Золотая серия фэнтези - Магия Отшельничьего острова (Отшельничий остров - 1)

      С этими словами он спустил ноги на перегородку, а с нее соскочил в стойло рядом с Роузфут.
      Я последовал его примеру, но на сей раз не так ловко: зацепился посохом о стену, уронил торбу и едва не свалился с перегородки.
      Джастин молча принялся седлать Роузфут.
      Я огляделся по сторонам.
      - Там, - указал Серый маг на маленькую дверь, за которой находилось отхожее место. Когда я вернулся, лошадка Джастина была оседлана, а сам чародей проверял плотно набитые седельные сумы. Пока я возился с Гэрлоком, он молчал, не предлагая помощи и не выказывая неодобрения.
      Проковырявшсь с седлом, попоной, подпругами да уздечкой целую вечность, я наконец вздохнул и сказал:
      - Готово.
      Он кивнул и открыл дверцу стойла. Я вывел Гэрлока, а Роузфут вышла сама - чародей даже не прикоснулся к поводьям. Как и на моем пони, на его лошадке был лишь недоуздок без удил.
      - Добрые господа... - оборванный конюшенный мальчик отодвинул в сторону скользящую дверь. Джастин улыбнулся и бросил ему медяк. Стоявшая поблизости карета была тщательно отдраена, но еще не заложена.
      - Спасибо, Серый чародей. Удачи.
      - И тебе удачи, Горлинг.
      Дверь со стуком закрылась. Я взобрался в седло, чувствуя себя ненамного лучше, чем когда покидал Хрисбарг.
      Холодный ветер обдувал мои покрытые щетиной щеки; снег сыпал так, что холмы за Хаулеттом казались скрытыми за марлевой завесой. Однако, хотя ветер и выл всю ночь, особо высоких сугробов не намело. Конские копыта протаптывали снежный покров до замерзшей грязи, оставляя черные следы.
      Над главным дымоходом "Уюта" поднималась струйка дыма. Утоптанная грязь перед главными дверями трактира указывала, что, несмотря на ранний час, многие постояльцы уже разъехались. Следы по большей части вели в сторону Хрисбарга.
      Теперь, с приходом к власти нового герцога, купцы не собирались терять время. Я покачал головой.
      - Будешь торговаться сам или предоставишь мне, словно ты мой ученик? спросил Джастин, направив Роузфут поближе к Гэрлоку.
      - А что я выигрываю?
      - Ну, если покупать буду я, то тебя вроде как и не заметят...
      - А если я, то мигом сообразят, что перед ними тот самый парень, который прокатился по мертвым землям?
      - Может, и нет, но без внимания не останешься.
      - Хм... Если покупать будешь ты, они запросят дороже - с великого-то мага! Но, с другой стороны, вряд ли кто-нибудь посмеет подсунуть тебе негодный товар.
      - Везде найдутся свои "за" и "против", - улыбнулся Джастин. - Но в любом случае выбирать тебе.
      Я пожал плечами.
      - Сегодня с утра пораньше у меня как-то нет никакого настроения изображать из себя героя. Тем паче что в предстоящие дни мне еще предоставится уйма таких возможностей.
      - Последнее здание справа, - сказал Джастин. Сказал, вроде бы, не понижая голоса, но у меня сложилось впечатление, что расслышать его слова мог только тот, для кого они предназначались.
      Указанная им халупа, сколоченная, как и трактир "Уют", из серых досок, не имела никакой вывески, и только деревянные мостки, тянувшиеся от столба коновязи к обшарпанной двери, указывали на то, что внутри находится торговое заведение. У столба был привязан чей-то мул. Джастин соскользнул с седла, ступая по комьям замерзшей грязи, подошел к коновязи и привязал Роузфут. Я последовал его примеру.
      Когда старая дверь заскрипела на несмазанных петлях, ни один из троих людей, сидевших у камина, не шелохнулся. Красные уголья в очаге едва тлели.
