Грехи людские

– Многие злятся на него, – сухо заметил Том. – Не только старина Гресби потерял кругленькую сумму на его лошади.

Ронни и Жюльенна выглядели, как и положено людям, которым на это решительно наплевать. Элизабет могла почти наверняка сказать, что сами они ничего не поставили на свою собственную лошадь и потому ничего не потеряли.

– А как встреча в регби с Мидлсексом? – спросила она у Алистера, стараясь поменять тему разговора. – Ты был на игре?

– Мидлсексцам нужно учиться и учиться, прежде чем они смогут составить реальную конкуренцию «Королевским шотландцам», – с ухмылкой ответил Алистер. – Хотя игра получилась неплохой.

Постоянное соперничество между Мидлсексом и «Королевскими шотландцами» было давнишним, хотя в регби именно вторые чаще всего побеждали.

Ронни засмеялся.

– Господи, Алистер, ты ведь отлично знаешь, что при желании Мидлсекс может разделать «Королевских шотландцев» под орех!

Алистер хотел было ответить, но тут появился официант с уставленным бокалами подносом, и новая порция выпивки разрядила накалившуюся было атмосферу.

Оркестр играл без устали. Среди танцующих Элизабет заметила Лея Стаффорда с Мириам Гресби. Дерри Лэнгдон легко и ловко вел в танце невысокую блондинку. Проследив за ней взглядом, Элен подалась к Элизабет и сказала:

– Это последняя пассия Дерри, Антея Хэрли.

– Жена Марка Хэрли?

Элен кивнула. Элизабет повнимательнее посмотрела на хорошенькую, несколько кукольного облика Антею Хэрли. Да, именно эта женщина некогда была любовницей Рифа. Сейчас она танцевала, неприлично прижавшись к Дерри. Сам же Дерри, судя по выражению его лица, был не слишком доволен поведением партнерши и нервно оглядывал залу.

Вот его взгляд остановился на Элизабет, с нее перескочил на Жюльенну. Выражение его голубых глаз изменилось, и Элизабет поняла, что он нашел наконец-то то, что искал. Выражение его лица сделалось унылым. Элизабет отвела взгляд. Ей было жалко Дерри, хотя она и радовалась за Ронни.

– В прошлом месяце прибыли два канадских батальона. Что они собой представляют, ты не знаешь? – спросил Ронни у Алистера. – Интересно, если японцы все-таки нападут, будет ли польза от канадцев?

– Любое подкрепление сейчас кстати, – сказал Алистер. – Я видел, как они размещались, и мне показалось, что они прилично экипированы.

– Экипированы они превосходно, но и самоуверенны сверх меры, – заметила Жюльенна, избегая смотреть в умоляющие глаза Дерри. – Я наблюдала, как они высаживаются на берег. Их строем вели в казармы, впереди с помпой маршировал оркестр. Все это выглядело великолепно.

– Молтби должен быть благодарен за подкрепление, – сказал Том. – Особенно на фоне всеобщего испуга, который охватил остров.

Над головами танцующих разлетались ленты серпантина.

– Но сил у нас все равно маловато, – сказал Алистер, снимая с плеча серпантин. – Я уверен, что складывается исключительно серьезная ситуация.

Жюльенна заметила, что к их столику решительно направляется Дерри. Следом шла Антея Хэрли.

– Дорогой, давай потанцуем? – сказала Жюльенна, касаясь Ронни. – Скоро начнется представление, тогда уже и захочешь – не потанцуешь.

Ронни послушно поднялся с места и, пока Дерри пробирался меж танцующих, повел Жюльенну в фокстроте.

– А, Дерри, привет, привет, старина! – радушно произнес Том. – Как там поло?

Дерри славился как исключительно талантливый игрок.

– Великолепно, – сухо ответил он, поворачивая голову в поисках Жюльенны. С тех пор как она дала ему от ворот поворот, его игра в поло пошла кувырком. Во время последней встречи он носился по полю, нарушая правила, и был дисквалифицирован. Впрочем, Дерри было на все наплевать. Больше всего ему хотелось встретиться на поле с Ронни Ледшэмом.

