— Что делать с Ханстоном?
— Я хочу с ним поговорить, — коротко ответил Мелтби. Коллинз, старший из друзей отца Мелтби, несколько секунд изучал его лицо, затем вышел в радиорубку. Когда он вернулся, лицо его было бледно.
— Он отказывается прибыть сюда. Говорит, что если ты хочешь с ним увидеться, то должен спуститься к нему. Питер, это оскорбление.
Мелтби и глазом не моргнул.
— Скажи ему, что я сейчас у него буду, — он улыбнулся, видя их обеспокоенные лица. — Господа, этот человек сам идет к нам в руки. Передайте по радио, что перед лицом опасности я спущусь на землю во имя дружбы и солидарности. И пусть в сообщении чувствуется легкое беспокойство за мою безопасность. Только не переборщите. Разумеется, пока корабль контролирует положение, со мной ничего не случится. Однако, если через полтора часа я не вернусь, попробуйте со мной связаться. А потом, шаг за шагом, начиная с предупреждения, приближайтесь к открытию огня.
Вопреки внутреннему убеждению, его охватило ощущение странной пустоты и одиночества, когда его катер сел на крышу дома Ханстона. Ханстон был высоким мужчиной за тридцать, с иронической усмешкой на лице.
— Я хотел вырвать тебя из лап наших болтунов, цепляющихся за твою штанину, — спокойно сказал он. — «Оскорбление величия» не входило в мои планы. Я хочу с тобой поговорить и думаю, что сумею тебя убедить.
Он говорил живо, однако представлял устаревшие аргументы о принципиальном превосходстве гибридников. Говорил с глубоким убеждением, и под конец Мелтби пришел к выводу, что главной бедой этого человека было отсутствие информации о внешнем мире. Он слишком долго прожил в замкнутом кругу тайных городов гибридников, слишком много лет провел, думая и рассуждая без связи с действительностью. Несмотря на все остроумие, у Ханстона был провинциальный интеллект. Закончил он свой монолог вопросом:
— Ты веришь, что Пятьдесят Солнц могут укрыться от цивилизации Земли?
— Нет, — честно ответил Мелтби. — Я верю, что со временем они нас найдут.
— И все же выступаешь за молчание?
— Я выступаю за ясность ситуации и верю, что разумнее соблюдать осторожность перед контактом. Может, мы даже сможем скрываться лет сто или больше.
Ханстон молчал. На его красивое лицо наползла гримаса.
— Я вижу, — сказал он, — у нас разные взгляды.
— Возможно, наши планы на будущее совпадают, — с нажимом сказал Мелтби. — Может, это только различие методов при стремлении к одной цели.
Лицо Ханстона посветлело.
— Если бы я мог в это поверить, — он замолчал, глаза его сузились. — Я хотел бы услышать ваше мнение о будущей роли гибридников в цивилизации.
— Если им будет дан шанс и они воспользуются легальным способом, — спокойно ответил Мелтби, — то, несомненно, выйдут на передовые позиции. Не используя возможностей своего разума господствовать над другими, они подчинят себе сначала Пятьдесят Солнц, а затем центральную галактику. Но если когда-нибудь на своем пути к власти над вселенной они воспользуются силой, то будут уничтожены до последнего человека.
Глаза Ханстона сверкнули.
— И как долго, по-твоему, нужно этого ждать?
— Это может начаться при твоей и моей жизни, а потребует по крайней мере тысячи лет, в зависимости от того, как быстро делиане и люди будут соединяться между собой, ведь сейчас, о чем тебе, конечно, известно, потомство в таких браках запрещено…
Ханстон мрачно кивнул.
— Меня неверно информировали. Ты — один из нас.
— Нет! — решительно запротестовал Мелтби. — Не путай стратегию и тактику. В данном случае это разница между жизнью и смертью. Даже намек на то, что в будущем мы собираемся захватить власть, испугает людей, относящихся к нам сейчас благосклонно. Если мы выразим наше единство с ними, то это будет хорошим началом. Если же мы займем оппортунистическую позицию, тогда немногочисленная раса сверхлюдей, представителями которой мы оба являемся, рано или поздно будет уничтожена. Ханстон вскочил на ноги.
— Я согласен и пойду с тобой. Подождем еще немного.
