В погоне за мечтой

      – Хочешь что-нибудь выпить? – предложила Эллин, открыв глаза.
      Клей посмотрел на нее из-под опущенных ресниц и кивнул.
      Войдя в квартиру, Эллин подошла к резному японскому шкафчику, в котором держала бар, и вынула оттуда бутылку виски. У нее до сих пор подгибались ноги, а тело хранило память о его прикосновениях. Она поставила бокал на стойку, но, почувствовав, как Клей прижимается к ней сзади, замерла в неподвижности. Клей снял с нее комбинацию и швырнул в сторону. Сердце Эллин учащенно забилось. Кончики пальцев Клея легкими перышками скользили по ее телу, отчего Эллин еще острее чувствовала себя обнаженной. Потом она услышала звук расстегиваемой молнии и, не в силах сдерживать желание, повернулась к Клею лицом.
      Она посмотрела ему в глаза. Клей положил ладони ей на плечи и легонько надавил. Эллин послушно опустилась на колени, ухватила пальцами его член у основания и коснулась кончика языком. Клей уперся руками в стену и смотрел на Эллин, тяжело дыша, а она тем временем облизывала его член, увлажняя его по всей поверхности, прежде чем взять в рот. Краем глаза она видела, что Клей повернулся к зеркалу, рассматривая их отражения, следя за тем, как губы Эллин скользят вверх-вниз по его отвердевшей плоти.
      С каждым ее движением приближался оргазм, и Клея пронзило возрастающее напряжение. Наконец он с придушенным вздохом зарылся пальцами в волосы Эллин и крепко прижал к себе ее голову. Несколько мгновений он не позволял ей двигаться, сдерживая подступающий спазм, потом освободил член.
      Эллин замерла, гадая, какая фантазия придет ему в голову на сей раз. Клей наклонился, подхватил ее за локти и поднял на ноги. Опустив голову, он по очереди впивался губами в ее соски, нащупывая пальцами вход в ее лоно, горячее и увлажнившееся от желания. Затем посмотрел в глаза Эллин и шепнул:
      – Пора.
      Он подвел ее к дивану и перегнул через спинку так, что ее руки уперлись в подушки. Раздвинув ее ноги и отступив в сторону, он провел ладонями по бархатистой внутренней поверхности ее бедер и вдруг резко ударил по ягодицам. Эллин судорожно вздохнула и закусила губу, а Клей продолжал наносить удары, все сильнее и чаще, потом, прижавшись к ней сзади, он рывком вошел в ее тело – так глубоко, что Эллин не удержалась бы на ногах, если бы он не обхватил ее руками.
      – Тебе хорошо, крошка? – задыхаясь, шептал он, двигаясь мощными толчками. – Скажи, тебе хорошо?
      – Да, очень, – простонала Эллин. – Не останавливайся. Ради Бога, не останавливайся!
      – Я с тобой, милая, – бормотал Клей, грубо вторгаясь в нее. – Я с тобой. Давай кончим вместе. Ну же, давай! Господи всемогущий! – Он двигался с такой энергией, что едва не подбрасывал Эллин в воздух. Эллин силилась приподнять голову, но он нагибал ее все ниже, все глубже и быстрее вонзаясь в ее тело, и наконец тугая струя спермы обожгла Эллин изнутри.
      Она обернулась и посмотрела на Клея в зеркале. Он стоял запрокинув лицо, закрыв глаза, оскалив зубы и продолжая одной рукой пригибать Эллин книзу. Наконец он обмяк, уронил голову и навалился на Эллин, прижимая ее к дивану всей тяжестью. Эллин повернула лицо, ища его губы. Клей до сих пор задыхался, но его поцелуй показался ей мягким и нежным.
      – Нам так хорошо вместе, – сказал он, положив ладони ей на грудь и стискивая пальцы. – Чертовски хорошо!
      Наконец он отделился от нее, и Эллин, повернувшись, обвила его шею руками.
      – Хочешь принять ванну? – спросила она с улыбкой.
      – Неплохо бы, – проговорил Клей, натягивая джинсы. Эллин взяла его за руку и повела в ванную.
