Охотник за приданым

— О!.. — испуганно пролепетала девушка, приподнимаясь на локте. Одеяло скользнуло вниз, выставляя напоказ изящный изгиб спины и маленькие плотные ягодицы, обтянутые шелковой ночной сорочкой.

Но Стюарт Монтегю видел перед собой лишь глупую себялюбивую девчонку, сознательно и злонамеренно угробившую своим вызывающим поведением блестящую возможность удачно выйти замуж. Ее бесстыдный флирт с этим американским выскочкой, капитаном Хоуком, кузеном юного Кристофера Хоука, переполнил чашу терпения.

К несчастью, их любовные утехи в саду не укрылись от глаз нескольких гостей, вышедших на балкон подышать свежим воздухом. Они вернулись вне себя от возмущения и не замедлили рассказать остальным о том, что видели.

Нашлось еще несколько желающих убедиться в правдивости их слов, и вскоре весь дом гудел, как растревоженный улей.

— Итак, юная леди, не объяснишь ли ты мне свое омерзительное поведение во время бала? — срывающимся от ярости голосом осведомился лорд Монтегю. — Быть может, я отстал от жизни и этому теперь учат во французских закрытых пансионах? Где ты набралась вульгарности? Кто и когда успел так тебя развратить?

— Отец, ты не понимаешь… — Лили сделала слабую попытку оправдаться.

— Я хотел бы понять тебя, очень бы хотел, но, боюсь, никакие твои доводы не смогут изменить моего мнения.

Ты вынуждаешь меня идти на крутые меры. Бог свидетель, ни разу до сих пор я не поднимал на тебя руку. Леония безусловно права, говоря, что твой гнусный поступок заслуживает самого сурового наказания — моя совесть подсказывает мне то же самое.

— Отец, прощу тебя!.. — Девушка перевела умоляющий взгляд на Леонию, но лицо той по-прежнему выражало лишь презрение.

Неприятно осклабившись, она выступила вперед и прошипела:

— Ты вела себя как падшая женщина, как блудница вавилонская, как.., как последняя дрянь! О чем ты думала, появляясь перед гостями в таком виде, чего добивалась?

Опорочить доброе имя своего отца? Слава богу, он наконец-то внял, голосу разума и перестал смотреть на тебя сквозь розовые очки. Твоему проступку нет и не может быть оправдания и прощения. Ты должна покинуть этот дом, иначе я ни за что не выйду замуж за Стюарта. Пока ты живешь с нами под одной крышей, я не могу привести сюда мою невинную крошку Эми!

Монтегю мрачно кивнул, подтверждая ее слова:

— Я долго не мог согласиться ни с тем, что твое влияние окажется губительным для молодой, неиспорченной девушки, ни даже с тем, что ты вообще можешь подать дурной пример. Однако вчерашний вечер доказал правоту Леонии. Она раньше меня сумела увидеть твое истинное лицо… Я люблю ее и не намерен откладывать свадьбу, поэтому, так или иначе, ты должна покинуть мой дом.

Лили была раздавлена, уничтожена. Оказывается, Леония давно уже настраивала отца против нее. Что же делать? Как убедить отца не относиться к ней, своей родной дочери, как к уличной девке? Оставалось лишь одно — выложить все начистоту, а там будь что будет.

— Послушай, отец, ты ошибаешься, я вовсе не так испорчена, как ты подумал. Я вела себя так вчера вечером, потому что…

— И ты собираешься все это выслушивать, Стюарт? — перебила ее Леонид. — Мы ведь, кажется, собирались покататься.

— Ты права, дорогая, — вздохнул лорд Монтегю. — Мы попусту теряем время.

Прежде чем Лили успела сообразить, что происходит, хлыст взвился в воздух и с силой опустился ей на спину.

Девушка вскрикнула, и в ее голосе было столько ужаса и боли, что рука лорда Монтегю дрогнула. Он любил свою дочь вне зависимости от ее вины. Хлыст полетел на пол.

— Тебе запрещается покидать эту комнату до тех пор, пока я не позову тебя, — глухо сказал он и, тяжело ступая, вышел за дверь.

