Горящий Эдем

— Погоди ка, — настороженно прошептал Бриггс. — Ты хочешь сказать, что эта тварь пробила стену, протащила Уиллса сквозь восьмидюймовое отверстие, а потом сожрала?

— Нет, но… Черт! — Только сейчас Диллон заметил, что у кабана с глазами. Их было слишком много — не меньше четырех с каждой стороны громадного рыла. Они располагались близко друг к другу, но были хорошо видны теперь, когда кабан подошел ближе. Диллон отвел фонарик, но глаза животного все так же горели красным.

Когда луч фонарика вернулся на морду кабана, тот открыл пасть. Зубы у него были не свиные, а заостренные, как у тигра. Они тоже блестели.

— О Господи, — прошептал Бриггс, рывком поднимая пистолет.

Тут кабан бросился вперед, высекая копытами искры из базальта. Туннель наполнился вспышками пламени, когда Бриггс и Диллон открыли огонь.

* * *

Сато и его свита удалились в свои номера, и у Трамбо осталось три часа на то, чтобы разобраться со всеми несчастьями. Они с Уиллом Брайентом на лифте поднялись в апартаменты жены Трамбо и ее адвоката в северном крыле Большого Хале. Перед дверью Трамбо тронул Брайента за рукав:

— Пять минут. Ни одной гребаной минутой больше. Можешь устроить взрыв, что угодно.

Пять минут.

Брайент коротко кивнул и исчез за кадкой с пальмой.

Трамбо позвонил в дверь, стараясь придать лицу как можно более невозмутимое выражение. Открыл ему Майрон Кестлер. Седые волосы адвоката, как обычно, были связаны в хвост, а одет он был в махровый халат с вулканической эмблемой Мауна Пеле. В руке он держал бокал с остатками виски.

— Хорошо устроились, Майрон? — дружелюбно спросил Трамбо. — Еще не пробовали нашу джакузи?

Майрон Кестлер натянуто улыбнулся:

— Миссис Трамбо ждет вас.

— Да да. — Трамбо перешагнул порог. Все вокруг сверкало мрамором, кожей и дорогой тканью. Это сверкание не скрадывали даже толстые персидские ковры на полу и стенах. Штормовой ветер развевал длинные, от пола до потолка, занавески на западном окне. Пахло сандаловым деревом и лаком.

— Где она? — спросил Трамбо.

— На террасе.

К раздражению Трамбо, адвокат последовал за ним на ланаи. Днем оттуда можно было увидеть вершину Мауна Лоа и заснеженную громаду Мауна Кеа за ней. Сейчас вместо этого свет фонарей выхватывал из темноты только бьющиеся на ветру кроны пальм.

Кэтлин Соммерсби Трамбо тоже была в халате с эмблемой курорта и тоже держала в руках бокал. Трамбо знал, что это чистая водка со льдом. Она сидела в шезлонге, закинув ногу на ногу и обнажив не правдоподобно гладкое бедро. Лампа над головой отбрасывала каскад теней на ее длинные, медового оттенка волосы. Трамбо почувствовал на миг вожделение, которое и заставило его жениться на ней…, не считая того, что у нее было несколько сотен миллионов. Жаль, что она оказалась такой стервой.

— Кэт! — воскликнул он. — Рад тебя видеть. Какой то момент она молча смотрела на него. Раньше он думал, что глаза у нее небесно голубые; теперь ему в голову пришло, что к ним больше подошло бы определение “льдисто голубые”.

— Ты заставил меня ждать, — сказала она наконец. Трамбо всегда плохо разбирался в оттенках ее тона: капризная девчонка, деловая женщина. Снежная королева — все они были одинаково стервозными.

— Я был занят. — С отвращением Байрон Трамбо услышал в своем голосе знакомые оправдательные нотки.

Кэтлин Соммерсби Трамбо сморщила свой элегантный нос.

Прежде чем она заговорила, Трамбо попытался перехватить инициативу:

— Ты нарушила условия раздельного проживания, приехав сюда.

— Ничего я не нарушала, и ты это прекрасно знаешь, — парировала она. — Это не твой дом, а отель, где каждый может поселиться.

