Черный Ярл - Воин и маг

— Что это ты изобретаешь? Замок на воздух не взлетит? — шутливо спросила она, чуть нахмурив в деланном неодобрении брови.

— Ой, что ты, матушка… — Valle немного посерьёзнел, и в его глазах опять появилось отсутствующее выражение.

— Просто… понимаешь, — он присел на кушетку рядом, продолжая нежно поглаживать руку матери, — Как-то после третьей бутылки мы с Яном болтали о том, о сём…

— С принцем Яном, — поправила его мать. Нет — на этот раз баронесса Амалия.

— Ладно, с принцем Яном, — проказливо улыбнулся сын, — Так вот, родилась у нас идея — а нельзя ли использовать мои способности к чёрной магии — наоборот? Так сказать — не убавлять здоровья, а прибавлять. Вроде бы принципам магической науки это не сильно и противоречит.

— Звучит благородно, сын мой. Да никто в тебе, в общем-то, и не сомневался. Только… только ведь — а если твой тёмный покровитель прикажет тебе сделать какую-нибудь гадость?

После нескольких мигов напряжённого обдумывания Valle всё-таки решился.

— Мам, скажу тебе по секрету — по очень большому секрету. Я так и не выбрал себе покровителя из числа богов.

И, глядя в изумлённое лицо матери, пояснил.

— Светлые боги меня никогда не примут, а идти в услужение к тёмным и становиться пугалом чернокнижья, вторым Яромором, меня что-то не прельщает.

Баронесса удивлённо покачала головой, отчего её рубиновые серьги кроваво блеснули в свете магического шара.

— Ну знаешь, малыш, — мать даже не заметила, что назвала сына так, как с некоторых пор называла только мысленно, — Умеешь же ты удивить! А откуда же тогда сила твоя? Прости, может я не так выразилась — я в этих делах совсем не разбираюсь. И всё же?

— Мне пока много не надо. Всё, что есть, это только моё. А зная меня, мам, и как я действую, можешь не сомневаться — я найду способ, чтобы не остаться в накладе, и распорядиться своей Силой как надо.

— И вообще, матушка, — сын чуть наклонился и заглянул в её глаза, — Тебя последнее время что-то тревожит. Я же чувствую.

Баронесса Амалия только вздохнула и чуть опустила взор.

— Не знаю, сын мой. Если бы я сама знала…

После завтрака барон пригласил сына в свою комнату для «деликатного разговора». Поднявшись по лестнице мимо стоящих в нишах статуй и доспехов, мимо с детства знакомых портретов то строгих, то смеющихся предков, мужчины зашли в библиотеку. Надо отметить, что баронесса Амалия настояла на «должном», по её словам, образовании детей, да и сама отнюдь не брезговала знаниями. Барон со всей основательностью своей крепкой, солидной манеры вести дела поддержал эту идею, хотя сам предпочитал сведения по военному делу и хозяйственным вопросам.

Прежде, чем начать разговор, барон прошёлся вдоль дубовых лакированных стеллажей, задумчиво ощипал несколько привявших листков с лимонного деревца в кадке у окна, и Valle с удивлением понял, что отец, боящийся гнева только Императора и богов, всё-таки волнуется.

Наконец, барон собрался с духом и решился.

— Послушай, сын мой. Я хотел поговорить с тобой вот о чём. Первое — недавние события в баронстве Дравен, через которое лежал ваш с принцем путь. Второе — загадочная кончина нашего соседа, барона Аль. Ну, и ещё кое-что есть, по мелочам…

Valle загадочно молчал, еле заметно усмехнувшись. Только испросил разрешения закурить. Отец кивнул, нервно прохаживаясь вдоль стены с окнами, в которые несмело заглядывало не по-весеннему хмурое утро. Затем буркнул:

— Амалия поймёт, — и, достав из застеклённого шкафчика свою трубку с длинным чубуком, закурил сам. Баронесса не одобряла этого, да и некоторых других пристрастий своего мужа, но всё-таки главенствующее положение в доме занимал барон. Правда, по иным вопросам последнее и решающее слово доставалось ей, и донье Амалии приходилось довольствоваться этим.

