Обещания

— О, Боже! Ты хочешь спросить, следует ли тебе прежде переспать с ним? — шаркающие шаги остановились у камина, его глухой голос показался ей каким-то слишком уж серьезным. — Я не знаю, с мужчинами дело обстоит по-другому, сестричка. И потом, Джолин — это совсем особый случай.

— Почему?

— Очень просто. Я ведь у нее не первый. Послушай, если ты хочешь, чтобы Курт стал твоим мужем, значит, ты его любишь. В чем же тут сомневаться?

— Постой, Паркер… — если сейчас не спросит Паркера, то никто другой не даст ей ответа на этот вопрос. — Неужели одни женщины могут быть лучше, а другие намного хуже?

— Да, но в основном, все одинаковые. Она знала, что он говорит с ней очень осторожно. Линна затронула слишком щекотливую тему, и ему, любящему брату, было очень трудно разговаривать откровенно.

— Это зависит от человека, — продолжал Паркер, — и совсем не важно, что он делает в постели или как он это делает. Самое главное, чтобы люди чувствовали друг друга, чтобы их тянуло друг к другу. К Джолин меня тянет. Стоит мне только посмотреть на нее, как мне уже хочется затащить ее в постель.

— Но ведь ты видишь Джолин, ты можешь на нее посмотреть…

На секунду он растерялся.

— Но со мной происходит то же самое, даже если я просто думаю о ней, — сказал он наконец. — Одна только мысль о ней заводит меня.

— Так вы собираетесь пожениться? Его голос потерял уверенность.

— Я еще не знаю. Мы никогда не обсуждали с Джолин вопрос брака.

— Я спрашиваю сейчас о тебе. Что ты думаешь по этому поводу? — настаивала Линна.

— Послушай, секс не может быть решающим фактором, когда вступаешь в брак. Все зависит от того хочешь ли ты всю свою жизнь прожить рядом с этим человеком или нет, доверяешь ли ему, веришь ли. Я уже два года сплю с Джолин, и мне это очень нравится, должен тебе сказать, но до сих пор у меня нет уверенности, хочу ли я провести с ней всю свою жизнь.

— Но ведь секс должен играть какую-то роль, когда принимаешь решение?

— Конечно.

— Насколько она велика, эта роль?

— Велика, мала, я не знаю. Главное — любить. А секс — это не так существенно. Линна была расстроена.

— Как это может быть, что секс — это не существенно? Я вот-вот выйду замуж, и не имею об этом до сих пор ни малейшего представления, — раздраженно сказала она. — Один-единственный раз я захотела, чтобы Курт взял меня, а он ответил «нет». Может быть, Алис Файе права? Может быть, он любит не меня, а деньги моего отца?

Паркер снова подошел к креслу.

— Мама просто с ума сходит от мысли, что ей придется стать бабушкой. Это все ее глупые выдумки, будто она вдруг превратится в старуху. Да она готова сказать тебе, что он убийца-рецидивист, лишь бы ты отказалась от своего решения. Так что не обращай на ее слова внимания.

Паркер закончил свою речь, и Линна поняла, что больше он ничем не может помочь. Брат просто был не в состоянии объяснить ей то, чего, по всей видимости, не знал и сам.

— Только от тебя зависит, какое принять решение, Линна. При всем моем желании я тебе здесь не советчик. Это твоя жизнь, и если ты чувствуешь, что Курт — то, что нужно, выходи за него.

Он взял ее за плечи и, поставив на ноги, нежно обнял.

— Единственное, что я могу пообещать тебе, так это, что если ты вдруг передумаешь — не важно, будет ли это посреди церкви или перед лицом Бога или еще перед чьим-нибудь лицом — я украду тебя, ты только скажи мне. Не забудь о моих словах.

Линна улыбнулась и тоже обняла его. Как хорошо, что она решилась поговорить с братом. Хотя она и не получила от него ответа на свой вопрос, на душе стало как-то легче.

— Я не соглашусь выйти за него замуж, если вдруг почувствую, что хочу убежать.

Глава 8

Никаких обещаний.