— Сентиментальный дурак! — топнула ножкой Леония, в бессильной злобе сжимая кулаки. Внезапно ее глаза недобро блеснули, она быстро подобрала брошенный хлыст и застыла у края кровати с кривой усмешкой на губах, откровенно разглядывая юное прекрасное тело Лили.

Это длилось не дольше нескольких секунд, но девушке показалось, что прошли часы.

— Ничего, — словно обращаясь к себе, негромко проговорила Леония, — пусть Стюарт мягкотел и слабоволен, зато я другая! — И она занесла руку с хлыстом для удара.

— Леония, нет!!

Лили отреагировала мгновенно: спрыгнув с постели, она оттолкнула ее и отскочила в сторону. В глазах юной мисс Монтегю вспыхнул гнев.

Леония вновь подняла хлыст и двинулась на девушку.

— Только тронь меня, и я заставлю тебя пожалеть об этом, — с ледяным спокойствием пригрозила Лили. — То, что позволено моему отцу, на тебя никоим образом не распространяется.

Что-то новое, незнакомое в голосе Лили заставило Леонию остановиться. Девушка смотрела на нее с вызовом, но без малейшего страха, и будущая мачеха опустила руку.

— Слушай меня. Лили, слушай внимательно, — внушительно, с расстановкой проговорила Леония. — Не тебе тягаться со мной, так что прибереги свои гневные взгляды для кого-нибудь другого. Время уговоров прошло, и то, что я скажу тебе, не просьба, а предупреждение.

Приобрети себе мужа и уезжай отсюда. Где и как ты будешь искать его после вчерашней катастрофы, не мое дело.

Но запомни: я все равно не позволю тебе остаться в этом доме. Скоро здесь появится Эми. Она в отличие от тебя еще невинное создание, но уже достаточно впечатлительна и легко поддается чужому влиянию. Если ты не поторопишься, то выбор за тебя сделает твой отец, и можешь мне поверить, я очень постараюсь, чтобы он тебе не понравился: Стюарт поступит так, как я ему скажу. Уж в этом-то, надеюсь, ты не сомневаешься.

С этими словами она швырнула хлыст к ногам девушки и не спеша удалилась.

Оставшись одна. Лили бросилась на постель и горько разрыдалась. Спина — там, где ее коснулся хлыст, — нестерпимо болела, но душевная рана причиняла не меньшую боль. Чего она добилась? Того, что переиграла себя, и весь план, казавшийся таким простым и ясным, обратился против нее. Даже родной отец, всегда такой добрый и любящий, поднял на нее руку…

Лорд Монтегю запретил дочери покидать комнату, но это было излишне. Она и так не хотела никого видеть. Ей требовалось побыть наедине с собой и многое обдумать.

Например, то, как вдруг повела себя Леония, став из тайного недоброжелателя открытым врагом.

День прошел относительно спокойно. В полдень служанка принесла Лили кусок холодного мясного пирога и несколько яблок, около четырех часов — стакан молока и печенье, затем, когда часы пробили семь, она явилась снова, чтобы осведомиться, «не желает ли мисс Монтегю отужинать». Девушка ответила, что очень даже желает, но вместо еды кто-то подсунул ей под дверь букетик увядших васильков. Довольно гнусный намек и скрытая угроза…

Чьих рук дело? Тут и думать было нечего — разумеется, Леонии!

Наступило утро следующего дня, а Лили была так же далека от решения своих проблем, как и два дня назад. Ее будущее — по крайней мере в отношении того, сможет ли она остаться в родном доме, — ничуть не прояснилось.

Брак отца и Леонии, похоже, дело решенное, но что будет с ней?

Предаваясь горьким размышлениям в своей комнате, девушка и представить себе не могла, что в этот самый момент ее судьба решалась двумя мужчинами в кабинете лорда Монтегю.