Для Мелтби, который считался с возможностью применения силы, это была удивительная победа. Он верил, что Ханстон говорит правду, однако не собирался верить ему только на слово. Этот человек может изменить мнение, как только исчезнет угроза со стороны «Атмиона». Он открыто высказал это Ханстону и закончил:
— В данной ситуации я должен просить твоего согласия на шесть месяцев ареста вдали от твоих соплеменников. Это будет просто домашний арест. Ты даже можешь забрать жену. Если за это время Пятьдесят Солнц свяжутся с земным кораблем, ты будешь немедленно освобожден. Ты будешь скорее гостем, чем пленником. Даю тебе двадцать четыре часа на размышление.
По дороге к кораблю, который должен был доставить его на «Атмион», никто не пытался его задержать. Ханстон отдался в их руки под конец двадцатичетырехчасового срока. Он поставил только одно условие: детали его домашнего ареста должны быть объявлены по радио. Вот так получилось, что Пятьдесят Солнц могли пока не опасаться обнаружения, поскольку было ясно, что один корабль без их помощи не найдет ни одной планеты так хорошо замаскированной цивилизации.
За это Мелтби был спокоен. Однако оставалась проблема неизбежного обнаружения через пару лет, когда из главной галактики придут другие корабли. Неожиданно именно теперь, когда самая большая опасность миновала, он начал беспокоиться за будущее. Ведя боевой корабль Пятидесяти Солнц обратно, Мелтби обдумывал, что мог бы сделать он для обеспечения безопасности людей из Большого Магелланова Облака. Он пришел к выводу, что кто-то должен изучить размеры опасности, и содрогнулся при мысли о том, каким образом это возможно сделать. Однако вскоре он понял, что лишь он является тем человеком, которому это по силам. Он все еще думал, как сдать свой корабль, когда зазвучали сигналы тревоги.
— Леди Лаурр, чужой корабль в поле верхнего резонанса.
— Берите его!
6
Мелтби не знал точно, как это получилось. В первые мгновения атаки противника он подумал, как было бы хорошо, если бы их поймали. Потом, когда притягивающий луч ухватил «Атмион», было уже слишком поздно сигнализировать. Что-то происходило с Мелтби: он физически ощущал, будто его засасывает смерч, судороги чередовались с расслаблениями тела, как будто растягивалась материя, из которой он состоял. Что бы это ни было, все прекратилось, как только излучение зацепило военный корабль Пятидесяти Солнц и потащило его в пространство.
С бьющимся сердцем Мелтби следил за измерительными приборами, надеясь хоть приблизительно оценить размеры корабля противника. Прошли минуты, прежде чем он начал понимать, что это невозможно, ибо даже ближние звезды в беспредельной ночи выглядели как светлые точки.
Сомнения его получили подтверждение. «Атмион» был еще в нескольких световых минутах от своего победителя, когда острая, кошмарная боль пронзила мышцы Мелтби. Он еще успел подумать: «Парализующий луч», и свалился в судорогах на пол рубки.
Очнулся он с убеждением, что должен овладеть ситуацией, какова бы она ни была. Он догадывался, что у них есть способы заставить его говорить. Нужно было учесть даже возможность поражения его мощного двойного разума, если только они начнут подозревать, на что он способен. Расслабив мышцы век, он незаметно открыл глаза. В это же мгновение где-то рядом заговорил мужчина странным, но понятным языком:
— Отлично. Теперь через шлюз.
Мелтби открыл глаза, но успел узнать знакомое помещение «Атмиона». Видимо, шел процесс введения боевого корабля Пятидесяти Солнц внутрь вражеского. Факт, что он по-прежнему лежал там, где упал, в рубке, означал, что ни офицеры, ни экипаж «Атмиона» не были еще допрошены. Мелтби охватило возбуждение. Неужели все так просто? Неужели просто достаточно подчинить своей воле каждого человека, который окажется в пределах действия его двойного разума? Неужели это все возможно?
Да, это было возможно. Мелтби, как и всех остальных, вели коридорами, уходящими далеко вперед. Вооруженные члены экипажа земного корабля, мужчины и женщины, шли впереди и замыкали длинную колонну пленных. Так это выглядело внешне. Настоящими же пленниками были офицеры, командующие конвоем. В нужную минуту командир, крепкий молодой мужчина лет тридцати, спокойно приказал главной колонне идти дальше, а Мелтби и остальные офицеры астрогации и метеорологии свернули в боковой коридор к большому апартаменту с несколькими спальнями.
