Охотник за приданым

— В таком случае, боюсь, она слишком искусно скрывает свои чувства ко мне, — смущенно пробормотал Мэт.

— Я не знаю, что произошло между вами, да и знать не хочу, но я твердо уверен в одном: Лили всегда любила тебя. Даже тогда, когда ты опять начал встречаться со своей любовницей.

— Кларисса ушла из моей жизни в тот самый день, когда я женился на Лили, — честно ответил Мэт. — Не стану врать, поначалу я не собирался расставаться с ней, но совершенно неожиданно для меня случилось так, что Лили полностью завладела моим сердцем и в нем не осталось места больше ни для кого. Я не верил в любовь, считал супружескую верность для себя невозможной, но жизнь — мудрый учитель. Когда мы попали на необитаемый остров, я вдруг впервые и окончательно осознал, что такое любовь. Путь к этому открытию — да-да, Клэй, не смейся, для меня это было именно открытием! — пролегал через годы сомнений, ревности и непонимания того, что со мной происходит. Когда же наконец там, на острове, меня посетило озарение, я наивно решил, что жизнь теперь превратится в бесконечный праздник. Однако этого не произошло.

— Что же случилось? — Когда «Морской ястреб» стоял в Новом Орлеане, на борт взошла Кларисса. Ей нужны были деньги. Она пробыла у меня минут десять, затем ушла. Лили видела это и почему-то решила, что я ей изменяю.

— Значит, она пришла к тому же выводу, что и ты, когда свалился как снег на голову, — мрачно констатировал Клэй. — Но ей это простительно, она еще слишком молода и неопытна, а вот тебе пора бы знать, что нельзя безоговорочно верить своим глазам и уж тем более делать столь серьезные выводы… Все было до смешного просто:

Лили пошла наверх, чтобы принести подписанные ею документы, а я от нечего делать поднялся в холл второго этажа и коротал время, любуясь твоими картинами, когда внезапно услышал ее крик. Я, разумеется, бросился к ней, и выяснилось, что она споткнулась в темноте и, кажется, подвернула ногу. Опасаясь, что от падения мог пострадать ребенок, я не позволил ей встать, взял на руки и понес на кровать. Вот тут-то и появился ты.

— Так вот почему Лили сегодня утром хромала, — задумчиво пробормотал Мат. — Но почему она сама мне ничего не сказала?

— Ты же не дал ей такой возможности, — напомнил Клэй.

— Это верно… — вздохнул Мэт и уже почти примирительно спросил:

— Так ты утверждаешь, что Лили никогда не была твоей любовницей?

— Черт возьми, Мэт, ну сколько же можно говорить?!

Я был и, надеюсь, остаюсь для нее кем угодно — юристом, советчиком, другом, наконец, но только не любовником!

— А как же слухи? Дым без огня?

— Слухи? — В глазах Уинслоу блеснуло любопытство. — Ты вернулся только вчера вечером и уже успел узнать о них?

— Я встретил Клариссу Хартли.

Клэй так выразительно посмотрел на Мэта, что тому стало стыдно.

— Ты ошибаешься, Клэй, — поспешно ответил он, прекрасно понимая значение его взгляда. — Мы случайно столкнулись на улице, и она подвезла меня до Хоуксхевена, больше ничего.

— Я провел небольшое расследование, хотел выяснить, кто распускает эти слухи, и не слишком удивился, узнав, что все ниточки ведут к Клариссе, — не без сарказма заметил Уинслоу. — Дик Марлоу тоже наводил справки и в итоге пришел к тому же выводу. Да, кстати. Дик прекрасно поработал, занимаясь твоими кораблями. Если дела так и дальше пойдут, у тебя скоро будет целый торговый флот.

Мэт улыбнулся впервые с того момента, как вошел в контору Клэя.

— Я всегда знал, что Дик отличный парень… Но ты уверен, что за этими мерзкими сплетнями стоит Кларисса?

Честно говоря, я не вижу причин, по которым она могла бы их распускать. Ведь Кларисса, как и все остальные, считала меня погибшим!

