Поведай нам, тьма

«Но теперь есть, — понял он. — Должно быть, один из тех съемных, быстро устанавливаемых».

На полке багажника не было ничего, кроме рюкзака и небольшого чемодана. Чемодан?

Снова гудок.

Это ты, Лана, здорово придумала. Хочешь разбудить весь квартал, да?

Подбежав к кровати, Говард поднял рюкзак и просунул руки в лямки. По пути к двери похлопал по карманам джинсов. Ключи, бумажник, нож, чековая книжка, на всякий случай.

Ничего не забыто?

Блокнот с адресами?

Но тут же вспомнил, что опустил его в рюкзак. Завтра надо будет как-то позвонить домой, чтобы родители не приехали напрасно в аэропорт. Может быть, когда будем заезжать в магазин за продуктами и всякой всячиной.

Когда-то он уже порывался записать номер телефона доктора Дальтон в свой адресный блокнот, но передумал, опасаясь, что кто-нибудь мог увидеть. А потом — всякие глупые вопросы.

Слабак. Большие дела, если бы кто и увидел.

Бросив прощальный взгляд на телефон, Говард открыл окно, погасил свет и шагнул в коридор.

Когда он подходил к машине, открылась правая передняя дверь. Появившийся оттуда Глен обошел машину и приблизился к Говарду.

— Давай сюда, приятель, — сказал он и, взяв рюкзак, поднял на багажник и стал привязывать. Тем временем Говард наклонил голову и заглянул в салон.

За рулем сидела Лана, рядом с ней Кит, на заднем сиденье — Дорис.

— Порядок! — Глен похлопал по рюкзаку и поспешил на другую сторону машины.

Говард открыл заднюю дверь, сел и захлопнул ее за собой.

— Вот и хорошо, — произнесла Лана. — Забираем Анжелу и в путь.

— К волшебнику страны Оз, — сострил Кит.

Когда Глен опустился на переднее сиденье, машину качнуло. Затем громко хлопнула дверь.

— Полегче, сломаешь, — буркнула Лана и нажала на педаль газа.

Когда дом скрылся из виду, у Говарда внутри все похолодело и съежилось. Вряд ли он чувствовал бы себя хуже, если бы его похитили какие-нибудь террористы. Почти полная машина, но ни настоящего друга, ни союзника среди этих четверых.

Станет полегче, когда подберем Анжелу.

Хотя, если разобраться, она не больше, чем просто знакомая. Вне занятий они встречались крайне редко. И, во всяком случае, до сегодняшнего вечера их связывало лишь то, что на курсе они держались как-то особняком. Оба избегали общества, прикрываясь застенчивостью. Точно беглецы, опасающиеся погони. Будучи сходными в этом и осознавая это, они инстинктивно тянулись друг к другу — но так и не сблизились настолько, чтобы стать настоящими друзьями.

Дорис тоже держалась в стороне, но по другой причине. Она считала себя выше других и не скрывала этого. Поэтому Говард едва выносил ее. А теперь ему предстояло провести с ней на заднем сиденье всю ночь…

Может быть, Анжела передумает.

Если она откажется, то и я не поеду.

Говард выглянул из окна. Проезжали мимо университета. Вид старых знакомых строений, газонов и аллей против ожидания не подействовал успокаивающе. Наоборот, университетский городок выглядел удручающе. Воображение рисовало прячущиеся в кустах у дорожек фигуры, темные силуэты, скрывающиеся в пустых аудиториях, и он перевел взгляд на затылок Ланы.

Хотелось, чтобы кто-нибудь заговорил. Тишина была гнетущей.

Когда они свернули на 10-ю улицу и въехали в опустевший деловой район, Говард сам решил нарушить молчание.

— А где живет Анжела?

— Знаешь магазин «1000 мелочей» на Черри-стрит? — отозвалась Лана.

— Угу.

— Напротив букинистического, — пояснила Дорис. — Называется «Гэббиз».

— О! — Говард заходил однажды в «Гэббиз», еще первокурсником. И с тех пор избегал этого района. — И она там живет?

— Как раз над тем самым магазином, — уточнила Лана.

