Агрессия и катастрофа

      Короче говоря, мы вновь решили использовать оперативную внезапность, которая теперь была прочно освоена советским оперативно-стратегическим искусством"{1208}.
      Советское командование приняло решение, которое учитывало новые ошибочные немецкие представления о возможностях и силе Красной Армии: несмотря на приближающуюся весну с ее широким разливом рек, бездорожьем и непогодой продолжать широкое наступление по всей Правобережной Украине. Для операций привлекались все действующие на южном участке фронта силы. Укрепив их резервами, в первых числах марта 1944 г. советские войска вновь двинулись вперед. На широком фронте от Луцка до устья Днепра развернулось наступление.
      1-й Украинский фронт под командованием маршала Жукова прорвал немецкую оборону между Шумское и Любар. Введенные в сражение две танковые армии нанесли глубокий удар на Каменец-Подольск. Войска фронта охватили с запада главные силы отступающей группы армий "Юг". Из-под Звенигородки на Умань двинулись войска 2-го Украинского фронта под командованием маршала Конева. Три танковые армии рассекли немецкий фронт восточнее Умани. Отразив ожесточенные контрудары, советские войска стали выдвигаться к Южному Бугу.
      Выход 1-го Украинского фронта на линию Тернополь, Проскуров и 2-го Украинского фронта на Южный Буг создал немцам новую угрозу окружения - теперь для 1-й танковой армии. Чтобы избежать катастрофы и здесь, германское командование развернуло против 1-го Украинского фронта девять танковых и шесть пехотных дивизий. Последовал мощный контрудар. Завязалось сражение, "такое, которого мы не видели со времени Курской дуги"{1209}. Оно длилось восемь суток. Измотав атакующие немецкие дивизии, советские войска в 20-х числах марта стали вновь быстро наступать к югу. Три Украинских фронта между Овручем и Запорожьем двигались вперед по дорогам и полям, разбухшим от таяния снегов, форсируя разлившиеся реки.
      Ставка Гитлера бросила на львовское направление новые силы - шесть пехотных и две танковые дивизии из Германии, Югославии, Франции, Бельгии. Гитлер приказал остановиться любой ценой и создать фронт на Южном Буге. Но группа армий "Юг" оказалась не способной ни к чему, кроме отступления. Войска маршала Жукова форсировали Днестр, освободили Черновцы, Коломыю, Каменец-Подольск. Они отрезали пути отхода 1-й танковой армии. "К концу марта вражеская группировка в количестве 21 дивизии, в том числе десяти танковых, одной моторизованной, в основном была окружена"{1210}.
      В гитлеровской ставке теперь вообще отсутствовали какие-либо планы действий на Украине. "Когда-нибудь же русские перестанут наступать, - говорил Гитлер. - Они непрерывно ведут наступление с июля прошлого года. Долго это не может продолжаться".
      На совещании 6 апреля Цейтцлер доложил:
      - 1-й Украинский фронт действует под командованием самого Жукова.
      И тут же успокаивал фюрера: 1-я танковая армия хорошо снабжается по воздуху. Гитлер распорядился: обязательно вывести 1-ю танковую армию из окружения. Ее соединение с главными силами группы армий "имеет чрезвычайное значение", так как позволит "совместно с прибывающими силами создать фронт". После серии тяжелейших боев 1-й танковой армии с огромными потерями все же удалось вырваться. Однако расчеты закрепиться на Южном Буге провалились.
      Гитлер стал придумывать новые меры, чтобы остановить непрерывное отступление на Украине. Города, имевшие значение узлов коммуникаций, он стал объявлять "крепостями". "Коменданты крепостей" отвечали головой за их удержание. В "Вольфшанце" думали: осада "крепостей" задержит наступление советских войск. Однако окруженные гарнизоны задач своих не выполняли. Они в конечном счете стали все чаще сдаваться в плен. Потеря Украины становилась фактом. Теперь здесь уже ничего нельзя было сделать, кроме того, чтобы опять кого-то снять с должности, кого-то назначить, одних обвинить в проигрыше битвы, другим приказать добиться успеха "любой ценой".
      30 марта Гитлер вызвал в свою баварскую резиденцию фельдмаршалов Клейста и Манштейна. Без долгих разговоров он объявил им об отставке. Когда фельдмаршалы выходили из кабинета фюрера, за дверьми уже стояли их преемники Модель и Шернер.