Их сын в это время пускал дым в приоткрытое окно, неспешно наслаждаясь первой утренней трубкой, а затем пожал плечами и осторожно ответил.

— По второму вопросу ничего не скажу — в высшей мере странное дело. Я прочёл донесения оттуда, поговорил с егерями. Магического оружия, которым можно нанести такие удары, в наших краях не сыщешь. А в волков-оборотней, к участию которых склоняется официальная версия, извини — не верю, и всё.

— Я тоже, — кивнул барон, приостановив свой путь туда-сюда и внимательно слушая рассуждения сына.

— Что касается событий в Дравене… — Valle невозмутимо выбил трубку в кадку с растением, — В этом деле участвовали и принц Ян, и донья Эстрелла, и её брат дон Карлос. Поэтому, отец, уж если ты хочешь услышать историю об этом, я настаиваю на их участии в разговоре.

— Что ж, справедливо. А то тут уже легенды растут, и баллады слагают о бесстрашных подвигах.

— Ну тогда уже пусть и матушка послушает, — нежно улыбнулся сын.

— А стоит ли? — нахмурился барон, — Я понимаю, что там не всё так просто и красиво.

— Поверь, отец — мне нечего стыдиться, ни как дворянину, ни как человеку. И ты согласишься с этим, когда узнаешь правду из первых уст.

— Тогда согласен.

Барон покосился на закрытую дверь, а затем, усмехнувшись, тоже выбил трубку под лимонное деревцо.

— Ну хорошо, тогда, раз уж мы тут одни, я хотел узнать вот что. Ты уже вырос, у тебя появились расходы. Тем более, что с выбором твоей невесты мы почти закончили. Я хотел согласовать с тобой, какое содержание тебе назначить, и… — тут барон пожал плечами, — Может быть, ты захочешь жить отдельно? Я могу отписать тебе деревеньку, да построим там маленький дворец или большой дом. Мало ли — у молодого дворянина могут быть свои потребности.

— Я понял, отец.

Valle пальцами осторожно провёл по потёртому корешку на полке. «Поль Герлен. Рондо и романтические баллады» — одна из любимых маменькиных книг…

— Пока не надо. Деньги у меня есть, а если понадобится — ещё добуду. Кладоискательство — это ведь и по некромантской части тоже. Закон запрещает это неумехам, не знающим, какие силы охраняют покой мертвецов. А для меня это просто, как ясный день.

Баронет тоже прошёлся по библиотеке, выглянул в окна, за которыми начал сеяться не по-весеннему мелкий дождик.

— А отселяться, если вы не против, пока не стану. Матушка чем-то встревожена. Что-то чувствует, но не знает что. Жаль, конечно, что она в своё время не стала учиться. Дар у неё хоть слабенький, но есть.

Барон задумчиво покивал головой.

— Хорошо. Насчёт денег смотри сам — не маленький. Будет надо, скажи. А насчёт остаться с нами — мы с баронессой надеялись, что ты именно так и ответишь. Что касается её тревог — да, замечал я. Ты не мог бы что-нибудь предпринять… без особых чёрных дел?

Сын вздохнул.

— Извини, отец — я ещё не настолько хорош. Опыта маловато. А рисковать в таком деле не хочу.

— Разумно, — отец согласился с сыном, — А вообще — чем заняться собираешься? Если боги позволят, я ещё лет пятнадцать-двадцать побаронствую…

— Знаешь, отец… Мне бы лет пять-десять надо, кое-какие идеи разработать, да напрактиковаться. Там и видно будет. А пока — да настругаю вам пару-тройку внуков. Если удастся, соседей пощипать надо. Есть кое-какие идеи, как это сделать аккуратно, да удвоить наши доходы.

Барон с одобрением посмотрел на Valle, с хитрым видом сидящего в мягком кресле.

— Это дело — соседушек поприжать, чтобы боялись, — хохотнул отец, но потом разом посерьёзнел, — А вот как насчёт твоей чёрной магии? Не возьмёт она над тобой верх?