— Боже мой.

Как можно жить в таком месте, тем более не имея машины. А когда она допоздна засиживается в университетской библиотеке и ей приходится возвращаться домой одной?… Как только она не боится?

— Ты бы видел типов, которые там крутились, когда мы ее высаживали, — заметил Кит.

— Никакие они не типы, просто нуждающиеся люди, с которыми судьба обошлась…

— Тогда усынови парочку. Что, слабо? Вон того, например. Возьми к себе домой.

Говард сразу увидел, о ком шла речь: по тротуару еле передвигал ноги оборванный бородатый полупризрак, присосавшийся к бутылке, обернутой целлофановым пакетом. Несмотря на теплую ночь, на нем было пальто, а огромных размеров брюки волочились по тротуару.

Лана повернула за угол, на Черри-стрит.

В нише, у входа в ломбард, Говард увидел темную скрюченную фигуру.

Машина медленно проехала мимо спящего бродяги, свернула к тротуару у магазина «1000 мелочей» и остановилась. Затем Лана посигналила.

— Ты сдурела? — всполошился Глен.

— Так, может, поднимешься за ней?

— Спасибо, что-то не хочется. — И он начал поднимать стекло в своем окне.

Окно рядом с Дорис было уже закрыто. Она протянула руку и вдавила кнопку замка. Кит посмотрел на нее.

— Зачем ты это сделала? Ты же не боишься этих несчастных горемык?

Дорис ничего не ответила.

От следующего гудка Говард вздрогнул.

— Она, наверное, услышала тебя еще в первый раз, — заметил Кит.

— Все алкаши в округе тоже, — обронил Глен.

— Ну и что? Они пьяницы, а не каннибалы.

— Надейся, надейся, — пропыхтел Глен.

— Дайте ей пару минут, — предложил Кит.

Они стали ждать. Только окно Ланы оставалось открытым. Говарду очень хотелось, чтобы и она подняла стекло и заблокировала дверь. Неужели пребывание в таком месте не вызывает у нее ни малейшего беспокойства?

Наверное, прикроет окно в рекордное время, как только вблизи появится какой-нибудь бомж.

Один из них стоял напротив, через улицу, перед закрытым магазином спиртных напитков, соседствующим с «Гэббиз», и, по-видимому, наблюдал за ними. Стоял неподвижно, и только его правая рука через каждые несколько секунд взлетала к голове и стучала по виску.

Повернувшись назад, Говард выглянул в заднее стекло. Позади машины вроде никого не было. Их сигналы, вероятно, разбудили пьянчужку у входа в магазин, но тот никуда не шел.

— Будет лучше, если кто-нибудь поднимется посмотреть, в чем задержка, — в конце концов предложила Лана.

— Ну как, Гаубица?

Лана повернулась и посмотрела на него.

— Не возражаешь? Ты знаешь ее лучше, чем мы.

— Ну… — Говарду очень не хотелось выглядеть трусом в глазах Ланы.

— Пожалуйста.

— Конечно. А почему бы и нет?

— Вот и молодец, — одобрил его Глен.

Лана протянула руку над спинкой, указывая на магазин «1000 мелочей».

— Там справа наружная лестница. Анжела вошла в дверь на самом верху.

— Хорошо.

Распахнув дверцу, Говард быстро глянул назад и, убедившись, что оттуда никто не приближается, шагнул из машины и захлопнул дверцу.

Вход и витрины темного магазина были закрыты на ночь металлическими жалюзи. Сквозь грязные желтые шторки второго этажа сочился мутный слабый свет.

Говард обошел машину сзади и прямо перед собой, в узком темном закутке между магазином и ломбардом, увидел лестницу.

Пройдя тротуар, он остановился у первых ступенек и посмотрел вверх. Слишком темно, чтобы разглядеть кого-нибудь. Но назад дороги не было.

И, глубоко вздохнув, Говард стал подниматься. Доски скрипели под его дрожащими ногами. Когда он опустил в карман руку и нащупал гладкую пластмассовую рукоятку складного ножа, стало немного легче.