— С Майроном? — Трамбо усмехнулся. — Осторожнее, Кэт. Может быть, я установил видеокамеру у тебя в спальне?

Она вздернула подбородок:

— Что ж, это на тебя похоже. Большому Т всегда больше нравилось смотреть, чем делать, не так ли?

Улыбка сошла с лица Трамбо.

— Чего ты хочешь?

— Ты знаешь.

— Мауна Пеле ты не получишь. Она задрала подбородок еще выше:

— Мы хотим не так уж много.

— За это “не так уж много” я отвалил восемьдесят гребаных миллионов.

— Не смей выражаться при мне! Кестлер откашлялся:

— Я считаю, что…

— Заткнись, Кестлер! — рявкнул Трамбо.

— Замолчи, Майрон, — попросила Кэтлин. Адвокат откинулся в кресле и сделал большой глоток виски.

— Послушай, Кэт… — Трамбо пытался сгладить напряженность. — Это неразумно. Подожди, пока я сплавлю курорт япошкам, и получишь свою долю.

Его отдельно живущая жена посмотрела на него поверх очков в тонкой оправе.

— Я хочу Мауна Пеле.

— Зачем? Ты никогда здесь не была, у тебя не связано с этим местом никаких сентиментальных воспоминаний. И ты отлично знаешь, что это убыточное предприятие.

— Я хочу, — повторила Кэтлин тоном, не оставляющим места для споров. — Если ты продашь его мне, получишь деньги. Если нет — я все равно отберу его у тебя.

— Ну уж нет! Я его сожгу! А еще вернее, я успею его продать.

Кэтлин безмятежно улыбнулась:

— Мистер Сато знает обо всех этих убийствах в прошлом году?

— Исчезновениях, — поправил Трамбо.

— Шесть убийств. Это место опаснее, чем Сентрал парк ночью. Думаешь, Сато или кто нибудь из его инвесторов захотят купить Сентрал парк?

— Не суйся к Сато. — Трамбо удивился, обнаружив, что способен говорить сквозь стиснутые зубы.

— А то что будет?

— Или ты узнаешь, как опасно здесь может быть…

— Я все слышал! — Кестлер вскочил с места. — Угроза насилия!

— Это просто предупреждение. — Трамбо повернулся к адвокату, наставив на него палец, как револьвер. — Предупреждаю, здесь и вправду опасно. Я приставил к Сато охрану, но я не могу охранять всех незваных гостей.

— Еще угроза, — обрадовался Кестлер. — Мы можем пойти в суд и…

— Замолчи. Майрон, — повторила Кэтлин и устремила на Трамбо ледяной взгляд. — Значит, ты отказываешься его продать?

Трамбо ответил не менее ледяным взглядом:

— Кэт, когда то я был готов подарить его тебе. Я едва не сделал это на Рождество три года назад. Но теперь я не сделаю этого, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.

В дверь позвонили, и Кестлер впустил Уилла Брайента с телефонной трубкой.

— Босс, простите, что беспокою, но звонит доктор Гастингс из обсерватории. Он говорит, что лава из Мауна Лоа не двинулась к югу; как предполагали. Она течет по старому разлому в направлении Мауна Пеле. Трамбо вздохнул:

— Сейчас разберемся. — У самого выхода он повернулся к Кэтлин. — Я сказал, что Мауна Пеле ты не получишь.

Она, отставив бокал, одарила его взглядом, который мог бы заморозить весь кислород в комнате.

— А я сказала, что получу Трамбо поспешно вышел. У самого лифта он взглянул на часы:

— Бики до рассвета просмотрит телевизор, так что пойду к Майе, пока она не явилась сюда за мной. Лава течет на Мауна Пеле? Господи, Уилл, я просил подыскать предлог, но это слишком мрачно.

— Это не предлог, босс. — Уилл Брайент протянул ему телефон. — Гастингс просил вас срочно перезвонить ему. Он считает, что курорт сегодня же нужно эвакуировать.