А случилось вот что. Капитан Мэтью Хоук решил нанести визит мисс Лили Монтегю, но стоило ему осведомиться, сможет ли юная леди принять его, как он был немедленно препровожден дворецким в кабинет хозяина дома. Тот не торопился принять гостя, и Мэту пришлось около часа скучать в неудобном кресле с высокой прямой спинкой. Наконец двойные дубовые двери распахнулись, и вошел сам лорд Монтегю. Не глядя на посетителя, он сел за огромный, украшенный затейливой резьбой стол и принялся неторопливо перебирать бумаги. Подобное начало было достаточно красноречиво, чтобы у Мэта развеялись последние иллюзии относительно хваленого радушия и гостеприимства благородных английских семейств. Он решил вести себя соответственно обстоятельствам: вальяжно облокотился на подлокотник, закинул ногу на ногу и демонстративно громко откашлялся. Лишь после этого лорд Монтегю удостоил его взглядом, в котором явно читался вопрос: «Как, разве вы еще не ушли?»

— Что вам надо от моей дочери, капитан Хоук? — без всяких предисловий холодно осведомился он.

Несколько ошарашенный подобным приемом, Мэт начал злиться. Его хотят смутить прямым вопросом? Не на того напали, пусть подавятся прямым ответом!

— А что, по-вашему, надо любому мужчине от красивой женщины? — вызывающе улыбнулся он. — Мне, скажем так, приятно ее общество. Я даже подумал, что мы могли бы сегодня вместе покататься.., если вы не станете возражать, разумеется.

— А известно ли вам, капитан Хоук, что репутация моей дочери сильно пострадала из-за вас? — прежним тоном продолжал лорд Монтегю.

— Из-за меня? О, сэр, вы сильно преувеличиваете мои скромные способности. Прогулка по саду еще не повод для подобных обвинений. Кроме того, я был далеко не первым, с кем ваша дочь отважилась.., э-э.., подышать свежим воздухом. Разве вы не заметили?

— Заметил, — глухо буркнул Стюарт Монтегю. Его пальцы нервно забегали по столу, нащупали изящный костяной нож для разрезания бумаги и сжали его так, что тот чуть не сломался. — К несчастью, вы правы, капитан Хоук, вы были не единственным, но так уж случилось, что именно вас видели с моей дочерью в саду. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

Мэт с видом оскорбленной добродетели удивленно вскинул брови.

— Нет, сэр, не понимаю, — кротко ответил он.

— Ай, бросьте, отрицать бесполезно, — устало махнул рукой лорд Монтегю. — Человек пять, если не больше, видели, как вы, затащив Лили в кусты, пытались ее изнасиловать.

— В самом деле, сэр? И что, она сопротивлялась? Кричала? Звала на помощь? — вкрадчиво поинтересовался Мэт.

— — Нет. — Раздался сухой треск: Стюарт Монтегю сломал-таки костяной нож, — Значит, о насилии речи быть не может. Так в чем же дело? — развел руками Мэт. Он был достаточно умен и хитер, чтобы сразу понять: если общество полагает, что он соблазнил Лили и безвозвратно погубил ее репутацию," то вердикт один — он обязан на ней жениться. Что ж, с дорогой душой!

Лорд Монтегю истолковал его жест как попытку уйти от ответственности. Отшвырнув обломки костяного ножа в угол, он угрожающе приподнялся над столом:

— Скажите прямо, капитан Хоук, была ли моя дочь настолько глупа, чтобы позволить вам сорвать цветок своей невинности? Да или нет? И хватит крутить, отвечайте честно, по-мужски, что произошло между вами той ночью в саду?

— Что за вопрос, сэр? Даже если бы что-то и случилось, я бы все равно ничего вам не сказал. Вот вам самый честный и самый мужской ответ.

— Это ответ прохвоста, молодой человек! От души надеюсь, что Лили хватило здравого смысла дать вам отпор!

— Еще раз повторяю, сэр, это касается только ее и меня, — упрямо покачал головой Мэт.

— Что ж, в таком случае, полагаю, вы готовы исполнить свой долг, что требуют от вас элементарные приличия, — хлопнул ладонью по столу лорд Монтегю, заканчивая нелегкий разговор.

3

Мэт ушам своим не верил. Нет, ему положительно везет! Все происходящее, как ни странно, складывалось в его пользу. Вот уж, воистину, чем хуже, тем лучше!