— Абсолютно уверен, — твердо сказал Клэй. — Что же касается причин, то они, на мой взгляд, очевидны: Кларисса решила отомстить, В ней говорили обида и зависть, ведь ты порвал с ней из-за Лили, предал вашу многолетнюю.., хм-м.., дружбу ради жены. Такого любовницы не прощают. Если бы ты завел какую-нибудь другую подружку, Кларисса скорее бы смирилась, полагая, что со временем твое увлечение пройдет, но жену она возненавидела сразу, как преграду, перед которой бессильна. Сначала она, разумеется, надеялась, что ты вернешься к ней, а когда этого не произошло, затаила злобу. Сводить счеты с тобой она не могла, поскольку все считали тебя мертвым, а вот втоптать в грязь честное имя Лили постаралась.

«Я сделала все, чтобы открыть тебе глаза на предательство жены», — всплыла в памяти Мэта фраза Клариссы, и он задумчиво кивнул. Теперь слова Клэя уже не казались ему очередной попыткой выкрутиться, свалив свою вину на чужие плечи.

— Воистину, нет врага хуже, чем брошенная женщина, — медленно произнес он. — Если ты прав, Клэй, я заставлю ее пожалеть об этом.

— Я прав, — уверенно заметил тот, — но не стоит делать ничего такого, о чем впоследствии ты сам можешь пожалеть.

— Скажи, есть ли сейчас в порту какой-нибудь из моих кораблей? — со странным блеском в глазах спросил Мэт.

— Да, — недоуменно ответил Клэй, — «Гордость Хоуков». Несколько дней назад судно встало в док для мелкого ремонта, а сегодня утром я получил сообщение от капитана Колдера, что он уже принимает на борт груз. С полуночным приливом «Гордость» должна сняться с якоря и направиться к Западному побережью.

Мэт загадочно улыбнулся.

— Что ты задумал? — насторожился Клэй.

— Тебе лучше не знать, — покачал головой Мэт, и его улыбка стала еще шире. — Достаточно сказать, что, если мой план сработает, Кларисса никогда больше не причинит вреда ни мне, ни Лили, ни нашему ребенку.

— Не поступай опрометчиво, это я тебе говорю как юрист, — предостерег его Клэй, опасаясь, что буйный нрав Мэта может снова сыграть с ним злую шутку.

— Не беспокойся, старина, я не собираюсь ее убивать, ведь ты об этом подумал? — от души рассмеялся он. — А теперь мне пора, до отплытия «Гордости» предстоит еще многое сделать. Но прежде всего надо предупредить капитана Колдера о том, что у него будут пассажиры. Я поручаю это тебе. А заодно передай весточку Дику: так, мол, к так, Мэт жив, здоров и через пару дней явится собственной персоной.

— Послушай, я…

— Брось, Клэй, ты же меня знаешь. Если уж я что решил, то обязательно доведу дело до конца.

* * *

Лили нервно мерила шагами гостиную, гадая, куда и зачем отправился Мэт. Ей хотелось, чтобы он побыстрее вернулся и они смогли бы поговорить спокойно, как любящие люди. Она не сомневалась в своем чувстве к нему, но боялась, что ее резкие слова, сказанные в Новом Орлеане, могли оттолкнуть его и снова привести к Клариссе. Он ведь был вчера у своей бывшей любовницы и сам признал это! Душа девушки разрывалась. Мэт утверждает, что между ними ничего не было, но правда ли это? О, как ей хотелось верить ему! Ведь теперь она по собственному опыту знала, как совершенно невинные обстоятельства могут вдруг сложиться в такую убийственную картину, что невольному ее свидетелю на ум приходят самые черные мысли и подозрения. Мэт ворвался в спальню, когда там был Клэй, и решил, что они любовники, а разве она не пришла к такому же выводу, увидев Клариссу на борту «Морского ястреба»? Жизнь порой со всеми играет злые шутки…

Размышляя, Лили вдруг отчетливо поняла одну страшную для себя истину: независимо от того, правду говорил Мэт или нет, Кларисса всегда будет пытаться встать между ними. А значит, мечтам о безоблачном счастье так и суждено остаться несбыточными. Нет, смириться с этим Лили никак не могла. Она должна, просто обязана встретиться с Клариссой и убедить ее оставить их наконец в покое. Девушка лихорадочно подбирала слова для своего будущего разговора, искала самые веские доводы и.., не находила их. Сказать, что они любят друг друга? Кларисса просто рассмеется ей в лицо. Сказать, что Мэт не хочет ее больше видеть? Но это должен сделать сам Мэт. Можно, конечно, взывать к совести, но есть ли она у нее?.. Оставалось только прямо заявить о своей беременности и дать понять, что после рождения ребенка у Мэта уже не останется времени на любовницу. Это, как казалось Лили, должно было подействовать.