Глава 12

И пришли те дни, когда стала горячей земля,

Когда обратилось небо в черную мглу,

Когда перестало солнце над миром сиять,

Чтобы заставить отныне светить луну.

Тогда в тишине Плеяды в ночи взошли,

И липкий ил оказался сутью земли.

Кумулико, Песнь творения

Линор не хотела лезть в катакомбы с Полом Купали и Корди Стампф.

Ужин был прекрасным, несмотря на шторм, бушующий за стенами ланаи, и тусклый свет аварийных ламп. Через час дали свет, и сидящие на террасе начали недовольно щуриться. В начале разговора Пол говорил о мифах своего народа слегка скованно, но, не обнаружив никакого пренебрежения со стороны оберлинского профессора, стал более разговорчив. Он объяснил разницу между “моолело” — сказаниями о деяниях богов — и “каао”, историями о людях, какие рассказывают ночами у костра. Рассказал он и об иерархии гавайских сверхъестественных существ: “аумакуа”, или главные боги, “капуа”, или их дети, жившие среди людей подобно Гераклу и другим греческим героям, “акуа капу”, обычные духи, которые путали людей и насылали на них несчастья, и, наконец, “акуа лии”, завершающие сложный гавайский пантеон души деревьев, источников, облаков и всех других природных явлений.

— И все это связано с маной, — сказал Пол, отпивая глоток кофе. — Охраняет ману, похищает ее или открывает новые ее источники.

— Власть, — сказала внимательно слушавшая Корди.

— Да. Власть над собой. Власть над людьми. Власть над силами природы.

— Ничего не изменилось, — грустно сказала Корди вместо обычных шуточек.

Официантка, полногрудая гавайка с этикеткой “Бетти”, пришпиленной к ее муумуу, спросила, хотят ли они десерт. Пол и Элинор отказались, а Корди, согласившись, выслушала нескончаемый перечень, состоящий в основном из кокоса в разных видах. Она выбрала простое мороженое, и ей принесли вазочку…, с кокосовым наполнителем. Элинор пожалела, что не заказала того же, но официантка уже ушла. Она спросила:

— А как выглядел этот Ку? Пол отставил кофейную чашку.

— Ку был богом войны древних полинезийцев и приплыл на острова вместе с ними. Ему приносили человеческие жертвы. Людям он являлся в разных обличьях.

— Ив собачьем? — спросила Корди, облизав ложку.

— Да. Особенно часто. Вы думаете, это его мы видели сегодня? — Он сам улыбнулся нелепости такого предположения.

— Конечно, — сказала Корди без улыбки.

— Тогда вынужден вас разочаровать. Ку…, во всяком случае, его собачье воплощение…, был убит верховным вождем Полихале много веков назад. Части его тела превратились в камни, и их до сих пор можно увидеть в Оаху.

— Можно убить собаку, но убить бога нельзя, — сказала Корди, доедая мороженое. На верхней губе у нее остался белый след.

Пол посмотрел на Элинор:

— Думаю, Вольтер и Руссо с этим бы не согласились.

Элинор вместо ответа спросила:

— Ку, когда умер, попал в царство Милу? Пол пожал плечами:

— Некоторые кахуна, жрецы, так считают.

— Но в Милу обитают души людей?

— Да.

— И там же находятся капуа и моо?

— Про капуа я говорил. Но не помню, чтобы я упоминал моо.

— А кто это? — тут же спросила Корди.

— Моо — это очень опасные демоны, — ответил Пол. — Они имеют власть над природой и могут принимать разные обличья. Капуа и моо оказались в царстве Милу после кровавой битвы с Пеле.

Едва он произнес это имя, за окном полыхнула ослепительная молния. Все трое улыбнулись.

— Ну хватит, — сказал Пол, оглядев пустой ланаи. — Пора уходить, скоро закроют. Хорошо хоть электричество дали. Вы еще не раздумали идти в катакомбы? — обратился он к Корди.

— Нет.

— Элинор, а вы идете с нами?

— Думаю, нет. Я пойду к себе в хале. Пол показал пальцем на стену дождя:

— Вы живете на южной стороне?

— Да. За бухтой и маленьким прудом, — ответила Элинор, думая, что же предложит ей куратор.

