Суфийские ордены в исламе

      Наследование "трона" (саджжада) - духовное, и шейх необязательно должен быть потомком основателя, хотя со временем появляется тенденция возвести в правило преемственность по родственной линии. Шейх назначал своим преемником кого-нибудь из членов своей семьи, а если он по какой-либо причине этого не сделал, то после его смерти его желание истолковывают с помощью целой системы прорицаний. Принцип наследования по родственной линии, хотя и приводил часто к тому, что преемниками становились некомпетентные или светского склада люди, был тем не менее важным фактором укрепления ордена. В Сирии наследование по родственной линии так и не стало обязательным. В некоторых орденах (халватийа и шазилийа) должность шейха была выборной. В общине в Алеппо где давался обет безбрачия, дервиши выбирали шейха21. В других сирийских орденах, например в рифа'ийа, наследственная преемственность по родственной линии с самого начала стала нормой.
      Шейх непосредственно назначает халифу и мукаддамов ответственными за филиалы в других частях страны или в других городах. Каждому из них давался мандат (иджаза), подтверждавший его права. Главы небольших местных орденов удерживали за собой право посвящения новых членов, но по мере того как разрастались ордены, полномочия перешли к халифа. Последние, кроме того, были наделены особыми функциями в отношении распорядка жизни общины и ритуальных церемоний. Существовала даже специальная должность вакила при таифе. В Сирии и Египте это обычно был важный и почетный пост, так как в ведении вакила находились административные дела и финансы. Он посылал представителей для сбора налога и взимания податей, устраивал мавлиды и другие праздники Непосредственным помощником шейха был наиб, или заместитель. В сирийских орденах существовала должность накиба, или распорядителя, который ведал музыкой во время литургии.
      Любой крупный орден имел в своем ведении руководителей отделений ордена, находившихся под наблюдением регионального халифы, однако их титулы не всегда отражают их истинную роль. В Магрибе мукаддам - эквивалент местного халифы. Этим же титулом по всему Востоку величали местных шейхов. Муршид, а чаще пир, встречается в иранских и индийских регионах. В Египте шайх - общепринятый термин, но он бытовал наряду с более распространенным 'аммна ("дядюшка"). Руководители филиалов часто обучали учеников и устраивали местные радения (зикр). В городах существовало множество дочерних групп. Должность мукаддама или халифы нередко сохранялась в одной семье. В этом случае шейх обычно подтверждал посвящение на должность. Часто в городах многие из этих мукаддамов или халифа имели в своем распоряжении завийу, и тогда должность не была обязательно наследственной внутри одной социальной группы. Свои служебные функции халифе или мукаддаму приходилось часто исполнять прямо на улицах, в домах или временных пристанищах членов общины, а также в доме местного шейха.
      Разные языковые районы имели свою терминологию. Турецкие ордены, в том числе бекташийа, называли своего руководителя пир-эви или просто деде, а глава любой обители был пустнишин ("сидящий на бараньей шкуре") или просто баба, что равнозначно термину "шейх". Глава ордена мавлави, обычно называемый челеби мулла, имел и другие титулы, включая мавлана хункийар (особая форма персидского худавандгар). Чаще всего использовались арабские термины. Связанный с членами ордена бекташей семейными узами или уроженец той же деревни, но не прошедший инициацию назывался ашик (араб. 'ашик). Посвященный назывался мухип (араб. мухибб), давший обет - талип (талиб). Дервиш был мурид, а мирянин, прошедший обряд посвящения (насип), считался мунтесипом (мунтасиб).
      Общественное устройство ордена станет полностью понятным, только если дать описание отдельных групп, чего мы здесь сделать не можем. Основное отличие западных орденов от восточных состоит в титулах должностных лиц и в круге их обязанностей. В Османской империи глава каждой ветви халватийа сам был халифой основателя ветви. Его представителями были наибы, в подчинении которых находились мукаддамы. Поэтому на Востоке, как мы уже указывали, должность мукаддама была незначительной, в то время как в Магрибе он был заместителем главы ордена. Иранские и турецкие ханака и текке сильно отличались от магрибинской завийи с ее весьма разнообразными функциями. Ханака в арабских районах, как правило, не были общинами в классическом смысле, а скорее объединением случайных людей, хотя и соблюдавших единые правила общежития. Связующая сила турецких текке была различной в разных орденах, но все они были истинными коммунами. Поскольку члены ордена подчинялись определенной дисциплине, их семьи жили неподалеку, за пределами помещения общины.