Небольшой пассажирский самолет делал круг над Уолден-Сити, готовясь к посадке. Рассматривая становившийся все ближе город, Джиллиан узнала свою школу и еще несколько зданий. В конце лета Огайо выглядел сверху ковриком из лоскутов, бледно-зеленые кукурузные поля соседствовали с темной зеленью квадратов, засеянных пшеницей, между ними то там, то здесь мелькали ярко-коричневые пятна свежевспаханной земли, и все эти разноцветные куски были прошиты серыми лентами дорог и речушек и черными стежками заборов с тянущимися вдоль них нитками деревьев. После стекла и бетона и сутолоки нью-йоркских небоскребов здесь чувствовалось приятное умиротворение.

Перелет из Кливленда на этот раз был тяжелее, чем обычно. Пилот объяснил это тем, что где-то рядом собиралась сильная гроза. Кати опоздала, и у Джиллиан оказалось предостаточно времени, чтобы забрать свой багаж и перенести его к выходу, ближайшему к стоянке такси. Где-то вдали раздавались раскаты грома, воздух был душен и неподвижен, даже листья вяло замерли на деревьях. От беготни с сумками ее футболка совершенно намокла от пота. Джиллиан подумала, что бывшая одноклассница не придет, и уже собралась взять такси, как вдруг увидела знакомый синий «Фольксваген», резко затормозивший у самого бордюра. Кати выскочила из машины, подбежала к ней и, обняв, изумленно вскинула брови.

— Ты что, решила вернуться домой? — спросила она, окидывая взглядом стоявшие у ног Джиллиан сумки и чемоданы, которые сосчитать, сразу было даже трудно.

— Может быть.

Джиллиан затолкнула самый большой чемодан в нутро старого кабриолета.

— Ты ездишь на этой черепахе с тех пор, как получила права! Ты что, держишь эту постель на колесах ради Ника Джуниора? — съязвила она, продолжая засовывать свои вещи в багажник.

Кати была занята двумя небольшими сумками, усиленно пытаясь втиснуть их за спинки сидений.

— Ну, как там, в Нью-Йорке? — спросила она, взглянув на часы.

— Такая же жарища, как и здесь, — ответила Джиллиан, переводя дыхание и, посмотрев на угрожающе-мрачное небо, добавила: — Мы попадем под ливень.

Когда они были уже на полпути к Уолден-Сити, в сердитых свинцово-серых тучах засверкали, извиваясь в каком-то неистовом танце, вспышки молний. Все чаще и чаще слышался оглушительный электрический треск, за которым сразу же раздавались яростные барабанные удары грома. Застигнутые разбушевавшейся непогодой, они перебрасывались фразами в перерывах между грохочущими взрывами надвигавшейся грозы.

— Мы не собираемся жениться, — неожиданно объявила Кати. — Все кончено. На прошлой неделе он сказал мне, что хочет, чтобы мы остались друзьями. Мне, вообще-то, плевать, но, знаешь, иногда я чувствую себя просто убитой. И это после восьми лет! Не знаю, какого черта ему еще нужно.

Она снова взглянула на часы.

— Да, обидно!

Джиллиан недоумевала. Ник и Кати были неразлучны с шестого класса. Все их друзья не сомневались, что они поженятся сразу же после окончания школы. Но родители Ника настояли на его поступлении в университет, а Кати стала работать секретаршей в строительной компании Милбрука. Джиллиан не помнила, когда бы Кати ни говорила о своей предстоящей свадьбе. — Мне очень жаль, — сказала Джиллиан, чувствуя себя вдвойне неловко за свою неуместную шутку о Нике.

— Да, — Кати была готова расплакаться. — Ладно, черт возьми. Ты-то как? У тебя мальчик в Нью-Йорке или все бережешь себя для Спренгстена? Он дома, если тебе известно.

Сердце Джиллиан учащенно забилось. Она взглянула на подругу — нет, эта новость не была ей известна.

— Два дня назад он звонил моему шефу. С понедельника Джей начинает у нас работать, — она в очередной раз посмотрела на часы.

