Глава четырнадцатая

Бартон воззрился на видеоэкран, не замечая парада трехмерных лиц и силуэтов. Вэнди Азмотега то и дело бормотала что-то самой себе; она пыталась снова овладеть банком компьютерных данных. И чем больше она старалась, тем сильнее ее тревожили неудачи.

– Сдаюсь. Я-то думала, что знаю систему, но никак не могу получить изображение Суареца. А что до Камерона, так видеокамеры даже не могут отыскать его бунгало, не говоря уже о нем самом. Только представьте себе!

– Он хорош, – рассеянно произнес Кинсолвинг.

Слишком много всего случилось. Вирус работал быстро и со злобной эффективностью. Бартон надеялся, что Вэнди не станет снова вызывать изображение кварталов инопланетян. Команды рабочих ОТ, которые она посылала, трудились в дальних районах, чтобы предотвратить дальнейшее заражение, но Кинсолвинг знал, что на гуманоидов эта чума, которая погубила так много других разумных существ, не действует. Она предназначена для того, чтобы убивать только чудиков.

– Я специально стерла всю программу, а потом восстановила. И все равно ничего не работает так, как нужно, – пожаловалась Вэнди. – Все выглядит так, как будто кто-то имеет допуск к системе и решает, что мне можно узнать, а что нельзя.

– Если учесть, какой мастер Камерон, то вполне можно допустить, что он переделал систему, которой вы пользуетесь, для своих нужд, – предположил Кинсолвинг.

Он сидел прямо, игнорируя боль в спине. Напомнил себе, что надо бы поручить автоврачу еще раз взглянуть на раны. Они уже должны бы совсем зажить. Но тут в его размышления вторглась еще одна беспокойная мысль.

– Вы можете найти любого гостя на Парадизе? – спросил он. – Определите для меня местонахождение Ларк Версаль.

– Ларк? – Интонация Вэнди показывала, что именно она думает об этой женщине. Она направила маленький пульт на экран. После калейдоскопической пестроты и кружения в фокусе крупным планом показалось лицо Ларк. Косметическая окраска была приглушена, оливковые тона сменялись бежевыми. Из-за этого Кинсолвинг едва ее узнал.

– Можете вы с ней связаться и передать, чтобы она пришла сюда?

Вэнди отстучала новый приказ на портативном пульте. Изображение Ларк подскочило. Вэнди не включила звук, но по испуганному выражению лица Ларк Кинсолвинг понял, что голос заговорил с ней прямо сверху, из воздуха. Хотя это вряд ли могло быть причиной смущения Ларк.

– Панораму! – скомандовал Кинсолвинг. – Стоп! Вот так. Поглядите на нее. Шида. Я о ней и забыл. Она инопланетянка, онарианка.

– Но она не умерла, – сказала Вэнди, теперь, скорее, больше удивленная, чем рассерженная. Она отдала новые команды с помощью пульта. На экране Бартон увидел рабочего в грязном комбинезоне, он появился, поднял и поместил Шиду на легкие носилки. Ларк двинулась вслед за плывущими носилками, ломая руки. Вид у нее был невероятно несчастный.

Через десять минут послышался дверной звонок. Кинсолвинг впустил этих троих, которых недавно наблюдал на экране.

– Положите ее туда, – распорядился он, обращаясь к человеку в комбинезоне, указывая на носилки с Шидой.

– Барт, дорогой! – воскликнула Ларк, увидев его. Она обвила руки вокруг его шеи и зарылась лицом в плечо. Ее слезы жгли его сквозь рубашку. – С Шидой что-то случилось. Никто не зовет к ней доктора. Она умирает!

– Боюсь, что так, – согласился Кинсолвинг. Он погладил ее прекрасные волосы. Она изменила их цвет с тех пор, как Бартон видел ее в последний раз. Полоски ярко-зеленого и цвета фуксии превратили ее в нечто экзотическое и похожее на клоуна. – Это дело рук Камерона.

– Бартон, нет! Он не стал бы... – голос Ларк задрожал и замер. Она знала, что это так. – Сукин он сын! Да я его ногами вперед швырну в плазменный факел!