— Вы хотите сказать, что я должен жениться на ней? — осторожно спросил он, боясь спугнуть удачу.

— Это, по-моему, само собой разумеется. Не думаю, чтобы выбор вас разочаровал. Ни для кого не секрет, что у Лили огромное приданое, а кроме того, она молода и красива. Моя дочь вообще слишком хороша для американца, но, поскольку вы происходите из добропорядочной английской семьи, я не стану возражать.

— Весьма любезно с вашей стороны, — пробормотал Мэт, решив проглотить обиду: отстаивать честь и достоинство своей страны сейчас не время и не место.

— Вы ведь не женаты? — резко спросил лорд Монтегю.

— В Америке у меня нет ни жены, ни даже невесты, — сухо произнес Мэт.

Его ответ, похоже, удовлетворил Стюарта Монтегю.

— Вы, разумеется, понимаете, что неразумное поведение Лили прошлым вечером практически лишило ее возможности удачно выйти замуж. Она виновата, слов нет, но немалая часть вины лежит и на вас.

— Из всего сказанного я делаю единственно возможный вывод, — ушел от обсуждения скользкой темы Мэт, — что, если с моей стороны последует предложение руки и сердца, вы, как отец невесты, не станете чинить мне препятствий. Я прав?

Его смущало только одно — события развивались слишком быстро. Быть может, разумнее отойти на какое-то время в сторону и попросить Криса разузнать, что к чему?

— Я бы предпочел воздержаться от поспешных обещаний.., по крайней мере до того, как упомянутое предложение последует, — отрезал лорд Монтегю.

Мэт немного помолчал, делая вид, что колеблется, а на самом деле лихорадочно соображая, как бы половчее построить следующий, самый главный для него вопрос.

В конце концов он решил плюнуть на околичности и спросил в лоб:

— Мне бы хотелось уточнить одну деталь . Скажите, верно ли, что мужчина, за которого ваша дочь выйдет замуж, будет полностью распоряжаться деньгами, полученными в качестве ее приданого?

— Таков закон, — поджал губы лорд Монтегю.

— Следует сразу оговорить еще вот что, — упрямо продолжал Мэт. — Моя жена отправится со мной в Бостон, на этом я настаиваю.

Стюарт согласно кивнул:

— Ничего не имею против. После того вечера Лили самое время покинуть Лондон. Без нее все сплетни и слухи улягутся сами собой, общество вскоре успокоится, и ее… м-м.., неловкость на балу будет предана забвению.

— Но ваша дочь вполне может отказать по той простой причине, что не испытывает ко мне чувств, необходимых для вступления в брак. И это понятно, ведь мы же едва знакомы! — Мэт как бы в растерянности развел руками, ожидая реакции лорда.

— Я ценю ваше чистосердечие и заботу, капитан, но, поверьте, процент тех, кто женится и выходит замуж по любви, ничтожен, — заверил его Стюарт Монтегю.

«Еще немного, и он начнет меня уговаривать», — подумал Мэт. Он уже узнал все, что хотел, и теперь искал предлог прекратить эту неловкую беседу.

— И все же, раз нам с Лили предстоит стать мужем и женой, было бы неплохо познакомиться получше, — уклончиво заметил он. — У дверей меня ждет экипаж, вот я и подумал, что небольшая прогулка и разговор по душам пойдут нам обоим на пользу.

Стюарт Монтегю задумчиво кивнул:

— Я велю немедленно ее позвать.

Услышав от горничной, что отец желает ее видеть, Лили быстро оделась и привела себя в порядок. Она всем сердцем надеялась, что он смягчился и простил ей тот проклятый бал. Спина по-прежнему болела, желудок сводили голодные судороги — вчера она так и не поужинала, а сегодня еще не успела позавтракать, — во всем же остальном она была готова предстать перед своим разгневанным родителем и покорно снести уготованное ей наказание.

Когда девушка вошла в кабинет, лорд Монтегю и его гость все еще беседовали. Увидев капитана Хоука, она потупилась и покраснела. Мэт смотрел на нее с удивлением, едва узнав в этой строго одетой и аккуратно причесанной юной красавице ту вульгарно накрашенную обольстительницу, с которой он танцевал два дня назад.

— А вот и ты, Лили, — лорд Монтегю встал навстречу дочери. Она сразу поняла, что при посторонних ее ругать не будут, и облегченно вздохнула. Отец между тем продолжал:

— Капитан Хоук приехал пригласить тебя покататься с ним в его экипаже, и я, не усмотрев в этом ничего предосудительного, дал свое согласие.

Лили метнула на капитана испепеляющий взгляд и решительно заявила:

— Я не хочу никуда ехать с этим человеком, отец!

— Я уже дал свое согласие, — веско повторил лорд Монтегю, и в его тоне девушке почудилась скрытая угроза.

Не смея вновь перечить отцу, Лили неохотно подчинилась. Взяв Мэта под руку, она позволила проводить себя до элегантного открытого экипажа. На все вопросы своего спутника девушка отвечала кивком головы — ей не хотелось разговаривать, особенно с капитаном Хоуком. Этот самоуверенный, наглый американец и так доставил ей немало неприятных минут, а теперь еще вывозил на люди, что после недавних событий не пойдет на пользу ее репутации.

Довольно долго они ехали молча. Лили смотрела прямо перед собой, а Мэт, отчаявшись завязать беседу, сосредоточился на управлении лошадьми, лишь изредка посматривая на свою спутницу.

Вскоре город остался позади, и теперь экипаж мирно катил по проселку. Солнце щедро озаряло раскинувшиеся слева поля, вокруг ни души. День был просто чудесным, и Лили уже начала успокаиваться, как Мэт вдруг, глухо выругавшись сквозь зубы, свернул с дороги к купе деревьев, росших на берегу узкой извилистой речушки.

— Что случилось? — встрепенулась девушка, нарушив молчание. — Почему мы остановились? Или вы полагаете, капитан, что у меня короткая память? О, я отлично помню ваше наглое поведение в саду. И сейчас… Зачем вы привезли меня сюда? Чтобы окончательно погубить мою репутацию?

— Вы уже постарались сделать это за меня, Лили, — огрызнулся Мэт, который искренне не чувствовал себя в чем-либо виноватым. — Да что, черт возьми, с вами происходит? Вы и в самом деле не видите, что я пытаюсь помочь?

Он мог говорить все, что угодно, она все равно не верила ни единому его слову — это ясно читалось по ее лицу.

Но он должен был попытаться. Мэт положил свои большие сильные ладони на плечи девушки и легонько встряхнул ее:

— Да очнитесь же. Лили! Оставьте ваши детские обиды на потом и послушайте меня. Дело серьезное, и нам действительно надо поговорить.

Она вздрогнула и побледнела.

— О, пожалуйста, отпустите меня, мне больно!

— Больно? — недоверчиво переспросил Мэт. — Помилуйте, я же едва до вас дотронулся!

Девушка закусила губу: спину жгло огнем. Лишь заглянув ей в глаза, Мэт понял, что это не просто женский каприз или повод уйти от разговора, и сразу убрал руки. Быть может, он не рассчитал их силу, быть может. Лили еще более нежная и хрупкая, чем казалась. И все же это как-то странно. Интуиция подсказывала ему — за вчерашний день случилось нечто такое, к чему он (слава богу!) не имел непосредственного отношения, но что теперь имело отношение к нему.

— Лили, в чем дело? — мягко спросил он. — Вы больны?

— Нет-нет, капитан Хоук, ничего серьезного.., то есть, я хотела сказать, все в порядке.

— Глядя на вас, этого не скажешь, — покачал головой Мэт. — Скажите честно, где болит?

Лили отвела глаза: ей было стыдно и горько признаваться, что отец поднял на нее руку.

— Я же сказала, не стоит беспокоиться, со мной все в порядке.

Мэт скептически взглянул на нее и внезапно снова сжал ей плечи. На этот раз девушка не смогла сдержать крик боли: его пальцы случайно легли на рубец от хлыста, наискосок пересекавший всю спину.