      На четырех столах между входной дверью и камином было разложено всевозможное дорожное снаряжение лопатки, топорики, кофры со столовыми и кухонными принадлежностями, фляги, седельные сумы, одеяла и прочее. Помимо этих, по большей части бывших в употреблении вещей, на полках у левой стены имелись разных размеров свертки. Это были дорожные пайки, завернутые в ткань с непромокаемой пропиткой.
      Джастин подошел к первому столу.
      - Что, еще один ученик чародея? А ты, вроде бы, говорил, будто никого больше не возьмешь в обучение.
      - А ты, Тюрло, кажется, говорил, будто мы с тобой больше не свидимся.
      - Ладно. Что тебе нужно? - долговязый Тюрло подался вперед, но с кресла своего так и не встал.
      - Хороший сундучок с кухонными принадлежностями и припасы в дорогу.
      - Все разложено, выбирай сам.
      Покуда я ворошил одеяла и прочие спальные принадлежности, Джастин, не особо копаясь, выбрал дорожную флягу и несколько пакетов с провизией.
      - Все выбрали - буркнул торговец, поднявшись-таки с кресла и вперевалку направившись к столу.
      - Тут и выбирать-то было нечего.
      - Как насчет серебреника?
      Джастин сокрушенно покачал головой:
      - Я всего-навсего бедный странствующий маг, вынужденный брать учеников, а ты дерешь с меня втридорога, ровно с богатого купца.
      Остальные двое, куда более тощие, чем Тюрло, загоготали в своих качалках.
      - Надо же, совсем мальчонка, - промолвил торговец, пройдясь по мне взглядом глубоко посаженных черных глаз. - Неужто нынче и таких на колдунов учат?
      - Так ведь сам знаешь, время суровое.
      - Семь медяков, но это только по старой дружбе.
      - А как насчет спального мешка - вот того, коричневого?
      - Этого? Сделан на Отшельничьем, наименьшая цена - пять серебреников. Не промокнет нигде, разве что на дне морском.
      - Не всем нравятся изделия с Отшельничьего, - заметил Джастин.
      - Оно конечно, но вещи-то добротные. Тут уж не поспоришь.
      - А ты-то как разжился этой вещицей?
      - Кто-то из этих ребятишек - гармонизируемых, или как там по-ихнему, продал этот спальник моему знакомому из Фенарда. Но тамошнему префекту приспичило объявить торговлю изделиями с Отшельничьего незаконной, и тот малый быстренько отвез вещицу в Джеллико, благо виконту плевать, кто чем торгует. Там я ее и купил.
      - Даю серебреник.
      - Да ты что? Хочешь, чтобы я торговал себе в убыток?
      Кончилось тем, что Джастин выложил три серебреника, получив за это спальный мешок, вместительную флягу и пять пакетов со съестными припасами. Мне бы в жизни не выторговать столько всякой всячины за такие деньги.
      - Ну, чародей, уж в следующую-то зиму ты меня точно здесь не увидишь.
      - А ты больше не увидишь меня с учеником, - парировал Джастин.
      Они оба рассмеялись, а потом мы вышли. Все покупки, разумеется, нес я.
      Ветер снаружи усилился. Я положил спальный мешок на седло и принялся укладывать пакеты со съестным в торбу. И тут Джастин многозначительно прокашлялся.
      Я посмотрел на него.
      - Два серебреника и девять медяков, - сказал маг. Лицо его оставалось бесстрастным, но мне показалось, будто он прячет улыбку.
      Я вытащил из поясного кошеля три серебреника, отметив про себя, что мои денежные средства тают слишком быстро. И что доставшийся мне спальный мешок принадлежал такому же бедолаге, как я, которому пришлось продавать вещи, зайдя не так уж далеко от моря.
      Уложив пакеты с едой, я свернул водонепроницаемый спальный мешок в плотную скатку и привязал позади седла.
      - А воду во фляги наберем по дороге, из какого-нибудь источника, сказал Джастин. С моей стороны возражений не последовало. В отношении чистоты Хаулетт доверия не внушал.
