Путь к Золотистой (Круг - 1)

Но на ней не было ни одного знака различия, за исключением эмблемы училища - семи звезд Большой Медведицы в восьмиугольнике на рукавах и куртки и рубашки. Мы вчетвером немного посмеялись друг над другом, так как носить форму никто из нас еще не умел. И пошли устраиваться в казарму, так как знали, что ожидание этого последнего экзамена может затянуться на несколько дней, а то и недель. В казарме мы с Рэем не без труда достали две кровати и поселились в той самой комнате, где уже жили Мишка и Женька, решив, что это будет для нас лучшим вариантом.
      Вообще-то сейчас в казарме жили в основном только кандидаты в курсанты. Но так же были и курсанты, в основном последнего года обучения. Но их я видел очень редко. А поближе познакомился только через три дня после того, как стал кандидатом в курсанты. Возвращаясь с вечерней разминки, я немного задержался на улице, потому что был очень красивый закат, и я не мог удержаться и не посмотреть на него. Потом, возвращаясь в казарму, я ошибся этажом и, как оказалось, ввалился в чужую комнату. В этой комнате оказались трое курсантов. Двое сосредоточенно возились над каким-то странного вида аппаратом, третий же валялся на кровати, что запрещалось правилами, но как я потом узнал, практически никогда не наказывалось всерьез. Тот, который валялся, был в форме, но босиком, и он нехорошо так удивился моему там появлению:
      - О, ребята, посмотрите, кто сюда зашел.
      Один из двоих недовольно повернулся:
      - Да, давно сюда канды не заглядывали.
      Я собрался тут же молча выскользнуть из комнаты, но тот из курсантов, который лежал, придавил дверь пяткой:
      - Ты что, боишься что ли, проходи, коли заглянул.
      - Извините, я, кажется, ошибся этажом.
      - Надо же, еще и вежливый попался, среди вашего брата это наверно очень большая редкость. Вен, да посмотри ты на него, прямо как ты шесть лет назад.
      Еще один курсант повернулся и, мельком глянув на меня, сказал:
      - Отпусти человека, Ник. Видишь ведь, что у него коленки вибрируют, как луч плазменника.
      Это было уже просто обвинением в трусости. И сносить этого просто так я был не намерен. Я посмотрел себе на колени и сказал слегка нахально:
      - Не вибрируют.
      - Ну, если не вибрируют, тогда проходи, гостем будешь. Садись, - он указал на третий, свободный сейчас стул. Я прошел и сел, и обо мне словно бы полностью забыли, как будто я и не существовал вовсе. Но уходить сейчас мне было уже неудобно. Смуглый Ник лежал на кровати и, глядя в потолок, меланхолично насвистывал себе под нос какой-то полузнакомый мотивчик. Вен же и третий курсант снова склонились над полуразобранным аппаратом. И я начал наблюдать, что же они такое делают. И через несколько минут я прекрасно понял, что же это такое. Это был кустарного производства волновой стимулятор роста растений. Такие аппараты используют биологи, чтобы быстро восстанавливать и выращивать леса и парки. Но зачем он курсантам, я не мог понять, однако же, понял другое, у них с этим волстом что-то не ладилось, и они молча думали над тем, почему он не ладился. Что такое волст я прекрасно знал, в свое время на Дивере я собрал аппаратик наподобие этого. Тогда я удивил маму тем, что вся зелень дома за один день выросла почти что в два раза, это был мой подарок ей на день рождения. Сейчас же я просидел еще несколько минут, а потом спросил:
      - Не получается что-то?
      Вен сначала кивнул, а потом поглядел на меня:
      - Канд, ты хоть знаешь, что это за штука?
      - Конечно же, знаю, это волст.
      - Волст?
      - Ну, волновой стимулятор роста для растений.
      - Ну, если ты такой умный, - сказал с усмешкой курсант, имени которого я еще не знал, - может быть сделаешь эту штуку до конца.
      - Она и так у вас до конца сделана. Нужно только собрать, настроить и включить.
      - Ну, давай, попробуй.