— Ага! — воскликнул он. — Ну-ка повернитесь!

Лили отказалась подчиниться, и ему пришлось применить силу. На спине сквозь тонкую ткань платья косой чертой проступали капельки крови.

— Бог ты мой! — ахнул Мэт. — Это сделал ваш отец?

Да как он мог так жестоко обойтись с собственной дочерью?! — Он расстегнул на ее платье несколько крючков и отогнул края воротника.

— Да нет, ничего страшного, — покорно вздохнула Лили. — Он ударил меня всего раз, а потом опомнился.

Будь на его месте Леония, у меня на спине вообще не осталось бы живого места.

— Мстительная стерва! — пробормотал Мэт себе под нос.

— Я пригрозила ей, что если она меня хоть пальцем тронет, то потом пожалеет об этом, — продолжала Лили. — И она мне поверила.

Мэт осторожно застегнул ей платье.

— Вам известно, что нас видели в ту ночь? Нескольким гостям приспичило подышать свежим воздухом, и наша маленькая тайна тут же стала всеобщим достоянием.

— Господи! — всплеснула руками Лили. — Теперь понятно, почему отец был так зол! А все из-за вас! Не дай вы тогда волю рукам, ничего бы не было.

— Что толку теперь говорить об этом? — пожал плечами Мэт. — Кстати, ваш отец любезно подсказал мне способ загладить мою вину.

— Я даже догадываюсь, какой, — невесело усмехнулась Лили. — Они с Леонией твердо решили от меня избавиться. Рискну также предположить, что отец упоминал о состоянии, доставшемся мне после смерти матери и ставшем теперь моим приданым.

— Не стану отрицать, упоминал, — довольно сухо отозвался Мэт.

— Так вот, капитан Хоук, чего бы ни ожидал от вас лорд Монтегю, вам не стоит идти у него на поводу. Если я когда-нибудь и выйду замуж, то только по любви и лишь за того человека, кому буду нужна я сама, а не мои деньги.

— Любовь! — ядовито усмехнулся Мэт. — Все только и говорят о ней, а что это такое, никто толком не знает.

Это фантом, красивая, но, увы, бесполезная сказка. В жизни есть куда более важные вещи, чем глупые клятвы и пустые обещания, которые все равно после медового месяца мало кто выполняет.

— Например, деньги? — не без сарказма подсказала Лили.

— Разумеется. Я буду абсолютно откровенен, поскольку не хочу вселять в вас ложные иллюзии. Вы достаточно умны и рассудительны, чтобы понять меня правильно, и, бог свидетель, я слишком уважаю ваши чувства, чтобы играть ими. Так вот. Лили, я всерьез намерен на вас жениться. Не обижайтесь, но дело здесь не столько в вас, сколько в вашем приданом. Мне отчаянно, до зарезу нужны деньги. Вам, в свою очередь, нужен муж, а я единственный из всех знакомых вам мужчин, кого совершенно не трогают сплетни и кто готов немедленно сделать предложение.

Я предлагаю вам союз, договор, если угодно, в котором все должно быть ясно с самого начала, чтобы избежать в дальнейшем сцен и взаимных упреков. Если же вы решите отказать мне и остаться в доме отца, то после свадьбы лорда Монтегю и Леонии ваша жизнь превратится в ад.

Подумайте об этом!

— Так, значит, вам все-таки небезразлично, что будет со мной? — наивно спросила девушка. — Вас это заботит?

На какое-то мгновение Мэт даже растерялся. Лишь законченный дурак мог рассчитывать на то, что эта неиспорченная, только вступающая в самостоятельную жизнь девушка способна понять и оценить его простую, довольно бесстыдную философию. Но он не хотел обманывать Лили. Проще всего было бы прикинуться страстно влюбленным, долго и красиво ухаживать, вскружить ей голову и добиться таким образом желаемого, но, во-первых, на это у него не было времени, а во-вторых, ему не слишком нравилось лицемерить. Одно дело обмануть или перехитрить равного тебе по силе и знанию жизни, но врать в лицо чистому, доверчивому созданию — это.., это все равно что ударить старика или младенца.

Он ласково улыбнулся ей и, понимая, что любое неосторожное слово может нанести сокрушительный удар по всем его планам, сказал — Вы очень красивы, мисс Монтегю, и мне будет совсем нетрудно научиться заботиться о вас.

— Но, капитан, если я не ошибаюсь, вас интересует только мое приданое. Неужели вы настолько циничны, что не верите в любовь?

— Если бы любовь существовала, то, так или иначе, я бы об этом знал. Мои родители прекрасно подходили друг другу и жили в согласии, но, честно говоря, вряд ли их связывала большая любовь Люди женятся и выходят замуж по взаимному согласию, по договоренности, если угодно, и брак не несет им разочарования, поскольку они вступают в него с открытыми глазами, заранее зная, чего ждет от тебя супруг и что он может дать тебе взамен. Если вы согласитесь быть моей женой, то станете полновластной хозяйкой Хоуксхевена, моего дома в Бостоне, и я торжественно клянусь относиться к вам так, чтобы вам никогда не пришлось пожалеть о своем выборе Кроме того, мисс Лили, раз уж я обещал быть откровенным до конца, то открою вам один секрет Надеюсь, он вас не обидит… Так вот, мне кажется, я вам нравлюсь.

С этими словами Мэт осторожно обнял ее за плечи, и по телу девушки пробежала сладостная дрожь. Еще минуту назад его прикосновение причиняло ей боль, теперь же она, к своему удивлению, поняла, что оно ей приятно. Он отвел со лба Лили золотистый локон, ласково коснулся пальцами ее нежной щеки и склонился к губам. Она подалась навстречу поцелую с неожиданной для себя готовностью, чувствуя, как каждая клеточка ее тела отзывается на его прикосновение.

Если бы Мэт мог проникнуть в мысли Лили, он был бы приятно удивлен. Она никогда еще не встречала мужчину, наделенного столь могучим обаянием и сексуальным магнетизмом. Он, казалось, излучал силу и уверенность в себе. Даже его прямолинейность, граничащая порой с грубостью и неприкрытым цинизмом, поневоле внушала уважение, поскольку в ней угадывались скорее природная честность и желание быть понятым правильно, чем пренебрежение к собеседнику или намерение оскорбить его чувства. Нет, призналась себе девушка, Мэт определенно не был ей неприятен Более того, он и в самом деле начинал ей нравиться. Затем ее мысли спутались и растворились в его горячем, зовущем поцелуе, который будил в ней неведомые доселе желания и заставлял бешено биться сердце Она поняла, ей не придется делать над собой усилий, чтобы ответить на эту ласку, — тело откликалось само, помимо ее воли. Однако при всей своей неопытности Лили знала, что лишь немногие браки складываются счастливо, опираясь лишь на взаимное физическое влечение супругов.

Она же ждала от своего замужества большего, много большего…

Кончики пальцев Мэта продолжали вальсировать по нежной коже девушки, а губы покрывали легкими, быстрыми поцелуями щеки, шею, подбородок Он уверенно, со знанием дела вел Лили по застланной сладостным туманом тропе соблазна в мир чувственных наслаждений и упоительных грез Дыхание девушки участилось, она закрыла глаза, а с ее приоткрытых, подобно распускающемуся бутону розы, губ время от времени слетал едва слышимый стон Скользнув по шее, по плечу, ладонь Мэта как бы невзначай легла ей на грудь, пальцы очень ласково и осторожно нащупали под тканью затвердевший от возбуждения сосок и слегка надавили на него. Лили едва не вскрикнула — на нее с неистовой скоростью несся огненный вал желания, грозя похоронить под собой последние остатки воли, а вместе с ними и способность контролировать свои поступки. Она испугалась, что через мгновение уже не сможет справиться с этой новой, неведомой ей стихией, и резко отстранилась. Чего бы ни добивался от нее Мэт, он слишком торопился посвятить ее в то, к чему она еще не была готова. Лили понравились новые ощущения, и она страстно желала продолжения — но не сейчас и не здесь. И, разумеется, не с Мэтью Хоуком. Заниматься этим без любви было как-то.., стыдно, а ему нужно лишь ее приданое.

— Довольно! — воскликнула она. — Пожалуйста, отвезите меня домой.

Мэт пристально посмотрел на нее. Она все еще тяжело дышала, ее глаза туманило желание, но плотно сжатые губы говорили о решимости не поддаваться соблазну. Он мысленно проклял себя за излишнюю поспешность и тут вдруг заметил то, на что прежде как-то не обратил внимания: под глазами девушки залегли едва заметные темные круги, а кожа лица приобрела восковатый оттенок. В нем снова поднялась злость на Леонию и Стюарта Монтегю, мучивших это безвинное прелестное создание.

— Вы что-то сегодня бледны, мисс Лили, — мягко сказал он. — Вы плохо спали или, возможно, не успели позавтракать?

— Завтрак немного запоздал, — грустно усмехнулась она. — Не сомневаюсь, что Леония соответствующим образом проинструктировала слуг, и они «забыли» принести мне завтрак, так же как вчера — ужин. А ослушаться не посмели, ведь она скоро станет их госпожой.

— Боже правый! — Мэт в сердцах стукнул себя кулаком по колену. — Есть ли предел подлости этой женщины?! Но не расстраивайтесь, обещаю накормить вас лучшим обедом, какой только можно найти в Лондоне за деньги, Насытившись, Лили откинулась на спинку кресла и блаженно зажмурилась. Мэт заказал поистине королевский обед, который не только отвлек ее от грустных мыслей, но и помог быстро восстановить силы. Жизнелюбивая и веселая по натуре, девушка чувствовала, как к ней постепенно возвращается хорошее настроение. Даже собственное будущее уже не рисовалось ей в столь мрачных красках, и только спина — там, где на нее опустился хлыст отца, — все еще побаливала.

Лили была уже готова предложить уйти из ресторана, как вдруг заметила, что Мэт буквально пожирает глазами очаровательную брюнетку, сидевшую наискосок от них в другом конце обеденной залы. Женщина показалась Лили верхом совершенства, только почему в его взгляде столько злости?

Брюнетке было лет двадцать семь — двадцать восемь, ее волосы цвета воронова крыла матово поблескивали при каждом движении головы, а изящные линии шеи и спины поневоле приводили в восхищение. Внезапно она повернулась, ее темные бархатные глаза остановились на Лили и Мэте, брови чуть приподнялись, а уголки полных коралловых губ раздвинула обворожительная улыбка.

— О, черт! — пробормотал Мэт и отвел взгляд. Его лицо потемнело, на скулах заиграли желваки. — Пойдемте отсюда.

Он бросил на стол салфетку, резко встал и буквально вытащил девушку из ресторана.

— Мэт, вы знакомы с этой женщиной? — с любопытством спросила Лили. — Она очень красива.

— Черт бы ее побрал! — буркнул он невнятно, и Лили, к счастью, не разобрала слов. Что, во имя всего святого, Кларисса Хартли делает в Лондоне? Несколько недель назад, когда он оставил ее в Бостоне, она вроде бы никуда не собиралась, тем более что театральная труппа, в которой она состояла, была ангажирована на весь сезон. Так зачем она приехала? Чтобы сорвать его планы?

— Нет, я никогда ее раньше не видел, — солгал Мэт.

У него просто руки чесались преподать этой чернявой шлюшке урок, несомненно ею заслуженный.

— Почему же она так странно смотрела на нас? — удивилась Лили.

— Забудьте о ней, дорогая, — отмахнулся Мэт. — Она, должно быть, обозналась. Нам пора возвращаться.

У меня есть одно неотложное дело, о котором я совсем забыл.

* * *

Кларисса обедала в тот день в ресторане своего отеля, и Мэту не пришлось ее долго искать. Услужливый портье мгновенно сообщил ему, в каком номере она остановилась, и он, перепрыгивая через ступеньки, взлетел на третий этаж.

— Заходи, Мэт, — раздался из-за двери голос Клариссы. — Я ждала тебя.