Укрощение огня

      – Ну, он захочет повидаться с тобой. Я возьму лошадей.
      – Не ждите тут, мы не знаем, что там такое. – Герцер огляделся по сторонам. – Хотя мне кажется, что сегодня ночью на нас никто нападать не будет.
      – Я поеду с вами, но лучше поторопиться, – сказал Кейн. – Вперед, триарий!
      – Это ко мне не относится, – ответил Герцер.
      – Не думаю, что ты будешь долго переживать по этому поводу. – Кейн будто на что-то намекал.
      Вскоре Дьябло бежал легким галопом, Герцер жалел коня и не хотел сильно пришпоривать его. Когда они подъехали к городу, он заметил, что по частоколу ходят люди с факелами в руках. Где-то звонил колокол.
      – Похоже, кавалеристам удалось вернуться живыми, – заметил он.
      – Да, – ответила Баст. – И теперь овцы жмутся внутри загона, ведь они очень боятся волков.
      – У этих овец острые зубы, – заметил Герцер. – А стерегут их прекрасные овчарки. Эй, Круз, открывай ворота. Я совсем измотался в седле.
      – Герцер! – заорал Круз, спрыгнул с частокола на землю и крикнул другим легионерам, чтобы они открыли ворота.
      Герцер въехал в город, вокруг люди выкрикивали его имя. В одну секунду вокруг него собрались все его товарищи, обступив плотным кольцом, так что Дьябло начал нервно перебирать ногами.
      – Отойдите! – рассмеялся Герцер, спрыгнул на землю и тут же схватился за плечо.
      После боя он обнаружил, что кому-то из вражеских всадников удалось-таки пробить его доспехи и ранить до кости. Но в общем и целом рана была несерьезная; можно сказать, что в первой настоящей битве ему повезло.
      – Ты жив, – похлопал его по плечу Круз.
      – Ого! – ответил Герцер. – Естественно, жив. Почему все только об этом и говорят? И вообще, поаккуратнее с плечом.
      – Ну и видок у тебя, – усмехнулась Динн. Действительно, доспехи у Герцера были все в крови. – Лучше не показывайся в таком виде Ганни.
      – Мне негде было приводить себя в порядок, да и некогда, – ответил Герцер. Он вспомнил страшное ущелье и содрогнулся. – Кейн привезет остальных лошадей и тела погибших. А мне нужно доложить о случившемся мэру Тальботу.
      – Барону Тальботу, – поправила его Динн. – Пока ты отсутствовал, была принята Конституция Свободных Штатов. Угадай, кого первого единогласно избрали дворянином?
      – Ага. Наверное, так и должно было быть.
      – Понижен в звании до барона? – рассмеялась Баст. – По-моему, ему это не подходит. Герцог – да, даже король, но барон? По-моему, нет.
      – В любом случае, я должен предстать перед бароном, – сказал Герцер, направляясь к городской ратуше.
      Охранники у двери еле сдерживали толпу, но его пропустили тут же. Все удивленно кивали ему в знак приветствия. Один из охранников сказал:
      – Я думал, ты погиб.
      У Герцера внутри все похолодело, но он нашел в себе силы ответить:
      – Близко к тому, но, как видишь, жив.
      В зале магистрата его ждал новый сюрприз. Эдмунд разогнал большинство членов, и теперь в зале сидели лишь Ганни, пополневшая из-за беременности Даная, Рейчел и барон Эдмунд. Все собрались у стола и что-то внимательно рассматривали. Подойдя ближе, Герцер увидел на столе кролика – коричневого с белым кролика с обвислыми ушами. Кролик был в доспехах, на поясе у него висел крошечный нож, на спине – арбалет. Герцер решил было, что это игрушка или какая-то шутка, но тут Баст сердито зашипела.
      – Не сойти мне с этого места! – выпалила она. – Что онтут делает?
      – Привет, Лесная сука, – высоким тенором приветствовал ее кролик. – Я мог бы задать тебе тот же самый вопрос.
      – Герцер, – бросилась ему навстречу Даная, но, увидев кровь на его доспехах, остановилась. – Боже мой, Герцер, что с тобой случилось?
      – Он сражался не на жизнь, а на смерть, – ответил Ганни. – Приветствую тебя, триарий.