Только вряд ли он успеет его выхватить…

Каждый раз, ставя ногу на очередную ступеньку, Говард ожидал наткнуться на что-то темное и отвратительное.

Как может Анжела взбираться по этой лестнице ночью?

Наконец он добрался до маленького балкончика наверху, постучал в сетчатую дверь и тихо позвал.

— Анжела, это я, Говард.

Тишина.

Тогда он постучал еще раз.

А что, если они послали меня по другому адресу? Решили подшутить, завезти дурачка в наихудший квартал города, заставить выбраться из машины и постучать в незнакомую дверь. Покатываются теперь со смеху.

Нет, слишком они серьезно относятся к поискам сокровищ Батлера, чтобы тратить время на озорство.

Щелкнул замок. Внутренняя дверь приоткрылась, но только самую малость. В узкую щель брызнул свет.

— Убирайся. — Писклявый, с хрипотцой голос Мужской или женский — определить невозможно. Но наверняка не Анжелин.

Так и подмывало развернуться и сбежать вниз по лестнице.

— Здесь живет Анжела Лоуган?

— Нет. Пошел на фиг!

— Ладно. Я только подумал…

Откуда-то из глубины квартиры донесся глухой стук. Словно удар ногой в стену или дверь.

— Анжела!

В ответ едва слышно прозвучало его имя.

— Эй, почему вы говорите, что ее здесь нет?

— Пошел ты…

Кто это? Ее мать? Отец?

Дверь стала закрываться.

— Ее что, заперли? Я сейчас вызову полицию. Дверь остановилась. Щель теперь была не больше дюйма.

Еще один глухой стук.

— Говард. — Далекий, приглушенный голос. Что, черт возьми, здесь творится?

Может, сбегать к машине и привести Кита и Глена? Они встретят насмешками. «Проблемы, Гаубица?» Кроме того, это, может быть, какие-то семейные дела, а ему не хотелось давать им лишний повод для насмешек над Анжелой.

— Я только хочу переговорить с ней минуту. Если вы меня не впустите, клянусь, я вызову полицию.

— Она занята.

— Тогда я иду в полицию. — И Говард шагнул в сторону лестницы.

Дверь широко распахнулась, заливая все вокруг потоком света. Открыл тощий, горбатый старик в одних боксерских трусах. За исключением лысого черепа, весь он кучерявился седой шерстью. Лицо лоснилось от пота, а глаза за толстыми линзами выглядели неестественно огромными.

— Какого хрена ты достаешь меня среди ночи? Заходи, сопливый ублюдок.

— Почему бы вам не… не разрешить ей подойти к двери?

— Тебе она нужна, ты и заходи.

— Ладно. — Говард придержал открытой сетчатую дверь, ожидая, пока старик повернется и заковыляет прочь. Он старался не смотреть на его горб, шишковатый и ощетинившийся волосами.

За порогом его окатила горячая волна, пропитанная смрадом дешевых сигар. Позади хлопнула сетчатая дверь.

Судя по внешности старика, Говард ожидал увидеть грязную берлогу. Мебель действительно была старой, но беспорядка не наблюдалось. Напротив, везде чистота и порядок. Если бы не ужасная духота и сизый вонючий сигарный угар, обстановка могла бы показаться даже приятной.

Почему этот старый хрен не открывает окна?

— Так и будешь торчать там? — жестом волосатой руки горбун пригласил Говарда следовать за ним.

Еще один глухой удар. Из коридора в другом конце комнаты.

— Угомонись, я иду.

Войдя в коридор, они остановились у закрытой двери, из-за которой доносилось тихое жужжание. Возможно, вентилятор. Выходящий из-под двери электрический шнур тянулся вдоль плинтуса по коридору до удлинителя, уходящего в главную комнату.

— Анжела?

— Говард? — раздался голос из-за двери. — Тебе лучше… уйти.

— Почему? — «Если бы она не хотела, чтобы я ей помог, то зачем выкрикивала мое имя?» — Что происходит?

— Ничего. Просто уходи. Пожалуйста.

— Это с этим сопляком ты сегодня шаталась?

— Я же говорила тебе, это была студенческая вечеринка.

— Он тебя трахал?

— Нет!

— Сука!

— Никто не делал ничего плохого. — У Говарда помутилось в глазах от стыда и возмущения. И от смущения. Если бы этот тип знал, что произошло на самом деле…

— Говард. Пожалуйста. Будет еще хуже. Уходи. Скажешь остальным, что я заболела.

— Полюбуйся, до чего ты ее довел.

— Скеррит, нет! Пожалуйста!

Хихикая, старик отодвинул задвижку и открыл дверь.

Глава 7

Пахнуло жаром. А еще крепким запахом пота и ментола.

Шкаф светился красным светом.

На полу, у ног Анжелы, жужжал не вентилятор, а калорифер.

Взгляд Говарда застыл на девушке.

Этого не может быть!

Анжела стояла у задней стенки тесного встроенного шкафа, кисти ее рук были привязаны к рейке для вешалок. Одета она была в тренировочный костюм, и, возможно, даже не один; этот наряд делал ее похожей на огромный кочан капусты. Верхний серый слой выглядел мокрым. Влажные волосы прилипли к голове, с раскрасневшегося лица капал пот.

Она повернула голову в сторону, видимо, сильно смутившись.

— Скажи ему, пусть отвалит, — приказал Скеррит.

— Уходи, Говард, — едва слышно шепнула она. — Пожалуйста.

— Что это?!

— Ты что, не расслышал? А ну пошел вон!

— Меня просто наказали. Все в порядке.

— В порядке?! — Говард подскочил к шкафу, присел навстречу ужасной жаре и повернул ручку нагревателя.

— Эй! — Скеррит схватил его за плечо. Вскочив, Говард резко повернулся на каблуках и обеими руками с силой толкнул горбуна в потную грудь. Тот ахнул и отлетел назад.

— Нет! — вырвалось у Анжелы.

О стену Скеррит ударился спиной, вернее горбом. Очки слетели, а колени подогнулись, он медленно начал сползать по стене, пока не сел на задницу.

Говард в ужасе наблюдал за ним, потрясенный содеянным.

Скеррит злобно сверкнул глазами.

— Лежи! Лежи, черт побери! — Говард сунул руку в карман, извлек нож и открыл лезвие.

— Не трогай его!

— Ты, ублюдок, да я тебя…

— Заткнись! И не рыпайся! — Говард повернулся, пригнулся и выбросил калорифер в коридор. Затем шагнул в шкаф. Чертова жарища! — Он что, пытался тебя убить?

— О, Говард.

Когда он начал перерезать веревки, удушливый запах ментола обжег ноздри. — Что это за вонь?

— «Бен-Гэй».

— Что?

— Знаешь, такое согревающее растирание. Мазь. Он пользуется ею против артрита.

Говард вдруг вспомнил запах школьной раздевалки. Как, вернувшись с беговой дорожки, он натирает «Бен-Гэем» стертые ноги. И как тогда обжигало, словно огнем.

— На тебе эта мазь?

— Повсюду, — голос ее дрожал.

Наконец Говард перерезал веревки.

— На теле? Под этими кофтами?

Анжела грузно завалилась на него и обвила руками.

— Это сделал Скеррит?

Кивок.

— Боже ты мой! — Говард развернулся боком и вывел ее из шкафа. Руки стали влажными от мокрой одежды, на ощупь такой толстой. Сколько же всего на ней кофт?

Он осторожно прислонил ее к стене. Девушка немного осела, но не упала.

Скеррит все еще сидел на полу. Правда, успел уже напялить очки. Увеличенные линзами глаза презрительно застыли. Они казались огромными-преогромными.

— Вставай! — скомандовал ему Говард, махнув ножом в сторону шкафа. — Влезай!

— Ты позволишь ему сделать это, ангелок?

— Говард, не надо. Пожалуйста.

— Как ты можешь защищать этого типа?

— Я квартирую у него. И он не берет с меня платы.

— Значит, ему дозволено мучить тебя?

— Ты ничего не понимаешь.

— Куда мне! Скеррит, марш в шкаф!