      Я мельком просмотрел стандартные кристаллосхемы, установил их каждую на свое место. Собрал корпус. Настроил аппарат по всем параметрам, это сделать нетрудно, когда делаешь не в первый раз. А через полчаса я уже мог испытывать этот волст.
      - На чем будете испытывать? - спросил я, рассчитывая, что объект испытаний непременно окажется за пределами казармы, но тут я ошибся.
      Из-под стола курсантами был извлечен большой пластиковый пакет с землей. А Вен, покопавшись пальцами в кармане рубашки, вытащил какое-то семечко, размером с булавочную головку и положил его на землю.
      - Давай, канд, попробуй, - в его словах я почувствовал то, что он и не рассчитывает на то, что у меня что-то получится. Я же от этого немного разозлился:
      - Нужно воды. Земля должна быть очень сырая.
      - Ник, будь другом, принеси воды, - попросил он, но за этой просьбой просматривался тон, более соответствующий не просьбе, а приказу.
      Ник нехотя поднялся, громко зевнул:
      - Слушаюсь, шеф, но только, сколько ее нужно, воды?
      - Сколько нужно воды? - спросил Вен у меня.
      - Литров десять.
      - Тащи ведро.
      Когда земля стала жидкой, как каша, я включил волст. Сначала как будто ничего не изменилось и курсанты уже начали понемногу подсмеиваться надо мной. Но жизненная сила семени наконец-то проснулась, оно начало оживать и медленно шевелиться. Показался тоненький полупрозрачный корешок, потом выглянула пара крошечных темно-зеленых листиков, которые прямо на глазах вытягивались и темнели. Потом дело пошло еще быстрее. Стебелек вытягивался, выпускал попарно сложные листья. Через час это был уже кустик высотою с полметра и на нем появились бутоны, большие, не меньше куриного яйца. Один бутон, самый верхний, начал быстро разбухать, и раскрылся большим цветком золотистой, даже с каким-то металлическим отливом, розы. На лицах курсантов тут же показались улыбки, и Вен сказал:
      - Стоп, вполне достаточно.
      Я выключил волст, но еще минут десять все, не отрываясь, смотрели на чудесный цветок, только что выросший из крошечного зернышка.
      - Что это за цветок? - шепотом спросил я.
      - Это ньюрианская роза, - ответил мне Вен, - на своей последней практике я побывал на Ньюре и добыл там несколько семян, это большая редкость.
      - Канд, ты что, биолог что ли? - громко спросил у меня Ник.
      - Нет, я собираюсь стать звездным пилотом. И еще, у меня есть имя.
      - Смотрите-ка, канд еще и грубит. Ты что, не знаешь, что положено делать с кандом в подобных случаях?
      - Не знаю, и знать не хочу.
      - Тихо, Ник, канд канду рознь. Вот он сделал то, чего мы сами сделать не могли. По-моему его даже можно было бы принять в братство курсантов.
      - Канда-то? - усмехнулся Ник, - если он не станет курсантом, то в глазах всех курсантов ты, Вен, станешь просто посмешищем.
      - Мне лучше знать, - сказал Вен, и как отрезал. Правда, он тут же спросил у меня. - Ты хочешь этого, канд?
      Я посмотрел на него и ответил:
      - Хочу. Но только у меня есть имя.
      Но они словно бы и не замечали моего замечания об имени. Они отошли к двери и шепотом о чем-то переговорили, потом засмеялись.
      - Ты сказал, что собираешься стать звездным пилотом? - спросил Ник.
      - Да, собираюсь, для этого я и поступаю в училище.
      - Мы примем тебя в братство курсантов, но только если ты докажешь то, что непременно сможешь стать звездным пилотом.
      - А как мне это доказать?
      - Пойдем с нами, - сказал Вен.
      - Куда?
      - Пойдем, там сам узнаешь.
      - Так что ли, - показал я на себя, а я был хоть и в форменных брюках, но в одной майке.
      - Так нельзя, - согласился Вен и вытащил из шкафа, очевидно, свою, форменную куртку, - одевай.
      Мы вышли из казармы. На улице уже было очень темно, черная тропическая ночь с яркими звездами в небе. Мы направились к самому зданию училища. Я ничего не спрашивал, так как посчитал, что без вопросов будет лучше. Мы подошли к училищу, но не со стороны главного входа, а сзади, там, где у небольшой двери дежурил кто-то из курсантов. Этой дверью нам, кандидатам в курсанты, было строго-настрого запрещено пользоваться, о чем я и сказал Вену. Он только криво усмехнулся:
      - С нами можно.
      Потом он что-то коротко, но властно, сказал дежурившему у входа курсанту. Тот выразительно поморщился, но все-таки пропустил нас в полутемный коридор, который начинался сразу за дверью.
      - Куда мы идем?
      - Скоро увидишь сам.
      Минут пять мы спускались по узенькой лестнице и оказались в таком же полутемном зале, где горело только тусклое дежурное освещение, аварийно-красноватого тона. У каждой из стен этого зала было смонтировано по пульту, которые очень напомнили мне пульт в главной рубке "Иглы", на стенах же тускло серебрились выключенные экраны. Тренажеры - понял я, так это и оказалось. Вен и Ник тут же запустили один из них, на пульте загорелись разноцветные огоньки. Третий же курсант в это самое время нахлобучил мне на голову пилотский шлем.
      - Ну что, будешь доказывать? - с усмешкой спросил у меня Ник.
      В ответ я только кивнул головой. Тогда Вен сказал:
      - Эта штука - простой тренажер, ни больше, ни меньше, только так ее и следует воспринимать. Но сейчас ты получишь те же самые ощущения, какие получает настоящий звездный пилот. Если сумеешь хотя бы десять минут выдержать, считай, что доказал. Мы смоделируем тебе спокойную Пустоту и простенький транспортный корабль.
      - Зачем спокойную, давайте уж лучше неспокойную, - нахально попросил я.
      - Может быть тебе, канд, еще и дээровский корабль смоделировать? усмехнулся Ник.
      - Хорошо бы. И еще, у меня есть имя.
      - Слушай, канд, - сказал Вен, - такого нахальства я уже давно не встречал... Ну да ладно, как хочешь, - он усмехнулся и сказал Нику, - вруби ему программу 137-А-0.
      - Ну, держись, кандик, - присвистнул Ник, - если вылезешь из этого болота, я буду тебя очень уважать.
      Он дождался, когда я сяду в кресло, и нажал на кнопку... Через час я не без труда, но все-таки решил эту задачу. Тренажер просигналил мне об этом и отключился, а я открыл глаза. Курсантов рядом со мной не было. Я развернулся вместе с креслом и увидел, что они сидят в противоположном от меня углу и над чем-то негромко смеются. Я тут же окликнул их.
      - А, наш канд проснулся.
      - А с чего вы взяли, что я спал? И еще, у меня есть имя.
      - Алс, ну-ка, распечатай, что там он нам науправлял.
      Алс, третий курсант, отошел в угол, где стоял небольшой, смотрящий в сторону зала, пультик, повозился там немного, достал откуда-то пластиковую карточку, посмотрел на нее и тут же воскликнул от удивления:
      - Семь тысяч!
      - Что? - Вен с Ником тут же подскочили к нему.
      Вен взял карточку, долго ее рассматривал с разных сторон, чуть ли не на вкус был готов попробовать, потом выразительно почесал себе макушку и спросил у меня:
      - Парень, ты действительно кандидат в курсанты?
      - Да, а что?
      - Да ничего... Может быть, тебе уже доводилось когда-нибудь водить корабли дальнего класса?
      - Откуда, - сказал я, но почувствовал, что непроизвольно для себя самого краснею, потому что говорю сейчас неправду. Вен-то попал в самую точку, я вел корабль такого класса.
      - Как тебя звать-то? - спросил Вен.
      - Вик... Виктор Стрельцов.
      - Посмотрите, ребята, вот этот парень просто пилот от самой природы, не то, что все мы. Похоже, что у тебя большое будущее, Вик Стрельцов.
      - Ну и что будем сейчас делать с этим кандом? - тихо спросил Ник.