      – Я рад, что снова здесь, Ганни. – Герцер кивнул в знак того, что принял свое назначение. – Доктор, Рейчел, барон Эдмунд, добрый день.
      – Значит, наши новости ты знаешь, – кивнул в ответ Эдмунд. – А какие новости у тебя?
      – Мы приближались к гряде Бельвю, когда из засады на нас напали лучники, их было много, точно сосчитать мешали деревья. Нас преследовал небольшой отряд – шестеро всадников, а потом мы наткнулись на отряд пехоты. Барстен был ранен стрелой в первой атаке, а во время второй его убили. Я спешился и принял бой; убил оставшихся врагов. Потом появились всадники, преследовавшие нас, и тут меня спасла Баст.
      – Он рассказал только половину, – рассмеялась Баст. – «Убил оставшихся врагов» означает, что он один расправился с шестью пехотинцами, а потом еще прикончил одного всадника – спрыгнул на него со скалы. Он бы и всех остальных перебил, несмотря на то, что у них были луки, но я помешала, решив, что хватит ему одному развлекаться.
      – Молодчина, командир, – кивнул Герцеру Ганни.
      – Извини, Ганни, у меня не было времени, чтобы почистить доспехи, – повинился Герцер и уставился на смеющуюся Рейчел.
      – На сей раз прощается, – чуть ли не улыбаясь, ответил Ганни.
      – Похоже, Герцер, что у нас тут новости из самого вражеского лагеря, – сухо заметил барон Эдмунд.
      – Э… кролик? – спросил Герцер.
      – Никакой это не кролик, – вмешалась Баст. – Демон хаоса. Предвестник конфликтов.
      – Благодарю за комплимент, – сказал кролик. – Но я действительно был среди тех, что напали на вас, и я многое видел.
      – Как так? – спросил Эдмунд.
      – Слушай, мы живем в очень жестоком мире. Выживает тот, кто сильнее, так? – Кролик почесал за ухом. – И вот я узнаю, что собирается большая армия сил зла, так? Я подумал: «Я тоже принадлежу к силам тьмы. Можно и мне повеселиться». Но… там такое творится. Там, кажется, собрались одни недоноски. Да, мы силы зла, но они еще и глупы. Надевают шлемы на все лицо, доспехи все одного размера. Они не соблюдают никаких правил.
      – А заодно сжигают города и фермы, – мрачно добавил Эдмунд.
      – Ну, это входит в их обязанности, разве не знаете? Но эти парни полные идиоты. Я постоянно повторял им: насилие, грабеж, мародерство и пожарища. Неужели так трудно запомнить порядок? Но нет! А потом они вообще нарушили Сделку.
      – Какую Сделку? – в изумлении спросила Рейчел. – Вы сказали… насилие? – тут же сердито прибавила она.
      – Ну, не в самом чистом виде, – ответил кролик. – То есть сам-то я кролик и могу быть очень нежным, если вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. – Он вздохнул, вид у него был подавленный, но потом он оживился и продолжал: – И поймите вот что, когда эти ребята творили свои безобразия, меня с ними не было. Никогда не запятнаю свое доброе имя с этими идиотами.
      – О каком таком добром имени ты говоришь? – взвилась Баст. – Противный глупый кролик.
      – Да, но и у меня есть свои правила, – ответил он. – Таков уж я, так сделан. Если я вижу, что кто-то готов упасть, я должен подставить ему подножку. Но ведь как красиво я это делаю. Не то что эти идиоты.
      – Значит, ты запрограммирован на зло? – осторожно спросила Даная. – Так ты сделан?Искусственный Интеллект?
      – Разве я похож на робота? – фыркнул кролик. – Нет уж, благодарю. Я – высшая ступень ИИ.
      – Тебе, наверное, немало лет. Современные законы запрещают производство подобных высокоразвитых роботов.
      – Он был одним из первых, – выпалила Баст. – Принимал участие в войнах ИИ. Воевал за обе стороны.
      – Послушайте, я призван сеять конфликты и раздоры. А еще смотреть «Спасателей Малибу» и убивать специалистов по телемаркетингу. Вот и все. Нет, еще попытаться убить Санта-Клауса, хотя с такими легендарными личностями это вовсе непросто! – Последнюю фразу кролик прокричал громким голосом.
