Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова (Демон Ингви - 1)

      - Что делать... - отозвался тот, сдерживая сердитую отповедь, готовую сорваться с губ - Кадор-Манонг понимал, что сейчас не время ссориться, к тому же его изрядно утомили непрерывные перепалки с Санеланой, настырно и злобно винившей брата в своих несчастьях - это занятие никогда ей не надоедало и она устраивала скандалы при первой же возможности, так что теперь принц избегал приближаться к ее фургону...
      - Я что хотел сказать, ваша милость, - продолжил сэр Питви, не замечая раздражения сеньора, - вроде бы приближаемся к Гонзору... Не худо бы дозор выслать... Как бы не приняли нас за врага гонзорцы-то...
      Дважды беглецы встречали купеческие караваны, возвращающиеся в Энмар купцы рассказали, что южная граница Гонзорского герцогства охвачена войной и тамошние рыцари стерегут свои границы.
      - Да что ж они, по-вашему - ослепли? Мы же на конях и с фургонами... А впрочем, хотите - езжайте вперед, разведайте...
      Рыцарь тронул коня шпорами, устремляясь вперед и на ходу выкрикивая имена слуг и оруженосцев, которых хотел взять с собой.
      ...Опять заморосил дождик, видимость ухудшилась - колонна пошла медленнее, к тому же колеса то одного, то другого фургона застревали в раскисшей земле...
      Из серой пелены впереди вынырнули несколько высоких силуэтов, принц, положивший было руку на рукоять меча, расслабился - приближались всадники. Всмотревшись, Кадор-Манонг различил Питви, рядом с ним ехал какой-то незнакомый воин, судя по доспехам - дворянин. Приблизившись, незнакомый рыцарь заговорил:
      - Рад приветствовать вас, ваша милость! Позвольте представиться - Менгрон из Маултона. Не угодно ли вашей милости заехать в мой скромный замок отдохнуть после долгого пути? - сэр Менгрон никогда не забывал о своих обязанностях родителя - трем его дочерям были нужны женихи, а тут пожаловал принц королевской крови, с правами на престол и корону (все это он успел вытянуть из Питви по дороге) - такой случай упускать было нельзя!
      - Благодарю вас за великодушное предложение, - отозвался принц, - я с радостью принимаю его.
      В Маултоне гостей уже ждали - предупрежденные посланным Менгроном оруженосцем, дочери хозяина замка вышли встречать пришельцев во двор, нарядившись в свои лучшие одежды. Увидев эти приготовления, принц приободрился, принцесса Санелана же с тоской выглядывала из своего фургона, грустно сравнивая одеяния местных барышень, со своим измятым дорожным нарядом, однако приняли беглецов в замке так радушно и сердечно, что и принцесса перестала дуться и с улыбкой - впервые за последние восемь дней она улыбалась - принялась описывать хозяйкам свои злоключения. Те исправно охали и качали головами, слушая о тяготах пути, но как только Санелана высказалась в том духе, что всему виной братец - старшая из дочек сэра Менгрона, Агриста, заявила, что нельзя, дескать, ставить рыцарю в вину избыток отваги - ведь он потерпел поражение, сражаясь за свои права, борясь с силами Тьмы, вновь грозящими Миру. Посмотрев на сестер мадам Агристы и увидев, что они согласны с этим, принцесса вновь загрустила - нет, здесь никто не желает ее понимать... Вот если бы у доброго сэра Менгрона были не дочки, а сыновья... Что ж, таков, видимо, ее печальный удел - быть вечной жертвой брата-тирана... Ну почему же ей вечно так не везет?.. Ну почему?..
      ***
      Ненависть, ненависть,
      Всех объединяет ненависть,
      Всех объединяет одно желание
      Убивать и насиловать всех иных прочих.
