Путь к Золотистой (Круг - 1)

      - Ну, тогда хорошо.
      Я вышел вперед и, подпрыгнув, ухватился за стержень. Но я не стал методично подтягиваться сотни раз, хотя и мог это сделать. Я повис на одной руке и, подтягиваясь на ней без видимых усилий, сказал:
      - Это не выявит сильнейшего, потому что не все здесь родом с Земли. Например, у меня на родине сила тяжести на треть больше. Что же тогда говорить о тех, кто вырос при половине или даже трети же. Разве это справедливо по отношению к ним?
      Толпа вокруг зашумела, но в основном одобрительно, а мы с Рэем отошли в сторону.
      - Зачем ты их так?
      - Не стоит хвалиться тем, что ты имеешь, но в приобретении чего нет ни малейшей твоей заслуги. На Дивере я смог бы подтянуться от силы сотню раз, здесь же могу намного больше. Но получилось бы, что я показываю не свои возможности, а то, что я с тяжелой планеты.
      Мы с Рэем сели прямо на землю в стороне от всех. Но почти сразу же к нам подошли двое парней. Один тот самый здоровяк, который подтягивался до меня, другой же щуплый темноволосый паренек моего роста, выделяющийся здесь тем, что не снял с себя рубашки.
      - Привет. Случайно не вы те самые двое, которых сегодня Йорк записал в восемнадцатую группу?
      - Случайно мы, - сказал Рэй, улыбнувшись, - только откуда вы успели узнать?
      - Это не составило труда, - сказал щуплый, - Дивер это единственная населенная планета в Содружестве, где тяжесть на треть больше земной. Ну а то, что в нашей группе будет парень с Дивера, я узнал десять минут назад у справочной стойки.
      - Так значит вы тоже в восемнадцатой группе?
      - Иначе, зачем было бы и разговор заводить. Только давайте сначала познакомимся, - сказал здоровяк и представился, - Евгений Конвин, а это Миша Рогдин, - он кивнул в сторону щуплого.
      - Вик Стрельцов, - тут же представился я в ответ, - а это Рэй Климов.
      - Куда вы сейчас собрались?
      - Ко мне домой, - тут же ответил Рэй.
      - А мы в казарме остановились. Может быть, зайдете к нам, познакомимся получше.
      - Лучше полетели с нами. Все равно я сейчас дома один. И к тому же там не такие тропики, как здесь.
      - Идет. Когда летим?
      - Через сорок минут.
      Они коротко переглянулись, и Миша сказал:
      - Мы сейчас придем. Нужно кое-кого предупредить.
      Постепенно на площадке оставалось все меньше и меньше людей. Улетел уже десяток дисколетов. Рэй подтолкнул меня и спросил:
      - Ну, и как тебе этот мир?
      - Ничего неестественного я пока не заметил... Только мне както немного не по себе.
      - Ничего, еще привыкнешь. Только еще раз напоминаю, что никому ни слова.
      - Я же тебе обещал. Да и, честно сказать, я порой забываю, что это за мир.
      - Если забудешь совсем, то будет лучше всего. И еще, давай договоримся, что пока и сами не будем разговаривать на эту тему. Хорошо?
      - Договорились.
      Еще несколько минут мы сидели молча, а когда увидели идущих к нам ребят, Рэй спросил:
      - Как они тебе?
      - Что как, я их еще не знаю, как следует.
      - И я тоже не знаю. Но ничего, сегодня мы с ними познакомимся получше.
      Дисколет на этот раз был почти полон народу и до пересадки и после нее. И по пути мы почти, что не разговаривали, так, перекинулись несколькими фразами. Но когда мы высадились в Быстрой Речке, Миша посмотрел по сторонам, глубоко вздохнул и сказал:
      - Земля, ничего больше не скажешь.
      - Давно вы на Земле? - спросил у него Рэй.
      - Я уже три недели. Женька вот еще только полторы.
      - Откуда вы? - сразу же спросил я.
      - Я-то системец, житель Луны в шестом поколении, - сказал Мишка, слегка усмехнувшись, - лунатик, как про нас иногда говорят.