      – Кто такие «Спасатели Малибу»? – спросил Герцер.
      – И телемаркетинг? – добавила Рейчел.
      – Бог ты мой, ну и молодежь пошла, – вздохнул кролик. – Клянусь, если только мне удастся найти машину времени, я вернусь в двадцатый век. Уж лучше творить безобразия там.
      – А как насчет Сделки? – снова напомнил Эдмунд.
      – Считалось, что мне достается вся люцерна и еще пышногрудая блондинка, – тут же ответил кролик. – Но так как они нарушили условия Сделки, я готов переметнуться на вашу сторону.
      – Обманули насчет блондинки? – поднял бровь Эдмунд.
      – У них кончилась люцерна, – с горечью ответил кролик. – Они, видите ли, кормили ею лошадей. А их чертов кузнец вечно ходил за мной по пятам, пытался найти, где у меня кнопка. Полный идиот. Меня создали в период наивысшего развития технической цивилизации. Ни один современный хлюст даже не догадается, как я устроен!
      Баст пристально посмотрела на кролика, потом наклонилась поближе к столу и прошептала:
      – Нора.
      Кролик удивленно посмотрел на нее и весь сжался.
      – Не то, Лесная сука.
      – Нора, – повторила Баст, а потом еще шепнула что-то в самое его ухо.
      – ЧЕРТ ПОБЕРИ! – выкрикнул кролик. – Чтоб ты провалилась, Лесная сука!
      – Насколько я понимаю, теперь ты расскажешь нам все подробности, – улыбнулся Эдмунд. – Сколько их?
      – Чуть более пятисот, – ответил кролик, бросив гневный взгляд на Баст.
      – Пятьсот? – не удержался Герцер.
      – Остатки лагеря, на который вы наткнулись, только авангард, – подтвердил кролик. – Они вас заметили и устроили засаду, но вам удалось вырваться. Но я же говорю, они полные идиоты.
      – Как они вооружены? – спросил Эдмунд; казалось, он ни капли не удивился. – И каким образом они себя обеспечивают?
      – У них есть какой-то кузнец, был кузнецом еще до Спада. Еще у них сверхмощные запасы энергии. Надо сказать, что большинство из них Метаморфы, причем совсем не самые лучшие. Такие широкоплечие коротышки, темные, глупые, но сильные. Доспехи у них, однако, легкие, в основном из кожи, причем непроваренной. Но есть отряд обычных воинов – хорошо вооруженный, в тяжелых доспехах. Предводитель этого отряда, тоже балбес, по имени Дионис, считает себя чем-то вроде руки сатаны.
      – Тебе известны их планы? – спросил Эдмунд.
      – Они известны последней собаке в лагере, – ответил кролик. – Я ведь сказал, что они идиоты. Собираются подняться по западной стороне восточной долины, перейти вброд реку к югу от города, потом приблизиться к городу по восточному берегу. Дионис обещал им, что этот городок самый богатый из всех поселений в долине. Они собираются разграбить город, а потом сжечь его – так же, как Ресан. – Кролик пожал плечами, хотя трудно себе представить кролика, пожимающего плечами. – Ничего более разумного им не осилить. У них хромает дисциплина и внутренняя организация.
      – Замечательно, – задумчиво произнес Эдмунд. – Прекрасно.
      – Да, – в тон ему ответил Ганни. – Пропустим их?
      – Нет, – сказал Эдмунд. – Будем маневрировать.
      – Силы слишком неравны, – заметил Ганни.
      – Рекогносцировка, разведка, – ответил Эдмунд.
      – Ага, вот и я сгожусь, – улыбнулась Баст. – Давно мы вместе не сражались, милорд.
      – С таким большим отрядом у них будут немалые проблемы при переходах, – заметил Эдмунд.
      – О чем вы говорите? – прервала их Даная. – Объясните тем, кто ничего не смыслит в военных делах.
      – Если хотите знать мое мнение, они говорят о самоубийстве, – ответил кролик. – Они хотят вывести свою «армию» за пределы города и встретить врага в открытом поле.
      – Мы можем обойтись и без твоих комментариев, глупец, – проворчала Баст.
      – Я только ответил на вопрос, – тут же сказал кролик. – Мое слово тоже имеет значение!
