Черный Ярл - Воин и маг

Он достал свою трубку, не спеша закурил, отчего беззаботно валяющаяся рядом Ursa Major недовольно заворчала и тут же прикрыла лапой нос.

— Я в тот момент был занят, не видел. Но если хочешь, можно отмотать назад, и подробнее рассмотреть, что там произошло.

Рука Бога Времени уже протянулась было к медленно разматывающемуся клубку Нити Судеб, когда Риллон отмахнулся.

— Да ну! Если в каждую мелочь вникать и всё знать, тогда совсем никакого интереса не будет.

* * *

Трент, яростно матерясь, скатился с лежанки, застеленной медвежьей шкурой и, ничего не соображая спросонья, загнул такое, что даже Гуго, натягивающий в это время тёплые сапоги и душераздирающе зевающий, невольно ухмыльнулся.

— Язычок попридержи, соколик, а то бороду по одной волосине выщиплю, — пристыдила гнома заглянувшая на шум Гретта. Та самая старушенция, вызвавшаяся содержать в порядке домик, где проводили недолгие часы отдыха баронские люди. Характера старая клюшка и сама была отнюдь не кроткого, и при случае безжалостно лаяла вернувшихся с охоты за порванную и пропитанную грязью одёжу. Могла даже, если барон отвернулся, и поленом поперёк спины попотчевать… Но злой, уставший и невыспавшийся гном своей бранью заставил бы покраснеть и пьяного портового грузчика.

— Доброго утречка, ваша светлость, — разом сменила тон Гретта, обратившись к вошедшему в комнату баронету. Тот был уже одет и собран, безукоризненно выбрит. И только глаза выдавали крайнюю степень усталости.

— Жёстко вы, люди с ног валятся. Вон, даже гном, уж на что крепкий — вместо быка можно в плуг впрягать, а и то никак не проснётся, — проворковала старуха и ловко опрокинула на голову шатающегося, словно пьяный, Трента ковшик ледяной воды.

Тот разом открыл глаза. Нашёл ими Гретту, в шутку замахнулся пудовым кулачищем… старушку сразу будто ветром сдуло, и уже из-за спины молодого мага зловредно донеслось.

— Во, кажись очухался, окаянный!

— В самом деле, вашсветлость, — прогудел гном уже нормальным голосом. При этом он потянулся так, что рубашка на могучей груди затрещала, а Гретта испуганно ойкнула, беспокоясь за справность одёжки, — Даже леани храпел ночью, с устатку-то. Куда гоните? Пожар, что ли…

Гуго молча пнул его в бок и подал полотенце. Скривившись, Трент размазал стекающую по лицу и бороде воду, и тоже принялся споро облачаться.

Облокотившись на стол, баронет молча жевал наваристый кулеш с гусиными шкварками, который сварганила всё успевающая старушка, и вполглаза, с непонятным выражением лица, поглядывал на своё воинство.

Молодой Лукас, оказавшийся неплохим стрелком из арбалета, тоже сноровисто работал ложкой, а Иссен, тот самый егерь-леани, уже и кольчугу свою лёгкую надел.

— Куда сегодня, господин чернокнижник? — от звуков его мелодичного голоса стыдливо примолк недрёманый сверчок, а Гретта, сердито грюкающая посудой на кухне, сразу втащила в комнату большой котелок чаю. Горячий, очень крепкий и сладкий, напиток придавал сил и бодрости, да и вкусен был необычайно.

По старинному обычаю, барон отведал первым, почмокал, затем одобрительно кивнул расцвёвшей старушке, а уж затем налили себе и остальные.

— Посоветовался я с умными людьми по поводу твоей, Трент, идеи обобрать святош. Подсказали мне кое-что полезное, не зря я с поклоном да всем почтением подошёл.

— Ничего себе, — ворчливо буркнул гном, наливая себе по второй, — Это ж перед кем вы спину гнули? Не знаю уж, и что подумать…

— Поймал на слове, поймал, — в покрасневших от недосыпа глазах молодого чернокнижника мелькнуло одобрение, — Увидите. Сегодня работаем увеличенной группой.

— Подкрепление, што ль? — Гретта озабоченно всплеснула руками, представляя, как прибавится ей работы.

— Нет, — загадочно бросил Valle, вставая из-за стола, — Группа усиления на один раз.

Быстро, но сноровисто мужчины облачились в верхнюю одежду, проверили снаряжение, и вот отряд сразу растаял в снежной круговерти…

— Ваше высочество, — ахнул Трент, вслед за остальными становясь на одно колено.

— Отставить, — весело ответил принц Ян, разрумянившийся на морозе, пока добрался сюда из недальней, но невидимой за снегопадом столицы и дожидался, пока из зарослей заснеженной лещины не выберется «группа смерти», как наполовину в шутку, наполовину всерьёз окрестили сами себя отведавшие сладостного вкуса мести.

Да и дела они проворачивали такие, что принц, засыпавший вчера вопросами своего вышедшего прямо из куста цилярии приятеля, сразу загорелся идеей поучаствовать в дерзком рейде. Valle, в принципе, был не против опытного фехтовальщика, к тому же волшебника, но поставил условие — только если одобрит супруга. Не сам факт, а моральную сторону дела. Вопрос о том, ставить ли в известность Императора, по молчаливому согласию даже не подымали.

— Ну что? — не без опаски спросил баронет, обменявшись рукопожатием с другом.

— Благословила! — счастливо улыбнулся принц. Затем, поманив рукой своего возвышающегося над ним на целую голову спутника, представил его.

— Углук, племянник барона Орка. Знатный рубака, только магию не очень жалует. Барон сказал, что ему боевой опыт нужен, но заверил — не подведёт.

Люди, стоя по колено в снегу, по достоинству оценили рост и комплекцию полуорка, а особенно его здоровенный, чёрный, полированный ятаган, до поры висящий за спиной. Valle, знакомый с ним много лет, обнял приятеля своих детских игр, и кивнул.

— Я рад, Углук, что ты с нами, — затем, спохватившись, спросил, — Амулеты от… чёрного у вас есть?

Все участники группы носили специальные защитные талисманы, проверенные и усовершенствованные молодым некромантом лично, чтобы в деле не отвлекаться на то, как бы ненароком не зацепить своих. Особенно промучились с Иссеном, на дух не переносившим магию баронета и то и дело норовившим упасть без чувств, но и ему в конце концов подобрали подходящий камушек. Легче всего пришлось Тренту, с которого как с гуся вода, скатывались и удары, и не особенно зловредные заклинания, а посему он обошёлся стандартным амулетом из кошачьей лапки.

Углук продемонстрировал такой же, как и у гнома, талисман. Зато принц Ян, очаровательно смущаясь, вытащил из-за пазухи диковинный прибор. Меж двух плоских хрустальных полусфер, вправленных в серебро, лукаво мерцал локон каштановых волос. Подержав изделие в ладонях и пошептав над ним что-то, Valle затем поднял голову.

— Эстрелла? Сразу узнал, — а затем озабоченно нахмурился, — Слишком сильный амулет. Если попадёт не в те руки…

— Не попадёт, — заверил принц, бережно пряча обратно под одежду свою защиту, — Мы тоже не просто так, не с дуба упавшие.

— Это точно, вашвысочество, — довольно осклабился гном, обрадованный мощным подкреплением и всеобщим боевым настроем. Чувствовалось по всему, что сегодня будет победа, как и обычно, да ещё какая!

— Как там донья Эстрелла? — негромко осведомился Valle, дыша на озябшие пальцы, — Всё никак не изловчусь проведать — тихари из охраны так и лютуют. Да и мага во дворец твой папенька подобрал толкового.

— Прекрасно, — нежно улыбнулся принц, — Наша будущая малышка уже толкается вовсю…

Очевидно, вспомнив кое-что, баронет отвернулся с закаменевшим лицом. Слегка побледнев, что особенно сильно было заметно на фоне разрумянившихся лиц, он с усилием выдохнул сквозь стиснутые зубы.

— А мне вот не довелось…

Трент насупил брови, с притворной озабоченностью выбирая сосульки, образовавшиеся на бороде от дыхания, — Ох, вашвысочество, зря вы так бередите-то…

— Чтобы не было недоразумений, — смущённо и в то же время деловито сказал принц, — Группой командует баронет. На время… мероприятия, скажем так. Так вот — на это время я всего лишь боец и маг. Обращаться попроще, принц, или сэр.

— Лучше без титула, — заметил Иссен, поправляя на боку колчан со стрелами, — Ненароком выживет кто из тех, кто услышит это…

— Разумно, — кивнул принц Ян, — Тогда просто «сэр», и всё. Командуйте, барон.

— Волк, — мрачно поправил друга Valle, — И на «ты». Попрыгали!

Все попрыгали. Здоровенный ятаган Углука отчётливо позвякивал на своей привязи, отчего хозяин виновато пожал плечами. Гном мгновенно обстрогал какую-то рогульку, вставил в зазор. Проверили — порядок.

И тропы иных миров раскрылись перед отрядом. Иссен, немного пообвыкшийся с мыслью, что чернокнижник запросто проходит там и туда, куда не сунуть нос даже лучшим из народа леани, уже не хватался за лук при малейшем шорохе.

Сначала шли сумрачной, заснеженной дубравой. Могучие, величавые исполины высились по сторонам, поражая взгляд своей соразмерностью и величиной. Словно диковинные богатыри, посланцы Королевы Эльфов, выстроились вокруг, да так и застыли в вековом сне, дожидаясь приказа.

— Хороший лес, — отчего-то тихо буркнул Трент, поглаживая свою неразлучную секиру, — Дерево ровное, крепкое. На шахтные стойки да на ворота аж просится!

— А вот этого не советую — с топором сюда лезть, — проворчал Valle, остановившись для того, чтобы выбрать новое направление.

Тихая и понравившаяся всем дубрава сразу сменилась осенним, сырым ельником. Гном ворчал что-то непотребное, выдирая из ухоженной бороды иголки и целые ветки, так что все просто ухохатывались.

Через квадранс вышли наверх и сразу попали в такой буран, что молодой некромант сразу повёл всех чуть дальше.

— А то в такую погоду и потеряется кто, — коротко пояснил он.

Следующая остановка пришлась на густой лес, в котором почти не ощущалось ветра — лишь где-то вверху, за заснеженными сосновыми лапами глухо шумело. Несмотря на полдень, здесь было полутемно.

Иссен и Лукас сразу же привычно пошли в обход по кругу — патрулировать, а Трент с надеждой спросил, тоскливо обшаривая глазами здоровенные, по пояс сугробы.

— Костра не будем разжигать? Замаешься здесь хворост искать…

Тяжело дышащий от усталости баронет мотнул головой.

— В следующий раз. Сейчас отдышусь, и пойдём.

К нему тут же подошёл «сэр», держа в руках какую-то карту, в которой немало повидавший на своём веку гном с удивлением узнал план столичного града Царства Света.

— Слушай, Волк, а если мы сделаем отвлекающий маневр, и вот как…

Величественное здание пылало. Языки огня, трескуче пожиравшие его, освещали заваленную трупами площадь багровыми сполохами, и Valle совсем некстати подумал, что придворные живописцы дорого дали бы, чтобы хоть одним глазком заглянуть сюда, на эту кровавую тризну, дабы запечатлеть это мрачное зрелище. Алое и чёрное…

Жирный чёрный дым столбом поднимался вверх, лез из окон. Клубясь и завихряясь, обвивал щеголеватый шпиль на башенке над входом, где ещё верещал кто-то из оставшихся в живых. Две сотни солдат при поддержке полусотни святых братьев, думавшие, что загнали дерзких налётчиков в подвал, попали в огненную ловушку. Оттого-то и был столь чёрным исходящий от горевшего здания смрад. Наверное, оттого, что черны дела и души горевших заживо…

Принц, мрачно и бездумно глядевший в огонь, очнулся первым. Мельком глянул на свою взлохмаченную, кое-где пробитую кольчугу, ласково провёл пальцами по нежно светящемуся клинку шпаги, нехотя угасающему после горячки боя, и проворчал.

— Работаем дальше?

— Да, Волк, пора, — Трент, чумазый и взъерошенный, залитый чужой кровью, но от этого только более грозный, смотрел на своего барона с обожанием, как кот на кринку сметаны. Ещё бы — в подвалах святых братьев, кроме немерянного количества золота и драгоценностей, обнаружились кое-какие раритеты, считавшиеся у народа гномов просто бесценными. А одна вещица — боевой молот короля Торина — и вовсе утерянной.

Молодой чернокнижник, на время снявший свой плащ, чтобы остаться неузнанным, угрюмо кивнул. Да, пора — тем более, что по прилегающим улицам подтянулось уже до полутысячи солдат противника, надёжным, как им думалось, кольцом обложив вторгнувшихся в столицу Царства Света.

Он достал карту, пару мигов изучал её, словно она огненной печатью не врезалась ему в память, а затем бросил уже на ходу.

— За мной. Резать всё, что не удирает.

Слева от него двигался принц, ничуть не уступающий своему другу ни в искусстве оружия, ни в боевой магии — вдвоём они составляли главную ударную силу. Сразу за ними, ощетинившись острыми жалами, сторожко и неслышно скользили Лукас и Иссен — стрелки. Фланги прикрывали гном, Углук и Гуго. Их наводящие ужас секира, ятаган и двуручник запросто могли бы войти в легенды… если бы оставалось больше живых свидетелей. А тыл прикрывали двое егерей да один молодой охотник, оказавшийся весьма недурственным копейщиком. Valle и Трент показали ему пару новых трюков, да загоняли до седьмого пота в тренировках, и теперь парень работал копьём что твоя белошвейка иглой — любо-дорого посмотреть.

Отряд пехоты, осмелившийся преградить им путь, разметали в кровавые ошметья, а с прикрывающей их двойной линией арбалетчиков принц поступил на редкость рационально и жёстко. Он не стал тратить на них силу, а просто ударил несильным заклятьем в основание стены здания, нависавшей над стрелками. Сработало на редкость эффективно — стена обрушилась вся и сразу.

Лукас удовлетворённо хмыкнул, глядя на груду обломков, похоронившую под собой изготовившихся к стрельбе арбалетчиков, а затем сообщил.

— Волк, сзади жарко!

В самом деле, оглянувшийся мельком баронет увидел, как прикрывающие тыл трое копейщиков спокойно, но с некоторой натугой отбиваются от вцепившихся в них солдат.

— Болт! — коротко бросил он. Косо рубанув некстати подвернувшегося латника, протянул назад левую руку.

Принц с любопытством, вполглаза, поглядывал, что сейчас будет. А было вот что. Valle, заполучив требуемое, прошептал над ним нечто зловредное, отчего медальон на вспотевшей груди принца отозвался тревожной вспышкой ледяного покалывания. Затем не глядя сунул арбалетный болт назад, буркнул.

— Как обычно…

Лукас немедля вложил болт в уже взведённый арбалет и, почти не целясь, выстрелил в самую гущу наседающих врагов. Поначалу просто пошёл лёгкий серо-зеленоватый дымок. Но через пару мигов из клуба дыма показались две шипастых бронированных лапы, а затем удивлённый принц увидел, как из дыма вылез монстр. Больше всего он напоминал обыкновенного паука, если его увеличить до размеров вставшей на дыбы лошади. Следом вылезли ещё два, даже побольше величиной, и не мешкая принялись за солдат, деловито суча суставчатыми лапками. А малыш принялся плести перегораживающую улицу паутину. Нити её сверкали так нехорошо, что принц поневоле ускорил шаг, едва ли не опережая друга.

Вот и рабские бараки. Два длинных приземистых здания, вплотную примыкающие к столичной тюрьме, разумеется, тоже были прикрыты войсками — святые братья уже уразумели, что за пленными рано или поздно придут.

— Стрелки, как с боекомплектом? — сквозь зубы проворчал баронет, утирая с лица смешанный с грязью и копотью пот, и разглядывая ситуацию.

— Нормально! — отозвался Иссен, пошарив по колчану и заплечным сумкам.

— Смотрите мне! — буркнул командир, — Если мне или кому ещё опять в спину стрелу всадят, отправлю на кухню к Гретте, картошку чистить!

Принц, уже наслышанный о грозной старушенции, мрачно ухмыльнулся, представив себе эльфа чистящим картошку, и от этого на душе его даже как-то посветлело. То, что Иссен был не леани, а великолепно замаскированный эльф, он обнаружил почти сразу — опыт-то имелся. Но после короткого и таинственного с ним разговора, оставшегося тайной для истории, ничего не сообщил никому.

— Сэр, три файрболла равномерно по пехоте, и самую мощную молнию в караулку.

Принц устало вздохнул. Сунул в ножны вновь алчно разгоревшуюся, почуявшую кровь шпагу и принялся за магию. Ахнуло здорово, разбросав в стороны весь центр обороны противника и оглушив остальных. А казарма стражи, получив под крышу ослепительный, ветвящийся разряд, пошла трещинами и сложилась вовнутрь как карточный домик. Не повезло же кому-то, находящимся внутри…

— Вперёд!

Подивившись удачному результату своего последнего заклинания, принц обнажил радостно полыхающее оружие, вслед за остальными бросился на прорыв.

— Не выходит! — угрюмо сообщил принц другу после того, как уже вторая их атака была отбита.

Иссен, удачным выстрелом снявший офицера, командовавшего отрядом святого воинства, только ухудшил ситуацию. На смену командиру стал кто-то из его толковых молодых заместителей, и, как оно иногда бывает, дело у оборонявшихся сразу пошло на лад. Рассредоточившись малыми группами, укрывающимися за развалинами и обломками, защитники немного воспрянули духом и отбили страшный по своей силе удар маленького отряда.

Принц, наскоро перевязав царапину на плече, оглядел заваленные трупами подходы, проронил.

— Если бы не те стрелки в башне…

В самом деле — новый командир святош действовал не только энергично, но и с умом, ибо в сложенной из чудовищных каменных глыб башне тюрьмы, возвышающейся слева, расположил ораву стрелков, которые буквально не давали дышать. Даже двойной слой защитных заклинаний не всегда спасал от густого дождя стрел и болтов — кроме принца, ранен был уже Трент и один из егерей. А на всю боевую магию башня отзывалась равнодушным гулом.

— Диабазовая кладка, — присмотревшись, сообщил всклокоченный гном, немилосердно терзая бороду по своей привычке, — Цены ей нету, ибо этот сорт диабаза потвёрже гранита будет…

Вздохнув, принц поинтересовался у мрачного друга, — Чёрным не хочешь ударить? Боишься пленных зацепить?

Valle скривился, но всё же кивнул. Подумал пару мигов, выглядывая из-за полуразрушенной стены какого-то дома.

— Иссен, притащи мне одного раненого из числа святош. Не из солдат…

Когда егерь, неслышной тенью скользя меж обломков и изуродованных магией и сталью трупов, принёс слабо стонавшего в забытьи монаха в залитой кровью рясе, некромант наклонился над тем, посмотрел , а затем удовлетворённо кивнул.

— Отойдите чуть. Негоже вам видеть то, что сейчас будет…

Через буквально пару минут вернувшийся Трент озадаченно смотрел на грязное пятно, оставшееся от незадачливого святого брата и гадал, какая же гадость здесь приключилась, а окружённый видимой даже обычным глазом дымчатой аурой некромант переливал принцу Силу. Глаза чернокнижника блестели, словно от хорошего кувшина вина или порции дурманящей травки, а принц счастливо улыбался, щедро получая громадный поток энергии.

Впрочем, злокозненный чернокнижник часть новообретённой силы оставил себе и на содеянном не угомонился. После небольшого, но отвратительного обряда с пару десятков близлежащих трупов зашевелились, а затем, к вящему неудовольствию остальных членов отряда, встали. Неуверенно покачиваясь, зомби вышли вперёд и даже построились в какое-то подобие шеренги.

Охотнее всего Иссен наплевал бы на все эти грязные дела, но почему-то смотрел не отрывая глаз. Магия смерти справедливо считалась грязным и омерзительным делом, но почему-то сейчас эльф не чувствовал особого отвращения. То ли чувства притупились после боя, то ли потому, что он ожидал от некроманта куда худших поступков.

— Подожги ту башню, Риллоном прошу, — говорил тем временем Valle своему другу, едва удерживающему в себе искрящийся нерастраченной яростью водопад Силы, — Я пехоту умертвиями отвлеку, а то Нгава уже, поди, заждалась…

Бывшая повариха действительно уже сидела как на иголках. Намедни баронет кое-как протащил её в барак. Стены были освящены молитвами — святые братья не дураки, уже кое-что уразумели, и напрямую вывести пленных, как оно обычно делалось, не было никакой возможности. Наскоро успокоив людей, в которых уже разгорелась надежда, молодой маг объяснил задачу.

— Любой ценой выжить! Продержитесь пару дней, затем я приду и вызволю…

Замешавшись среди людей, среди которых, кстати, были ещё несколько чернокожих из других мест, Нгава развернула бурную деятельность. Два тяжеленных, принесённых с собой тюка с продовольствием и целительными снадобьями сразу пошли в дело. А двое солдат из числа бывшего баронского гарнизона, чудом затесавшиеся сюда, разбивали людей на десятки, объясняли обязанности и порядок действий.

Стражники так ничего и не заметили. Ещё чего не хватало — приглядываться к этим богомерзким еретикам! Словно и без того не хватает обязанностей — то этих свиней покорми, то на прогулку выведи — ведь рабы товар скоропортящийся и дорогой, а посему перед продажей их надо привести в божеское состояние.

Куда охотнее стража ходила отрабатывать свою смену в тюрьму. С арестантов и посетителей можно хоть что-то вытрясти. То весточку кому-то передать, то узелок с харчами. А если хорошо заплатят, то и свидание втихомолку организовать…

За свою беспечность стражники и поплатились. Но чуть позже.

Появившийся, как всегда таинственным образом, из потёмок баронет прямо на глазах у изумлённых людей стал вытаскивать из воздуха десятки боевых ножей и штурмовых копий — древко вдвое короче, а навершие вдвое больше, почти как меч. В ближнем бою, да в тесноте — самое оно. Да полсотни топоров, топоров — за которые крестьян браться учить не надо.

— Ваша светлость, — обратилась Нгава, смущённо вертя в руках свой кинжал, — Тут ещё две сотни людей. Из других мест, в основном здешние, от святош. Кто за недоимки, кто беглые крестьяне…

Баронет посмотрел в обращённые к нему лица людей, сгрудившихся в тесноте и вони длинного темноватого барака. Негромко, чтобы не услышали раньше времени стражники, напряжённо прислушивающиеся к звукам проходящего совсем рядом боя, представился, а затем сказал.

— Я увожу всех своих людей в Империю. Если кто хочет — давайте с нами. До весны хлеб и крышу гарантирую, а там будете свободны. Кто захочет на земле осесть, получите наделы. Кто своё дело завести — сведу с нужными людьми, помогу чем смогу…

Из толпы выбрался невысокого роста, крепко сбитый мужичок в домотканом кафтане. Хитровато прищурившись, спросил.

— А каким богам будете заставлять поклоны бить, вашсветлость?

Valle только пожал плечами.

— Заставлять никто не будет. Да могли бы и у моих людей порасспросить — у нас с этим проще.

Мужичок почесал в затылке. Затем, оглянувшись на своих и набравшись храбрости, упрямо продолжил своё.

— Да уж расспросили. Токмо не осерчайте, вашсветлость, хотелось бы от вас самолично подтверждение разузнать. Вы вроде бы, не в обиду будь сказано, Падшего почитаете… — тут смелость у мужичка кончилась, и он только испуганно теребил шапку в своих узловатых, привычных к труду крестьянских руках.

— Даю вам слово дворянина и мага, — отчётливо и чуточку торжественно произнёс баронет, отчего-то волнуясь, — Падшего я не почитаю, принуждать в вере никого не буду. А уж как своих людей берегу и защищаю, сами видите — пришёл за тридевять земель вызволять. Что касается чёрного… только на войне да против врагов. И то вполсилы, чтобы кого безоружного ненароком не зацепило. А не хотите — к другому барону пойдёте, не к магу. Могу посодействовать.

Коротко посовещавшись со своими, мужичок наконец-то выбрался к нетерпеливо ожидающему баронету.

— Мы с вами. Только — и нам оружие дайте.

Valle вздохнул, но кивнул. На прощание, уже собираясь уйти в услужливо распахнувшуюся перед ним тьму, бросил двоим солдатам, бывшим ранее в гарнизоне его отца.

— Если выведете людей, сделаю десятниками…

Бой мгновенно превратился в кровавую резню. После того, как массивная, несокрушаемой прочности башня со стрелками взлетела на воздух с оглушающим грохотом, а затаившиеся в развалинах группы пехоты были атакованы неуязвимыми, подозрительно похожими на своих же, парнями, у защищавшихся осталось мало шансов.

Но когда прямо за их спинами с треском вылетели двери бараков и на волю вырвалась озверелая от крови и жажды свободы толпа рабов, мгновенно затоптав всякое сопротивление, святое воинство стали просто резать. Как волки, ворвавшись в середину стада безумеют от запаха крови и убивают налево и направо, так произошло и здесь.

Незащищённый, открытый тыл сразу превратился в бойню, а спереди происходили буквально чудеса. Впереди небольшого отряда наступавших шёл высокий стройный красавец воин, окутанный мягким жемчужным сиянием. Он раздавал налево и направо молнии да файрболлы с той же лёгкостью, словно сам святой Антоний раздавал благословления. Результат, правда, выходил куда более плачевный — центр группы оборонявшихся просто перестал существовать. Вместе с неуязвимыми, неубиенными зомби.

Фланги опустошила напирающая с тылу толпа крестьян, молча, деловито поднимающая и опускающая топоры. Этот молчаливый удар был куда страшнее потопа, и вот, наконец — обе группы встретились.

— За мной! — коротко скомандовал Valle, и повёл всю толпу куда-то в сторону. Снаружи огромного отряда бежали вооружённые люди, с опустошёнными от безумия боя глазами, а в середине находились безоружные, женщины и дети. Да несли на руках раненых и тащили одного пленного, коего захватили ещё в здании Синода и которого барон строго-настрого приказал беречь.

Вот разлетелся в кровавые клочья какой-то отряд стражников, и бегущие ворвались в городской парк. Мгновенно растеклись по расчищенным от снега дорожкам, среди деревьев и статуй. Подскочил Гуго, запалённо дыша.

— Плохо дело, Волк! Раненых много, да и убитые имеются…

Valle только дёрнул щекой, глядя чужими от усталости глазами, и стал открывать выход.

Глава 23.

Если бы на следующее утро какой-нибудь волшебник, или на худой конец ветер, пролетали бы над величественными бескрайними лесами, заполонившими здешние края, то немного не достигнув Набатного кряжа, там, где среди засыпанных снегом деревьев, на небольшой поляне у скромного бревенчатого домика можно было бы наблюдать весьма странную картину…

— Быстрее! — ненавидяще отдал приказ находящийся в центре человек, кутающийся в чёрный плащ, хотя ему было явно жарко.

Стоящий на коленях мужчина в жалком рубище, отдалённо напоминающем рясу монаха, трясся словно в лихорадке. Его разум и воля, парализованные чёрным заклятьем некроманта, дрожали и вставали на дыбы, но не в силах были не повиноваться.

Пленник с ужасом глядел, как собственная рука с зажатым в ней кинжалом медленно поднялась, а затем с силой вспорола его живот. Кровь потекла по остаткам одежды, медленно образуя у колен алую, парящую на морозе лужицу. На совесть отточенное лезвие с лёгким хрустом пошло дальше, и вот перед коленопеклонённым священником прямо на утоптанный снег стала вываливаться нелепо смешная куча внутренностей.

— Ешь! — угрюмо приказал человек в чёрном, ощущая пляшущие вокрух незримые частицы праха. Словно пылинки, попавшие в луч света на тёмном фоне, они заструились невесомым хороводом. Постепенно выстраиваясь в безукоризненную золотистую спираль с запахом маттиолы, уходящую в никому неведомые, мрачные бездны человеческой души…

Пленник, в глазах которого начало плескаться безумие, покорно схватил что-то скользко-розовое и поднёс ко рту. По подбородку его, задвигавшемуся вверх-вниз, брызнули струйки крови.

Гуго, стоящий чуть сбоку, смотрел, будучи не в силах отвести глаза. С трудом разведя стиснутые желваками скулы, он хрипло выдохнул в морозный воздух.

— Седьмой… Уже седьмой из тех двенадцати жрецов…

Трент, мрачно глядя на пытку, глухо, низко, еле слышно зарычал. Он сделал шаг, оказавшись за спиной застывшего в трансе некроманта, и его кулак с силой врезал в нужное место на затылке. Чернокнижник, тихо охнув, осел, и прерванный обряд полетел вразнос.

Беззвучный серый вихрь взвился вокруг, подняв в горячий, струящийся ненавистью воздух жёлтый снег, разом обернувшийся пеплом. Чей-то грубый голос заревел так, что эхо отдалось до самых небес.

— Спасибо!

Изумлённые, забитые прахом глаза присутствующих увидели, как из-под земли вылезли тени. Стонущие, причитающие и жалующиеся на что-то, но от этого не менее грозные. Обернувшись могучими призрачными демонами, они разом впились бесплотными клыками в безвольно замершее тело святого брата. Раздирая не плоть его, но сердцевину, порождения зла мигом выковыряли лишённую защиты душу и с хохотом, кривляясь и приплясывая, утащили куда-то вниз.

И тут всё беззвучно пропало.

Иссен, стоя на краю поляны с натянутым луком, медленно ослабил тетиву, и только тут присутствующие заметили, что наложенная на оружие стрела оказалась эльфийской, с мерцающим вокруг наконечника серебристым сиянием. Смутившись вдруг, леани заботливо спрятал стрелу в особый чехол. Подошёл, как-то странно посмотрел на распростёртое в луже крови и внутренностей тело.

— Трент, добей. Раз уж разорвал обряд…

Гном угрюмо шагнул на деревянных ногах, чувствуя, как где-то внутри засела противная дрожь. Вопросительно глянул на Иссена.

Тот одной рукой указал на неразлучную гномью секиру, а другой чирнул себя по горлу и выразительно кивнул на ближайший свободный, торчащий из земли остро заточенный кол.

Уже шесть нанизанных на колья черепов весело скалились на окружающее, образовав вокруг охотничьего домика полукруг. Вокруг каждого вилась какая-то странная хмарь — вроде и нет ничего, а краем глаза нет-нет, да и заметишь некое суетливое мельтешение. Возле них на кольях покороче красовались красноречивые свидетельства от жертв, так сказать, рангом пониже — рыцарей да баронов из Царства Света, участвовавшие в том эпизоде, когда уничтожили город и замок. За каждым из них Valle вёл нешуточную охоту, между делом высвобождая пленных.

Трент молча размахнулся. Секира описала сверкающий полукруг, глухо хряснув в нижней точке, и голова святого брата, нелепо кувыркаясь, отлетела в сторону.

В это время лежащий без памяти некромант пошевелился. Гуго заботливо подскочил, помог встать на ноги. Гном, заметив это, швырнул под ноги своему барону секиру. Скрестив руки и понурив голову, неподвижно встал перед ним.

— Зачем? — только одно спросил Valle, ощупывая свой затылок.

Долго молчал Трент. Наконец угрюмо проронил.

— Негоже так издеваться над людьми… Хучь он был и святоша — похуже собаки, но не стоит так в чёрное уходить…