      - А я с Аркты, есть такая большая, но слабоосвоенная планета в пятидесяти парсеках отсюда.
      - Слышали про такую, - улыбнулся Рэй, - а вот я за всю свою жизнь дальше Луны не бывал.
      - А я дальше Земли, - снова усмехнулся Миша, - значит мы с тобой одинаковые путешественники. Не вылезали не то что из Системы, а даже с пары Земля-Луна.
      - Зато вон Вик успел попутешествовать. Был и на Дивере и на Терции.
      - Не а, на Терции я не был, только возле нее, на орбитальной карантинной базе.
      - Но все равно, ты видел четыре разных солнца. И даже два сразу, на Дивере.
      - Не очень то было можно их посмотреть на Дивере в последние-то годы. Сидели под землей, как кроты, и не высовывались. И я только сегодня по сути дела первый день на нормальной планете под нормальным солнцем аж даже со времен диверианского скачка.
      - Он только сегодня утром прилетел на Землю, - сказал Рэй обо мне.
      - Точнее говоря вчера, - поправил его я, согласно моей легенде, - но пришлось переночевать на орбитальном космодроме.
      - Значит, вы тоже только сегодня познакомились?
      - Ага, я совершенно случайно забрался на космодром, там и встретил Вика, а когда мы разговорились, то оказалось, что оба мы собираемся поступать в одно и то же училище.
      Вот так, разговаривая, мы подошли к дому Рэя.
      - Вот здесь я и живу.
      - Неплохой домик, - сказал Женька, - по меркам Аркты это наверно можно было бы назвать хоромами.
      - По меркам Дивера наверно тем более.
      - А по меркам Земли это просто среднее жилье для небольшой семьи.
      - А сколько человек у тебя в семье? - спросил Миша.
      - Двое, я и старший брат, только он сейчас не на Земле, он дальний разведчик.
      Мы вошли в дом. Рэй тут же включил везде вентиляцию, хотя внутри и не было жарко. После этого он сказал:
      - Неплохо было бы сейчас пообедать. Вы как, не против?
      - Там, где училище, сейчас уже время ужинать, не могу я привыкнуть к такой быстрой смене часовых поясов, - сказал Женька, - у нас, на Аркте, все в основном домоседы, даже в соседний поселок или город ездят очень редко.
      - На Земле, Жень, совсем другие обычаи. Например, многие люди любят по несколько раз в день встречать рассвет. Ну, так как, пообедаем? Возражений нет?
      День прошел очень быстро. Мы сначала все-таки пообедали. Потом мы разговаривали. Как оказалось, Мишка и Женька были нашими ровесниками, им тоже не было шестнадцати лет. Мишка не очень-то рассчитывал на то, что сумеет поступить в Первое Звездное.
      - Я - человек с Луны, - говорил он, - родился и рос при маленькой тяжести и почти что до тринадцати лет ни к чему себя не готовил. Вот и сейчас, я здесь, как при перегрузке.
      - Но все равно, по-моему, ты здесь неплохо выглядишь, - сказал Рэй.
      - Весь последний год я только к этому и готовился.
      - Вот человек, - сказал о нем Женька, - никакие экзамены ему нипочем, а этого боится.
      - Каждому свое, - сказал Рэй, - кто-то боится экзаменов, ктото тестов, а кто-то конкурса.
      - Вам-то хорошо, жители тяжелых планет. Вон сколько себе мускулов понаращивали, причем наверняка безо всякого особого труда. На тебе, Женька, это особенно заметно, да и у Вика тоже мускулов хватило бы на двоих, хотя он их и не выпячивает.
      - Вот что, друзья инопланетчики, всех лучше человеку там, где родина человечества, на Земле. Где тяжесть не одна с третью и не одна треть, а простая и обыкновенная единица, - это сказал Рэй, - пойдемте лучше искупаемся. В воде-то все равно ближе к невесомости.
      - А сейчас не поздно? - спросил Женька.
      - Жень, день-то еще только начал к вечеру клониться.