      – Я знаю больше, чем говорю, – шелковистым голосом оборвала его Баст. – У тебя, кажется, произошла подмена виртуальных функций, не так ли?
      – Черт бы тебя побрал, Лесная сука! – оскалился кролик. – Держись от меня подальше, иначе попадешь в гарем.
      – Ну, мистер Банни, – произнес Эдмунд, – вы оправдали наши надежды.
      – А как насчет Сделки? – спросил кролик. – Мне хочется красивую девочку.
      Эдмунд натянуто улыбнулся и уставился на кролика, тот не выдержал пристального взгляда барона, но проворчал:
      – И не такие на меня смотрели.
      – Что с этой Сделки получим мы? – спросил Эдмунд.
      – Хаос! – ответила Баст. – Никогда не заключай сделок с дьяволом, Эдмунд Тальбот.
      – Я не собираюсь выдавать вас. – Кролик не обращал на Баст никакого внимания. – Я согласен и на люцерну, если ее подадут с «Маргаритой».
      – У нас нет текилы.
      – Черт бы побрал этот рухнувший мир. Ладно, люцерна и любая выпивка.
      – Могу предложить приличное виски и немного бренди, – ответил Эдмунд. – Сколько ты хочешь?
      – Три рюмки в день и бутылку на Новый год. Девочек найду сам. Но люцерны без ограничений.
      – Этого добра у нас хватает, – ответил Эдмонд. – Идет.
      – Клянусь своим настоящим именем, которое не знает никто, – сказал кролик и протянул лапку, бросив косой взгляд на эльфийку. – Так?
      – По мне, так что ж, – тряхнула головой Баст. – Но ты, Эдмунд, по-моему, слегка запутался.
      – Я не собираюсь доверять ему, – ответил Эдмунд, пожимая крошечную лапку. – Но ведь я теперь барон, нам нужен дворцовый шут.
      – Ох, как смешно. – И кролик соскочил со стола. – Пойду выпью положенную порцию. Можете присоединяться ко мне.
      И он, напевая себе под нос, выскочил из зала.
      – Объясните наконец, что тут происходит? – взмолилась Рейчел.
      – Твой отец заключил самую немыслимую сделку, – ответила Баст.
      – Я слышал об этом кролике, – усмехнулся Эдмунд. – Можно сказать, что он воин – маленький, но бесстрашный.
      – Ну да, и готов воевать за всех сразу!
      – Он не будет воевать за наших врагов, если я применю смекалку, – ответил Эдмунд. – Надо просто быть похитрее.
      – Когда мы выступаем? – поинтересовался Герцер.
      – Кто тут говорит о том, чтобы выступить? – тут же вмешалась Даная.
      – Мы не можем встречать такой огромный отряд у самых стен города, – ответил Эдмунд. – Даже если вооружим всех мужчин и женщин подходящего возраста. Они задавят нас численностью. Поэтому мы встретим их далеко от города. И тут нужна будет хитрость, но это лучше, чем просто сидеть сложа руки и ждать нападения. Если бы у нас был настоящий замок, еще можно было подумать. Посмотрим, может, Шейда поможет, еще нужно послать вестового к Энгусу, но не думаю, что дворфы успеют вовремя. Так что мы идем навстречу врагу.
      – Поэтому мы так много времени и сил отдали учебе и тренировкам, – прибавил Ганни. – В городе останутся защитники, а мы будем преследовать врага по пятам, так что они не решатся напасть на Воронью Мельницу.
      – Но… но их намного больше, – заметила Рейчел.
      – Мы постараемся сделать так, чтобы они ни в коем случае нас не окружили, – усмехнулся Эдмунд. – Ганни, будь готов выступить за час до рассвета. Завтра – в путь.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

      – Герцер, – позвал его Эдмунд, когда все расходились. Барон подошел к нему и положил руку на плечо. – Останься с нами. Ты, насколько я понимаю, еще не ел.
      – Мне нужно привести в порядок доспехи, сэр, – заартачился Герцер, искоса взглянув на Данаю и Рейчел. – И… по-моему, я не самый желанный гость в вашем доме.