      Члены ордена делились на две категории - "давшие обет" и "мирские". К первой категории относились дервиши22, обычно называемые факирами (фукара)23. Они составляли небольшую часть братства. Термин дарвиш получил особое значение применительно к классическим дервишам на арабском Ближнем Востоке, в Иране, Средней Азии и Турции. Факир - название, принятое повсеместно во всех арабских странах, но значение его расплывчато. Термин ихван также был широко распространен, особенно в Магрибе. В сирийском диалекте арабского языка таифа называлась ахавийа ("братство"). Помимо братьев, давших обет, любой человек мог стать присоединившимся (мирским) членом общины24. Ему разрешалось заниматься обслуживанием после соблюдения всех формальностей, включавших клятву верности основателю ордена и его здравствующему халифе. Он, правда, не проходил настоящего суфийского курса обучения, но его готовили к участию в религиозных церемониях. Такие члены ордена вели привычную жизнь и продолжали заниматься своими обычными делами, но при этом подчинялись власти шейха и действовали под руководством его халифы, а также участвовали в коллективных радениях (маджалис аз-'зикр). Некоторые ордены принимали женщин в качестве мирских членов, но они редко становились дервишами, факират или хаватат. В гл. VIII мы покажем, каким образом целые классы, профессиональные цехи, районы, города или роды были связаны с определенными орденами.
      Наиболее полное общественное развитие ордены получили в Магрибе, где средоточием суфизма стала завийа - уникальный институт, сложившийся в особых социальных и географических условиях. Наивысшего расцвета завийа достигает в XIV в. во время правления династий Маринидов и 'Абдалвадидов. Уже говорилось о том25, что эти две династии основывали в то же самое время и медресе, осознав, очевидно, тот факт, что завийа сделались основными центрами мусульманской учености и обучения суфийским наукам.
      Завийа - это комплекс построек, окруженных стеной. В центре купольная гробница основателя. Его преемников могли хоронить в той же гробнице или же отдельно неподалеку. В завийи, кроме того, имелась небольшая мечеть, или мусалла, школа, где обучали Корану, и помещение для сокровенных молений, тогда как хадра обычно устраивалась во дворе. Один или даже несколько учителей учили детей читать Коран, а ученик, имевший юридическое образование, мог преподавать учащимся в завийи основы юриспруденции или науки о хадисе наряду с основами мистицизма. Затем шли покои шейха и членов его семьи с их женами, детьми и слугами и тут же помещения, где жили мирские члены общины, останавливались паломники и путешественники. Завийа - это самостоятельная организация, которая имела поля и скот и получала разного рода приношения. В городах завийа были скромнее по своим размерам. Институт завийа был отличительной чертой жизни Мавританской Сахары, но он не распространился южнее этой пустыни и не проник в район Нилотского Судана, где ордены были весьма влиятельными. Эквивалентом завийи там, правда, служили деревенские общины, основанные на культе святости иноземного (обычно нубийского) шейха.
      На востоке завийей называют значительно более скромные места для отправления молитв, а также уединенные кельи дервишей. Как уже говорилось, эквивалентные термины для обозначения обители или института, сложившегося вокруг гробницы, - это ханака в Средней Азии и Индии и текке26 или даргах27 в османской Турции. В Индии также встречались названия джама'ат-хана и дайра. И если в Египте и Сирии ханака не были специализированными центрами, то в Индии с самого их основания и в Средней Азии с XIV в. они сделались эквивалентом завийи арабского мира, поскольку с течением времени ханаку все чаще связывают с именем определенного шейха и его потомков. К. А. Низами следующим образом объясняет смысловое различие между терминами, употреблявшимися в Индии:
      "Эти термины, хотя и широко используются в значении ""пристанище", различаются по оттенкам. Ханака - обычно просторное здание, где гостю или члену общины предоставляется отдельное помещение. Джама'ат-хана - это больших размеров комната, в которой ученики спят, молятся и учатся прямо на полу. Шейхи ордена чишти строили джама'ат-хана; сухраварди же возводили ханака. Простой народ не мог постичь различие и стал употреблять слово "ханака" применительно к джама'ат-хана ордена чишти. Этот термин используется и теперь для обозначения всех религиозных центров без разбору. Зазийа были гораздо меньших размеров, там жили и молились только мистики, но они в отличие от обитателей ханака и джама'ат-хана не стремились к широкому общению с внешним миром. В XVII и XVIII вв. появился еще один вид ханака - даира. Основная цель даира состояла в том, чтобы дать приют членам какой-то определенной ветви ордена, где они могли бы предаваться религиозным размышлениям. Даира было еще меньше, чем завийа"28.
      Индийская форма общины с ее отчетливо выраженными региональными особенностями также могла быть всеобъемлющим институтом, несмотря на то что в основе ее необязательно лежат одни и те же доктрины. А. В. Садлер описывает29 свое посещение в 1961 г. гробницы Гулам Му'инаддина Халуша (ум. 1872), основавшего в XIX в. наследственную общину чишти в Хайдарабаде (Андхра-Прадеш, Декан), и связанной с ней ханаки.
      "Гробница... большое здание в стиле Моголов с мраморным луковичным куполом. Внутри ее, как и положено, в самом центре могила Хамуша. Святой был погребен прямо в земле по мусульманскому закону, но над местом его захоронения имеется большой мраморный навес, напоминающий балдахин, иногда устанавливаемый над алтарем в католических храмах. Над этим навесом до самого купола тянутся какие-то как будто бумажные ленты пестрой расцветки и большие, красного стекла светильники. Внутри этого "балдахина" скульптурное надгробие, скорее всего изображающее тело святого на смертном одре, покрытое материей, так что видны лишь очертания скульптурной фигуры, на котором стоял поднос с лепестками цветов. Тут же к надгробию была прислонена метелка из длинных павлиньих перьев для сметания пыли с покрывала. Внутри здания гробницы находилось еще несколько могил (уже без балдахина), но тоже с таким же скульптурным надгробием, матерчатым покрывалом, подносом с цветами и павлиньей метелкой, которыми были отмечены могилы некоторых избранных учеников и родственников святого"30.
      В этом же комплексе находится мечеть, связанная с гробницей и резиденцией пира, правнука основателя, а "рядом с гробницей дорожка, которая ведет через виноградник к большому помещению для собраний, где ежегодно происходят церемонии, посвященные годовщине смерти святого ('урс)". Ханака расположена в другой части города, где она примыкает к главной мечети (джами'). В ней жили двадцать членов ордена чишти с семьями, "составляющие особо обученную элиту в дервишеской общине". Каввали ("моления"), или, более точно, сама' отправляются здесь 13-го числа каждого лунного месяца.
      Д'Оссон сообщает нам о турецких текке XVIII в. Каждое текке обычно вмещало от двадцати до сорока дервишей. Они жили на пожертвования, которые обеспечивали их содержание, а также пищу и кров приходящим дервишам. Каждый, как правило, ел в своей келье, но разрешали совместную трапезу втроем или вчетвером. Женатым дозволялось иметь отдельное жилье, но раз или два в неделю они обязаны были ночевать в текке, особенно в ночь перед ритуальными танцами. Исключение составляла обитель ордена мавлави, где женатым дервишам не разрешалось оставаться на ночь31.
      Как уже говорилось, орден или таифа начинали свое существование как местная завийа, шейх которой назначает региональных халифа, чьи дома становятся дочерними завийа. Таифа проходят стадии расцвета, застоя, упадка и, наконец, смерти. Во времена Ибн Баттуты завийа рифа'итов были весьма распространены среди тюрков в Анатолии. Затем они почти совершенно исчезают, и в этих районах их, очевидно, сменили турецкие ордены. В значительно меньшем масштабе учение ар-Рифа'и и по сей день остается популярной тарикой, столь же распространенной, как и кадирийа. То что называют сухравардийа, никогда не было единым орденом, а всегда только тарикой, как бы пунктом приписки многих сотен таифа. Так же обстояло дело с кадирийа: кадириты в Багдаде не признают над собой верховенство ни одной арабской таифы 'Абдалкадира. Даже тиджанийа в XIX в. по мере роста постепенно теряла централизованное управление. Шейху главной даркавитской завийи были неподвластны многие из ее ответвлений. Однако более узкие, замкнутые или локальные ордены, как насирийа, ваззанийа и каттанийа в Магрибе, а также многочисленные "семейные" ордены в Нилотском Судане, Египте и Сирии оказываются достаточно спаянными. Связь между центром и филиалами или отпочковавшимися группами поддерживалась визитами шейха или его эмиссаров (причем они посещали обители, не находившиеся под их непосредственным контролем), во время которых они собирали приношения, нередко улаживали споры и устраивали молитвенные собрания, чтобы поддержать религиозное рвение верующих.