Она знала из афиш, что Кларисса каждый день выходит на сцену, а вечернее представление как раз близилось к концу. Исполнившись мрачной решимости, Лили вызвала Джозефа и велела подать коляску. Ей предстояла неблагодарная задача, но иначе она не могла поступить. За свое счастье надо сражаться, это девушка поняла уже давно.

Когда коляска подкатила к театру. Лили вдруг охватила паника. Она входила в совершенно незнакомый мир людей, живущих по неведомым ей законам. В Англии, в доме лорда Монтегю, одно слово «актер» или «актриса» вызывало у всех пренебрежительную усмешку. Во Франции «актриса» и «кокотка» были почти синонимами, а о хитрости и коварстве представительниц обеих профессий ходили легенды. Здесь, в Америке, к актерам относились спокойнее, но особой любви к ним тоже не испытывали.

Пока Лили колебалась, двери театра распахнулись, и на улицу хлынула пестрая толпа зрителей. Надо было решаться — или сейчас, или никогда. Тяжело вздохнув, девушка ступила на мокрую от недавнего дождя мостовую.

Внутри ее встретил полумрак огромного зала. Сцену освещали всего несколько ламп, в желтоватом свете которых рабочие разбирали декорации. Лили подошла к самой рампе и увидела в оркестровой яме пожилого усатого мужчину, с аппетитом уплетающего невероятных размеров бутерброд. Услышав шаги, он оторвался от ужина и взглянул вверх.

— Ты кого-то ищешь, детка? — с грубоватым добродушием поинтересовался он, и с его пышных усов посыпались крошки.

— Да, Клариссу Хартли. Надеюсь, она еще не ушла?

— Тебе повезло, она здесь, в своей гримерной, но не думаю, чтобы ее обрадовал твой приход.

— Не понимаю, — нахмурилась Лили. Ведь не мог же этот человек знать о цели ее визита! Или у нее все написано на лице?

Мужчина прочистил горло, с сожалением отложил бутерброд и хитро подмигнул ей.

— Так уж и не понимаешь?.. Ну ладно, скажем так: в настоящий момент мисс Хартли принимает посетителя.

Теперь понятно? Нет? Хм! Ты что, детка, с луны свалилась? Они с этим.., э-э.., посетителем заняты.., э-э-э… очень серьезной беседой и вряд ли захотят, чтобы их прерывали. Дошло наконец?

Лили только пожала плечами.

— Не дошло, — вздохнул усатый. — Видать, ты, детка, только вчера из пеленок. Бог с тобой, если у тебя что-то важное, можешь подождать под дверью. Гримерная мисс Хартли там, — он махнул в сторону левой кулисы, — вторая дверь направо.

— Спасибо, — поблагодарила Лили. — У меня к ней тоже серьезный разговор, как и у того посетителя.

Мужчина выкатил на нее глаза, потом его лицо побагровело, и он разразился таким оглушительным хохотом, что в окнах задребезжали стекла.

— Простите, сэр, я сказала что-то не то? — удивилась Лили.

— Ой, так и помереть недолго… — еле выдавил сквозь смех усатый, вытирая слезы. — Ты уж лучше иди, детка, а то совсем уморишь старика. Я уж подумал было, что мисс Клари… Ха-ха-ха!

Когда Лили взбежала по ступенькам и скрылась за кулисой, он все еще хохотал.