      - А там, - он кивнул в ту сторону, где, по его мнению, было училище, уже наверно ночь началась.
      - Женя, если уж ты сейчас на Земле, то нужно привыкать жить по обычаям Земли.
      - Придется, хотя, по-моему, обычаи Аркты не такие уж плохие.
      У речки мы пробыли до самого вечера. Сначала несколько раз искупались. Потом разложили на берегу небольшой костерчик. Нам было легко и весело вместе. Когда же уже начало смеркаться, Мишка сказал:
      - Нам наверно уже давно пора сматываться отсюда.
      - Не получится, Миша, - сказал Рэй, улыбаясь, - дисколетов сегодня здесь больше не будет. Так что до утра вам отсюда никак не смыться. Только если делать запрос в диспетчерскую транспортной службы. Но ничего, вы прекрасно переночуете у меня, места на всех хватит.
      Мы еще долго просидели у костра, и только когда Женька начал постоянно жаловаться, что уже совсем засыпает, пошли в дом. Там, по сравнению с улицей, было даже очень тепло. Рэй притащил откуда-то одеяла, и мы расположились прямо на полу. Рэй тоже расположился вместе с нами, за компанию. И до утра мы проспали как убитые. А утром, после завтрака, Мишка предложил отправиться на Луну, к нему в гости. Все мы тут же весело согласились. И уже через полтора часа мы заняли места на лунном лайнере, который уходил к земному спутнику с Центрального Космодрома. Все три часа полета мы провели на обзорной палубе: смотрели на Землю, Луну, на звезды. Снова разговаривали, и время прошло почти что незаметно. Когда Луна заняла уже почти половину неба, прозвучал сигнал, чтобы все заняли свои места. А еще через десять минут лайнер совершил посадку на главный лунный космодром.
      - Наш корабль, - произнес голос из динамиков, - совершил посадку на Главный Космодром Луны. Прошу никого не покидать своих мест, пока гравитация внутри салона не сравняется с лунной. На космодроме сейчас полдень, температура воздуха плюс двадцать пять градусов, влажность ноль семь.
      Сила тяжести убывала почти, что пять минут. После чего нам разрешили подняться со своих мест.
      - Мы на Луне, - начал Мишка, - сила тяжести здесь только треть от земной. Так что будьте поосторожнее, особенно вы, жители тяжелых планет. Для вас тут тяжесть вчетверо ниже привычной. К тому же, по вашим словам, вы никогда не бывали на легких планетах.
      - Я целые сутки пробыл на Пене, - сказал Женька, - перед стартом звездолета. Ох, и набил же себе шишек, прежде чем освоился. Сила тяжести там почти такая же, как и здесь, только чуть-чуть побольше.
      - Пена, это карликовая планета в вашей системе? - спросил у него Рэй.
      - Побольше этой Луны и даже немного побольше вашего Меркурия будет, так что не очень уж и карликовая. В нашей системе на Пене находится промежуточная база.
      Мы вышли из корабля на поле космодрома. Вокруг нас была Луна, но это было практически незаметно, все почти так же, как и на Земле, которую мы недавно покинули. Правда, воздух здесь пах немного по-другому, несильно, но вполне заметно. Но, как известно всем, каждая планета пахнет и пахнет по-своему. Мишка здесь, на Луне, чувствовал себя превосходно, ведь это была его родная планета. Все его движения, немного несуразные на Земле, здесь стали удивительно точными и целесообразными, сразу и всем было видно, что он местный житель. Рэй тоже чувствовал себя здесь неплохо. Мне же и Женьке тут показалось неуютно, о чем я сразу же признался.
      - Мне на Земле тоже неуютно, - сказал в ответ на это Мишка, - но я уже почти что привык. Вам же здесь и привыкать не нужно, через часок вы будете тут как дома.
      После этих Мишкиных слов Женька только сумрачно усмехнулся и шепотом сказал мне:
      - Ты его не особенно слушай. Ходи поосторожнее, а то грохнешься, по своему опыту знаю.