      – Желанный, сынок, – улыбнулся ему Эдмунд. – Признаюсь, я был немного… озадачен, когда узнал о том, что произошло тогда. Но если кто-то и сомневался в твоей смелости, сегодня ни у кого не осталось никаких сомнений. Черт побери, двенадцать врагов! Хотел бы я услышать что-нибудь более сногсшибательное, чем твой краткий рапорт в зале магистрата! А смазка для доспехов найдется и в нашем доме.
      – И ты тоже, Баст. – Даная взяла эльфийку за руки. – Я уж думала, мы тебя никогда больше не увидим.
      – Ну, когда я узнала о том, что армия Мак-Кейнока идет к городу, я ни секунды не мешкала. Не могла же я уступить все веселье Эдмунду и Герцеру, – с улыбкой ответила Баст и взяла под руку Рейчел. – Я не против того, чтобы поужинать, да и компания меня вполне устраивает!
      Впятером они, не торопясь, пошли в сторону дома Эдмунда. Шли медленно из-за Данаи, которая в последнее время стала осторожничать при ходьбе. Вечером народу в городе было больше. Герцер с радостью отметил, что многие из людей вооружены. Он знал, что легионеры и лучники сделают все, чтобы не подпустить врага к городу, но кто знает, возможно, все вместе и с оружием в руках гражданские смогут защитить стены города.
      Эдмунд время от времени останавливался, чтобы поговорить то с одним, то с другим из жителей города. Все уже знали, что завтра защитники выступают в поход; многие люди чувствовали себя неуверенно, но после беседы с Эдмундом все становилось на свои места. Он просто отвечал людям, что лучше встретить врага вдали от города, и практически все соглашались с ним. А когда его спрашивали о численном преимуществе врага, Эдмунд указывал на Герцера, на его все еще покрытые кровью доспехи и смеялся: «Если один Кровавый Лорд может расправиться с двенадцатью врагами, представляете, что сможет сделать целый легион?» Люди кивали, многие изумленно смотрели на Герцера; уже на полпути за ними увязалась целая толпа мальчишек – они изо-всех сил старались маршировать по-военному и изображали из себя солдат.
      Герцер вдруг понял, что хотя Эдмунд вполне искренне пригласил его отобедать у себя в доме, он преследовал этим и еще одну цель. Но он также понял и то, что Эдмунд не отделяет личное от общественного. Он никогда не шел к успеху одним лишь путем, он объединял все усилия для достижения максимального эффекта. Герцер еще не понимал, как именно Эдмунд этого добивается, но знал, что со временем обязательно и сам научится поступать так же.
      По мере того как они приближались к дому, люди, шедшие за ними, расходились, и вот Эдмунд покачал головой и сказал:
      – Надо, чтобы кто-то следил за настроениями в городе.
      – Оставь за себя Герцера, – предложила Даная. – Он и так уже достаточно сделал.
      – Мое место вместе с легионом, доктор Горбани, – тихо проговорил Герцер.
      – Верно, – поддержал его Эдмунд. – Оставлю я Кейна или Ганни. Скорее, Кейна. Он будет возражать, но с кавалерией справится и Алисса. К тому же с отрядом милиции больше всего работал именно Кейн. – Он замолчал, потом улыбнулся. – Есть хорошая новость – я нанял кухарку. Даная… немного не в форме, а к достоинствам Рейчел умение готовить не относится.
      Он провел гостей в дом. Герцер чувствовал себя здесь спокойно. Даже уютнее, чем в казарме. Он вдруг очень ясно осознал, что с тех пор, как родители предоставили ему независимость, когда ему было четырнадцать лет, у него так и не было настоящего дома. И пожалуй, самым близким он мог бы считать именно дом Эдмунда.
      – Перво-наперво, снимай доспехи, – обратился к нему Эдмунд. – А уж потом выпьешь бокал вина и примешь ванну.
      – Думаю, что в доме найдется для тебя какая-нибудь одежда, – сказала Даная, усаживаясь в кресло и обхватив руками живот. – Боже, я уже думала, что если мне придется подниматься хотя бы еще на одну ступеньку, то я рожу прямо на месте. Скорее бы уж!
      – Пойду принесу вещи для Герцера, – вызвалась Рейчел.
      – Первой в ванну полезу я, – сказала Баст и тут же начала снимать свою скудную одежду. – Пришлось попотеть, чтобы спасти нашего мальчика!