Старик с трудом поднялся и вытаращил налившиеся кровью глаза на Анжелу.

— Ты еще очень пожалеешь об этом.

Говард схватил его скользкую руку и толкнул горбуна в шкаф. Ногой закрыв дверь, он резко задвинул щеколду.

— Выпущу перед уходом.

— Я не могу никуда пойти.

— Ты не можешь остаться. Он — псих.

— Вовсе нет. Просто… строгий.

— Строгий?

— Ну да.

Слегка наклонившись вперед, Анжела ухватилась за нижний край спортивной кофты и начала сдирать ее с себя. Вместе с ней потянулась другая, красная, и еще одна, серая. С огромным усилием стянув все три через голову, она швырнула мокрые тряпки на пол. На ней осталась лишь полинявшая синяя кофта, такая мокрая, словно побывала под душем.

— Такое он делал всего несколько раз.

— Всего несколько раз?! Какой великодушный! Отступив от стены, Анжела сбросила несколько пар спортивных брюк, оставив на себе лишь синие. Наступив на стянутые брюки, она высвободила босые ноги.

— Обычно он вполне нормальный. Все это из-за того, что я тайком ушла на вечеринку.

— Сумасшедший. Нельзя жить с такими людьми.

— Мне больше негде.

— Правильно, ангелок, твою мать! — донеслось из шкафа.

Анжела скривилась и поглядела на Говарда печальными, полными отчаяния глазами.

— Эй, ты там, заткнись!

— Он прав, — прошептала Анжела. — Мне не по карману снимать квартиру…

— Не беспокойся, я помогу тебе с квартирой.

Она покачала головой.

— Иди. Скажешь остальным, что мне нездоровится. Я не могу уйти.

— Ты пойдешь. Пусть мне даже придется тащить тебя силой. Но будет лучше, если я скажу им что-нибудь. Они ждут на улице. Прими душ, а я вернусь через пару минут.

Анжела покосилась на дверь шкафа.

— Даже не думай об этом. — Говард взял ее за руку. Рукав был мокрый насквозь. — Где туалет?

Он кивнула в сторону открытой двери, рядом по коридору. Говард потащил ее за собой. Рукав скользнул по ее руке. Пот и «Бен-Гэй».

— Хорошенько обмойся под душем. В машине будем сидеть рядом, и я не желаю дышать этой гадостью всю дорогу до пика Отчаяния.

От ее несчастной улыбки защемило сердце. Заведя девушку в ванную, Говард включил свет и вышел.

— Лучше запрись, так, на всякий случай. Вдруг он вырвется. Но я мигом вернусь. Так что ни о чем не беспокойся.

— Ты ведь никому не расскажешь о Скеррите, правда?

— Нет. Ни за что.

Закрыв дверь, Говард подождал, пока щелкнет замок. Проходя мимо шкафа, он с силой ударил по нему кулаком. За дверью вскрикнули, но Говард уже шел дальше.

Спускаясь по лестнице, он вспоминал, как нервничал, когда поднимался по ней. Боялся столкнуться с каким-нибудь пьяницей. Смешно. Испугался алкашей, а Анжела живет с душевнобольным садистом.

С мужиком. Старым и уродливым, но все же мужиком. Который не взимает с нее платы за постой. Только для того, чтобы наказывать девушку, когда ему только вздумается? И как еще он ее использует?

Пусть даже квартира бесплатная, как можно жить с таким чудовищем? Разве что сама с причудами. Или бедность довела до такого состояния, что она готова смириться с чем угодно, лишь бы закончить колледж.

Опустившись с последней ступеньки, Говард прошел мимо угла магазина и остановился на тротуаре.

Машины Ланы на прежнем месте не оказалось.

— Вот здорово! — буркнул он.

Затем поглядел по сторонам. Нигде не видно.

Не видно было и бродяг, хотя, надо полагать, они прятались по темным закуткам и просто не попадались на глаза.

Куда исчезла Лана?

Не так уж и долго я был там, наверху. Минут десять, не больше.

Поехали без нас?

Это казалось маловероятным.