      Егор Летов
      В-целом, результаты всего этого происшествия меня удовлетворили - я завербовал на свою службу двенадцать эльфов, отличных стрелков. Что бы там не твердили мне Кендаг, Гендар и другие орки - они, хотя и считали стрельбу из лука чем-то вроде национального спорта, тем не менее и в подметки не годились, как стрелки, самому распоследнему из эльфов. В этом я убедился на следующий день после того, как принял присягу у Филлиноэртли - когда устроил состязания между своими наемниками. Эльфы играючи превзошли признанных чемпионов той сотни орков, что была расквартирована в Альде, к тому же их стрелы, пущенные из длинных тугих луков, били гораздо дальше, их убойная сила сохранялась на расстоянии в сто пятьдесят - двести метров, тогда как орки едва могли похвалиться лишь сотней... Мало того - и скорострельность они показали гораздо лучшую. Все это, конечно, не делало эльфов в моих глазах солдатами лучшими, чем орки. Во-первых, орки лучше действовали в рукопашной, более умело владея оружием и доспехами (эльфы доспехов вообще не признавали), а во-вторых, эльфы принципиально отказывались понимать такие вещи, как дисциплина, предусмотрительность, расчет и прочее в таком духе. Принимая во внимание последнее, орки для меня были куда более предпочтительны как наемники. К тому же эльфы постоянно находили повод для веселья - дурачились, шутили (их шутки, как на мой вкус, были не всегда приличного свойства), особенно им по душе было дразнить и задирать орков. Орки же, хотя и не обладали большим чувством юмора, тем не менее прекрасно понимали, когда над ними издевались - и только жесткая дисциплина, установленная Гендаром, помешала несколько раз вспыхнуть дракам. Виновными всякий раз, естественно, были эльфы, с поразительным легкомыслием старавшиеся разозлить орков, причем результат драки предугадать было не сложно, принимая во внимание численный перевес последних - эльфы, казалось, совершенно не дорожили своей бесконечной жизнью. Поэтому мне пришлось пригрозить им суровыми карами - кнутом, цепями, тюрьмой (телесных наказаний и неволи эльфы страшились гораздо больше, чем смерти) - лишь тогда восстановился более-менее сносный порядок. Все же я на всякий случай постарался сделать так, чтобы мои наемники встречались между собой как можно реже...
      Но я забегаю вперед - все это происходило позже. А поначалу прежде всего меня интересовало, как вообще эльфы попали в мою Альду - ведь я считал, что все границы надежно охраняются заставами орков и разъездами рыцарей.
      История, поведанная мне Филлиноэртли, была столь же обыденной в этом Мире, сколь и печальной. Эльфы, как рассказал мне князь, некогда населявшие центральные области Империи - Сантлак, Ванет, Неллу и ряд других владений постепенно оттеснялись людьми, чьи силы все росли, на север - в холодные дремучие леса. Ванетиния, нынешняя столица Империи, тоже некогда была эльфийским городом - тогда она звалась Валланнанетиния...
      - ...Рухнули белые башни Валланнанетинии, - рассказывал мне Филлиноэртли за чашей вина (выпить эльфы очень любили, но пить толком не умели по человеческим меркам - хмелели мгновенно), ушла душа из лесов Неллы. Там, где прежде вольно бродили свободные дети Гунгиллы, прошел плуг... Мой народ не любит войну - долго мы не сопротивлялись... Мы ушли на север - в Приют, в Феллиост, в Анновр... но и там нас настигла жестокая рука слуг Императора. Его вассалы изгнали нас и оттуда и теперь Великая река - граница между ими и нами... Наш король - добрый король, он удерживал эльфов от войны, но если люди сунутся за Великую - мой народ не станет терпеть! Уж тогда мы дадим отпор!
      Эльф стукнул кулаком по столу - я с удивлением понял, что тот совершенно опьянел, хотя выпито было совсем немного - и постарался успокоить его, сменив тему:
      - А как ты сам попал в Давнюю Чащобу? Разве владения твоего народа простирались так далеко на юг?
      - Да... Самым южным эльфийским владением правил мой дед. То, что люди зовут Давней Чащобой, называлось прежде Креллионт... и является моим наследственным владением... Я все еще помню кое-какие тайные тропы... И вот с теми из моих вассалов, в ком еще не угас старинный доблестный дух, я мечтал отвоевать свое наследство у людей - ты, демон, помешал мне!
