Путь к Золотистой (Круг - 1)

      - Еще раз привет, - не поднимаясь, сказал я.
      - Ну-ка, посмотрю, как ты тут устроился, - он прильнул буквально к самому окну.
      - Ты ведь это видел.
      - Видел, но, так сказать, с другой точки зрения. А сейчас я вижу почти, что как человек.
      - Лучше я посмотрю, как там устроился ты.
      - Пожалуйста, - он отодвинулся от окна.
      Я забрался на стол и придвинулся к самому экрану. За этим окном была почти точно такая же, как и у меня, каюта. Наверняка за образец Рэй брал ту каюту, которую я сейчас считаю своей. Но отличия все-таки были: на стене над кроватью были развешаны фотографии, на которых изображено то, что после вчерашнего дня я хорошо знаю. А еще на столе, в узкой прозрачной вазочке, стоял большой букет каких-то незнакомых мне земных цветов.
      - Вот здесь я и буду пока жить, - сказал он, слегка усмехнувшись, - по крайней мере, видимость этого для тебя я могу гарантировать. Но надеюсь, что сегодня мы с тобой обо всем договоримся.
      - Ты обещал рассказать, что с тобою было дальше.
      - Хорошо, это я сейчас и сделаю. Давай, устраивайся поудобнее.
      Я слез со стола и сел в кресло, немного откинув его спинку назад. Рэй за окном сделал то же самое. Потом он так по-человечески прикрыл глаза, словно бы что-то вспоминал, и начал:
      - Ты сейчас уже знаешь, кто такой Артур Рикст, я же тогда еще не знал и поэтому ничего заподозрить естественно не мог. Но в том, почему Лек не отпускал меня на Луну только с Андреем, несомненно, было что-то странное.
      А почему было так, а не иначе, я узнал уже потом. Я ведь жил в теле робота, а мой мозг, тот самый суперкомпьютер, располагался отдельно, в лаборатории. Ты ведь сам видел, каких он размеров. А связь между телом и мозгом осуществлялась по специальному радиоканалу. Пока я был на Земле, запаздывание радиоволн было почти незаметно, хотя оно иногда все-таки ощущалось. Но от Земли же до Луны уже даже чуть больше световой секунды. А запаздывание в две секунды будет заметно кому угодно, даже глупому мальчишке, каким я тогда был. Когда же мы с Леком улетали с Земли, ночью перед этим мне меняли тело. Оно намного меньше походило на человеческое, но все-таки содержало в себе транспространственный портативный приемопередатчик, который, правда, мог обеспечить передачу только самого необходимого минимума информации. Я помню, что в таких случаях, я чувствовал себя, как не в своей тарелке, все краски вокруг блекли, а мои чувства притуплялись. Однако относил я это на счет волнения, ведь я тогда мечтал стать звездолетчиком, а полет на Луну это все-таки пусть небольшое, но космическое путешествие.
      Но в ночь перед этим визитом на Луну, тело мне не могли заменить. Ведь мы тогда спали на одной кровати с Антоном. А сделать все это так, чтобы он не заметил, было невозможно. Андрей тогда естественно обо всем знал. Антона же посвящать во все эти дела никто не имел ни малейшего желания. Так вот, тело мне не заменили. Но ведь Лек то обещал, что мы полетим на Луну, а свои обещания мне он всегда выполнял неукоснительно. Ведь обещал-то он весьма и весьма редко. Так вот, в ту ночь они в лаборатории придумали еще один вариант, использовать движущийся ретранслятор, то есть машину с транспространственной рацией, которая была бы неподалеку от меня и подпитывала меня уже обычными радиоволнами. Они связались с Рикстом, и он выделил для этих целей один из экспериментальных гравитационных катеров, созданных секретной лабораторией ЦИВПа, и проходящих тогда отработку, такой катер как нельзя лучше подходил для этих целей. За остаток ночи на этом катере и был смонтирован ретранслятор. И еще, вместе с катером, Рикст предложил и себя, в качестве пилота этого самого катера. Сначала у нас все было нормально. Мы добрались до Луны, причем значительно быстрее, чем на рейсовой ракете, гравикатер то был скоростной машиной. Начало этого ты уже видел вчера. За весь полет Рикст не сказал нам ни одного слова. Когда же мы уже прибыли на Луну, он сказал:
      - Через двенадцать часов я отправляюсь обратно, на Землю. Если захотите, можете лететь со мной. Если нет, летите на транспорте. Договорились?