Они уже почти въехали в Уолден-Сити, когда первые крупные, словно виноградины, капли дождя упали на пыльное ветровое стекло, превратившись в расплывшиеся грязные кляксы. Кати остановила машину и, выскочив из нее, они стали торопливо натягивать потрепанный верх видавшего виды автомобиля.

Прямо перед ними расстилалась долина, по которой во все стороны разбегались дома Уолден-Сити. На фоне огромных вековых деревьев вырисовывался шпиль городской церкви, будто направленная в небо стрелка компаса. Это был любимый вид Джиллиан. Склон холма, тянувшегося по северной стороне долины, был застроен приземистыми корпусами Траксовского университета, почти незаметными за раскидистыми кронами деревьев. Мрачная серо-зеленая стена дождя уже надвинулась на город, и дома один за другим начинали скрываться за ее мутной завесой.

Сильный порыв свежего холодного ветра принес лавину дождя, сразу накрывшую холм, на котором стояла их машина. Джиллиан подняла голову и, открыв рот, стала ловить лившиеся с неба струи, не обращая никакого внимания на то, что ее волосы и одежда мгновенно промокли насквозь. Джей был дома. Она скоро его увидит, и тогда случится одно из двух: либо все ее чувства к нему будут смыты, словно пыль с ветрового стекла, либо на нее обрушится другой шквал, закружит другая буря. Она засмеялась, подставляя лицо разбивавшимся о кожу леденящим каплям и, наконец, после оглушительного удара грома, нырнула в машину. Они заткнули дыры брезентовой крыши, через которые протекала вода, целлофановыми пакетами и бумажными салфетками, на всякий случай возимыми Кати с собой, и решили пересидеть ливень.

— Я видела его в магазине «Соки-воды», — доверительно сообщила Кати, ее коленка прыгала то вверх, то вниз в беспокойно-нервном ритме. — Джей был там с сестрой. Он стал немного выше, и все такой же красавчик. Хочет тебя увидеть.

Глубоко вздохнув, она многозначительно добавила:

— А ты, действительно, здорово изменилась с тех пор, как уехала в Нью-Йорк.

— Боюсь, он не узнает меня, — ответила Джиллиан с кислой улыбкой, слегка смущенная тем, что Кати так запросто говорит о ее самых сокровенных чувствах.

Вытянув шею, она попыталась рассмотреть в зеркал» заднего вида, прикрепленном присоской к автомобилю, свои намокшие и колечками скрутившиеся волосы. Совсем недавно, перед самым отъездом, она осветлила их и сделала «химию», после чего ее лицо с темно-карими глазами стало выглядеть гораздо привлекательнее. Теперь она даже нравилась самой себе.

— Так тебе в десять раз лучше, чем с твоим грязно-русым цветом! Как думаешь, Джолин останется с Паркером? — Кати снова посмотрела на часы.

Джиллиан пожала плечами. Она и вправду не имела никакого понятия. И до тех пор, пока они не встретятся с Джеем, она не могла с уверенностью сказать, хочется ли ей этого. Чтобы переменить тему разговора, Джиллиан кивнула головой в сторону спокойно стоявшего неподалеку на лужайке стада коров, равнодушно созерцавших их машину.

— Дождь будет идти весь день, так что мы можем трогаться.

— Откуда ты знаешь?

— Если коровы не прячутся от дождя, значит, он затяжной.

Кати завела автомобиль. — Да, черт возьми, ты выглядишь нью-йоркской штучкой, но все-таки…

— Все-таки я так и осталась девчонкой из провинции, — поспешила закончить ее мысль Джилли-ан. — У тебя назначена встреча?

— Нет, а что? — Кати с удивлением вскинула на нее глаза.

— Ты уже раз пятнадцать посмотрела на часы. С кем у тебя свидание?

— Да нет же, это просто привычка. Ник всегда опаздывал. Просто дурацкая привычка, — она сразу как-то притихла.

Дождь все еще лил, как из ведра, когда Кати высадила Джиллиан у крытой галереи напротив ее дома. Было три часа, и машина Джолин стояла на улице. Джиллиан стала вынимать свои чемоданы.

