- А куда они подевались?
      Файдор, избегая моего взгляда, пожал плечами:
      - Нам не докладывали. Может, в Кифриен подались. Самодержец ценит женщин, хорошо владеющих клинками. Этой дорогой они точно не шли, а стало быть, двинулись горами или побережьем.
      - А ты, господин чародей, вроде бы как и не удивлен, - заметил Херрис.
      - Мне доводилось скрещивать клинки с той, черноволосой...
      - Тебе? Клинки?
      - Точнее сказать, мой посох с ее клинком.
      - Прошу прощения, - промолвил Херрис, отступая назад. - Весьма сожалею. Лучше бы нам вовек не встречаться ни с ними, ни с тобой, ни с какими другими чародеями.
      По его примеру попятился и Файдор. Пятились они довольно долго, а потом разом повернулись и, то и дело оглядываясь, почти бегом поспешили в сторону Вивета.
      Я проводил их взглядом.
      - Весьма впечатляюще, Леррис, - послышался знакомый голос. Джастин сидел на Роузфут близ поваленного дерева и, надо полагать, был свидетелем всего произошедшего.
      То, что он бросил меня отбиваться от грабителей в одиночку, вызывало во мне злость. А то, что отбиться удалось успешно - гордость. Но Джастину до этих моих чувств не было никакого дела. И спросил я его совсем о другом:
      - Как ты ухитряешься исчезать, не испуская тепловых волн?
      Серый маг улыбнулся:
      - Это вопрос практики. Думаю, ты уже сейчас мог бы добиться невидимости путем искривления световых потоков, но, чтобы избежать того, что ты называешь тепловыми волнами, необходимо уравновесить температуру по обе стороны силового зеркала.
      - Это не ответ на вопрос.
      - На такой вопрос одним словом не ответишь. Кое-что я попробую растолковать по дороге, а остальное найдешь в твоей книге. Пока ты разбирался с этой парочкой, Роузфут попила, так что - поехали.
      Он не прикоснулся к поводьям, но его лошадка повернулась обратно к дороге.
      - В МОЕЙ книге?
      - Леррис, понять, что у тебя на уме, можно и не умея читать мысли. Ты явно с Отшельничьего. У тебя есть задатки, позволяющие стать незаурядным Мастером гармонии. Ты удивился - не заинтересовался, а именно удивился увидев мой экземпляр "Начал Гармонии"...
      Серый маг устремил взгляд на северо-запад.
      Поняв намек, я отправился за Гэрлоком, благо идти пришлось недалеко пони дожидался на вершине склона. Забравшись в седло, я припустил вдогонку за Джастином.
      Поднимавшиеся в небо струйки серого дыма сносило к северо-западу, а на юго-востоке снова сгущались тучи. Следовало опасаться дождя или, хуже того, дождя со снегом.
      - Далеко ли до Джеллико? - спросил я Джастина, поравнявшись с ним.
      - Больше дня пути.
      - А сколько по дороге селений?
      Серый маг слегка улыбнулся:
      - Селения-то по дороге попадаются, да по большей части маленькие, меньше Вивета или Хаулетта. Там не найдешь даже постоялого двора.
      Мы молча проехали некоторое расстояние, после чего я вернулся к интересовавшему меня вопросу:
      - Как получается, что ты исчезаешь и я не вижу тепловых волн?
      Серый маг закашлялся, а затем ответил вопросом на вопрос:
      - Что такое зрение?
      Мне с трудом удалось сдержать вздох разочарования. Я ведь задал прямой, понятный вопрос и рассчитывал на такой же ответ. А вместо того сам же и должен отвечать.
      - Зрение - это когда ты видишь что-то или кого-то.
      Джастин вздохнул:
      - Что такое зрение как физический процесс? Неужто тебя этому не учили?
      Надо полагать, мое недоумение в полной мере отразилось на моей физиономии. Я решительно не понимал, о чем он толкует.
      - От солнца исходит свет, белый свет хаоса. Падая на какой-либо предмет, он отражается от него. Это действие, отражение отчасти гармонизирует свет. Отраженные лучи попадают в твои глаза. То, что ты видишь - это не сам предмет, а отразившийся от него свет, поэтому когда света нет, ничего и не видно. Может быть, я сложно объясняю, но это основные принципы. Ты что-нибудь понял?
      Ну в конце концов я не был таким уж безнадежным тупицей!..
      - Конечно, понял. Мои глаза воспринимают отражение реальности, а не саму реальность. Значит ли это, что, когда я ощущаю вещи внутренним чувством, это ощущение может быть правдивее, чем зрение?
      Джастин, не сводя глаз с дороги и не глядя на меня, кивнул:
      - Да. Помни только, что некоторые реальные объекты недоступны прочувствованию, а иные, тронутые хаосом, могут причинять вред, не будучи реальными, - он снова прокашлялся. - Способов достижения невидимости существует много, но все они основаны на одном из двух принципов. Первый заключается в воздействии на мысли: ты просто внушаешь человеку, будто он не видит того, что на самом деле видит. Это хаотический способ, ибо он разрушает связь между восприятием и действительностью.
      - А гармонический?
      - Он гораздо сложнее...
      Я кивнул. Манипуляции с гармонией всегда сложнее.
      - Свет распространяется не лучами, прямыми, как стрелы, а волнами, подобными волнам в океане. Свет может быть вплетен в мысли, хотя это требует специальных навыков, и может быть направлен в обход тебя. Так, чтобы он обогнул тебя, не коснувшись. Действие не столь уж трудное, но оно может оказаться опасным, если твое невизуальное восприятие недостаточно развито.
      - Невизуальное восприятие?
      Стоило мне начать что-то понимать, как он тут же подкидывал неизвестное словечко.
      - То, о чем ты говоришь - "распространить чувства", - пояснил Джастин.
      - Вот как... а почему?
      Джастин покачал головой и выдал какую-то невнятицу насчет базовой психологии и волновой теории.
      Через некоторое время после того, как мы спустились по пологому склону, я снова обратился к нему с тем же вопросом.
      - Леррис, - буркнул Серый маг, - почему ты не пользуешься своими мозгами? Они, знаешь ли, предназначены для того, чтобы думать.
      Я ждал.
      - Если ты изолируешь себя от света, тебя не увидят. Но и сам ты видеть не сможешь. Но хватит, простых ответов больше не будет. Имея ответ готовеньким вместо того, чтобы додуматься до него самому, ты забудешь его с той же легкостью, с какой получил.
      Получив эту отповедь, я довольно долго не издавал ни звука. Если не считать громкого бурчания моего желудка.
      XXXIV
      Джеллико. Чем отличался он от Фритауна, Хрисбарга, Хаулетта и прочих местечек, именовавших себя городами?
      Для начала, Джеллико был обнесен стенами. Стенами, вздымавшимися на добрых тридцать локтей. И содержали их в идеальном состоянии. Даже полозья - ложбинки для задвигающихся ворот - были превосходно смазаны и поддерживались в безупречной чистоте. А охрану этих ворот осуществлял полный взвод - никак не меньше дюжины солдат в серых кожаных мундирах.
      - Мастер магии, ты опять заехал в наши края? - голос сержанта звучал почтительно, но без подобострастия, что вполне соответствовало состоянию его ухоженной амуниции и крепких сапог.
      Двое из его подчиненных занимались тщательным осмотром корзин и тюков в фургоне, влекомом одним-единственным осликом. Еще один проверял содержимое заплечного мешка какого-то разносчика.
      А наверху, за зубчатым парапетом стены, скрывалась пара арбалетчиков, просматривая вымощенное камнем пространство двора, где происходил досмотр.
      - Магам свойственно путешествовать, - ответил Джастин.
      - А этот юноша? - полюбопытствовал сержант, которого звали Кетран, кивнув в мою сторону.
      - Мой ученик... во всяком случае в настоящее время.
      - Ученик из соображений удобства, а, Мастер магии?
      Джастин уставился на сержанта таким взглядом, что тот отступил назад и кивнул:
      - Прошу прощения за беспокойство, господа.
      Лицо его побелело.
      Я тронул поводья, и моя рука скользнула по посоху, бывшему сейчас невидимым. Это воспоминание доставило мне удовольствие: приятно было подумать о том, что я научился скрывать от постороннего взгляда небольшие предметы, обволакивая их потоками света. Между тем молодой торговец затрепетал в лапах второго досмотрщика.
      Я бросил взгляд на Джастина.
      - Гашиш? - ровным голосом осведомился пристав.
      - Ничего подобного! - взвизгнул торговец.
      Один из стражей уронил взгляд на меня. Я снова хлестнул поводьями, давая Гэрлоку возможность унести меня подальше от гранитных стен Джеллико.
      - Они казнят его? - спросил я, когда Серый маг нагнал меня.
      - Нет, - кратко ответил Джастин, сворачивая на боковую улочку. - Не казнят.
      Проехав шагов пятьдесят в глубь города, я понял, что здешний виконт поддерживает в своих владениях строгий порядок. На улицах, даже боковых, не было ни куч мусора, ни попрошаек, ни назойливых лоточников.
      - Так что с ним будет? - повторил я свой вопрос. - С этим поселянином?
      - Никакой он не поселянин. Просто молодой недоумок, нанявшийся провести фургон. По первости ему заклеймят лоб, ну а если попадется вторично, тогда уж будет казнен на главной площади.
      - Всего-то навсего за контрабанду?
      - Гостиница будет за углом, - буркнул Джастин.
      - Но все-таки, за что?
      - За неповиновение виконту. Можно провозить в город вино и пиво, а наркотики запрещены. Равно как запрещено и занятие магией без личного дозволения виконта, заверенного печатью. А также попрошайничество, проституция и торговля без той же самой печати.
      Взглянув на свой посох, который помимо меня мог увидеть только неплохой маг, я поежился.
      - Сначала поставим наших пони в конюшню.
      Гостиница называлась "Джеллико". Не слишком оригинально, но город Джеллико, похоже, вообще не отличался оригинальностью.
      - А какого рода магия одобряется виконтом?
      - В основном целительство, причем гармоническое.
      - А что, существуют и Белые целители? Разве хаос способен исцелять?
      Джастин покачал головой:
      - Целительство, Леррис, как и любая иная магия, имеет две формы. Одна помогает восстановить телесное гармоническое начало. Нечто вроде естественных лубков или усиление сопротивляемости болезни. С овцами мы проделывали нечто подобное, но в случае с людьми все сложнее. С некоторыми хворями можно справиться, уничтожая вызывающие их крошечные существа. Это хаотическое действие и для неумелого мага - весьма рискованное. Изволь лучше прочесть свою книгу, там все написано. Но вот о чем стоит тебе напомнить, так это об отсутствии у тебя санкции виконта. То, что ты мой ученик, тебе не поможет. А вот книга помочь может.
      В этот момент мне больше всего хотелось взять свой невидимый посох и огреть Серого мага по макушке. Можно подумать, будто у меня есть лишнее время на чтение. Правда, указывать на это Джастину едва ли имело смысл, потому как он непременно спросил бы, давно ли вообще завелась у меня эта книженция. Но, с другой стороны, до недавнего времени решительно никто не снабжал меня сведениями, позволявшими предположить, что эту книгу вообще есть смысл читать.
      Я решил зайти с другой стороны:
      - Если виконт так не любит магию, почему он раздает разрешения целителям?
      - Из-за денег. Целитель, имеющий разрешение, отчисляет виконту определенный процент доходов.
      Когда мы с Джастином добрались-таки до конюшни, нам пришлось чистить своих лошадок щетками. Не знаю уж почему, но в больших городах горных пони числят чуть ли не дикими зверями, и конюхи решительно не желают иметь с ними дела.
      Джастин по причине большего навыка управился со своей задачей быстрее и предложил мне присоединиться к нему в трактире после того, как я закончу обихаживать Гэрлока и хорошенько припрячу свой посох.
      Ветер стих, вновь выглянуло солнышко, и внутренний дворик, по которому я направлялся в трактир, выглядел довольно приветливо.
      Стоило зайти внутрь, как Джастин тотчас отвел меня к угловому столику в общей зале. Большинство столиков было занято, а камин давал столько тепла, что в помещении чувствовалась духота. Здесь было довольно уютно: темные панельные стены, низкий потолок, столы из красного дуба.
      - Золотое вино, - сказал девушке Джастин.
      - Сок, - заказал я. И тут же осведомился: - А что у вас из еды?
      - Пирог с бараниной, бараньи отбивные и тушеное мясо разных сортов.
      - Бери тушенку, - предложил Серый маг.
      Совет пришелся кстати - после трех дней в Монтгрене баранина, хоть она и была там превосходной, порядком мне осточертела.
      - Отшельничий что-то затевает, - промолвил Джастин своим обычным невозмутимым тоном.
      - Что именно? - не понял я.
      - Не знаю, что именно, но ты в этом участвуешь.
      Я безмолвно поднял глаза. Говорить ничего не стал - обошелся взглядом. Серый маг добавил:
      - Нет, конечно же, не осознанно. Однако подозреваю, что тебя используют. Ваши Черные Мастера переправили в Кандар невероятно одаренную группу. Слишком одаренную.
      Я ждал разъяснений. И они на этот раз не замедлили:
      - Ты излучаешь столько гармонии, что это просто немыслимо для одного человека. Та черноволосая с клинком... О ней сразу пошли толки, которые заставили забыть о другом, более важном убийстве. И этот проповедник...
      - А как насчет остальных?
      - Про белобрысую с ножами ты уже слышал, а о прочих наверняка мог бы рассказать мне куда больше, чем я знаю.
      Вот этого я решил не делать. Если Тамра да Миртен еще не попали в поле зрения тех, кто тут заправляет, то оно и к лучшему. Я в таком деле не помощник.
      - Почему ты считаешь отправку группы преднамеренным действием Мастеров Отшельничьего? - спросил я.
      - Вообще-то это лишь догадка. Уж больно ты юн для такого дела. Это беспокоит меня больше всего прочего.
      Джастин заглянул в свой бокал и умолк. Так ничего и не сказал, даже после того, как нам принесли мясо.
      Поднимаясь наверх, я с сожалением отметил, что к верховой езде мои ноги еще не привыкли.
      Комната со свечой и двумя узкими койками казалась достаточно подходящим местом, чтобы заняться чтением. Я вытащил из мешка книжицу в черном переплете.
      Вступление, как я уже понял, представляло собой немыслимую нудятину. Лишь перелистав книгу до второй половины, я обнаружил нечто, имевшее, на мой взгляд, хоть какой-то смысл. Впрочем, тоже не весьма явственный: речь там шла о выравнивании металлов (кто бы еще знал, что это значит), о выявлении внутренних напряжений в физических телах, динамике погодных процессов и методах применения гармонии в механизмах, использующих тепло.
      Уразумев, что уж это-то все для меня и впрямь непостижимо, я задался вопросом: стоит ли дать себе пинка или начать все сначала? Выходило, что почти полгода я носил в вещевом мешке ответы на многие собственные вопросы - правда, мне все равно было не под силу уразуметь их смысл. Но ни давать себе пинка, ни начинать все сначала я не стал. А углубился в раздел, посвященный целительству, поскольку все прочее превосходило мою способность справляться со скукой.
      В конце концов, рациональное зерно в этой писанине имелось. По прошествии времени я более-менее уразумел, что мы такое проделывали с овцами герцогини и что имел в виду Джастин, говоря о внутренней телесной гармонии.
      - Эй, ты уже убедился, что в книге есть толк?
      При появлении Серого мага я едва не слетел с койки - уж больно задумался и зачитался. Шея - и та затекла.
      - Далеко продвинулся?
      - Да так, почитывал насчет целительства, - проговорил я.
      - Я так понимаю, введения ты так и не одолел?
      - Нет... Несколько раз пробовал, но это нагоняет скуку...
      Джастин зевнул, стянул тунику.
      - Вернешься к этому, как только сможешь. Я вот не смог и теперь за это расплачиваюсь.
      Он повернулся ко мне спиной и стянул сапоги. Я закрыл книгу.
      После стольких дней, проведенных в седле, стоило бы хорошенько выспаться на приличной постели.
      Только вот... Некоторые соображения не давали мне покоя. Джастин всего о своей работе так и не рассказал. А потом, оставались еще Тамра и Кристал. Насчет Кристал я кое-что слышал, а вот Тамре стоило бы себя обозначить... Я, мне кажется, должен был бы услышать о ней... или почувствовать? Не пропала же она бесследно!
      Наконец я провалился в темную пропасть сна. Через некоторое время меня пробудил сильный холод. Поежившись, я попытался перевернуться. Но не тут-то было.
      Помешала белизна!
      Белый туман обволок меня настолько плотно, что не давал возможности ни видеть, ни шелохнуться, ни вымолвить хотя бы слово. Я оказался в западне в ловушке сияющего ничто, пустоты, прожигавшей мои мысли насквозь.
      ТЫ ОБЕЩАЛ... Беззвучные слова эхом отдались в голове, но все мои попытки откликнуться не увенчались успехом. Однако что-то и прояснилось - в ловушке белизны находился вовсе не я, а человек, пытавшийся оттуда до меня докричаться. Мне было знакомо это ощущение.
      Однако все это могло оказаться просто кошмарным сном. Или... или Джастин поймал меня снова, повторив тот же трюки. Я не ощущал своего тела, не мог двинуть ни одним мускулом... Я знал, что нахожусь в своей постели, и в то же время пребывал где-то... где-то...
      ТЫ ОБЕЩАЛ УКАЗАТЬ ПУТЬ... ПУТЬ...
      Белое марево, слепящий сознание туман пронзали желтые, красные, синие, фиолетовые стрелы. Разя насквозь, поражая каждую мысль.
      Потом дверь закрылась, и белизна исчезла.
      Взмокший от пота, я сел на постели в кромешной тьме.
      ТЫ ОБЕЩАЛ...
      Эти беззвучные слова по-прежнему отдавались эхом в моих мыслях, и мне казалось, что в них есть определенный смысл. Но я никому ничего не обещал. Даже и не думал.
      А потом пришла мысль, заставившая сжаться мое сердце. Мне очень, очень хотелось верить, что Тамра не угодила в такую же западню белизны, какую показал мне Джастин.
      Только вот уверенности в этом у меня не было.
      XXXV
      После завтрака, съеденного в компании пары угрюмых кавалеристов (Джастин, как водится, куда-то запропастился по своим чародейским надобностям), я наведался к Гэрлоку в конюшню. Тот встретил меня неодобрительным ржанием.
      - Что, приятель, обычное сенцо тебе не больно-то по вкусу? - спросил я. Посох, по-прежнему зачарованный, стоял в углу стойла. Я не трогал его с тех пор, как одно прикосновение разрушило все чары невидимости и мне пришлось наводить их снова. Серый маг все мои старания по укрытию посоха оценивал немногословно и отнюдь не восторженно.
      И вот тут, когда мне бы спокойно заниматься собой да лошадкой, откуда-то снаружи донесся крик. Слабый, но все же достаточно громкий для того, чтобы привлечь мое внимание.
      Человек разумный, само собой, просто пропустил бы этот шум мимо слуха. Однако болван, каким являлся ваш покорный слуга, ухватив свой посох, тут же ставший видимым, выскочил из конюшни. Я пересек внутренний двор и выскочил в проулок, где и нарвался на пару хорошо одетых головорезов. Один, пониже ростом, оттолкнул к стене жалкую, оборванную женщину.
      Другой, повыше, выхватил было меч, но, завидев мой посох, неожиданно рассмеялся:
      - А, парень, ты и так покойник! - и, обращаясь к своему сотоварищу, бросил: - Валим отсюда, Билдал.
      Не удостоив больше взглядом ни меня, ни съежившуюся на брусчатке кучу тряпья, они нарочито небрежно удалились. Вокруг же меня все - и окна, и двери - оставалось наглухо закрытым.
      Куча тряпья тем временем преобразилась в черноглазую, сгорбленную и заплаканную женщину с сильно ободранной левой щекой. Она придерживала разорванную, покрывавшую грудь блузу и закусывала губы от сильной боли.
      - Делай со мной что хочешь, Черный дьявол, - пролепетала она. - Все равно ты теперь покойник.
      У меня отвисла челюсть. Человек избавил ее от грабителей и насильников, а его за это обозвали "Черным дьяволом"!
      - Виконт покарает тебя.
      Я пожал плечами, словно мне дела нет до этого виконта, и коснулся посохом ее поврежденных запястий.
      - Оооох!
      Что именно я сделал, сказать было трудно. Работа с овцами и чтение книги не прошли для меня даром. Мои мысли и чувства коснулись костей и нервов, линий хаоса и гармонии, составлявших причудливую картину живого человеческого организма.
      - Ооох! - простонала женщина уже тише и изумленно уставилась на свои руки.
      - Ты еще не исцелилась полностью, и когда это произойдет - сказать трудно, - промолвил я, - так что будь поосторожней.
      В ответ на мои слова - причиной было, скорее, внезапное очищение организма от хаоса - бедняжка лишилась чувств. Повесив таким образом на меня еще одну проблему. Интересно, как объясню я наличие у себя на руках избитой, бесчувственной женщины, случись мне столкнуться с патрулем?
      Дела явно оборачивались не лучшим образом. Правда, исцеленная мною особа после выздоровления будет выглядеть моложе и привлекательнее, чем раньше, но исцелил-то я ее незаконно!
      Но бросить пребывающую в беспамятстве женщину в переулке я не мог. А стало быть, мне оставалось тащить ее назад к трактиру, в весьма слабой надежде остаться незамеченным. Впрочем, этой надежде не суждено было сбыться.
      - Что это ты приволок? - полюбопытствовал пузатый старший конюх, невесть откуда объявившийся на внутреннем дворе.
      - Потаскушку, да еще с утра пораньше! - загоготал один из давешних кавалеристов. - Ну ты и шустряк! Может, поделишься добычей?
      - Она малость не в себе, - неопределенно откликнулся я, направляясь к дверям конюшни, где был встречен ошарашенным взглядом Джастина. Впрочем, стоило Серому магу приметить разорванную одежду и исцарапанное лицо несчастной, как он спросил:
      - Ей нужен целитель?
      - Только отдых, - отозвался я.
      - Неси ее сюда.
      - Эй, мне в моей конюшне только потаскух не хватало, - встрял толстяк. Однако спустя мгновение он уже прятал в кошель полученную от Джастина монету и весело ухмылялся: - Ладно, взгляну-ка я лучше, как у меня дела с кормом...
      Кавалерист тоже усмехнулся, но, когда я поволок свою добычу в конюшню, вмешиваться не стал.
      - Что ты с ней сделали - шепотом спросил Джастин, помогая уложить женщину на охапку соломы.
      - Ничего... особенного... - я задыхался. Теперь я чувствовал себя так, словно пробежал целый кай по песку.
      - Идиот! Ты исцелил ее! Много ли народу видело твой посох?
      - Хуже того... я им воспользовался... Эти головорезы... и она тоже... она обозвала меня, но я все равно ее исцелил, - говоря все это, я накладывал попону на Гэрлока.
      Джастин обернулся к конюшенному мальчишке, стоявшему разинув рот, и, хотя не сделал ни жеста, паренек повалился на солому.
      - Что ты с ним сотворил? - удивился я.
      - Просто погрузил в сон. Но теперь тебе надо убираться отсюда, да побыстрее.
      - Прежде чем сцапают за незаконное чародейство?
      - Чем болтать попусту, скажи лучше, как ты собираешься выбраться из города?
      - А кто может задержать невидимку?
      Покачав головой, Джастин направился к своим седельным сумам. Покуда я седлал своего пони, Серый маг достал и вручил мне битком набитую торбу из выцветшей мешковины. Содержавшую, по моей догадке, большую часть Джастиновых припасов. В тот же миг мешок пропал, оказавшись невидимым.
      - Следи за этим, приятель, - сказал Джастин. - Расслабившись и забыв об осторожности, можно мигом превратиться в мишень. Ладно, схожу-ка я за твоей котомкой.
      Затянув подпругу и приладив на место посох, я сплел вокруг него световые потоки - даже не сплел, а просто изменил путь их отражения от дерева и стали. Сталь представляла собой особую проблему: делая ее невидимой, было невозможно избежать эффекта "тепловых волн". Как, видимо, это было в случае с кораблями Братства.
      К тому времени, когда я подготовил Гэрлока, Джастин вернулся в конюшню с моими котомкой и плащом.
      - Тебе пора.
      - А ты что будешь делать?
      - Да уж найду что, - грустно улыбнулся маг. - Сам посуди, какой ты мне ученик? Ты вольный чародей, сумевший всех провести.
      - Спасибо, - я не хотел отрекаться от ученичества, однако он был прав.
      - Не за что. Будем надеяться, что тебе все же удалось кое-чему выучиться. Путь через Рассветные Отроги нелегкий, но ты одолеешь его, если отправишься южным перевалом. А сейчас садись на Гэрлока и делайся невидимым. И... - он снова покачал головой. - Внимательно следи за тем, чтобы ни с кем не столкнуться. Если у соприкоснувшегося с тобой есть хотя бы небольшое чувство гармонии, это может раскрыть структуру светоотражения. И не сочти за великий труд прочитать введение к книге ДО ТОГО, как вздумаешь отмочить что-нибудь еще.
      Выслушав напутствие Серого мага, я уселся на Гэрлока и окружил нас искривленными световыми потоками.
      Пони заржал. Быть слепым ему не нравилось. Мне тоже.
      - Успокойся, приятель, - я потрепал его по холке.
      Ощущение было более чем странным: я оказался в коконе бесформенной черноты, куда снаружи проникали лишь звуки. Однако я не стал тратить время на попытки разобраться в собственных ощущениях и пятками побудил Гэрлока двинуться вперед. Медленно - поскольку воспринимать людей или предметы "невизуально" я был способен лишь на незначительном расстоянии.
      Цоканье копыт Гэрлока отдавалось в моих ушах громом. Последнее, что я слышал, выезжая, был недовольный голос кавалериста:
      - Эй, конюх! Куда запропастился этот мальчишка. Гнедой стоит нечищеный...
      Держась кирпичной стены проулка, я выехал на улицу и направил пони в сторону площади. Ближе всего от гостиницы располагались восточные ворота, однако я полагал, что некоторое время у меня в запасе есть, Во всяком случае, пока стража не допросит ту женщину и усыпленного Джастином мальчугана.
      Однако очень скоро среди обычного уличного шума раздались зычные возгласы: "Дорогу! Дорогу стражам!"
      Четверо конных стражей рысью скакали к гостинице, которую я только что покинул. Я едва успел убраться с дороги.
      Лоб мой покрылся испариной, струйка ледяного пота заползла за шиворот. Поводья в руках казались скользкими.
      Гэрлок заржал.
      Я погладил его, чтобы успокоить.
      "...Дорогу!.."
      "...какая лошадь? Тебе почудилось..."
      За поворотом мы оказались на улице, где уже не было возможности жаться к стенке: по обе ее стороны находились мастерские и лавки. Мне пришлось направить пони на середину дороги, непрерывно поглаживая его и одновременно напрягая все чувства, чтобы ни с кем не столкнуться.
      "...во Фритауне-то, толкуют, бунт. Солдаты бунтуют. Ну и позорище..."
      "...А слышал, что говорят о самодержцем.."
      "...на рынке ничего стоящего не сыщешь..."
      "...лопни мои глаза, ежели вон там не появилась лошадь! И тут же пропала..."
      Я утер взмокший лоб.
      Копыта цокали и цокали по мостовым Джеллико. Мы осторожно продвигались к южным воротам.
      - Дорогу! Дорогу страже!
      "...небось важную птицу ловят! Второй отряд за утро..."
      Мне удалось благополучно избежать столкновения с еще пятью всадниками. Однако напряжение не прошло даром - я выбрал неверный поворот и оказался на улочке, ведущей назад, к рыночной площади.
      "...пять грошей за фунт бататов?"
      "...Не устраивает, ищи где дешевле..."
      Развернуть Гэрлока на узкой улочке, ни с кем не столкнувшись, стоило мне таких усилий, что я усомнился - а стоило ли вообще делаться невидимым до подъезда к воротам? Но эти сомнения были туг же отброшены. Ведь тогда мне пришлось бы исчезнуть у ворот, а там полно народу.
      Я вздохнул - видать, слишком громко - под открытым окошком, и оттуда тотчас донесся возглас:
      - Кто здесь?
      Удвоив осторожность, я направил пони к южным воротам. Возможно, обычным зрением я не углядел бы там ничего особенного: камень, створы да дюжина караульных, но мои настороженные чувства позволили обнаружить над воротами огромный котел с маслом, помещенный над несколькими горелками. Меня пробрала дрожь. Котел был укрыт от взора примерно тем же способом, что и я сам. Кто-то из служивших славному виконту знал этот фокус.
      Но пути назад не было, и я медленно двинулся под арку, поглаживая Гэрлока по холке.
      "...что под тем мешком?.."
      "...Открывай котомку, да поживее..."
      - Черный посох в городе!
      - Где Ирилен?
      Разговор, проходивший между начальником стражи и прибывшим к воротам пешим гонцом, мне совсем не понравился.
      - Ирилен на стенах.
      - Доставить сюда! А каков он с виду, этот Черный посох?
      Когда звучали эти слова, я уже выезжал из-под арки на южную дорогу. Однако успокаиваться было рано. Если вызванный начальником стражи маг прибудет скоро, меня мигом нашпигуют стрелами. Крепостные арбалеты бьют далеко.
      То, что стражники усилили проверку, само собой, вызвало толчею на дороге, а это не способствовало быстроте нашего продвижения. Лишь отъехав от города не менее чем на кай, я позволил себе несколько расслабиться. Но светового щита не убрал. На таком расстоянии маг виконта - Белый он, Серый или Черный - едва ли смог бы разоблачить мою маскировку, но, появись на дороге ниоткуда всадник, за ним немедленно погнались бы верховые. И Гэрлоку, при всей его прыти, едва ли удалось бы унести ноги от кавалерийских скакунов. В горах - пожалуй, но не на ровной дороге.
      Дорога, вскоре превратившаяся из мощеной в глинистую, - постепенно забирала на юг, к смутно различимым горам. Через некоторое время ворота Джеллико пропали из виду, скрывшись за невысокой грядой холмов.
      Однако, несмотря на значительное удаление от города, дорога не пустовала. По ней катили подводы, скакали всадники, проехали две почтовые кареты. Приходилось нам огибать и пеших путников.
      Волнистая равнина по обе стороны дороги была разбита на аккуратные квадраты сжатых полей. Хижины при всей своей бедности не источали хаоса.
      Наконец мы миновали перекресток, и тракт почти обезлюдел. Я улавливал лишь присутствие одинокого всадника.
      Холмы по сторонам дороги становились все круче. Обработанные поля уступили место скошенным лугам.
      И вот, наконец, я рискнул расплести свой щит.
      День выдался облачным, небо затягивали серые, взбаламученные облака, у обочины кустилась жухлая травка - но еще никогда в жизни все окружающее не виделось мною столь ярким! Выше по склону паслись черномордые овцы, облик которых донельзя осточертел мне за время работы в Монтгрене. Но видеть их ГЛАЗАМИ казалось сейчас настоящим счастьем.