      Эдмунд помог Герцеру снять доспехи, аккуратно отлепив ткань от раны на боку.
      – Это недостаток доспехов-пластин: если удар меткий, то легко может пройти в один из швов.
      – Почему мы тогда пользуемся такими доспехами? – спросил Герцер и поморщился – барон смазывал рану вонючей и едкой мазью.
      – Они более удобны на марше и во время земельных работ, – ответил Эдмунд. – Не очень-то легко сгибаться в монолитных доспехах или даже в кирасе. Доспехи-пластины предназначены для пехотинцев, которые выполняют еще и тяжелую работу. Зато в бою мы тоже можем легче двигаться и орудовать мечом и копьем.
      – А почему нельзя вниз поддевать кольчугу? – спросил Герцер.
      – Если тебе под силу носить на себе лишние килограммы, надевай, – кивнул Эдмунд, заканчивая перевязку. – Решай сам.
      Герцер вспомнил, сколько всего приходится тащить на себе Кровавому Лорду, и вздохнул.
      – Да, вы правы.
      – Нет идеальных доспехов, – подтвердил Эдмунд. – Все время приходится идти на какой-нибудь компромисс. Человек лишь сам выбирает тот компромисс, который считает лучшим.
      – Очень похоже на жизнь, – усмехнулся Герцер.
      – Я рад, что ты еще можешь смеяться.
      В комнату вошла Рейчел с одеждой в руках.
      – Все могло бы быть намного хуже, – ответил Герцер.
      – Каким образом?
      – Не знаю, – улыбнулся он. – Но скоро узнаем.
      – Ох уж эти мужчины, – покачала головой Рейчел. – А сейчас ты небось отправишься в ванную к Баст.
      – Ну, с тобой в бане я уже побывал, – заметил Герцер.
      – Это не то, – бросила в ответ Рейчел и вышла из комнаты; каждый ее шаг отдавался эхом по дому.
      – О чем это вы? – спросил Эдмунд. – Ну да ладно. Не понимаю только, почему она расстроилась.
      – Скорее всего, все вместе, – ответил Герцер. – В первую очередь, думаю, потому, что вы простили меня за проявленное малодушие тогда, с госпожой Данаей, а Рейчел никогда не простит мне этого.
      Эдмунд какое-то время словно что-то жевал, но потом кивнул.
      – Не сейчас, но со временем простит. Я знаю, вы… друзья.
      – Именно друзья. – Герцер вздохнул и посмотрел на дверь, в которую вышла девушка. – Друзья. – Он пожал плечами и улыбнулся. – С другой стороны, она прекрасный друг, и она угадала, чего именно мне сейчас хочется больше всего. Я иду в ванную.
      – Ужин будет готов через полчаса, – заметил Эдмунд. – Так что… поторопись.
      – Я слишком устал для чего-либо, кроме ванны, – с достоинством ответил Герцер.
      – Ну, конечно, – усмехнулся Эдмунд. – Будто бы мне не было семнадцати лет. К тому же не забывай, я знал Баст еще до того, как ты на свет появился.
      Герцер почувствовал, что побежден, пожал плечами, собрал вещи, принесенные Рейчел, и отправился в ванную.
 
      По негласному соглашению, за столом говорили обо всем на свете, кроме предстоящей битвы. Обсуждали новое здание лесопилки, в которое вложил свои деньги Герцер, разрастающиеся кузницы и литейные мастерские. В горе Массан все еще остались залежи железа, хотя в прошлом их активно разрабатывали. Теперь многие подумывали о возобновлении разработок, но Эдмунд еще не решил, стоит ли овчинка выделки.
      – У Энгуса есть запасы обогащенной стали, ему нужно всего лишь переработать ее. К тому же в его горе имеются и другие руды. Наши руды трудно формовать, требуются высокие температуры и формовка – все гораздо сложнее, чем с рудами с запада. Нам нужно только придумать, каким образом вывозить руду от Энгуса.
      – Рядом с ним ведь есть какие-то реки, так? – вспомнил карту Герцер.