— Здесь вам будет хорошо, — уверенно сказал землянин. Мы принесем подходящие скафандры, и вы сможете ходить по кораблю, сколько вам будет угодно. Только не говорите много с нашими людьми. У вас здесь есть все типы диалектов, но ни один не похож на ваш. Мы не хотим, чтобы вас заметили, поэтому будьте осторожны!
Мелтби успокоился. Пришло время познакомиться с кораблем и порядками на нем. Теперь он не сомневался, что тот огромен и что на борту его больше людей, чем может контролировать один гибридник. Возможно, здесь были ловушки для любопытного пришельца, но при любом исследовании риск неизбежен. Как только он получит общее представление о корабле и его устройстве, он быстро сориентируется в незнакомой обстановке.
После ухода стражников он принял участие в посещении офицерами кухни. Как он и ожидал, здешние продукты немногим отличались от их собственных. Когда все досыта наелись, Мелтби с необыкновенной серьезностью познакомил их с ситуацией. Он прекрасно понимал, что вступает в опасную игру. Офицеры были умными людьми, и, если хоть один из них свяжет их пленение с борьбой жителей Пятидесяти Солнц против гибридников, его рапорт ужаснет командование больше, чем земной корабль.
С облегчением приветствовал он офицера, вернувшегося со скафандрами. Проблема контроля над разумом землянина в присутствии людей Пятидесяти Солнц была очень деликатной. Это требовало, чтобы сама «жертва» поверила в рациональные причины своего нелогичного поведения. Этот офицер земного корабля свято верил, что должен сделать все, чтобы заслужить себе благосклонность командиров захваченного корабля. Кроме того, ему казалось, что было бы глупо делиться этой информацией со своим командованием или разговаривать на эту тему с коллегами. В результате он был готов так проинструктировать своих людей, чтобы Мелтби и его товарищи могли ограниченно передвигаться по кораблю. Однако он не собирался сообщать им сведений о самом «Звездном Рое». В присутствии своих товарищей Мелтби поддерживал ограничения, но именно он отправился сопровождать офицера, когда тот удалился с сознанием исполненного долга. К огорчению Мелтби, человек этот не поддавался никакому влиянию, когда речь заходила о корабле. У него было желание помочь, но он был не в состоянии поделиться своими сведениями. Что-то удерживало его, какой-то внутренний запрет, возможно, тоже гипнотической природы. Наконец, стало ясно, что о некоторых вещах Мелтби придется посоветоваться со своими начальниками, которые имели свободу выбора. Младшие офицеры этой свободы не имели, а для анализа и ломки охранного барьера у Мелтби не было времени.
Он догадывался, что командование корабля заметило отсутствие астрогаторов и метеорологов с «Атмиона». Если бы он мог поговорить с женщиной, которая командует земным кораблем… Но это само по себе потребует других шагов. Может быть, бегства?
Хотя нельзя было терять времени, он потратил два часа на гипнотическую обработку некоторых офицеров с тем, чтобы по данному знаку они организовали их бегство. С целью получить добро ему каждый раз приходилось использовать настоящий или мнимый приказ высшего офицера. Из осторожности он объяснял, что «Атмион» будет освобожден для демонстрации дружелюбия относительно Пятидесяти Солнц, а затем доложил высшему по званию офицеру, что первый капитан хочет его видеть. Чем это могло закончиться, он имел самое туманное представление.
Лейтенант Неслор пришла на командный мостик и, сев на стул, вздохнула.
— Что-то здесь не так, — сказала она.
Первый капитан оторвалась от контрольного пульта и изучающе посмотрела на свою подругу. Когда молчание слишком затянулось, она раздраженно сказала:
— Наверняка некоторые люди с Пятидесяти Солнц знают, где находятся их планеты.
Психолог покачала головой.
— Мы не нашли на борту ни одного офицера астрогации. Остальные узники были удивлены этим не менее нас.
Первый капитан нахмурилась.
— Не понимаю, — медленно сказала она.
— Их пятеро, — продолжала лейтенант Неслор. — Всех видели за несколько минут до пленения «Атмиона». Теперь их нет.
Леди Лаурр среагировала мгновенно:
— Обыскать корабль! Объявить общую тревогу! — она замерла, полуобернувшись к контрольному пульту, и задумчиво посмотрела на психолога. — Вижу, ты не считаешь это лучшим способом.
— Мы уже имели дело с одним делианином, — последовал ответ.