– Не в первый раз он убивает твоих друзей, – напомнил Кинсолвинг. – Вспомни-ка Гамма Терциус-4! Динки и другие? А как его роботы убили Рани дю Лонг на борту корабля? На этот раз он выпустил чуму, чтобы она убивала всех инопланетян!

– Но Шида ничего ему не сделала. Почему он захотел причинить ей вред?

– Расовые предрассудки неразумны, – объяснил Кинсолвинг, понимая, что Ларк хотела услышать вовсе не это. Но у него не было слов, чтобы ее утешить. При всем дискомфорте, которое испытывал в присутствии Шиды, он не желал зла двуполой онарианке.

Вэнди начала вместе с автоврачом трудиться над Шидой. Инопланетянка лежала на носилках в легкой коме, бледная, как смерть. То и дело ее глаза открывались, но в них не светилось ни капли интеллекта. Этот остекленелый взгляд заставлял Кинсолвинга считать, что женщина/мужчина заражен(а) какой-то невиданной лихорадкой, несмотря на то, что автоврач регистрировал нормальную температуру.

– Робот сейчас проводит полное клиническое обследование, – пояснила Вэнди. – Вероятно, Шида – единственная инопланетянка, оставшаяся на Парадизе. Я проверила всех гостей и не нашла никого другого, кто бы остался жив.

– Никто ничего об этом не знает, – выговорила Ларк. – Другие гуманоиды... Они... они ни слова не сказали.

– Если говорить о наших земных гостях, с ними тоже ничего не случилось, – ответила Вэнди. – Мы бы хотели, чтобы так и продолжалось. Но я должна отправить пакеты с донесениями на родные планеты гостей. Пройдет несколько недель, пока мы получим ответы. Возможно, прибудут негодующие делегации, которые пожелают прервать дипломатические связи с Землей за такое ужасное преступление.

– Несколько недель, – размышлял вслух Кинсолвинг. – К тому времени ММ узнает об успехе. Камерон успеет послать сообщение на ГТ-4.

– Я наложила запрет на отправление любой почты, кроме той, которую сама одобряю, – Вэнди сказала это таким тоном, как будто считала инженера дураком за его неверие в то, что она в состоянии выполнить такую простую работу. Затем значение его слов поразило ее, точно удар кулака в челюсть: – Камерон может послать все, что хочет. Он контролирует мой компьютер.

– И все, что угодно, он может послать на Парадиз. Но он не доверит свое донесение почте. Эта новость такова, что он, вероятно, захочет лично сообщить об успехе.

– Автомедик закончил, – перебила Ларк. – Что он говорит? С Шидой все в порядке?

Кинсолвинг просмотрел рапорт. Он привык работать с автоврачами на Глубокой. Частью его практики была расшифровка результатов, полученных роботом. Он покачал головой:

– Здесь говорится только о химическом дисбалансе. Автомедик не снабжен оборудованием для полного биохимического обследования инопланетян. Но мне кажется, мы сможем сделать так, чтобы она осталась в живых. Вероятно, нельзя исправить причиненный ей вред, но можно сохранить жизнь и отправить ее на Онар для настоящей медицинской помощи тамошних докторов.

Ларк опустилась на колени перед дрожащей в лихорадке Шидой.

– Ну, ну. Все будет в порядке. Так Бартон говорит. Он тебе не стал бы лгать. Ох, милая Шида, почему так случилось?

Кинсолвинг отозвал Вэнди в сторонку:

– Проверьте местонахождение Дэви Джессарета.

– Но если Камерон удалил себя и Суареца, почему бы ему ни исключить и Джессарета из компьютерного банка данных?

– Возможно, у Камерона свои причины устроить так, чтобы мы могли найти Джессарета. Что бы там ни было, могу держать пари, что это часть какого-то более крупного плана.

Бартон не удивился, когда приземистый агент безопасности появился на экране.

– Это территория, которую мы ремонтируем, – определила Вэнди, изучив окрестности. – Мы обновляем все каждые несколько месяцев. Суарец мог переместиться из подземной лаборатории в один из этих домов. Там никого нет поблизости, кроме работающих роботов. И они не станут ничего сообщать, если никто не вмешается, пытаясь остановить их во время работы. Только инспектирующие роботы способны оценить, чего не хватает либо что новое появилось в пределах запрограммированной под их ответственность территории.

– Камерон легко мог их переориентировать, – сказал Кинсолвинг. Он задавал себе простой вопрос: почему найти Джессарета оказалось так легко? Что имел в виду Камерон? Не использовал ли он Джессарета в качестве приманки в ловушке? Если так, то добыча готова смело ступить на территорию, где установлены стальные челюсти капканов.

– Барт, – заговорила Вэнди, – здесь что-то не так. Давайте-ка я вышлю туда отряд службы безопасности.

Кинсолвинг покачал головой:

– Он может этого не допустить. Если Камерон хочет, чтобы туда отправился я, придется пойти. Но мне надо иметь хоть какие-то гарантии, что он не уйдет после того, как убьет меня.

Он повернулся.

– Не хочу, чтобы вы со мной шли. Это слишком опасно.

– Быть главным управляющим на Парадизе – это уже «достаточно опасно», – парировала Вэнди Азмотега. – Четырнадцать сотен моих гостей погибло, и придется за это тяжко расплачиваться, когда весть дойдет до респектабельных миров. На нашей планете до сих пор живы только Шида и другой онарианин. Оба, однако, ближе к смерти, чем к жизни.

Кинсолвинг решил об этом не думать и попытался не поддаваться панике. Большая вилла, где мог расположиться Джессарет, когда-то предназначалась для крепости или тюрьмы. Если попасть внутрь, то выйти будет совсем не легко. Камерон заманивал туда Бартона. Почему – ему предстояло выяснить.

– Я знаю это место лучше, чем кто-либо другой, – сказала Вэнди. – Даже если Камерону удалось найти доступ в мой компьютер, я все равно знаю это место лучше, чем он сможет изучить с помощью компьютера. Здание было частично перестроено по моему устному распоряжению. Не по проектам, занесенным в компьютер.

Кинсолвингу показалось, что она лжет ради того, чтобы пойти с ним. Но решил, что это ее планета, ее ответственность, ее потребность увидеть, как совершится справедливость.

– Как же мы войдем, чтобы не заработали сигналы тревоги? – спросил он.

– Вот сюда, – улыбнулась Вэнди. – В отверстие в стене.

Пришлись заползать на брюхе в низкую лощину и оттуда подлезать через дыру в каменном заборе.

Вэнди объяснила:

– Я собиралась пустить воду в этот ров, потом передумала.

Кинсолвинг поймал ее руку и сжал, молчаливо предостерегая, чтобы она не разговаривала. По стене прошла тень. Он достал портативный лазер, но ощущал себя обнаженным даже с лазером в руке. Камерон – опытный охотник и убийца. А его роботы – и подавно. Какой шанс у любого человека против натренированного убийцы? Но Кинсолвинг не видел выбора. Вэнди Азмотега потеряла контроль над Парадизом из-за баловства Камерона с компьютерной системой. Она может выполнять только те операции, какие тот позволит. Сообщение с другими планетами разрешалось: Камерон хотел, чтобы страх распространялся. Кинсолвинг размышлял: зависит ли судьба Плана от прибытия инопланетных космических судов для расследования? Он в этом сомневался. Сторонники Плана Звездной Смерти были законченными параноиками, и они хотели бы, чтобы инопланетяне избегали этой планеты. И уже, безусловно, выбрали иной способ для заражения чужих миров.

Но Камерон, наверное, захочет завершить свою игру «поймай добычу», не рассчитывая выиграть ничего, лишь бы получить удовлетворение, убив Кинсолвинга. Но и это не вся правда. Камерон действует хладнокровно, да, он получит удовольствие от смерти Бартона, но на первом месте – План.

– Бартон, взгляните, – настойчиво шепнула Вэнди. Она держала в руке второй портативный лазер, неуклюже показывая им в направлении, где двигались какие-то тени.