— Зайдешь к нам на минутку? — предложила Дона.

— Не-а, нужно ехать. У меня есть кой-какие дела, — ответила Кати и снова беспокойно посмотрела на часы.

— Ты, действительно, не переживаешь из-за Ника? — с тревогой спросила Джиллиан. — Если тебе нужно с кем-то поделиться, приходи в любое время.

Кати рассмеялась и благодарно улыбнулась.

— У меня все о'кей, — сказала она. — Спасибо. И ты можешь рассчитывать на меня, если захочешь поболтать о Джее.

Она включила передачу, нажала на газ, и ее маленький автомобиль стал набирать скорость. Притормозив у поворота, она просигналила и, высунувшись из окна, весело помахала подруге рукой, после чего синий «фольксваген» выехал на дорогу и скрылся в пелене дождя.

Джиллиан зашла в дом, разделась, повесив вещи в стенной шкаф, быстро приняла в ванной душ и, войдя в спальню, включила фен, чтобы высушить волосы. В этот момент дверь в комнату распахнулась и появилась Джолин. Развалившись прямо на постельном покрывале, она стала с интересом разглядывать новую прическу сестры, одновременно давая ей указания.

— Паркер будет оставаться у меня на ночь, поэтому не болтайся здесь голой, если не хочешь, чтобы он тебя увидел, — наставительно произнесла она.

Заметив новую шелковую кофточку от Донны Каран, Джолин села на кровати и взяла ее в руки.

— М-м-м-м, недурственная вещичка, — она зажала ворот кофточки подбородком, растянула в стороны рукава и посмотрела в зеркало. — Цвет мне не идет, слишком уж зеленый. Ты носишь ее на работу?

Джиллиан наблюдала за сестрой, стараясь сохранить невозмутимый вид. Она прекрасно знала эту старую игру Джолин и твердо решила не обращать внимания на ее ужимки.

— До осеннего семестра осталось очень мало времени, а потому мы будем вставать поздно. Постарайся не шуметь по утрам, — Джолин небрежно засунула кофточку в стенной шкаф.

— Хорошо, — Джиллиан ужасно хотелось спасти кофточку.

— У него есть свой ключ. Не наводи панику, если услышишь, что кто-то входит среди ночи.

Джолин быстро просмотрела все висевшие в шкафу вещи сестры.

— Если тебе что-нибудь потребуется из магазина, позвони Гиббсу, они все доставят на дом. Расписаться за отца на чеке могу я. Будешь устраивать вечеринку на свой день рождения?

— Нет. Просто пойдем пообедать кое с кем из подруг, — ответила Джиллиан.

— Поэтому ты сделала себе завивку? — наконец поинтересовалась Джолин, играя прядями своих волос. — Я тоже сначала хотела сделать «химию», но Паркер сказал, что ему больше нравится так.

Ее длинные золотистые волосы с медовым оттенком были великолепны, она знала это.

— Ты помнишь Джея Спренгстена? — Джиллиан услышала какие-то новые нотки в голосе сестры.

— Конечно!

На лице Джолин появилась несвойственная ей задумчизосгь. Сердце Джиллиан екнуло, и она поняла, что не сможет так просто вычеркнуть Джея из своей жизни, как ей казалось раньше.

— Так что у тебя с Паркером? — решилась спросить она. — Я думала, вы не собираетесь расставаться.

— Так и есть… пока. Но разве можно быть хоть в чем-то уверенной на сто процентов? Может быть, завтра он захочет оставить меня. А может быть он надоест мне.

— Он знает о Джее?

— Меня это абсолютно не волнует. Неожиданно из коридора донесся голос Паркера:

— Знает — что?

Обе девушки взвизгнули от удивления. В приоткрытую дверь просунулась рука Паркера с бутылкой шампанского

— Мои извинения. Разрешите войти?

Джиллиан почувствовала одновременно и облегчение, и легкое раздражение. Ни она, ни Джолин не слышали, как он поднялся по лестнице.

— Привет, Джиллиан, — Паркер поцеловал ее в щеку и уселся с шампанским на кровать. — Я не знал, приехала ты уже или еще нет, и хотел напугать Джолин. Обещаю, что больше не буду входить, не объявив во всеуслышанье о своем приходе.

— По какому случаю шампанское? — спросила Джолин, прикоснувшись к его щеке губами.

— Чтобы отметить возвращение Джиллиан домой.

Джиллиан промолчала. Этот приезд не был окончательным возвращением домой.

— Я слышала, твоя сестра выходит замуж, — сказала она, чтобы сменить тему.

— Ему не очень-то нравится этот парень, — заметила Джолин.

— Послушай, я не собираюсь вмешиваться в это дело, — с улыбкой сказал Паркер. — Может быть, на днях…

Он подсунул палец под короткий рукав платья-рубашки Джолин и стал кругами обводить ее плечо.

Джолин отодвинулась, и Джиллиан поняла, что сестра хотела бы выяснить, что он успел услышать.

— Но ты еще не спросил моего мнения.

Паркер засмеялся и спрыгнул с кровати.

— Шампанское быстро нагревается. Ну так как, будем пить прямо сейчас или поставим в холодильник?

Джиллиан посмотрела на Джолин. Было почти шесть часов.

— Так как?

Джолин пожала плечами.

Паркер вышел из комнаты и заскакал вниз по лестнице. Он не собирался ничего подслушивать. На него вдруг нашло ребячество, и ему захотелось напугать их. Как раз в тот момент, когда он подошел к двери, они говорили о Джее Спренгстене.

Он разозлился на Джолин. Как только вернулся Спренгстен, она сразу же решила, что «ни в чем нельзя быть уверенной на сто процентов», и насколько он помнил, этот Спренгстен был какой-то худой, ничего из себя не представляющий парень. Паркер с трудом справился с упрямой пробкой, которая» наконец, со щелчком выстрелила в воздух. Струя теплого шампанского облила стол, из первого бокала с шипением выползла пена. Он схватил бумажную салфетку, чтобы вытереть бокал. Какого черта она решила, что можно оставить его в запасных? И ради кого?

Она клялась, что между ней и Спренгстеном ничего не было, но он никогда этому не верил. Никогда. Спренгстен последние три года находился за границей, и, по меньшей мере, они не виделись на протяжении этого времени. Джиллиан и Джолин вошли на кухню, и Паркер поставил бутылку в холодильник, чтобы хоть немного охладить оставшееся шампанское.

— Добро пожаловать домой.

Они чокнулись бокалами. Выпили.

— За замужество твоей сестры, — предложила Джиллиан.

— За замужество, — эхом повторила Джолин и осушила свой бокал, не отводя глаз от лица Паркера.

В ту ночь они так долго занимались любовью, что Джолин просто изнемогла, но Паркеру никак не удавалось достичь пика наслаждения. Он два раза довел ее до оргазма, и она лежала теперь абсолютно расслабившись, прижавшись к его груди и тихонько постанывая от удовольствия. В надежде, что сможет возбудить ее и в третий раз, прежде чем она уснет, он провел рукой Джолин между своих ног, чтобы она почувствовала его напряженную плоть.

— М-м-м-м, Джей, — пробормотала она, — мне никогда еще не было так хорошо.

Она вздохнула и откатилась от него. За окном стучал проливной дождь, а Паркер еще долго лежал с открытыми глазами, чувствуя, как ревет, словно зверь, его душа.

Глава 9

Обещание «утёнка»…

Данни с торжественным видом подняла глаза на сестру. По крыше домика на дереве, в котором они сидели, беспрерывно барабанил дождь.

— Обещание «утенка», — рассудительно объясняла Чарли, — это значит, что ты обязана никому не говорить, где пакет спрятан и что в нем лежит. Никому, — предупредила она еще раз.

— Я уже дала обещание «утенка», — напомнила ей Данни.

Чарли достала полиэтиленовый пакет, в котором лежала картонная коробка без крышки, а в ней сверток из бумажных полотенец, и задвинула койку на место.

— Дай еще одно обещание, и тогда увидишь, что внутри, — потребовала она.

— Обещание «утенка», Чарли, я никому не скажу, даже Джею.

— Конечно, это ведь настоящая тайна! Чарли стянула полиэтилен с коробки и развернула бумажный сверток. В нем оказались деньги. Глаза Данни расширились от удивления. Там были десятки, и двадцатки, и пятерки, и купюры в один доллар. Все они были аккуратно связаны сто почками, и с каждой стопочки одинаково строго смотрело лицо какого-нибудь президента.

— Сколько здесь? — прошептала Данни.

— Двести восемьдесят два доллара. Медленный вздох изумления Данни прозвучал в тот момент настоящей музыкой для ушей Чарли.

— Где ты взяла? — Данни была так потрясена, что даже забыла о своем желании потрогать такие огромные деньги.

— Ну, это не важно, — сказала Чарли. — Как только Джей займется покупкой дома, я отдам деньги ему.

С тех пор как Джей ушел в армию, она экономила и собирала каждый цент: экономила на школьных завтраках и автобусных билетах, собирала центы, которые ей платили за то, что она помогала присмотреть за ребенком или скосить с лужайки траву. Всю эту мелочь она обменивала на доллары и складывала в укромном уголке. Она копила на дом.

— Мы собираемся покупать дом, Чарли?

— Джей обещал.

На лице Данни появилось выражение надежды, и в то же время глаза ее были недоверчиво насторожены.

— Думаешь, это скоро случится?

— Да, думаю, скоро, — ответила Чарли с абсолютной уверенностью.

Она снова завернула стопки денег в бумагу, упаковала все в коробку, затолкала коробку в полиэтиленовый пакет и спрятала свое сокровище в дыру в стене. Вместе с Данни они поставили койку таким образом, чтобы дыра не была видна и, убедившись, что все в порядке, выскочили из домика прямо под дождь. Анни, Джей и Томми уже ждали их к обеду.

Во время еды их разговор все время крутился вокруг покупки дома. Они мечтали, как переедут в него и будут жить все вместе. Данни, помня о данном обещании, молчала о том, что ей только что стало известно, но глаза, которыми она смотрела на любимые лица, переводя их с Анни на Джея, с Чарли на Томми, и с Томми снова на Джея, горели сильным желанием все рассказать. Чарли тихонько усмехалась и украдкой подмигивала Данни, чье лицо светилось от восторга. Радость так и переполняла их. Чарли начинала смеяться, и Данни смеялась вместе с ней, и на серьезном лице Джея тоже появлялась улыбка и Анни, переглянувшись с Томми, тоже начинала улыбаться. Сейчас они были счастливы. Почти как раньше.

После того как сестры и брат ушли, Джей беспокойно заходил по квартире Анни. Ливень не прекращался все выходные, и сегодня утром Милбрук позвонил ему, чтобы предупредить, что строительные работы откладываются до завтра. Это вполне устраивало Джея, но всего несколько минут назад снова зазвонил телефон, и ему сообщили, что весь участок залит водой, фундамент провалился и слишком грязно, чтобы начинать строительство. Работа откладывалась до следующей недели. Все остальные бригады были, к сожалению, уже укомплектованы. Извините.

Все утро Джей провел, подготавливая бумаги для получения займа в банке. Сегодня до обеда ему удалось также под неистовым дождем осмотреть два других дома, но все безрезультатно. Чарли и Данни чуть не свели сегодня его с ума, считая минуты до того дня, когда все они переедут в новый дом. Да, досадная задержка на целую неделю из-за этого дурацкого ливня расстраивала все планы.

Нужно было быть в курсе дела, и он позвонил Айрис, чтобы узнать, оставалось ли в силе их предложение. Ему сказали только, что Хартфорд пока не дал ответа, и предупредили, что появился еще один покупатель. Как пить дать, это был Боумонт. Черт побери этих Боумонтов.

Не успел он положить телефонную трубку, как позвонил Стефен.