Дверь гримерной была закрыта, и из-за нее доносились приглушенные голоса. Не желая показаться нескромной, девушка прошла по узкому коридору туда, где среди наваленного театрального мусора стояло одинокое кресло. Она села в него, и ее серое прогулочное платье слилось с царящим вокруг полумраком, так что проходящий мимо мог ее вообще не заметить.

Со стороны гримерной по-прежнему слышались голоса.

Лили и не догадывалась, что один из них принадлежал Мэту.

Мэт пришел в театр чуть раньше. Кларисса была на седьмом небе, решив, что ее обаяние и красота наконец победили и отныне она правит бал.

— О, дорогой! — томно воскликнула она, падая в его объятия.. — Я знала, знала, что ты вернешься ко мне! Ведь я люблю и понимаю тебя гораздо больше, чем любая другая женщина. Ты никогда не пожалеешь об этом, клянусь!

Мэту вдруг стало тошно, но он обнял свою лживую подругу, понимая, что лишь лицемерием может достичь своей цели.

— Милый, теперь все время принадлежит только нам. — Ее пальцы принялись расстегивать пуговицы на его рубашке. — Поцелуй же меня! — экзальтированно процитировала она две реплики из нашумевшей пьесы.

Мэт чуть тронул губами ее щеку и мягко отстранился:

— Нет, Клари, ты ошибаешься, времени у нас не так уж и много. Я пришел поговорить.

— Мэт, дорогой, ты слишком серьезен, — промурлыкала она, прижимаясь щекой к его груди, — но у меня есть одно замечательное средство.., впрочем, ты его знаешь.

— Конечно, знаю, Клари, но подо; ,и немного. У меня есть к тебе серьезный разговор.

— Хорошо, господин мой, — покорно склонилась она, вспомнив несколько фраз из старого спектакля на восточный сюжет, где играла наложницу султана. — Я покорна твоей воле.

— Перестань, Клари, ты же не на сцене! — : воскликнул Мэт, от ее кривляния его просто мутило.

— Хорошо, дорогой, как скажешь, — откликнулась она уже совсем иным тоном и соблазнительно улыбнулась. — Но, может быть, хватит слов, не пора ли заняться любовью?

— Это откуда? Из твоей сегодняшней пьесы? Или вчерашней? Послушай, хватит играть, я хочу задать тебе один очень серьезный вопрос. Ты бы не хотела отправиться со мной в Калифорнию?

— О, Мэт, с тобой — куда угодно! Хоть в Калифорнию, хоть на край света!

— Край света здесь ни при чем, а вот в Калифорнии у тебя могут быть неплохие перспективы. Там очень много богатых мужчин, и они, как говорят, особо ценят брюнеток.

Кларисса быстро взглянула на него и обиженно надула губки.

— Ты ведь шутишь, правда? Ты достаточно молод и богат, чтобы снова стать моим.., покровителем. А другие мужчины, как бедные, так и богатые, мне, честно говоря, нравятся куда меньше тебя.

Мэт пропустил ее слова мимо ушей.

— Ты готова отплыть сегодня же, с ночным приливом?

— Господи, ты это серьезно? Ну, конечно же, готова! Но почему ты уезжаешь? Или выяснилось, что в Калифорнии дела идут лучше и там можно заработать больше денег?

— Мне просто захотелось сменить обстановку, — уклончиво ответил Мэт.

— О, понимаю… — с притворным сочувствием вздохнула Кларисса. — Твоя жена. Дело в ней, ведь так? Она наконец-то призналась, что Клэй Уинслоу ее любовник?

Мэт готов был убить ее, однако сдержался и даже сумел изобразить на лице подобие улыбки.

— Я все тебе расскажу, когда мы отплывем. «Гордость Хоуков» готова выйти в море. Груз уже в трюмах, и я пришел узнать, сможешь ли ты бросить сцену и уехать со мной.

— Неужели ты сомневался?

— Да как тебе сказать… Не опаздывай, мы снимаемся с якоря ровно в полночь.

— О, я приду вовремя, будь уверен! И обещаю, ты не пожалеешь, что позвал меня с собой.

Мэт коротко кивнул и, развернувшись на каблуках, без дальнейших слов направился к выходу.

22

Мэт остановился на пороге и обернулся:

— До полуночи предстоит еще многое сделать, Клари.

А сейчас мне пора.

Кларисса бросилась ему на шею и наградила нежным поцелуем.

— Я сделаю тебя самым счастливым мужчиной на свете, — многообещающе прошептала она. — До вечера, любимый.

Мэт закрыл за собою дверь и довольно ухмыльнулся, не догадываясь, что за ним пристально наблюдает пара янтарных глаз. Странный звук, напоминавший то ли приглушенное рыдание, то ли глубокий вздох, привлек его внимание, и в тот же момент он заметил, как от стены коридора отделилась и устремилась прочь маленькая хрупкая фигурка. Мэт успел разглядеть золотистые локоны, разметавшиеся по узким плечам, и на его горла вырвался изумленный возглас:

— Лили?!

Как она здесь оказалась? В его планы вовсе не входило, чтобы она о чем-то догадывалась, пока дело не доведено до конца. Выругавшись, он бросился следом за нею, сбивая по дороге замешкавшихся актеров, и нагнал лишь на улице, возле стоящей у обочины коляски.

Лили резко обернулась, ее глаза излучали презрение.

— Пусти меня, Мэт! Ты недостоин даже того, чтобы с тобой разговаривать!

Мэт схватил ее за руку и буквально втолкнул в коляску.

— Залезай, Лили, — сухо бросил он и сел рядом. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Я могла бы задать тебе тот же вопрос, но, кажется, уже знаю ответ.

— Это совсем не то, что ты думаешь.

— Ха! Я прекрасно слышала последние слова Клариссы. Вы договаривались о свидании. Что ж, желаю приятно провести время!

— Я тебе все объясню.

Лили только горько усмехнулась.

Всю дорогу до Хоуксхевена оба молчали: Мэт предпочитал отложить объяснение до возвращения домой, а Лили была слишком возмущена, чтобы о чем-то говорить.

Не успела коляска затормозить у ворот, как Лили спрыгнула на землю и, подобрав юбки, побежала к дому.

Пролетев вихрем мимо онемевшего от изумления Джозефа, она поднялась к себе. Мэт следовал за ней по пятам и оказался в ее комнате прежде, чем дверь захлопнулась.

— Неужели ты думала, что я тебя не догоню? — ласково спросил он. — Я тебе настолько противен?

— Да! — воскликнула Лили, пятясь от него в глубь спальни.

— Но позволь мне хотя бы объясниться!

— А разве ты дал мне такую возможность вчера вечером, когда вломился сюда и тут же решил, что Клэй мой любовник?

Мэт виновато улыбнулся.

— Я был не прав, любимая, — произнес он с обезоруживающей нежностью. — Прости меня, что я снова позволил ревности взять верх над здравым смыслом. Поверь, я люблю тебя даже больше, чем раньше, и буду любить всегда!

— Ты действительно понял, что был несправедлив ко мне? — Глаза Лили недоверчиво распахнулись. — Что же заставило тебя изменить свое мнение?

— Я просто вспомнил, как ты поспешила с выводами, увидев меня с Клариссой на борту «Морского ястреба» в Новом Орлеане. Да, дорогая, я совершил ту же ошибку.

Но, клянусь, еще до того, как узнал о вас с Клэем правду, я пообещал себе, что не буду ни в чем тебя винить. Главное, ты моя жена, и я люблю тебя, а все остальное не имеет значения. Ведь ты же считала, что я погиб, и если и приняла ухаживания Клея, то изменяла не живому, а мертвому.

Когда мой первый гнев прошел, я понял, что веду себя глупо и несправедливо.

Лили с трудом верила услышанному. Сегодняшний Мэт совершенно не напоминал вчерашнего яростного ревнивца.

Внезапно будто со стороны она услышала свой голос;

— Дорогой мой, я знаю, что тогда, в Новом Орлеане, была несправедлива к тебе. И тоже страшно виновата перед тобой. Но что бы я ни говорила и ни делала, я никогда не переставала тебя любить!

Мэт застонал, словно от боли.

— О боже, как я мечтал услышать это! Но, не обижайся, мне кажется, что ты еще не все сказала. Надеюсь, ты меня понимаешь?

Лили нервно облизала внезапно пересохшие губы. Сколько раз, даже думая, что Мэт мертв, она представляла себе, как сообщит ему о ребенке! И вот теперь этот момент настал — Я ношу твоего ребенка, Мэт, и надеюсь, ты так же счастлив, как и я.

— Я на вершине блаженства, дорогая, — улыбнулся Мэт, притягивая ее к себе. — Я никогда особенно не думал о детях, пока не женился на тебе. Сейчас, зная, что внутри тебя растет и наливается жизнью мое семя, чувствую себя самым счастливым человеком на свете.

Сердце Лили уже начало распускаться, подобно бутону, но внезапно ее лицо омрачила тень сомнения. Она вспомнила, что еще час назад Мэт обнимал Клариссу, а та шептала ему ласковые слова.

— Что ты делал сегодня у Клариссы?

Мэт присел на край кровати и усадил Лили к себе на колени.

— Кларисса больше не причинит нам вреда. Теперь я знаю, откуда взялись эти грязные сплетни о вас с Клэем.

Она всегда стремилась поселить в моем сердце недоверие к тебе.

— Я должна знать правду, Мэт, — настаивала Лили, рискуя услышать признание, которое разобьет ей сердце. — Ты с ней спал?

— Нет, любимая, — нежно ответил Мэт. — Я солгу, если скажу, что подобная мысль не приходила мне в голову, но попросту не смог сделать этого. Я вдруг понял, что не хочу Клариссу. Ты — единственная женщина, которая мне нужна… И так будет всегда.

Лили пытливо вглядывалась в лицо Мэта, пытаясь найти хоть какие-то признаки неискренности, но безуспешно.

Его черные глаза светились любовью.

— Я хочу, чтобы ты знала все и чтобы недоверие никогда больше не встало между нами.

Лили похолодела, чувствуя, как ее захлестывает волна странного, доселе неведомого чувства, похожего на ужас.

Она отнюдь не была уверена, что хочет знать всю правду об отношениях Мэта и Клариссы.

— Хорошо, Мэт, — почти беззвучно пролепетали побелевшие губы девушки. Боль пронзила все тело, будто по нему провели остро заточенным лезвием… Однако, если Мэт желает исповедаться, ей остается только слушать.

— Прошлой ночью, уйдя от тебя, я несколько часов бесцельно бродил по улицам, пока наконец не обнаружил, что стою прямо перед ее отелем. Там Кларисса меня и нашла, возвращаясь из театра. Она предложила подняться к ней, и я согласился, хотя до сих пор не понимаю, какие темные силы толкнули меня к ней. Я совсем запутался и надеялся, что она сможет хоть как-нибудь мне помочь.

— И она смогла? — затаив дыхание, спросила Лили.

Мэт хрипло рассмеялся.

— О нет, хотя и пыталась.., по-своему. В конечном счете ко мне вернулся здравый смысл и подсказал, как во всем этом разобраться. На рассвете я покинул Клариссу и вернулся домой.

— Почему же ты сразу не рассказал мне об этом?

— Потому что прежде мне хотелось кое с кем повидаться и потолковать. И я пошел к Клэю.

— Что ты с ним сделал? — воскликнула Лили, не в силах сдержать тревогу.

— Ничего. Неужели у меня такой кровожадный вид?

Просто выслушал его объяснения по поводу того, что произошло тогда в спальне.

— И ты поверил ему?

— Слава богу, к тому времени я уже остыл и мог не взрываться ежеминутно от ревности. Кроме того, я начал понимать, как глупо было с моей стороны принять на веру слова Клариссы.

Лили хотела еще что-то спросить, но Мэт закрыл ей рот долгим поцелуем, вложив в него всю свою любовь и нежность. Ее губы были солоноваты от слез, и он почувствовал острый приступ раскаяния. Ведь он заставил ее так страдать — ее, будущую мать его ребенка и единственную женщину, которую он любил до самозабвения.

— Сможешь ли ты простить меня, любимая?

— Только в обмен на твое прощение, — отозвалась Лили. — Ты и не представляешь себе, как я казнила себя за все те жестокие слова, что произнесла, отпуская тебя на бой. Ведь в глубине души я знала, что в них нет ни капли правды!

— Мы оба ошибались, дорогая, а теперь начнем все сначала. Наша встреча и последовавший за нею брак были не очень удачны. Признаю, что женился на тебе из-за денег, но потом ты завладела моим сердцем, и оно мне больше не принадлежит. Сегодня я готов поспорить с любым, кто заявит, что любви не существует.

Его пальцы нежно прикасались к ее щекам, стирая слезы, а глаза, казалось, медленно раздевали ее. Затем руки Мэта скользнули вниз, и он начал ласкать ее сквозь одежду. Лили почувствовала, как в ней вновь пробуждается тот первобытный любовный голод, который охватывал ее всякий раз, когда она оказывалась в его объятиях. Девушка снова поразилась тому, как хорошо он знает все потаенные уголки ее тела и как искусно пробуждает в ней желание.

— Я хочу любить тебя, — в его охрипшем голосе слышалась мольба.

— Если ты не сделаешь этого немедленно, я умру.

Мэт застонал и зарылся лицом в золотистый шелк ее волос.

— Я боюсь причинить вред тебе или ребенку.

— Любовь не может причинить вреда, когда ею делятся от души.

Слова Лили проникли ему в самое сердце. Вчера его страсть была сродни ночной буре, а ласки окрашены яростью и отчаянием. Теперь их захватил чистый и мощный поток чувств, подобный глубокой реке, несущей свои воды под безоблачным небом.

Позже, когда они, обессиленные, лежали в объятиях друг друга, сплетя ноги и крепко прижимаясь друг к другу, Мэт спросил:

— Ты веришь мне. Лили? Любишь ли ты меня настолько, чтобы согласиться со всем, что я ни сделаю?

— Я верю тебе, Мэт, но, когда ты так говоришь, мне становится страшно. Что ты собираешься предпринять?

— Я должен оставить тебя ненадолго, но обещаю, что, как только вернусь, расскажу обо всем. Тогда ты поймешь, почему я был у Клариссы сегодня днем, а также тебе станет ясен смысл тех слов, которыми мы с ней обменялись на прощание.

Лили затрепетала. Неужели все снова начинается? Что ей пытается сказать Мэт? Он снова собирается встретиться с Клариссой? Зачем нарушает то хрупкое состояние счастья и покоя, которого им с таким трудом удалось наконец достичь?

— Можешь объяснить мне, что происходит? — требовательно спросила она.

— Нет, родная, не могу. Не хочу, чтобы ты была разочарована, если мой план вдруг не сработает.

— И этот план предусматривает участие Клариссы?

— Я поклялся никогда не лгать тебе и потому скажу правду. Мне действительно надо увидеться с Клариссой сегодня вечером, но тебе нечего волноваться. Клянусь, я буду верен тебе до гробовой доски! Потерпи немного, и я все тебе объясню.

Его голос звучал так искренне, что Лили почувствовала, как ее тревога утихает и в душе снова воцаряются спокойствие и уверенность.

— Хорошо, любимый, я верю тебе.

— А я тебе, — как эхо откликнулся Мэт. — Мне скоро уходить, так давай же не терять больше ни минуты.

— Ты голоден? — Только теперь Лили почувствовала, что у нее буквально свело желудок, чего в последнее время почти не бывало.

— Как волк, — Мэт хитро улыбнулся и потянулся к ней.

— Руки прочь, ненасытный, — хихикнула Лили. — Я говорю о пище. Не забывай, ведь я теперь ем за двоих.

Мэт перевел потеплевший взгляд на идеально ровный живот жены.

— Наш малыш, кажется, не слишком-то велик. Тебе следует кормить его получше, если хочешь, чтобы он вырос сильным и крепким.

— Таким, как его отец, — кивнула Лили. — Надеюсь, если родится мальчик, он унаследует твою внешность, — добавила она и, вздохнув, откинулась на подушки.

— Что случилась, любимая? — забеспокоился Мэт, склоняясь над ней.

— Ничего страшного, но если ты и впредь будешь отказывать мне в глотке воды и куске хлеба в краткие промежутки между ласками, то я умру от истощения.