      До Мишкиного дома мы летели всего лишь минут десять на тонком и изящном, по сравнению с земными, лунном дисколете. Мишка жил в небольшом городке, на берегу Моря Ясности, там, где оно омывало подножие лунных Апеннин. В общем, в тропическом поясе Луны.
      - Ну, как вам Луна? - спросил он нас, едва мы выбрались из дисколета.
      - Больше всего эта планета похожа на Землю, - сразу же ответил я, настоящей Луны тут, по-моему, и вовсе не осталось. И никаких тебе лунных пейзажей, которые вошли в поговорку.
      - Такая Луна гораздо лучше. Потому что все это, ну все, что нас окружает, сделано руками человека.
      - Да, неплохо в свое время планетостроители поработали. - Высказался Рэй. - Чего стоит только одна только переброска сюда с Земли излишков воды. На Земле Антарктиду с Гренландией ото льда освободили, и здесь на целый океан хватило.
      Дом, в котором жил здесь Мишка, был гораздо больше того, в котором жил на Земле Рэй. Но на вид казался значительно легче и воздушнее что ли.
      - Кто у тебя сейчас дома? - спросил Рэй.
      - Братья, если только никуда не смылись. Но лучше бы, если смылись, а то житья не дадут... А может быть сначала к морю сходим, искупаемся, поныряем, ведь как здесь на Земле никогда не поныряешь. Идемте, здесь отличнейший пляж.
      Море, так похожее с первого взгляда на земное, было покрыто только слабой рябью волн от дующего с его стороны несильного ветерка. Песок на этом пляже был темно-серый и горячий, хотя и не настолько, чтобы обжигаться. Нас не нужно было уговаривать, мы тут же избавились от одежды и забрались в воду. Купаться в лунном море действительно было очень приятно, а нырять вообще одно удовольствие: наверх так быстро, как на Земле, не выносит, да и нырнуть можно поглубже, ведь архимедова сила здесь, как и сила тяжести, была в три раза меньше. Когда мы, вдоволь накупавшись, выбрались на берег, оказалось, что Мишкина одежда завязана узлами и набита песком. Мишка поднял валявшуюся на песке палку и, посмотрев по сторонам, швырнул ее по ближайшим кустам. Оттуда послышался приглушенный смешок.
      - Ну ладно, хватит уже прятаться, вылезайте.
      - Чтобы ты нас поколотил? - донеслось из кустов.
      - Больно нужно мне вас колотить, все равно ведь неисправимые.
      - Обещай, что ничего нам не сделаешь.
      - Если вы вернете мою одежду в исходное состояние, то даже пальцем до вас обоих не дотронусь. - Сказал Мишка, усмехаясь, и добавил, почти что угрожая. - Вылезайте, а то хуже будет, все равно ведь поймаю.
      - Ну, ты обещал, - донеслось из кустов.
      Оттуда выбрались двое мальчишек-близнецов лет восьми-девяти. Как и мы, они были в одних только плавках, они были сильно загорелыми, как две капли вода похожими друг на друга, и сильно похожими на Мишку. Они быстро, в четыре руки, развязали Мишке одежду и вытряхнули из нее песок. Мишка в это самое время зашел к ним сзади и, едва они закончили, ухватил их за подмышки и приподнял под тут же зазвучавшие с их стороны протесты.
      - Вот эти двое салаг и есть мои братья. Вот этот, - он тряхнул правой рукой, - Владька, а вот этот, - он тряхнул левой, - Славка. А может быть наоборот, но существенной разницы в этом нет.
      Сказав это, он ухватил мальчишек покрепче и побежал к воде. Зайдя в воду по колено, он, одного за другим, бросил их в море, под громкий визг удовольствия с их стороны. Правда, они тут же ухватили Мишку за ноги и уронили в воду, все вместе они принялись с громкими воплями дурачиться. А на берег они вылезли только минут через десять. Мы за это время успели обсохнуть и немного позагорать. Владька со Славкой начали шепотом расспрашивать Мишу о нас, тот же ответил только одно:
      - Спрашивайте сами, а то я еще и подумаю, что вы и стесняться научились.