      - Хорошо, - ответил за всех нас Андрей.
      Но когда мы уже ушли с космодрома, я сказал:
      - Странный человек этот Артур Рикст.
      Андрей ничего не сказал мне в ответ на это. Антон же округлил глаза и удивленно переспросил:
      - Рикст? Ты сказал Артур Рикст?
      - Да, а что?
      - Неужели это тот самый Рикст?
      - Какой тот самый?
      - Ты что, не знаешь что ли? Астрокапитан, бывший командующий Дальней Разведки. Помнишь об едва не погибшей экспедиции к новой звезде две тысячи триста восемьдесят восьмого года?
      - Нет, это не тот Рикст. Тот сейчас наверно уже очень старый. А этот ровесник моего брата, он сам сказал. Леку же только тридцать один.
      - Доктор медицины и кибернетики, академик Закат... А ты вообще уверен, что ему только тридцать один?
      На этот вопрос Антона я не ответил. От этого разговора нас отвлек Андрей. Он-то ведь прекрасно понимал, до чего этот разговор может довести и совсем не хотел, чтобы я узнал о том, кто я есть на самом деле. Ведь это он тогда рассказал у костра "сказку" про мальчишку-робота, не зная, кому он это рассказывает, а в ней было сказано слишком много лишнего. Если честно сказать, то в этот момент я всетаки вспомнил эту сказку и удивился. Что, если внести кой-какие поправки, то это будет очень даже похоже на меня. Но об этом я подумал так, не всерьез. Потом нас отвлек Андрей, да и мы как-то закрутились и больше к этому разговору не возвращались. Мы тогда начали довольно продолжительную экскурсию по Луне. Нам все было довольно интересно, да и вообще мы прилично загулялись и не уложились в те самые двенадцать часов, которые давал нам Рикст. Вообще-то Рикст должен был быть на Луне, пока я там, но откуда нам было знать об этом. Мы посчитали, что опоздали, и решили отправиться на Землю на рейсовой ракете, как все обычные люди. Антон перед этим договорился со своими родителями, и они разрешили ему вернуться домой из этой лунной ссылки...
      Тут Рэй прервался и, тяжело вздохнув, замолчал. Я не стал ему мешать и задавать вопросов, а просто стал ждать, когда же он продолжит свой рассказ. Он же промолчал наверно минут пять:
      - Тебе, Вик, сейчас наверно очень трудно понять меня?
      - Наоборот. Ведь я же все-таки побывал в твоей шкуре. Я тебя прекрасно понимаю, - ответил я.
      - Ну, хорошо, тогда я продолжу... Если бы тогда мы совсем немного поторопились или даже чуть-чуть задержались, то все было бы совсем по-другому. Хотя сейчас я думаю, какая в этом черт разница. Максимум, что я получил бы тогда, это отсрочку на несколько лет. Еще несколько лет продолжения беззаботного и незнающего правды мальчишки Рэя Заката. Но случилось именно то, что случилось. Мы сели на рейсовый лайнер, идущий на Землю. Причем, это был не обычный лайнер Луна-Земля, а большой пассажирский корабль, идущий к Земле из системы Юпитера и делающий промежуточную посадку в лунапорте. Это более скоростная машина, чем лунный лайнер, и вместо обычных трех часов, он должен был лететь до Центрального космодрома всего только два часа.
      Корабль легко поднялся с лунного космодрома на плазменных движках и, быстро обогнув по активной орбите Луну, направился к Земле. Мы расположились на обзорной палубе и через прозрачные стены смотрели, как уменьшается позади голубая Луна, а впереди вырастает на фоне черного космоса исполинский голубой шар Земли. Это зрелище, Вик, когда-нибудь ты это обязательно увидишь. Ну, так вот, мы были на обзорной палубе, когда начались те роковые события. Ты помнишь удар, когда мы столкнулись с частицей на релятивистской скорости?
      - Еще бы не помнить.
      - Так вот, на подлете к Земле лайнер настиг точно такой же удар. Никому неизвестно, откуда взялся в Солнечной системе релятивистский кусочек вещества. Неизвестно, сколько лет и километров он пролетел в пространстве. Но судьбой было уготовано так, что он настиг именно тот лайнер, на котором летели мы. Но все-таки лайнер это, конечно же, не звездолет. Толщина обшивки на нем по сравнению со звездолетом просто смехотворна. Так что этот кусочек прошел лайнер насквозь, с взрывом, разворотил при этом огромную дыру. И что самое печальное, погибло пятьдесят три человека. Взрывом была полностью выведена из строя система управления. А лайнер, еще даже не начинавший торможения, падал на Землю. И до падения оставалось только четырнадцать минут и двадцать секунд. И, как многим казалось, ничто уже не могло его спасти. Спасательные корабли не успевали, а аварийные буксиры как назло находились с другой стороны Земли. Все это я, даже не поняв, откуда, узнал в тот самый момент. И меня охватило самое настоящее отчаяние. Но я подумал, что окажись я сейчас роботом, то я бы наверно сумел спасти наш корабль. И как только я подумал это, то услышал у себя в голове голос Лека.
      - Молодец, Рэй, ты это сделаешь. Иди, мой мальчик, и ничему не удивляйся. Знай, что я тебя люблю.
      И в тот момент я стал тем самым существом, что я есть сейчас. Тот маленький кусочек мыслей и памяти, который и был Рэем, оказался подключенным к огромнейшей основной памяти и всем скоростным уровням машинного интеллекта. Я был тогда ошарашен, но не подавлен, потому что все это было абсолютно послушно мне. Тогда я узнал о себе абсолютно все, и все, что я могу сделать. Но мной тогда двигало только одно побуждение: я был должен спасти Антона и Андрея, всех ни в чем не повинных пассажиров лайнера и оказавшийся полностью беспомощным экипаж.
      Весь лайнер тогда оказался рассеченным воздухонепроницаемыми силовыми полями, которые не давали кораблю окончательно разгерметизироваться. Человеку через них было не пройти, но ведь я же уже был не человеком. Но и мне пройти через них оказалось совсем даже непросто. По крайней мере, для того, чтобы добраться до рубки, мне потребовалась целая минута. Рубка же оказалась закрыта и заблокирована. Времени на переговоры с экипажем у меня просто не было, ведь через тринадцать минут лайнер должен был упасть на Землю. Дверь мне пришлось взламывать, - сказав это, Рэй мрачно усмехнулся, - до сих пор помню лица космолетчиков в тот момент, когда я все-таки вломился в рубку. Сделан я был неплохо для машины: Скелет из триолита, который, шутя, вынес бы нагрузку в несколько тонн. Вместо мышц трансактивационные нити, которые смогли бы поднять эти самые несколько тонн. Источник энергии - деактивоидный преобразователь , способный развить мощность в несколько мегаватт. В башке естественно рация, ну а все остальное - различные датчики и превосходная имитация человеческих тканей. Так вот, рука, которой я так легко открыл рубку, была моментально прорезана основанием, потекла такая настоящая кровь. Мне естественно не было больно, об этом позаботились в лаборатории, приглушив и трансформировав данные датчиков. Но представь себе, что ты сидишь в закрытой рубке на гибнущем корабле. Спасение невозможно, но тут разлетаются билитовые замки, дверь распахивается, а на пороге стоит одиннадцатилетний мальчишка с разорванной рукой и в категорической форме требует от тебя доклада. Что бы ты сделал?
      - Даже не подозреваю.
      - Они практически оцепенели. Но это только сначала, а потом они даже попытались меня остановить. Они не понимали, что я не тот мальчишка, каким выгляжу, но ты наверно сам прекрасно понимаешь, каково было меня останавливать. Но все равно я потерял в рубке почти две минуты, и до падения лайнера на Землю оставалось всего только одиннадцать минут.