— Так ты намекаешь на то, что я морю тебя голодом?

Живо одевайся и пойдем посмотрим, что сегодня на ужин.

Хотя Мэту совсем не хотелось прерывать столь сладостное времяпрепровождение, его глаза светились от счастья. Боже, есть ли на свете другой мужчина, чья любовь к женщине была бы так же сильна? Подумать только, а ведь еще совсем недавно ему казалось, что любви вообще не существует.

— Надеюсь, повар устроит нам настоящий пир. — Лили легко выпорхнула из постели.

— Я мог бы лакомиться твоим телом всю ночь, — по-мальчишески озорно произнес Мэт, — но, если настаиваешь, готов пойти с тобой и наблюдать, как ты будешь предаваться чревоугодию.

Сразу после ужина Мэт собрался уходить.

— Я могу задержаться, дорогая, но я обязательно вернусь, — сказал он, нежно обнимая и целуя ее. — Верь мне, малышка.

— Возвращайся скорей, — прошептала ему вслед она, отгоняя прочь страшные видения его свидания с Клариссой.

— , Когда Мэт скрылся за дверью, Лили долго стояла неподвижно, тревожно глядя ему вслед. Она верила своему мужу! Верила, как себе самой. Но не Клариссе Хартли — доверять ей мог лишь самый законченный простак на свете.

* * *

Мэт мерил шагами палубу «Гордости Хоуков», нетерпеливо поглядывая то на серебряный серп месяца, то на окутанный беловатым туманом безлюдный причал. Невзирая на поздний час, капитан Эндрю Колдер был готов в любой момент приказать сниматься с якоря и ставить паруса. Вся команда была на ногах, матросы работали сосредоточенно и слаженно, готовя корабль к отплытию. Вдоль бортов пылали смоляные факелы, хорошо освещавшие судно, и его невозможно было спутать ни с каким другим.

— Ты уверен, что это сработает, Мэт? — взволнованно спросил капитан Колдер. Когда Мэт впервые изложил ему свой план, он отнесся к нему весьма скептически, сочтя довольно опасным и не слишком чистоплотным.

— Доверься мне, Эндрю, — ободряюще улыбнулся Мэт. На самом деле он не был так уверен, как хотел казаться. А что, если Кларисса передумает? Или просто опоздает?

Внезапно он насторожился и снова стал вглядываться в едва различимые очертания причала: до его слуха долетел цокот подков по булыжной мостовой. Секунду спустя у трапа возникло темное пятно наемного экипажа, от него отделилась закутанная в плащ фигура и быстро взбежала по сходням.

— А вот и я, дорогой, — проворковала Кларисса, подходя к ждущему ее у мостика Мэту. — Надеюсь, не заставила тебя ждать.

— Теперь это уже не важно, — облегченно вздохнул он. — Главное, ты пришла.

Они обнялись, и Кларисса уже начала было рассказывать Мэту, почему задержалась, когда рядом с ними раздалось сухое покашливание:

— Хм-хм… Леди, мы так не договаривались.

Мэт удивленно вскинул глаза и увидел перед собой невысокого тощего человечка с обвислыми усами.

— Кто вы? — недовольно поинтересовался он. — Что вам угодно?

— Я кучер, сэр. У меня свой экипаж, и я зарабатываю на жизнь тем, что вожу людей по городу. Эта леди, сэр, попросила доставить ее в порт, посулив щедро заплатить, и я согласился. Когда же мы остановились здесь, на причале, эта леди, сэр, выскочила из экипажа и взбежала вверх по сходням.

— Это я и сам видел, — кивнул Мэт. — В чем же дело?

— Она забыла заплатить, сэр, — последовал ответ.

— Ох, Клари… — с улыбкой покачал головой Мэт и протянул кучеру монету. Тот поднес ее поближе к глазам, удовлетворенно кивнул и растаял в темноте.

— Премного благодарен, сэр! — донеслось уже откуда-то снизу, и вскоре цокот подков затих вдалеке.

— Ох, Клари, — повторил Мэт, укоризненно взглянув на бывшую любовницу. — Ты опять на мели?