– Пока не стреляйте, – предостерег Кинсолвинг. – Сначала надо еще кое-что сделать. Уверьтесь, что ваша мишень – враг. – Он решил, что она хорошо его поняла.

Бартон не рассчитал, что улавливающий голос микрофон настроен именно на него. Его слова эхом отдались от стен обширного помещения. Тени моментально исчезли. Кинсолвинг тихонько выругался. Даже эти ругательства были усилены микрофоном и переданы четко. Инженер закусил губу и огляделся, разглядывая не только небо, но и землю у себя под ногами. На чисто выкошенной лужайке ему показалась подозрительной маленькая темная точка. Он выстрелил из лазера. Взрыв, более сильный, чем он рассчитывал, указал, что он вывел из строя установленный там датчик, который его выдавал.

Радость, которую Кинсолвинг испытал после того, как обнаружил ретранслирующего робота, мгновенно омрачилась ответным лазерным выстрелом, прошившим воздух. Луч обрушил стену у него за спиной. Пурпурный туман от ионизирующего хвоста змеей пополз назад, к главному зданию. Некто, отбрасывавший тень, кем бы он ни был, стрелял из мощного боевого лазера.

Портативный лазер в руке показался инженеру беспомощной игрушкой. Крошечный пистолет против мощного оружия, это же самоубийство! Кинсолвинг сделал единственное, что мог. Он атаковал.

– Прикройте меня! – через плечо закричал он Вэнди.

Она сдержала дыхание, привела в порядок чувства и начала стрелять. Яркие маленькие молнии разряжались за углом дома. Бартону хотелось бы руководить стрельбой Вэнди, но у него не было времени. Он опустил голову и тоже стрелял. Еще одна молния превратила грязь у него под ногами в плазму.

Кинсолвинг пошатнулся и снова поднялся на ноги. Как раз вовремя, чтобы ткнуться головой в протянутые руки. Он ринулся в окно, чрезмерно украшенное орнаментами. И приземлился лицом вниз внутри здания среди потока сыплющихся стекол. У него вырвалась молчаливая молитва. Если бы Вэнди выбрала обычные пластиковые рамы вместо цветных архаичных стекол, он выбрался бы наружу.

Эхо выдало того, кто держал оружие. Бартон двинулся вслед за тенями, пляшущими внутри пустого дома, и затаился, придержав дыхание. Рука его была на удивление тверда. Дуло лазерного ружья, заряженного большим количеством энергии, просунулось в дверь. Кинсолвинг подождал, готовясь отправить в цель меткий луч. Он даже не сознавая, сделал медленный выдох, когда в дверь просунулась большая часть ружья. Показались держащие его пальцы. Запястье. Предплечье и плечо.

Большой палец Кинсолвинга дотронулся до затвора. Вишнево-красный луч нашел точку на груди стрелка. Уравновесив дуло лазера, инженер нажал на курок. Лазер с варьирующейся частотой выстрелил, волшебный смертельный луч угодил в туловище жертвы.

Пронзительный крик разорвал тишину внутри дома. По длинным коридорам раскатилось эхо. Тяжелый лазер выпал из безжизненных пальцев, когда труп выкатился и предстал перед глазами.

Миновало несколько секунд, прежде чем Кинсолвинг пошевелился. Он ожидал увидеть настигнутое взрывом тело Джессарета. Или питал смутную надежду найти труп Камерона. Но на полу ничком распростерлась женщина. Бартон осторожно приблизился и отодвинул ружье. В нем все еще содержался полный заряд. Кинсолвинг поднял ружье, стараясь определить, которое оружие больше ему подходит. Решил в пользу лазерного ружья и засунул портативный механизм в карман.

– Бартон, – донесся до него из-за двери почти безжизненный голос Вэнди, – что случилось?

– Я подумал, что пристрелил по ошибке вас, – сказал Кинсолвинг, – но я никогда раньше не видел эту женщину. Она не из исследовательской группы Суареца?

– Нет, у него был только один ассистент. – Вэнди опустилась на колени и приподняла голову убитой женщины, чтобы видеть ее лицо. – Что-то знакомое. Погодите секунду. – Она вытащила светящийся цилиндрик-пульт и отсканировала безжизненное лицо. Немедленно была получена идентификация. – Она гость. Герта Урквухарт. С Гаммы Терциус-4.