      - А как же ты собирался отвоевать свое владение у короля Альды всего лишь с одиннадцатью бойцами?
      - Для начала хватило бы! А потом слава о моих подвигах разнеслась бы по свету - и ко мне на помощь пришли бы толпы эльфов!
      - И поэтому ты ограбил купцов - отличный план, поздравляю! Они, жалуясь на грабеж, разнесли бы весть о твоих подвигах по всему Миру быстрее кого бы то ни было.
      - Ты смеешься надо мной... Скажи лучше, как твои орки схватили нас? Эти закованные в железо земляные жабы так шумят, когда идут по лесу, что мы должны были проснуться, как бы пьяны не были!
      - Во-первых, не смей так говорить о моих воинах - это тебе мой первый приказ! А во-вторых, запомни - я могущественный маг и даже выследить и схватить эльфа в лесу для меня - плевое дело.
      - Да, ты, наверное и впрямь великий кудесник, если тебе удалось такое...
      - Да... А теперь иди-ка и отдохни, князь - по-моему ты перебрал.
      Отправив пьяного эльфа отдыхать, я пошел в библиотеку и перечитал все, что там было об эльфах. Князь Филлиноэртли не обманул - история взаимоотношений эльфов и людей и впрямь была полна предательств, насилия, обманов... Некогда малочисленные кланы людей ("детей Хаверка", как они сами себя именовали), приплывшие невесть откуда в Легонт в утлых лодчонках, были гостеприимно приняты эльфами, жившими там. Эльфы уступили людям часть своих лесов под пашни и пастбища, принимали их на службу, учили и опекали, даже вступались за них в случае конфликтов с гномами, которые отнеслись к пришельцам не так гостеприимно... Постепенно люди становились все многочисленнее (ведь век человеческий короток и люди стремятся быстрее создать семью, завести детей, не то что бессмертные - юноша-эльф мог десятилетиями ухаживать за своей избранницей, а женившись - сотни лет "не спешить" с детьми - во всяком случае, так писал летописец), затем начались войны с орками, в которых эльфы понесли страшные потери... И наконец сложилась ситуация, когда эльфийские короли с удивлением обнаружили, что среди их подданных единоплеменники составляют не более четверти... Все меньше становилось лесов, все больше пашен... Эльфы начали сами, хотя и неохотно, покидать обжитые места. А затем и люди принялись изгонять оставшихся, очищая от "не-людей" свои вновь образованные королевства... В конце концов, этот процесс принял характер целенаправленной экспансии направленной на возникшие на севере эльфийские княжества - Феллиост, Приют, Анновр... пока Великая река не разделила эти земли, управляемые назначенными Императорами маркграфами и дикие северные леса, где нашли последний приют эльфы... Там они жили в относительном покое - пока их холодные чащобы не вызывали интереса завоевателей...
      Владения деда Филлиноэртли миновала злая участь - эльфы сами покинули их, обнаружив однажды, что на сотни километров к северу не осталось их единоплеменииков... Кстати, сам князь считался среди своих весьма родовитым вельможей - предков от Гилфинга он мог пересчитать по пальцам, а когда я спросил его о возрасте - заявил, что точно не помнит, но что-то около восьмисот лет... При этом он выглядел двадцатилетним, да и вел себя, пожалуй, соответственно...