Леди Глория вздрогнула. Воспоминание о Часовом Гиссер, схваченном на метеостанции, было еще живо.
— Что же делать? — спросила она.
— Ждать! У них должен быть план, независимо от того, каким способом они ускользнули от энергетических датчиков. Я хочу знать, что им нужно и что они ищут.
Первый капитан воздержалась от комментария.
— Разумеется, тебе нужна будет охрана, — сказала лейтенант Неслор. — Я беру это на себя. — Капитан Лаурр пожала плечами.
— Не могу представить, чтобы кто-то чужой мог надеяться попасть в мой апартамент. Если бы я когда-нибудь забыла систему, то даже не пыталась бы найти дорогу. — Она помолчала. Это все, что ты советуешь? Только ждать развития событий?
— Да.
Молодая женщина покачала головой.
— Мне этого мало, моя дорогая. Полагаю, мои прежние приказы введены в действие и требуют безусловного выполнения. — Она резко повернулась и контрольному пульту. Через мгновенье на экране появилось лицо.
— Капитан, — сказала Глория, — что делает в эту минуту ваша полиция?
— Патрулирует и охраняет, — последовал ответ.
— С каким результатом?
— Корабль полностью защищен от случайного взрыва. Все бомбы под наблюдением, дистанционные датчики следят за главным входом. Ничто не может застать нас врасплох.
— Отлично, — сказала первый капитан Лаурр, — продолжайте службу. — Она отключилась и зевнула. — Думаю, пора спать. Спокойной ночи, дорогая.
Лейтенант Неслор поднялась:
— Я уверена, что ты можешь спать спокойно.
Она вышла.
Еще с полчаса капитан диктовала распоряжения для разных секций, указывая время передачи для каждого. Затем разделась, легла в постель и тут же уснула.
Внезапно она проснулась с чувством странного беспокойства. Как обычно, кроме бледного света от контрольного пульта, мостик был погружен в темноту, но вскоре она с удивлением поняла: в комнате кто-то есть. Она лежала совершенно неподвижно, чувствуя растущее напряжение, и вспоминала слова лейтенанта Неслор. Казалось невозможным, чтобы кто-либо, не знакомый с этим чудовищно большим кораблем, нашел ее так быстро. Глаза, привыкнув к темноте, различили человеческую фигуру в двух футах от кровати. Пришелец явно ждал, когда она его обнаружит. Видимо, он понял, что она не спит, потому что сказал:
— Не зажигайте света. И ведите себя спокойно.
Голос был мягкий, но это только убедило ее, что пришелец необыкновенно опасен. Его приказ задержал ее в постели и даже напугал. Она подумала, что успеет умереть прежде, чем кто-либо придет на помощь. Она могла только надеяться, что лейтенант Неслор не спит и все видит.
— С вами ничего не случится, если сделаете так, как я сказал, — снова заговорил мужчина.
— Кто ты?
Мелтби не ответил. Найдя стул, он сел на него. Положение было не из лучших: слишком много механических устройств находилось на борту этого военного корабля, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности. Его могли схватить и убить без предупреждения. Не было никакой гарантии, что сейчас за ним не наблюдают из какого-нибудь невидимого места, находящегося за пределами его контроля.
— С вами ничего не случится, — медленно начал он, — если вы сами не сделаете ничего явно враждебного. Я пришел сюда, надеясь услышать ответы на несколько вопросов. Чтобы вы успокоились, объясню, что я один из астрогаторов корабля Пятидесяти Солнц «Атмион». Не буду уточнять, как мы скрылись от вас, а разговариваю я с вами таким образом из-за вашей пропаганды. Вы были правы, полагая, что в народе Пятидесяти Солнц нет единства. Некоторые считают, что мы должны принять ваши условия. Другие боятся. Разумеется, этих боязливых большинство. Они и победили. Всегда кажется безопасней ждать и надеяться.
Он замолчал, мысленно анализируя свои слова, и, хотя мог сказать это мягче, слова содержали нужный смысл. Если люди с этого корабля вообще могут во что-либо поверить, так это в то, что он и ему подобные еще не решили, что им делать. Мелтби продолжал так же неторопливо:
— Я представляю группу, занимающую в этих событиях исключительное положение. Только астрогаторы и метеорологи с разных планет и кораблей могут указать вам положение обитаемых миров. Вероятно, десятки тысяч потенциальных предателей пожертвовали бы своими земляками для личной выгоды, но среди высококвалифицированного административного и военного персонала таких нет. Я уверен, вы прекрасно понимаете, что это значит.