— Вы можете взять зонтик, но советую лучше пойти с нами. Один из выходов катакомб находится совсем недалеко от вашего хале.

— Не знаю… — начала Элинор.

— Пойдемте, Нелл, — прервала ее Корди.

— Что ж, если это короче…

— Короче, — сказал Пол Кукали. — Мы с миссис Стампф проводим вас до дому и вернемся в Большой Хале. А по пути посмотрим катакомбы.

Они вышли, попрощавшись с Бетти и метрдотелем. Дождь за открытой стеной вестибюля лил вовсю. На лифте они спустились в подвал, и Пол подвел их по длинному спуску к двери с надписью “Служебный вход”. Он сунул в отверстие свою карточку, засветился зеленый огонек, и дверь открылась.

* * *

— Что это за чушь насчет эвакуации Пеле? — проревел Трамбо в телефонную трубку доктору Гастингсу.

Голос ученого был усталым:

— Я просто прошу, чтобы вы оценили ситуацию и приняли разумное решение. Власти уже предупредили администрацию курорта Кахуку…

— Это же на юге.

— Да, но открылись старые трещины, которые могут направить лавовый поток на север до мыса Кеанануионана.

— Все равно это южнее, — не сдавался Трамбо.

— Каждый поток может вызвать побочные явления в месте прохождения. Напомню вам апрель 1868 го, когда весь этот район оказался жертвой цунами, лавового потока и катастрофического оползня на разломе Хилина Пали…

— А я вам напомню, что мне плевать, что там было в тысяча восемьсот гребаном году! Я хочу знать, что будет сейчас.

Наступило долгое молчание, и Трамбо решил даже, что старик вулканолог повесил трубку. Потом он заговорил снова:

— В 1868 м все начиналось очень похоже. Периодические извержения Мауна Лоа и Килауэа с отголосками по всему юго западному разлому. Миссионеры, жившие как раз там, где находится ваш курорт, сообщали, что земля перекатывалась у них под ногами, как морские волны. На Южную Кону обрушился оползень, который меньше чем за три минуты снес все находившиеся там поселения. Тут же на побережье нахлынули волны высотой до шестидесяти футов и смыли в море все, что осталось. Пять дней спустя началось новое извержение, и неожиданно на месте нынешнего Кахуку открылась трещина, извергающая лаву.

— И что? — мрачно спросил Трамбо. — Каков ваш прогноз? Вулканолог вздохнул:

— Рекомендую эвакуировать курорт.

— Почему мне не сказал это губернатор?

— Губернатор боится вас, мистер Трамбо. Он не скажет вам того, что вы не хотите слышать.

— Но вы же не побоялись.

— Я ученый. Это моя работа — собирать новые данные и делать из них выводы. А ваша работа — беречь жизни ваших туристов и персонала.

— Я рад, доктор Гастингс, что вы понимаете, кто за что отвечает. Вулканолог откашлялся:

— Но я должен предупредить — если будет доказано наличие угрозы для берега Коны, я обращусь в прессу.

Миллиардер прикрыл рукой трубку и выругался. Потом заговорил снова:

— Понимаю, доктор. Я знаю, что вы должны были завтра посетить нас, но думаю, теперь ваши обязанности…

— Наоборот. Я планировал коротко ознакомить ваших туристов с…

— О, не беспокойтесь! — поспешно воскликнул Трамбо. — Мы сами это сделаем. А вы следите за вулканом и в случае чего звоните нам. Договорились? — Он положил трубку прежде, чем Гастингс смог ответить. — Ну все, Уилл. Я еду к Майе.

— Там дождь, — заметил помощник.

— Плевать. Я возьму радио, держи со мной связь. Я хочу, чтобы ты спустился вниз и узнал, что с Бриггсом и Диллоном.

Уилл Брайент без энтузиазма кивнул.

— После Майи я загляну в сарай и посмотрю, как там Бики. Попробую уговорить ее улететь завтра, так что проследи, чтобы ее самолет был готов. Потом вызови ко мне Бобби Танаку…, нужно прикинуть, как завершить это дело завтра. Необходимо, чтобы Сато все подписал и убрался отсюда до завтрашнего вечера. Вопросы есть?

