогда не пытались пересмотреть это дело?
      Нев улыбнулась. Это вовсе меня не ободрило.
      — Знаете, Эйзенхорн, я всегда считала, что инквизиторы вроде вас ведут полную приключений, интересную жизнь. Полную веселья, почестей, героизма и славы. Только подумать, что я мечтала стать одной из вас! Вы что, совсем ничего не понимаете?
      — При всем уважении, инквизитор, что именно я должен понимать?
      Она показала на папку в моих руках:
      — Хлам. Бессмыслица. Антиквариат. Сыны Баэля? Какого рожна я должна пересматривать это дело? Они мертвы, обратились в прах. Горстка болванов, собиравшихся у вестмурского пилона посреди ночи для того, чтобы поиграть с геолокаторами. Уууууу! Как страшно! Только подумайте, они нас измеряют! Вы хоть понимаете, чем мне приходится здесь заниматься?
      — Леди инквизитор, я...
      — Понимаете? Это Кадия, безмозглый кретин! Кадия! Мы у самых дверей Хаоса! Прямо в сердце всего этого! Посевы зла настолько велики, что мне приходится каждый месяц давить по сотне культов! Сотне! Эта планета порождает рецидивистов, как море порождает пену. Я сплю по три или четыре часа в сутки, если повезет. Мой вокс гудит, и я вскакиваю, чтобы отправиться по вызову к очередному ядовитому гнезду, обнаруженному силами Внутренней Гвардии. Уличные перестрелки, Эйзенхорн! Битвы с заклятым врагом! Я едва успеваю справляться с потоком ежедневных отлучений, не то что вспоминать о делах, которые вел мой предшественник. Да, у него было дерьмо вместо мозгов. Это Кадия! Это Ворота Ока! Это то место, где делается чертова работенка Инквизиции! Не отвлекайте меня историями о клубе спятивших инженеров.
      — Прошу прощения.
      — Принято. Увидимся на выходе. — И она захромала к лестнице.
      — Нев?
      Она обернулась. Я бросил папку на стол.
      — Возможно, они и были идиотами, — сказал я, — но они — единственная прочная ниточка, ведущая к демонхосту, способному уничтожить всех нас.
      — Демонхост? — переспросила Нев.
      — Верно. И зверь, управляющий им. И зверь этот, если я не ошибаюсь, один из наших.
      Прихрамывая, она снова спустилась в архив.
      — Убедите меня, — произнесла леди инквизитор.

Глава тринадцатая

ВОССОЕДИНЕНИЕ

ВОЕННЫЕ КОЛОКОЛА

НАЧАЛО ДАЛЬНЕГО И ДОЛГОГО ПУТИ

      Не знаю, удалось ли мне на самом деле убедить леди инквизитора. Не уверен, что это вообще было возможно. Но она дослушала меня до конца и оставалась с нами в течение двух часов, помогая находить дела, связанные с этим случаем, и другие материалы. Около девяти ее вызвали по поводу беспорядков в островной общине Кадукада. Прежде чем уехать, она предоставила мне и моей свите место в соборе, от чего я вежливо отказался. Кроме того, Нев довела до моего сведения, что даст разрешение продолжать расследование в Каср Дерт, если я буду держать ее в курсе дела.
      — Я слышала истории о ваших... приключениях, Эйзенхорн Мне бы не хотелось, чтобы нечто подобное происходило на моей территории. Мы друг друга понимаем?
      — Вполне.
      — Тогда доброй ночи. И удачной охоты.
      — Ты был неправ, — сказал я, когда мы с Фишигом остались в архиве одни.
      — В смысле?
      — Она мне понравилась.
      — Ха! Эта твердолобая стерва?
      — Именно потому, что она твердолобая стерва.
      Я всегда получаю удовольствие от общения с коллегой инквизитором, честно и целиком отдающим себя работе, даже если его методы отличаются от моих. Нев являлась чистокровной пуританкой и страдала недостатком терпимости. Она была почти по-хамски резка. Переутомлена. Но она называла вещи своими именами, презирая увертки, и воспринимала абсолютно серьезно угрозы и нашему обществу, и нашему образу жизни.
      На мой взгляд, другим инквизитор быть и не должен.
 
      Мы проработали до полуночи, изучая и сопоставляя содержание сотен папок и документов.
      К тому времени в ответ на мой вызов из космопорта в Каср Тирок прилетел боевой катер. Фишиг разыскал одного из сотрудников Нев, поручил ему изготовить на информационных планшетах копии наиболее важных данных и попросил, чтобы все было готово к нашему возвращению поутру. Потом мы вернулись в «спидер» и полетели по петляющим улочкам города-крепости к посадочному полю.
      Звезд видно не было, на землю опустилась прохлада. В свете прожекторов дожидающегося катера порхали мотыльки-вечерницы.
      Над восточным горизонтом в ночном небе низко висело розовато-лиловое размытое пятно. Восходящая туманность Ока Ужаса. Даже на таком огромном расстоянии одно созерцание его очертаний заставляло меня холодеть.
      Если имперский орел символизирует все доброе и благородное, что есть в Империуме Человечества, то омерзительное пятно отражает все, что есть отвратительного в извечном недруге людей.
      Наконец мы поднялись на борт. Фишига приветствовали смехом и теплыми словами. Эмос долго тряс его руку, а Биквин чмокнула в щеку, заставив Годвина покраснеть. С Нейлом и Медеей он тут же затеял шутливую перебранку и спросил Гусмаана, не хочет ли тот есть.
      — А что? — спросил охотник-следопыт, с надеждой распахнув глаза.
      — Пришло время ужина, — ответил Фишиг. — Бетанкор, поднимай это корыто в воздух.
      Мы направлялись в безопасное место, о котором он рассказывал.
 
      Я не был на борту «Иссина» уже почти пять лет. Классическая модель грузового клипера класса «Изольда» походила на летящий в космосе собор длиной в три километра. Величественный корабль стоял на низкой орбите Кадии и выглядел так же, как почти сотню лет назад, когда я впервые увидел его на холодной орбите Спеси.
      Медея подвела нас к швартовочному отсеку гигантского судна.
      — Капер? — настороженно спросил Иншабель, разглядывая корабль поверх моего плеча.
      — Старый друг, — заверил его я.
 
      Владелец судна Тобиус Максилла являлся, как я понимаю, самым невероятным из моих союзников. Он зарабатывал на жизнь торговлей предметами роскоши, как легальными, так и не очень, мотаясь по всему Геликанскому субсектору. Максилла был торговцем и оставался таковым во всех отношениях.
      Но в нем жила пиратская тяга к приключениям, тоска по веселым денькам начала покорения космоса. Занимаясь поисками Некротека, я нанял его судно только ради транспортировки своей команды. Но он влился в нашу работу с небыватым энтузиазмом и восторгом и с тех пор оставался вовлеченным практически во все наши дела. За последнее столетие каждые несколько лет я либо сам нанимал его, либо он выходил на связь и интересовался, не требуются ли его услуги. И все потому, что ему становилось скучно. Мотивировал он свое появление обычно тем, что «просто оказался неподалеку».
      Максилла был образованным, начитанным человеком, с тонким чувством юмора и страстью к наилучшим вещам в этой жизни. Кроме того, он был и гостеприимным хозяином, и отличным компаньоном, которым я очень дорожил. Официально он не мог входить в мой штат, но, как мне кажется, во время наших общих приключений являлся жизненно важной его составляющей.
      Когда было решено, что Фишиг начнет это долгое расследование, приведшее его на Кадию, я попросил Максиллу обеспечивать его транспортировку, когда и сколько потребуется. Тобиус сразу согласился, и вовсе не из-за щедрой платы, которую я предлагал. Он жаждал настоящего приключения. Кроме того, это давало шанс на достойный «Иссина» забег, вне привычного маршрута среди звезд Геликана.
      Настоящий вояж. Одиссея. Именно то, ради чего жил Тобиус Максилла.
 
      Вытяжные вентиляторы еще не закончили отводить газы, выброшенные дюзами катера, а Максилла уже ждал нас в трюме, чтобы приветствовать. Тобиус оделся в своей манере, но соответственно случаю: синий бархатный балмакан с широкими рукавами, жабо, зеленоватый камзол из шелка япанагара, прочные кожаные сабатоны с золотыми пряжками и громадная шляпа с перьями, надетая поверх напудренного парика. Лицо он натер белилами и украсил щеку изумрудной мушкой. Запах одеколона перебивал даже испарения дюз.
      — Мой дорогой Грегор! — закричал он, шагая вперед и сжимая мою протянутую ладонь обеими руками. — Ты не представляешь, как я рад снова приветствовать тебя на борту моей скромной посудины.
      — Тобиус. Рад, как всегда.
      — И милая Елизавета! Выглядишь еще моложе и свежее, чем прежде! — Сжав ее запястье, он поцеловал ее в щеку.
      — Полегче, размажешь свой макияж.
      — Мудрый Эмос! Добро пожаловать, ученый! Эмос только усмехнулся, когда затрясли его руку.
      Кажется, он так и не сумел понять, как надо вести себя с Максиллой.
      — Мистер Нейл!
      — Максилла.
      — И Медея! Соблазнительна! Как соблазнительна!
      — Все для вас, — игриво ответила Медея, позволяя поцеловать одну из своих инкрустированных электроникой рук.
      — Максилла, ты же знал, что мы появимся. Мог бы и принарядиться, — поддел хозяина Фишиг.
      Рассмеявшись, они обменялись рукопожатиями. Я понял, что их отношения изменились. В течение года они вместе трудились над этим заданием. Фишиг и Максилла никогда особо не сходились: их прошлое и настоящее было слишком разным. Но год, проведенный вместе, сделал их настоящими друзьями.
      Этот факт меня даже порадовал. Команда инквизитора работает куда лучше, если среди сотрудников складываются хорошие отношения.
      Максилла обернулся к Гусмаану и Иншабелю: — Вас двоих я не знаю. Но мы обязательно познакомимся, ведь для этого и существуют трапезы. Добро пожаловать на «Иссин».
 