По мере того, как Мелтби говорил, женщина постепенно расслаблялась. Его слова звучали разумно, его намерения выглядели странно, но вполне правдоподобно. То, что ее мучило, казалось мелочью в сравнении со всем происшедшим. Как он нашел дорогу к ее комнате? Каждый, менее ее знакомый с особенностями конструкции корабля, принял бы за факт присутствие гостя и этим ограничился. Но она знала цену вероятности, о которой шла речь. Как если бы он прибыл в чужой город, где жило тридцать тысяч человек, и прямо направился в квартиру человека, с которым хотел повидаться. Она едва заметно покачала головой, отбрасывая такую возможность, и стала ждать продолжения. В своей безопасности она была уверена и, кроме того, с каждой минутой все больше убеждалась в том, что лейтенант Неслор на посту. Может, она даже что-нибудь узнает.
— Мы должны кое-что знать, — говорил Мелтби. — Решение, которое нужно вам от нас, трудно принять, поэтому мы стараемся отсрочить его. Нам было бы гораздо легче, если бы вы вернулись в главную галактику и прислали сюда другой корабль когда-нибудь в будущем. Тогда у нас было бы время приготовиться к неизбежному, и никому не пришлось бы выдавать своих земляков.
Глория кивнула. Это она могла понять.
— Что ты хочешь знать? — спросила они.
— Как долго вы были в Большом Магеллановом Облаке?
— Десять лет.
— Как долго собираетесь здесь оставаться?
— На это я ответить не могу, — сказала первый капитан. Ее поразило, что слова эти правдивы, хотя бы в отношении ее. Голосование должно было состояться через два дня.
— Советую ответить на мой вопрос, — сказал Мелтби.
— А если не отвечу? — при этих словах рука ее, незаметно двигавшаяся к маленькому пульту на краю кровати, достигла цели. Она торжествующе нажала одну из кнопок и тут же расслабилась. Из темноты донесся голос Мелтби:
— Я решил позволить тебе это. Надеюсь, теперь ты почувствуешь себя в безопасности.
Его спокойствие удивляло ее, но он просто не знал, что она сделала. Глория холодно объяснила, что привела в действие комплекс регистрирующих датчиков. С этой минуты они будут следить за ним своими электронными глазами. Всякая попытка использовать энергетическое оружие столкнется с противодействием. Она тоже не могла использовать оружия, но решила не упоминать об этом.
— Я вовсе не собираюсь пользоваться оружием, — сказал Мелтби. — Но хотел бы, чтобы ты ответила на мои вопросы.
— Хорошо, — голос ее звучал спокойно, но в ней поднималась волна раздражения против лейтенанта Неспор. Чего она ждет, черт побери?
— Насколько велик ваш корабль? — спросил Мелтби.
— Длина его тысяча пятьсот футов, а экипаж состоит из трех тысяч человек.
— Это очень большой корабль, — цифры поразили Мелтби, и он задумался, насколько она преувеличила.
Первый капитан молчала. На самом деле корабль был в десять раз больше, однако роль играли не размеры корабля, а его вооружение. Она была почти уверена, что спрашивающий даже не догадывается, настолько велик наступательный я оборонный потенциал корабля, которым она командовала. Всего несколько высших офицеров имели представление о характере некоторых систем, которые она могла использовать. Офицеры эти должны сейчас находиться под непрерывным контролем дистанционных датчиков.
— Еще меня интересует, как мы были пойманы. Ты можешь объяснить это? — услышала она голос Мелтби.
Итак, наконец, он дошел до этого. Капитан Лаурр повысила голос:
— Лейтенант Неслор?
— Да, леди, — последовал немедленный ответ из темноты.
— Тебе не кажется, что комедия затянулась?.
— Действительно. Прикончить его?
— Нет. Теперь он ответит на некоторые вопросы.
И все же, спеша к трансмиттеру. Мелтби успел подчинить себе ее разум. За его спиной…
— Не стреляй! — крикнула Глория напряженным голосом. — Пропусти его!
Даже потом, анализируя свое поведение, она не сомневалась, что отдала этот приказ, чувствовала свой импульс, заставивший отдать его. Позднее она объясняла себе, что, поскольку пришелец не угрожал ее безопасности и был одним из таких нужных астрогаторов, уничтожение его было бы нерационально.