      Не сказав больше ни слова, Джастин отвязал Роузфут, сел верхом и тронул поводья. Он успел уже доехать до окраины Хаулетта и свернуть на левую дорогу, а я все еще возился с Гэрлоком. Догнать Серого мага мне удалось лишь через несколько кай. Но и когда мы поехали по извилистой дороге бок о бок, Джастин не сделался более разговорчивым.
      XXVII
      Серый маг натянул поводья своего пони. Я сделал то же самое, только вот Гэрлоку останавливаться не захотелось, во всяком случае на том месте. Мне пришлось использовать весь свой вес, налегая на недоуздок. На какой-то миг у меня возникла мысль - не сменить ли эту бесполезную штуковину на настоящую узду с удилами?
      И тут пони резко остановился.
      Только благодаря стременам мне удалось не вылететь из седла. Джастин только вздохнул, глядя на все это.
      Когда мне, наконец, удалось занять в седле положение, более-менее приличествующее всаднику, Серый маг кивком указал направо. Там в начале узкой тропы некогда находился дорожный указатель, но верхушка столба обломалась, и надпись отсутствовала. Лишь у основания сохранилось обозначение расстояния "5 кай".
      - Налево... там старый город Фэрхэвен. Со своими учениками я обычно проезжаю через него... но ты не мой ученик.
      - А им-то туда зачем?
      - Затем, что только этот город открывает перед большинством из них уникальную перспективу. Те, кому не дано понять, так никогда и не становятся мастерами...
      Ну куда бы меня ни занесла судьба, решительно нигде не было спасения от туманных намеков и многозначительных, но невразумительных фраз. Такая уж моя несчастная доля.
      Я пожал плечами:
      - Фэрхэвен - так Фэрхэвен.
      - Но это удлинит путь на полдня, а то и больше.
      - Мне-то как раз спешить некуда. Это ты, вроде бы, говорил, что тебе нужно не опоздать в... как его? Вивет, что ли? А сколько же времени нам придется тащиться холмами до Джеллико - дня два?
      - Иногда сделать крюк бывает совсем не вредно, - промолвил Джастин. К поводьям он, вроде бы, и не прикасался, однако Роузфут стронулась с места и затрусила по тропе на Фэрхэвен. Кстати, дорожка эта, пусть узкая и наполовину заросшая, в отличие от петлявшего большака, была совершенно прямой.
      Я встряхнул поводья, но Гэрлок не двинулся с места. У меня возникло желание наподдать упрямцу каблуками под ребра, но он, словно угадав мое намерение, тотчас легким шагом двинулся вслед за Роузфут.
      Дальше тропа сделалась еще уже. Я, хоть и не считал себя знающим следопытом, постарался выяснить, много ли народу пользуется этой дорогой.
      Примерно в половине кай от перекрестка мне удалось углядеть широко отстоящие один от другого отпечатки оленьих копыт, но нигде не было ни малейшего признака ни тележной колеи, ни конских или человечьих следов.
      Судя по всему, ранее дорога была значительно шире, если предположить, что высаженные в линию белые дубы по обе стороны кустарника обозначали ее прежние границы. В лучшие времена по ней могли проехать в ряд четыре подводы.
      Местами тропу пересекали голые стебли ползучих растений. Еще несколько лет - и она зарастет полностью.
      - Джастин, а в этом Фэрхэвене кто-нибудь живет?
      - Точно не скажу. В последний раз, когда я туда заглядывал, там еще оставалось несколько... обитателей.
      - А что, раньше это был большой город?
      - Очень большой. Видишь, какая прямая дорога туда ведет.
      По мере того, как мы поднимались к вершине пологого склона, деревья казались все выше, а ветер усиливался.
      Оглядываясь через плечо, в сторону Хаулетта и совсем не уютной гостиницы "Уют", я заодно рассматривал и низкие серые облака. Правда, с утра они почти не изменились - оставались таким же серыми. Снежного бурана, вроде бы, в ближайшее время не ожидалось.
      Очередной порыв ветра донес до меня какой-то странный запах. Пахло пеплом или окалиной. Никак, в этом Фэрхэвене случился пожар!..
      Как только тропа вывела нас на гребень, я приподнялся на стременах и подался вперед, напряженно всматриваясь вдаль, но ничего похожего на огонь так и не увидел. Как не увидел и города. По длинному пологому склону дорога спускалась в неглубокую долину. Переведя взгляд на Джастина, смотревшего в том же направлении ничего не видящими глазами, я невольно поежился.
      Высокие деревья с голыми черными ветвями образовывали некий узор, хотя какой именно - распознать не удавалось. Впереди, по обе стороны дороги, возвышались два больших холма, похожих на огромные кучи белой глины или...
      - Джастин... эта долина... Это здесь раньше был Фэрхэвен?
      - В общем-то да.
      Где-то на задворках сознания шевельнулись обрывочные воспоминания, но стоило мне напрячься, чтобы уловить их, они ускользнули
      - А холмы - это остатки северных сторожевых башен?
      - Нет. Фэрхэвен обходился вовсе без сторожевых башен. Это были ворота. Ворота, которые никогда не закрывались.
      Теперь я смог разглядеть так называемые ворота как следует, и понял, что под тонким слоем грязи оба холма мертвенно-белы. На них не росло ни былинки. Почему - это до меня дошло, лишь когда мы подъехали поближе. Это был камень! Расплавленный и застывший камень! Что-то растопило камень, как растапливают сахар, делая леденцы.
      Джастин отрешенно закрыл глаза, предоставив Роузфут самой выбирать дорогу.
      С каждым шагом запах гари усиливался. Казалось, будто впереди сгущается невидимое темное облако. Однако внешне все вокруг выглядело обычно - заурядный день унылой кандарской зимы с тусклыми красками и студеным ветром.
      Ничего особенного, кроме мертвенной белизны растаявших ворот.
      Рука моя непроизвольно коснулась посоха. Тепло охватывавших его стальных колец ощущалось даже сквозь перчатки.
      - Леррис, - тихо проговорил Джастин. - Там, впереди, у нас могут возникнуть затруднения. Прошу тебя, делай то, что я скажу.
      - Что именной
      - Не съезжай с дороги. Держи свой посох, но не вынимай из петли. Что бы ни случилось.
      Глаза его при этом оставались закрытыми, а лицо отрешенным.
      Что-то завывало. Сначала казалось, будто это ветер, однако его дуновение перестало ощущаться, едва мы миновали ворота. Небо над головой заметно потемнело, хотя цвет облаков не изменился, а время еще не приблизилось даже к полудню.
      Запах гари сделался почти непереносимым, хотя нигде не было видно никаких пепелищ, во всяком случае - недавних.
      Голые кусты у обочин казались болезненно искривленными, а немногие еще не облетевшие листья были белыми. Так же, как сами ветви - до сих пор мне никогда не случалось видеть растения с совершенно гладкой и совершенно белой корой.
      Вой усилился.
      Сжав посох в левой руке, правой я еще крепче ухватился за поводья. Гэрлок медленно плелся вниз по пологому склону.
      По мере того, как спуск заканчивался, дорога становилась все шире. Под наслоением грязи стали видны очертания каменных плит мостовой, а за кустами теперь угадывались очертания одноэтажных строений.
      - Здесь, в старом центре города, дома были сложены из прочного камня. Некоторые даже из гранита, - промолвил Джастин, не открывая глаз.
      Я огляделся и убедился, что постройки сохранились лучше, чем ворота. Пожалуй, если убрать груды мусора, вставить окна да настелить крыши, иные из них оказались бы пригодными для жилья.
      Снова раздался жуткий вой.
      - А впереди - новый городской центр, где заседал Совет...
      Я плохо понимал, как можно называть "новым" какой-то участок древних руин. К тому же меня сильно тревожил этот вой. А вот Джастин, похоже, не обращал на него внимания - ехал себе и ехал, все так же с закрытыми глазами. Правда, он ведь маг, а маг и не такое может. Может быть, он смотрел - только по-иному.
      Вой послышался ближе, в районе "нового центра".
      Посох уже обжигал даже сквозь кожу перчатки. Пони трусили прямо по направлению к источнику звука, и мне не оставалось ничего другого, как разглядывать развалины.
      Жар, растопивший северные ворота, обошелся с "новым" центром города еще более сурово. Остатки здешних строений походили на комки белого воска, побывавшие в печи, а потом еще и растоптанные сапогом великана.
      - Эта площадь была разбита Советом Магов, а та - Гильдией Каменотесов, - проговорил Джастин, так и не открыв глаз.
      Я молча покачал головой. Кто бы там ни возводил и ни разрушал это место, я чувствовал исходящую от него угрозу. А тут еще и запах гари совершенно не давал дышать.
      - Смотри просто перед собой и ни в коем случае не на них. Не замечай их. Вид их вызывает страх, а страх увеличивает их силу.
      - Чью силу?
      - Завывающих.
      Я перехватил посох, готовый выхватить его из петли.
      - А вот этого не надо.
      Пришлось заставить себя ослабить хватку и смотреть не по сторонам, а вперед. Однако краешком левого глаза я все равно приметил мерцающую фигуру, словно нарочно пытавшуюся завладеть моим вниманием. Впрочем, она исчезла, стоило мне уткнуться взглядом в Гэрлокову гриву.
      - С каждым поколением и с каждым благополучно проехавшим мимо них путником они теряют силу, - тихо, но отчетливо проговорил Джастин.
      Дорога стала забирать вверх по склону.
      И тут вой раздался прямо перед моим носом. От неожиданности я вскинул глаза.
      На оплавленной плите мостовой маячила перекрученная, несуразная, невообразимая фигура. Вся белая, с красными прожилками, светящаяся изнутри...
      Я заморгал, пытаясь опустить глаза, но фигура уже выглядела совсем по-другому. Она обрела очертания человека в бело-красной мантии, тогда как светящееся облако теперь казалось его тенью, падавшей почему то в обратную сторону.
      "Мой!"
      Призрак в мантии взвился над мостовой, которая зримо расширилась, превратившись в величественный тракт, обсаженный шелестящими на ветру дубами.
      "МОЙ!!!"
      Вопль прозвучал в самом моем сознании. Белый призрак бросился на меня, но мне каким-то образом удалось заслониться посохом. От удара я отшатнулся, откинулся назад, но в седле усидел. А нападавший исчез.
      Кашель и тошнота, вызванные мерзостным смрадом, одолели меня одновременно. Желудок мой чуть ли не вывернуло наизнанку, однако в конце концов мне удалось выпрямиться в седле. Джастин за все это время не проронил ни звука. Отдышавшись и проморгавшись, я увидел наконец, что Серый маг, оставаясь в седле, лежит, повалившись на гриву Роузфут. Лежит неподвижно.
      Нависавшие над головой серые тучи сделались темнее, но гнетущая белизна отступила.
      Хлестнув поводья, я направил Гэрлока поближе к Роузфут. Я убедился в том, что Джастин дышит, а его обхватывающие лошадиную шею руки вставлены в кожухи, закрепленные по обе стороны.
      По моему разумению, он вполне мог мысленно отправиться в другое место - с мага станется. А наличие кожухов наводило на мысль, что Джастин предвидел возможность проделать часть пути в бессознательном состоянии. О нем, скорее всего, беспокоиться не стоило, но, подъезжая ближе, я не выпускал из рук горячего посоха.
      Какая-то догадка блуждала на задворках сознания, однако я чувствовал, что не соображу, в чем тут дело, пока мы не уберемся из этой долины. И чем дальше - тем лучше.
      Совет Магов... Фэрхэвен... вроде бы, магистр Кервин поминал что-то в этом роде. Вспомнить бы еще точно - что именно.
      Опять послышался вой, но теперь было понятно, что звучит он только в моем сознании. Завывающий не мог издать настоящий звук, пока я не обращал на него внимания. Занятый этими мыслями, я бросил еще один взгляд на Джастина. Что же мне делать? Лошадки продолжали брести в прежнем направлении, однако маг так в себя и не пришел.
      В очередном вопле послышалось неподдельное отчаяние, словно издавший его предчувствовал неминуемую погибель. Как может смерть угрожать уже мертвому существу, оставалось выше моего понимания, но вопль звучал именно так.
      Пони продолжали трусить на юг по длинному пологому склону, пока мы не миновали вторые каменные ворота. Оплывшие, как и первые, они были испещрены прожилками, словно скреплявший монолиты раствор сгорел прежде, чем потек камень.
      Запах гари развеялся, и я осмелился, наконец, вернуть посох в держатель. Оказалось, что мои перчатки прогорели насквозь, хотя на руках ожогов не осталось. Кое-где кусочки обгорелой кожи прикипели к одежде. Я отшелушил их, а дырявые перчатки снял и заткнул за пояс.
      Джастин так и не приходил в себя. Облака над головой вроде бы не сгустились, но стало заметно темнее. Ветер усилился, как бывает зимой ближе к вечеру.
      Джастин простонал и мотнул головой, но тут же застыл, как будто это движение причинило ему боль. Потом очень медленно он вернулся в сидячее положение.
      - Леррис... - начал он, оглянувшись через плечо, но сбился, умолк и лишь через некоторое время заговорил снова: - Леррис, мы прошли через Фэрхэвен.
      - Фэрхэвен?
      - Так стали называть это место, когда его постигла погибель.
      На сей раз я по-настоящему содрогнулся. Так вот что казалось мне так тревожаще знакомым! "Фэрхэвен" и "Фэрхэвен" - разные названия города магов хаоса, разрушенного огненным градом более двух столетий назад...
      - А ты знал, каким был Фэрхэвен... Фэрхэвен до своей гибели?
      Джастин, все еще смотревший в мою сторону, рассеянно кивнул.
      - Как не знать? Я тогда был чуток помоложе...
      Мне стоило больших усилий не затрястись всем телом. Выглядел Серый маг никак не старше моего отца. Неужто он и вправду живет на свете более двух веков?
      - А сам-то ты не приложил часом руку к его разрушению? - спросил я. Это, конечно, был выстрел в небо, но ведь свидетель тех событий вполне мог оказаться и их участником.
      - Два колду... два мага сотворили прямо над городом второе солнце, столь жаркое, что камни растаяли, словно воск в печи, - Джастин выпрямился в седле, и я отметил, что оба кожуха, куда он вкладывал руки, исчезли.
      - Нам не стоит задерживаться, - сменил он тему, - иначе мы доберемся до большака слишком поздно. Час уже не ранний.
      - Как это может быть? Путь был недалекий и ехали мы недолго.
      - Таково свойство Фэрхэвена. Раньше бывало и похуже.
      Джастин достал свою флягу и медленно осушил ее почти до дна.
      Растения по сторонам дороги начинали выглядеть более-менее нормально, хотя на стволах и ветках еще сохранялся слабый налет болезненно светящейся белизны. Местность по-прежнему выглядела совершенно пустынной.
      - Леррис... - окликнул меня Джастин.
      - Что?
      - У тебя проблема... нешуточная проблема.
      Я вздохнул. Чего мне по-настоящему не хватало, так это малого, который сообщил бы, что у меня проблема. Нешуточная. Но с магом не поспоришь.
      - Да?
      - Там, в Фэрхэвене, ты дважды поступил неправильно и лишь один раз правильно. Ты не послушался меня и позволил себе обратить внимание на ту блуждающую душу. Твое внимание едва не дало призраку возможность обрести реальность и овладеть твоими душой и телом. А это заставило бы всех магов Кандара подняться против нас. Ты защитился от него посохом - и правильно сделал, но при этом сжег свои перчатки.
      - А с ними-то что не так? При чем тут перчатки?
      - Да то, что в целях самосохранения ты допустил разрушение, а при тех обстоятельствах это могло стоить тебе души. И стоило бы, не сумей я тебя оградить.
      - Оградить?
      Вместо ответа Джастин накинулся на краюху хлеба, да так, словно помирал с голоду. Заговорил он не сразу и так тихо, что голос его почти заглушался ветром и цокотом копыт.
      - Я не собирался задерживаться в иной плоскости так надолго, но раз уж оказался там, то решил наложить печати на большинство оставшихся там мятущихся душ. Наверное, следовало заняться этим раньше, но трудную и неприятную работу всегда хочется отложить на потом.
      Сейчас Джастин весьма походил на моих родичей и наставников, никогда не отвечавших прямо на поставленные вопросы, но зато охотно тыкавших меня носом в мои ошибки. Однако... тот неприкаянный дух - он ведь и вправду орал: "Мой!", явно имея в виду меня. Да и со временем здесь творилось что-то чудное: дело явно шло к вечеру, но не могли же мы убить пять или шесть часов на то, чтобы одолеть меньше дюжины кай по совершенно прямой дороге!..
      - Боюсь, я все же чего-то не понимаю, - пробормотал я, вздохнув.
      - Юный Леррис, - сухо отозвался Джастин, - ты не находишь, что прежде, чем требовать объяснений от меня, тебе стоило бы сообщить кое-что о себе? Например, насчет того, что ты рожден стать магистром, носишь магистерских посох и еще не выбрал своего пути?
      Должно быть, у меня отвисла челюсть. Рожден стать магистром? Еще не выбрал своего пути?..
      Джастин печально покачал головой:
      - А заодно и о том, откуда ты родом. Хотя это и так понятно.
      - Что именно тебе "понятно".
      - В каком другом краю существует обычай посылать самых одаренных своих отпрысков, необученными и неподготовленными, искать свой путь во Внешнем Мире? В мире, который в лучшем случае не обращает на них внимания, а в худшем - пытается уничтожить...
      - Уничтожить?
      - Представь себе, даже так. Так вот, ты, конечно же, с Отшельничьего прекрасного, могущественного и изолированного от мира острова. Там легко отбивают любые попытки нападения со стороны внешнего мира, но совершенно не желают брать на себя какую-либо ответственность за происходящее за пределами Отшельничьего.
      - Но...
      - Нет, юный Леррис, это не твоя вина. Пока не твоя, и, возможно, именно по этой причине я тебе помогу. Тогда, если Отшельничий и дальше будет отгораживаться от всего остального мира, мне по крайней мере будет кого винить. Хотя, скорее всего, бедный Джастин все равно не сможет ничего предпринять.
      - Постой! - воскликнул я. - Ты болтаешься по свету более двухсот лет и при этом позволяешь Антонину проделывать все его фокусы? Ты не возвысил против него не только посоха, но даже и голоса! Почему? И как после этого у тебя язык поворачивается обвинять в безразличии Отшельничий? Или меняя
      - Такие огромные возможности - и такое дремучее невежество, - вздохнул Джастин. - Право... не знаю даже, с чего и начать.
      Он направил Роузфут поближе к Гэрлоку.
      Впереди показалась поперечная дорога. Она была гораздо шире тропы, но гораздо богаче по части рытвин да колдобин.
      - Это и есть большака
      - Он самый. Но до ближайшего места, где можно будет остановиться, еще примерно три кай. Пока мы едем, я попробую удовлетворить твое любопытство... если смогу.
      Я основательно приложился к притороченной к седлу Гэрлока походной фляге, огляделся и поплотнее запахнулся в плащ. Большак выглядел пустынным. Все кандарские дороги ближе к вечеру пустели - обычное дело. Порывистый ветер уже давно сдул сухие и легкие хлопья снега.
      - Так вот, даже будучи с Отшельничьего, ты должен знать о существовании гармонии и хаоса. Магия свойственна обоим этим началам: Белые маги используют силу хаоса, Черные - силу гармонии. Серые пытаются сочетать и то и другое, а потому и те и другие относятся к ним с подозрением.
      - А почему магия хаоса считается Белой?
      - Леррис, ты на самом деле полная бестолочь или только прикидываешься? Белое представляет собой хаотическое сочетание всех существующих цветов. Чернота же совершенно чиста, ибо являет собой полное отсутствие света как такового.
      Странно, что мне об этом никто никогда не говорил... Во всяком случае, я ничего подобного не помнил. А потому кивком попросил Джастина продолжать. Тем временем мы съехали на большак, где в меловой грязи виднелись отпечатки копыт, вчерашние или еще более старые.
      - Основные сложности и Белой, и Черной магии заключаются в ограничениях, присущих им внутренне. Белые маги в подавляющем большинстве хоть чуточку, но Серые. Постоянное соприкосновение с хаосом вносит разлад во внутренний порядок организма. По существу, то же самое происходит при обычном старении, только гораздо медленнее. Белые маги умирают молодыми, и чем могущественнее волшебник, тем раньше встречает он свою смерть. Если только не производит обмена телами, как Антонин.
      - Но откуда он берет тела для обмена? - вопрос звучал глуповато, а задавать глупые вопросы мне не нравилось, но грех было не воспользоваться тем, что Джастин, похоже, не собирался отмалчиваться на манер старого Кервина.
      - Он заключил соглашение с... некоторыми местными правителями. Антонин оказывает им определенные услуги, а взамен получает тела приговоренных к смерти. Он сменил уже около полусотни, но едва ли переживет больше еще одного обмена.
      Джастин приумолк и бросил на дорогу нетерпеливый взгляд, словно прикидывая расстояние до места привала. Его покачивало, а лицо было бледным, как полотно.
      - Понимаешь, Леррис, после каждого обмена требуется все больше и больше времени на восстановление, потому что душа тоже стареет. Хаос разрушает не только тело, но и саму душу.
      В это время впереди показалась остроконечная крыша хижины для отдыха путников. Она выглядела вполне ухоженной, но казалась пустой. Последнее ничуть меня не удивило, ибо по словам Джастина выходило, что до Вивета всего несколько часов пути. Разумные путники, естественно, предпочитали тепло настоящего трактира четырем стенам этого ненадежного прибежища.
      - Остановимся здесь, - промолвил Джастин, и я понял, что он едва держится в седле и даже эти слова дались ему нелегко.
      Приют представлял собой четыре каменных стены, два закрытых ставнями окна, дверь, соломенную крышу и маленький очаг. Радовало хотя бы то, что пол был чисто выметен.
      Кое-как сползши с Гэрлока, я помог спешиться Джастину. Серый маг весь посерел и не говорил ни слова. Не без труда мне удалось усадить его на каменную скамью рядом с хижиной.
      Порывистый ветер то и дело закручивал вокруг моих сапог обрывки соломы, поднимал пыль и бросал в лицо Джастина редкие хлопья снега.
      В заплечном мешке своего спутника я нашел короткий топорик, плохо заточенный, но все же годный к употреблению. С его помощью мне удалось нарубить сучьев для огня. Где-то поблизости вроде бы журчал ручеек, но, по-моему, Джастин более всего нуждался в тепле.
      Кремня и топорища оказалось достаточно, чтобы высечь искру.
      На глазах Джастина я извлек из его седельной сумы маленький чайник.
      - Пойду наберу водицы.
      Серый маг никак не реагировал, как будто спал с открытыми глазами. Что-то заставило меня в последний момент задержаться и забрать с собой посох. Гэрлок при этом встряхнул гривой и фыркнул. Источник находился совсем неподалеку.
      Во время спуска по протоптанной тропке мне показалось, будто кто-то за мной следит, но, в конце концов, я находился под наблюдением весь день.