Брайент покачал головой.

— Хорошо. Встретимся около часа. — Байрон Трамбо сел в свою тележку для гольфа и покатил к полуострову.

* * *

— Большинство служб уже закрыто, — объяснил Пол Кукали, — но в прачечной и булочной работа только начинается.

Они втроем шли по бесконечной череде туннелей. Только однажды мимо них проехал электрокар. Две сидевшие в нем женщины поздоровались с куратором.

— Вас тут знают, — сказала Корди.

— В основном те, с кем я познакомился вне Мауна Пеле. Молли и Тереза были моими студентками в Хило. Остров большой, но людей здесь не так много.

— Сколько? — спросила Элинор.

— Около ста тысяч, из них треть в Хило. Здесь самая маленькая плотность населения из всех островов архипелага.

Они свернули влево, задержавшись на минуту у окон прачечной, где кипела работа. Элинор с удовольствием вдохнула запах пара и нагретой ткани.

— А мистеру Трамбо не трудно находить рабочих? — поинтересовалась Корди.

— И да, и нет. На острове полно безработных, и многих привлекает высокая зарплата. С упадком сахарной отрасли люди подались в основном в сферу обслуживания — здесь ведь нет заводов. Но мистеру Трамбо действительно трудно найти рабочих из за удаленности курорта и…

— И из за слухов о том, что здесь опасно, — закончила Корди.

— Да. — Пол как то виновато улыбнулся. — Вот мой офис…, ничего особенного здесь нет А это офис астронома…, странно, дверь открыта. В этот момент опять погас свет Элинор однажды была в пещере во Франции, и экскурсовод на несколько минут выключил свет, чтобы продемонстрировать эффект полной темноты. Ей после этого до сих пор снились кошмары. Сейчас у нее перехватило дыхание: давящая темнота как обручем сдавила ей грудь.

— Черт! — воскликнул Пол. — Ничего, скоро включат аварийный генератор. Потерпите немного.

Свет не включался.

— Не понимаю. Им же нужно только протянуть руку.

— Tec, — послышался в темноте голос Корди. — Слушайте!

Элинор прислушалась. Звуки, наполнявшие коридор минуту назад — шорох вентиляторов, гудение огромных стиральных машин, легкое жужжание неоновых ламп на потолке, — все разом исчезли. Их окружало молчание, такое же абсолютное, как и темнота, как будто все, что находилось в катакомбах, перестало существовать вместе со светом.

— Не знаю, что… — начал Пол Кукали.

— Тише! — прошипела Корди.

Элинор услышала звук слева, где находились лишь несколько запертых офисов. Звук напоминал то ли хрип, то ли скольжение чего то мокрого по камню. Элинор до боли в глазах всматривалась в окружающую темноту. Тут раздался другой звук — звяканье ключей.

— Оставайтесь на месте, — сказал Пол. — Я сейчас открою кабинет. В шкафу у меня есть фонарик.

— Не двигайтесь! — В голосе Корди была такая повелительность, что Элинор с Полом застыли на месте. Внезапно вспыхнул свет, и они увидели, что Корди стоит на одном колене, высоко подняв горящую зажигалку. Элинор так обрадовалась, увидев свет, что даже не заметила, как Корди достала из сумочки револьвер. В ее руках он выглядел до абсурда большим и тяжелым. Теперь со стороны прачечной доносились голоса.

— Посветите туда, — попросил Пол. — Я отыщу дверь в мой офис.

— Не двигайтесь, — повторила Корди тем же повелительным тоном. Она встала и, твердой рукой сжимая пистолет, направилась к источнику странных звуков. Элинор поспешила за ней, боясь очутиться вне спасительного круга света.

Сперва она увидела блестевшие в темноте глаза. Корди тоже заметила их, но не остановилась.