Ну а если и вправду уехали, то не придется участвовать в безумных поисках сокровищ Батлера. Можно было бы вернуться в безопасную квартиру и забыть обо всем.

А как же Анжела? Пойдет ли она с ним? Проведет ли эту ночь у него?

Мысль о том, что это вполне возможно, приятно взволновала, но исчезновение Ланы и других ребят оставило неприятный осадок: словно его бросили, обманули и унизили. Говард почувствовал себя маленьким мальчиком, покинутым в трудную минуту друзьями.

Наверное, никогда и не собирались брать нас с собой.

Так их доли увеличиваются.

Но как же тогда быть с теорией Дорис о том, что Батлеру, вероятно, нужны и он, и Анжела?…

Из-за угла в конце квартала вырулил автомобиль. Щурясь от яркого света фар, Говард заметил на крыше багажник.

Неужто передумали?

Говард чертыхнулся, но почувствовал определенное облегчение.

Подъехав к тротуару, машина остановилась перед Говардом.

— Где Энжи? — поинтересовался Глен.

Говард подошел к открытому окну.

— Еще не собралась.

— Вечные фокусы, — фыркнул Кит. — Ох уж эти женщины!

— Ей немного нездоровится. Сидит в туалете.

— Расслабило желудок? — спросил Глен.

— Да. А где вы были?

— Какая-то задница решила было завязать с нами знакомство. Вот мы и решили, будет спокойнее, если начнем разъезжать.

— Колесили по кварталу, — отозвалась с другой стороны Лана.

— А я было подумал, что вы уехали без нас.

— И не мечтай, Гаубица.

— Анжела еще долго провозится? — занервничала Лана.

— Не могу сказать. Минут, пожалуй, десять. Я обещал ей вернуться и помочь упаковаться.

— Какой паинька, — поддразнил Глен.

— Хорошо, — сказала Лана. — Мы поехали дальше по кругу. Поторопи ее. Впереди дальняя дорога.

— Ладно. До скорого.

И машина отъехала. Быстро поднявшись по лестнице, Говард вошел в гостиную. Когда подходил к коридору, услышал звуки льющейся воды, а проходя мимо шкафа, проверил дверь. Та была надежно заперта. Все это время он опасался, что Скеррит сможет выбить ее. Наверное, выродок все же боится его, поэтому и предпочел сидеть взаперти, нежели подвергать себя риску нового нападения.

Вспомнив о том, как толкнул старика, Говард почувствовал угрызения совести.

А что, если тот действительно сильно ушибся? Черт побери, ему уже наверняка около семидесяти.

Говард подошел ближе к двери.

— Скеррит, как ты там?

— Оставь меня в покое, ты, хреносос!

— Я выпущу тебя, когда мы соберемся.

— Попробуй только увести ее, пришью обоих.

— Сначала найди нас, старый кусок дерьма. «Как глупо, — пожурил себя Говард, торопясь в прихожую. — Самонадеянно и по-детски. Все равно что показывать оттопыренный средний палец хулигану, пригрозившему отобрать у тебя часы».

Говард подошел к двери ванной комнаты. Вода все еще лилась. «Пока она в душе, — подумал он, — безопасно».

Воровато озираясь, Говард подошел к дверному проему по другую сторону коридора и заглянул внутрь. Лампа возле аккуратно убранной односпальной кровати. Комод с зеркалом, кресло-качалка. Везде чистота и порядок, только на полу пара старых мокасин, а на кровати — брюки и рубашка. Видимо, комната Скеррита.

Когда он поспешил дальше, сердце забилось сильнее. Последняя дверь была слева. Подойдя, Говард пошарил в темноте по стене, щелкнул выключателем, и, задержавшись на секунду, чтобы вновь услышать звуки льющейся воды из ванной комнаты, вошел в комнату.

Мятный аромат «Бен-Гэя» все еще висел в горячем воздухе.

Должно быть, здесь Скеррит натирал ее.

Место преступления. Спальня Анжелы.

