Часов, минут, секунд - нули,

Сердца с часами сверьте.

Обьявлен праздник всей Земли:

День без единой смерти.

Вход в Рай забили впопыхах,

Ворота Ада на засове,

Все согласовано в Верхах,

Без оговорок и условий.

Постановление не врет:

Никто при родах не умрет,

И от болезней в собственной постели,

И самый старый в мире тип

Задержит свой предсмертный хрип

И до утра дотянет еле-еле.

И если где резня - теперь,

Ножи держать тупыми!

И если бой - так без потерь,

Расстрел - так холостыми.

Нельзя и с именем Его

Свинцу отвешивать поклонов

Не будет смерти одного

Во имя жизни миллионов.

Конкретно, просто, делово:

Во имя черта самого

Никто не обнажит кинжалов.

Никто навеки не уснет,

И не взойдет на эшафот

За торжество добра и идеалов.

Забудьте мстить и ревновать,

Убийцы, пыл умерьте.

Бить можно, но не убивать

Душить, - но не до смерти.

Эй! Не вставайте на карниз

И свет не заслоняйте!

Забудьте прыгать сверху вниз,

Вот, снизу вверх - валяйте!

Сдюнтяи, висельники, тли,

Мы всех вас выймем из петли,

Еще дышащих, тепленьких, в исподнем.

Под топорами палачей

Не упадет главы ничей

- Приема нынче нет в раю господнем!

И запылают сто костров

Не жечь, а греть нам спины,

И будет много катастроф,

А жертвы - ни единой.

И отвалившись от стола,

Никто не лопнет от обжорства

От выстрелов из-за угла

Мы будем падать без притворства.

На целый день отступит мрак,

На целый день отступит рак,

На целый день случайности отменят.

А коль за ком не доглядят.

Есть спецотряд из тех ребят,

Что мертвецов растеребят,

Натрут, взьерошат, взьерепенят.

Смерть погрузили в забытье

Икрою смерти взятку дали

И напоили вдрызг ее,

И даже косу отобрали.

В уютном боксе в тишине

Лежит на хуторе Бутырском

И видит паксти во сне,

И стонет храпом богатырским.

Ничто не в силах помешать

Нам жить, смеяться и дышать,

Мы ждем событья в радостной истоме!

Для темных личностей в Столбах

Полно смирительных рубах

- Пусть встретят праздник

В сумасшедшем доме.

И пробил час, и день возник,

Как взрыв, как ослепленье.

И тут, и там взвивался крик:

- Остановись, мгновенье!

И лился с неба нежный свет,

И хоры ангельские пели,

И люди быстро обнаглели:

- Твори, что хочешь!.. Смерти нет!

Иной до смерти выпивал

- Но жил, подлец, не умирал.

Другой в пролеты прыгал всяко-разно,

А третьего душил сосед,

А тот его… Ну, словом, все

Добро и зло творили безнаказно.

А тот, кто никогда не знал

Ни драк, ни ссор, ни споров -

Теперь свой голос поднимал,

Как колья от заборов.

Он терпеливо вынимал

Из мокрых мостовых булыжник…

А прежде был он тихий книжник

И зло с насильем презирал.

Кругом никто не умирал,

А тот, кто раньше понимал

Смерть как награду, как избавленье

- Тот бить старался наповал,

Что, дескать, помнит чудное мгновенье.

Какой-то бравый генерал

Из зависти к военным хунтам

Весь день с запасом бомб летал

Над мирным населенным пунктом.

Перед возмездьем не раскис

С поличным пойманный шпион -

Он с ядом ампулу разгрыз,

Но лишь язык порезал он.

Вот так по нашим городам

Без крови, пыток, личных драм

Катился день, как камнепад в ущелье.

Всем сразу славно стало жить!..

Боюсь, их не остановить,

Когда внезапно кончится веселье.

Ученый мир - так весь воспрял,

И врач, науки ради,

На людях яды проверял -

И без противоядий.

Ну, а евреям был погром -

Резвилась правящая клика,

Но все от мала до велика

Живут - все кончилось добром.

Самоубийц, числом до ста,

Сгоняли танками с моста,

Повесившихся - скопом оживляли.

Фортуну - вон из колеса!

Да! День без смерти удался!

Застрельщики, ликуя, пировали.

Но вдруг глашатай весть разнес

Уже к концу банкета,

Что торжество не удалось,

Что кто-то умер где-то.

В тишайшем уголке Земли,

Где спят и страсти, и стихии,

Куда добраться не могли

Реаниматоры лихие.

Кто мог дерзнуть?

Кто смел посметь?

И как уговорили смерть?

Ей дали взятку - смерть не на работе.

Недоглядели - хоть реви!

- Он просто умер от любви,

На взлете умер он, на верхней ноте.