— Вот черт, — пробормотала она. Элинор не сразу узнала в бородатом человеке, прижавшемся к стене туннеля, начальника охраны, с которым они беседовали несколько часов назад. Сейчас он тупо глядел на них, не узнавая, и, подойдя ближе, Элинор поняла причину этого. Диллон выглядел так, будто он попал в автомобильную катастрофу, — рукав пиджака оторван, белая рубашка разорвана в клочья, лицо в крови, из приоткрытого рта на бороду капает слюна.

Пол кинулся вперед и подхватил охранника как раз в тот момент, когда он готов был упасть.

— Нужно вызвать доктора, — сказал куратор.

Внезапно Корди резко повернулась и нацелила револьвер в ту сторону, откуда они пришли. Из темноты быстро приближались чьи то шаги.

Глава 13

О остров лехуа, о милый Пауна эва,

Леса, в которых охайе зрели на древах!

Погибли цветы лехуа, что были алы,

Засохли охайя, и красных плодов не стало.

Голо и пусто на острове Пауна эва.

Дым над землею вьется, несется к небу,

Рвется на волю пламя, пылает алым…

Песнь Пеле

Байрон Трамбо лежал обнаженный и обессиленный на широкой кровати, глядя, как наверху медленно вращаются лопасти вентилятора. На плече его дремала Майя. Тела их покрывала тонкая пленка пота. Трамбо уже успел забыть, как утомительны постельные встречи с Майей Ричардсон.

Женщина, спящая на его плече, была невероятно красива, богата, знаменита и пылка в любви. Он встречался с ней уже два года, почти столько же времени обещал на ней жениться, и в бульварных газетах не раз появлялись их фотографии. Трамбо не признавался себе, что устал от Майи, но так оно и было; он устал от ее профессионального самолюбования, от ее британского акцента и британского остроумия, от ее отточенной техники секса, вполне способной заменить чувство. Ответом на все это была Бики — черная певичка тинэйджерского возраста, уравновешивающая стервозность Кэтлин и манерность Майи. Неуклюжая пылкость Бики помогала ему выносить фригидность Кэтлин и расчетливую страсть Майи. Трамбо иногда удивляло то, что он способен жить только с тремя женщинами одновременно, но это было так. Труднее всего было поддерживать это состояние.

Не было сомнений, что Майя не потерпит существования Бики, если узнает об этом, поэтому Трамбо постарался, чтобы она не узнала. Только одна газета позволила себе намекнуть на новое увлечение миллиардера, а Майя редко читала газеты.

— М м м, — простонала супермодель, открывая глаза, и пригладила элегантными пальчиками волосы на груди Трамбо.

— Сама такая. — Трамбо потрепал ее по идеальной заднице. — Подвинься, детка, мне пора одеваться.

— Не ет, — проныла Майя, приподнявшись на локте. — Останься на ночь.

— Прости, детка. Меня ждут. Утром встреча с Сато, и нам с Уиллом надо еще поработать.

— М м м… Как тебе мой сюрприз? Трамбо, натягивающий брюки, повернулся и взглянул на нее. Майя лежала, обнажив маленькие, но округлые груди с розовыми сосками.

— То, что я прилетела сюда, — пояснила она, тщательно подчеркивая английский акцент. Все газеты писали, что Майя родилась и окончила школу в Англии, но Трамбо знал, что она выросла в Нью Джерси, а акцент приобрела за полгода интенсивных занятий со специалистами.

— Молодец. Но я очень занят Ты знаешь, как для меня важна эта сделка. — Он начал застегивать рубашку.

— Я не буду тебе мешать.

— Конечно, не будешь. Потому что утром ты улетишь обратно.

— Нет!

— Да.

— Ты два года обещал свозить меня на Мауна Пеле.

— Господи, Майя, умеешь ты выбрать момент! Ты же знаешь, я продаю этот курорт. Она натянула на себя простыню.

— Поэтому я и хотела успеть на него взглянуть.

Трамбо покачал головой и оглянулся, разыскивая тапочки.

— Ты должна улететь утром.

— Почему? У тебя тут кто то еще? Трамбо медленно повернулся к ней:

— Что ты имеешь в виду?

Майя вскочила с кровати, вытащила что то из сумочки и положила на кровать.