На полу под окном был разостлан матрац, сверху клетчатый спальный мешок. А на нем — серый плюшевый котенок с оторванным ухом. Вдоль стены — пара картонных коробок с аккуратно сложенной одеждой. В углу раскладной стул, небольшой журнальный столик, на котором среди стопок книг и папок стояла переносная печатная машинка. Стенной шкаф без дверцы, внутри — какая-то одежда на нескольких плечиках, пара туфель, на полу — чемодан.

Больше напоминает камеру, чем спальню.

Боже мой, бедняжка. Так жить.

Комок подкатил к горлу.

Взгляд упал на одежду, в которой она приходила на вечеринку. Разбросана по полу, точно ее срывали: плиссированная юбка, голубая блузка, белые носки и кроссовки, красные, в стиле бикини, трусики, тонкий, прозрачный бюстгальтер.

Неужели Скеррит раздел ее донага, расшвыривая одежду куда попало?

Должно быть, когда увидел, какое на ней нижнее белье, старикашка и вовсе спятил.

Или зверски возбудился.

А может, это он заставляет ее носить такие вещи.

Наверное, сам и купил. Почем знать, что там у них за отношения.

Наклонившись, Говард поднял лифчик и стал рассматривать свои пальцы сквозь тонкую ткань, вспоминая, как выглядела ее грудь. Маленькая и гладкая, с такими огромными сосками.

Неужели и их Скеррит натирал мазью?

Намазал той дрянью ее всю. Так она сама сказала.

Все тело?

Грязный ублюдок!

Из ванной комнаты донесся слабый шипящий звук, и наступила тишина. Говард ахнул, выронил бюстгальтер и подхватился, сразу почувствовав себя виноватым, словно его поймали за руку на чем-то постыдном.

«Ей еще надо вытереться», — успокаивал он себя, торопясь к двери.

Какая дверь?

Дверные петли, но никакой двери на входе в ее спальню.

Вот чертов выродок!

Оказавшись в коридоре, Говард замедлил шаг и как можно тише проскользнул мимо ванной комнаты и мимо шкафа в гостиную. Уже садясь в кресло, услышал, как там открылась дверь. Затем послышались тихие шаги.

Анжела остановилась в дверном проеме. Вокруг талии было обвязано белое полотенце, другое она прижимала к груди. Прилипшие к голове черные волосы ниспадали до плеч.

— О, я только хотела убедиться, что ты вернулся, — робко улыбнулась она.

— Тебе стало легче?

— Намного. Спасибо.

— Я говорил с ребятами. Просили, чтобы мы поторопились.

Лицо ее приняло озабоченный вид.

— Ты ведь ничего им не говорил, да?

— Они думают, что тебя расслабило.

— Чудесно, — и лицо ее засветилось настоящей улыбкой. — Огромное спасибо.

— Тебе помочь собрать вещи?

— Нет, спасибо. Побудь здесь. Я быстро.

Когда она отвернулась, Говард мельком увидел обнаженную спину и изгибы ягодиц под полотенцем. Затем Анжела исчезла в коридоре.

Глубоко и прерывисто вздохнув, Говард представил себе, как девушка вдет к себе в спальню. И мысленно пошел за нею, чтобы подсмотреть. Двери ведь там не было.

Довольно!

Такие гадости к лицу Скерриту.

И Говард принялся осматривать гостиную, стараясь отвлечься и не думать об Анжеле.

В глаза ему бросился телефон, на подставке возле входа в кухню.

Еще раз попробовать дозвониться доктору Дальтон? Может, на этот раз ответит.

Надо будет искать ее номер в телефонной книге или звонить в справочную, но…

Ты в своем уме?

Слава Богу, что прошлая попытка оказалась неудачной. Что, если бы он рассказал ей о плане и она остановила их?

Теперь он понимал, что им необходимо отправиться на поиски сокровищ Батлера. Анжела не может вернуться к этому маньяку. Да я бы и не позволил ей, черт возьми. Деньги — для нее единственный выход. И даже если мы потратим время попусту, гоняясь за миражем, попытка — не пытка.

Найти те деньги — ее единственный шанс.

«Нет, не единственный, — мысленно возразил он самому себе. — У нее еще есть я».

В этот момент до него донесся голос Анжелы. Говорила она очень тихо, и ничего невозможно было разобрать.