      Проанализировав обстановку, я понял, что единственным вариантом спасения было добраться до двигателей и заменить собою систему управления корабля. И я понял, что смогу это сделать. И в это же самое мгновение я рванулся туда, но добраться до двигателей было совсем не просто, в одном месте нужно было пройти через вакуум. Тебе может показаться, что, мол, для робота это пустяк. Но я-то был не простым роботом, а имитацией человека. Ну да не стоит это подробно описывать, это тебе совсем не нужно. Важно, что, добираясь до двигателей, я потратил еще пять минут. То, как подключить себя к управлению, я знал. Но сделать это мне было тяжело. Ведь для этого мне пришлось вскрывать себе голову, переключать там блоки, потом подключаться к управляющим кабелям. Но я это успел сделать и после этого я увидел мир глазами телекамер корабля, почувствовал себя кораблем. А до Земли оставалось уже совсем недалеко, она стремительно приближалась. Лайнер уже входил в верхние слои атмосферы, когда я наконец-то решился и подал управляющие сигналы на двигатели. Корабль дрожал и старался, помимо моей воли, закрутиться вокруг своей оси. Взрыв ощутимо потрепал все его системы и устройства, а не только систему управления, но мне все-таки удалось его стабилизировать и погасить скорость.
      - Веди корабль на центральный космодром, - услышал я у себя в голове незнакомый и властный голос, - там вас встретят.
      Я уже понимал, что таким образом со мной могут разговаривать разные люди, и послушался этой команды. Я заставил лайнер выдвинуть посадочные опоры и мягко опустил его прямо в центр Центрального Космодрома Земли. А после этого буквально взмолился:
      - Лек, отзовись, пожалуйста, что мне сейчас делать?
      Ответ пришел ко мне через несколько секунд:
      - Молодец, мой мальчик, ты сделал все как надо. Жди, мы за тобой прилетим.
      Но просто так ждать я уже не мог. Я, насколько мог быстро, отключил себя от управления, поднялся до пассажирского отсека, но тут увидел себя в висящем на стене большом зеркале. А, увидев себя, я по-человечески ужаснулся: весь в крови, на темени дыра с кое-как торчащими оттуда блоками связи, вместо правой руки какая-то тонкая металлическая конструкция из стержней и нитей, обвитая блестящей паутиной, на которой еще остались кровоточащие клочки. Я ужаснулся, но в тот момент я уже был готов к этому. И еще я понял, что если меня сейчас, в таком виде, увидит кто-то другой, то ужаснется во много раз сильнее. Но и просто спрятаться я не мог, потому что должен был увидеть Антона и Андрея и убедиться, что с ними все в порядке. На глаза мне попалась какая-то занавеска, я сорвал ее и закутал себя так, чтобы не было видно ни макушки, ни руки. Потом я нашел ребят в том самом месте, где и оставлял. Вид у них был довольно жалкий. Но если Андрей еще пытался встать и привести себя в порядок, то Антон вообще лежал без движения и только невидяще водил глазами по сторонам, он даже не заметил меня. Я помог Андрею подняться и спросил:
      - Ну, как ты?
      - Вроде бы целый... А ты еще говорил, что на лунных трассах аварий не бывает.
      - Всякое бывает, как оказывается. Что с Антоном?
      - Не знаю, наверно так перегрузка подействовала. При посадке наверно не меньше пяти же было.
      - Четыре восемьдесят пять, - сказал я, склоняясь над Антоном, - внутри корабля, а так значительно больше.
      В этот момент я снова перестал чувствовать себя человеком. За несколько секунд я оценил состояние Антона и пришел к выводу, что он немедленно нуждается в помощи врачей. Перегрузка вызвала у него повреждения внутренних органов, к тому же у него оказались сломанными три ребра. Я подхватил его на руки и буквально кинулся прочь из корабля. Андрей наверно не очень-то сумел уследить за мной в этот момент. Вокруг лайнера уже стояли целые эскадрильи дисколетов медслужбы. Я бегом направился к ближайшему. Врачи без промедления приняли у меня Антона. В последний момент он все-таки пришел в себя и, узнав меня, прошептал:
      - Спасибо, Рэй.