— Не будет этого, — сын встал с кресла и уверенно выдержал пытливый взгляд отца, — Подробности тебе знать не стоит, но, как сказал по подобному поводу Ян, вернее, принц Ян — «Это даже вне обсуждения».

— Я в тебя верю, сын мой, — отец слегка обнял его, — Ну ладно, пошли позовём наших, да поговорим…

К обеду поднялся ветерок с полудня. Он унёс в сторону Царства Света тяжёлые, налитые влагой тучи, и бескрайние просторы небес вновь заблистали солнцем. К вечеру совсем распогодилось, и дворяне всей компанией отправились размять ноги.

— В общем, так, — рассказывала баронесса Амалия, идя под ручку с сыном, — Всё уже решено, осталось прибыть в столицу, согласовать брачный договор, да и прочие формальности уладить.

— Без проблем, — Valle заботливо отвёл в сторону низко наклонённую сосновую лапу, — Если с утра выехать, к обеду там будем, даже раньше.

— Вот как, — улыбнулась мать, — Никак не привыкну к твоим новым способностям…

— Кстати, если донья Эстрелла хочет отправиться домой… — Valle чуть возвысил голос, — Могу поспособствовать, благо столица как раз по дороге.

— Это было бы очень мило с твоей стороны, — Эстрелла улыбнулась, отчего у всех на душе как-то потеплело, — Пора уж мне и у родителей отметиться — беспокоятся наверняка.

— А ведь баронство Кейрос граничит с графством Вальдес! — заметила баронесса и обратилась к мужу, — Дорогой, не хочешь повидать тестя, да попить испанского портвейна?

Барон, обсуждавший с Карлосом какой-то фехтовальный приём, степенно кивнул.

— А почему бы и нет? Если сын наш такой скороход, что почтовые голуби от зависти обоср…

— Удавятся и попадают лапками кверху, — баронесса, чуть нахмурясь, привела мысль мужа в более благопристойных выражениях.

— М-м… а сколько вам надо времени в столице? — осведомился их сын, поддав ногой сосновую шишку.

— Нужные люди как раз сейчас там, — принц Ян, шепчущийся по своему обыкновению с Эстреллой, был серьёзен, — Так что я поговорю кое с кем, за сутки можно управиться. И вообще, это было не только интересно, но и полезно для меня — я и так уже узнал для себя много нового об изнанке подобных дел, да и о некоторых громких фамилиях тоже. Потом не будет такой возможности, да и некогда.

Полянка, на которую привела излюбленная тропинка «для прогулок», была невелика. Большая часть её уже была в вечерней тени, и люди спокойно, наслаждаясь напоенным ароматами хвойной смолы и свежести воздухом, вышли на неё, обсуждая свои дела. Если пойти по дорожке дальше, она приведёт на берег реки, а если свернуть влево, то через десяток лиг будет охотничий домик.

Из-за стволов вынырнул Карлос с какой-то смазливой служанкой подмышку. Смутившись, девица порскнула за деревья и удрала, лишь юбка зашуршала в зарослях черники, а молодой красавец как ни в чём не бывало поприветствовал старших. Ната, признав в девчонке свою гувернантку, которой было лет двадцать пять, незаметно показала кулак, но молодой дон благородно сделал вид, что ничего такого не произошло, и просто поклонился.

— В общем, так, — Valle улыбнулся и продолжил, — Если все за, то завтра поутру и выедем.

— Что ты, сын мой! — возразила баронесса, и глаза её озабоченно сверкнули, — Да тут седьмицу только собираться!

Но сын не согласился с матерью.

— Кареты или телеги со скарбом я за собой не потяну. Толпу челяди тоже. Только верхом, и налегке.

Барон усмехнулся, и заключил своим густым, внушительным голосом.

— Амалия, ну зачем тебе эти тряпки с собой тащить? Новых купишь, всё-таки через столицу едем! Так что нечего рассуждать, завтра поутру все и выезжаем. Решено!

Столица Полночной Империи встретила путешественников хорошей погодой. Вырвавшись из перелеска, кавалькада всадников в сопровождении неотвязно следующей десятки охраны выехала на дорогу и пришпорила своих коней.