Запыхавшаяся Антея наконец настигла Дерри, но он намеренно ее не замечал. Том, зная, что некогда она была пассией Рифа, подумал, что будет неудобно, если она окажется за их общим столом, когда подойдет Риф. Он галантно поднялся.

– Антея, вы не против потанцевать со мной?

Антея взглянула на Дерри, надеясь, что тот ответит отказом, но отказа не последовало, и ей ничего не оставалось, как скрепя сердце принять предложение Тома.

– Не понимаю, отчего это Жюльенна избегает меня? – гневно сказал Дерри Элизабет. – После ее вечеринки я так ни разу и не смог с ней поговорить.

Алистер, который с неодобрением относился к супружеским изменам, выслушал Дерри с каменным лицом. Элизабет чувствовала, что в любой момент может произойти обмен любезностями. Она поднялась и предложила Дерри:

– Потанцуем? Он был вынужден согласиться и повел Элизабет к дансингу.

– Никак не могу понять, – мрачно произнес он в который уже раз. – Вдвоем нам было так славно. Мне никогда в жизни не было так хорошо, как с ней. И почему она решила вдруг взять и все испортить? То ли религия ударила ей в голову, то ли болезнь навалилась? Никак не возьму в толк!

Они танцевали квикстеп. Губы Элизабет тронула улыбка.

– Религия и болезнь здесь ни при чем, – мягко сказала она. – Собственно, я не уверена, что в последнее время Жюльенна хоть в чем-то изменилась. А вот в Ронни произошли перемены. Он все еще флиртует напропалую, но вот уже год как его не видели ни с одной другой женщиной.

– Но что за дьявол в таком случае вселился в Жюльенну? – недоуменно произнес Дерри.

– Жюльенна любит мужа, – мягко произнесла Элизабет. – Может, она прежде и кружила головы всем без разбора, но главным в ее жизни оставалась любовь к Ронни. И как только она поняла, что ее многочисленные романы его огорчают, тотчас же дала отставку всем своим любовникам. Так что ничего сложного, все исключительно просто.

– А мне так не кажется, – сурово сказал Дерри. – Я потерял аппетит и сон. Даже в поло не могу больше играть, как прежде!

Танец подошел к концу, и объявили, что для собравшихся будет петь мисс Хильда Йен.

– Не приставай ты больше к ней, Дерри, – просительно произнесла Элизабет, пробираясь к своему столику.

Он взглянул на Жюльенну, которую Ронни провожал до места.

– Не могу! – воскликнул он с чувством. – Видит Бог, я люблю ее, Элизабет! И не могу оставить ее в покое!

Дансинг быстро опустел, люди уже на них оборачивались.

– Если ты не отстанешь, она будет очень несчастна. – Элизабет попыталась вразумить Дерри и вернулась на свое место.

Хильда Йен, очень красивая китаянка с темными, распущенными до талии волосами, исполнила романтическую песню на китайском, и ей дружно зааплодировали. Затем танцы возобновились. Элизабет вальсировала с Алистером, танцевала фокстрот с Ронни и все это время ждала одного: когда же наконец придет Риф и она увидит его!

Риф был мрачен. Он ехал по темным улицам Гонконга к отелю «Пенинсула». Он доверял своим осведомителям, не полагаясь только на собственные умозаключения. И сейчас не мог простить себе ошибки.

В течение многих недель вся информация, которую Риф получал из Китая, указывала на то, что сосредоточение японских воинских частей в Кантоне и его окрестностях является лишь подготовкой к нападению на китайский город Кунмин к северо-западу от Гонконга. От Кантона до Гонконга каких-нибудь сто миль, и Риф был не вполне уверен в полученных сведениях. О своих сомнениях он завел речь в Форт-Каннинге, но общее мнение свелось к тому, что любые перемещения японских войск следует трактовать скорее как действия оборонительного, нежели наступательного характера.

Риф, стиснув зубы, затормозил перед ярко иллюминированным входом «Пенинсулы». Действия оборонительного характера... Как бы не так, черт побери! Ведь почти целая дивизия японцев оказалась буквально в двух шагах от границы с Гонконгом. И она явно намеревалась двинуться па юг, а вовсе не на север.

Он уверенным шагом вошел в отель, кляня себя за то, что не предпринял никаких превентивных мер. За то, что силой не посадил Элизабет на корабль или на самолет. За то, что позволил ей остаться с ним.

– Добрый вечер, мистер Эллиот! – почтительно сказал управляющий отелем, увидев Рифа.

– Добрый вечер, сэр! – приветствовал его коридорный с искренней улыбкой. Риф прошел из вестибюля в бальную залу. Мистер Эллиот славился своими чаевыми. Коридорный хотел бы видеть побольше таких клиентов.

В ответ на приветствия Риф лишь скупо кивнул головой. В его распоряжении были считанные минуты, чтобы поговорить с Элизабет. Потом нужно будет вернуться на заседание в Дом правительства, где разбирались очень сложные вопросы. Он и так с трудом ушел оттуда, понимая, что непременно нужно сказать. Элизабет о неизбежном вторжении. Ему нужно было ее увидеть. Ведь могут пройти дни, а то и недели, прежде чем они снова встретятся.

Он вошел в переполненную залу и, не обращая внимания на многочисленные приветствия, стремительно направился к большому круглому столу, за которым сидели Элен и Алистер, Жюльенна и Ронни, Том и Элизабет.

При его приближении Элизабет повернула голову, и ее лицо озарилось радостью.

– Дорогой! Я уже боялась, что ты никогда не придешь! – Была уже почти полночь, и хотя она скрывала под улыбкой и смехом свое волнение, оно нарастало, вселяя нешуточную озабоченность.

Он взял ее за руку, поднял с места и сказал негромко, но твердо:

– Я не могу остаться, Лиззи. Вторжение неизбежно! Уезжай, возвращайся в Викторию. На острове будет безопаснее, чем в непосредственной близости от моря. И что бы ни случилось, не смей возвращаться сюда. Ты поняла?

–Да, но...

– Никаких «но»! – Его темные глаза сверлили Элизабет. – Ты должна оставаться в безопасном месте – хотя бы ради меня, Лиззи! Больше я ни о чем тебя не прошу.

Он крепко обнял ее и запечатлел на губах крепкий, страстный, почти что грубый поцелуй.

– Я люблю тебя! – сдавленно произнес он, отрываясь от губ Элизабет. И прежде, чем она успела спросить, куда он идет, удалился, расталкивая публику.

– Н-да... – произнесла Жюльенна, широко раскрытыми глазами глядя на подругу. – Дорогая, что все это может значить?

Элизабет не ответила. Она, оцепенев, смотрела вслед уходящему Рифу. Страх сковал ее тело. А если с ним что-нибудь случится? Если его убьют? Что, если...

Музыка внезапно оборвалась. На балконе над танцующими появился глава морского пароходства. Он помахал мегафоном, требуя тишины.

– Прошу внимания, леди и джентльмены! Минуточку внимания! – крикнул он в мегафон.

Элен и Алистер, Ронни и Жюльенна и Том, на которого неожиданный уход Рифа произвел сильное впечатление, не менее сильное, чем страстный поцелуй, который Риф запечатлел на губах Элизабет, посмотрели вверх на балкон. Смех и разговоры стихли.

– Обращаюсь ко всем членам экипажей находящихся в заливе судов, – громко произнес он. – Срочно вернитесь на свои корабли. Немедленно!

Последовала короткая недоуменная пауза, после чего почти одновременно задвигались стулья, мужчины торопливо поднимались со своих мест. О танцах тут же забыли.

– Господи, неужели?.. – спросил Ронни, недоуменно глядя перед собой.

– Во всяком случае, очень похоже, – мрачно откликнулся Алистер. – Поспешу-ка я в казармы. – Он поднялся. – До свидания, дорогая, – обратился он к Элен. – При первой же возможности попытаюсь с тобой связаться.

Элен ошеломленно смотрела на него. Мужчины вокруг прощались со своими женами и любимыми и торопились к выходу. Алистер повернулся, чтобы последовать за ними. Элен, резко отодвинув стул, вскочила.

– Нет! Подожди, Алистер!

Он нерешительно обернулся. Элен подбежала, обняла и крепко прижалась к нему.

– Я люблю тебя! – в отчаянии выкрикнула она. – Знаю, я не слишком часто говорила тебе об этом в последнее время, но я люблю тебя, Алистер! Правда, люблю!

Он стоял молча, так как судорога свела ему горло. Если бы смог, он разрыдался бы от счастья. Ведь он думал, что Элен не любит его и никогда не сможет полюбить. Он обнял ее и на несколько мгновений прижал к себе, затем резко повернулся и почти бегом кинулся к выходу. Его глаза подозрительно блестели.

Жюльенна и Ронни, Том, Элизабет и Элен обменивались недоуменными взглядами. Оркестр вновь заиграл, но лишь несколько пар появились на площадке.

– Что же делать? – как-то неловко произнес Ронни. Они с Томом входили в добровольческое соединение. – Может, нам тоже нужно в свою часть?

– Не думаю, – сказал Том с явным сомнением в голосе. – Во всяком случае, не раньше, чем услышим какое-нибудь официальное объявление.

– Риф передал, что вторжение неизбежно, – громко произнесла Элизабет, обращаясь к мужчинам. – Еще он сказал, что, когда дело дойдет до военных действий, на острове будет безопаснее, чем в Цзюлуне. – Она взглянула на Элен. – Тебе лучше поехать со мной, Элен. Мы могли бы забрать детей и отвезти их ко мне домой.

Элен отрицательно покачала головой. На ней было шикарное – в блестках – черное платье, которое не очень шло ее зрелой красоте и пышным формам.

– Нет! – решительно заявила она. – Я должна оставаться в Цзюлуне. Я приписана к здешней больнице.

– Что бы ни произошло, японцам не удастся продвинуться дальше южных кварталов Цзюлуна, – сказал Том, стараясь как-то разрядить напряженность. – Все военные действия произойдут в пограничном районе.

Ронни откровенно ухмыльнулся, к нему мало-помалу возвращался оптимизм.

– Мы без труда вышвырнем отсюда этих недомерков! – уверенно заявил он. – Сказать откровенно, если это начнется, я даже буду рад. Чем раньше, тем скорее закончится.

Элизабет поднялась из-за стола.

– Я домой, – спокойно объявила она. – Ты уверена, Элен, что тебе не лучше поехать со мной?

Элен опять покачала головой.

– Абсолютно уверена. К завтрашнему дню все может уже и закончиться. В таком случае встретимся, как обычно, в «Репалс-Бей».

– Хотелось бы надеяться, – со сдержанной улыбкой ответил Том. – Мне выдали форму, как и остальным добровольцам. Но она явно сшита не по мерке. Китель – на человека вдвое ниже меня. А брюки – вообще цирк: я никак не мог понять, то ли это короткие брюки, то ли длинные шорты. В общем, в форме я просто смешон!

Даже Элизабет не сдержала улыбки. Но когда она попрощалась и поехала домой, от улыбки не осталось и следа. Пока паром тащился к Виктории, она стояла у борта, глядя на шелковисто-черные воды моря. Пик был темен. Она понятия не имела, где сейчас Риф и когда они снова встретятся. С тех пор как они стали жить вместе, она никогда не ездила в дом у горы Коллинсона, а всегда на квартиру в Виктории. Квартира была ближе к центру и во многих отношениях более удобной. Где бы ни находился Риф, там она будет ближе к нему, чем на побережье восточной оконечности острова.

На следующее утро город внешне выглядел как обычно. Элизабет быстро позавтракала и позвонила Адаму. Его не было вчера вечером на балу, и не исключено, что он вообще ничего не знал о последних событиях.

– Мистера Гарланда нет дома, – вежливо ответил ей Чан. – Мистера Гарланда как добровольца вызвали в часть.

Она опустила трубку, от былого оптимизма не осталось и следа. Если и добровольцев вызвали в казармы, значит, все серьезнее, чем многие думали.

Она сварила кофе и выпила чашку. Затем позвонила Элен.

– Кажется, нам с тобой не удастся пропустить по рюмочке перед обедом в «Репалс-Бей», – сухо сказала Элен. – Гарнизон переведен на военное положение, включая и добровольцев. «Королевские шотландцы» на материке, их подтянули к самой границе. Добровольцы где-то на острове. В общем, не нравится мне все это!

– Все еще не надумала привезти детей и остаться с ними здесь? – повторила свое предложение Элизабет. – Я сейчас в своей городской квартире. Паромом ты доберешься очень быстро. Отсюда на пароме же не так далеко до твоей больницы. Сможешь ездить туда хоть каждый день.

– Я еще не решила, – ответила Элен.

– Но почему?

– Что подумают остальные? – сказала Элен. – Представь, какая паника начнется среди китайцев, если они увидят, что проживающие в Цзюлуне европейцы спешно перебираются на остров! Тут может черт знает что начаться!

Элизабет не стала спорить. Ей уже был известен этот решительный тон подруги, и она знала, что спорить с Элен бесполезно. Тем более что пока никакой непосредственной опасности не было. Если начнутся военные действия, это произойдет, как убежденно сказал Ронни, на севере Новой территории.

Внезапно ее охватил озноб. Она вспомнила о Мелиссе.

– О Господи... – прошептала она. – Мелисса...

– Что с Мелиссой? – Накануне вечером Элен не слышала разговора Жюльенны с Элизабет.

– Она же опять уехала на ферму!

Элизабет не пришлось больше ничего объяснять, всем и так было известно, что последние два месяца Мелисса почти постоянно жила на ферме Эллиота на Новой территории.

– А Риф знает, что она там? – резко спросила Элен.

– Может быть. Мне пора, Элен. Я должна попытаться с ним связаться.

Она положила трубку на рычаг. С чего начать? Позвонить в Дом правительства? В штаб? Где он сейчас может быть? Она торопливо набрала номер Дома правительства. На другом конце линии трубку поднял мужчина, явно чем-то раздраженный.

– Не могли бы вы сказать, мистер Эллиот сейчас в Доме правительства?

– Извините, мадам, в условиях военного времени никаких частных разговоров отсюда по телефону не допускается.

– Но это очень важно. Я должна знать, там он или нет! Мне необходимо передать ему сообщение.

– Мне очень жаль, мадам, но...

– В таком случае могу я поговорить с сэром Марком Янгом? – спросила Элизабет, попытавшись придать голосу максимальную медоточивость. – Это звонит Элизабет Гарланд.

Телефонист заколебался. Он слышал об Элизабет Гарланд, видел ее фото в «Гонконг тайме». Она как-то присутствовала на званом обеде, и рядом с ней сидел сам губернатор острова.

– Посмотрим, что я смогу для вас сделать, миссис Гарланд, – с явным сомнением произнес он. – Пожалуйста, подождите.

Прошло не меньше десяти минут, пока в трубке снова раздался голос телефониста:

– Да, мистер Эллиот здесь, миссис Гарланд, но он сейчас на совещании и беспокоить его никак нельзя.

Элизабет почувствовала, как ее волнение понемногу спадает.

– Пожалуйста, не могли бы вы передать ему, что миссис Эллиот находится сейчас на ферме на Новой территории. Вас это не затруднит?

– Хорошо, миссис Гарланд. – Кажется, телефонист догадался о причине се волнения. Если верить слухам, которые ходили по Дому правительства, сейчас самое опасное место для любой женщины – это ферма на Новой территории. – Я сделаю все возможное, чтобы передать ему ваши слова, – стараясь успокоить Элизабет, сказал он.

– Может, вы позвоните мне...

– Хорошо, миссис Гарланд, я позвоню. Мужчина припомнил, что эта миссис Гарланд была очаровательной, эффектной блондинкой, которой недавно удалось произвести фурор своей игрой на фортепиано.

Прошло полчаса, прежде чем он ей позвонил. Все было передано мистеру Эллиоту. Элизабет поблагодарила и позвонила еще в два места. Мей Лин Элизабет сообщила, что некоторое время останется в своей квартире в Виктории, и попросила приехать к ней. Потом она связалась с пунктом сбора медсестер: хотя еще не было никакой необходимости являться на службу, ей посоветовали быть в полной готовности, так как все может произойти в любую минуту.

Было, пожалуй, самое необычное для Гонконга воскресенье. Элизабет не поехала в «Репалс-Бей», чтобы выпить перед обедом аперитив. Не было в этот день никаких вечеринок, званых обедов или иных мероприятий, никаких пикников с выездом на море. Все мужчины, включая добровольцев, находились на военных объектах или в казармах. Она подумала: где-то сейчас находится Адам... Алистер сказал Элен, что добровольцев размещают на острове, а не на материке. Не исключено, что Адам может оказаться где-нибудь на побережье.

Когда после обеда она пошла погулять, то увидела на рейде британские торпедные катера, которые защищали подступы с моря. По спине Элизабет пробежал озноб. Оказалось, что те, кто верил в возможность нападения японцев на остров, были правы. Конечно, так думали многие китайцы. Сейчас они собирались кучками и, когда Элизабет проходила мимо них, прекращали обсуждение самой животрепещущей темы и обращались к ней с вопросом:

– Правда ли, мисси, что скоро придут японцы?..

Или:

– А что же будет с нами, когда придут японцы?

– Японцам никогда не захватить Гонконг! – отвечала она, чтобы успокоить их, но лица китайцев по-прежнему оставались испуганными. Японцы многие годы нападали на китайские земли и разоряли мирные поселения. И китайцы очень хорошо знали, чего можно ожидать, если они захватят остров. Фотографии японских солдат в Маньчжурии, которые с радостными физиономиями поднимали на штык китайских пленных, распространялись повсюду, где проживали китайцы.

Мей Лин приехала позднее и даже не поинтересовалась, где Риф и почему именно Элизабет решила пожить некоторое время в Виктории. Едва переступив порог, она принялась готовить еду для хозяйки, втайне довольная тем, что ее не оставили в такое время одну на восточном побережье.

Вечером Элизабет какое-то время пыталась разбирать ноты, но, поняв, что ей не удастся сосредоточиться на музыке, отложила их в сторону. Она подошла к трехстворчатой балконной двери, распахнула ее и вышла на веранду. В этой части Виктории крыши домов тянулись до самого залива. Теплый вечерний воздух был напоен густыми запахами цветов и растений, так что даже было трудно дышать. Заходившее солнце отливало малиновым и киноварью. Было тихо и безветренно, как обычно за несколько минут перед тайфуном.

Она вернулась к роялю, раздумывая, где сейчас могут быть Риф и Адам. Через несколько дней – если верить прогнозам – нападут японцы, затем их неминуемо отбросят, и жизнь войдет в привычное русло. Она молила Бога, чтобы, когда это и вправду произойдет, все они – Риф, Адам, Алистер, Том и Ронни – остались живы.

Спала она беспокойно, часто просыпаясь от жары и тревоги. Несколько раз за ночь вставала и подходила к окну. В семь часов утра, пролежав два часа не смыкая глаз, Элизабет поняла, что больше ей не уснуть. Накинув пеньюар, она прошла в гостиную и отдернула шторы, чтобы посмотреть на залив.

– Будете кофе и омлет, мисси? – спросила Мей Лин, выйдя из комнаты прислуги.

– Никакого омлета, Мей Лин. Кофе и тосты, пожалуйста.

В половине восьмого Мей Лин отправилась за утренней газетой. Обычно это входило в обязанности слуги, но Элизабет не взяла его с собой на квартиру в Викторию. Мей Лин с удовольствием выполняла эту дополнительную обязанность. Вернулась она запыхавшаяся, с расширенными от ужаса глазами.

– Война, мисси! Мы воюем с Японией! Элизабет выхватила у нее газету, но единственное упоминание о Японии обнаружила под крошечным фотоснимком на первой полосе, где говорилось о том, что японские военные транспорты были замечены у берегов Таиланда.

– Да не в газете, мисси! – выдохнула Мей Лин, которую отчаянно била дрожь. – Полицейский мне рассказал. Говорит, что с без четверти пять мы воюем с Японией!

Элизабет уронила газету. Если это правда, то ей нужно срочно связаться с медпунктом, к которому она приписана.

– Еще кофе, Мей Лин, – попросила она, пошла в спальню и переоделась. – Я еду в «Жокей-клуб» и там останусь, понимаешь?

Уже несколько месяцев назад было условлено, что в помещении «Жокей-клуба» в случае войны развернут госпиталь. Ехать туда было совсем близко.

– Да, мисси, как скажете, мисси, – сказала Мей Лин, заходя с кофе в спальню. – Вы думаете...

Утреннюю тишину разорвал какой-то громкий скрежет. Чашка с кофе, упав на пол, разлетелась на кусочки, кофе разлился по ковру.

– Это они, мисси! – истерично воскликнула Мей Лин, затыкая уши. – Что же нам делать? Нас всех убьют!

– Не будь дурой! – резко сказала Элизабет, нагнувшись, чтобы собрать осколки. – Это всего лишь воздушная тревога. Ты наверняка слышала такую сирену и раньше!

Мей Лин заплакала. Нет, ничего такого она прежде не слышала. Уж во всяком случае, не в восемь часов утра.

– Нет, мисси! – сказала она с чувством. – Японцы наступают. Посмотрите!

Мей Лин ткнула пальцем в окно. Элизабет стремительно обернулась и увидела, как на бетонную полосу аэропорта садятся истребители. Первая ее мысль была: дай Бог, чтобы это были самолеты королевских ВВС, совершающие тренировочный полет. Но тут с неба на землю посыпались бомбы и вверх взвились языки пламени.

– О Господи!.. – воскликнула она, хватая одежду. – Убери тут все, запрись и никуда не уходи!

– Не оставляйте меня одну, мисси! Пожалуйста, не оставляйте меня! – захныкала Мей Лин, увидев, что хозяйка устремилась к двери.

– Тут с тобой ничего не случится! – через плечо крикнула ей Элизабет. – Они бомбят аэропорт, а не жилые кварталы. Успокойся и оставайся в квартире, пока все не уляжется.

Элизабет хлопнула дверью и выбежала на улицу. «Лагонду» она еще вчера оставила на обочине, так как очень устала и не хотела вкатывать машину в гараж. Она села за руль, поспешно повернула ключ зажигания. Она обманула Мей Лин, сказав, будто японцы бомбят только аэропорт. Бомбы сыпались на Цзюлун, и густые клубы дыма поднимались в небо. Она подумала о сотнях китайских беженцев, которые сейчас теснятся на узких улочках, и слезы бессильной злобы застлали ей глаза. Многие наверняка будут убиты – а ведь все еще только начинается. Одному Богу известно, что будет дальше.

Глава 25

Получив сообщение о нападении японцев, Риф целых восемь часов ничего не мог предпринять. Когда наконец закончилось совещание по выработке стратегического плана, в котором он принимал участие, было уже десять вечера. Он взял один из служебных джипов и, пренебрегая приказом оставаться до утра в Доме правительства, помчался через темные улицы к паромной переправе.

Он знал, что «Королевские шотландцы» уже находятся на линии обороны в районе Новой территории, что Пенджабский взвод и Добровольческое саперное соединение получили приказ взорвать все мосты, по которым японцы смогли бы пройти на юг. Если мосты взлетят на воздух прежде, чем он вернется с Мелиссой, они окажутся в мышеловке перед наступающими японскими частями.

Переправа на пароме, казалось, заняла не восемь минут, как обычно, а все сто. Как только паром наконец причалил, Риф тотчас же завел свой джип. Отчаянно нажимая на газ, он промчался по узким улочкам Цзюлуна и наконец выбрался на дорогу, которая вела на север. Армейские патрули останавливали его шесть раз, но его документы и ранг офицера разведывательной службы позволяли ему быстро миновать кордоны.

Чернильного цвета хмурое небо было затянуто низкими облаками. Господи, каким же он был идиотом, что не предупредил Мелиссу! Ей не следовало покидать Пик. Он знал, что она все-таки решила уехать, но ему и в голову не приходило, что она ради каких-то тряпок вернется на ферму. Черными силуэтами на фоне неба вздымались горные вершины. В одном месте Рифа остановил патруль «Королевских шотландцев» и предупредил, что соседняя железнодорожная ветка в самое ближайшее время будет взорвана и автострада в этом районе окажется непроезжей.

Риф добрался до фермы почти в два часа ночи. В доме не было ни огонька, ни каких-либо иных признаков жизни, но, как только его джип затормозил, слуги с поднятыми руками вышли из дома: они были уверены, что пришли японцы, и поспешили сдаться.

– Миссис Эллиот здесь? – спросил он, выскакивая из джипа и устремляясь к дому.

– О да, туан, она здесь. Мисси Эллиот спит. Возьмите нас с собой, туан. Японцы приходить сюда, но мисси Эллиот не желать этому верить.

Не обращая на них никакого внимания, он ринулся в дом и, одолевая по нескольку ступенек сразу, крикнул:

– Мелисса! Мелисса!!!

Она выскочила из спальни, когда он уже мчался к ней через темный холл второго этажа.

– Какого черта... – начала она сонным голосом. Ее волосы были взлохмачены, глаза заспанные.

– Война с японцами! – крикнул он, схватил ее за руку и силой втащил в комнату. – Одевайся! С минуты на минуту шоссе будет взорвано, все мосты взлетят в воздух! – Говоря все это, Риф порылся в гардеробе и швырнул ей свитер и юбку.

– Но мои вещи! – сонно возразила Мелисса. – Я еще не все уложила...

– У нас нет времени! Или ты хочешь, чтобы тебе японцы помогли с укладкой?!

Наконец до Мелиссы дошло, какая опасность их ждет, и она посмотрела на Рифа уже осмысленно, а затем торопливо просунула руки в рукава свитера.

– Я подожду тебя в джипе, – сухо произнес он, отворачиваясь. – Торопись, Мел! Дорога каждая секунда!

Как только он вышел из спальни, Мелисса трясущимися руками принялась одеваться. Риф сбежал вниз по лестнице.

– Кто-нибудь в доме еще есть? – спросил он слуг, которые стояли у дверей, не в состоянии унять нервную дрожь.

– Только мы, туан. Пожалуйста, туан, мы...

– Забирайтесь в джип! – распорядился Риф.

Ониохотно подчинились. Риф последовал за ними и включил двигатель. Где же, черт побери, Мелисса? Он оставил ее пять минут назад. Риф собирался было уже кинуться в дом, когда она наконец выбежала на улицу. Ее волосы были по-прежнему растрепаны, пуговки на блузке не застегнуты, в руках она держала жакет.

Не успела Мелисса закрыть за собой дверцу, как джип рванулся с места. Риф жал на газ что было сил, поднимая тучи пыли. Он опасался, что в любой момент услышит взрыв, означавший, что о шоссе можно благополучно забыть.

– Ты когда об этом узнал? – спросила Мелисса, набрасывая на плечи жакет.

– Официального сообщения еще не было, но не думай, что это ложная тревога. Два батальона япошек уже не более чем в двух милях к северу отсюда. В ближайшие часы они двинутся на юг.

– О Господи! – Она прижалась к дверце, чтобы болтанка не так сильно ощущалась. Недавно прошли дожди, и джип отчаянно швыряло на колдобинах. – А Том сейчас где? Ты, случайно, не знаешь?