      Там до сих пор горели свечи, а от воды поднимался жасминовый аромат. Увидев огромную ванну с четырьмя врезанными в мрамор сиденьями и соплами-джакузи, направленными во все стороны, Клей рассмеялся.
      – Ну и квартирка у тебя – загляденье! – говорил он, пока Эллин раздевала его.
      Эллин улыбнулась, чмокнула его в губы и, усадив в кресло, стянула с него обувь.
      Несколько минут спустя они вытянулись в горячей дымящейся воде лицом друг к другу. Клей раздвинул ноги Эллин и принялся ласкать ее бедра. Эллин закрыла глаза, отдавшись воле воображения и чувствуя на себе пристальный взгляд Клея. Кровь ритмично запульсировала в ее жилах, предвещая приближение оргазма. Она выгнулась дугой, поглаживая покрытую мыльной пеной грудь, пощипывая свои соски. С ее губ сорвался стон.
      Клей с улыбкой следил за ней.
      – Уж не собралась ли ты кончить еще раз? – спросил он.
      Эллин кивнула; ее тело дрогнуло, охваченное спазмом, она еще шире раскинула ноги, мотая головой из стороны в сторону и вцепившись в поручни ванны. От того, что Клей смотрел на нее, ощущения лишь обострялись, и когда его пальцы скользнули внутрь ее тела, Эллин судорожно вдохнула и громко вскрикнула.
      – Иди ко мне, – прошептал Клей, как только она пришла в себя и открыла глаза.
      Эллин улеглась ему в объятия, прижавшись щекой к густым влажным волосам на его груди и обняв его за шею одной рукой.
      – Я тебя люблю, – негромко сказал он.
      Эллин поцеловала его.
      – Останешься на ночь? – осведомилась она.
      – Еще бы! – ответил Клей смеясь. – Неужели ты думала, что поеду к кому-нибудь еще?
      Эллин улыбнулась.
      – Вряд ли, – сказала она.
      Клей повернул к себе ее лицо.
      – Наши неприятности скоро кончатся, клянусь, – сказал он. – Нола вот-вот уймется, и тогда потребуется лишь несколько недель, чтобы оформить все по закону.
      – А потом? – спросила Эллин.
      Клей поцеловал ее.
      – Потом мы отпразднуем это событие в ресторане.
      Эллин со смехом потянулась за полотенцем и выбралась из ванны.
      – Сегодня твоя очередь готовить, – сказала она. – Я купила в «Деликатесах» куриные грудки и салаты, а на десерт у нас мороженое с апельсинами.
      – Кажется, я умер и попал в рай, – отозвался Клей улыбаясь.
      – Будет тебе и рай, но позже, – пообещала Эллин. – А мне нужно прочесть кое-что перед завтрашней встречей с Тедом Фаргоном. Позвони мне, когда ужин будет готов.
 
      Они сидели на диване и читали под звуки Восьмой симфонии Шуберта, льющиеся из динамиков стереосистемы.
      Оркестр заиграл andante con motto, и Клей, перевернув страницу газеты, спросил:
      – Ты все еще изучаешь досье того парня, за которым гоняется Фаргон?
      – Угу, – отозвалась Эллин.
      – А в чем, собственно, дело? Зачем Фаргону потребовался этот человек?
      Эллин поморщилась.
      – Это длинная история, – предупредила она. – Ты действительно хочешь ее выслушать?
      Клей пожал плечами.
      – Да, если дела и впрямь так плохи, как можно заключить по твоему виду, – сказал он. – Как бишь его зовут?
      – Маккан. Майк Маккан. Он британец.
      – Живет в Америке?
      – Нет, в Лондоне. Именно это обстоятельство занимает Фаргона больше всего. Он хочет заманить Маккана в Голливуд и прикончить его – разумеется, в профессиональном смысле. Беда лишь в том, что Маккан не желает переезжать. – Сердце Эллин сжалось от дурных предчувствий, и она на секунду умолкла. – Впрочем, не совсем так. Главное затруднение состоит в том, что, если я не сумею уговорить его, мне придется расстаться со всем, чему я посвятила свою жизнь. Фаргон не терпит неудачников в своей команде и сделает все, чтобы они не получили работы по специальности, оказавшись на улице. Он уже уволил трех агентов, которым не удалось завлечь Маккана в Америку, и у меня нет ни малейших сомнений в том, какая судьба меня ждет, если я оплошаю.
