Глава 15

– Какого черта они все уехали? И надолго? – спросил Ронни, перебираясь к краю супружеской постели и наблюдая, как Жюльенна расчесывает свои рыжие непослушные кудри. Собрав и завязав волосы на макушке, она занялась своим лицом. – Ведь мы завтра собирались вместе играть в теннис, насколько я помню.

– Понятия не имею, – ответила Жюльенна. Халат соскользнул с ее гладкого белоснежного плеча. – Элизабет позвонила мне вчера и предупредила, что сегодня они уезжают в Сингапур. Она еще сказала, что не знает, когда вернется. Может, недели через три, а может, и через месяц. Они и сами, похоже, еще не решили.

– По-моему, все это более чем странно, – сказал Ронни, следя за тем, как соблазнительно халат обнажил плечо Жюльенны. – Адам никогда прежде не горел желанием съездить в Сингапур. – Неожиданно он усмехнулся. – Надеюсь, ему не придет в голову инспектировать там оборонные сооружения против япошек.

Жюльенна захихикала и принялась быстрыми уверенными движениями наносить крем на щеки, лоб и нос. Было чем-то вроде дежурной шутки упоминание о том, как Адам инспектировал оборонные сооружения Гонконга.

– Может быть, – сказала она, привычно втирая крем в кожу лица. – Все может быть!

Ее халат сполз еще ниже, приоткрыв очаровательную, с темными сосками, грудь.

Ронни поднялся с места и встал у Жюльенны за спиной. Протянув руку, он принялся ласкать соблазнительные формы жены.

– Остановись! – сказала Жюльенна абсолютно спокойным и ровным голосом. – Прекрати, cheri! Ты же видишь, я и так тороплюсь. – Она только что приняла душ, а через полчаса у нес было назначено свидание с Дерри в «Пенинсуле».

Она закончила макияж и посмотрела на свое отражение в зеркале.

– Какой ужас! Почему у меня не такие скулы, как у этой красотки Элизабет?! У нее классические черты лица! Она исключительно фотогенична!

– Зато у тебя лицо как у кошечки, – нежно произнес Ронни, неохотно переместив руку с груди на плечо жены. Нагнувшись, он поцеловал Жюльенну в висок и, немного поколебавшись, добавил: – Не уходи, Жюли. Побудь со мной!

Ее фиалковые глаза расширились.

– Что это ты вдруг, cheri? У тебя все в порядке? Неужели ты передумал ехать в клуб, где собирался увидеться с Алистером?

Был вечер четверга. Считалось, что по четвергам Жюли обычно встречается с подругами, а Ронни, как правило, посещал клуб, куда также приезжали Том и Алистер. Как Жюльенна, так и сам Ронни отлично знали, что это всего лишь прикрытие, но до сегодняшнего дня обоих устраивало такое положение дел. В этом молчаливом уговоре, собственно говоря, было совсем немного обмана.

Ронни посмотрел на отражение в зеркале хорошенького, ставшего сейчас озабоченным лица жены. Он собирался поехать в Ванчай, чтобы встретиться с одной китаянкой, с которой у него была связь уже почти два месяца. Несколько прядей волос, не забранных в пучок, упали на лицо Жюльенны.

– У меня все в порядке, – сказал он, раздумывая, куда она собирается уезжать – может, опять на встречу с майором из «Королевских шотландцев»? – Честно говоря, я просто подумал, что однажды для разнообразия можно было бы в четверг вечером побыть и дома. – Он прочистил горло, испытывая смущение от Собственных слов. – Вдвоем, ты и я.

Жюльенна собиралась покрасить ресницы, но при этих словах Ронни ее рука на мгновение застыла в воздухе. Она не виделась с Дерри уже целых пять дней, и при одной мысли о предстоящих любовных утехах приятный холодок пробегал у нее по спине.

– О, cheri, если бы ты чуть раньше сказал мне... – начала было она, стараясь не причинить ему боль.

Он поспешно – слишком поспешно – улыбнулся ей.

– Хорошо, хорошо... – сказал он. – Может, в следующий четверг нам удастся...

Она отложила щеточку для ресниц и повернулась, чтобы получше его видеть. Ронни улыбался, но его глаза оставались печальными, а в голосе звучало явное сожаление.