Мелтби спокойно покинул мостик и дал знак, который освободил «Атмион». Когда корабль Пятидесяти Солнц исчез вдали, офицеры земного корабля, согласно с последним приказом Мелтби, забыли о своем участии в его бегстве. С субъективной точки зрения этот побег был все, чего Мелтби достиг. Хотя само проникновение на вражеский корабль и уход с него были достаточно рискованным предприятием. Полученной информации было слишком мало, но он убедился, что они имеют дело с огромным кораблем. «Звездному Рою» нужно быть осторожным при встрече с флотом, но Мелтби не сомневался, что у противника есть оружие, позволяющее уничтожать по нескольку военных кораблей Пятидесяти Солнц одновременно. Более всего мучила его неизвестная еще реакция на этот инцидент со стороны офицеров экипажа «Атмиона» и вообще населения Пятидесяти Солнц. Для одного человека все это было слишком много.
События последовали не сразу. Мелтби прекрасно понимал, что адмирал Дрехан отправил рапорт правительству Пятидесяти Солнц. В следующие два дня ничего не произошло. На третий день они получили сообщение со «Звездного Роя» о резкой смене направления движения. Причина поворота была непонятна. На четвертый день на экране в каюте Мелтби появилось лицо адмирала Дрехана.
— Сообщение для всего экипажа, — сказал командир гробовым голосом. — Из главного штаба получено следующее извещение. — Он помолчал и прочел: — «Настоящим объявляется состояние войны между народами Пятидесяти Солнц и земным кораблем „Звездный Рой“. Флоту отдан приказ преградить ему дорогу и начать битву. Корабли, неспособные продолжать сражение, при угрозе попадания в руки врага должны уничтожить звездные карты, а все офицеры метеорологии и астрогации на их борту должны покончить жизнь самоубийством. Волей суверенного правительства Пятидесяти Солнц пришелец должен быть уничтожен».
Мелтби побледнел и с напряжением слушал, как Дрехан продолжает:
— Я получил конфиденциальные сведения, что правительство сделало выводы из того факта, что «Звездный Рой» освободил «Атмион», чтобы избежать нашего гнева. На основании этого командование решило, что земной корабль можно уничтожить решительной атакой. Если мы точно выполним приказ, то даже перехват отдельных кораблей не даст врагу превосходства. Я уже назначил штрафные отделения для всех офицеров метеорологии и астрогации, если воля их в критический момент будет сломлена. Прошу помнить об этом.
Капитан Питер Мелтби, главный метеоролог «Атмиона» и его младший астрогатор, почувствовал тяжесть в желудке, когда понял, что ловушка захлопнулась. Он установил политику совместных действий с обитателями Пятидесяти Солнц. Теперь отступить от нее по личным причинам было невозможно. Единственная надежда была на то, что «волки пространства», как часто называли военные корабли, все вместе быстро расправятся с одним кораблем Земли.
7
Глория проиграла голосование со счетом 9:10 и мрачно отдала приказ возвращаться домой. Позднее в тот же день со Связи поступил запрос:
— Мы по-прежнему сообщаем данные о своем курсе?
На это ее власть еще распространялась.
— Конечно, — коротко ответила она.
На следующий день сигнал тревоги вырвал ее из сна.
— Тысячи кораблей прямо по курсу! — доложил оперативный дежурный.
— Боевая скорость! Все по местам! — скомандовала она.
После выполнения этих приказов, когда скорость корабля упала до тысячи миль в секунду, она выступила на совещании капитанов.
— Итак, господа, — сказала она, не скрывая своего восторга, — получу ли я разрешение принять бой с флотом непокорного правительства, которое доказало, что способно на любые поступки против земной цивилизации?
— Глория, — заметила одна из женщин, — не мучай нас. Это один из моментов, когда ты права.
Единогласно приняли решение начать схватку. После голосования возник вопрос:
— Уничтожим их или возьмем в плен?
— Возьмем в плен.
— Всех?
— Всех.