      – Чем же этот парень так рассердил Фаргона? – удивился Клей, подперев щеку кулаком.
      Эллин вздохнула и опустила папку на колени.
      – Пару лет назад Маккан пристроил неизвестного британского актера на главную роль в голливудском фильме, который взял шесть «Оскаров» и принес неслыханные сборы. Я говорю о фильме «Наркоман».
      Клей изумленно присвистнул.
      – Если не ошибаюсь, речь идет о Нике Квиллане? – спросил он.
      Эллин кивнула:
      – Эта лента положила начало его карьере. По крайней мере здесь, в Штатах. Насколько мне известно, в Европе Квиллан преуспевал и до той поры. Как бы то ни было, Нику Квиллану повезло, а Деннису Симсу – нет.
      – Деннис Симс?! Из «Белокожего невольника»? – воскликнул Клей. – Что же с ним случилось?
      – После «Невольника» он остался без работы, вот что, – объяснила Эллин. – Но потом Фаргон прослышал про «Наркомана» и решил вернуть Симса на экран, дав ему сыграть в этом фильме. Достигнув устной договоренности с продюсерами, он сказал Симсу, что роль закреплена за ним. Разумеется, пресса с радостью подхватила эту новость. Думаю, Фаргон намеренно допустил утечку информации, и слух о многомиллионном контракте, добытом Фаргоном для Симса, карьера которого считалась завершенной, тут же попал на первые страницы газет. Естественно, в городе только и говорили о том, что старина Фаргон по-прежнему творит чудеса; в честь возвращения Симса устраивались бесчисленные вечеринки и пресс-конференции. – Эллин покачала головой, словно дивясь тому, что натворил ее шеф. – Со стороны Фаргона было глупо пускать слухи до того, как подписан договор. Но что сделано – то сделано. Симс на радостях стал названивать приятелям, вознося похвалы Фаргону… Неужели ты не помнишь? – спросила она. – Эта история обошла все газеты.
      – Теперь вспоминаю, – отозвался Клей. – Но как Маккану удалось перехватить контракт? Вряд ли Фаргон поднял бы шумиху, не будь у него уверенности в успехе. Он отнюдь не глуп.
      – Контракт уже был в его руках, – напомнила Эллин. – Да, это была устная договоренность, документы еще не напечатали, однако Элизар Пик, исполнительный продюсер, долгое время вел дела с Фаргоном, они хорошо знали друг друга, и у Теда не было причин не доверять ему. Эту ошибку мог совершить любой из нас, но вряд ли можно было ожидать подобного промаха от такого стреляного воробья, как Фаргон. Я готова держать пари, что Маккан даже не догадывался об уговоре Фаргона и Пика, а Пик не обмолвился ни словом. Между прочим, он ирландец, как и Маккан с Квилланом.
      Брови Клея поползли вверх.
      – Сдается мне, у Фаргона не было ни малейшего шанса, – заметил он.
      Эллин пожала плечами.
      – Кто знает? – сказала она. – Пик с самого начала нацеливался на Квиллана, а хозяева студии не давали ему ходу. Да и кому захочется ставить тридцать миллионов на темную лошадку? В общем, Маккан и Пик принялись уговаривать всех, от кого что-либо зависело, а Пик тем временем поддерживал Фаргона в уверенности, что роль достанется его человеку. Хозяева продолжали упираться, и в конце концов Пик и Фаргон ударили по рукам, но буквально на следующий день узнали о том, что кандидатура Квиллана все-таки утверждена. Маккан составил текст контракта и немедленно вылетел в Нью-Йорк к Квиллану, который тогда играл в бродвейском шоу. Иными словами, Пик натянул Фаргону нос, причем по большому счету, – подытожила Эллин, – и Тед ему этого не простил. Пик скончался от сердечного приступа в тот самый день, когда фильм вышел на экраны, но Фаргона продолжала терзать жажда мести. Маккан тем временем живет себе за океаном и в ус не дует, поэтому Фаргон решил, что единственный способ расквитаться с Макканом за то, что тот выставил его набитым дураком в собственном городе, – это пригреть ирландца под своим крылышком, дать ему все, чего бы он ни пожелал, сделать его знаменитым, а потом погубить. Одного не могу взять в толк – неужели Фаргон всерьез рассчитывает, что Маккан со всех ног помчится к нему, чтобы стать мальчиком для битья?