      Тогда, когда его унесли, я не выдержал, сорвался и закричал:
      - Вы должны его обязательно спасти. Слышите, обязательно спасти.
      На этот крик из дисколета вылез пожилой мужчина в белом халате и сказал:
      - Ну, что ты кричишь, с ним все будет нормально и в полном порядке, но поваляться в больнице придется.
      - Спасибо, - почти шепотом сказал я и сел прямо на поле.
      - Он твой друг? - спросил он у меня.
      - Да, он был моим другом.
      - А почему был? - снова спросил он.
      - Потому что, - глядя вниз, ответил я.
      Тут он наверно заметил кровавые пятна, проступившие на занавеске. Он взял меня за плечо и сказал:
      - Слушай, приятель, идем, ты, по-моему, тоже нуждаешься в нашей помощи.
      Я ответил на это резко:
      - Я не могу нуждаться в помощи врачей.
      - Это еще почему, - он не оставлял попыток поднять меня.
      - Да просто, потому что я не человек.
      - По-моему ты бредишь, мальчик.
      - Хотел бы, чтобы это было так, - сказал я и показал ему то, что осталось от моей правой руки.
      Я не знаю, что именно почувствовал в этот момент врач, он, как и все врачи, умело скрывал свои чувства, а я тогда еще плохо в этом разбирался. Наверно это было что-то вроде чувства брезгливости, так же чувствуешь себя, когда раздавишь голой рукой большую гусеницу. Он отпустил меня, как-то через силу улыбнулся и тут же поднялся обратно к себе на дисколет. Я отвернулся от него и увидел спешащих ко мне Лека и Рикста. Я тут же вскочил на ноги и хотел было куда-нибудь сбежать, но даже сейчас, не знаю почему, не смог этого сделать. Подбежавший Лек подхватил меня на руки, прижал к себе и прошептал на ухо:
      - Молодчина, Рэй, ты смог перешагнуть через себя.
      Я снова чувствовал себя человеком и не понял, что хотел сказать этим Лек.
      - Ну, ладно, академик, отпусти несчастного робота, зачем ему все это, с горькой насмешкой сказал ему я, хотя самому мне больше всего хотелось сейчас зареветь от полной безысходности своего нового положения.
      После этих моих слов Лек помрачнел и сказал:
      - Пойдем.
      - Куда и зачем? - выдавил я из себя.
      - Может быть, я этого и не хотел, но ведь ты же решил сам... От этого ведь уже не уйти. Сейчас мы направимся туда, где ты в истинном виде. Ты должен знать все, и дольше обманывать тебя мы уже не сможем.
      - Зачем такая церемония. Могли бы просто отключить и доставить куда надо. Или вообще отключить от этого робота.
      Тут к нам подошел Рикст и сказал:
      - Пойдемте.
      Я тогда сказал ему:
      - Астрокапитан, может быть, подарите мне свою пилотку. А то я, может быть, в последний раз выгляжу как человек. А то я столько мечтал когда-то надеть на себя форму разведки. Но только без толку.
      Рикст молча снял с себя пилотку и протянул ее мне. А Лек спросил:
      - Откуда ты знаешь, что он астрокапитан?
      - Ну, уж если ты академик, то он должен быть астрокапитаном. А сказкам, оказывается, все-таки нужно верить.
      Я осторожно водрузил себе на голову пилотку и выдернул изпод нее тряпку, так что дыру у меня на макушке так никто и не увидел. Тряпку же я хотел разорвать, чтобы куском обмотать себе руку, но в это самое время к нам подошел Андрей, который чуть-чуть прихрамывал. Увидев мою руку, он поморщился, но не отвернулся, а достал из кармана куртки тонкие перчатки:
      - Одень, тогда не видно будет.
      - Благодарю. Как ты?
      - Нормально, только оказывается ногу ушиб. А где Антон?