      Восточный фронт продолжал отступать все ближе к тем границам, откуда все началось памятным утром 22 июня 1941 г.
      Красная Армия к середине апреля выходила к предгорьям Карпат. 2-й Украинский фронт в последних числах марта достиг реки Прут и перенес боевые действия на территорию Румынии. Группа армий "Юг" стремительно откатывалась теперь уже под руководством Шернера. 3-й Украинский фронт в начале апреля освободил Одессу, форсировал Днестр и стал готовить новую операцию. Выход советских войск на западное побережье Черного моря поставил в еще более безнадежное положение немецко-румынскую группировку в Крыму{1211}.
      12 апреля Гитлер приказал как можно дольше удерживать крепость Севастополь, хотя немецких сил для длительной обороны явно не хватало. Но советские войска прорвались в Крым и, стремительно двигаясь по его равнинам к югу, разгромили 17-ю немецкую армию, штурмовали исторические бастионы Севастополя и у обрывистых берегов Херсонеса завершили крымскую победу. Приказ ставки Гитлера о выводе 17-й армии запоздал. Только незначительные силы удалось вывезти морем и по воздуху из Крыма в Румынию. "Армия должна была потом, - отмечает журнал военных действий ОКВ, - снова восстанавливаться из осколков"{1212}. Крым, которому германский империализм всегда придавал такое большое значение, был потерян.
      IV
      Мощное наступление Красной Армии на широком фронте в марте - апреле 1944 г. разорвало в клочья надежды германского верховного командования на "стабилизацию Восточного фронта" и окончательно ликвидировало миф о реальности "переброски сил с Востока на Запад". В руках германского командования опять не оставалось резервов. Остановить натиск Советских Вооруженных Сил оно теперь надеялось, лишь срочно двинув новые силы с Запада на Восток. Шрамм в комментариях к журналу военных действий ОКВ говорит об этом, применяя следующие выразительные определения: "В ходе всей войны, пожалуй, еще никогда опасность прогрессирующего выдалбливания (курс. наш. - Д. П.) остальных театров военных действий в пользу обороны на Востоке не становилась такой четкой, и это в то самое время, когда в любой момент лучше оснащенные, неизрасходованные силы противника могли начать на других театрах такую же самую или более трудную битву"{1213}.
      С 23 марта 1944 г. Иодль наметил целый ряд маневров с целью передачи новых и новых дивизий с Запада и Балкан на Восточный фронт. Он спланировал различные перегруппировки между "театрами, подчиненными верховному командованию". Еще в середине февраля одна дивизия из Норвегии была срочно переброшена в группу армий "Север" и несколько специальных полков под Львов. Как отмечается в журнале военных действий ОКВ, "обширное привлечение сил с театров военных действий, подчиненных ОКВ (все районы Европы, кроме Восточного фронта. - Д. П.), на советско-германский фронт, в результате чего был заново поднят вопрос о всеобщем распределении сил, потребовалось в марте"{1214}.
      С такой оценкой можно согласиться только отчасти. Крупная переброска войск началась еще осенью 1943 г. С октября по декабрь на Восточный фронт срочно отправились из Италии и Балкан четыре пехотные, семь с половиной танковых и танко-гренадерских, одна воздушнодесантная дивизии. Во второй половине февраля штаб верховного главнокомандования отменил решение направить из России во Францию отборную танковую дивизию СС "Адольф Гитлер", уже сосредоточенную в Шепетовке, и снова бросил ее в бой на Украине. 10 марта начинается переброска на Восток дивизии из Дании. В тот же день из Ганновера выступает бригада реактивных установок, через два дня двигается дивизия из Польши, затем две дивизии из Франции направляются к Бугу, еще одна - из Юго-Восточной Европы в группу армий "Юг". Вслед за ними отправляется сильная дивизия, предназначенная для занятия Будапешта, а с 24 марта наступает очередь главных сил группы армий "Запад": приказ срочно двигаться на Восточный фронт получили три дивизии из резерва группы армий и подразделения штурмовых орудий (четыре дивизиона). Наконец, 26 марта руководство ОКВ приступило к переброске из Франции под Львов самого мощного соединения Рундштедта - 2-го танкового корпуса СС. Журнал военных действий ОКВ делает вывод: "Риск, на который пошли, был велик, ибо группировка врага в то время вряд ли давала надежду, что англо-американский противник - как это потом произошло - будет еще ожидать с вторжением до раннего лета"{1215}.
      Действительно, после ослабления германских армий в Западной Европе их положение в начале 1944 г. стало очень трудным. В первой половине января Иодль отправился во Францию, чтобы проверить подготовку к отпору вероятного англо-американского вторжения и составить на этот счет личные впечатления. Они изложены в заметках его дневника от 6 до 13 января:
      "Чудовищная переброска на Восток. 319-я дивизия на островах Канала имеет только 30% состава (9 января). Лучшие люди отданы. Офицеры хорошие, солдаты хорошие, но они ничего не могут сделать. Хаос в перевооружении (7 января). Изъятие офицеров - для Востока - должно быть прекращено. Командиры полков новые, также многие командиры батальонов (11 января), 711-я дивизия... имеет только шесть батальонов... никакой современной противотанковой артиллерии... 10-я танковая дивизия СС (заново сформирована)... хочет освободиться от работ, не выполнила еще ни одного крупного задания. Танковая группа имеет подвижность лишь наполовину... (12 января). Хаос у Шербура из-за стоящих рядом трех частей вермахта... Совсем плох Брест (13 января)... Как вообще будет вестись воздушная война против вторжения? Активная борьба против вражеских воздушных флотов невозможна. Небольшое наступление истребителей против судов и морских военных объектов. Следовательно, борьбу с вражеской авиацией вести невозможно"{1216}.
      В журнале военных действий ОКВ подчеркивается: когда 9-я и 10-я эсэсовские танковые дивизии были направлены на Восток, Западный театр тем самым лишился "последних боеспособных резервов". Одновременно "были переданы Востоку боеспособные резервы из Дании, Финляндии и Норвегии"{1217}.
      Несмотря на затруднительное положение на Западе, руководители ОКВ и тот же Иодль продолжали требовать новых и новых дивизий для Восточного фронта, продолжали гнать их со всех бастионов своей "Крепости Европа".
      Иодль подготовил для Гитлера новый "Обзор" распределения сил между театрами военных действий, где писал: "Все дивизии с Запада, которые находятся на формировании, за исключением четырех пехотных, немедленно после окончания их подготовки должны быть переброшены на Восток; это же относится и к заново формируемым бригадам штурмовых орудий". На обсуждении обстановки 31 марта генеральный штаб сухопутных сил получил руководящее принципиальное указание: "На Восток должны быть направлены отовсюду какие только будет возможно силы". В связи с этим Варлимонт подчеркнул: "Снова создаваемая легенда, будто на театрах военных действий верховного командования "накапливались" силы и утаивались от Восточного фронта, который вел тяжелую борьбу, должна быть раз навсегда отброшена"{1218}.
      Пытаясь оправдать ослабление Запада в пользу Востока, Иодль заявлял, что речь шла об использовании на Востоке только части дивизий из Западной, Северной и Юго-Восточной Европы, а именно о сорока одной. Но тут же авторы "Обзора" не могли не признать, что имеющиеся в настоящее время силы, по меньшей мере на Западе и Юго-Востоке, "не могут считаться достаточными даже для обороны от наступления с решительными целями". Запад в результате отдачи на Восток полностью боеспособного танкового корпуса можно будет считать достаточно защищенным "только лишь после окончания новых формирований, которые, вероятно, продлятся до середины июня". Силы на юго-востоке Европы, "ослабленные отдачей в Венгрию шести дивизий и некоторой части средств усиления, еще, возможно, будут в состоянии стать господином положения в борьбе с партизанами и охранять важнейшие источники сырья и коммуникаций; однако они не смогут отбить англо-американское вторжение"{1219}, если оно последует на Балканы.
      Несмотря на такую ситуацию, "с июля 1943 г. с различных театров военных действий, подчиненных ОКВ, на Восток было переведено всего 23 дивизии", кроме того, Запад направил на советско-германский фронт еще ряд отдельных батальонов, всего 45 тыс. человек, четыре подразделения штурмовых орудий и т. д.
      В "Обзоре" ставился и изучался вопрос о возможном сокращении отдельных выдвинутых вперед позиций, "для того чтобы получить силы для Востока". В конечном счете делался вывод, что и далее "подавляющая масса немецкой армии как по числу соединений, так и по их внутренней ценности должна быть введена на Востоке. На всех других фронтах следует держать лишь минимум сил, и отчасти этот минимум даже сократить"{1220}(курс. наш. - Д. П.). Таков был ответ ОКВ на вопрос, как найти выход из положения. Таков ответ фактами тем, кто позже, в годы "холодной войны", стал утверждать, будто Германия проиграла войну не на Востоке, а на Западе. Таков неопровержимый ответ истории всем, кто хотел бы забыть, что именно Советский Союз являлся решающей силой в борьбе с нацистским вермахтом.
      Если даже накануне вторжения англо-американских экспедиционных сил во Францию летом 1944 г., которого ОКВ давно ждало и крайне опасалось, оно все же требовало сократить имеющийся там "минимум сил" в пользу советско-германского фронта, то этот исторический факт не нуждается ни в каких комментариях.
      Неожиданное, проведенное в грандиозных масштабах наступление Красной Армии на Правобережной Украине имело первостепенное значение для хода второй мировой войны. Советские войска "расчленили стратегический фронт врага, в результате чего взаимодействие групп армий "Южная Украина" и "Северная Украина" нарушилось"{1221}. Красной Армии открывался путь в Румынию, Венгрию, на Балканы. Гитлеровский флот потерял важнейшие черноморские базы. От влияния третьего рейха на Ближнем Востоке не осталось и следа. А союзники СССР по антигитлеровской коалиции вновь получили неоценимую помощь: наступление Красной Армии весной 1944 г. еще раз открыло зеленый свет Англии и США для высадки во Франции.
      V
      Весенние события на Восточном фронте стимулировали дальнейшее развитие процесса распада фашистской коалиции, начавшегося после Сталинграда. Нацистское военное руководство стремилось военными средствами задержать развал блока. После Италии усилия направлялись в этом отношении, естественно, против Венгрии, Румынии и Финляндии.
      Сталинградская катастрофа отрезвила руководителей хортистской Венгрии. Они стали думать главным образом лишь о том, как выбраться из трясины фашистской коалиции. Осторожное политическое зондирование в Мадриде, Лиссабоне и Анкаре не привело к существенным контактам с Англией и США, но серьезно насторожило внимание гитлеровцев к тем, кого они уже давно называли "сегодня союзники, завтра предатели".
      Разбитая венгерская армия больше не могла сражаться, и начальник генерального штаба Сомбатхельи хотел снять ее с Восточного фронта или в крайнем случае заручиться согласием немцев не вводить ее ни при каких условиях в бой. По мере продвижения Красной Армии венгерские войска оттягивались назад, избегая и до крайности опасаясь открытой борьбы. Когда в первой половине ноября 1943 г. Красная Армия нанесла очередной удар под Житомиром и венгерские дивизии оказались в непосредственной близости к линии фронта, Сомбатхельи приказал "не вступать в открытый бой с регулярными советскими войсками" и отступить. Впоследствии такой приказ дважды дублировался (16 и 23 марта 1944 г.){1222}. Цейтцлер стал говорить о "символическом участии Венгрии в войне". Бешеная злоба против союзника нарастала в "Вольфшанце" пропорционально росту перспективы, что после собственной гибели союзник возможно уцелеет.
      Хортистскую верхушку охватывали панические настроения. В начале 1944 г. она настойчиво требует от Берлина разрешить всеобщий отвод армии для обороны венгерских границ. 24 января с такой просьбой в "Вольфшанце" явился Сомбатхельи, а 12 февраля Хорти обратился непосредственно к Гитлеру с длинным письмом, призывая его "всеми силами и средствами оборонять венгерские границы от возможного вторжения русских". Как-никак, "война приблизилась значительно ближе к Венгрии, чем к Германии", - заявил он. Хорти обещал не просить немецких дивизий, а обойтись своими силами. Он сосредоточит все венгерские войска в северо-восточных Карпатах, после чего они займут оборону на карпатском фронте{1223}.
      Письмо осталось без ответа. Загадочное молчание Берлина усилило тревогу и гнетущую подавленность в Будапеште. Какой ответ могла теперь дать встревоженному союзнику ставка Гитлера, когда она уже давно решила насильственно оккупировать Венгрию?