      Клей был озадачен не меньше Эллин.
      – Стало быть, Маккан знает, что скрывается за предложениями Фаргона?
      Эллин пожала плечами:
      – Маккан неглуп, он должен понимать, что его поступки продиктованы чувством мести. И если он понимает это – а чем еще можно объяснить его упорное нежелание принять условия Фаргона? – то я не вижу способа переубедить его.
      Лицо Клея помрачнело. Какую бы тревогу ни внушали Эллин возможные последствия завтрашней встречи, в эту минуту ее куда больше занимало участие Клея, интерес, который он проявил к ее заботам.
      – Я думаю, – заговорил он наконец, – что тебе нечего беспокоиться. У тебя все получится, вот увидишь.
      Эллин рассмеялась. Ей было приятно, что Клей верит в нее, и все же она сказала:
      – Не забывай, трое агентов уже сломали себе зубы. Один из них служит страховым агентом в Миссури, другой обслуживает карточные столики в Лас-Вегасе, а о третьем наверняка известно лишь, что в Голливуде он больше не работает.
      – В таком случае, – отозвался Клей, – ты должна задать себе вопрос: почему Фаргон решил отправить за Макканом именно тебя? Ведь он ни за что не согласится расстаться с тобой, ты слишком много для него значишь.
      Эллин пожала плечами:
      – Может быть, его ненависть к Маккану зашла чересчур далеко… либо он всерьез полагает, что я справлюсь с этим поручением.
      – Либо, – подхватил Клей, – он надеется, что ты обратишься к Маккану с предложением, от которого тот не сможет отказаться.
      Эллин удивленно рассмеялась.
      – Такое развитие событий мне более всего по душе, – сказала она.
      Клей зевнул, потянулся, взял Эллин за руку и усадил рядом.
      – Послушай, – заговорил он, обнимая ее, – ты умная, образованная женщина, честолюбивая, с твердым характером, ты всегда нацелена на успех. Я сомневаюсь, что Маккан способен повредить твоей карьере. Фаргон не настолько глуп, чтобы терять такого ценного работника. – Зазвонил телефон, и Клей взял трубку. – Алло?
      Эллин с изумлением смотрела на него. Неужели он забыл, где находится?
      – Да, конечно. Минутку. – Клей протянул трубку Эллин. – Это Мэтти.
      Опасаясь, как бы Клея не отвлекли посторонние мысли, Эллин быстро закончила разговор с сестрой.
      – Что ты имеешь в виду? – спросила она, возвращая трубку Клею.
      – Мне кажется, – сказал он, вновь обнимая ее, – что у Фаргона припасен какой-то козырь. Вряд ли он захочет разом потерять Маккана и тебя, если ты вернешься с пустыми руками. Кстати, ты прочла сценарий, который я оставил у тебя в пятницу? – спросил он, внезапно меняя тему разговора.
      – Только несколько первых эпизодов, – ответила Эллин. – У меня не было времени просмотреть его до конца. То, что я уже прочла, нуждается в доработке. Может быть, следует добавить две-три сцены… Точно не знаю. Во всяком случае, тексту не хватает сбалансированности. Неужели ты действительно хочешь сыграть эту роль?
      – Не исключено, – промолвил Клей. – Почему тебя это интересует? Хочешь стать моим агентом?
      Эллин посмотрела на него. Контракт с Клеем Инголлом был бы невероятной удачей для агентства и для нее лично. Даже если она не справится с Макканом, Фаргон все равно ее не уволит. А если и уволит, то, имея такого клиента, она сможет учредить собственное предприятие и Фаргон будет не в силах ей помешать.
      – Ты серьезно? – прошептала она, отлично зная о том, что интересы Клея представляет сам Зак Люберман и у них прекрасные отношения.
      Клей рассмеялся и потянулся к ней губами.
      – Такую возможность нельзя исключать, – произнес он, целуя Эллин. – Кстати, нам с тобой самое время позабавиться.
      – Как скажешь, – пробормотала Эллин, прижимаясь губами к его рту.
      – Ты не против прокатиться со мной в машине? – Эллин нахмурилась, и Клей с улыбкой добавил: – Голышом. Представляю, как вытянется лицо охранника, когда мы промчимся сквозь ворота.
      Чувствуя, как учащается сердцебиение, Эллин тем не менее запротестовала:
      – Не надо, Клей. Я здесь живу. Каково будет мне каждый день проезжать мимо этого парня?
      – Клиент желает отправиться в пробную поездку со своим новым агентом, – пошутил Клей, расстегивая ее платье. – Ты ведь хочешь, чтобы я стал твоим клиентом?
      – Да, – ответила Эллин. – Хочу. Но твоя затея мне не по душе.
      – Мы уже не раз проделывали что-то в этом роде, – напомнил Клей, забираясь под платье и поглаживая ее грудь. – Но если ты стесняешься, что ж, останемся дома. – Он стиснул пальцами соски Эллин, и ее решимость начала улетучиваться. – Мы поедем очень быстро, – продолжал Клей, – к тому же у твоей машины затененные стекла, и охранник ничего не разглядит. Никто, кроме меня, даже не догадается, что ты сидишь рядом обнаженная. И если честно, милая, одна мысль об этом сводит меня с ума.

Глава 6

      Следующим утром в половине восьмого официант проводил Эллин к угловому столику ресторана отеля «Времена года», что в Доэни. Ресторан уже был переполнен деятелями кино, которые явились сюда осмотреться и показать окружающему миру, что они по-прежнему на коне. Как всегда, в помещении царила какофония звуков: надрывались сотовые телефоны, звенело столовое серебро, голоса перекрикивали друг друга. Эллин взмахом руки приветствовала знакомых, несколько раз остановилась, чтобы переброситься словцом, и наконец уселась за столик, который забронировала нынешняя секретарша Фаргона.
      Спросив чай, она вынула из сумочки заметки, которые набросала накануне, и углубилась в чтение. Эллин наизусть знала каждое слово, поэтому сосредоточить внимание было трудно, и к тому времени, когда появился официант с чаем, она и думать забыла о грядущих неприятностях. Поймав себя на этом, она попыталась вновь сосредоточиться на мысли о Маккане и еще раз задалась вопросом, зачем Фаргону потребовалось в последнюю минуту перенести место встречи из своего кабинета в ресторан «Времена года». Вероятно, подумала Эллин, Тед хочет показать окружающим, что он вновь приступил к работе, и этот способ был ничуть не хуже любого другого.
      Она опустила взгляд на лежавшую перед ней страницу и уже собиралась вновь взяться за дела, когда у ее столика остановился знакомый режиссер. После того как он ушел, Эллин еще несколько минут бросало то в жар, то в холод. Она пыталась овладеть собой, упрекая себя в излишней мнительности. В словах человека, который только что разговаривал с ней, не было скрытого смысла, просто у него привычка – смотреть на собеседника с таким видом, будто он не верит собственным ушам. Нет, ей нечего бояться, нечего стыдиться. Если не считать опасений, что кто-нибудь узнает о ее вчерашней поездке голышом по Беверли-Хиллз в компании Клея Инголла.
      Эллин не следовало соглашаться, но она не могла забыть того возбуждения, которое испытала, сидя рядом с Клеем и наблюдая за тем, как действует на него ее нагота. Застань ее кто-нибудь в таком виде, она умерла бы со стыда, но в те сладостные мгновения это не имело никакого значения. К счастью, когда они выезжали за ворота, охранник хлопотал у встречного автомобиля и не увидел ее, а как только пришло время возвращаться, Эллин уговорила Клея достать из багажника ее пальто. Она не имела ни малейшего понятия, в какой миг ее заметили – пока машина колесила по улицам или когда стояла у светофора. Всю дорогу Эллин не отрывала глаз от лица Клея, а по возвращении они предались любовной страсти и повторили то же самое утром перед тем, как она отправилась на работу. Но теперь Эллин спрашивала себя, стоят ли эти наслаждения того ужаса, который испытали бы ее родители, развернув газету и увидев свою дочь в таком постыдном виде. От одной мысли об этом ее замутило, ведь даже ребенком она никогда не раздевалась перед отцом, и каково ему будет увидеть, как дочь выставляет себя напоказ, и знать при этом, что вместе с ним на нее смотрит весь мир…
      А что сказали бы люди, окружавшие ее в эту минуту, ее друзья, коллеги? Каково было бы ей сидеть среди них сейчас, если бы в утренней газете появилась фотография, на которой она снята голышом в машине рядом с Клеем Инголлом? Вряд ли они придали бы этому уж очень большое значение – Лос-Анджелес видывал и не такое, – но для Эллин подобная публикация стала бы сущим кошмаром. Она неустанно пеклась о своей репутации, но теперь безупречному образу, который она с таким трудом создавала, грозила смертельная опасность.
      Заметив Фаргона, поглощенного беседой с вице-президентом «Сони», Эллин поспешно отбросила мысли о личных неурядицах и сосредоточилась на Маккане. На мгновение ее охватили страх и неуверенность, но она тут же усилием воли подавила приступ малодушия. Она тщательно проработала досье на Маккана и ничуть не сомневалась в том, что ей удалось нащупать его ахиллесову пяту. В сущности, у него было два слабых места, и более всего Эллин занимало второе – она до сих пор не могла уразуметь, какие причины побудили столь талантливую актрису, как Мишель Роу, покинуть Майка Маккана в пору расцвета своей карьеры и отправиться спасать мир. Разумеется, Эллин знала официальную версию – на Мишель якобы оказал сильное впечатление телесериал о Боснии, она была не в силах противиться зову души, – однако все эти заявления сделал ее агент, но ни сама Роу, ни Маккан не проронили по этому поводу ни слова. Эллин оставалось лишь гадать, какие обстоятельства столь круто повернули жизнь Мишель. Было неясно, удастся ли их использовать, но Эллин чувствовала, что в этом деле стоит покопаться, вдруг найдется что-нибудь интересное.
      У Маккана была еще одна слабость, и Эллин искренне удивлялась тому, что до сих пор никто и не подумал поймать его на эту удочку. Несмотря на то что этот пунктик значился в досье всех агентств, о нем кричали все газеты в пору разрыва с Роу, было ясно, что никому и в голову не приходит пустить его в ход. Эллин собиралась использовать этот козырь во время беседы с Фаргоном – он мог оказаться той самой зацепкой, которая не только поможет ей сохранить работу, но и залучить Маккана в свои сети.
      – Привет. – Тед улыбнулся и подтянул к столику кресло. – Как дела? Ты сегодня красавица.
      – Все в порядке, – ответила Эллин, чувствуя, как внутри у нее все сжимается. Как она ни старалась сохранять спокойствие в присутствии Фаргона, он неизменно выбивал ее из колеи. – Ты и сам отлично выглядишь, – добавила она.
      Фаргон вздернул кустистые брови, словно давая понять Эллин, что ожидать чего-либо иного было бы непростительной глупостью с ее стороны. И вероятно, он был прав. В шестьдесят восемь лет он по-прежнему считался привлекательным мужчиной, хотя своей импозантностью был обязан скорее высокому росту, нежели внешности; его широкое, обтянутое пергаментной кожей лицо носило явный отпечаток многолетнего злоупотребления спиртным и табаком. Трансплантация волос, за которую он выложил двенадцать тысяч долларов, прошла довольно успешно, хотя результат был скорее комический – Фаргон обзавелся густой шевелюрой человека, годившегося ему в сыновья. Эллин подумала, что ему заодно следовало избавиться от дрожания рук и запаха изо рта, но это, по-видимому, ничуть не лишало Фаргона обаяния, ведь, по слухам, той девчонке, которую он трахал, когда с ним случился инфаркт, было всего девятнадцать лет.
      – Как отдохнул? – спросила Эллин.
      – Замечательно, – ответил Фаргон и взмахнул рукой, подзывая официанта. – Принесите мне кофе, яйца по-бенедиктински и порцию копченой лососины, – велел он, демонстрируя пренебрежение к своим недугам. – Ты будешь есть? – обратился он к Эллин.
      – С меня довольно чая, – отозвалась она и обернулась, услышав, как кто-то окликнул Фаргона по имени. Это был еще один вице-президент «Сони».
      – Как у тебя дела? – снова спросил Фаргон, пока официант наливал ему кофе. – Готова к схватке с канадцами?
      Эллин кивнула.
      – У нас безупречная позиция, – сказала она. – Мы должны победить.
      – Давно пора. – Тед улыбнулся, салютуя Эллин кофейной чашкой. – Я слышал, ты провела минувшую ночь с Инголлом. Если не ошибаюсь, вы встречаетесь уже полгода?
      Эллин похолодела. Ее сердце бешено забилось, в голове закружил водоворот мыслей. Откуда Тед узнал о вчерашней ночи? Откуда он узнал о Клее? Может быть, в эту самую минуту он представляет ее обнаженной в машине? Воображает, как он прикасается к ней? От одной этой мысли кожа Эллин пошла мурашками, но она быстро взяла себя в руки. Нет ничего удивительного в том, что Фаргон пронюхал о ее отношениях с Инголлом. Он наверняка внимательно следит за ее личной жизнью. Уже сам тон, которым Фаргон заговорил о Клее – этакое дружеское любопытство, – подсказывал Эллин, к чему он клонит.
      Фаргон впился в ее лицо безжалостным взглядом хищника. Эллин не отвела глаз, напрягая всю волю и давая ему понять, что он ее не испугал. Это было непросто, Фаргон буквально сокрушал ее своей властностью, но Эллин явилась сюда, твердо намеренная выстоять, и не собиралась склонить голову перед первым же препятствием, хотя даже не догадывалась, какое испытание ее ждет.
      Официант принялся расставлять на столе тарелки, и Фаргон откинулся на спинку кресла.
      – Это у вас серьезно? – спросил он.
      – Ты знаешь достаточно, чтобы понять, какой будет ответ, – сказала Эллин, дождавшись, пока уйдет официант.
      В глазах Теда мелькнул веселый огонек.
      – Все это время Инголл изменял тебе, – произнес он, неторопливо жуя.
      Эллин даже не моргнула.
      – Может быть, перейдем к делу? – предложила она.
      Фаргон ухмыльнулся, подцепил вилкой кусок лососины и отправил в рот.
      – Что ж, давай поговорим о Майке Маккане, – сказал он, глотая. Эллин промолчала, и Тед взял чашку с кофе. – Мы можем обстряпать это дело самыми разными способами, однако сначала я хотел бы выслушать твои соображения.
      – Так и быть, – отозвалась Эллин. – Но прежде ты выслушаешь мои условия.
      Рука Фаргона с чашкой замерла на полпути к губам.
      – Условия? – переспросил он.
      Эллин опустила глаза на страницу, лежавшую перед ней на столе:
      – Мы можем обсудить их, но в разумных пределах.
      Фаргон отставил кофе в сторону.
      – Думаю, будет лучше, если ты сразу уяснишь следующее: я не торгуюсь со своими работниками. Особенно в делах вроде того, которое поручено тебе.
      – Все всегда бывает впервые, – заметила Эллин, сама изумляясь твердости, с которой прозвучал ее голос. Фаргон уже качал головой, и она вызывающе посмотрела ему в лицо. – Если я не ошибаюсь, ты готов на все, лишь бы заполучить Маккана?
      Сузив глаза, Фаргон склонил голову набок, окидывая Эллин оценивающим взглядом.
      – Ошибаешься, – ответил он.
      – Не вешай мне лапшу на уши.
      Фаргон оскалил белоснежные фарфоровые зубы:
      – Откровенно говоря, Эллин, до сих пор ни один человек твоего положения не осмеливался бросить мне подобный упрек.
      – Ты готов выслушать мои условия?
      – Еще бы! Сгораю от нетерпения.
      Уловив издевку в его голосе, Эллин глубоко вздохнула и заставила себя продолжать:
      – Сначала я хочу узнать, сколько ты намерен предложить Маккану.