      - У врачей, - я указал рукой в перчатке на дисколет, - боюсь, что надолго.
      - Идемте, - снова сказал Рикст и направился туда, где за дисколетами возвышался его катер на гравитационной тяге.
      - Мне тоже? - неуверенно спросил Андрей.
      - Идем, - не раздумывая, сказал Лек и, взяв меня за руку, ту самую, правую, повел к катеру. Когда же мы уже поднялись в воздух, я спросил:
      - Куда мы летим?
      - Я уже объяснял тебе.
      - А поконкретнее можно?
      - Вторая Экспериментальная Лаборатория Центра Кибернетики и Искусственного Интеллекта.
      - Теперь понятно, - сказал я, уставившись на обзорный экран. Андрей же спросил:
      - А мне туда зачем?
      - Чтобы быть с нами. А то, если попадешься к врачам, и они постараются определить твою личность, нам без неприятностей уже не обойтись.
      Через пять минут катер начал снижаться со своей орбиты, а, прямо по курсу, показался город. Рикст посадил катер на посадочную площадку личных дисколетов, почти полностью заняв ее при этом.
      - Тебе не попадет за такую посадку? - спросил Лек у Рикста.
      - Не должно. Да, если и попадет, то не впервой, мне уже не привыкать.
      Мы подошли к одному из зданий. Тому самому, которое я тебе показывал в первый раз. У меня кружилась голова, но я, по-прежнему, чувствовал себя человеком. И даже когда увидел подвешенный в силовом поле трехметровый шар кристаллосхем, себя самого, я не мог представить, что это я, и был по-настоящему ошарашен. Но, все-таки, намного больше я был поражен, когда увидел в прозрачном ящике самого себя. А тогда Лек сказал:
      - Сейчас тебе будет лучше всего сменить тело.
      - Я не понимаю.
      - Видишь ли. Как ты уже наверно знаешь, мы регулярно меняли тебе тела... Ты жил, рос. Пойдем.
      Мы вошли в полутемное помещение, узкое и длинное. Вдоль одной из стен вертикально стояли продолговатые ящики, опутанные проводами и какими-то диковинными приборами. Мы прошли до противоположной стены. Там на полу лежал точно такой же ящик, но только он был прозрачный. И в нем лежал, как мне сначала показалось, какой-то мальчишка. И только через мгновение я понял, что этот мальчишка - это я. И только через минуту я сумел себя успокоить, и сказал нарочито пренебрежительным тоном:
      - Непривычно смотреть на себя самого со стороны. Нет, не на тот шар суперкомпьютера, а вот на этого мальчишку-робота. И это - я?
      - Конечно. Сейчас ты можешь оказаться в нем. А то ты довольно... покалечен.
      - Иногда люди оставляют себе на память шрамы... А вообщето, какой из меня человек. Я всего лишь робот, машина. Меня можно даже выключить и разобрать. А я хочу быть человеком, понимаете меня. - Тут я захотел заплакать, но не смог, слез не было. А сказал, - или хотя бы еще немного почувствовать себя им. Меняйте тело.
      Лек подошел к небольшому пультику внутренней связи, ткнул пальцем в какую-то кнопку и сказал:
      - Он со мной, переключайте на четыреста сорок четвертого, как я скажу, потом он повернулся ко мне, - готов?
      - Меняйте, - крикнул я, а, может быть, даже не успел крикнуть, как меня окутала невыразимая тьма.
      На какое-то мгновение, но что я успел пережить за это мгновение, ты даже не сможешь себе представить. А когда я увидел свет, я обрадовался ему, как самому настоящему чуду. Я лежал в этом самом стеклянном ящике. Одним толчком руки я открыл крышку и сразу же поднялся. Я почувствовал себя удивительно свежим и полным сил и еще я по-прежнему чувствовал себя человеком. Рядом стояли Лек, Рикст, Андрей и то, что еще мгновение назад я считал собой. Это был весь перепачканный в крови мальчишка с широко открытым ртом и глазами. На голове пилотка космонавта, а на руках перчатки.
      - Одеться-то хоть дадите во что-нибудь? - первым делом спросил я, одежды на мне не было никакой.