      - Какой он тебе канд, - негромко, но довольно резко ответил Вен, отныне называйте его если не по имени, то не иначе, как мастер. Понятно?
      Слушая все это, я чувствовал, что сделал все неправильно, что все, что сейчас здесь произошло, для меня абсолютно не нужно. И толкнул же меня черт перепутать этажи и связаться с этими курсантами. Ну и что же мне сейчас делать, что говорить им. Но от объяснения меня спас тот самый курсант, который пропускал нас у входа. Он, запыхавшись, вбежал в зал и тут же выпалил:
      - А ну, быстро отсюда.
      - Что случилось, Дима?
      - Вас ищут, наверно уже с полчаса. Сам Маэстро вас троих вызывает.
      - Мы уже побежали.
      - Бежать не нужно, еще есть шесть минут, успеете и просто дойти.
      - Хорошо. Пойдем, Вик, - сказал Вен, поддерживая меня за локоть. Пока мы поднимались по лестнице, Вен объяснил мне то, что обо всем, что тут было, мне лучше всего просто помолчать. - Ну, а если кто из курсантов будет приставать, направляй прямо ко мне, Вена Огги все в этом училище знают.
      Когда я снова вошел в казарму, время уже приближалось к полуночи. А едва я ввалился в комнату, как на меня буквально набросились:
      - Вик, где ты пропадаешь? - выпалил Рэй.
      - Да так, прогулялся немного.
      - И куртку курсантскую где-то взял. Нашел что ли?
      - Да нет, подарили.
      - Давай, собирайся быстрее.
      - Куда?
      - Как куда, мы все ждем сейчас только одного.
      - Я, ты, Рэй и Мишка - одна четверка, - объяснил мне Женька, стаскивая с меня куртку, - через пятнадцать минут мы будем должны явиться к Йорку за заданием на последний экзамен.
      - Собирайся ты, не стой как дубина, - это сказал уже Рэй.
      Точно в назначенное время мы уже стояли перед кабинетом старшего системкапитана. Но тут нам пришлось немного подождать. Минут через пять оттуда вышли четверо кандидатов в курсанты, их сопровождал уже знакомый мне Ник. Увидев меня, он немного задержался, усмехнулся и, легонько толкнув меня в плечо кулаком, сказал:
      - Желаю тебе удачи, мастер Вик.
      Потом он догнал ушедших вперед кандидатов, а Рэй спросил у меня:
      - Знакомый что ли?
      - Почти что, - неуверенно кивнул я.
      - Только он как-то странно назвал тебя.
      - Да, ерунда, - сказал я и снова покраснел.
      Рэй хотел, было расспрашивать дальше, но в этот момент нашу четверку уже пригласили в кабинет. Старший системкапитан Йорк снова был одет не в форму, а в штатский костюм. Но кроме него в кабинете были еще два человека, оба в форме космофлота со званиями старший капитан и младший системкапитан. И еще, у противоположной стены сидел на стуле уже знакомый мне Вен Огги.
      - Вот это и есть те самые пятнадцатилетние, - негромко высказался Йорк.
      - Да, молодеет ваш контингент, но может быть это и к лучшему, - сказал младший системкапитан, носивший форму Дээра, Дальней Разведки Содружества. - Если они докажут, что уже вполне готовы, не нужно будет иметь претензий к возрасту, когда они окончат училище, возраст у них будет уже другой.
      Йорк молча выслушал это, потом снова посмотрел на нас и сказал тоном приказа:
      - Кандидаты в курсанты: Климов Рэй, Конвин Евгений, Рогдин Михаил и Стрельцов Виктор. Вы должны выдержать последний экзамен, чтобы стать курсантами Первого Звездного Училища. До места назначения вас будет сопровождать курсант... нет, уже не курсант, а младший капитан космофлота Вениамин Огги. Задание получите от него по прибытии на место. Отправляйтесь немедленно. Все, можете идти.