      После этого мальчишки всерьез насели на нас и сумели выудить многое. А когда они узнали, что я и Женька родом из других систем, принялись расспрашивать с удвоенной энергией. До тех пор, пока Мишка не сказал нам всем:
      - Довольно, пора отсюда уходить. А то уже очень скоро ливень будет.
      И действительно, со стороны моря медленно наползали тяжелые черные тучи, в которых проблескивали молнии. Да и ветер потихоньку набирал силу, поднимая на море волны. К Мишке домой мы успели добраться в самый последний момент, когда уже вовсю громыхало, а с неба начинали падать первые тяжелые капли дождя. А с веранды уже увидели, что ливень хлестанул вовсю. Стало темно, как вечером, и Мишка включил свет.
      - Давно не было здесь такого дождичка, - сказал он, - не на один час зарядил. Так что придется дома посидеть.
      - А мы и не против, - ответил Женька за всех сразу, - как-то не хочется под дождем мокнуть.
      Едва мы прошли в гостиную, как ко мне пристроились Мишкины братья:
      - Вик, расскажи, какой бывает день, когда на небе сразу два солнца.
      - Обыкновенный день. Но я ведь его видел только до Скачка. А тогда я был даже помладше вас.
      - И ты что, уже успел забыть?
      - Нет, такое наверно никогда не забудешь. Но только долго рассказывать. Проще наверно найти и посмотреть какую-нибудь запись.
      - Нет, так интереснее.
      - И в самом деле, Вик, - неожиданно поддержал их Рэй, - через запись-то ощущений не передашь, хоть какая она будь совершенная. Это совершенно разное дело: видеть и присутствовать; разные впечатления.
      - Они правы, - сказал и Женька, - расскажи, а то мало кому доводилось не то что жить, а даже просто бывать на планете двух солнц.
      - Ну, хорошо, - согласился я.
      И я довольно долго рассказывал о том, какие были на Дивере восходы и закаты, как менялось освещение. Оно то походило на земное при одном желтом солнце, рассказывал о красном сумрачном дне и о, ни с чем не сравнимой картине, когда в небе светят сразу два солнца, а все предметы отбрасывают две разноцветные тени. Потом я рассказал о Скачке, том времени, когда планета начала медленно, но неуклонно, приближаться к желтому солнцу. Как постепенно становилось жарко, исчезали реки и озера, как горели могучие сине-зеленые леса тысячелетних деревьев, а над всем этим безжалостно сверкал растущий и ослепительный диск солнца, которое раньше давало планете жизнь, а сейчас несло только смерть.
      - Неплохо у тебя, получается, рассказывать, - сказал Женька, когда я окончил, - из тебя наверно может писатель получиться.
      - Не ты первый мне об этом говоришь. Но я все-таки хочу стать не писателем, а звездолетчиком.
      - Вик, расскажи еще что-нибудь, - сказал кто-то из Мишкиных братьев, я еще так и не научился их различать.
      Они расположились рядом со мной на полу гостиной, один с одной стороны, другой - с другой. Я положил им руки на плечи. Не знаю почему, но мне стало очень хорошо, и я даже не хотел вспоминать, что это за мир, в котором я сейчас нахожусь.
      - Лучше вы что-нибудь расскажите.
      - А что нам рассказывать. Нам по сравнению с тобой и рассказывать-то нечего.
      - Ну, хотя бы скажите, как вас различать? - сказал Миша, расположившийся в кресле. - Или лучше, кем вы собираетесь стать, когда вырастете. А то, я заметил, что нагрузочные костюмы вы опять не надеваете.
      - Мы это только сегодня, когда к морю пошли. Не купаться же в этих костюмах. В них только тонуть можно, а не купаться.
      - А почему как домой вернулись, не одели?
      - Сам-то вон тоже не одел.
      - Мне это уже не нужно. Я ведь сейчас живу не на Луне, а на Земле, а здесь сейчас с кратковременным визитом.
      - А вы что, сегодня обратно лететь собрались?