– Нет, никакого следующего раза! – решительно объявила она, взяв его руки в свои. – Сегодня мы оба остаемся дома! – Дерри обождет, ничего с ним не случится. В конце концов Ронни не только ее муж, но и друг. Ронни – тот человек, о котором она обязана думать в первую очередь. Так оно и будет.

Она одарила его очаровательной широкой улыбкой.

– Это будет приятно для разнообразия, да? – спросила она, надеясь, что дело вовсе не в том, что с возрастом Ронни становится спокойнее и респектабельнее. Не дай Бог, так как в этом случае никаких Дерри у нее больше не будет, а этого бы Жюльенне совсем не хотелось. Кроме того, ей было очень трудно представить мужа респектабельным господином, ведущим размеренную и чинную жизнь. Ему нравилось флиртовать. Это казалось Ронни столь же естественным и приятным, как и ей самой.

Она засмеялась и обняла его за шею.

– Может, отпустим на вечер слугу? – спросила она, и ее глаза сверкнули порочным огнем. – Тогда мы сможем позволить себе все, что вздумается.

– ...вот я и подумал, что Элизабет уговорила Адама отправиться в Сингапур, чтобы таким образом положить конец своему роману с Рифом, – говорила Жюльенна на следующее утро Элен, когда они обедали в ресторане отеля «Гонконг». – Но после того, что мне рассказал Дерри, я не знаю что и думать.

– И что же такого он тебе рассказал? – поинтересовалась Элен.

Жюльенна подняла рюмку, отчего с полдюжины разных браслетов сверкнули, съехав по ее руке к локтю.

– Он сказал, что Мелисса провела несколько дней в Виктории, и и что в субботу Риф пригласил ее на бал «Золотое и зеленое».

– Хочешь сказать, они вновь сошлись? – уточнила Элен, не в силах в это поверить.

– Не-ет! – воскликнула Жюльенна. – Он не это имел в виду. Он просто сказал, что Мелиссе скучно, и она захотела побывать на балу «Золотое и зеленое». Поскольку у нее не было подходящей компании, Риф согласился выступить в роли ее кавалера.

У Элен чуть приподнялись брови.

– Ну и что? – спросила она, помолчав. – В конце концов, он ее муж. Наверное, подумал, что будет лучше, если он сам будет сопровождать ее. Ведь пойди она с кем-нибудь другим, кавалер мог бы поддаться уговорам и купить ей дозу героина.

Жюльенна поставила рюмку и принялась за спаржу.

– Но если Риф сказал, что его жена снова в Виктории и он водил ее на бал, может, Элизабет решила, что они пытаются вновь сойтись.

– Едва ли, – сказала Элен, ничуть не сомневаясь в собственной правоте. – Можешь мне поверить, Жюльенна, что между Рифом и Элизабет никакого недопонимания нет. Нет и быть не может. Едва ли не самая их главная беда в том и заключается, что они слишком хорошо понимают друг друга.

– Посмотрим, – сказала Жюльенна, не будучи вполне уверенной. – Увидим.

Элен взглянула на нее с некоторым удивлением. Жюльенна отличалась щепетильностью в таких вопросах. Впрочем, она слыла и большой аккуратисткой, но сегодня у нее была размазана тушь под глазом и, кроме того, золотисто-рыжие волосы были подозрительно взлохмачены.

– Когда, ты говоришь, у тебя была встреча с Дерри? – спросила она.

Жюльенна изобразила легкое смущение.

– Сегодня утром, – ответила она, стараясь не смотреть в глаза Элен. – Слушай, а это не Кайбонг Шенг, известный китайский промышленник, во-он там, у входа?

– Да Бог с ним, с этим Кайбонг Шенгом! – воскликнула Элен, и ее подозрения переросли в уверенность. – Не хочешь ли ты сказать, что явилась сюда прямо из постели Дерри Лэнгдона?!

Жюльенна попыталась придать лицу выражение возмущения, должное означать, что подобное немыслимо. Но у нее ничего не получилось.

Потрясенная сделанным открытием, Элен лишь покрутила головой.

– Господи, Жюльенна... Еще далеко до полудня. Неужели ты не могла обождать? У тебя ведь только вчера было с ним свидание!

Не только мужу Жюльенны, но и подругам было известно, чем она занимается вечером по четвергам. Жюльенна в ответ покачала головой.

– А вот и нет! – с вызовом и даже достоинством сказала она. – Вчера я не встречалась с Дерри. Я уже целых пять дней его не видела.

– Так вот почему он себе места не находил в «Лонг-баре»! Алистер заметил, что он был похож на тигра в клетке.

Жюльенна хихикнула.

– Бедный малыш! – с притворной жалостью произнесла она. – Я не смогла его предупредить, и поэтому сегодня утром постаралась перехватить, пока он не отправился на службу.

– И?.. – спросила Элен, которой было совершенно непонятно, почему брак Ледшэмов все еще не распался.

– И он не поехал на службу, – ответила Жюльенна, сверкнув глазами. – Мы пробыли некоторое время у него дома.

Подруги еще смеялись, когда официант протянул им счет.

– А с кем же, интересно знать, ты была вчера вечером, если пренебрегла свиданием с Дерри? – спросила Элен, когда они направились к выходу.

Жюльенна с некоторым изумлением взглянула на подругу.

– С Ронни, естественно, – сказала она таким тоном, словно речь шла о чем-то вполне очевидном. – С кем же еще?

Мелисса Эллиот равнодушно оглядела шикарный интерьер гостиной своего дома. Все было таким же, как в последний день ее пребывания здесь. Гостиная выглядела безупречно чистой, как в первоклассном отеле. Она слегка нахмурилась. Как в любой гостиной, здесь были толстые, скрадывающие шаги ковры, пышные пуфы, много цветов и кипы глянцевых журналов на низком кофейном столике. И все-таки Мелисса чувствовала, что в комнате произошли изменения совсем не в лучшую сторону. Безупречный вкус и чутье Мелиссы во всем, что касалось одежды, не могли не распространяться на убранство дома.

С мрачным выражением лица она прошла по просторной комнате к окну и посмотрела на горы, залив и город вдали. В эту минуту ее не интересовало, похожа ли гостиная на номер в отеле или нет. Ей не суждено больше принимать здесь гостей. Терпение Рифа лопнуло. Он может сводить ее на бал «Золотое и зеленое», может пойти с ней еще куда-нибудь, но он определенно дал ей понять, что они не станут изображать в этом доме счастливую семейку.

Она глубоко затянулась сигаретой. Рука Мелиссы чуть заметно дрожала. Черт, сейчас ей требовалось что-нибудь посильнее сигареты, а еще целых два часа ждать, пока Хуанг принесет ей положенную дозу героина.

Этого Хуанга она ненавидела всей душой, потому что до урочного времени он даже не подумает открыть свой шкафчик и дать ей хоть чуточку наркотика. Или дополнительную дозу, если уж на то пошло. Она уже все перепробовала: и скандалила, и предлагала ему себя, и давала деньги. Но все ее ухищрения и угрозы на него не действуют.

– Мистер Эллиот говорит... – без конца повторял Хуанг и решительно отказывался нарушить запрет. Слово Эллиота было для него сродни заповеди Господней.

Потушив окурок в пепельнице из оникса, она с мрачным видом разглядывала холмы Цзюлуна. Туман с моря быстро наплывал на остров. Пик, обычно сопротивляющийся мгле, сейчас был почти наполовину укрыт влажной пеленой. Очень скоро облака и туман сольются, и тогда пелена станет непроницаемой. Видимость снизится до нескольких ярдов. А Риф обещал приехать вечером, чтобы обсудить ее отъезд в Англию. Телефон на низком лакированном столике истошно затрезвонил. Она с отвращением посмотрела на аппарат и не сделала ни единого шага в ожидании, пока один из слуг не прибежит и не возьмет трубку.

– Доброе утро, сэр... Да, сэр... Непременно, сэр... – торопливо сказал слуга, с усилием выговаривая английские слова.

Неожиданно заинтересовавшись, Мелисса выжидательно прислушалась к разговору. Может, это звонит Риф?.. Вдруг он хочет сказать, что в такой туман не сможет приехать? И что лучше попросить шофера отвезти ее в Викторию, пока погода не ухудшилась? И что они встретятся у него на квартире?

– Звонит полковник Лэнгдон, миссис Эллиот, – прикрыв рукой трубку, шепотом сообщил Кван. – Он хочет поговорить с вами, уверяет, что по неотложному делу.

Злое, с мелкими чертами лицо Мелиссы напряглось, крылья носа побелели.

– Черт бы его побрал! – гневно воскликнула она. – Скажи старому дурню, что меня нет дома. Что я все еще на Новой территории.

– Слушаюсь! – сказал ее главный слуга, голос которого сразу стал печальным. Полковник Лэнгдон не из тех, кто легко мирится с ложью. Его взрывной темперамент давно всем хорошо известен. Как только Кван ответил ему, используя все приобретенное за годы службы хитроумие, Мелисса тяжело опустилась в ближайшее кресло.

Отец обожал ее. О чем бы она ни попросила, он всегда исполнял ее желания. Прежде это казалось замечательным. Но сейчас Мелиссе хотелось чего-то другого. Ей было необходимо побыть с человеком, который знал ее именно такой, какой она была на самом деле.

После суда над Рифом ее отец, разумеется, ожидал, что она вернется под родительский кров. Но эта мысль казалась Мелиссе ужасной. Ведь тогда было бы очень непросто раздобывать необходимый ей героин. А кроме того, начались бы бесконечные скандалы, пойми отец, что все сказанное на суде – чистейшая правда. Нет уж, избави Бог от подобного возвращения!.. Пусть хоть кто-то в этом мире считает ее безгрешной. О, как же ей сейчас хотелось хоть немного героина! Поэтому она и согласилась с предложенными Рифом условиями, потому и жила все это время на ферме, приобретенной еще полвека назад дедом Рифа неподалеку от Золотого холма.

Там она еще больше возненавидела Рифа. Но даже в ненависти против своего желания вынуждена была признать, что он вел себя по отношению к ней на удивление достойно. Их брак распался почти год назад. После признаний, прозвучавших на суде из уст Рифа, едва ли какой-нибудь судья рискнул бы заикнуться о большем для нее содержании. А если она намерена и впредь вести привычную для миссис Эллиот жизнь, ей понадобится немало средств. Условия Рифа были простыми и вместе с тем жесткими. Если она согласится принять его помощь и бороться с пристрастием к наркотику, он устроит так, что она возвратится в Англию, имея достаточно средств для вполне комфортной жизни. Если же откажется бороться со своим пагубным пристрастием, тогда останется без денег, без будущего.

Она сильно сжала кулаки, ногти вонзились в ладони. Господи, как же она ненавидела сейчас этого человека! Когда он говорил, все казалось простым и легким. А для нее было немыслимым!

Слуга положил телефонную трубку и извиняющимся тоном сказал:

– Не думаю, миссис Эллиот, что полковник мне поверил. Он может сюда приехать, чтобы развеять свои подозрения.

Мелисса сверкнула глазами, будто слуга был повинен в создавшейся ситуации и в том, что отец собирался нагрянуть с ревизией. Тот поспешил ретироваться, думая о том, сколько еще времени хозяйка собирается пробыть в этом доме. И когда наконец дом опустеет и станет вновь тихим и спокойным или, напротив, когда же приедет мистер Эллиот со своей очередной, наверняка очаровательной, как всегда, подружкой.

Мелисса в волнении закусила нижнюю губу. Да, слуга, пожалуй, прав. Отец, наверное, уже в дороге. И как раз когда придет время получить от Хуанга очередную дозу героина, он сюда явится. А ведь эту дозу она ждет не дождется! Она выругалась и прикрыла глаза. Да, она не самая счастливая из женщин, но порой ее охватывало искреннее изумление при мысли о том, в какое дерьмо она умудрилась вляпаться!

Если на то пошло, она никогда и в мыслях не имела ложиться в постель с Полом Уильямсом из Мидлсекского батальона. Всего-навсего хотела, чтобы Риф ее приревновал. Она открыла свои голубые глаза, которые при желании могли казаться совершенно невинными, и прищурилась. Ведь еще два года назад у них с Рифом возникали неурядицы, хотя она не могла понять их причины. Впрочем, она и сейчас этого не понимала.

Встав с кресла, Мелисса вновь подошла к окну и посмотрела на горы. Сейчас почти ничего уже нельзя было как следует рассмотреть. Облачность и туман скрыли Викторию, залив тоже был почти не виден. Она закурила очередную сигарету и глубоко затянулась.

Дерри уверял, что она по собственной глупости разрушила свой брак. Что ничего не случилось бы, не будь ее откровенных измен мужу. Но Мелисса понимала, что он не прав. Трудно сказать, почему так случилось, но Риф разлюбил ее задолго до того, как она закрутила роман с Полом.

Хотя Риф ни словом, ни намеком никогда ей не дал этого понять, она была достаточно опытна в общении с мужчинами, чтобы безошибочно определить: ее женские чары больше на Эллиота не действуют. А ведь долгое время у них с Рифом все было иначе.

Она сняла прилипшую к языку крошку табака и вновь уставилась в окно невидящим взглядом. Сейчас, вспоминая прошлое, она понимала, что следовало бы довольствоваться тем, что она имела, – его именем, его защитой, остатками его былой симпатии. Но ей этого казалось мало! Ей мало было только одной его симпатии! Черт бы все побрал! Она хотела страстной любви. Хотела, чтобы он был от нее без ума, как и она сама. А отношение к ней Рифа было иным, и тщетны были ее потуги что-то изменить. Дела шли все хуже и хуже.

При мысли о Поле Уильямсе она непроизвольно поежилась. Первое время с ним было забавно, да и мужчина он симпатичный. Мелиссе тогда казалось, что она полностью владеет ситуацией. Она совсем его не любила, и поэтому, даже если бы и захотел, он не смог затронуть ее чувства. Она просто использовала его как приманку, чтобы возбудить ревность мужа, чтобы Риф вновь пожелал ее. Но этого не случилось, а кроме того, Полу удалось чудовищное: он приучил ее к героину, и она почти сразу стала законченной наркоманкой.

Мелисса обхватила себя за плечи, будто вдруг озябла. Странно, с каким пониманием отнесся Риф к ее пристрастию! Подчас ей казалось, что, не изменяй она ему, наркотики не привели бы к их разрыву. Да, Риф больше не любил ее, но относился к ней и ее слабости вполне терпимо, и Мелисса понимала, что, пока он ее терпит, никаких шагов к разводу не предпримет и другой женщины у него не будет. По отношению к ней Риф старался быть предельно справедливым. Даже и теперь, после случая с Джако, он проявлял такое понимание, какого Мелисса больше ни у кого не встречала.

Звук движущегося автомобиля послышался в тумане. Мелисса быстро взглянула на часы. Еще час сорок до того, как Хуанг выведет ее из этого жалкого состояния. При одной мысли о долгой беседе с отцом она испытала смертельный ужас. А ведь отец вполне может и задержаться. Она услышала, как слуга открыл входную дверь. Из холла послышались приглушенные голоса. Пытаясь успокоиться, Мелисса глубоко вздохнула, вытерла потный лоб и с притворной улыбкой на лице обернулась к двери.

Но это оказался не отец, а Риф.

– Кван говорит, что сюда едет твой отец, – сказал Риф, войдя в комнату и тотчас же заполнив собой ее обширное пространство. – А это значит, что поговорить спокойно нам не удастся.

Он швырнул пиджак на спинку стула. Его полотняная рубашка была расстегнута на груди, длинные черные волосы небрежно спустились сзади за воротник. Она почувствовала, как судорога сжала ее горло. Черт бы его побрал! До сих пор он вызывал у нее чувство, какого она не испытывала к другим мужчинам. И только осознание того, что это чувство безответно, не позволило ей сейчас заигрывать с Рифом. Пусть она шлюха и дура, но ей еще не занимать гордости. Будь она проклята, если даст понять безразличному к ней мужчине, что ее возбудило одно только его присутствие!

– Он позвонил сюда минут десять назад, – пояснила она. – Наверное, Дерри сказал ему, что я здесь.