      Руководители ОКВ стали теперь придавать Венгрии исключительное значение. Она должна остаться сателлитом третьего рейха! Пример Италии для нее должен быть исключен. Грозящая потеря румынских нефтяных источников превратила венгерские нефтяные вышки в последний спасительный маяк, который может предупредить полную остановку военного механизма третьего рейха. Плодородные венгерские поля, особенно после потери Украины, должны спасти, рейх от голода. В министерстве Шпеера подсчитали: венгерские поставки снижаются (в 1943 г. всего лишь 350 тыс. тонн из возможных 850 тыс.). Это ли не признак готовящегося предательства!? Поля и пастбища Венгрии стали в глазах нацистских калькуляторов последним источником продовольственного снабжения, а ее недра последней кладовой жизненно важных ископаемых - марганца, бокситов и т. д. Генеральный штаб считал венгерскую транспортную сеть главным нервным сплетением коммуникаций Юго-Восточной Европы и предпольем Германии. У фашистского военного командования отныне и почти до конца войны складывается "венгерский комплекс", повлекший за собой в недалеком будущем важные политические и стратегические решения. В их разработке и проведении в жизнь военному руководству принадлежала первостепенная роль.
      Еще 30 сентября 1943 г. Варлимонт от имени штаба оперативного руководства предложил оккупировать Венгрию и разоружить венгерскую армию. Созданный под его руководством план "Маргарита" предусматривал в течение восьми суток занять три зоны оккупации: в западную часть страны до Тисы вступят немецкие войска, в восточную - румынские, в северо-восточную - немецкие и словацкие{1224}. Утверждение плана затянулось: дивизии, предусмотренные для "марша в Венгрию", пришлось бросить на Восточный фронт. Лишь 1 ноября Иодль согласился с планом, но отклонил разоружение венгерской армии: ее следует не разоружать, как итальянцев, а склонить на свою сторону подобно варианту с австрийцами. 11 ноября штаб оперативного руководства представил новое распределение сил, которое вступало в действие с 10 декабря - к этому времени, как представлялось руководителям ОКВ, борьба на Восточном фронте затихнет. На случай угрозы одновременного выхода из войны не только Венгрии, но и Румынии политическое руководство, по мнению Иодля, должно будет "или устранить подобную возможность, или создать внутри обеих стран такие условия, при которых там одновременно не произошли бы военные восстания"{1225}. Последнее считалось наиболее опасным.
      26 января 1944 г. штаб оперативного руководства представил новый доклад: о подготовке оккупации Румынии (план "Маргарита II"). В штабе считали, что проведению в жизнь обоих планов будет крайне мешать острый недостаток сил. Поэтому невозможно проводить оба плана одновременно. Против венгерской армии, численность которой оценивалась в 450 тыс. человек (в том числе 360 тыс. внутри страны), следовало направить значительные силы. Где их взять? Гитлер при встрече с Антонеску 26 февраля в "Вольфшанце" сделал попытку склонить его к военной поддержке Германии против Венгрии в случае выхода ее из войны, но румынскому правителю просто нечем было поддержать фюрера. Тем не менее у Гитлера и Кейтеля после встречи осталось впечатление о прочности позиции Антонеску внутри страны, и они 28 февраля приказали отменить подготовку плана "Маргарита II".
      Итак, нацистское военное руководство хладнокровно и расчетливо в полной тайне подготовило удар по своему ближайшему союзнику. Гитлер со своей стороны сделал только небольшие дополнения к плану "Маргарита": хотя бы часть войск ввезти в страну поездами заблаговременно, "чтобы впоследствии они стали троянским конем". Генеральный штаб немедленно ухватился за эту мысль: ему, как и фюреру, вероломство всегда было по душе.
      По плану "Маргарита" немецкие войска вступали в Венгрию с четырех сторон и двигались концентрически на Будапешт. Срок вторжения - 12 марта - пришлось перенести, потому что дивизии, изготовившиеся для марша с севера, руководители ОКВ срочно бросили в сражения на Восточном фронте. Окончательная дата воскресенье 19 марта - была установлена во время посещения "Вольфшанце" начальником штаба главнокомандования на Юго-Востоке генералом Ферчем. Оттягивать срок Гитлер запретил: войска, назначенные для оккупации Венгрии, требовал Восточный фронт. Шесть дивизий, девять отдельных полков, бригад и полицейских подразделений изготовились для вторжения. Венгерское командование имело возможность организовать сопротивление германской оккупации. Но режим Хорти капитулировал.