      ГЛАВА 30
      Отдохнув два дня в замке Маултон, принц со всей своей свитой отправился в Гонзор - предстать перед наследником императорского престола и просить у него помощи против "злодея-узурпатора". В крайнем случае принц Кадор-Манонг рассчитывал приобрести ходатая перед самим Императором - он надеялся, что юный пылкий герцог (каким его описывал гостеприимный сэр Менгрон) не останется равнодушным к возможности проявить себя защитником правого дела и отличиться на войне - а значит, обязательно станет доказывать отцу необходимость этой войны. Прибыв под вечер следующего дня в Гонзор, беженцы расположились в лучшей гонзорской гостинице "Золотой сокол", оккупировав ее целиком (благо, купцов и путешественников в городе почти не было, осень - неподходящая пора для странствий). Принц отправил одного из рыцарей известить герцога о своем прибытии и испросить аудиенцию - его выбор пал на разбитного и всегда веселого сэра Питви ок-Логра - сам же он наконец-то набрался храбрости поговорить как следует с сестрой. Кадор давно уже собирался это сделать, но в Маултоне было так хорошо, дочки тамошнего сеньора так мило принимали его, что принц не набрался духу прервать исключительно приятное времяпровождение ради беседы с раздраженной сестрицей, тем более, что таковая беседа неминуемо должна была кончиться ссорой, а ругаться в гостях у таких приятных барышень - нет уж, увольте... Наконец настал момент, когда неприятный разговор с Санеланой откладывать стало невозможно. Набравшись мужества, принц поднялся к покоям, занимаемым Санеланой и ее прислугой, постоял с минуту перед дверью, собираясь с духом, затем решительно постучал и, не дожидаясь ответа, шагнул внутрь.
      Сестра, которую, разумеется, служанки уже предупредили о предстоящем визите принца, сидела перед зеркалом спиной к двери - на присутствие в комнате Кадор-Манонга она никак не отреагировала. Тот деликатно покашлял.
      - Ну, братец, не мнись - я же знаю, что это ты. Говори, чего еще тебе от меня надо?
      - Сестра, завтра нам предстоит аудиенция у герцога. Постарайся произвести на него благоприятное впечатление - это в твоих же интересах. Если Алекиан захочет нам помочь - считай, что мы уже на пути домой... Ведь он наследник Императора... - принц сказал все, что собирался и теперь не знал что делать пауза затягивалась... - Ну, так что?
      - Ступай, Кади и спи спокойно. Я все поняла.
      Принц постоял еще с минуту, соображая, что может означать такой ответ согласие или же... С этой истерички Санеланы станется - явится на прием к принцу Алекиану неряшливой замарашкой назло брату - тогда пиши пропало... Станет молодой красавец-принц стараться помочь замарашке... Не надумав ничего путного, Кадор-Манонг махнул рукой и вышел. Санелана медленно обернулась и уставилась на захлопнувшуюся дверь, задумчиво теребя локон...
      Вернувшись к себе, принц кликнул слуг и велел распаковать его вещи. Перебрав свои наряды, он отругал слуг за нерадивость. Конечно, те были ни при чем - просто принц нервничал и ему хотелось сорвать на ком-то злость. Влепив одному из слуг оплеуху, Кадор-Манонг несколько успокоился и решил:
      - Убирайте это к Гангмару обратно - я одену кольчугу. Пусть герцог видит, что я веду войну против демона, узурпировавшего альдийский престол - мое законное наследство. Да-да! Это хорошая мысль - так я легче завоюю его симпатию. Эй, вы, бездельники - приведите в порядок мою военную амуницию и если хоть одна пряжка не будет сиять - шкуру спущу! Пошли прочь!
      После этого принц прошелся по комнате, остановился у стола:
      - Я должен успокоить нервы! - сказал он и налил себе кубок вина.
      Осушив кубок, Кадор-Манонг почувствовал себя немного лучше и отправился спать...
      Проснувшись утром, принц кликнул слуг - те явились с приготовленным с вечера нарядом, опасливо поглядывая на сердитого молодого господина, но тот, погруженный в свои мысли, отпустил их, едва взглянув на принесенные ими вещи. Слуги торопливо убрались - на этот раз пронесло... Явился мастер Гирон владелец гостиницы:
      - Ваша милость, паланкин готов, - путь предстоял недальний - всего лишь площадь перейти, однако моросил дождик, а принц надеялся, что сестрица все же явится в приличном наряде, который не стоило бы мочить под дождем, да и вообще - подойти к воротам дворца пешком - дурной тон...
      Собравшись, принц спустился во двор гостиницы и принялся нервно расхаживать под навесом, гремя своим воинским снаряжением - Санелана еще не показывалась и он волновался. Поджидавшие во дворе слуги, которым предстояло нести паланкин, постарались вжаться в стену и не привлекать внимания взбалмошного хозяина, явно пребывающего в плохом настроении...