      Из училища мы вышли молча, следом за Веном, дошли до посадочной площадки дисколетов. Там, как оказалось, нас уже ждал небольшой дисколет, в котором, правда, уже находились три группы кандидатов, каждая в сопровождении курсанта. Мы там едва сумели разместиться. Дисколет тут же поднялся и взял курс на юг. Весь полет мы промолчали, а через полчаса мы оказались на Южном Космодроме Земли, где шел довольно сильный дождь. Южный Космодром находился в Австралии, недалеко от ее южного берега. Посреди почти плоской равнины протянулось огромное, выложенное из толстых триолитовых плит поле, на котором возвышались громады медлительных внутрисистемных транспортов, некоторые из них разгружались, некоторые наоборот только грузились. Пассажирских лайнеров на поле было очень мало, Южный Космодром был ориентирован в основном только на грузовые линии. Звездолетов, как я заметил, было только две штуки, но на фоне транспортов они казались очень маленькими и какими-то хрупкими что ли. Поле космодрома было ярко освещено прямыми лучами прожекторов с летающих прожекторных платформ. В этих лучах дождевые капли блестели драгоценными камнями, образуя переливающиеся всеми цветами радужные дуги и кольца. Вылезая из дисколета, все невольно чертыхались, потому что дождь, принесенный сюда южным ветром, был довольно холодным, в Австралии еще только начиналась весна. Вен собрал нашу четверку и отдал команду бежать за ним. Мы только ненадолго задержались на контрольном пункте, где Вен отдал карточку-разрешение. Но и после этого пункта бежать пришлось еще полчаса, прежде чем мы добрались до двух дюжин небольших ракетных катеров, стоящих в четыре ряда. Наш катер имел бортовой номер У-28618. Разрешение на взлет Вен получил сразу же, как только его попросил. Все мы хотели посмотреть, как будем улетать, но Вен тут же решительно остановил нас:
      - Вы не должны знать, куда мы направляемся. И самое лучшее для вас сейчас - это просто спать, потом вы за это меня только благодарить будете.
      Он отправил нас в крошечный пассажирский отсек и еще, как, оказалось, закрыл за нами дверь снаружи. Сначала мы безрезультатно возмущались этим, а потом и в самом деле нам захотелось спать. В отсеке были всего только две полки для того, чтобы спать, но они оказались довольно широкими, чтобы вместить нас по двое. Мы с Рэем забрались на верхнюю полку и практически сразу же уснули. Но через пару часов я проснулся, откуда взяться спокойному сну, когда не знаешь, куда тебя везут. Тут даже усталость после тренажера не поможет. Несколько минут я лежал молча. Потом заметил, что Рэй тоже не спит, тогда я толкнул его локтем и спросил:
      - Рэй, куда нас везут?
      - Тебе лучше знать. Этот младший капитан в курсантской форме ведь твой знакомый, а не мой.
      - Он ведь мне ничего не говорил... Погоди, я ведь тебе ничего не говорил о том, что знаю Вена. Ну, уж если ты знаешь об этом, то должен знать и то, куда мы летим.
      - Ну, я же просил тебя не возвращаться к таким разговорам... Я честно не знаю, куда нас везут. Ну а то, что ты знаком с этим самым В. Огги, узнать мне было совсем не сложно. Эта фамилия была написана на той самой куртке, в которой ты сегодня вернулся в комнату.
      - Оказывается все просто.
      - Может быть. И я не буду спрашивать тебя, почему курсантвыпускник назвал тебя мастер Вик, а то ты от этого краснеешь. Лучше спи, а то ведь мы не знаем, где будем завтра и удастся ли нам завтра выспаться.
      - Хитрый ты, Рэй. Ну да ладно, расскажу, только ты потом никому ни слова.
      И я шепотом рассказал ему обо всем, что было со мной за последний вечер. И Рэй ничему не удивился. Он повернулся ко мне и начал шептать прямо в ухо:
      - Видишь ли, Вик, ты же все-таки вел "Иглу" в Пустоте, и опыт звездпилота в тебе отпечатался навсегда. И у тебя действительно личный коэффициент составляет около семи тысяч, я на "Игле" сам считал. Ну ладно, Вик, больше к этой теме не возвращаемся, а то еще услышит кто-нибудь, спи.