      В исследовании А. И. Пушкаша "Венгрия в годы второй мировой войны" имеется подробное описание встречи Гитлера с Хорти 18 марта 1944 г. в Клессгейме. Здесь регент дал согласие на оккупацию Венгрии немецко-фашистскими войсками, ибо испытывал "все возрастающую тревогу в связи со стремительным наступлением Красной Армии". Гитлер выразил свое удовлетворение решением. Он заверил, что "так же любит Венгрию", как и регент, и любезно сообщил, что его войска "уже на пути в Венгрию"{1226}.
      После отъезда Хорти поздно вечером 18-го были отработаны последние детали вторжения, до начала которого оставалось семь часов. Над Будапештом должны будут появиться немецкие самолеты. Их устрашающие или "пропагандистские" полеты закончатся разбрасыванием листовок. Следует символически отказаться от занятия цитадели и королевского дворца в Будапеште, но поставить там почетный караул. Венгерские части собрать в казармах, а Хорти устроить торжественную встречу.
      Перед рассветом 19 марта немецкие войска пересекли венгерскую границу{1227}. Они почти не встретили сопротивления, потому что Сомбатхельи по пути из Клессгейма послал в Будапешт телеграмму с приказанием армии "дружески встретить немецкие войска" и оставаться "спокойными". Под Будапештом приземлились парашютисты. Хорти возвратился в столицу около 11 часов утра и был встречен немецким караулом с военными почестями. В течение нескольких последующих дней операция "Маргарита" планомерно завершилась соединением северной и южной групп нацистских войск. Река Тиса стала восточной границей оккупированной зоны.
      Немедленно в Будапеште и других городах начались повальные аресты. Не избежал подобной судьбы и генерал Сомбатхельи, обвиненный в "связи с врагом". Новое правительство Стояи принесло "клятву верности" гитлеровскому рейху. Оно объявило, что немецкие войска находятся в Венгрии по его просьбе для защиты страны "от большевистской опасности"{1228}.
      Таким путем гитлеровцам удалось затормозить выход Венгрии из фашистского блока.
      Тем временем наступление Красной Армии развивалось с нарастающей силой. Германское военное руководство рассматривало Венгрию как один из ключевых пунктов на новом этапе борьбы. Журнал военных действий ОКВ следующим образом оценивал значение Венгрии весной 1944 г.: "В результате развития событий на Восточном фронте венгерский вопрос стал частной проблемой вопроса, удастся ли немецким и румынским армиям снова остановить русское наступление"{1229}. Когда в конце марта немецкая 1-я танковая армия с огромным трудом и большими потерями прорвалась из кольца окружения у Каменец-Подольска, а соединения маршала Жукова стремительно двинулись на Коломыю и Черновцы, ОКВ в страшной тревоге решило направить все возможные подкрепления Восточному фронту и превратить Венгрию в военный лагерь. Из Югославии к Львову двинулись новые дивизии. Гитлер срочно подписал письмо венгерскому генеральному штабу: "Положение на Восточном фронте требует твердых решений и быстрых действий. Речь идет о том, чтобы... бросить против врага все имеющиеся в распоряжении силы". Гитлер требовал, чтобы "союзные юго-восточные государства внесли свой вклад в борьбу". Следует срочно усилить и выдвинуть дальше к востоку в Галицию 7-й венгерский корпус, и одновременно венгерский генеральный штаб должен представить календарный план дальнейшей мобилизации своей армии{1230}.
      Новое венгерское правительство продолжало предавать интересы своего народа. Оно решило окончательно подчинить рейху все народное хозяйство, особенно сельское. Уже 25 марта венгерский генеральный штаб начал по требованию ОКВ срочную мобилизацию дополнительно восьми дивизий, которые согласно телефонограмме из "Вольфшанце" от 26 марта должны были поступить в распоряжение командующего группой армий "Юг". Восточная часть страны объявлялась немецкой оперативной зоной. Германское военное командование потребовало от венгерского правительства выделения средств, материалов и рабочей силы для строительства аэродромов и укреплений, увеличения выпуска для германской армии автоматов, зенитных орудий, автомашин, истребителей. Генштаб потребовал даже остановить в Венгрии автобусное движение и горючее передать немецкой армии.
      Фашистское военное руководство добилось своей цели: Венгрия со всем ее военным потенциалом осталась в нацистской упряжке.