      Наконец из дверей вышли служанки принцессы. Кадор-Манонг нетерпеливо оглянулся - что-то сейчас покажется из дверей. Служанки придержали створки, пропуская госпожу - принц замер... и поневоле улыбнулся, увидев сестру, затем он облегченно вздохнул. Санелана выглядела превосходно.
      ***
      А потом вернулся Кендаг, радостный и гордый - его въезд в Черную Скалу обернулся настоящим триумфом. Конечно, в его отсутствие военные отряды орков ходили на Гонзор и возвращались с победой, приведя некоторое количество пленниц, но двести четырнадцать "жен человеческого рода", пришедших с Кендагом из Альды - это было потрясающе. Лорд Внешнего Мира мгновенно превратился в героя, совершенно затмив при этом участников победоносных набегов на Маултон и другие замки Гонзора, его повсюду чествовали и славили соотечественники - а также осаждали добровольцы, желающие записаться в его отряд (почти все воины, пришедшие в Корону Гангмара с Кендагом переженились на приведенных ими альдийках, так что в армии Внешнего Мира образовались вакансии). Это обстоятельство поставило молодого лорда в сложное положение - с одной стороны, Ингви неоднократно высказывался, в том смысле, что орки - отличные солдаты и что он хотел бы иметь их побольше, но с другой стороны - солдат необходимо кормить, а военных предприятий, дающих наемникам занятие и добычу, больше не предвиделось. Следовательно, он приведет в Альду бездельников, которых к тому же придется содержать за счет казны - одобрит ли это король Ингви? Желающих же записаться в армию Лорда Внешнего Мира было огромное количество - даже после того, как Кендаг во всеуслышание объявил, что пришедшие с ним женщины расплата короля Альды по договору за службу наемников-орков и что больше такой добычи не предвидится. Поэтому, поразмыслив, молодой лорд принял компромиссное решение - вместо восьмидесяти бойцов, оставленных им в Короне, он взял с собой обратно сто восемьдесят, но в их числе - немало мастеров из Верхнего и Нижнего Городов - Кендаг справедливо рассудил, что они скорее прокормят себя в мирное время.
      Когда он доложил Ингви об этом и поделился своими сомнениями - тот объявил, что все сделано правильно:
      - Я не сомневаюсь, что твои орки - не только отличные воины, но и хорошие работники, так что теперь они продолжат строительство на Северной стороне - а всех арестантов можно хоть сейчас продать в Энмар, - и тут же умчался разыскивать Мертенка, чтобы отдать ему новое распоряжение: всем купцам, возвращающимся через Альду домой, предлагать приобрести рабов.
      Кстати, сами узники встретили известие об изменении приговора без энтузиазма - каторжная жизнь гребца-невольника на энмарских судах казалась многим не лучше смерти... Зато купцам это предложение пришлось по душе - из-за набегов морских разбойников, наносивших энмарскому флоту немалый урон, спрос на сильных рабов возрос, поэтому почти все узники в течение нескольких дней были проданы и отправились, гремя кандалами (заказ, весьма обогативший цех кузнецов), в Энмар...
      Вскоре после своего возвращения в Альду, Кендаг узнал, что на королевской службе теперь находится отряд эльфов - Ингви свел его с Филлиноэртли и кивнул - дескать, познакомьтесь. Оба вельможи настороженно уставились друг на друга.
      - Почему ты не кланяешься мне, орк? - первым нарушил молчание Филлиноэртли.
      - Что? Это ты должен кланяться мне, лесная зверушка! - надулся в ответ Кендаг, но не ему было тягаться с эльфом в искусстве насмешничества.
      - Ну да - будет какой-то земляной жабе кланяться князь эльфов!
      - Что?!!
      - Да! И между прочим, сопляк, я был князем уже в то время, как прапрадед твоего прапрадеда учился размахивать деревянным мечом и мечтал залезть под юбку какой-нибудь жабоподобной зеленой орчихе, думать не думая о женщинах человеческого рода, происхождением от которых ты, кажется, так гордишься.
      Кровь прилила к лицу Кендага, он схватился за меч, его противник, совершенно довольный результатом своей речи, отступил на шаг и положил ладонь на рукоять кинжала.
      - А ну, прекратить! - рявкнул на своих ссорящихся соратников Ингви. Кендаг, остановись! А ты, эльф, что - забыл о моем запрете задирать орков? Я вижу, что предупреждения на тебя не действуют - так вот, я накажу тебя. С этой минуты ты лишен своего имени - будешь зваться Филькой, а не Филлиноэртли!
      - Как это? - опешил эльф.
      - А так! Теперь твое имя - Филька, это будет тебе всегда напоминать о наказании.
      - Правильно, - подхватил Кендаг, - имя воина должно быть коротким, как боевой приказ, а это... филли-нилли... подходит не воину, а женщине, доступной всем (во время пути в Корону Гангмара спутницы Кендага хорошенько просветили его в некоторых аспектах жизни людей).
      - Имя эльфа - как песня ручья, как щебет лесной птицы, как шум ветра в кронах деревьев, - обиженно заявил Филлиноэртли, - мне нельзя называться так Филька...
      - Пока ты служишь мне - я решаю, что тебе нельзя, - отрезал демон, - и мне уже надоели твои штучки. Так что вам обоим мой приказ - поладить! Кендаг, молчи! Сегодня будет пир по случаю твоего возвращения и если вы - вы оба - не напьетесь вместе как добрые друзья - берегитесь! Все!
      ***
      ...Моя святыня в ладонях врага,
      В моей колыбели снегопад и пурга.
      Я так беззащитен, как белая тряпка,
      Как самый говенный человек на Земле...
      Егор Летов
      Мажордом, трижды стукнув посохом, громко объявил: "Его милость Кадор-Манонг, принц Альдийский, с сестрой - принцессой Санеланой!" - и посторонился, давая пройти гостям. Принц, ведя сестру под руку вошел в тронный зал Гонзорского дворца, он ужасно волновался, сердце колотилось как сумасшедшее. От этого приема зависит его судьба - если наследника императорского престола не удастся заинтересовать - останется последнее: броситься в ноги его отцу и молить о помощи против демона. И выложить последний козырь - обещать принести вассальную присягу и вернуть Альду в лоно Империи... Со всеми вытекающими неприятными последствиями. Чем-то обернется сегодняшняя аудиенция...
      Войдя в зал, Кадор внимательно присмотрелся к сидящему на троне - перед ним был долговязый юноша в дорогом причудливо изукрашенном наряде (вот что сейчас носят в столице Империи!), с лицом скорее мечтательным, чем строгим. По правую руку от трона стоял крупный мужчина в доспехах и плаще цветов императорской гвардии, на физиономии которого, украшенной несколькими старыми шрамами, была написана скука и брезгливое любопытство, по левую - скорчилась крошечная фигурка в пестром наряде. Позади неподвижно застыли гвардейцы с мечами наголо.
      Как только альдийцы - принц с сестрой и вассалы, одевшие вслед за сеньором военное снаряжение - приблизились к престолу, карлик метнулся назад и спрятался за троном, жалобно причитая:
      - Какой грозный воин в доспехах явился к нам - не иначе, как он идет на войну с гномами. Не бей меня, добрый сеньор, я не гном, я маленький человечек!
      - Не обращайте внимания на моего шута, любезные гости - он вечно дурачится. Расскажите, что привело вас в мою провинцию? - заговорил Алекиан, изо всех сил стараясь походить в эту минуту на своего отца, о котором все говорили, что он умеет, принимая гостей, выглядеть одновременно и любезнейшим хозяином, и грозным Императором. И тут его взгляд упал на юную принцессу, печально стоящую рядом с предводителем альдийцев.
      - Добрый герцог, - начал Кадор-Манонг продуманную заранее речь, - я взываю о помощи против злодея, обманом захватившего нашу страну и похитившего мой трон! Его коварство и жестокость...
      Принц говорил и говорил - громыхал и завывал, стенал и заклинал, описывая нечеловеческое коварство и злобу демона, превратившего его - родовитейшего дворянина и законного наследника одного из самых блестящих престолов Империи в изгоя, скитающегося в чужом краю. О злая судьба! О несправедливость жребия, выпавшего ему! Но - надеется он - в лице доблестного и великодушного Алекиана несчастные гонимые жертвы обретут наконец защитника! Пока принц говорил Санелана не произнесла ни слова, да в этом и не было нужды - она смотрела.
      И Алекиан, чувствуя на себе этот взгляд, вдруг ощутил, что на него снизошла благодать - вот оно! Вот оно! Точь-в-точь как в романе - к нему, благородному отважному принцу, является с мольбой о помощи прелестная принцесса, изгнанная из родного дома безжалостным чудовищем, коварным злодеем. Вот оно! Не слушая Кадор-Манонга, который как раз переходил в своей речи к одному из важнейших мест, принц Алекиан произнес, вставая с трона:
      - Ваша история нашла живой отклик в моей душе, - всю эту фразу он бесчестно позаимствовал из прочитанного недавно романа, причем там это звучало в третьем лице, но какое эти мелочи имеют значение, если на тебя смотрят прекраснейшие в мире глаза! - и клянусь не знать отдыха и покоя до тех пор, пока справедливость не будет восстановлена и вы не обретете несправедливо отнятые владения!
      Тут Санелана впервые заговорила:
      - Благодарю вас, добрый принц, вы так великодушны...
      - Позвольте мне быть вашим рыцарем, принцесса, - Алекиан, просияв, поднялся с трона, одновременно левой рукой сжав плечо Коклоса, который как раз собрался выдать очередную ехидную реплику, - и предложить вам - всем вам, благородные господа, я хотел сказать - мое гостеприимство. Будьте моими гостями в этом скромном замке, а вскоре - так быстро, как только станет возможно - мы отправимся войной на узурпатора!
      В этот момент Коклос, вырвавшись из цепких пальцев принца, нырнул под трон и оттуда проверещал:
      - Если только позволит батюшка!
      Часть 4
      ВОЙНА
      ГЛАВА 31
      Кавалькада, состоящая из нескольких фургонов и дюжины всадников конвоя, медленно тащилась на север по "Энмарской дороге" - летом оживленному тракту, а сейчас превратившейся в ручей вязкой грязи... В переднем фургоне принц Алекиан препирался с Коклосом, чтобы убить время, которое медленно тянулось, вязкое, как и грязь под колесами... Сердце юного принца рвалось во второй фургон, где разместились Кадор-Манонг и очаровательная Санелана, ради которой, собственно, принц и отправился в Ванетинию - исполняя свое обещание, он собирался просить у Императора дозволения предпринять весной - как только дороги вновь станут проходимыми для армии - поход на Альду с целью восстановить справедливость и отстоять попранные права тамошней королевской династии. Сердце рвалось туда... Но это было бы неприлично...
      - Ну и что же ты скажешь батюшке? - скрипел Коклос, - Что ты очарован прелестями ослепительной принцессы Альдийской? Его императорское величество посоветует тебе попить холодной водички и успокоиться! Да!
      - При чем тут "прелести"? Мой долг - долг рыцаря, долг государя...
      - Ха-ха-ха! Вечно вы, умники, прикрываетесь красивыми словами - подумай сам, что тебе ответит батюшка - ну как? Я прав?
      - Пожалуй...
      - То-то же, умник. Когда доходит до дела - вам, умникам, не обойтись без совета дурака!
      - А что ты посоветуешь, Коклос? - в голосе Алекиана прорезались заискивающие нотки, уже не впервые он в затруднительном положении был готов положиться на мнение шута. Такие уж странные отношения существовали между ними - не при свидетелях, разумеется...
      - А я, братец, - Пол-Гнома принял важный вид, - постарался бы на твоем месте не подать вида, что я вообще знаю о существовании такой особы - Санеланы Прекрасной... Не кривись, дружок, не кривись... Ты не должен говорить о ней! Зато о ее братце ты говорить должен, вернее о его правах на престол этого занюханного королевства - Альды. Понял?
      - Не понял, - честно признался принц.
      - Ладно, объясню подробнее - специально для умников. Ты скажешь Императору, что видишь смысл - политический смысл - поддержать этого принца. Почему? А потому, - Коклос заговорил покровительственным тоном, - что это дает шанс вернуть заблудшую Альду в Империю. На примере этого Кадора вы - ты с отцом - покажете всем, что бывает с теми, кто думает обойтись без Императора это раз. Далее - посадить на престол Альды того из претендентов, чьи права соответствуют имперскому законодательству - это значит сделать шаг к установлению на всей территории Империи единых законов. А это любимая мысль твоего батюшки, с которой он вечно носится - уж я-то знаю! Это два. И вот только сказав все это, ты - как бы только что вспомнив - хлопнешь себя по лбу и воскликнешь: "Да! Ведь у этого принца есть, кажется, сестра! Батюшка, завопишь ты, - женившись на ней, я крепче привяжу нашего альдийского вассала к имперскому трону!". И принесешь свою свободу в жертву отечеству. Понял?
      - М-да... Что-то уж больно гладко...
      - А ты слушайся советов дурака - и у тебя в жизни вообще все будет гладко...
      Тем временем во втором фургоне шла не менее оживленная дискуссия - почти помирившиеся Кадор-Манонг с Санеланой строили планы на будущее:
      - ... А не случись всего этого - и ты не встретила бы своего Алекиана!
      - По-твоему выходит - я должна быть благодарна тебе - ведь это по твоей милости нам пришлось сбежать из собственного замка? Да? Ну так вот - это значит, что я должна быть благодарна скорее прогнавшему тебя демону, чем тебе!
      - Ты все шутишь... Демон - враг!
      - Он очень даже симпатичный, - Санелане нравилось дразнить недотепу-брата, - да еще и веселый, и щедрый... Вон какой праздник устроил - а ты напился тогда, пьяница...
      - Да будет тебе, Сана... Ты больше думай об Алекиане.
      - Ну, Алекиан, конечно, тоже симпатичный мальчик...
      - Сана!
      - Брось, Кади, я же шучу! Не волнуйся - Алекиан мне поклялся, что поможет нам вернуть наше наследство, а он настоящий рыцарь - не то, что ты. Раз поклялся - слово сдержит!
      - Ну, хватит с меня, - не выдержал Кадор-Манонг и повернувшись к сестре спиной, начал пробираться к выходу.
      Принц осторожно высунул нос из-под полога фургона и рявкнул приказ облепленный промокшим плащом оруженосец подвел коня и снял с него тяжелую попону, принц взобрался в седло и поскакал к следующему фургону - там по-прежнему не смыкал глаз над толленорном верный слуга...
      ***
      Далёкая Офелия смеялась во сне
      Пузатый дрозд, мохнатый олень.
      Привычно прошлогодний нарисованный снег
      Легко, светло и весело хрустит на зубах.
      Егор Летов
      Но исполнить свою угрозу мне не пришлось - Кендаг с Филькой (именно так в этом деле я проявил стойкость, поскольку по опыту уже знал: дай эльфу малейшую поблажку - пожалеешь и наказание исполнялось непреклонно) исправно напились в тот же вечер, сидя за столом рядом. Поначалу они, разумеется, дулись и не смотрели друг на друга, но по мере употребления крепких напитков мало-помалу оттаяли и вскоре я уже слышал:
      - Ну что, жаба земляная, выпьем?
      - Выпьем, хорек лесной! - и звон кубков...
      Под конец парочка - сидя уже вобнимку, причем более пьяный эльф повис на плече соседа - принялась горланить песни. Кендаг хрипло и нестройно стонал что-то боевое и маршевое и сквозь его рев время от времени пробивались мелодичные рулады эльфа... Мне стало смешно, но разделить веселье было не с кем - все мои гости уже достигли той степени удалого разгула, когда общаться с ними стало бесполезно. Сам-то я не рисковал напиваться...