      - Разумеется, - ответил Лек.
      Я перешагнул через кромку ящика, сделал шаг к ним, снял пилотку, заглянул внутрь головы и, немного поморщившись, надел пилотку себе на голову.
      - А с этим телом что будет? - спросил я, а Лек ответил:
      - Его мы поместим в музей.
      - Что за музей? - спросил я.
      - Если захочешь, еще увидишь его...
      Тут Рэй замолчал и, посмотрев на меня, виновато сказал:
      - Вик, может быть хватит на этот раз? А то я уже устал рассказывать. Да и ты, наверно, уже устал меня слушать.
      - Нет, это мне интересно, - честно признался я.
      - Все равно перерыв. Мне нужно кое-что просчитать и продумать. Извини меня, конечно. После обеда позовешь меня, а сейчас, пожалуйста, не отвлекай.
      - Хорошо, Рэй.
      Глава пятая: Друзья
      Из каюты я ушел почти сразу же. И до самого обеда я просидел в рубке. Сначала просто смотрел на окружающие нас звезды. Потом подключился к корабельному информаторию и смотрел различные сюжеты о Земле. Планете, на которой я ни разу не бывал, но которая была родиной моих предков. Планета, на которой когда-то жил мальчишка по имени Рэй Закат. После того, как Рэй сумел показать мне свою жизнь, я уже не мог говорить, что эта планета мне совсем незнакома. Потому что во мне был кусочек памяти Рэя. И хотя за день эта память стала слабее моей собственной, но все равно она осталась во мне, и наверно навсегда. Пообедав, я снова направился в каюту. И первым делом заглянул в "окно". Рэй уже был там. Он лежал на кровати и насвистывал какой-то совершенно незнакомый мне мотивчик.
      - Еще раз привет, - сказал я и махнул рукой, - ты, похоже, пораньше освободился.
      - Отдыхаю, как видишь, да и на самом деле тоже отдыхаю. Обстановка вокруг "Иглы" немного улучшилась, концентрация пыли снова уменьшилась.
      - Рэй, может быть, стоит прямо сейчас увеличить скорость. А то когда еще будем у Золотистой.
      - Раньше, чем мне хотелось бы.
      - Не пойму я тебя, Рэй. Тебе что, совсем не интересно оказаться там раньше?
      - Ну, конечно же, интересно, как человеку интересно. Но я всего лишь машина и только машина. Если я могу быть собеседником, это совсем не значит, что я могу быть и звездным разведчиком. И еще, ты тоже пока не являешься этим самым разведчиком. И пока ты им не станешь в полной мере, нам лучше бы и совсем не приближаться к Золотистой.
      - Но почему, Рэй?
      - Мы ничего конкретного не знаем об этой звезде, о ее планетной системе, о ее обитателях. Вполне вероятно, что там действительно существует цивилизация, уже освоившая межпланетные полеты.
      - Но ведь не прятаться же мы туда летим.
      - Чтобы не прятаться, ты и должен стать звездным разведчиком, иначе не ты будешь диктовать условия. Ну, да ладно, будет еще время поговорить на эту тему поподробнее.
      - А почему не сейчас?
      - Сейчас я хочу пригласить тебя к себе в гости.
      - Куда? Туда что ли? - я с усмешкой кивнул головой в сторону его "каюты".
      - Можно и сюда, разве это так уж и невозможно.
      - Я что, через экран, что ли пройду? Я ведь совсем даже не призрак.
      - Зато я почти что призрак. Ну, как, Вик, принимаешь мое приглашение или нет?
      - С тобою, Рэй, по-моему, вообще ничему не стоит удивляться. Я согласен.
      - Тогда прошу, заходи, - засмеялся Рэй.
      - Ладно, говори, где входить.
      - Там же, где ты был вчера.
      На этот раз Рэй снова сопровождал меня своим голосом. Сначала через динамики в стенах, потом через браслет. Шифр на двери я набирал снова под диктовку Рэя. Потом я поднялся по уже знакомой винтовой лестнице.
      - Дверь направо, - голос Рэя показался мне уставшим.