      Лицо Фаргона посерьезнело.
      – Семьсот пятьдесят, – сказал он.
      – Ты имеешь в виду – тысяч? – спросила Эллин, записывая цифры в блокнот. Фаргон не счел нужным отвечать, и она добавила: – В месяц? – Фаргон лишь усмехнулся. – Стало быть, в год, – продолжала Эллин, невозмутимо глядя на него. – Извини, но мне нужна полная уверенность в том, что я правильно тебя поняла. Итак, семьсот пятьдесят тысяч в год. Что еще?
      – Автомобиль. Дом. Членство в загородном клубе. Полезные знакомства.
      – Как насчет доли в прибылях?
      Добродушия Фаргона как не бывало.
      – На кого ты работаешь, черт побери? На меня или на Маккана?
      – Я задала вопрос.
      – А я отвечаю «нет».
      – Значит, нам не о чем говорить. – Эллин закрыла блокнот. – Будь на моем месте Маккан, он бы попросту встал и ушел. – Фаргон гневно воззрился на нее, но Эллин не дрогнула. – Я лишь хочу, чтобы ты понял: без доли с продаж Маккан ни за что не согласится.
      Фаргон вновь заулыбался:
      – Ему уже предлагали долю, а он решительно отказался.
      – Наверное, процент был недостаточно велик, – заметила Эллин.
      Фаргон откинулся на спинку и сложил руки на груди.
      – Ладно, давай возьмемся за дело иначе, – сказал он. – На сей раз я буду говорить о том, что собираюсь предложить Маккану, а потом ты объяснишь мне, каким образом намерена подать мое предложение, чтобы он не смог отказаться.
      – Давай.
      Фаргон откашлялся.
      – Итак, – заговорил он, – семьсот пятьдесят тысяч плюс ежегодная премия двадцать пять процентов, хороший автомобиль – «мерседес», «лексус», «кадиллак», что его душе угодно, – а также пять тысяч в месяц на аренду жилья, полное покрытие расходов, право самому набирать сотрудников и поездки первым классом.
      Эллин смотрела на него, ожидая продолжения, но Фаргон молчал, и она напомнила, подперев щеку кулаком:
      – Ты забыл о доле в прибылях.
      – Хорошо, он получит долю. И вот еще что. Пусть это будет твоей козырной картой – я готов выкупить его лондонское агентство по рыночной цене, оставив прежнее название и персонал. Я обязуюсь передавать туда все сделки, которые Маккан заключит с европейскими партнерами, находясь здесь, в Штатах. Клиентов он будет искать сам, без моего вмешательства. Единственное мое условие состоит в том, чтобы он обеспечил годовой оборот по меньшей мере три миллиона и постоянно жил в Лос-Анджелесе. – Фаргон потянулся за чашкой, явно очень довольный собой. – Ну, как тебе мое предложение? Ты можешь представить, что он откажется?
      Эллин была вынуждена признать, что условия Фаргона выглядят впечатляюще. Никто, находясь в здравом уме, не отверг бы такого неслыханно щедрого предложения. Но судя по тому, что Эллин прочла о Маккане, это был человек на редкость независимый, он не испытывал ни малейшего почтения к Голливуду, и ей казалось, что он ни за какие деньги не продаст компанию, которую создал собственными руками.
      – Ну, что ты думаешь? – спросил Фаргон, чуть раздраженный тем, что Эллин не завопила от восторга.
      – Окажись на его месте другой человек, ты мог бы считать, что он у тебя в кармане. Только не Маккан… Остается лишь выложить перед ним карты и посмотреть, что получится. – Эллин прикусила нижнюю губу, и в ее глазах на секунду появилось задумчивое выражение. – Я бы добавила еще одну приманку, – сказала она, помолчав. – Предлагать ее не обязательно, но все же хотелось бы иметь в рукаве что-нибудь про запас.
      – Например? – спросил Фаргон.
      – Не знаю, поможет ли это, – заговорила Эллин, рассеянно вертя в пальцах ручку, – но думаю, что больше всего Маккана заинтересует перспектива стать продюсером.