      – Да, но течет река к северу, причем земли, по которым она протекает, в лучшем случае нейтральные, а кое-где заняты сторонниками Пола. Но к реке Пома ведет старинная дорога, а по Поме можно попасть в Шенан. Думаю, что мы смогли бы привести в порядок дорогу, а потом наладить водный путь.
      – В месте слияния рек нет никакого поселения, – задумался Герцер. – По-моему, мы могли бы начать строительство.
      – Посмотрим, – ответил Эдмунд, и в этот момент кухарка принесла десерт. – Чудесно, чудесно.
      – Спасибо за прекрасный ужин. – Герцер кивнул кухарке, которая была раза в три старше его, но выглядела не старше двадцати. – Что это было за мясо? Такое вкусное.
      – Эму, – подмигнула ему кухарка. – Его трудно готовить, мясо жесткое, но я знаю рецепт особого соуса, и если мясо долго тушить в этом соусе, получается объедение.
      – А это что? – снова спросил Герцер, указав на маленькие пирожные золотисто-коричневого цвета. Сверху каждое было украшено маленькой звездочкой.
      – Манная крупа, – ответила кухарка. – Это грубо смолотая пшеница. Я варю ее с медом, маслом и кедровыми орешками.
      – Замечательно. – Баст набила полный рот. – Я рада, что и у тебя, Даная, прекрасный аппетит.
      – Я просто не могу не есть. – Даная взяла одно пирожное и слизнула с руки капельку меда. – Но иногда в желудке творится настоящая буря. Честное слово, мне, бывает, кажется, что в мой желудок попали, все волосы этого малыша. Не знаю почему.
      – Спасибо, – поблагодарил кухарку Эдмунд за травяной чай. Когда она вышла, он вздохнул, налил себе чашку и сказал: – Да, настоящий чай он никогда не заменит. Клянусь, я снаряжу корабль в Индию на поиски чайной плантации. А если не найду, разобью ее сам.
      – Боюсь, что ты слишком нужен нам здесь, дорогой, – усмехнулась Даная. – Может, кто-нибудь другой займется чаем.
      – Кстати, о дальних экспедициях, – вдруг сказала Рейчел. – Каковы ваши планы?
      Эдмунд замолчал, отпил чаю, потом тряхнул головой и сказал:
      – Я никогда не обсуждаю свои планы, Рейчел. Даже с друзьями.
      – Почему? – спросил Герцер.
      Эдмунд снова замолчал и пожал плечами.
      – Ты даже не представляешь, как важно продумать все до последней мелочи. И я не хочу давать врагу ни малейшей возможности узнать мои планы. Вспомни, как кролик раскрыл нам все их планы. Со временем ты все узнаешь.
      – Ты думаешь, что в Вороньей Мельнице тоже могут быть шпионы? – спросила Рейчел.
      – Пока что нет, – ответил Эдмунд. – Но даже если бы и были, Дионису не удалось бы ими воспользоваться. Но в холмах живут дровосеки и бродяги. Дионис может схватить их и… расспросить. Я знаю, что вы не будете болтать о том, что я скажу вам. Но если не говорить всем, то лучше не говорить никому – чтобы никто не завидовал. Вот почему я молчу.
 
      После того как гости выпили вино, Эдмунд встал из-за стола и огляделся.
      – За армию Соединенных Свободных Штатов. – Он поднял вверх рюмку бренди. – И да не сойдут они с пути праведного.
      – Вот это да, – как в тумане ответил Герцер.
      Он очень устал, а вино окончательно вскружило ему голову.
      – Думаю, что всем надо хорошенько выспаться, – продолжал Эдмунд. – Завтра придется рано вставать.
      – Герцер, ты будешь спать в комнате Рейчел, – решила Даная. – Она поспит в моей, а я вместе с Эдмундом.
      – Отлично, – кивнула Баст. – Рада это слышать. Пойдем, Герцер, я тебя уложу.
      – По-моему, это лишнее, – усмехнулся Герцер.
      – Вот за это я тебя только уложу!
      – Почему меня никто не спросил? – возмутилась Рейчел.
      – Потому что у меня односпальная кровать, – улыбнулась Даная. – Герцеру даже одному в ней было бы тесно, а я очень сомневаюсь, что он будет спать один!
      – Конечно нет, если только к моему слову кто-нибудь прислушивается, – улыбнулась Баст. – Пойдем, золотой мой, проверим, как ты устал.