      Я снова оказался в тамбуре с висящими в прозрачных шкафах скафандрами.
      - Надевай костюм, на этот раз ко мне можно будет войти только в нем.
      - Который из них надевать?
      - Они совершенно одинаковые. Бери, какой тебе больше понравится.
      Я открыл шкаф справа от себя. Потом минут десять надевал на себя этот необычный костюм, под руководством Рэя. Когда же я справился с этим, Рэй сказал.
      - Надевай белый шлем и заходи.
      Белый шлем был самым большим и сложным по конструкции. Он мог оставлять открытым лицо, а мог и вообще полностью закрывать голову со всех сторон. Он совершенно не мешал движениям и практически не ощущался, хотя и весил немало. Надев его, я только вздохнул и толкнул дверь в уже знакомую мне комнату. Пол прямо на глазах у меня вздыбился, образовав кресло, но не такое, как вчера, а чем-то напоминающее кресло в рубке.
      - Садись, - со всех сторон одновременно прозвучал голос Рэя, - закрой глаза и расслабься. Я сделал так, как сказал Рэй. Но уже через несколько секунд снова услышал его голос:
      - Все, можешь идти и снимать этот костюм. Я жду тебя в главной рубке.
      - У тебя что-то не получилось?
      - Еще не знаю, я жду тебя в рубке, иди побыстрее.
      На снимание костюма я потратил еще минут десять. Аккуратно повесив его на прежнее место, в шкаф, вышел из этого помещения. Прежде, чем спуститься в рубку, я толкнул дверь, за которой висит кристаллический мозг, но она не поддалась. Я не удивился этому, наверняка Рэй просто не хочет, чтобы я заглядывал туда и смотрел на него в истинном его обличии. Тогда я быстро спустился по винтовой лестнице, молча закрыл за собой вход и вошел в рубку. Там ничего не изменилось: горели экраны, мерцали огоньки на пульте, а за левым экраном так же располагалось иллюзорное продолжение рубки. В лишнем, за экраном, кресле сидел Рэй. Как только я вошел, он, вместе с креслом, повернулся в мою сторону и широко улыбнулся. Таким, какой он был сейчас, я его еще не видел.
      - Рэй, почему ты ничего мне не объясняешь? У тебя ничего не получилось?
      - Еще не знаю.
      - Как это можно не знать?
      Я подошел вплотную к экрану и собрался опереться об него руками. Я совершенно ни о чем еще не догадывался. Рэй тут же вскочил с кресла, но успел только крикнуть мне:
      - Осторожней, Вик.
      А мои руки, не встретив никакого препятствия, ушли вперед. От такой неожиданности я грохнулся на пол "иллюзорного" продолжения рубки, но тут же вскочил на ноги. Я сразу понял все и обрадовался этому:
      - Рэй, как ты сумел это сделать?
      - Вик, пожалуйста, не спрашивай меня об этом. О чем угодно можешь спрашивать, а об этом сейчас не надо, я тебе потом сам все расскажу. А сейчас ты просто у меня в гостях, ты ведь сам хотел этого, и ты на это согласился.
      Я посмотрел сначала на Рэя, потом на себя, но не заметил ровным счетом ничего необычного и поэтому спросил:
      - Ну, а поздороваться-то по-человечески с тобой сейчас можно?
      - Пожалуйста, сейчас уже можно, - Рэй подошел ко мне вплотную и протянул мне руку.
      Я немного помедлил. Ситуация и в самом деле была очень необычная. Я собирался поздороваться с человеком, которого нет, в помещении, которого тоже нет... Но ведь я вижу его точно так же, как и самого себя. И я сам принял его предложение придти к нему в гости. Я тоже протянул руку, и мы обменялись довольно крепкими рукопожатиями. Потом, наверно для того, чтобы я лишний раз убедился в его материальности, Рэй толкнул меня в плечо. Я проделал с ним то же самое, и мы, одновременно и не сговариваясь, засмеялись. И так смеялись, без перерывов, наверно не меньше пяти минут. А когда устали смеяться, Рэй сказал: