Суфийские ордены в исламе

Церемония посвящения называлась икрар айини56 - церемония признания веры (икрар) или айниджем (название основной ритуальной молитвы, которую читают по случаю), с помощью которого мурид становится мухипом (мухибб) и получает право принять участие в церемониях ордена. Когда дервиш достаточно овладел профессиональными навыками, он должен был пройти еще одну церемонию принесения клятвы (вакфи вуджут) и получить разрешение носить тадж, т. е. особый головной убор ордена. Дервиш, дающий обет безбрачия, проходил еще и дополнительную церемонию - муджеррет айини. Эвлия Челеби посетил знаменитую обитель бекташей в Усманджике, построенную Байазидом II после вещего сна на месте могилы Койун Баба, преемника Хаджжи Бекташа. Там, излечившись от заразного глазного заболевания, он был принят в бекташийа (очевидно, номинально младшим членом). Он так пишет об этом: "С тех пор я храню символы дервишества, полученные в обители, а именно одежду (хирка), ковер (седжаде), знамя (алем), барабан (табл кудуми), веревку (палехенк)57, посох (аса) и головной убор или корону (тадж)58".
      В шазилитском руководстве говорится о четырех рангах членства:
      "Помни, что причастность59 к шазилийа и другим направлениям достигается обучением под руководством учителя (би-л-ахзи 'анхум). Мой учитель Ибрахим ал-Мавахиби сказал:
      "Знай, что в таком обучении четыре ступени. Первая включает, сжатие руки (мусафаха); распределение заданий постепенно усложняющегося зикра (ат-талкин ли-з-зикр), облачение в платье (хирка) и в чалму ('азаба60) служат средствами, чтобы скрепить благословение и вступить (нисба) в орден.
      Вторая стадия связана с подготовкой на традиционной основе (ривайа)61 и включает в себя чтение письменных источников ордена без объяснения их смысла. И это делается только ради того, чтобы подтвердить полученное благословение и вступление в члены.
      Третья ступень - обучение дирайа ("пониманию"), которое заключается в знакомстве с книгами в определенной последовательности с целью постичь их смысл. Эта ступень также еще не дает практического значения (методики).
      Только эти три ступени, как правило, обязательны для всех. Обучающемуся, однако, не возбраняется иметь несколько шейхов, которые могли бы наставлять его соответственно способностям.
      Четвертый этап - фактическое обучение (тадриб), когда ученик получает наставление (тахзиб) и проходит стадию постепенного развития через служение, которое состоит в самоотречении (муджахада), ведущем к просветлению (мушахада), растворению своего "Я" в Едином (ал-фана фи-т-таухид) и пребыванию в нем (ал-бака бихи). Этот процесс обучения ученик может пройти, только получив разрешение того, кому он подражает"62.
      Неофитство было обязательным для всякого, кто чувствовал в себе призвание к настоящему дервишеству, но требования бывали разными. В ордене мавлавийа от неофита требовали, чтобы он тысячу один день без перерыва прислуживал в общине, причем последний этап он работал на кухне. Перед тем как его туда допускали, происходила церемония представления его собранию дервишей63. Главный повар был поручителем, челеби принимал клятву, надевал на неофита головной убор и наставлял его в отношении его обязанностей.
      Шейхи халватийа особенно были строги к неофитам64. Вступление в орден сопровождалось церемонией талкин. Шейх после окончания молитв брал за руку новичка и шептал ему на ухо первое "слово" - ла илаха илла-л-лах ("нет божества, кроме Бога"), требуя, чтобы он повторил это 101, 151 или 301 раз в день. Затем неофит должен был подвергнуть себя уединению. Ему надлежало сообщать шейху о своих видениях и снах, по которым шейх судил об его успехах и решал, прошел ли ученик первую стадию и можно ли шепнуть ему на ухо второе "слово" - йа аллах. Всего существует семь "слов"65. За названными двумя следуют пять остальных - йа хува (О Он), йа хакк (О Истина), йа Хай (О Живущий), йа Кайум (О Вечный) и йа Каххар (О Подавляющий). Эти слова ассоциировали с семью небесными сферами (афлак) и семью огнями, от которых исходят семь главных цветов66. Период полного неофитства, называемый хилла ("уход"), длится от шести до двенадцати месяцев, и только после завершения курса (такмил ас-сулук) неофит становится полноправным членом братства. Этот тип неофитства отличает халватийа от большинства остальных орденов.
      Едва ли можно переоценить значение снов и видений во всей системе суфийского Пути мистического познания. Литератуpa о суфизме, и в частности агиография, полна описаниями роли сновидений в жизни отдельных людей и общества. Именно такого рода описание, где автор показывает, как поворотные этапы его жизни были ознаменованы вещими снами, послужило источником "Ал-футухат ал-маккийа" Ибн ал-'Араби. Явление во сне Пророка или ал-Хадира считалось решающим доводом, позволяющим избранному обосновать свое право на самостоятельный мистический Путь. Сны были удобным средством получить разрешение от давно умерших суфиев на изучение их традиций и аврад и тем самым заставить сомневающихся признатъ непрерывную преемственность от ал-Джунайда или еще какого-нибудь суфия раннего времени.
      В сновидениях мог являться сам Бог. В руководстве ордена кадирийа, в разделе, где описываются условия сорокадневного уединения (арба' инийа), читаем: "И если во время уединения какой-то образ явится перед ним и скажет: "Я - Бог", он должен ответить: "Хвала достойна Бога [одного]! Нет, скорее ты не Бог" - и если тот пришел, чтобы лишь испытать верующего, он исчезнет. Если же он останется, это свидетельствует об истинной теофании (ат-таджалли ал-илахи) в ее внешнем образе, что не противоречит доктрине "освобождения" (танзих би лайса), полностью опровергающей положение о том, что Бог "ни в чем" не подобен своим творениям"67.
      Очень любопытен рассказ Абу Хамида ал-Газали о его встрече с Богом во сне на одном из важных этапов его духовного паломничества68.
      Приведенный ниже отрывок из руководства, которым широко пользовались мукаддамы, знакомит нас с условиями приема в тарику тиджани в XIX в., не имевшей ни дервишей, ни адептов:
      "Самое правильное для мусульманина - принять аврад по достижении зрелости, ибо аврад есть творение Владыки. Нужно испросить согласие родителей на свое собственное волеизлияние, перед тем как посвятить себя тарике, так как это один из способов воссоединения с Богом (вусул). Затем надлежит найти того, кто имеет подлинное разрешение ввести тебя в аврад, с тем чтобы ты мог успешно соединиться с Богом. Ты должен решительно отказываться от любого аврада, кроме аврада твоего шейха, поскольку Бог не создал тебя с двумя сердцами. Нельзя посещать другого вали, ни живого, ни мертвого, ибо никто не может служить двум хозяевам. Ты должен строго соблюдать отправление пяти молитв в общине и исполнять обязательства пред законом, поскольку они предписаны самым лучшим из творений (Пророком). Ты должен всю жизнь любить своего шейха и его халифа, ибо для большинства тварей такая любовь - основной путь единения; не мечтай перехитрить Господина Вселенной, так как это будет залогом твоей неудачи. Ты не должен замышлять дурное или питать вражду к своему шейху, ибо этим навлечешь на себя погибель. Ты не должен, покуда жив, прекращать чтение аврад, ибо они содержат тайны Творца. Ты должен верить и не сомневаться в том, что говорит тебе шейх о добродетелях, потому что они упоминаются в заветах Повелителя начального и конечного. Ты не должен критиковать то доброе, что тебе покажется странным в этой тарике, так как иначе справедливый правитель лишит тебя добродетелей.