      Новая ситуация на Восточном фронте, возникшая в связи с мощным весенним наступлением Красной Армии, наряду с проблемой Венгрии поставила перед руководителями третьего рейха вопрос о судьбе Румынии как главного их союзника. Уже в конце января 1944 г., как отмечалось, в ОКВ были высказаны предположения о необходимости ввода немецких войск на территорию Румынии. В Бухарест отправился начальник квартирмейстерской службы штаба оперативного руководства полковник Полек, чтобы согласовать с румынским генеральным штабом подготовительные вопросы вступления в страну германских дивизий{1231}.
      Журнал военных действий ОКВ отмечает:
      "Продвижение русских на Буг поставило перед руководством германского вермахта следующие задачи:
      1. Проведение мероприятий по крупному усилению немецкими войсками румынских и прилегающих к Румынии областей и обеспечение леями немецких войск{1232}.
      2. Охрана нефтяного района Плоешти.
      3. Расширение использования Транснистрии для снабжения войск.
      4. Отвод "фольксдейчей" и румынских беженцев, а также принудительная эвакуация из угрожаемых областей"{1233}.
      По вопросам финансов и эвакуации населения представители генеральных штабов договорились быстро. Но решение вопроса о вводе немецких дивизий и об управлении "Транснистрией" неожиданно для германского представителя натолкнулось на трудности.
      Оказалось, что румынское командование смертельно боялось появления на своей территории войск друга и союзника. Вместе с тем оно и сейчас, накануне катастрофы, хотело воспользоваться трудным положением другого партнера Венгрии, чтобы решить давние территориальные споры. Бессовестная торговля длилась немалый срок. Антонеску в конце концов согласился освободить требуемый немцами район на территории Румынии для развертывания германских дивизий, но лишь при условии, если Гитлер выполнит давно обещанное "румыно-венгерское урегулирование" территориального вопроса.
      Однако нацистских лидеров, их генеральный штаб сейчас меньше всего интересовала эта возня. Надо использовать все ресурсы, чтобы не пустить Красную Армию в глубь Румынии. Домогания Антонеску Гитлер отклонил под предлогом превращения "оспариваемых венгерских территорий" в оперативную зону германской армии. 26 марта Гитлер направил в Бухарест письмо: необходимо "путем использования всех сил остановить русских на юго-востоке, по возможности дальше от границ союзных государств, и с помощью противотанковых препятствий создать сплошной фронт"{1234}. Русские ослабели, уверял фюрер Антонеску, они оторвались от баз снабжения, и поэтому есть возможность перерезать тыловые коммуникации их соединений. Вчера командующему группой армий "Юг" передано пять дивизий, в том числе сильный танковый корпус. Но для планируемого контрнаступления требуется, чтобы румынские войска прикрыли немецкую группировку на верхнем течении Прута, а венгерские - на Днестре. Гитлер просил своего верного союзника "в обстановке, когда непосредственно решается также и судьба Румынии, сделать все, чтобы ускорить мобилизацию и развертывание румынских дивизий и каждое боеспособное соединение направить в район развертывания к северу, на Прут"{1235}.
      Но фюрер и его генералы безнадежно опоздали. В тот день, когда из "Вольфшанце" было отправлено это послание, войска 2-го Украинского фронта вышли на 85-километровом фронте к реке Прут, на государственную границу СССР с Румынией. В последующие несколько дней они форсировали реку и вступили на румынскую территорию{1236}. Такое развитие событий не только повергло румынскую фашистскую клику в полное уныние, но также сорвало германские планы контрнаступления и "прикрытия на Пруте". Антонеску отвечал Гитлеру 27 марта: "Ввиду того, что противник перешагнул Прут и верхнее течение Днестра, стало больше невозможным осуществить строительство и использование противотанковых заграждений на верхнем течении рек". Антонеску сообщал, что не верит в боевую силу венгерской армии. У него есть основания думать, что она "готова перебежать к врагу и вместе с ним бороться против германо-румынских войск"{1237}. Что касается просьбы фюрера насчет развертывания румынских дивизий за Прутом, то она решительно отклонялась. Антонеску любезно предлагал фюреру, чтобы немецкая 1-я танковая армия, "которая сейчас как раз отступает через Днестр на Прут", сама взяла на себя оборону этой линии. Вновь мобилизуемые румынские соединения направятся южнее, в Среднюю Молдавию, чтобы здесь оборонять жизненно важные направления на междуречья Прута и Серета к центру страны.