      Мы летели всю ночь и большую часть следующего дня. Один раз к нам заходил Вен, он принес нам еду и еще, чтобы мы не скучали, пару считывающих устройств и полдюжины кристаллов разных фильмов. А вечером катер совершил посадку. Мы почувствовали это по легкому толчку и по тому, что резко уменьшилась сила тяжести.
      - Похоже на Луну, - тут же сказал Мишка, - гравитация треть же.
      - Или около того, - это сказал открывший дверь Вен, - вылезайте отсюда, вам уже пора собираться.
      - Где мы сейчас? - тут же спросил я.
      - Извини, Вик, но это вы будете должны определить сами. А сейчас строиться. Для того чтобы построиться, нам с трудом хватило тесного коридорчика между рубкой и пассажирским отсеком.
      - Слушайте задание. - Командным тоном сказал нам Вен, - вы будете должны после того, как я улечу, также вернуться на Землю и предстать перед Маэстро, ну то есть перед старшим системкапитаном Йорком. Чем быстрее вы это сделаете, тем лучше для вас, но, должен вам сказать, что не это главное в отборе. Назначаю старшим в вашей четверке Виктора Стрельцова. А сейчас надевайте скафандры, берите специально для вас приготовленный багаж и можете отваливать.
      Скафандры оказались легкими десантными, а багажом - довольно объемные каркасные рюкзаки. Мы оттащили их подальше от катера и сели на них. Напоследок Вен сказал нам уже по радио:
      - Дождитесь рассвета, он уже скоро... Желаю удачи тебе, мастер Вик, и всей твоей команде.
      Вен не включил сразу главный двигатель, а довольно высоко поднял катер на тонких струях плазмы из двигателей ориентации. А когда включил основной двигатель, катер стал похож на метеор и довольно быстро скрылся за неровным горизонтом.
      - Это место очень похоже на Луну, - сказал Мишка, - но только это не Луна.
      - Чересчур долго летели? - спросил Женька.
      - Нет, просто у нас на Луне Земля сейчас почти полная и ее видно всю ночь. Здесь же ее нет, как видите.
      - Остаются тогда Меркурий, Марс и спутники Юпитера, - сказал я.
      - Спутники Юпитера отпадают, - уточнил Рэй, - за сутки до них на катере никак не добраться.
      Я внимательно посмотрел на звездное небо и, будучи уже точно уверенным, сказал:
      - Меркурий.
      - Почему ты так думаешь? - спросил Женька.
      - Посмотри на небо. Видишь вон ту яркую голубую двойную звезду, вон, прямо над головой. Это не что иное, как пара Земля-Луна, два мира, на которых мы еще не так давно были.
      - Ну, Меркурий, это не так уж и плохо, гораздо лучше, чем Юпитеровы спутники, - сказал Рэй. Он тут же щелкнул замками и снял с себя гермошлем, - неплохо, дышать можно. Снимайте вы с голов эти банки, скафандры здесь нам пока не нужны.
      Через полчаса горизонт на востоке начал светлеть, и довольно вскоре после этого над ним поднялся большой, но тусклый, диск Солнца. К этому времени мы уже успели совместными усилиями определить наше местонахождение на Меркурии и разработать предварительный план похода.
      Описывать наше путешествие по Меркурию я здесь не буду. Сложностей там хватило на всех четверых, и даже немного сверх того. Сначала мы восемь дней шли по пустыне, в которой не было никакого признака жизни. Потом переваливали через горы, без соответствующего снаряжения это нам удалось только с большим трудом, ценой ссадин, ушибов и прочих неприятностей, но, к счастью, без серьезных травм. Несколько раз мы попадали на довольно опасные осыпи. К тому же, едва мы перевалили хребет, нас начали мучить голод и жажда, так как припасы кончались. Но это только подгоняло нас вперед. А когда мы увидели перед собой небольшую речку, уже буквально едва ползли. Но в речке росли водоросли и в большом количестве водилась рыба. Два дня мы приходили в себя, а после этого двинулись дальше, вниз по речке. Шли еще целую неделю, прежде чем наконец-то вышли на границу осваиваемой человеком территории.
      Первым человеком, которого мы встретили на Меркурии, оказался почти дочерна загоревший парень, примерно нашего возраста. Он плыл на байдарке вверх по реке. Увидев нас, он тут же причалил к берегу, вытащил из воды свою лодку и спросил нас, широко улыбнувшись при этом:
      - Откуда вы здесь такие взялись?
      - Оттуда, - я указал рукою на горы.
      - Там же пустыня и никто не живет. Вы что, туристы что ли, или может быть потерпевшие кораблекрушение?
      - Что-то вроде того, хотя и поневоле, - сказал Женька.
      - Нет, скорее по собственному желанию, хотя мы и не собирались конкретно сюда, - это сказал уже Мишка.
      - Вы, ребята, какие-то странные.
      - Поневоле станешь странным, если три недели по пустыне идти, - сказал я и пояснил, - мы кандидаты в курсанты Первого Звездного Училища. И вот, в качестве последнего экзамена, нас высадили на Меркурий и приказали вернуться на Землю своими силами.
      - Вы через горы переходили?
      - Пришлось. А сейчас нам нужно попасть на космодром, желательно как можно быстрее.
      - Здесь, в десяти километрах ниже по реке, стоит наша станция, есть дисколет. Я попрошу брата, и он отвезет вас. Давайте сюда ваши рюкзаки.
      Он сложил наши, ставшие полупустыми, но все еще остающиеся довольно тяжелыми рюкзаки в свою байдарку и, пустив ее вниз по реке, объяснил, что дальше станции ей не уплыть. А пока мы шли до станции, он говорил почти что беспрерывно. Звали его Сашкой Вектовым. Здесь, на Меркурии, он отдыхал у своего брата, который работал на биостанции. А так, он землянин, заканчивает средний этап обучения и намерен стать космобиологом. Он немного позавидовал нам, в том смысле, что мы уже закончили средний этап. Биостанция представляла собой несколько небольших, разбросанных среди молодого леса, домиков. Дисколет, очень похожий на лунный, стоял на выровненной каменистой площадке, возле реки. Сашкина лодка с нашими рюкзаками была тут же, ее остановила протянутая над самой водой веревка.
      - Это я сделал, - сказал Сашка, указывая на веревку. - Проплыву по реке, обратно пешком возвращаюсь, а лодку отпускаю, и она сама сюда приплывает. Он вытащил байдарку на берег вместе с нашими рюкзаками и тут же спросил. Ребята, вы наверно жрать хотите? А то я вас только одними разговорами потчую.
      - Не откажемся. А то на рыбу нам уже даже смотреть не хочется, - сказал Рэй.
      - И особенно в сыром виде, - добавил я.
      Не смотря ни на что, мы уже чувствовали, что наше путешествие по Меркурию, этому пятому человеческому миру Солнечной Системы, уже заканчивается. Поэтому, несмотря на усталость и голод, настроение у нас было самое, что ни на есть, прекрасное. Такое же прекрасное, как безоблачное голубое небо у нас над головами. Сашка провел нас на пустую биостанцию, и мы наелись в столовой до такой степени, что даже стало немного сводить животы. Сашка же оставив нас в столовой, отправился искать своего брата, который, по его словам, должен шастать где-то неподалеку от станции. Но, тем не менее, пока он искал, мы успели пообедать, и расположились загорать возле речки и дисколета. Солнце на Меркурии, большей частью, прикрытое невидимой отсюда сетью экрана, было большим и тускло-желтым. Но, все-таки, не такая высокая, как на Земле, атмосфера, пропускала значительно больше ультрафиолета. И я только теперь понял, что за это наше путешествие мы загорели наверно только немного меньше Сашки. Сашка вернулся только часа через полтора. С собою он вел парня лет двадцати пяти, великолепного телосложения, в одних только шортах и загоревшего еще посильнее Сашки, хотя, казалось бы, куда еще сильнее.
      - Так значит, вы и есть те самые путешественники?
      - Путешественники поневоле.
      - Знаю, знаю, мне Саня уже успел все рассказать. Зовите меня просто Илом.
      Сашка в это время скрылся в домике, а я спросил:
      - Куда Сашка-то убежал?
      - А он вместе с вами отправится на Землю. - Сказал Ил и усмехнулся. Хорошо, что еще хоть вы сейчас подвернулись, а то уже месяц его выгоняю, выгоняю и не могу выгнать. Сейчас-то он уже никуда не денется, отправится на Землю как миленький. Давайте, собирайте свои пожитки и в машину.
      Не успели мы забросить в дисколет свои рюкзаки, как появился Сашка. Он не стал переодеваться, а просто тащил на ремне довольно объемную сумку, которую небрежно забросил в дисколет вслед за нашими рюкзаками. Вид у него сейчас был довольно мрачный, очевидно, что именно сегодня на Землю он никоим образом не собирался. Этот дисколет оказался как раз шестиместным и до космодрома мы летели довольно комфортно. Ил оказался таким же разговорчивым, как и Сашка, так что за время полета мы узнали о работе биологов на Меркурии намного больше, чем хотелось бы нам узнать. Сашка же за это время не проронил ни слова, очевидно изображая из себя крупно обиженного человека.
      Ил высадил нас неподалеку от здания космопорта, а сам только помахал нам рукою и отправился обратно. Первым делом после того, как вошли в здание космопорта, мы узнали расписание полетов пассажирских лайнеров. Корабль на Землю отсюда ходил четыре раза в сутки и должен был отправляться через полтора часа. Но, как оказалось, все места на него были уже заняты, впрочем, заняты были все места на идущие на Землю корабли и на сутки вперед. А сидеть сутки в космопорте нам нисколько не хотелось. И мы с Рэем, поднабравшись наглости, пошли в диспетчерскую космопорта. Туда нас сначала просто-напросто не пускали. Но мы все-таки умудрились проскользнуть перед самым носом у дежурного, и попали к главному диспетчеру космодрома, чему тот искренне удивился. Мы вкратце описали ему нашу историю, а он вначале сказал:
      - Ничем не могу помочь, ребята. Больше сегодня рейсов на Землю не будет.
      Настроение у нас от этого нисколько не улучшилось. Мы уже собрались уходить, когда он окликнул нас:
      - Погодите, ребята, есть еще один вариант. Через полчаса стартует почтовый корабль на Луну.
      - Подойдет, - одновременно сказали мы.
      - Сейчас, я переговорю с капитаном этого корабля.
      Капитаном почтового корабля оказался молодой мужчина, лет тридцати, но с проседью в волосах. Он без лишних расспросов согласился принять на борт пятерых пассажиров, если они успеют занять места на бору за десять минут до старта. Мы как могли, поблагодарили диспетчера, узнали, где стоит этот корабль, и побежали за остальными. На корабль мы поднялись как раз за десять минут до взлета. Человек в форме внутрисистемного космофлота проводил нас до мест, которые, как, оказалось, были рядом с рубкой. И едва мы успели расположиться, как прозвучала стартовая сирена. Корабль тяжело вздрогнул и довольно быстро пошел вверх. Через минуту даже появились перегрузки, что-то около трехкратных. Но продолжались они, к счастью Мишки, не так уж долго, не больше пятнадцати минут, потом ослабли, но двигатели работали еще около часа.
      - Ну и развалюха, - шепотом выругался Мишка, - я и не думал, что на современных кораблях бывают перегрузки.
      Он бы наверно еще долго продолжал ругаться, но тут появился уже виденный нами с Рэем капитан корабля. И очевидно он прекрасно слышал эти Мишкины слова.
      - Этому кораблю всего только четыре года. И к развалюхам ни один почтовый корабль не относится. Просто сейчас мы должны срочно доставить в лунапорт один очень важный груз. Поэтому нам и пришлось разгоняться с большим ускорением, чем то, которое могут погасить компенсаторы. Сейчас наша скорость одна десятая це. Через сорок минут мы начнем торможение, а еще через час сядем в Лунапорте. Так что считайте, что вам крупно повезло. Такие рейсы между Меркурием и Землей, насколько я знаю, бывают не чаще, чем раз в год.