– Дайте-ка сообразить, – сказал Кинсолвинг с отвращением. – Она – вторая гостья, которая прибыла после Камерона. А ее подруга уже мертва.

– А я-то считала, будто телепатия невозможна, – губы Вэнди изогнулись в легкой улыбке. – Еще имеются какие-нибудь удачные догадки?

Кинсолвинг не мог ничего понять. Он ожидал Камерона или Суареца, а нарвался к своему неудовольствию еще на одну служащую ММ.

Внезапный резкий звук со стороны лестницы насторожил его.

Кинсолвинг затолкнул Вэнди себе за спину, затем стал подниматься по широкой витой мраморной лестнице. Почти полное отсутствие мебели позволяло эху беспрепятственно гулять от одного конца здания к другому, было трудно поточней определить источник звука, но Бартону показалось, что звук доносится со второго этажа.

Он на это надеялся. Он представлял собой хорошую мишень для Камерона, если тот решит воспользоваться им для практики стрельбы в цель. Но неужели мастер по роботам держал в запасе такой нелепый вариант убийства врага? Ведь куда проще не перебирать десятки возможностей устранить противника, а послать за ним одного-единственного робота-убийцу.

Осколки разбитых стекол в холле свидетельствовали, что одну из находящихся за ним комнат недавно использовали. Кинсолвинг толкнул отполированную деревянную дверь ружейным стволом и заглянул внутрь. Вдоль задней стены протянулся самодельный деревянный рабочий стол. Вокруг разбросаны разбитые лабораторные пробирки и футляры для биологических образцов.

Кинсолвинг распахнул дверь пошире. Он увидел человека, который сгорбился над пультом, яростно работая на нем.

Пришлось напрячь всю силу воли, чтобы удержаться и не нажать курок лазерного ружья. Вместо этого старший инспектор сказал:

– Отойдите от компьютера, доктор Суарец. Нам надо многое с вами обсудить.

Морган Суарец резко повернулся. Выражение его лица было испуганным, рот раскрылся, но слов не последовало. Как будто это марионетка, у которой кто-то обрезал ниточки. Он просто уселся на пол с остекленевшими глазами и безвольным телом.

Глава пятнадцатая

– Он пытается меня убить, – всхлипнул Морган Суарец.

В течение нескольких секунд Кинсолвинг думал, что Суарец имеет в виду именно его. Палец инженера напрягся на затворе лазерного ружья, только большим напряжении силы воли удалось удержаться от выстрела.

– Он пытается украсть все, что я совершил. Я его ненавижу!

– Камерон?

Бартон двинулся внутрь помещения и быстро огляделся. Рабочие столы были усеяны битым стеклом, как будто кто-то крушил дубинкой хрупкие пробирки и сложное лабораторное оборудование.

– Вы хотите сказать, что вас собирается убить Камерон?

– Ему нужно мое открытие. Никто еще никогда так тонко не исследовал физиологию чудиков. Никто другой не раскрыл секретов их генетической структуры! А он хочет это присвоить!

– А все, чего хотели вы, – это уничтожить несколько триллионов мыслящих существ! – яростно рявкнул Кинсолвинг. Он не сочувствовал Суарецу.

– Вы не с ним! Вы работаете на них, на чудиков, на врага! Бартон почувствовал, как шевельнулась у него за спиной Вэнди Азмотега, ее рука мягко опустилась ему на плечо:

– Он спятил, – шепнула она. – Он обратился в вакуум.

– Он спятил еще до приезда Камерона, – сказал Кинсолвинг.

– Он все украл, и я не могу это восстановить. Он управляет процессом.

Инженер воззрился на ученого, сгорбившегося в углу комнаты. Он не ощущал ни капли жалости. Суарец лично уничтожил четырнадцать сотен инопланетян на Парадизе. Что бы с ним ни случилось, это только справедливо. Но Кинсолвинг не мог считать безумие адекватным наказанием за то, что этот человек выпустил на волю. Суарец едва ли сознавал, где находится. Старшему инспектору хотелось, чтобы тот страдал, чтобы ежедневно мучился от продолжающейся казни, чтобы разделял боль тех, кого уничтожил.