      - Ну не завтра же... А ну марш одеваться в костюмы, а то не разовьетесь нисколько и придется вам всю жизнь на Луне жить.
      Мишка договаривал это высказывание для пустого места. Близнецы уже исчезли из гостиной. Рэй приподнял штору и посмотрел в окно:
      - Дождь все также льет и не собирается переставать.
      - Такой дождь может и вообще целые сутки лить, не переставая и не ослабевая, - сказал Мишка с видом знатока.
      - Как мы тогда до дисколета будем добираться, - сказал Женька, промокнем ведь до самого основания.
      - Промокнем? Ну и что тут такого, надеюсь, что окончательно не размокнем, - сказал Рэй, - прилетим ко мне домой, обсушимся. Или лучше вообще одежду заменим. А то вон на примере Вика. Ему сегодня сказали, что так нелепо землянин вообще не может одеться.
      - А что у него такого нелепого? - поинтересовался Женька, который тоже был здесь иносистемцем.
      - Ботинки хотя бы. Ни один землянин не будет носить такие, если он конечно не в походе.
      - А мне такие нравятся, - сказал я, защищая себя.
      - Но, все равно, лучше надеть что-нибудь полегче.
      - Например, одеться, как ты?
      - Нет, такую одежду в моем возрасте уже обычно не носят. Но мне нравится, легко и нежарко.
      В это самое время в гостиную вернулись близнецы. На них сейчас под одеждой были одеты плотно облегающие тело костюмы, оставляющие незакрытыми только головы и кисти рук. На одном костюм был серый, а на другом голубой.
      - Вот, сейчас их можно различить и постороннему. - Прокомментировал это Мишка, - Славка в сером, а Владька в голубом.
      - А что это за костюмы такие? - спросил я.
      - Нагрузочные, они дают на мышцы почти такую же нагрузку, какая была бы при единичной силе тяжести.
      - Не единичной, - тут же, в один голос, возмутились близнецы, - а один с четвертью. Мы достали такие уже неделю назад.
      - Ну, а зачем вам это нужно?
      - А сам-то последние полгода вообще носил костюм на полторы единицы.
      - Мне-то это было нужно. Трудно наверстать то, что когда-то запустил. Вы же носите костюмы с пяти лет. Зачем вам единица с четвертью?
      - Ну что ты, Миш, пристаешь к нам. Вон Вик всю жизнь прожил при единице с третью, реальной, и то ничего.
      - Ну и черт с вами. Хотите себя мучить - мучайте, - сказав это, Мишка немного помолчал, а потом обратился уже к нам. - Нам уже наверно пора возвращаться на Землю?
      Рэй посмотрел на часы и кивнул в знак согласия:
      - Пора, а то мы не успеем.
      - Что не успеем? - спросил у него я.
      - Отдохнуть и завтра явиться в Первое Звездное.
      - Ну, тогда пойдем, - сказал Мишка, - дисколеты до космодрома здесь ходят каждые пять минут.
      - Миш, мы тоже хотим на Землю, - сказал Владик довольно жалобным голосом, - обещал ведь, что когда-нибудь возьмешь нас с собой.
      - Вас только там и не хватало.
      - Ну, Миш. Только на один день, - это говорил уже Славка, - все наши друзья уже бывали на Земле и не по одному разу.
      - А мы еще не одного, - добавил Владька.
      - Когда-нибудь потом. Некогда мне будет завтра с вами возиться.
      - Ну, Миша, мы будем вести себя примерно, обещаем.
      - Ребята, вы не против? - спросил Миша, глядя на нас.
      - Ну, если они так хотят, - ответил Рэй.
      - Ну, хорошо, - сказал Миша братьям, - но только запомните, что это, скорее всего, окажется для вас не удовольствием, а наказанием.
      - Ура! - крикнули они одновременно.
      - Но только тогда костюмчики придется снять. Даю вам десять минут на сборы. Папу с мамой я предупрежу сам. Не успеете за десять минут, пеняйте только сами на себя. А мы спокойно улетим и без вас.