      Не читай вирд шейха без разрешения или настоящей инициации (талкин), ссылаясь на то, что он тебе понятен. Посещай вместе со всем братством обязательный молебен (вазифа)69 и зикр по пятницам, так как это гарантия против козней сатаны. Читать "Джаухарат ал-камал" можно только в состоянии ритуальной чистоты, потому что на седьмое чтение придет Пророк. Не прерывай ничьего [чтения молитвы], в особенности чтения твоих братьев, так как такое поведение - происки дьявола. Не ленись, когда дело касается твоего вирда, не откладывай его под тем или иным предлогом, так как на того, кто получает вирд, а затем либо бросает его совсем, либо пренебрегает им, может обрушиться кара и он будет уничтожен. Не ходи и не распространяй вирд без должного разрешения, потому что тот, кто это делает и не чувствует раскаяния, кончит плохо и на него обрушится беда. Не следует читать вирд никому, кроме брата по тарике, так как это одно из основных правил религиозного этикета мистического знания"70.
      Существует три типа иджаза (разрешений). Первый - тот, что дается дервишу или адепту как свидетельство его квалификации, позволяющей ему заниматься практикой от имени своего учителя. Второй - выдается халифе или мукаддаму в подтверждение его полномочий на вирд, т. е. на прием новых членов в тарику. Третий тип удостоверяет, что его владелец прошел полный курс суфийского обучения. Четкое различие делается между истинным наставником - шейхом ат-тарбийа ("воспитание") или шейхом ас-сухба ("послушничество")71 и разными шуйух ат-та'лим ("наставниками"), у которых проходили курс обучения. Тот факт, что суфии несколько раз проходили инициацию и владели несколькими иджаза, вносил невероятную путаницу и неразбериху, так как многие из этих разрешений были удостоверениями, гласившими, что их владелец прошел курс обучения или же, быть может, проштудировал какую-то суфийскую книгу и получил разрешение обучать по ней72 или проповедовать полномочное слово, например "Хизб ал-бахр" аш-Шазили. В Индии даже бродячие хористы (каввал) получали особое разрешение на пение (иджазат-нама-и сама').
      Вот одна из самых простых форм иджазы: "Настоящим удостоверяется в том, что Мухаммад, сын такого-то (полная генеалогия), который получил тарику от халифы Мустафы (затем идет силсила халифы вплоть до основателя), нашел себе ученика Таха, сына такого-то (полная генеалогия), достойного быть принятым в орден. Ему соответственно были даны полномочия действовать в согласии с правилами ордена (затем следует список акций, которые ему были разрешены), поскольку тайны ордена были ему раскрыты". Халифа прилагает печать к документу73, который часто носили свернутым в круглом футляре (полная иджаза могла достигать двух ярдов в длину) на боку74. Полная иджаза часто включала вирд и рекомендации, например такие, как васийа или завещание, которое, как известно, было оставлено 'Абдалкадиром ал-Джилани своему сыну 'Абдарраззаку75. Агиограф Нилотского Судана Вад Дайф Аллах (ум. 1809) воспроизводит часть иджазы, которую Ибн Джабир дал ученику в 1574 г.: "Хвала Богу, господину Вселенной, и да будет мир над посланником. Воистину брат факиха Ибрахима, благочестивого, ученого и смиренного, сын Умм Раб'а, как я верю, является достойным звания учителя и наставника. Поэтому я возвожу его в ранг кутба, толкователя событий эпохи и времени, наставника стремящихся получить знания, образца для наставников, прибежища бедных и обездоленных, обновителя солнца знания после его заката.
      Я даю ему право пойти и учить людей всему, что он действительно получил и слышал от меня. Я также даю ему право проповедовать и распространять эти знания, которые мы ему дали. И пусть тот, кому переданы эти знания, будет особенно внимателен, чтобы в противном случае его не постигла духовная смерть"76.