— Однако, большую силу ты набрал, сын мой. — разрумянившийся от быстрой езды барон, едущий на полкорпуса позади возглавляющего процессию принца и доньи Эстреллы, обернулся к остальным. — До обеда ещё далеко, а мы уже в столицах!

Баронесса, получающая явное удовольствие от верховой прогулки, чуть пришпорила свою Нинью и поравнялась с супругом.

— Да, супруг мой, от такой магии я просто в восторге. Можно ездить в гости к своим хоть каждую неделю, если сына уболтать удастся.

Valle, который ехал рядом с сестрой и весело чесал с ней языки, отозвался, — Почему бы и нет? А то скоро мхом зарастём в своём приграничье.

По другую сторону от Наты на великолепном боевом жеребце скакал её уже официально объявленный жених, сэр Питер. Здоровенный рыжий парень с весёлой улыбкой скалил зубы, а сам посматривал вперёд, где вверх и в стороны уже тянулись внушающие размерами уважение зубчатые стены и башни города.

Стражники внешних ворот даже ухом не повели при их приближении. Солдаты сидели кто где хотел в тенёчке Северных Ворот, и азартно дулись в кости, чесались или чистили снятые доспехи. Несколько собак валялись тут же рядом в пыли и лениво дышали, высунув розовые, длинные языки.

— Бардак, всё ж таки, — неодобрительно проворчал сэр Питер принцу, — У нас на границе за такое сквозь строй пропускают…

— На то вы и граница, — чуть свысока ответил принц, но было видно, что замечание рыцаря задело его.

Нижний город был велик. Гораздо больше, чем запомнил барон в свой последний приезд, лет десять тому. Больше, но такой же шумный, бестолковый и грязный.

Гвардеец, едущий впереди со штандартом Императорского рода — лев, вставший на дыбы — покрикивал да требовал дорогу. Горожане, приезжие и просто зеваки расступались в стороны, глазея и обсуждая. Кто от скуки, кто с восхищением, а кое-кто и с неприкрытой завистью.

Когда проезжали через Карбованый рынок, один из купцов не успел убрать с дороги свою длинную телегу, у которой соскочило колесо как раз на повороте.

Дюжие кирасиры уже совсем было собрались опрокинуть помеху в сторону, да отходить ножнами незадачливого торгаша, но принц знаком приказал — отставить, и свернул через рыбные ряды. Пряно-солёный дух тут буквально шибал в нос, и непривычная к такому амбрэ Ната даже закрыла нос платочком. Баронесса, заметившая это, отобрала у дочери клочок белоснежного батиста и вполголоса заметила ей:

— Дочь наша, вот за такие мелочи иных дворян и недолюбливают.

Ната в это время тихо вытаращилась на диковинную, остроносую с шипами по хребту рыбину длиной шага три-четыре, которую веточкой обмахивала от мух дебелая баба в платке, и только фыркнула. Возражать маменьке бесполезно — это она уже давно усвоила.

Зато у Внутренних ворот, которые были в стене, защищающей Старый город, ныне ставший просто центром столицы, стояли на страже гвардейцы, и тут порядок был на высоте. Ровно за сто шагов до ворот створки открылись, а на башенке поднялся такой же, как и у всадника, алый стяг с золотым львом. Шеренга солдат, вытянувшись, рявкнула привычное «Здравия желаем, вашество!», а их командир лихо отдал честь полированой, блеснувшей на солнце шпагой.

Принц, придержав коня, поприветствовал служивых взмахом руки.

— Всё в порядке, Карл? — очевидно, гвардеец был хорошо знаком ему.

— Так точно, ваше высочество! — сильным и бодрым голосом ответил тот, — Батюшка ваш нынче во дворце, желают вас к обеду видеть.

— Понятно, — улыбнулся принц и бросил офицеру двойной золотой цехин, отчего усатая физиономия служаки радостно осклабилась.

— Выпьете за его здоровье. После смены, — уточнил принц и пришпорил коня.

— Никак иначе, ваше высочество, службу знаем!

И ворота вместе со стражниками унеслись назад.