— Джордж хочет, чтобы я присмотрел за кузней завтра, ему нужно сходить к зубному. А я обещал Линне Боумонт, что приду к ним починить в конюшне…

Джей прервал его.

— Боумонт — это Сэм Боумонт?

— Она приходится Сэму…

— Да, правильно. Он знал о Сэме Боумонте все то, что знали и другие. У него молодая жена, деньги, и вполне вероятно, что его предложение перебьет их цену на дом Хартфорда. А еще он был богатым отцом Паркера Боумонта. Джей нашел выход своему раздражению, и главный удар пришелся по Стефену.

— Я не могу поверить, что ты подрядился на них работать!

Немного помолчав, Стефен сказал:

— Это деньги, Джей.

Меньше всего хотелось Джею иметь хоть что-то общее с этим проклятым Паркером Боумонтом, но Стефен был прав. Не настал пока тот день, когда он будет швыряться деньгами. Это еще больше его разозлило.

— Ладно, я все сделаю в этой чертовой конюшне, — он неохотно записал на бумажке телефонный номер.

— Доски в грузовике. И хочу предупредить, что… Джей резко оборвал Стефена;

— Да. Я сказал, что все сделаю.

Он повесил трубку. День был испорчен. Джей чувствовал, как все внутри него негодует. Чем больше он думал о Боумонтах, тем отвратительнее казалась сама мысль о работе на них. Наконец, он заставил себя набрать телефонный номер: просто-напросто он отложит это дело на пару дней, пока не освободится Стефен. К телефону подошла миссис Боумонт.

— Я звоню насчет ремонта стойла в вашей конюшне, — быстро проговорил Джей. — В нашей мастерской кое-какие неувязки из-за дождя…

— Да, да, маляры подождут, — сразу приступила она к делу. — Так вы придете завтра? Он с раздражением сказал:

— Я хотел только узнать, не изменились ли ваши планы.

— Отлично. Что ж, мы вас ждем, — пренеприятнейшая особа повесила трубку.

Он проглотил завтрак, сел в разбитый грузовик и отправился в имение Боумонтов. К четверти восьмого доски уже были разгружены. Это будет самый быстрый ремонт в истории, и во что бы то ни стало он уедет отсюда еще до того, как Паркер поднимет свою королевскую задницу с постели. К восьми часам он оторвал четыре проломанных доски, вытащил прогнивший столбик и забросил обломки в грузовик. Он уже начал устанавливать новый столбик, когда в конюшню вошел Паркер.

— С каких это пор ты занимаешься ремонтом? — с насмешкой спросил он.

— Привет, Паркер.

Этот Боумонт так и остался надменным и высокомерным старшеклассником, каким Джей знал его по школе. Столбик никак не хотел вставать на место, и Джей сделал отметку карандашом, где нужно сострогать.

— Линна сказала, что у нас будет работать какой-то парень из ремонтной мастерской. Так это, оказывается, ты? — Паркер явно не собирался оставлять его в покое.

— Стефен не смог придти.

— Ах, черт возьми!

Не обращая внимания на язвительную насмешку, Джей принялся работать рубанком. Стружки бесшумно, словно перья, ложились на пол.

Паркер вошел в стойло, оттесняя его к перегородке.

— Ну, и когда же ты вернулся?

— Два дня назад, — Джей был до крайней степени раздражен и решил уколоть Паркера:

— Как Джолин?

— Тебе лучше знать, — Паркер переменился в лице.

Довольный, что сумел его задеть, Джей ответил как ни в чем не бывало:

— Мы с ней еще не разговаривали. Они не разговаривали три года.

— Как странно! Она говорила о тебе всего пару дней назад.

Слова Паркера были полной неожиданностью для Джея. Он, пытаясь скрыть свое любопытство, постарался вновь установить столбик, который на этот раз отлично встал на место.

— Что ты хочешь этим сказать? Мы не виделись.

— Я не верю тебе. Джей надавил на столбик всем своим весом, чтобы тот стоял крепко.

— Я сказал, что не верю тебе, — тон Паркера был враждебным, в нем слышался брошенный вызов.

