К ясным зорям (К ясным зорям - 2)

      Милиционеры ни разу не переходили на шаг. И потому в лес не просто въехали, а нырнули, как в воду, - сразу стало прохладнее, и то, что было позади, исчезло, будто и не существовало вовсе. И как это ни странно, тот, кто-то другой, спутник Степана, куда-то пропал или, может, навеки растворился в нем. И от этого Степан почувствовал себя свободней, будто с него свалилась тяжесть. Позднее он догадался, что причиной его видения мог быть горячий дурманящий дух жита, которое все время окружало их вдоль полевой дороги.
      Лесная дорожка тянулась по-над канавой у половецких полей. Через каких-нибудь две-три версты откроется межа с буковской землей.
      Степан прижал каблуками плотные лоснящиеся бока жеребца.
      ... - Люди! - возвысил голос учитель. - Этот изверг, Душегуб покушается на советскую власть!.. Во имя добра!.. - И, весь побледневший, стал перед Полищуком. - Поднимется ли у тебя рука, мерзавец, стрелять в инвалида, в того, кто научил тебя читать "мама"?!
      - А отчего ж. Мне жизни нет. Так и вам.
      И, не целясь, Данила выпалил сразу в обоих.
      И два человека, таких разных и таких одинаковых, упали одновременно.
      И поднялся крик, такой страшный, что Данила и оба его сообщника, наставив оружие на толпу, попятились к лесу.
      И вновь разгорелась драка. Но на этот раз уже не между буковцами и половецкими.
      Чем ближе к цели, тем скорее скакали милиционеры. Последнюю версту неслись галопом. А потом, не сговариваясь, перешли на аллюр.
      Сердце у Степана вырывалось из груди. Он уже определенно знал, что произойдет что-то непоправимое.
      Хлестнуло тоненькой веткой, едва не выбило глаз. Степан был напряжен и слит с конем в единое целое.
      В просвете между кустами и деревьями редколесья увидел большую толпу.
      И в это же время прогремел громовым эхом выстрел.
      Степан осадил коня и, опустив поводья, осторожными толчками коленей побуждал жеребца перейти канаву.
      За собой слышал запыхавшееся дыхание коней и встревоженные голоса товарищей.
      - Отрезать путь к лесу!
      И всадники поскакали в обе стороны от него. Шестым чувством загнанного волка Данила ощутил опасность сзади.
      Вдоль лесной канавы на расстоянии с полсотни саженей друг от друга маячили всадники в красных фуражках. А один тихим шагом приближался к толпе, что в страстях своих опадала, как подбитое тесто.
      Данько гикнул и, размахивая обрезом, как поленом, проложил себе путь в растекшейся толпе и припустил к оврагу. Успел заметить, как оба его сообщника бросили оружие и с высоко поднятыми руками побрели к всаднику.
      Еще копошились, вцепившись в разодранные рубахи друг друга, завзятейшие драчуны, но потихоньку рев побоища затихал.
      Степан даже не взглянул ни на толпу, ни на двух кудлатых, что шли к нему сдаваться. Видел только два неподвижных тела в самой середине водоворота человеческих страстей.
      - Ей-ей, не стрелял... вот спросите... ей-богу... сдаюсь...
      Не обращал внимания на окровавленных, раскрасневшихся от злобы мужиков, что пятились от его коня.
      Видел только врага своего смертного, врага коммуны, который вприпрыжку, как заяц, мчался к ближайшему оврагу.
      Вдруг беглец остановился и выстрелил по нему из обреза. Степан инстинктивно припал к луке седла и с места сорвал коня в галоп.
      Вторая пуля тоненько пропела у него возле уха.
      Собрал все мышцы в жгут, сделался маленьким и тоненьким.
      Придерживая ножны ногой, выдернул клинок.
      Третий выстрел.
      Четвертый.
      Больше не будет.
      И, раздавшись в плечах, с каждым мгновением наливался страшным весом и силой.
      И снова почувствовал того, другого, что жил в нем. И глазами того, другого, видел почерневшую прошлогоднюю стерню выгона, густой пырей, и желтенькие цветы одуванчика, и себя на коне с поднятым клинком. И шагах в тридцати впереди себя - рыжеватого человека, который в бешеном беге напоминал паука.
      И, преодолевая расстояние между собой и врагом, спорил с тем, другим, что жил в нем, как поступить.
      И когда конь, поравнявшись с беглецом, что прикрыл голову обеими руками, тревожно заржал, клинок вдруг стал таким тяжелым, что Степан даже застонал.
      ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, материалы из газет, выписки из документов
      Из газеты "Молот и плуг" от 8 июля 1923 года
      "Из зала суда
      5 июля 1923 года народный суд +++-ского уезда рассмотрел
      уголовное дело гр. Курило С. А. по обвинению в убийстве
      Титаренко Д. К. Учитывая бедняцкое происхождение и значительные
      революционные заслуги обвиняемого, суд нашел необходимым осудить его
      к одному году лишения свободы условно с запрещением работать в
      карательных органах".
      "В прокуратуре ***-ского уезда
      Закончено следствие по делу кулацкого выступления в селе Буки
      Половецкой волости. Привлечены к уголовной ответственности бывший
      белогвардеец Кресанский И. М. и местные кулаки Балан Т. Ф.,
      Прищепа Т. К., Харченко И. Д., Близнец Х. И.
      Остальных виновных в упомянутом деле решено привлечь к
      административной ответственности.
      В ближайшее время дело будет передано на рассмотрение народного
      суда".
      "***-скому уездному отделу здравоохранения
      По просьбе Буковской комсомольской ячейки, поддержанной
      Половецким волостным комитетом КСМ и уездным отделом народного
      образования, выделить внеочередно 1 (одну) путевку на
      санаторно-курортное лечение комсомолке Корчук Ярине Миколаевне,
      талантливой народной художнице.
      Об исполнении этого доложите мне лично.
      Секретарь уездного парткома (подпись)".
      "Постановление
      ***-ского уездного парткома и уездисполкома
      . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
      3
      Предоставить отпуск до полного выздоровления председателю
      Буковского сельсовета Половецкой волости тов. Полищуку Григорию
      Власовичу, тяжело раненному в стычке с бандитами.
      . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
      5
      Удовлетворить ходатайство схода села Буки Половецкой волости и
      общего собрания членов Буковской сельскохозяйственной коммуны о
      присвоении коммуне имени народного учителя тов. Лановенко Ивана
      Ивановича, погибшего от рук кулацких бандитов.
      Это решение опубликовать в прессе".