Барон вместе с принцем отправились утрясать формальности, а женщины единодушно решили пройтись по лавкам, благо здесь, в центре, и выбор был пошире, и качество повыше. Опять же — столица! Дон Карлос заметно приуныл от такой перспективы сопровождать дам с их неуёмной страстью к покупкам, но Valle знаком отозвал чуть в сторонку его и сестру, и незаметно вручил каждому по весьма увесистому, приятно звякнувшему мешочку.

— Это за Дравен, — шепнул он, — Пока вы там в городе и деревнях развлекались, я прибрал к рукам добычу тех чёрных археологов — не пропадать же ей… Часть вашей доли, в золоте.

— А принц Ян? — Карлос с удовольствием взвесил в руке нежданую прибыль. Впрочем, его сестра едва удерживала такой же, но чуть больший мешочек двумя руками.

— Ну-у, принц и так богат, как золотые копи. Не возьмёт. Да и ни к чему ему знать такие вопиюще противозаконные подробности. Он ведь будущий Император.

Valle подмигнул донье Эстрелле и добавил, — Его долю я передам тебе, Эстрелла, попозже. А то ты и это еле подняла.

— Может, оставить немного на текущие расходы, а остальное положить в банк? — предложил довольный, как кот у кринки сметаны, Карлос.

— Хм, братец. Определённо — ты начинаешь правильно мыслить!

Донья Эстрелла пересыпала пару пригоршен золотых монет в свой вышитый гарусом кошель, а остальное, поднатужившись, вернула Valle. Брат последовал её примеру, не без сожаления выпустив оставшееся в мешочке золото.

— Хорошо, — кивнул им Valle, на время расставшийся со своим чёрным плащом — «чтобы народ зря не пугать», — Я положу золото на ваши счета, потом бумаги передам вам. Кроме того, мне надо отлучиться и кое-что ещё сделать.

— Дон Карлос, — более официальным тоном продолжил он, — Присмотрите за дамами, чтобы не обидели и не облапошили. Да и сами не теряйтесь. Я вас найду в гостинице.

И, чуть поклонившись, скрылся за постриженным в причудливые фигуры кустарником парка.

Глава 8.

«Кретин!» — Император прохаживался перед обедом по тенистому дворцовому парку и заново вспоминал беседу с министром финансов. "Идиот! Предложить такие расходы в такое время! Давно пора гнать его в три шеи, и чтобы духу его не было!"

Выйдя к беседке у фонтана, Император немного пришёл в себя, наблюдая, как над усыпанным розовой гранитной крошкой дном резвятся рыбки, весело перебирая роскошными хвостами и плавниками. «Во всяком случае, надо этого дурака заменить, иначе все банкиры отвернутся от кредита. Опять же — а кем заменить? Разве из купцов, кого поумней… Да нет — какой с них спрос? Проворуются, и всё»

Император заметил, как на дорожке невдалеке появилась тень. Он повернулся, но вместо склонившегося в поклоне придворного, покорно ожидающего, когда повелитель соизволит заметить его, увидал одного знакомого чернокнижника. Поклонившись со всем подобанием и всё же с достоинством, молодой нахал приблизился.

— Говорите, баронет, и коротко, — повелел слегка рассерженный, но всё же заинтригованный Император. Знаком он отослал дёрнувшуюся было охрану и неспешно пошёл вглубь парка.

— Начну с того, ваше величество, что меня тут женить решили… — прямо в лоб начал Valle, следуя за прохаживающимся по залитым солнцем дорожкам Императором.

— Интересно! Поздравить или посочувствовать? — остро глянул повелитель, — И — кто будущая супруга?

Молодой нахал тонко улыбнулся.

— Поздравлять или соболезновать ещё рано. А кто она — не знаю, верите ли, ваше величество. Я дал согласие при условии, что до последнего мига не буду знать ничего.

Император чуть задумался.

— Оригинал вы всё-таки. Ну хорошо, обстановка понятна. И что же вы хотите?