Подскочив из кресла, Говард сделал пару шагов в сторону коридора и остановился.

Это не мое дело.

— Ты не можешь уйти! — хныкал Скеррит. — Что я буду делать?

Анжела что-то ответила.

— А как тебе понравится, если я вышвырну твое барахло? Сожгу его?

Что, если она выпустит его?

И Говард пошел в коридор.

Понурив голову, Анжела стояла, чуть наклонившись вперед и упершись руками в дверь стенного шкафа. На ней была та одежда, которая недавно валялась на полу в спальне, волосы собраны сзади в хвостик. У ног — чемодан и свернутый спальный мешок. Бросив короткий взгляд на Говарда, она снова посмотрела на дверь.

— Это всего на несколько дней, — промолвила она. — Пожалуйста. Ты ведь сможешь обойтись без меня несколько дней, так ведь? Это очень важно.

— Если уйдешь, пожалеешь! Пожалеешь, что родилась на свет!

Анжела ожесточенно хлопнула ладонью по двери:

— Скеррит!

— За все, что я сделал для тебя.

Она снова поглядела на Говарда. Ее покрасневшие глаза блестели.

— Я должна ехать.

— Ну и проваливай, шлюха! Катись к чертям собачьим!

Оттолкнувшись от двери, Анжела наклонилась, подняла чемодан и спальный мешок и пошла к Говарду. Губы ее были плотно сжаты, подбородок дрожал.

— С тобой все в порядке? — прошептал он.

Она покачала головой.

— Станет лучше, когда мы поедем. Мне не следовало ходить на эту вечеринку. Он должен был вырубиться — всегда напивается к десяти-одиннадцати часам. Никак не ожидала, что попадусь. Рассчитывала незаметно проскользнуть внутрь и так же незаметно выскользнуть, и…

— НЕ УХОДИ!

Анжела вздрогнула.

— Пойдем. — Взяв у нее чемодан, Говард бережно подхватил ее под локоток и повел к входной двери.

— Спускайся на улицу, я на одну минуту.

— Ты собираешься его выпустить?

— Да.

— Не бей его.

— Не буду.

Выйдя с нею на лестницу, Говард поставил чемодан.

— Если машины не будет, не беспокойся. Они скоро подъедут.

— О Боже, Говард. Не надо мне было этого делать.

— Все будет хорошо, обещаю.

Какое-то мгновение она пристально смотрела ему в глаза, затем пошла вниз по лестнице.

Говард вернулся в квартиру. Сразу за порогом остановился и, сняв туфли, медленно подкрался к двери стенного шкафа.

Из-за двери доносились жалобные стенания.

Старый ублюдок ревел.

Осторожно отодвинув щеколду, Говард повернулся и на цыпочках вернулся к своим туфлям, сунул в них ноги и спешно пошел на выход. На балконе подобрал чемодан, притворил дверь и быстро побежал вниз по ступенькам.

Глава 8

Проснувшись рано утром, Кори повернула голову и увидела радом с собой на кровати Чеда. Он лежал спиной к ней, на боку, укрытый до пояса простыней.

Вот он, здесь. Вернулся наконец.

Сердце Кори до краев переполнилось радостью, и она с трудом справилась с желанием прижаться к гладкой спине Чеда, обнять и никуда не отпускать его.

Пусть спит. Ночь была бурной.

Улыбнувшись, она устремила взгляд в потолок и, забросив руки за голову, медленно и глубоко вздохнула. Простыни на ней не было, но тем приятнее. Легкий ветерок из распахнутого окна нежными волнами ласкал тело, наполняя комнату ароматом травы и сосен.

Лежать бы так целый день. Или, по крайней мере, пока Чед не проснется. Займемся любовью, а потом позавтракаем.

Потягиваясь, Кори наслаждалась легкой напряженностью мышц и сознанием того, почему они стали такими.

Досталось же тебе, малышка. И внутри, и снаружи. Вероятно, походишь денек кавалеристом.

Кори тихо рассмеялась, но ее смех, видимо, совершенно не потревожил крепкого сна Чеда.