Флот Пятидесяти Солнц и земной корабль находились друг от друга в сорока миллионах километров, — когда «Звездный Рой» поставил запирающее поле, охватившее значительную часть пространства. Оно образовывало собственную минивселенную с очень высокой степенью искривления. Корабли флота, мчащиеся вперед, возвращались на свои исходные позиции. Попытки вырваться из ловушки, набирая скорость больше скорости света, ни к чему не привели. Ракеты, выпущенные в центр этого поля, вернулись назад, и пришлось взорвать их в пространстве, чтобы они не поразили свои же корабли. Установить связь с планетами Пятидесяти Солнц было невозможно. Через четыре часа «Звездный Рой» привел в действие притягивающий луч. Один за другим корабли флота неумолимо приближались к гигантскому военному кораблю. Именно в этот момент офицерам метеорологии и астрогации были отданы суровые приказы.
На «Атмионе» Мелтби был одним из тех, кто побледнел, пожав руку адмиралу Дрехану, чтобы сразу после этого прижать к виску излучатель энергии. В последнюю секунду он заколебался. Он мог бы сейчас овладеть их разумом и спасти свою жизнь, но зло подумал, что это ни к чему не приведет. Открытие Пятидесяти Солнц неизбежно. Вопрос только в том, произойдет это раньше или позже, невзирая на то, как он поступит… Он подумал: «Именно такой шаг я и предлагал сделать гибридникам. Я должен быть с ними до конца в трудную минуту». Минута колебания кончилась, и он коснулся активатора оружия.
Когда технический персонал втянул на борт пойманные корабли, молодой женщине, первому капитану величайшего корабля, когда либо долетавшего до Большого Магелланова Облака, доложили о самоубийствах. Ее охватила жалость.
— Оживить их всех! — приказала она. — Никто не должен умереть.
— Некоторые из них сильно повреждены. Они воспользовались излучателями энергии.
Она нахмурилась. Это означало большие дополнительные затраты.
— Глупцы! — сказала она. — Они почти заслужили смерть. Используйте все возможные средства. Если будет нужно, пропустите все корабли через трансмиттеры материи.
Вечером она сидела за столом, принимая донесения. К ней привели нескольких воскрешенных астрогаторов, и она допросила их с помощью лейтенанта Неслор. Еще до отбоя замаскированная цивилизация была обнаружена.
8
Газ дрейфовал миллион лет. Отбросы десяти тысяч солнц, диффузионные испарения погасших взрывов, стихших адских огней и ярости ста миллионов обезумевших солнечных пятен, без формы, без цели. Но это было только начало… Газ выползал в большую темноту. Он содержал кальций, натрий, водород и большинство других элементов, а скорость дрейфа доходила до двадцати миль в секунду. Время шло, а силы гравитации не ослабевали ни на секунду. Наконец огромная масса разделилась. Крупные скопления газа приобрели видимость формы, двигаясь все дальше и дальше, пока не достигли места, где когда-то тысячи пылающих звезд «пересекли дорогу» главного потока межзвездной материи. Первый удар оживил огромные скопления. Облака негатонов, как кавалерия, врезались в массу позитронов чужой материи, напирающей с такой же стремительностью. Мгновенно легкие орбитальные позитроны и негатоны исчезли в яркой вспышке, превратившись в интенсивное излучение. Родился шторм. Ободранные ядра материи звезд несли теперь страшные неуравновешенные отрицательные заряды, отталкивающие электроны, но притягивающие атомные ядра межзвездной материи. Со своей стороны ядра этой материи притягивали дополнительные нуклоны. Результат движения зарядов был невообразимо страшен. Две противостоящие массы напирали и клубились в катаклизме взаимной реакции. Сначала они двигались в противоположных направлениях, затем все более становились объединенным кипящим смерчем. Неясное сначала, новое направление вскоре твердо обозначилось, после чего фронтом шириной в десять световых лет со скоростью немногим меньше скорости света шторм двинулся дальше. Он захватывал звезды и выплевывал их за собой, и только бомбардировка космическим излучением указывала на то, что они являются центром невидимого атомного опустошения. На четыреста девятнадцатый год своего существования шторм в долю секунды пересек орбиту Новой и разошелся не на шутку.
На трехмерной карте Центральной Метеорологической Секции Главного Штаба на планете Кайдер III шторм был закрашен оранжевым цветом, что означало величайший из более чем четырехсот штормов, буйствовавших в районе Большого Магелланова Облака, занятом Пятьюдесятью Солнцами. Он выглядел, как неправильное пятно, достигавшее широты 473, долготы 228, центр 190 парсек в специфическом масштабе Пятидесяти Солнц, деления которого не имели никакой связи с магнитным центром Облака. Сообщение о Новой не было еще нанесено на карту. Когда это произойдет, пятно приобретет агрессивный красный цвет.