      Исключением из общего правила был орден мавлавийа. Орден этот, в основе городской и сложный по своим воззрениям, всегда отличался централизованным построением, несмотря на то что главным районом распространения была Турция, его общины были разбросаны повсюду. Но все они, включая некоторое число обителей в арабоязычных районах (Дамаск, Алеппо, Триполи и Хомс), признавали главенство Челеби из Коньи, сохранявшего право санкционировать вступление на пост главы местной общины.
      Кубба (купольная гробница) основателя - центр организации, главное место поклонения, куда совершались паломничества (зийарат). Сюда регулярно поступают подарки натурой и денежные приношения каждый раз в связи с тем, что необходимо заступничество вали перед Богом или как приношение в благодарность за благодеяние, полученное свыше. Гробница и вся территория вокруг нее священны (харам, или хурм), и там могут найти убежище беглецы от мести или правосудия.
      Церемония приближения к могиле (адаб аз-зийара) описана в руководствах ордена, и ее надлежит соблюдать, хотя бы в общих чертах. Как уже говорилось, многие стремятся пройти инициацию у определенного шейха из-за популярности его бараки (ли-т-табаррук), другими словами, чтобы установить отношения с источником божественной силы. То же самое можно сказать и об отношении паломников к гробнице святого. Первым делом паломник становится перед гробницей и читает "Фатиху"; которую он подкрепляет символическим воздеванием рук ладонями кверху, а затем, опуская руки, проводит ими по лицу. Существует много процедур, чтобы через святого обратиться к заступничеству Бога. Мухаммад ал-Каттани описывает некоторые из них в предисловии к своей книге "Салват ал-анфас", посвященной выдающимся людям Феса. В частности, он пишет: ""Сахих" ал-Бухари, как говорят, обладает некоей удивительной особенностью: всякому, кто откроет эту книгу или один из ее разделов перед гробницей святого и прочтет первый попавшийся ему на глаза хадис, вручая себя Богу через посредство наставников своей ветви, восходящей прямо к Пророку, и в то же время изложит просьбу свою, Бог может ее исполнить (если на то будет Божья воля)"32.
      День рождения святого (мавлид, народное - мулид; в Магрибе - мулуд, в турецком языке - мевлид, мевлуд) или годовщина его смерти (хавлийа) большой праздник, центральное событие ежегодных народных религиозных представлений. Эти праздники всегда привлекают паломников из близлежащих деревень и соседних племен, а нередко, в зависимости от популярности, даже из более отдаленных местностей. Во время празднеств устраивают специальные концерты для исполнения мавлида, закалывают жертвенных животных и делают приношения. Празднества обычно совпадают с ярмарками, широко посещаемыми купцами, мелкими торговцами, фиглярами и бродячими рассказчиками.
      Существенное различие между восточными и западными орденами выявляется при сравнении значения, которое придавалось в них обучению, соблюдению учеником дисциплины на мистическом Пути и церемонии инвеституры. На Востоке ордены были строже и ригористичнее в отношении порядка и устава организации, и в них гораздо больше послушников дервишеского типа, чем в Магрибе. Но в то время как в Азии ордены были связаны с определенными слоями населения, в Магрибе они на каком-то этапе охватывали от половины до трех четвертей всех жителей - и редко кто не был хоть каким-нибудь образом сопричастен к ордену через местных аскетов. Этим объясняется и особое значение, придаваемое берберами бараке, хотя вера в нее была достаточно сильна и на Востоке. Идея бараки, изначально считавшаяся даром Божьим, который нельзя получить даже строгим выполнением всех требований мистического Пути познания, постепенно была ослаблена идеей наследственной святости.
      Инициация и инвеститура
      Одежда суфия - важный внешний символ суфийской жизни, о чем свидетельствует само название, происходящее от слова суф ("шерсть"), рубища ранних аскетов (зуххад). Как и другие внешние материальные символы, эта одежда приобрела внутренний смысл, и обряд облачения в нее суфия стал отличительной особенностью инициации. Шерсть вышла из моды в XI в., уступив место латаной одежде, называемой муракка'а или хирка33. 'Али ал-Худжвири (ум. 465/1072) писал:
      "Суфийские шейхи придерживаются следующего правила: когда приходит новичок с намерением удалиться от мира, они подвергают его испытанию, требуя от него подчинения духовной дисциплине в течение трех лет. Если он выполнил все требования, значит, он прошел испытание. В противном случае ему объявляют, что он не будет допущен на Путь мистического познания (тарикат). Первый год он занят обслуживанием братьев, второй - службой Богу, третий - наблюдением над состоянием собственной души... Затем адепт, уже достигший высшей степени святости, поступает в согласии с правилами, облачая в муракка'а неофита, которого в течение трех лет обучал соблюдению обязательных требований аскетической жизни. Что касается качеств, которыми должен непременно обладать посвящаемый, то в этом отношении муракка'а сравнима с одним лишь саваном (кафан): облаченный в него должен оставить надежды на радости жизни, очистить душу от всех плотских удовольствий и целиком посвятить себя служению Богу"34.
      О том, как проходит церемония облачения в хирку, о двойном его смысле и значении, которое придавали удостоверяющие это событие документы, можно понять из следующего рассказа о жизни дервишей, написанного Мухаммадом б. ал-Мунавваром между 1180 и 1203 гг.
      "Возложением руки на голову ученика и облачением его в хирку пир тем самым показывает всем присутствующим, что он доподлинно удостоверился в пригодности этого человека к членству в суфийском братстве... И именно по этой причине суфии, когда к ним в обитель приходит незнакомый им дервиш и выражает желание присоединиться к группе дервишей, вопрошают его: "Кто был твой пир братства?" (пир-и сухбат)35 и "Из чьих рук ты получил хирку?" Суфии окружают огромным пиететом эти два насаба: действительно нет на Пути мистического познания (тарикат) другого насаба, кроме этих двух. И если человек не сможет найти эти две формы связи с пиром, который и есть образец для подражания (муктада), они его изгоняют и не допускают в свое общество"36.
      Инициация или товарищество слагается из трех основных компонентов: талкин аз-зикр, ахз ал-'ахд и либс ал-хирка37.
      Талкин - отглагольное существительное от лаккана - "подсказывать", "насаждать", "учить повторением". В отношении посвящения суфия это означает "давать (тайные) указания". Тайна ассоциировалась с передачей ему (лаккана) семи слов38, отождествляемых с семью стадиями мистического Пути.
      Ахз ал-'ахд буквально означает "заключить договор" и включает бай'а присягу, клятву, договор на верность. Употребляется оно в таких фразах, как: 'ахд ал-йад - обет подчинения шейху, сопровождаемый сжатием руки (мусафаха) или, более пространной, - ахз ал-йад ва-л-иктида - взять шейха за образец для подражения. 'Ахд (или ахз) ал-хирка - договор, скрепляющий облачение в суфийское платье. Для того чтобы узаконить процедуру облачения в одежды, часто во время церемонии произносится фраза из Корана (VII, 26): Либаат-таква залика хайр. Особый вид хирка - ахз ал-хиркат ал-ирада, означающая "принять одежду неофита". Хирка эта характерна для востока, но в Магрибе она так и не привилась39. В арабском мире также эта церемония превращалась в чисто формальную, как возложение головного убора в европейских университетах - обряд как таковой исчез, но сохранился головной убор. Таким образом, этот обычай постепенно лишился своего мистического смысла приобщения к тайнам учения. Хирка (одежда) имеет двойной смысл: она обозначает хиркат ат-табаррук, что соответствует силсилат ал-барака (цепь руководителей таифы от здравствующего шейха до основателя тарики), и хиркат (соотв. силсилат) ал-вирд (цепь глав тарики от основателя до Пророка)40. В наиболее строгих орденах к этим двум понятиям добавляли еще и хиркат ас-сухба ("одежда товарищества"), означавшее во времена первых наставников41 "ученичество". Были и другие виды хирки - хиркат ал-хидма ("услужение", т. е. первая стадия), или ат-та'лим ("учение"), или ат-тарбийа ("руководство"). Вполне вероятно, что облачение Ибн Баттуты в хирку сухравардийа42 не было подлинной инициацией. Основатель ордена писал о назначении хирки:
      "Облачение в хирку устанавливает связь между шейхом и стремящимся к знанию учеником, свидетельствуя о том, что ученик подчиняется определенным требованиям (тахким) шейха и что эти требования разрешены законом... Хирка - символ присяги при облачении (мубайа'а). Это первый шаг к сухба, поскольку конечная цель [ученика] есть сухба, основа всех надежд ученика. Говорят, что Абу Йазид [ал-Бистами] сказал: "Тот, у кого нет учителя, получает в наставники сатану". По свидетельству Абу-л-Касима ал-Кушайри, шейх его [Абу] 'Али ад-Даккак43 сказал: "Дерево, растущее само по себе, которое никто не сажал, приносит листья, но не плоды". Это справедливо, хотя может случиться, что оно и принесет плоды, подобно деревьям, растущим в долине и на холмах, но плоды эти не будут иметь вкуса садовых"44.
      Другие значения слова вирд будут рассмотрены в следующей главе. Здесь же, подчеркиваю, слово вирд является синонимом слова тарика, обозначающего мистический Путь, которому призван служить орден, и отсюда ахз ал-Вирд "следовать вирду (шейха Икс)", что означает "следовать тарике", а точнее, "следовать правилам шейха Икс".
      Религиозные обряды в иранской и турецкой среде были разработаны гораздо скрупулезнее, чем в мире западного мусульманства, и кандидатов в члены ордена дополнительно к хирке облачали также в другие одежды. В некоторых тюркских и восточных орденах эта одежда включала в себя сирвал (штаны), хизам (пояс), пиштимал (набедренная повязка) и тадж (головной убор)45. Такие способы инициации были заимствованы из шиитских орденов и футуввы.
      Ибн Джубайр, живший в Сирии в конце VI/XII в., пишет о таифе под названием набавийа и о том, что члены ее - сунниты, верящие в футувву и во все, что связано с мужественностью. И всех, кого они принимают в орден, а принимают они, только если считают, что он наделен такими качествами, они облачают в штаны46. То же самое говорит Ибн Баттута об ал-ахийат ал-фитйан из завийи в Конье: "Штаны для них такая же только им присущая одежда, как хирка для суфия"47. При инициации требовалось испить напиток футуввы подсоленную воду. Ордены приняли этот обычай, но со временем перешли к подслащенной воде. В этих орденах слово шадд ("опоясывание") означало "инициация". Этот обряд, служивший кульминацией всей церемонии, весьма напоминал рабт ал-махзам - "перевязывать поясом или шалью". В обоих терминах смысловой акцент делается на процессе обвязывания головы чалмой или опоясывания туловища (или же на обоих обрядах) при помощи определенного количества узлов. Термин этот, однако, может обозначать и весь ритуал. Хизам носили главным образом турецкие и персидские (но не арабские) суфии48.
      Приведем сначала описание церемонии "усыновления", т. е. приема в орден неофита недервиша, церемонии, ставящей его в зависимость от oпpeдeлeннoгo шейха и его преемников. Такая форма приема существовала еще во времена Шихабаддина ас-Сухраварди, различавшего два типа хирки - ту, в которую облачали неофита, и ту, которую даровали муташаббиху (выдающему себя за дервиша):
      "Мне известны два вида хирки - хирка неофита ('ирада) и хирка благословения (табаррук). Первого рода хирка наставники предназначают для своих учеников. Это - хирка неофита. Хирка благословения похожа на нее, но отличие состоит в том, что первая служит для облачения настоящего мурида, а вторая - муташаббиха, или же, другими словами, того, кто подражает суфиям. Смысл xирки в том, что человек с открытым сердцем, вступающий на стезю ученичества (сухба) под руководством шейха и отдающий себя полностью в его власть, как малое дитя подчиняется отцу, воспитывается шейхом в соответствии с данной ему Богом мудростью"49.
      Ибн Баттута показывает нам, как в его время изменилась хирка - ритуал инвеституры. Он пишет: "Я встретил в этом городе (Хурмуз) святого странствующего шейха Абу-л-Хасана ал-Аксарани, румийца (грека) по происхождению, который потчевал меня, а затем нанес мне ответный визит, во время которого облачил меня в платье (савб, т. е. хирка) и подарил мне пояс товарищества50, что помогает мне [отправлять религиозные упражнения]. Большинство персидских дервишей опоясываются таким поясом".
      Церемония посвящения рядового члена ордена на третьей стадии (в таком виде дошедшая до нашего времени) в разных орденах различалась лишь незначительными деталями. Она называлась 'ахд, и главным составным элементом ее была бай'а ("присяга на верность"), которую мурид, в согласии с установленным ритуалом, приносил своему шейху, после чего получал его согласие на произнесение формулы обета и разрешение читать особый зикр, а также ахзаб, один или несколько. Нижеследующий отрывок заключает основные требования, предъявляемые к новичку в ордене кадирийа52.
      После того как мурид в состоянии ритуальной чистоты совершит два рак'ата, он садится лицом к шейху, прижавшись к нему бедром и сжав его правую руку своей правой рукой (мусафаха), и произносит "Фатиху" и другие молитвы в восхваление Пророка и шейхов разных силсила, в основном шейхов кадирийа. Затем шейх читает, а мурид повторяет за ним слово в слово молитву, испрашивающую прощение у Бога и удостоверяющую, что принимаемый 'ахд - это 'ахд Бога и его посланника и что рука шейха - это рука 'Абдалкадира, и что он, мурид, обещает читать зикр в полном соответствии с тем, что ему продиктует шейх. Затем шейх про себя три раза произносит молитву "О Единственный, о Великий! Коснись меня своим дыханием" и потом трижды читает айат ал-мубайа'а (Коран XLVIII, 10) и другие соответствующие случаю стихи (например, XVI, 93), а также калимат ат-таухид. Мурид подтверждает, что принимает все условия, и тогда шейх говорит, обращаясь к нему: "Я тоже принял тебя как своего сына". После молитвы освящения шейх дает ему испить из чаши воды (чистой или подслащенной) или растительного масла и завершает церемонию вручением муриду его личного зикра и заключительными молитвами.
      Этот обряд посвящения необходим был не только для должностных лиц, но и для всех желающих принять участие в коллективном зикре53, хотя часто связи новых членов с общиной были непрочными и нередко ограничивались связями с шейхом и его семьей. Я привожу здесь формулу самой простой бай'а, которую дал мне шейх небольшой таифы шазили: "Боже, я раскаялся перед Тобой, прими шейха Икс в качестве моего учителя, в качестве моего шейха как в этом мире, так и в будущем, в качестве наставника и ведущего перед Твое присутствие и в качестве руководителя (муршида) на Твоем пути. Я не ослушаюсь его ни словом, ни делом, ни открыто, ни тайно. Укрепи меня, о Боже, в покорности ему и в его тарике как в этом мире, так и в будущем, и в тарике шейха шейхов и имама имамов, полюса (кутб) общины, моего господина Абу-л-Хасана аш-Шазили, да будет любезен он Богу!"
      После этого шейх и мурид повторяют вместе "Фатиху" и тахлил.
      Существование тарика зиждется на суфийской традиции преемственности. Именно через инициацию в полном смысле этого слова, как понимает дервиш, человек вступает в духовный мир и тем способствует укреплению преемственности. Инициация может быть "духовной" (учение ордена увайси-хадир), но, как правило, она проводится под руководством реально существующего учителя. Естественно, что посвящение дервиша было обрядом более сложным, чем инициация приходящего члена общины. После первого самого простого обряда посвящения дервиш некоторое время находится в услужении у братии по обители54. В это время он проходит курс усиленного обучения, готовясь к принятию полной бай'а. Во время церемонии 'ахд он получает наставления, включающие знаменитый завет: "Будь покорен шейху, подобно трупу в руках обмывающего. Тот вертит его как пожелает, и труп послушен ему". Сжатием руки (мусафаха) он скрепляет свой обет послушания. Его освящают водой или молоком, облачают в хирку и дают четки (тасбих) и книгу молитв (аврад), по которой он обещает читать молитвы, как только получит разрешение. С этой минуты он связан с обителью и должен подчинить свою жизнь ее правилам - молиться, поститься, хранить обет молчания, бодрствовать и т. д.55.
      Как уже отмечалось, бекташи делятся на две основные категории: деревенские общины (кизил-баш) и посвященные дервиши, связанные с определенной ячейкой. Сельские общины имели нечто вроде возрастного ценза, и инициацию в связи с этим осуществлял деревенский глава ячейки, пост которого был наследственным, в то время как дервишеская община была добровольной.