– Где Камерон? – спросил Кинсолвинг.

– Он все забрал. Он вмешался в работу моего компьютера и украл информацию. Он все знает!

– Держите, – Бартон протянул ружье Вэнди. – Будьте осторожны. Я хочу посмотреть, не смогу ли я заставить его поднапрячься и вспомнить получше.

Кинсолвинг шагнул в сторону, прочь с линии огня. Суарец вылупился на него расширенными от страха глазами. Разум не светился в темных глазах, которые некогда сверкали ненавистью. Бартон ухватил Суареца за шкирку и поставил на ноги.

– Пожалуйста, остановите его. Он все забрал.

– Что Камерон собирается со всем этим делать?

– Он украл. Они... они пытаются все перехватить. Пытаются помешать ОТ принимать участие в Плане.

– Вы имеете в виду Межзвездные Материалы?

– Да, их! Да, они – Фремонт, Виллалобос и Камерон. Ах, этот сукин сын! – взвыл Суарец. – Камерон украл для них. Они хотят помешать другим принимать участие в Плане. Они хотят его для себя.

– План Звездной Смерти?

– Вселенную! При помощи моего открытия они могут иметь ее всю! Отдайте ее мне обратно! – Разум появился во взгляде, полном униженности. – Украдите у них снова, и я вас щедро вознагражу. Все, что хотите. Только верните файлы с процессом!

– Где Камерон? – опять спросил Кинсолвинг, ударяя Суареца об стену. – Я ничего не могу для вас сделать, пока вы мне не скажете.

– Он умен, но я-то гений! Это я изобрел процесс, который освобождает их ДНК, – пролепетал Суарец.

Бартон изо всех сил ударил Суареца об стену:

– Где он? Говорите!

– Камерон? Он все взял, чтобы торговать за пределами этой планеты. Он хочет отдать все ММ, на Гамму Терциус-4. Он мне так сказал, сукин сын. Он все захватил и отправился назад, к...

Слова Суареца внезапно прервал рев энергетического оружия. Кинсолвинг отскочил в сторону, его рукав объяло пламя. Он резко повернулся, чтобы крикнуть Вэнди не убивать Суареца до того, как тот выдаст нужную информацию, но Азмотеги уже не было в дверях. Зато торчало безобразное дуло лазерного ружья, заслонившего ему все.

– Какая удача! – раздался пронзительный надтреснутый голос Джессарета. – Я должен был убить тебя на Почти Парадизе. Не знаю, как ты тогда выкрутился, не знаю, как улизнул от моего убийцы на лужайке, но уж теперь-то тебе не уйти!

Кинсолвинг вовремя нырнул под стол, чтобы избежать смертоносного луча. Бартон чувствовал, как этот луч скользнул, разрывая пластик и дерево как раз над ним. Он бросился на живот и встал на колени позади перевернутого стула. Шаря в кармане в поисках лазера, Кинсолвинг ждал, когда Джессарет войдет в комнату убивать его.

Удар сердца. Второй. Десятый. Дэви Джессарет не появлялся. Инженер схватился за рукоятку оружия так крепко, что почувствовал, как замедляется кровообращение в пальцах. Держа холодеющую руку на лазере, он оперся спиной о стену и двинулся вдоль нее, пока не оказался за дверью. Выглянув в щелочку, он увидел только Вэнди, лежащую в холле лицом вниз. Кинсолвинг прислушался. Но не услышал ничего, кроме слабых звуков: ветер, проходящий через холл, да время от времени стук и визг в водопроводных трубах.

Бартон выскочил из-за двери с согнутыми ногами. Его палец готов был снова нажать на курок, но он не видел мишени. Джессарет исчез. Кинсолвинг проверил холл в обоих направлениях, прежде чем наклониться над Вэнди. Он перекатил ее на спину, прижал пальцы к горлу, отыскивая пульс. И чуть не вскрикнул от облегчения, когда почувствовал медленное, но твердое биение в яремной артерии.