      В прошлом иджаза часто затрагивала вопрос о рухас (ед. ч. рухса), стороне суфийской жизни, на которой мы пока еще подробно не останавливались. Существуют "заповеди" или "привилегии". В них говорится о такой важной повседневной обязанности, как организация индивидуальных и коллективных собраний (хадра), во время которых устраивают радения с музыкой (сама'ат), где предаются веселью и играм (мизах), танцам (ракс), а затем разрывают и сбрасывают с себя одежды (тамзик). Заповеди включают и "размышления юности" (назар ила-л-мурд), собирание подаяний (обычно порицаемое), и борьбу с оружием в руках за святое дело. Иногда в них говорится о том, как пользоваться четками, и разбираются случаи неаккуратного посещения мечети и пропуски ритуальной молитвы (салат) во время уединения ('узла).
      Становление обрядовости в ортодоксальном исламе завершилось довольно рано, и в рамках официальной религии она уже более не обновлялась. Дальнейшее развитие обрядов связано с суфизмом. Заранее подготовленные суфийские радения-концерты полностью отличались от ритуального отправления молитв (салат). Однако к тому времени, когда суфизм стал религией простого человека, зикр божественных имен был настолько опрощен и отождествлялся с отправлением молитвы, что превратился в его обычный придаток и в конце концов утратил свое духовное содержание. Тем не менее глубокая вера суфиев поддерживалась другими способами и находила свое индивидуальное выражение.
      Ритуал ордена составляет Путь мистического познания, жизненные правила, следуя которым мурид надеется очистить душу (нафс), чтобы достичь единения с Богом. Тарикат материализуется в зикре (поминании), регулярное исполнение которого и приводит избранного судьбой 'арифа в состояние погружения (истиграк) в Бога. Именно поэтому зикр - корпус тариката. Несмотря на широкое распространение родственного термина сирийских христиан духрана, имеющего такое же значение, слово зикр так и осталось основным. Зикр строго следует кораническому предписанию: "Поминай Бога частым поминанием и прославляй его утром и вечером"1. Ранние суфии видели в зикре средство избежать духовных потрясений и приблизиться к Богу, и в итоге он превратился в особый способ прославления Бога путем постоянного повторения его имени шепотом или про себя (зикр хафи) или же вслух (зикр джахри или джали) на ритмичном дыхании. Как утверждают руководства, зикр - это "столп" мистицизма. Именам и "словам" (т. е. фразам) придается высший, особый смысл, при их произнесении божественная энергия пронизывает существо произносящего, изменяя его.
      Контроль над дыханием с самого начала был одной из характерных особенностей суфийского ритуала, будучи, с одной стороны, естественным результатом упражнения в зикре, а с другой - остатком аскетического наследия восточного христианства. Сообщают, что Абу Йазид ал-Бистами (ум. 874) сказал: "Для гностиков вера - это соблюдение дыхания", а Абу Барк аш-Шибли (ум. 945) утверждал, что "тасаввуф - это контроль над интеллектом и соблюдение дыхания"2.
      Не считая пения азана или Корана, музыка так и не нашла должного места в ритуале ортодоксального ислама, но зато играла огромную роль в суфизме. Суфии рано обнаружили (а может быть, переняли практику более древних культов), что музыка с ее неопределенностью и отсутствием четких зрительных образов не только обладает мистической властью над человеком и способна извлекать из глубин его души самые сокровенные эмоции, но в сочетании с символическими словами и ритмичными движениями обретает власть также и над его волей. Мистическое радение под музыку (сама') стало отличительным компонентом ранних суфийских обрядов. Трудно сказать, из чего слагался обряд помимо мистических стихов, которые пели с целью довести его участников до состояния транса. Авторы в большинстве своем были настолько заняты тем, чтобы осудить или, наоборот, оправдать "излишества", что не оставили их описания. Законность использования музыки в качестве средства, способствующего отправлению суфийских религиозных обрядов, обсуждалась в официальных ортодоксальных и суфийских кругах еще задолго до окончательного формирования орденов3.
      Весьма туманное описание суфийского сама' в том виде, какой оно приняло на исходе XI в., мы находим у Ахмада ал-Газали в "Баварик ал-илма'"4, где он с горячностью защищает его правомочность. В более ранний период экстатическое состояние достигалось с помощью музыки и танцев, от которых дожила до нашего времени только мавлавийская форма. По свидетельству Ахмада, она включает три вида физических движений - танец, вращение и прыжок, причем каждое движение является символом духовной сущности.
      Танец указывает на обращение духа вокруг цикла реально существующих вещей с целью достичь эффекта постижения тайны и откровения. Это и есть состояние гностика. Вращение передает отношение между духом и Аллахом в его внутренней природе (сирр) и бытии (вуджуд), смену кружения его видений и мыслей, а также его познание категорий реально существующих предметов. И это состояние гарантированного. Прыжки свидетельствуют о том, что он влеком от стоянки человеческой к стоянке, объединяющей с Богом5.
      Сама' включает и обучение, ибо Ахмад пишет, что группа "собирается рано утром, после предрассветной молитвы или вечерней [молитвы], по окончании своих обязательных упражнений (вирд), будь это рецитация [Корана], зикр или любое другое Богослужение. Когда все рассаживаются, тот, у кого самый выразительный голос, читает, к примеру, отрывок... Затем шейх толкует смысл этих стихов в манере, подобающей мистической стоянке (сулук)"6.
      После этого урока каввал или певец начинает петь суфийские стихи, чтобы привести их в экстаз:
      "Почувствовав внутри себя движение, которое ощущается как душевное смятение всяким, кто призван служить Всемогущему и предстать перед Аллахом (хвала ему!), впадающий в экстаз не поднимается до тех пор, пока не соберется с силами, а остальные повторяют все, что он делает. Танец невозможно изменить или подделать, так как движения танцующих должны соответствовать состоянию духа, подобно тому, что происходит с объятым ужасом или невольной дрожью. Затем, когда их дух исполняется мистическим предчувствием (хазз) невидимых состояний и сердца их размягчаются лучами божественной сущности и утверждаются в чистоте и духовном свете, они рассаживаются, и певец (музамзим) запевает тихую песню, чтобы постепенно вывести их из отрешенного состояния назад в этот мир. Затем, когда он замолкает, другой чтец начинает отрывок: "Это наш дар, пусть вызовет он щедрость или пусть откажут нам без слов" - и так далее и тому подобное, а затем, если среди них остался кто-то, в ком сохраняются остатки состояния отрешенности и погруженности в себя, певец повторяет [то, что он уже пропел], но более тихим голосом, не так, как в первый раз, и, если тот продолжает сидеть, он повторяет это третий раз голосом, средним между громким и тихим, поскольку существует три полных ранга - ранг людей, ранг ангелов и ранг божества (рубубиййа), при котором наступает абсолютный покой. Тогда они покидают место радения, идут домой и сидят там, ожидая откровения, подобного тому, что явилось им в состоянии экстатической отрешенности. После такого радения некоторые несколько дней не принимают пищи, что возможно благодаря тому, что их дух и сердце напитались невидимым мистическим опытом (варидат)"7.
      Следует показать, чем отличалась такая практика суфиев от принятой формы более поздних собраний для отправлений зикра. В это время она уже претерпевает изменения в связи с ростом популярности зикра, так как Ахмад пишет: "Все шло должным образом, пока простой народ не начал подражать им, и тогда доброе перемешалось с гнилостным и нарушилась вся система"8. В этот же период, несомненно, появляются новые приемы исполнения зикра: сам Ахмад внес особые нюансы в рецитацию божественных имен9, а каждый из многочисленных суфийских Путей, которые теперь приобретали специфику, имел собственный набор обращений к Богу. Считается, что Ахмад ал-Йасави ввел зикр "скрежещущая пила", безусловно среднеазиатского происхождения. Ха здесь произносится с глубоким выдохом, а хи как можно тише10. Производимые при этом звуки напоминают звук пилы. Все построено на технических приемах контроля за дыханием11 и особой дикции, получивших полное развитие после знакомства с практикующими систему йога. Следовательно, вместе с развитием техники контроля за дыханием во время сама' практиковалась и техника индивидуального зикра. Арабские и персидские переводы "Амрита-кунда", излагающего принципы йоги, были известны в тогдашних суфийских кружках12. Позднее определенные приемы йоги вошли в практику некоторых индийских орденов, например ордена гавсийа (ответвление шаттарийа), основанного Мухаммадом Гаусом из Гвалиора (ум. 1562-1563)13. Ас-Сануси описывает главные из 84 поз (джалса) джуджийа, как он называет этот орден, и по всему видно, что он рассматривает их как узаконенные приемы14.
      Ко времени 'Атааллаха (ум. 709/1309), второго александрийского преемника Абу-л-Хасана аш-Шазили, новые приемы типа йоги уже достигли Египта, но еще не дошли до Магриба15, и Ибн 'Атааллах был автором первого систематического трактата о зикре. Он начинает свою книгу "Мифтах ал-фалах"16 словами: "Поминание Бога... и есть та самая опора, на которой зиждется мистический Путь... Я не знаю никого, кто написал бы хоть сколько-нибудь вразумительную и толковую книгу на эту тему... и пробел этот, по мнению одного из моих друзей, надлежит восполнить мне"17.
      Одно из ранних собраний зикров, соотносимых с определенными орденами, - это "Рисала" Хусайна б. 'Али ал-'Уджайми (ум. 1113/1702), где имеются зикры и вирды (с иснадами передач) сорока орденов, поддерживавших религиозное равновесие в исламе. Его сочинение послужило примером для подражания или, вернее, источником плагиата, в числе которых наиболее известными были "'Икд ал-джуман" Мухаммада б. ал-Хусайна ал-Муртада аз-Забиди (ум. 1205/1791) и "ас-Салсабил" Мухаммада б. 'Али ас-Сануси (ум. 1859). Последний отмечает большое значение "Рисала" для его труда18.
      Посвящение неофита в первую ступень суфийского Пути означает его добровольное решение переиначить свою жизнь и, отрешившись от себялюбия и следуя проторенной тропой, направить ее к Богу. Проторенная тропа есть не что иное, как курс обучения, ведущий к подчинению воли и желаний одному: устремленности к Богу. При этом преследуется цель не столько уйти от себя, сколько переделаться или перевоплотиться и таким образом приобрести вневременной опыт. Это, а вовсе не экстаз и есть главная задача мистицизма, который позднее превращается в самоцель. Мистический опыт - явление иного порядка, более редкое, чем экстаз. Наставники душ знали, что экстаз можно вызвать сравнительно легко самыми разными способами. В то же время они понимали, что экстатический транс - неизбежный аккомпанемент Пути мистического познания, в лад которому они настраивали своих подопечных. Одной из основных проблем, стоявших перед ними, был вопрос о том, до каких пределов допустимо использование психологических приемов.
      Перемены, начавшиеся с XII в., завершили процесс механизации (если можно так выразиться) мистического опыта, привели к пониманию того, что этот опыт обычными людьми может быть освоен в сравнительно короткий отрезок времени с помощью ритмизованных упражнений, включающих держание позы, контроль за дыханием, координированные движения и изустные повторения формул. К началу этого столетия дервиши овладели всем набором таких приемов. С целью вызвать определенное состояние у человека, подготовить его сознание к восприятию сверхчувственного мира они использовали самые разнообразные методы, такие, как сакральные числа и знаки, цвета и запахи, духи и благовония, ритуальные обряды и очищения, магические слова, заговоры и молитвы-заклинания, музыка и пение, вызов ангелов и других духов, не гнушались даже алкоголем и наркотиками19.
      Практическая цель суфизма для большинства состояла в достижении экстатического транса (ваджд = факд ал-ихсас - "потеря сознания"), но это, однако, уже не был ваджд20 ("встреча с Богом") истинных суфиев, а скорее деградация, которую предвидели ранние учителя, когда предостерегали против сама'. Суфийский Путь мистического познания, постижение которого определяется в значительной степени темпераментом индивидуума и врожденной одаренностью, существует только для избранных. Суфии считают, что большинство людей "рождаются глухими", лишенными способности к мистическому восприятию. Религиозные приемы орденов были грубой попыткой вызвать характерные эмоциональные эффекты, создать для простого человека иллюзию мимолетного приобщения к Истинному. Поэтому суфии отождествляли экстатический транс с потерей сознания при единении с божеством. Развитие в этом направлении - признак того, что мы называли упадком суфизма, хотя можно его рассматривать и как приспособление обряда к потребностям и способностям среднего человека.
      Экстатическое состояние достигается чтением повторяющихся коротких обращений-восклицаний при контроле дыхания в координации его с определенными телодвижениями, балансированием и наклонами. Все это сопровождается вокальным и инструментальным аккомпанементом, поскольку музыка способствует высвобождению физических усилий от сознания, так как ум и воля, когда наступает транс, должны быть во взвешенном состоянии. Это рассчитано на то, чтобы вызвать особое ощущение, при котором потеря сознания считается "соединением", эмоциональным тождеством ищущего и искомого. Для некоторых такая практика становится наркотиком, по которому тоскуют душа и тело. Непосвященному члену общины участие в зикре, который эпизодически приводит его в экстатический транс, сулит в худшем случае уход от трудностей каждодневной рутины, а в лучшем - некоторую свободу от узких рамок человеческой жизни и моментное приобщение к трансцендентальному опыту. В суфийских орденах этот экстаз или подобное трансу "состояние" называется хал, хотя настоящий хал, в строго суфийском смысле этого слова, означает непрерывный ряд озарений, испытывая которые суфий движется к следующей стадии (макам) навстречу конечной цели духовного совершенства21.
      Различают практику трех основных типов: зикр ал-авкат - ежедневное занятие; зикр ал-хафи (и би-л-джалала) - индивидуальное поминание и зикр ал-хадра - коллективное радение. Для обыкновенного члена ордена зикр ал-авкат состоит из повторения короткой формулы после двух или нескольких обычных канонических молитв. Это обязательное упражнение, необходимость которого усиленно обосновывается Кораном: "А когда вы закончите молитву, то вспоминайте Аллаха - стоя, сидя и на своих боках" (IV, 104). Разрешение на чтение зикра дает шейх. В ордене кадирийа самая простая его форма предписывает повторение формул субхан Аллах, ал-хамду ли-л-лах и Аллаху акбар, каждую из которых произносят 33 раза подряд. Следует отличать распространенный вид хвалебной молитвы, читаемой вслед за ритуальной (салат), от формул зикра, посвящающих в таинство, которые произносит муршид.
      Четки (тасбиха, тасбих или сибха) помогают не сбиться при повторении формул, и в каждом ордене, как правило, имеются собственные особые четки. Так, например, четки ордена кадири насчитывали 99 бусин, разделенных на три секции, в каждой из которых по 33 бусины. Четки тиджанитов состояли из 100 зерен, разделенных на секции из 12, 18, 20, 20, 18, 12 бусин. Встречаются и другие, более редкие сочетания. В ордене халватийа четки имели 301 зерно, и, кроме того, там были четки, состоящие из 1000 бусин, которыми пользовались только в особых случаях, связанных с какими-нибудь событиями в жизни одного члена общины или же всей общины, например в первую, третью, седьмую и сороковую ночь после похорон. Четки приобрели символическое значение благодаря тому, что ими стали пользоваться во время инициации, возведения в ранг и других религиозных церемоний. Они превратились в символ власти - четки основателя таифы переходили по наследству к его преемникам и стали предметом особого поклонения, поскольку они несли на себе бараку произношения божественных имен при жизни основателя. Их держали в особом ящичке, при котором находился особый страж (шайх ас-сибха) и хранитель (хадим ас-сибха)22.
      Истинный зикр хафи (тайное поминание), который обычно описывается в руководствах, строится на ритмичном дыхании: выдох - вдох. С закрытыми глазами, сомкнув крепко уста, поминатель (захир) произносит формулу тахлил23 и делает вдох на ла илаха, с тем чтобы отбросить все отвлекающее извне, а затем на илла-л-лах он вдыхает, тем самым удостоверяя, что нет никого, кроме Бога. Весь процесс и приемы зикра детально разработаны в наставлениях. Нередко описания так сложны, что их невозможно перевести без комментария. Здесь приводится наиболее простое описание зикра хафи, принятого в накшбандийа:
      "Язык нужно прижать к нёбу, крепко сжать губы и зубы и задержать дыхание. Начав со слова ла, его следует затем направить вверх из кишечника в мозг и, как только оно попадает в мозг, нужно произнести илаха, повернув голову к правому плечу, и илла-л-лах, повернув ее влево, а затем направить его энергично в сторону сердца24, через которое оно продолжает свой путь по всему телу. Фраза Мухаммад рисул Аллах требует наклона слева направо, после чего следует сказать: "Боже мой, Ты - мое стремление, и быть угодным Тебе моя цель""25.
      "Салсабил" ас-Сануси полон таких описаний, нередко разрозненных, часть которых представляются незаконченными. Мы приводим одно из его описаний зикра ордена кадирийа, принадлежавшего, очевидно, к индийской группе:
      "Скрестив ноги на полу, он дотрагивается большим пальцем правой ноги (и пальцем, соседним с ним) до вены под названием каймас, крупной вены, находящейся в ямке коленного сустава, кладет руки на колени, раскрыв пальцы в форме слова Аллах. Начинает он с лам, повторяя его, пока не раскроется сердце и не возгорятся божественные огни. Затем он приступает к зикру "Авард бурдайа"26, который не что иное, как зикр фана и бака, приписываемый шейху шейхов 'Абдалкадиру. Для этого он принимает только что описанную позу, повернув лицо внутрь к правому плечу, и произносит ха. Повернув лицо влево, он говорит ху и, склонив голову, про себя произносит слово хайй и затем продолжает повторять без передышки"27.
      Отказываясь от публичных радений и рецитаций (сама'ат)28 и отдавая предпочтение тихому зикру (хафи), накшбандийа в этом следует традиции маламати. Одиннадцать основных правил дают нам представление о цели упражнений этой тарики. Первые восемь были сформулированы 'Абдалхаликом ал-Гидждувани, а три последние добавлены Бахааддином ан-Накшбанди29.
      1. Йадкард - поминовение или совершение поминаний, вслух или про себя. Всегда повторяй предписанный тебе зикр так, чтобы ты мог сподобиться видений райского блаженства. Бахааддин сказал: "Цель зикра - добиться того, чтобы сердцем всегда ощущать божество (ал-хакк), ибо сама практика зикра исключает невнимание",
      2. Базгашт - стеснение. Закир, повторяющий наизусть "благословенную фразу"30, должен чередовать ее с такими выражениями, как "Боже мой, ты моя цель, и стремление мое направлено к тому, чтобы ты был удовлетворен мною", дабы не дать рассеиваться мыслям. Другие наставники утверждают, что это означает "возвращение", "сокрушение", а именно возврат к божеству (ал-хакк) путем искреннего раскаяния (инкисар).