 
      Эдмунд налил себе немного бренди и помахал Данае бутылкой.
      – С меня хватит, – ответила она, потом передумала и протянула ему свою рюмку. – Герцер становится чем-то похож на Ганни.
      – Он очень похож на молодого Майлза, – согласился Эдмунд. – И отсутствием самоуверенности тоже.
      – Трудно поверить, что Ганни не хватало самоуверенности.
      – Ганни это личность.
      – Да, я вообще-то заметила.
      – Заметила, но не поняла. Есть человек по имени Майлз Резерфорд. И есть личность по имени Ганни. Но Майлз так долго работал над становлением этой личности, что, подобно хорошему характерному актеру, и в жизни стал похож на своего героя. Не знаю, может, Ганни считает, что в нем заново родился сержант артиллерии ВМС времен Второй мировой войны. И это на самом деле так и есть. Он живет каждый день своей жизни, как, по его представлению, должен жить тот самый сержант. И делает это на протяжении последних ста пятидесяти лет. А перед этим был римским центурионом и делал то же самое. Переметнулся он потому, что считал, что морские пехотинцы взяли многое от центурионов, и не просто взяли, а доработали и усовершенствовали. Он как-то поговаривал об Изменении, хотел начать есть сталь и ходить в туалет гвоздями. Понятия не имею зачем! Ганни столько всего знает, намного больше моего!
      – Да, пришлось бы потрудиться над таким Изменением, – задумалась Даная.
      – Представляю.
      – Стальные зубы… – продолжала она.
      – Нет, алмазные или что-то в этом роде, – улыбнулся Эдмунд.
      – Да, не просто… Надо было бы придумать кишечные нанниты, которые… Ну да ладно! – усмехнулась она.
      – Герцер многому мог бы научиться у Ганни, – глядя вдаль, предположил Эдмунд. – Ганни… бывал в таких передрягах, в которых не довелось бывать никому из нас; и вот ведь, жив. С другой стороны, если бы Герцер встретил Ганни раньше… до того происшествия в лесу, он сейчас был бы мертв, хотя в остальном все было бы по-прежнему.
      – Меня изнасиловали, Эдмунд. Не бойся называть вещи своими именами.
      – Нет, ты можешь, я все еще не могу. В каком-то смысле ты сильнее меня. Ты смогла уйти… уйти от нас, когда видела, что это необходимо. Я бы никогда не смог этого сделать.
      – Я же вернулась, – сказала Даная, беря его за руку. – Когда поняла, что пора. Эдмунд, уже поздно. Пора в постель.
      – Ты уверена? – Он пристально посмотрел на нее при свете факела. – В последний раз ведь не получилось.
      – Никогда еще не была более уверена.
 
      – Ну вот, мы снова вместе. – Герцер погладил Баст по щеке.
      – Но в первый раз в этой постели, – усмехнулась Баст. – Я, по крайней мере, не помню.
      Герцер крепко обнял ее, положил на себя и прикусил ее плечо.
      – Ты знаешь, что я имею в виду.
      – Я знаю еще, что ты бы предпочел, чтобы вместо меня с тобой была Рейчел.
      Он приподнял ее, чтобы внимательно заглянуть в глаза. Баст продолжала улыбаться. Герцер провел рукой по ее лицу, взял прядь волос и сказал:
      – Ты ведь знаешь, что я тебя люблю.
      – Конечно, – с неповторимой улыбкой ответила Баст. – Хотя это не любовь, а только похоть. Любишь ты в действительности Рейчел.
      – Ну…
      – И не пытайся меня обманывать. – Баст снова покачала головой. – У-у-ух, уж эти женщины рода Горбани! Они меня до смерти доведут! Сначала Шейда увела у меня из-под носа Эдмунда, потом Даная…
      – Шейда? Член Совета?
      – Именно, в свое время она была хоть куда, – нахмурилась Баст. – И, представляешь, мы вот так вот развлекаемся с сэром Эдмундом, и вдруг – раз, и его нет. Прямиком в кусты с этой бродягой Шейдой! А потом она познакомила его со своей сестрой, и его как подменили! Словно дубинкой по голове получил! А теперь Рейчел! Пусть они все покроются пятнами!