— Этот месяц, ваше величество, мы были в родном моём замке. Поохотились, отдохнули. Но! — тут баронет посерьёзнел и сменил тон, — У меня какие-то нехорошие предчувствия, да и у матушки моей тоже.

Император не спеша достал свой парадный кинжал, срезал с клумбы великолепную, тёмно-алого бархата розу и протянул ему.

— Как здоровье баронессы Амалии? Передайте ей это от меня.

— Спасибо, ваше величество, — чуть поклонился Valle, — Здоровье матушки пока крепкое.

— А что касается предчувствий, — продолжил меж тем Император, — К ним стоит, пожалуй, прислушаться. Особенно к вашим, особенно к вашим. Что вы предлагаете?

— Ваше величество, первое — охрана принца становится круглосуточной, удваивается в числе, и к ней добавляется опытный волшебник.

— Маг-телохранитель? — Император остановился и в упор посмотрел на баронета, — Да вы представляете, в какие деньги это выльется?

Но тот ничуть не смутился.

— И ещё один, к вам тоже. Это обязательно, ваше величество.

Повелитель задумался, — Я так понимаю, баронет — на аудиенцию ко мне вы даже не пытались… и охрана, получается, никуда не годна. Согласен. Дальше?

Тут баронет чуть помялся, выбирая выражения.

— Ваше величество! Юго-западные провинции никогда не отличались особой лояльностью к Империи… — начал он.

Император искоса глянул на него — он мог себе это позволить.

— Неужели вы думаете, что я не учёл этот аспект, когда принц Ян сообщил мне имя своей избранницы? Тоже мне, новость сообщил!

Valle чуть побледнел, но сдержался, и негромко сказал.

— Ваше величество, их свадьбу надо устроить в ближайшее время… Я на днях буду говорить с моим дедом, графом и'Вальдес. И у меня есть чем убедить упрямого старика. Кланы Вальдес и Кейрос самые сильные и влиятельные в тех краях, которые кое-где до сих пор называют Испания; и от их поведения зависит решение остальных тамошних семей.

Император сел на резную, белого мрамора скамью и жестом показал на место возле себя.

— Садитесь, баронет! — приказал он, заметив колебания Valle.

Здесь, в зелёной тени старого каштана, с которого уже почти облетели последние свечки, было прохладно, тенисто и весьма уютно.

— В ваших словах безусловно есть смысл, — Император посмотрел на утопающий в зелени дворец, — У вас есть хоть что-то конкретное? Несколько тревожных сигналов уже поступило с разных сторон, но мы не знаем, чего и с какой стороны ожидать.

Он посмотрел на молодого собеседника, отметив проступившую под лёгким загаром бледность, и пальцы, теребящие край плаща.

Valle всё-таки решился, и негромко, с усилием выдавил из себя :

— Полгода… и хоть убейте, не знаю — ни на чём эта моя интуиция основана, ни чего ожидать.

Он рванул ворот камзола, лишь пуговки брызнули в стороны и дробно застучали по гравию дорожки. Облегчённо вздохнул, покрутил шеей, словно воротник прежде душил его.

— Прошу прощения, ваше величество, — уже ровным голосом сказал он.

Повелитель чуть сгорбился и разом даже как-то постарел. Valle заметил вдруг, что Император уже почти совсем седой, и вовсе не такой грозный, как представляется.

— Полгода… немного, совсем немного. Хорошо, — властитель Империи выпрямился, и глаза его блеснули, — Мы не привыкли отступать перед трудностями. Значит так — наилучшую охрану мне и принцу, свадьба его не позднее, чем через месяц, с испанцами вопрос решён. Что ещё?

Баронет на миг задумался, шевеля губами.

— Две недели, и ни днём позже. После свадьбы принц и его супруга — ни ногой из столицы, под любым предлогом, пока ситуация не прояснится. Ваше величество, что бы Империю не ожидало, здесь будет нанести удар тяжелее.

Император кивнул. Щёлкнул пальцами правой руки, вытянул её, словно хотел что-то взять из воздуха. Из-за куста бархатной цилярии быстро и бесшумно выскользнул лакей в золочёной ливрее с подносом, и в руку Императора вплыл бокал белого вина. Кивком отпустив слугу, он отпил немного, затем повертел в руке, забавляясь игрой света и тени в напитке.