Трамбо взял вырезку, поглядел на заголовок и отбросил:

— Ты веришь этой галиматье?

— Наверное, ты говорил то же Кэт, когда газеты начали писать о нас.

Трамбо рассмеялся:

— Слушай, ты, наверное, шутишь. Я даже ни разу не видел эту девку по телевизору.

— Правда? — В голосе Майи было что то обиженно детское.

— Правда.

— Это хорошо. Потому что, если бы это было не так, я бы нашла, о чем рассказать газетам. — Майя опять легла, выставив из под простыни одну идеальную грудь, и начала копаться в сумочке.

— О Господи! — Трамбо, не веря своим глазам, увидел в ее руке сверкающий никелем пистолетик. Пистолетик был маленький, но он уважал огнестрельное оружие любых размеров. — Детка, ты шутишь?

— Я не шучу, Байрон, — сказала она со своим четким английским произношением. — И не советую никому шутить со мной.

Трамбо почувствовал нарастающую злость. События явно выходили из под контроля. Ему хотелось вырвать у этой сучки пистолет и лупить ее до тех пор, пока она не завопит.

С плетеного стула заквакал радиотелефон.

— Алло!

— Босс, вам лучше поскорее приехать, — раздался голос Уилла Брайента.

Трамбо продолжал смотреть на Майю. Она отложила пистолет и любовалась своими ногтями. Ладонь его заныла от желания влепить ей пощечину.

— Почему? — рассеянно спросил он.

— Бриггс и Диллон…

— Что с ними такое?

— Вам лучше приехать.

— Скоро буду. — Он выключил телефон и повернулся к Майе. — Дай ка мне это. Глаза супермодели блеснули.

— Нет.

— Ты можешь попасть в себя.

— Газетам бы это понравилось.

Трамбо шагнул к ней, потом остановился:

— Ладно, дорогая. Скажу честно: здесь Кэтлин и ее адвокат. Они прилетели сегодня вечером.

— Что этой стерве надо?

— Она хочет сорвать сделку с Сато. Они с Кестлером рассчитывают купить у меня Мауна Пеле по смехотворной цене.

Глаза Майи наполнились гневом.

— Неужели она тебя не знает?

— Выходит, нет Она уронила оружие в сумку. Трамбо хотел было выхватить сумку из ее рук, но потом передумал.

— Мне нужна твоя помощь, дорогая.

— Какая? — Она подняла голову, подставляя мягкому свету свечей свое идеальное лицо.

— Улетай утром. Иначе Кэтлин найдет тебя здесь и пополнит список моих грехов.

Нижняя губа Майи капризно оттопырилась. Трамбо сел на кровать и погладил ее по ноге через простыню.

— Послушай, детка. Это все продлится еще не больше месяца. Потом я стану свободным, и мы с тобой поженимся. Сейчас для меня главное — продать Мауна Пеле. Поверь, мы найдем, где провести медовый месяц.

Майя наклонила голову:

— У тебя правда ничего не было с этой…, этой Бики?

— Я о ней почти и не слышал. Она прижалась к нему:

— Хорошо. Только вернись сегодня ко мне. Трамбо колебался не больше секунды:

— Ладно. Давай сюда пистолет.

— Нет. Я боюсь. Ты же сам говорил, что здесь пропадают люди.

Трамбо вздохнул. “Тогда зачем ты приехала, идиотка?” — подумал он.

— Я прямо сейчас пошлю сюда двух охранников.

Майя оглянулась на незанавешенные окна.

— Они не будут подсматривать, — пообещал он. — Тут на западе только скалы и океан. Отдай пистолет.

— Отдам, когда ты вернешься.

Трамбо пожал плечами. Он хорошо знал этот тон и был рад, что вел дела в основном с мужчинами.

— Ладно, детка, но это будет не скоро. У меня уйма дел.

Майя укрылась простыней до самых глаз и хитро посмотрела на него:

— Я подожду.

Трамбо поцеловал ее в макушку. Едва выйдя из дома, он включил радиотелефон:

— Уилл?

— Да, босс.

— Что там с Бриггсом и Диллоном? В трубке протрещали помехи.