      Через десять минут мы уже бежали под дождем к посадочной площадке, огромными, невозможными на Земле, прыжками. Особенно хорошо это получалось, как ни странно, не у коренных лунян, а у нас с Женькой и Рэем. Когда же все мы заскочили под навес у посадочной площадки, Мишка сказал:
      - За вами просто так и не угонишься, даром, что ли тяжелопланетники.
      Я стянул с себя рубашку и отжал ее, она была полностью мокрая. В этот самый момент с негромким свистом на площадку опустился наш дисколет. Он доставил нас на космодром как раз вовремя, заканчивалась посадка на идущий на Землю лайнер, и на нем оказались свободные места. Так как лайнер улетал с Луны, весь полет на нем поддерживалась лунная сила тяжести, чему, больше всех, удивились Мишкины братья. На что им Мишка сказал:
      - Иначе вам Земля Землей не покажется. Привыкнете, пока летим.
      Лайнер плавно опустился на Центральный Космодром Земли. Все было почти так же, как и на Луне. Сила тяжести начала меняться уже только после посадки. И за пять минут стала равной земной. Мишкины братья от этого немного побледнели, на что он им сказал:
      - Ну и как вам тяжелые объятия Земли? Не сильно тянет к себе родина предков?
      - Нормально, мы думали, что гораздо хуже будет, - ответил за них обоих Владька.
      - Но все равно будьте поосторожнее и не прыгайте, это вам не Луна, на Земле падать намного больнее.
      - По своему опыту знаешь?
      - Хотя бы и по-своему. Вам-то, какая от этого разница. Вот когда поразбиваете себе носы и набьете шишек, тогда узнаете и на своем.
      Когда мы все добрались к Рэю домой, время уже клонилось к вечеру.
      - Ребята, - сказал я, - я что-то точно не запомнил. Во сколько завтра собираться в училище? Помню, что утром, но вот по какому времени?
      - Как по какому, естественно по среднеземному. Если другое специально не оговаривается, то время всегда считается среднеземным. Группа собирается в шесть ноль-ноль по среднеземному времени.
      - Значит, это будет в десять по-здешнему, а в училище будет уже два дня. Ничего себе утро.
      - А нам что, хуже от этого что ли, выспаться успеем.
      - А что конкретно будет завтра?
      - Да ничего особенного. Сначала будет что-то вроде собрания, на котором все нам расскажут. С группой познакомимся. Потом будет что-то вроде экскурсии по училищу, наверняка свозят в филиал на острове, и, может быть, еще куда-нибудь. Хватит на весь день, без остатка.
      - Мы тоже хотим, - сказали близнецы, которые уже успели расположиться вдвоем в широком откинутом кресле.
      - Вас только там еще и не хватало, - снова сказал им Мишка, - вон видите, как на вас Земля давит. Сразу же в кресле устроились и оба бледные, как будто весь день в холодильнике просидели.
      - Ну, вот еще, в нагрузочных костюмах нам было значительно тяжелее.
      - То в костюмах, а сейчас на самом деле, костюмом-то всего не сымитируешь. А вот, если пойдем купаться и нырять, тем более убедитесь.
      - Пойдемте сейчас.
      - Нет, сначала нам всем нужно переодеться, - сказал Рэй, - а то выглядим так, как будто только что в стиральной машине побывали.
      Вот таким образом и началась моя жизнь на Земле, в мире, созданном Рэем. И что было для меня самым главным, эта созданность нисколько не ощущалась. И помнил я об этом лишь в самые первые дни, а потом вспоминал лишь время от времени. Вступительные экзамены в Первое Звездное Училище отняли у нас всего лишь полмесяца. Я их успешно сдал, но во многом лишь благодаря тому, что мне усиленно помогал Рэй. Он целыми днями занимался со мной по различным предметам. И что бы он мне ни объяснял, для меня сразу же становилось простым и понятным, прочно откладывалось в памяти. На мой вопрос, как это у него получается, он сначала только отмахнулся, но когда я стал более настойчивым, сказал, что, зная конкретного человека достаточно хорошо, можно научить его чему угодно, конечно, если он неглупый.
      Сам же Рэй сдал экзамены примерно так же, как и я. Я его спросил, смог ли бы он сдать их лучше, он на это ответил, что сейчас он, Рэй Климов, знает примерно столько же, сколько я, ну может быть только чуть-чуть побольше, и попросил больше не заводить разговоров на эту и подобные ей темы. Наши новые товарищи, Мишка и Женька, тоже прошли через сито экзаменов, которое, как и всегда, отсеяло подавляющее большинство желающих стать звездными курсантами.
      Контрольные тесты отсеяли лишь небольшую часть из оставшихся. Их наверно больше всех боялся Мишка, и когда он их прошел, сказал, что просто и на этот раз счастье ему не изменило. Но, по-моему, ему-то их бояться и не стоило, потому что, несмотря на мое первое впечатление, он оказался ничуть не хлипким, а, наоборот, крепким и ловким парнем. Ну а что до силы, сила для современного звездолетчика не так уж и важна, а если и нужна, то ее всегда можно развить. И вот, когда все это осталось позади, был объявлен сбор всех прошедших отбор. Мы собрались на большой площади пред зданием училища. Нас было около двух тысяч человек. Здесь уже был вечер, и площадь освещалась прожекторами с крыши училища.
      - Так, - мрачно сказал стоящий рядом со мной Мишка, - в училище набирают как всегда только двенадцать отрядов по сто человек каждый. Нас же всех больше двух тысяч. Получается примерно два человека на одно место.
      - Ты что, опять боишься что ли? - спросил стоящий сзади от нас Женька.
      - Нет, я сейчас просто думаю, каков же будет отбор. Что собой представляет этот самый конкурс.
      - Это наверно никто из поступающих пока не знает, - сказал Рэй, стоящий рядом с Мишкой, - командование училища правда знает, но что нам из этого.
      - Строиться, - волной прокатилось по толпе поступающих, преобразуя ее в пусть неумелый, но все-таки строй полукольцом. Таким строем положено по Уставу строиться космолетчикам.
      Как только построение было более-менее закончено, из дверей училища вышло несколько человек в форме космофлота Содружества. Они быстро прошли в центр полукольца, но вперед выступил только один человек с большой звездой на погонах, что в иерархии космофлота означало звание звездкапитана. Я хотел спросить, кто это, у стоящего предо мной Рэя, но не успел, потому что этот человек представился сам:
      - Я звездкапитан Стоун, командующий этим училищем. Я собрал вас для того, чтобы, во-первых, поздравить с тем, что вы прошли две ступени отбора, что является само по себе достижением и позволяет учиться в любом училище ниже нашего рангом. Ну, а во-вторых, я должен сообщить вам, что две ступени прошло две тысячи четыреста семьдесят два человека. Мы же способны принять в училище только двенадцать сотен и ни человеком больше, таковы наши правила. Поэтому мы просто вынуждены провести среди вас отбор, своего рода еще один, последний экзамен.
      После этих слов командующего, по строю прокатился недовольный шумок.
      - Тихо, - снова прогремел голос звездкапитана, - есть еще один вариант, мы можем и без этого отобрать из вас двенадцать сотен.
      Ну, уж после этого был не шумок, а самый настоящий шум. Но командующий посмотрел на него сквозь пальцы и начал совещаться со своими спутниками, на лицах которых время от времени появлялись улыбки. Когда же поступающие вновь успокоились, звездкапитан продолжил:
      - Насколько я понял, второй вариант вас не устраивает. Да и вообще, за всю историю училища он не устраивал ни разу, ни в один год большинства кандидатов в курсанты. Да, я не оговорился, с этого дня вы считаетесь уже не поступающими, а кандидатами в курсанты. Приказываю вам сегодня же получить форму и ждать последнего экзамена, не покидая территории училища. Об экзамене каждый узнает конкретно и лично, когда придет для этого время. У меня все, можете разойтись.
      Через час мы уже получили форму. Это была обычная, стального цвета курсантская форма Первого Звездного Училища, чем-то напоминающая престижную форму Дальней Разведки Содружества.