— Хорошо. Это можно сделать. И даже больше, — он призадумался, — Да, так и сделаю. Что-нибудь ещё?

— Ваше величество, флот готов? — осторожно спросил баронет.

Император неопределённо хмыкнул. Поставил бокал на каменный подлокотник скамьи и только потом ответил.

— Южный более-менее, а адмирала Арнена я услал в Керслунд, он там свирепствует, порядок наводит.

— База Северного Флота? — как бы сам себя переспросил Valle. Он хотел закурить, как всегда во время размышлений, но вовремя спохватился.

— Разрешаю, — с усмешкой бросил Император. Он еле заметно отрицательно качнул головой показавшемуся в конце аллеи распорядителю, который всем видом изображал, что пора отобедать.

Valle тем временем набил трубку, раскурил её от кончика пальца и пустил дымок. Улыбнулся было, затем качнул головой.

— Флот сыграет важную роль, ваше величество. Если то, что нас ожидает — это война, без него не обойтись.

— Да, мы на Малом Совете пришли к тому же выводу, поэтому адмиралу даны чрезвычайные полномочия. Рад слышать, что и вы ощущаете нечто… — Император изобразил пальцами в воздухе что-что зыбкое и неописуемое. Из-за ствола пинии тут же высунулась озабоченная физиономия охранника, не понявшего жест своего повелителя.

— Брысь!

Охранник послушно скрылся, как будто его тут никогда и не было.

— И последнее, ваше величество, — Valle вежливо, но непреклонно пёр напролом, — Надо потихоньку собирать здесь хорошую молодёжь и подчинять принцу. Дворян, воинов, мастеров, волшебников…

— Готовить смену? — усмехнулся Император, — Не рано ли?

— Не совсем так, ваше величество, — позволил себе не согласиться баронет, — Вернее, совсем не так.

Он глубоко затянулся, выпустил струйку дыма и пояснил свою мысль.

— Ваши министры и генералы люди опытные и безусловно заслуженные. Но в этом есть и другая сторона. Они зашорены, их мнение всегда будет опираться на старый опыт и согласовываться с ним. Может статься, что победу придётся добывать молодым, не скованным предрассудками ребятам. Которым ещё нечего терять — ни титулов, ни денег, ни чинов.

— Да вы часом не рехнулись, баронет? Бросить в бой надежду и будущее Империи, большинство из которых ещё не обзавелись потомством?

Нимало не обескураженный Valle твёрдо посмотрел в глаза Императора.

— Ваше величество, что-то мне подсказывает, что и этого может оказаться мало.

Император вздохнул и покачал головой.

— Неужели всё настолько плохо? Мой отец пережил революцию и бунты — а ведь нет ничего хуже воевать со своими же подданными, ослеплёнными бредовыми идеями… Ну да ладно — вреда от вашего предложения не будет, а если уж и придётся отправить в бой молодёжь, то по крайней мере, они всегда будут под рукой.

Он чуть наклонился, намереваясь встать. Баронет вскочил раньше и, чуть склонив голову, дал понять, что у него всё.

— Ещё одно, — негромко произнёс Император, — Если со мной что случится, вы обещаете беречь моего сына и его будущих детей?

— Как сказал Ян — это вне обсуждения, — столь же негромко ответил Valle.

Император некоторое время смотрел на него, а потом устало прикрыл глаза, — Да будет так. Ступайте, молодой человек.

Узнав в гостинице, что «дамы ещё не вернулись, но посыльные приносят из магазинов свёртки и коробки», Valle, поколебавшись, надел свой примечательный плащ, а в пару к нему такую же щегольски чёрную охотничью шляпу с фазаньими перьями. «Мама вряд ли, скорее — Натка. Ну прямо злодей из драмы» — улыбнулся он, разглядывая себя в зеркало. Затем покинул номер и по широкой, застеленной ковром лестнице спустился вниз. Открыл стеклянные — по последней моде — двери и вышел на улицу, полную городского гама, от которого он уже почти отвык.

Тут было тепло, пыльно и шумно. Оглядевшись по сторонам и отказавшись от предложения привратника «вызвать для молодого господина карету», баронет решил прогуляться. Да и найти своих заодно.

Зайдя в маленький сквер вокруг позеленевшего от времени и непогоды памятника герцогу Дюку, он уселся на скамью, которая словно по волшебству освободилась для него. Да и весь сквер тоже.

Чуть волнуясь, молодой волшебник смежил веки, дабы не мешал свет, и прошептал Заклятье Поиска, но в своём варианте. Ведь матушка и Ната — кровные родственники, да и отец тоже… ага, он ещё в той стороне, где Императорский квартал. Так, а дамы где-то там, в Купеческом… Эстрелла и Карлос наверняка рядом с ними.

Почувствовав, что его дёргают за рукав, баронет открыл глаза и обнаружил, что безобразный до отвращения безногий нищий требует милостыни. Его культяпки, замотанные в пыльную рогожу, лежали на тележке с маленькими колёсиками, а на руки были надеты деревянные колодки, которыми он при езде отталкивался от брусчатки. Один глаз попрошайки вытек, весь облитый слезящимся гноем, а другой нагло и требовательно сверкал.

— Ы-ы, ы-ы-ы…

Уже собираясь достать и бросить убогому серебряный цехин, Valle обнаружил, что тут что-то не так. Быстро и тихо прошептав заклятие Истинного Зрения, он посмотрел и усмехнулся увиденному.

— Так-так!

Мгновенно вскочив со скамьи, баронет пинком опрокинул нищего с тележки, привычно обнажая меч. Ноги у попрошайки обнаружились в полном порядке, спрятанные в углубления. А рана на лице оказалась искусно выполненным и наложенным муляжом.

— Ну что, убогий, вот и смерть твоя пришла. Что там у нас в законах насчёт бродяжничества?

Лежащий мелко задёргался и заверещал, от испуга и неожиданности будучи не в силах ни говорить, ни встать. Тем более, что сапог баронета стоял на груди, а кончик меча недвусмысленно плясал перед глазами.

На шум в скверик заглянули двое стражников, в лёгких доспехах и с алебардами.

— Что тут, ваша милость? Шалим потихоньку?

Оглянувшись на них, баронет процедил, указав на извивающегося под его ногой афериста.

— Да вот, попрошайка. А у него, оказывается, и ноги есть, и глаза в порядке…

Стражники пригляделись и озадаченно почесали бритые затылки. А затем неожиданно заржали.

— Вашсветлость, да это ж лицедей из Императорского театра, в роль вживается! Нас давеча десятник предупредил, чтобы не трогали.

— А милостыню просить ему разрешено? Чуть на цехин меня не соблазнил, подлец, — баронету не то чтобы было жалко монеты, сколько досадовал на недоразумение. Поэтому он нехотя, но всё же убрал ногу с груди притихшего парня, а меч спрятал в ножны за спину, под плащ.

Старший из стражников пожал плечами.

— Дык, ваша милость, а как же ещё ему в роль войти?

Вздохнув, Valle наклонился, за шиворот поднял незадачливого актёра. Пыль с него отряхивать не стал — для достоверности. Поставил на ноги. Поколебавшись, изменил своё решение и швырнул ему золотой. Но извиняться не стал — не по дворянской чести — и совсем уже было вознамерился уйти. Однако лицедей неожиданно глубоким и красивым голосом осведомился, — Спасибки, ваша милость, но — как же вы меня всё-таки разоблачили?

— По запаху, — бросил через плечо баронет, — Принюхайся, как воняют настоящие базарные нищие.

И максимально быстро, насколько позволяют приличия, покинул сквер.

Дамы, в сопровождении унылого дона Карлоса, обнаружились в скорнячной лавке, где на полку перед ними были вывалены груды мехов. Прислушавшись, Valle выяснил, что матушка никак не решится, что лучше — шуба из чёрной с сединкой лисы, или накидка из пятнистого меха дикой кошки. Тем более, что за такой хороший товар и цены были соответствующие.