— Не знаю, стоит ли…

— Стоит.

— Диллон в медпункте. Бриггс пропал. Трамбо облокотился на перила хале. В тридцати футах от него о лавовые скалы с грохотом разбивались волны.

— Что случилось?

— Неизвестно. Диллон не может говорить. Похоже, что то внизу…

Ударил гром, и новые помехи проглотили конец фразы.

— Уилл? Ты меня слышишь?

— Да.

— Я сейчас приеду. — Он оглянулся на закрытую дверь. — Только заеду в сарай. Пускай Фредриксон пошлет еще человека к дому Майи, а сам встретит меня у сарая через сорок пять минут. Пусть он ждет снаружи.

— Хорошо, мистер Т. Но я думал, вы захотите…

— Увидимся через час, — сказал Трамбо и отключил телефон. Он сел в тележку и поехал по асфальтовой дорожке, уходящей с полуострова. Фары освещали мокрую листву и косые струи дождя. Через тридцать футов они нащупали фигуру в дождевике и бейсбольной кепке.

— Майкле?

— Да, сэр.

— Где второй?

— На северной стороне. Мы патрулируем. Трамбо кивнул:

— Скоро Фредриксон пришлет подкрепление. У тебя есть радио?

— Конечно. — Майкле показалвему радиотелефон на поясе.

— Дай ка мне пистолет. Тебе принесут другой.

— Другой…, да, конечно. — Охранник протянул ему оружие. — Это браунинг, мистер Трамбо. Девятимиллиметровый, с затвором…

— Да, да. Попроси Фредриксона передать тебе другой.

Он уже собирался ехать, но охранник умоляюще протянул к нему руку.

— Что еще?

— Мистер Трамбо…

— Что?

— Не могли бы вы вернуть мне пистолет? Это подарок моей первой жены…, я очень им дорожу…

— Все с ума посходили, — сказал Трамбо и поехал прочь.

* * *

Хорошо, что Корди Стампф сохранила самообладание и не выпалила в темноту. Элинор была так испугана, что сделала бы именно это, хотя вряд ли сумела бы попасть в того, кто надвигался на них из темноты В маленьком круге света появился молодой человек в дорогом костюме, с длинными волосами, связанными в хвост.

— Мистер Диллон! — Человек сразу же устремился туда, где Пол Кукали поддерживал бесчувственного начальника охраны. Он помахал рукой перед глазами Диллона, потом встревоженно оглядел присутствующих. — Что случилось?

— Не знаю, — ответил Пол. — Мы шли, и вдруг погас свет.

— Кто вы? — подозрительно спросила Корди, убирая пистолет обратно в сумочку.

— Я Уилл Брайент, помощник мистера Трамбо. А вы победительница…, миссис Стампф, правильно? Что вы делаете с этим пистолетом?

— Подумайте сами, мистер Брайент. Мы ведь с вами в таком месте, где люди исчезают, как бутерброды на вечеринке.

Уилл Брайент что то пробурчал и повернулся к Полу:

— Не поможете мне поднять мистера Диллона наверх?

— Конечно, но ведь… — В этот момент зажегся свет. Корди, сощурившись, выключила фонарик. — …больница здесь, — закончил Пол.

Брайент покачал головой:

— Служебные туннели на какое то время придется закрыть. Мы отведем его в медпункт в Большой Хале.

— Ему нужно в больницу, — возразила Корди.

Брайент и куратор подхватили Диллона под руки и повели к выходу. Диллон не возражал, но и не проявлял к их действиям никакого интереса.

— Он сказал, что случилось? — поинтересовался Уилл.

— Ничего он не сказал. — Элинор указала на приоткрытую дверь с табличкой “Астрономическая служба”. — Он пришел оттуда.

Уилл Брайент кивнул:

— Доктор Кукали, не могли бы вы подержать его минуту? — Он подошел к двери, заглянул в нее и, не говоря ни слова, вернулся.

Коридор заполнился людьми из булочной и прачечной, спешащими к выходу.

— Все в порядке, — крикнул им Уилл Брайент. — Старшие, подойдите к мистеру Картеру, остальные свободны.