      Золотые сервиторы Максиллы, каждый — своеобразное произведение искусства, накрыли для нас поздний ужин в огромном обеденном зале. Нежнейший паштет из крабов, только утром выловленных в Кадукадском море, цветы онтол под соусом poivrade , приготовленные в собственной шелухе, филе кадианского кабана, сопровождаемые сладкими ватрушками с фруктами, сливками и интийским сиропом. Позолоченный сомелье подавал искристое саматанское розовое, крепкий кадианский кларет, сладкое и тягучее токайское с виноградников Гидрафура и обжигающий мордианский шнапс.
      Мы пребывали в хорошем настроении, и великолепный ужин позволил нам расслабиться. Никто не вспоминал о делах или о том, что они могут от нас потребовать. Чтобы дать сознанию отдохнуть, иногда надо забывать обо всем.
      А мне был необходим ясный ум.
 
      Мы возвратились в Каср Дерт следующим утром. Стальное утреннее небо над островной грядой Кадукадского моря прорезало пылающее красное солнце. Когда наш боевой катер проносился над скалистым материком, вересковые холмы уже окрасило розовым жаром.
      Несмотря на то что мы передавали верные пропускные коды, нас шесть раз брали в прицел. Однажды навстречу вытелела пара кадианских «Мародеров», зажимая катер в тиски и проверяя нас.
      Военная безопасность стала для кадианцев образом жизни. Всякий гражданский транспорт, челнок или космический корабль проверялся строжайшим образом. Особенно тщательно следили за судами, которые вели себя подозрительно или отклонялись от установленного маршрута. Эмос поведал мне, что шесть месяцев назад шлюпка, несшая на своем борту дьякона из Арнуша, прибывшего на Кадию ради пропагандистского семинара, была сбита над Морем Канска только потому, что не смогла передать верные коды. Это заставило меня задуматься над тем, как же наш неведомый враг умудрялся высаживать и забирать своих слуг с Кадии.
      Если, конечно, как и мы, он не обладал чином и правом легко обходить рутинные проверки службы безопасности.
 
      Нам пришлось сделать крюк в шестьдесят километров к западу от Каср Дерт, чтобы обойти эпицентр боевых действий. Утреннюю дымку пронизывали вспышки и огненные следы массированных ракетных ударов.
      Восемь полков кадианских ударных войск, которым оставалось всего несколько дней до отправки на один из внутренних миров-крепостей Кадианских Врат, проходили огневую подготовку в реальных условиях.
      Час спустя мы наконец опустились на посадочной площадке собора. Военные колокола в каждой башенке и динамики в бункерах извещали, что рев сражения, доносящийся с близлежащих полей и вересковых пустошей, всего лишь тренировка.
      Мы разделились. Фишиг и Эмос спустились в архив, чтобы заняться изучением заказанных нами отчетов и продолжить исследования. Биквин в сопровождении Гусмаана отправилась обследовать полки апостолеума Экклезиархии. Иншабель и Нейл наведались в каталог отчетов Администратума.
      Я и Медея двинулись к Министерству Внутренней Обороны.
 
      На Кадии не существует арбитров. В мире царит постоянное военное положение, и в результате за всем, что касается гражданского порядка, наблюдает Внутренняя Гвардия, подразделение Кадианской Имперской Гвардии. В самом сердце Каср Дерт, административной столице региона, располагается их штаб — Министерство Внутренней Обороны, серая каменная башня, примыкающая к крепости военного губернатора.
      Ряды Внутренней Гвардии пополняются «случайным» образом. Один из десяти солдат, завербованных в вооруженные силы Кадии, после прохождения базовой подготовки и инструктажа направляется на службу во внутренние войска, вне зависимости от своих достижений и задатков. В результате многие солдаты отбывают службу прямо в родном мире, и Кадия может похвастаться одними из наиболее эффективных и квалифицированных планетарных сил обороны среди любых миров Империума.