Джею показалось, что дело начинает заходить слишком далеко. Он выпрямился и, глядя Паркеру прямо в глаза, произнес:

— А я уже сказал, Паркер, что не видел ее и не собираюсь видеть. Через час я закончу работу и уйду. Так что давай разойдемся по-хорошему.

— Сначала кое-что выясним, — Паркер толкнул его в плечо, чуть не сбив с ног.

Джей больше не в силах был сдерживать себя. Раз Боумонт собирается выяснять отношения кулаками, что ж, он готов.

— Если у тебя проблемы с Джолин, разбирайся с ней и не впутывай меня в ваши дела, — с угрозой в голосе громко сказал он, оттесняя Паркера назад.

Ответа не последовало, Паркер удалился. Через несколько минут послышался шум мотора Боумонтовского «порше». Когда стих жалобный вой дорогого двигателя, Джей с удивлением услышал голос за своей спиной.

— Привет. Ну как дела?

Если только старик Боумонт в свое время не был любителем совсем маленьких девочек, то эта девушка никак не могла подходить на роль миссис Боумонт. К тому же это подтверждалось и ее поведением. Джей пожал протянутую руку.

— Трудимся, — ответил он, в его голосе отразилось любопытство.

Определенно, девушка была привлекательна. Но кто она?

Линна тряхнула головой и, глядя куда-то в сторону перегородки за его спиной, сказала:

— Я сестра Паркера. А вы?..

— Брат Стефена, Джей. У него появились другие дела. Рад познакомиться.

Она совсем не была похожа на Паркера, и ее движения казались настолько спокойными, что напряжение Джея мгновенно спало.

— Я и не знал, что у Паркера есть сестра. Старшая или младшая? — поинтересовался он.

— Мне двадцать четыре.

— Ах, черт возьми, слишком стара для меня, — пошутил он и снова занялся столбиком.

— Взгляните, — неожиданно сказала девушка. — Через час я буду фотографироваться. Как, по-вашему?

Она сняла очки и повернулась к нему профилем. Девушка была очень хороша. Косметика была наложена на лицо безупречно. Луч света, пробившись из окна через стог сена, заиграл в ее волосах. Она стояла, не двигаясь, в ожиданни ответа.

— По-моему, здорово. Вы фотомодель? Девушка вспыхнула от такого комплимента.

— Я недавно обручилась, и эта фотография предназначается для объявления о помолвке в газете моего отца, — объяснила она.

— Так рано и так поздно, — пошутил Джей. И так жаль. Он взял одну из досок и, приставив ее к нужному месту, стал вколачивать в нее гвоздь, прибивая к стене.

— Ничего не поделаешь, придется постучать. Он принялся один за другим вбивать гвозди, И Линна поняла, Джей не догадался, что она слепа. Какая удача! Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы выяснить это? Она сняла с крючка пустое ведро из-под овса и поставила на пол, перевернув вверх дном. Усевшись на ведро, Линна повернула лицо в сторону Джея.

— Ваша семья живет где-то неподалеку? Он закончил прибивать первую доску, и она слышала, как была поднята с пола вторая.

— Я вырос в Веллингтон Флэтс. Два дня назад я пришел из армии, и теперь снова привыкаю к гражданской жизни, как видите.

Она улыбнулась. Вторая доска с царапающим звуком становилась на место.

— Вам, наверное, не хватает армейских побудок? — поддразнила она его. Он рассмеялся.

— Нет, только не побудок. Честно говоря, мне не хватает отбоев. Знаете, есть в них что-то такое неповторимое.

Снова удары молотка, теперь немного выше. Они так и перебрасывались ничего не значащими фраза ми, пока он приколачивал доску. Дотронувшись пальцами до своих часов, Линна определила, что до приезда фотографа остается около получаса, а ей нужно еще переодеться. Она выиграла на этот раз — он ничего не понял. Ей пришлось очень внимательно прислушиваться к ритму его работы, чтобы не выдать себя. Теперь же оставалось только встать и уйти. А он так никогда и не узнает.