Риф налил себе виски с содовой и внимательно посмотрел на жену. Целых три месяца она сидела на строго ограниченных дозах героина, которые он доставал ей. Она держалась куда лучше, чем предполагал Риф. Пристрастие к наркотикам совсем не удовольствие, и жизнь наркомана отнюдь не сахар, поэтому гнев Рифа из-за ее непроходимой глупости смешивался с жалостью. Он резко сказал:

– Сходи к Хуангу. Если в ближайшие полчаса подъедет твой отец, я скажу, что у тебя разболелась голова и ты прилегла отдохнуть.

На глазах Мелиссы выступили слезы благодарности.

– Спасибо! – сдавленно прошептала она и сказала с отчаянием: – Черт побери! Неужели это всегда будет так ужасно, Риф? И мне никогда не станет лучше?

Сейчас она казалась маленькой и беззащитной. В тысячный, наверное, раз она пожелала на голову Полу Уильямсу всяких напастей.

– Нет, не всегда. – К крайнему изумлению Мелиссы, Риф обнял ее и притянул к себе. – Тебе не всегда будет плохо. Ты еще сама не понимаешь, что с каждой неделей твое здоровье крепнет. Ведь доза уже уменьшена почти наполовину. Еще месяца три, и ты вовсе избавишься от этой заразы.

– Нет, не избавлюсь! – в отчаянии воскликнула она. – Я и сейчас хочу больше, чем получаю, Риф. Господи, если бы ты мог понять, что мне нужно больше.

– Нет, не нужно. – Его голос звучал твердо и строго. Он посмотрел ей в глаза. Лицо Мелиссы было испуганным. – Ведь еще три месяца назад ты даже не хотела лечиться. Теперь ты сама хочешь этого, поэтому половина успеха, можно считать, достигнута!

Она заплакала, а Риф крепче прижал ее к себе.

– Я ведь никогда не говорил, что избавиться будет легко, Мелли. Но это возможно, поверь!

Услышав свое уменьшительное имя – а Риф не называл ее так больше года, – Мелисса заглянула ему в глаза и подумала о том, как же могла она быть такой идиоткой и потерять его любовь!

– Я верю тебе, – с детским простодушием ответила она.

Он разжал свои объятия. Едва держась на ногах от слабости, она направилась к двери. Героин уже не вызывал у Мелиссы никаких побочных явлений, вот только ориентироваться в пространстве не всегда бывало легко.

– Ты уже решил, когда я смогу вернуться в Лондон? – спросила она, задержавшись в дверях.

– Пока нет, Мелли. Но не раньше, чем исчезнет необходимость в помощи Хуанга. И кроме того, – добавил он, увидев ее горестный и разочарованный взгляд, – Лондон – не самое лучшее место для людей в твоем положении. Затемнение, противогазы, ожидание германских бомбежек. В Гонконге тебе будет гораздо лучше.

– А как же развод? – упавшим голосом произнесла она. – Если нас увидят вместе, люди могут неправильно понять.

Если в глубине души она и рассчитывала услышать, что развод – дело десятое, то ее постигло разочарование.

– Жить вместе под одной крышей мы с тобой не будем, – категорично заявил Риф. – Кроме того, я не позволю себе ничего, чтобы мои действия были неправильно поняты. Так что можешь не переживать.

Она удивленно взглянула на него. Никогда, ни прежде, ни теперь, она не могла до конца понять ход его мыслей. Приподняв брови, Мелисса поинтересовалась:

– А что ты будешь делать после развода?

В ответ он усмехнулся. За эти несколько минут между ними возникла такая близость, какой Риф не мог припомнить за все последние годы.

– Вновь женюсь, – сказал он.

Ее глаза от удивления расширились.

– И на ком? – с явным недоумением спросила она. – Надеюсь, не на этой китайской пигалице?

От мягкости и тепла в его взгляде не осталось и следа. Их сменил такой гнев, что Мелисса ощутила укол ревности и вновь почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине.

– Нет, не на Алюте!

– Стало быть, присмотрел кого-нибудь из европеек? Я ее знаю?

Близости как не бывало. Он не собирался обсуждать Элизабет с Мелиссой. Во всяком случае, не сейчас. Если он и заговорит об этом, то не раньше, чем Элизабет уйдет от мужа. Риф был суеверен по натуре и верил, что скажи он Мелиссе хоть слово, судьба вмешается и у него вообще ничего не выйдет. Он лишь ответил: