Жизнь замечательных людей - Сталин и заговор Тухачевского

ПРЕДИСЛОВИЕ

Необходимо сказать несколько слов относительно обстоятельств появления настоящей работы.

Интерес к личности Тухачевского и его друзей появился у автора после ознакомления с блестящей книгой, посвященной тайной кремлевской истории (Сейерс, Кан. Тайная война против Советской России. М., 1949). В те давние времена казалось невероятным и непонятным: почему столь крупные люди, все получившие от Советской власти, ринулись вдруг в крайне опасную политическую авантюру, когда им было положено по роду их деятельности заниматься только военными делами и защищать Советскую власть? Это казалось непонятным, невероятным, вызывало удивление, устойчивый интерес к названным лицам, несомненным героям Гражданской войны, и желание раскрыть целый «букет» тайн.

Постепенно появлявшиеся документы позволили сформировать определенное представление о Тухачевском и его товарищах. Решающий толчок дал 1988 г., когда в газете «Правда» (29. 04. 1988) появилась большая статья Б. Викторова «Заговор» в Красной Армии». Эта статья вызвала громадный интерес у читателей, но и большое разочарование. Она порождала множество вопросов, но ответов на них в статье не имелось. Виден был также ряд несомненных передержек, часто очень грубых. Тот, кто действует в интересах истины, не прибегает к подтасовкам!

В книге историка В.А. Лескова рассказывается о существовавшем в 1930-е годы заговоре маршала М.Н. Тухачевского и группы высокопоставленных командиров Красной Армии. По мнению автора, заговор Тухачевского и его товарищей — это реальность, а не плод больного воображения И.В. Сталина и его окружения или тем более следователей из НКВД. Автор исследования раскрывает как внутренние, так и внешние движущие силы заговора, на богатом фактическом материале показывает малоизвестные стороны жизни и деятельности советских и зарубежных политиков, военных, дипломатов, разведчиков. Особое внимание уделено сторонникам полной реабилитации Тухачевского, действовавшим в период хрущевской «оттепели» и вновь оживившимся в ходе горбачевской «перестройки».

Валентин Александрович ЛЕСКОВ

ГЛАВА 1. КТО ПРОИЗВОДИЛ ПОВТОРНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ? СТРАННЫЕ «ОШИБКИ»…

Соловья за песни кормят

Пословица

С чего следует начать исследование? Конечно, с рассказа о жизненном пути «реабилитаторов» Тухачевского. Ведь только незапятнанные и безупречные люди, не имеющие личной корысти и не связанные родственными или фракционными отношениями с осужденной при Сталине военной группировкой, могут отличаться необходимой степенью добросовестности, только они заслуживают доверия.

Биографическая справка Б. Викторова, генерал-лейтенанта юстиции в отставке (с 1982 г.), одного из главных «реабилитаторов», составлена отнюдь не лучшим образом. Почему-то она обходит ряд немаловажных вопросов: в какой семье автор родился, в каком году закончил Всесоюзный заочный юридический институт, где работал до ухода в Красную Армию ( 1941 г.), какие посты занимал в армии во время войны и после нее, какие имел награды и за какие дела. Все это весьма важные вопросы. Ибо необходимо знать; почему выбор Генерального прокурора СССР Р. Руденко, которому Н. Хрущев поручил новый разбор дела Тухачевского, проверку различных жалоб и писем, пал именно на него? Почему именно Викторова Руденко назначил заместителем Главного военного прокурора СССР (фамилия последнего опять почему-то не называется)? Почему именно ему и сформированной им группе следователей и прокуроров выпало проверять «дело Тухачевского»?

Такие вопросы задавались уже в ответе на газетную публикацию Б. Викторова. В вышедшей позже книге «Без грифа „секретно“. Записки Военного прокурора (М., 1990) Викторов от неприятных вопросов старается уклониться. И сообщает о себе лишь кое-что. Из книги этой мы узнаем, что он пришел на работу в Прокуратуру по рекомендации Бюро райкома комсомола и начал службу народным следователем в Веневском районе Московской области (с февраля 1934 г.). Последовательно занимал должности старшего следователя, нач. следственного отдела прокуратуры Тульской обл.; с начала войны — военный следователь и военный прокурор, имел дело лишь с воинскими и общеуголовными преступлениями (хулиганство, хищения, грабежи и пр.). Был военным прокурором Бакинского гарнизона (1946-1951). Близко общался и работал с М. Багировым (1896-1956, чл. партии с 1917), ближайшим соратником Берии, тогда первым секретарем азербайджанской компартии. Этот бывший учитель сельской школы во время революции и Гражданской войны стал активным военно-политическим работником, позже — видным чекистом Азербайджана (1921-1932), затем Председателем Совнаркома Азербайджана (1932-1933). Смешно, конечно, но Багиров имел орденов больше, чем вознесенный до небес Тухачевский: пять (!) орденов Ленина, два (!) ордена Красного Знамени, два ордена Трудового Красного знамени, орден Отечественной войны, орден Трудового Красного знамени Азербайджанской республики. Имел, как положено, значок „Почетный чекист“. При всем при этом являлся страшнейшим палачом собственной партии и народа. Был страшно суеверен! И больше всего боялся черной кошки, перебежавшей дорогу его машине!

И вот с ним-то Викторов прекрасно и мирно работал, пользуясь его полным расположением. Разве это кое о чем не говорит?!

Из Азербайджана — с прекрасными рекомендациями! — он переходит с повышением: военным прокурором Западно-Сибирского военного округа в чине полковника. А в начале 1955 г., когда у власти утверждается Н. Хрущев, новый Генеральный прокурор СССР Роман Андреевич Руденко (1907-1981, чл. партии с 1936), давний соратник Хрущева, бывший прокурор Украинской ССР (1944-1953), назначает его заместителем Главного военного прокурора СССР.

По какой причине выбрали его, Викторов почему-то и в книге не объясняет, а это заставляет читателя делать некоторые предположения, для него не очень почетные, вопрос ставится так: как это удалось ему остаться чистеньким, если он часто общался с кровавым палачом Багировым?! Как это ему удалось, если он послушно выполнял все его указания и поручения?! Не составляет ли эта его деятельность (не говоря о других периодах жизни!) тот «крючок», на котором его держали Н. Хрущев и новый Генеральный прокурор СССР Р. Руденко? Не заставляли ли они его фабриковать фальшивые реабилитации, прикрываясь лицемерными рассуждениями о «глубоко объективных проверках», под угрозой собственного разоблачения?! Не из этого ли источника (страха за себя) идут карьеристские обобщения такого рода:

«Мы видели (?), что самый главный виновник, организатор этих преступных деяний — И.В. Сталин. Пришло время (!), и его справедливо объявили преступником. (??) Нужен ли еще какой-либо суд нам? (И это говорит прокурор, ярый противник Особых совещаний! Браво! — В.Л.) Не сомневаюсь (!), преступления И.В. Сталина настолько тяжелы и доказаны (??), что ни у какого справедливого суда (буржуазного и «право»-троцкистского. — В.Л.) не может быть иного приговора: «Не может быть прощен».

Подобным же образом Викторов, этот апостол прозападного «правосудия», честит и Ворошилова: «Справедливость требует преступником объявить (!) и К.Е. Ворошилова. История советского правосудия не знает такого изобилия достоверных неопровержимых (?) доказательств, которые так неотразимо (?) изобличали бы подсудимого в преднамеренном уничтожении многих неугодных ему людей». Как г. Викторов торопится! Обратили внимание? Ни в каком гласном суде, с трансляцией по радио и телевидению, с непременным печатанием стенографического отчета, Викторов не предъявил этого «изобилия достоверных доказательств», не доказал в открытом суде своих обвинений! И тем не менее без суда, который только и может объявить человека преступником, попирая обеими ногами ту самую презумпцию невиновности, о которой он, как и все ему подобные, очень любит порассуждать (!), он требует Сталина как можно скорее признать преступником! Такова «прокурорская принципиальность» этого воспитанника Багирова, лучшего друга Берии! С помощью такой «принципиальности» он быстро обрел чин генерал-лейтенанта (!), вошел в элиту хрущевской юстиции!

И вот после всего прояснившегося Викторов хочет еще, чтобы читатели верили в его «честность и искренность»? Не слишком ли много он хочет?! Не больше ли оснований верить в другое: что он пропитан насквозь двурушничеством, махинациями и карьеризмом?!

Есть ли основания сомневаться? Посмотрим, какие реабилитации он, по его словам, устраивал: 1954 г. — В.Ф. Пикина (бывш. секретарь ЦК ВЛКСМ, соратница А.В. Косарева); 1955 г. — ученики и соратники Бухарина (П.Г. Петровский, Д.И. Марецкий, А.Н. Слепков, Я.Э. Стэн); 1957 г. — участники знаменитого процесса 1937 г. (Л.П. Серебряков, Г.Е. Пушин, И.И. Граше, И.Д. Турок, Н.И. Муралов, О.Б. Норкин, И.А. Князев, М.С. Богуславский, М.С. Строилов); 1957 г. — А.И. Икрамов (Первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана), В.Ф. Шарангович (Первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии); 1959 г. — Г.Ф. Гринько (нарком финансов СССР), И.А. Зеленский (председатель Центросоюза), В.И. Иванов (нарком лесной промышленности СССР); 1963 г. — Н.Н. Крестинский (первый заместитель наркома иностранных дел, один из друзей и единомышленников Троцкого!); 1965 г. — Ф.У. Ходжаев (председатель Совнаркома Узбекистана, этой республики чудовищного взяточничества и прочих преступлений); 1966 г. — С.А. Бессонов (советник советского полпредства в Германии). Все последние восемь лиц — участники знаменитого процесса Бухарина и Рыкова в 1938 г. Где стенографические отчеты процессов по реабилитации? Их нет! Следовательно, общее направление «реабилитации» не подлежит сомнению: реабилитировалась «право»-троцкистская оппозиция. Последняя — с помощью махинаций! — объявлялась «святой», «ни в чем не виновной», «собранием настоящих марксистов-ленинцев», посмевших себя противопоставить «тирану Сталину»! Все это, однако, совершенно не доказано! И процессы эти даже просто не транслировались по радио и телевидению! Не печатались судебные отчеты в газетах!

Состав специальной группы для пересмотра дела по «вновь открывшимся обстоятельствам» Викторовым даже не перечисляется. Называются лишь два лица в качестве рядовых следователей (Н.Г. Савинич и Л.Н. Кожура) и их непосредственный начальник Д.П. Терехов, «имевший опыт работы не только в органах военной юстиции, но и в центральном военном аппарате». В той же книге, что уже называлась, дается еще одна важная деталь (с. 18): «В нее (т.е. группу. — В.Л.) вошли в основном выпускники (!) Военно-юридической академии последних лет, взятые на работу в центральный аппарат. Новички не имели практического опыта (!), зато все они прошли фронт. Это были преимущественно строевые командиры, политработники (!), которые после окончания войны решили приобрести военно-юридическое высшее образование. Среди них были два Героя Советского Союза: Б.С. Нарбут и А.Г. Торопкин. Командир саперной роты Нарбут обеспечил в июне 1944 г. под непрерывным огнем противника 1010 рейсов через Днепр, захват и удержание плацдарма на правом берегу реки. Командир батальона капитан Торопкин штурмовал Сапун-гору». Да, понятно, такое слабо «оперенное» пополнение было очень удобно!

Вот и все фактические данные, которые из писаний Викторова можно извлечь. Ясно видно, в чем заключалась и другая важная неправильность в исследовании самого «дела». Сначала следовало особым рядом фотографий показать следователей, каждый из которых «вел» дело определенного лица (Тухачевского, Якира, Уборевича и т.д.). Надо ясно указать, кто персонально отвечает за честность сделанных выводов. Умалчивать об этом, «темнить» и отделываться общей фразой о «тяжелом труде» и «горьком хлебе» этой работы — это значит подрывать к себе доверие. Надо также давать характеристики моральных и политических качеств следователей, указывать, кто является за них поручителем. И этому вопросу о следователях надо было посвятить особую статью. Ей надлежало идти перед статьей, посвященной самому Тухачевскому. Беглая скороговорка в столь важном вопросе о следователях рождает большое недоверие к публикации и ее конечному выводу. Ибо какая может быть гарантия в правильности и честности вывода, если неизвестно точно, кто производил разбор дела?! А что, если эти люди — флюгеры и карьеристы?! А может, они во всех отношениях продажны?! Может, они из породы тех, кто любит «заглядывать в рот» своему начальству, постоянно спрашивать: «Чего изволите?» Люди такого рода готовы «доказывать» что угодно, лгать и мошенничать без всякого смущения! Только бы им лично подняться вверх как можно выше! Глядишь, и в генералы выйдешь! Подлость, угодная начальству, у нас всегда высоко оплачивалась! История многих лет неоспоримо доказывает правильность подобного тезиса. И об этом неразумно забывать.

Итак, для нового рассмотрения «дела Тухачевского» сформировали специальную группу военных следователей и прокуроров — людей, чьи биографии, честность и принципы никому в народе и партии не были известны. У всех имелось лишь то общее, что они «не имели в прошлом отношения к делам спецподсудности».

И вот эти люди, тщательно отобранные, едва приступив к работе, сразу же делают очень странную при их квалификации ошибку: извлекая дело из архива (из какого — опять-таки не говорится!), они не обращают внимания на то, кто персонально отвечал за сохранность данного дела и в каком состоянии оно находилось. Группа расследования и ее начальство не считают нужным даже вкладывать в свое собственное дело в качестве первого листа текст гарантийного свидетельства за подписями хранителя дела и директора архива, скажем, такого рода: «Свидетельствуем, что настоящее дело Тухачевского имеет в своем составе все те документы, которые фигурировали в нем после его закрытия в 1937 г., что документы из настоящей папки не изымались и не подменялись другими. Настоящее дело за период после 1937 г. столько-то раз бралось на просмотр такими-то лицами, на основании таких-то разрешений и через столько-то дней (недель) возвращалось назад с теми же документами, согласно приложенной к делу описи». Данный текст свидетельства (такой по существу, а форма может быть и другая) чрезвычайно важен! Проверяющие должны иметь гарантию, — еще до начала расследования! — что папка содержит подлинные документы, что среди них нет фальшивок, изготовленных и вставленных задним числом, что из папки (кому-то в угоду!) не похищались какие-то важные документы

Подобного рода опасения вполне понятны: чем дело важнее, тем больше оснований опасаться подлога и фальшивок, кражи важных документов, как и намеренно неправильного истолкования оставшихся. Для подобного рода мыслей, которые кое-кому могут показаться «беспочвенными подозрениями», есть все основания. Вот сам Викторов в третьем абзаце публикации пишет: «Первые страницы дела. Справки на арест: органы НКВД располагают данными о враждебной деятельности». О самой деятельности ничего конкретного А где санкции прокурора на арест? Нет санкций Не может быть! Ищем. Убеждаемся, нет! Как же это возможно?…»

Действительно, «как возможно»? Дело, разумеется, не в пресловутой «Конституции», только что принятой! Во всякой стране, в определенных условиях, полицейские органы с формальностями и Конституцией не очень-то считаются. Это происходит и в сегодняшние дни! Даже самые элементарные права граждан и честных людей, как показывают публикации разных газет, очень часто попираются самым бесстыдным образом!

Казалось бы, следователи и прокуроры, столкнувшись со странным исчезновением из дела Тухачевского прокурорских санкций на арест, должны были немедленно забить тревогу, призвать сначала к ответу и объяснению хранителя дела и начальника архива, получить от них на этот предмет письменное объяснение. Ибо кто же может поверить, что высших чинов Красной Армии могли хватать «просто так», без прокурорских санкций на арест?! Ведь подписывать их приходилось Вышинскому, а он, по распространенным заверениям, «всецело находился в руках Сталина». А Сталину не было никакого смысла арестовывать маршала и его товарищей, нарушая закон. Зачем ему так поступать? Ведь Вышинский находился «всецело в его руках», ведь он не посмел бы не выполнить указаний! А сам Сталин ничего не боялся.

Так куда же делись эти прокурорские санкции, несомненно имевшиеся? Похищены? Тогда кем? Вышинским? А зачем? Не хотел их оставлять в деле в качестве доказательства своего преступления? Но как он их сумел изъять?

Выяснением этого вот вопроса следователи и прокуроры, работавшие под начальством Викторова, и должны были заняться прежде всего! А что сделали они? Ограничились лишь «недоумениями», «размышлениями» и «поисками» (где — не говорится!). Никакого вразумительного объяснения в виде оформленной справки, посвященной исчезновению этих прокурорских санкций на аресты, в свое дело в качестве второго документа Викторов и его коллеги не положили. И совершенно напрасно! Такое странное поведение не увеличивает к ним доверия!

ГЛАВА 2. НЕКОТОРЫЕ ИЗ ВИДНЕЙШИХ КОМАНДИРОВ 20-Х И 30-Х ГОДОВ

Смерть пришла, богатырь ушел, слава осталась. Какое счастье!

Восточная мудрость

Очень подозрительно выглядят у Б. Викторова сетования по поводу неосведомленности относительно жизни и боевого пути видных военачальников: «Скажу честно: а ведь мы мало что толком знали об этих людях! Гражданской войны, собственно, мы не видели. Потом, когда повзрослели, только и слышали: наша гражданская война, была ожесточенная битва с белогвардейцами, с интервентами, все эти победы принадлежат Иосифу Виссарионовичу Сталину. Среди героев гражданской войны чаще всего называли Ворошилова и Буденного. Распевали песни о них. Знали, конечно, Чапаева, Щорса, Пархоменко. Вот и все. А эти? Они-то что сделали?»

Тут следует напомнить, что сам Викторов родился в 1916 г. Следовательно, в 1920 г. ему было 4 года, в 1934 г. (год убийства Кирова) — 18, в 1937 г. — 21, в 1941-м — 25. Конечно, трудно ожидать, чтобы Викторов много слышал о Тухачевском и его товарищах. Как правило, лишь с 10-12 лет ребенок начинает внимательно слушать разговоры взрослых о делах общественных, интересоваться тем, что занимает его близких. В возникновении интереса к армии и ее героям большую роль играют черты личного характера (честолюбие, воинственность), кинофильмы, книги, домашнее окружение, даже город, в котором живешь. Трудно поэтому поверить, чтобы с 1935-1937 гг. Викторов ничего не знал хотя бы о Тухачевском! Ведь его слава накануне скандального падения достигла зенита: он был самым молодым маршалом, и стал им вместе с Ворошиловым, Буденным, Блюхером (1889-1938), Егоровым (1883— 1941) в один день — 20 ноября 1935 года. Позже них (1940) получил чин маршала Б. Шапошников (1882-1945). Газетная реклама Тухачевского была безудержной!

Из остальных семи командиров, осужденных вместе с Тухачевским, особенно широкую известность имели: командарм 1-го ранга И. Якир (1896-1937), руководивший Киевским военным округом (1925-1937), член ЦК ВКП(б), член Политбюро ЦК КП(б) У, и командарм 1-го ранга И. Уборевич (1896-1937) — командующий Белорусским военным округом (1931-1937), кандидат в члены ЦК ВКП(б), член Бюро ЦК Компартии Белоруссии. Первый пользовался громадной славой, как начальник знаменитой 45-й стрелковой дивизии, действовавшей на Южном фронте, командующий Южной группой войск 12-й армии, командующий группами войск на Польском фронте, организатор разгрома войск Петлюры. В 1924-1925 гг. он являлся руководителем военно-учебных заведений РККА. За боевые заслуги имел 3 (!) ордена Красного Знамени и Почетное Золотое оружие. А Уборевич был командующим 13, 14 и 5 армий, действовал на Румынском фронте, против австро-германских оккупантов на Украине, на Северном фронте, на юге против Деникина, против поляков. Он уничтожил банды Булак-Булаховича, опасного организатора сил контрреволюции. Уборевич имел тесную связь с Фрунзе в качестве его помощника на Украине (1921). Он же являлся военным министром Дальневосточной республики и ее главнокомандующим. Именно он отнял у белогвардейцев знаменитый Спасск («Дальневосточный Верден») и освободил от врагов Владивосток. Он же командовал Московским военным округом (1928-1930) и едва-едва не стал преемником Ворошилова на посту наркома обороны СССР, замещая его во время длительного отпуска (1930). Он же являлся некоторое время начальником вооружений РККА. Уборевич имел за боевые заслуги такие же награды, как и Якир. Знаменитый конник Котовский (1881-1925, чл. партии с 1920), командир кавалерского корпуса, служил именно у него. Уборевич являлся также командующим 3-й Кавказской армии (1925-1926), которой приходилось вести упорную борьбу с бандитизмом в горных аулах. Ему принадлежали капитальные труды: «Подготовка комсостава РККА» (1925), «Оперативно-тактические и авиационные военные игры» (1929), «Как должен работать командир полка» (1935).

По сравнению с названными лицами широко прославленные Чапаев, Пархоменко и Щорс являлись, конечно, второстепенными фигурами. Все трое — лишь командиры дивизий, каких имелось очень много. Щорс, командир знаменитого Богунского полка, потом 44-й стрелковой дивизии, освободитель Киева от петлюровцев, награжденный за это почетным Золотым оружием, мог бы много сделать. Но в 1919 г. в бою в районе Коростеня — всего в 24 года! — оказался убит. Но не врагом, а одним из «своих» — в результате политических интриг. Столь необычная судьба, замечательный ум и отвага сразу сделали его, как греческого героя Ахиллеса, героем народных песен. Воистину, тот, кого любят боги, умирает молодым!

Следует отметить, что решительно все биографические справки, представленные Б. Викторовым, чрезвычайно неудачны. В них нет необходимых дат, показывающих движение по должностям (а это очень важный момент), не указывается конкретно, где и чем командовал каждый из «военачальников высокого ранга», не указывается круг друзей данного лица, да и круг подчиненных не очень-то называется.

Больше того, в биографические справки вкрадываются подозрительные «умолчания» и передержки. Например, о Тухачевском говорится, что он в годы Гражданской войны командовал «фронтами». Такое утверждение создает искаженное представление о степени значимости Тухачевского. Его командование в этом плане имело на деле следующие этапы: 28. 12. 1918-19. 01. 1919 г. — помощник командующего войсками Южного фронта (затем командующий 8-й армией); 31. 01. 1920-28. 04. 1920 г. — временно командующий войсками Кавказского фронта; 29. 04. 1920-04. 08. 1921 г. — командующий войсками Западного фронта (против поляков). Как видим, «командование фронтами» не занимало у Тухачевского слишком много времени, было эпизодичным. Всякого рода похвалы по его адресу, часто и в виде поощрения, всегда перемежались с угрозами ареста и даже трибунала. Ими грозили политический комиссар 1-й армии Калнин, член РВС Восточного фронта Кобозев, командующий фронтом Вацетис, даже сам Троцкий.

Не отмечается, что маршалом Тухачевский стал лишь в конце 1935 г. (согласно постановлению ЦИК СССР и Совнаркома СССР), т.е. маршалом он был вполне «свежеиспеченным»; что первым заместителем наркома обороны СССР он был не просто «до 11 мая 1937 г.», а лишь с апреля 1936 года, то есть он находился в указанной должности не пять или десять лет, а всего только 13 (!) месяцев. Эта кратковременность пребывания в столь важной должности, куда просто так не попадают, говорит о страшнейшем интриганстве, процветавшем «за кулисами». И, разумеется, «забывает» Б. Викторов отметить (вот она, его «добросовестность»!), что в период с февраля 1915 по август 1917 г. Тухачевский находился в немецком плену! Он, следовательно, в Первую мировую войну почти и не воевал, значит, военный опыт его был весьма скромный!

Как он попал в плен? Об этом щекотливом моменте всегда умалчивали, дабы не подпортить «героическую» репутацию прославляемого маршала! Но вот, наконец, слегка копнули и этот сакраментальный эпизод. Что же обнаружилось? Картина вовсе не почетная, хотя Тухачевский явно старался ее приукрасить, чтобы спасти подмоченную репутацию!

Он попал в плен в Карпатах 19 февраля 1915 г., в снежную ночь, когда бездарный командующий Сиверс позорно погубил свою 110-тысячную армию. Ночью, в метель, немцы прорвали фронт и внезапно напали на гвардейскую роту Тухачевского, спавшего в это время в окопе, завернувшись в бурку. Героическая версия маршала гласила: «Но когда началась стрельба, паника, немецкие крики, Тухачевский вскочил, выхватил револьвер, бросился, стреляя направо и налево, отбивался от окружавших немцев. Но врывавшимися в окопы немецкими гренадерами был сбит с ног и вместе с другими взят в плен».

Это кажется совершенно недостоверным. Стали бы немецкие гренадеры щадить его, если бы он убил или ранил их товарищей? Конечно нет! Они бы его тут же прикончили в горячке боя! Если же этого не случилось, то лишь по одной причине: увидав, что дело безнадежно, Тухачевский бросил свой револьвер, закричал по-немецки: «Мы сдаемся!» — постыдно поднял руки и велел сдаться остаткам роты. А последняя в этом бою, как говорят осведомленные люди, была «почти полностью уничтожена».

Вот почему он сам уцелел: в виде благодарности за такую услугу! Хотя, возможно, немцы сгоряча и задали ему «трепку»!

Для удивления нет места. Поручик Тухачевский пошел на фронт не воевать за Россию, как многие другие, а, по его собственным словам, просто делать карьеру, блестящую карьеру. Он твердо намеревался выйти в генералы — уже в 30 лет! И вот такая незадача, конец всем честолюбивым мечтам! Поскольку в настоящей отчаянной ситуации «светили» не генеральские погоны или хотя бы орден, а немецкий штык или пуля, он решил проявить благоразумие, утешая себя вполне понятной мыслью: «Из плена еще можно, брат, сбежать, а с того света уже не удастся».

За то, что Тухачевский сдался сам, без серьезного боя, говорят два факта, совершенно неоспоримых:

1. Он не получил ни одной раны, ни одной царапины;

2. А вот его начальник, командир роты Веселаго, участник русско-японской войны, имевший за храбрость Георгиевский крест, тот действительно яростно сражался до конца. Его закололи штыками четыре немецких гренадера. На теле доблестного капитана позже насчитали более 20 (!) пулевых и штыковых ран.

В других биографических справках также кое-что «стыдливо» опускается: что Уборевич был в немецком плену (!) в феврале-августе 1918 г. (откуда бежал); что вместе с Якиром в 1927-1928 гг., — по распоряжению Правительства и своего наркома он учился в Академии германского Генерального штаба; что подполковник царской армии Корк (1887— 1937), командарм 2-го ранга, исполнял обязанности военного атташе в Германии и тоже учился там в Академии (вместе с Эйдеманом, Аронштамом, Тимошенко и Мерецковым), что комкор Путна (1893-1937) был не просто «военным атташе в Великобритании», но и военным атташе в Германии, Японии и Финляндии, что он имел личную связь с крупнейшим троцкистом И.Н. Смирновым (1881-1936, чл. партии с 1899 г.), поддерживавшим тайный контакт с Троцким, высланным за границу; что Примаков (1897-1937) являлся открытым и яростным троцкистом, ведшим агитацию в пользу Троцкого не только в своей дивизии, но и в целом ряде волостей; комкор Фельдман (1890-1937), солдат царской армии, друг Тухачевского, начальник его штаба в Ленинградском военном округе, имел постоянную связь с Пятаковым (1890-1937, чл. партии с 1910), одним из «твердых» троцкистов, первым замом Орджоникидзе в Наркомате тяжелой промышленности. Формально о связи Путны со Смирновым, Фельдмана с Пятаковым Викторов мельком упоминает, но обычному читателю эти имена уже ни о чем не говорят. «Социалистический Вестник» (1937, № 14-15, с. 23) добавляет к сказанному ту интересую деталь, что Фельдман являлся «старым одесским (!) большевиком» и, будучи соратником Тухачевского, успел побывать на должности начальника военного отдела Наркомтяжпрома СССР, то есть являлся важным связующим звеном между маршалом и С. Орджоникидзе, главой данного наркомата.

Эта политика лицемерных умолчаний также очень подрывает доверие к Б. Викторову. Вывод же, венчающий биографические справки неподражаемым фарисейством, вызывает смех гомерический! Вывод таков: «Словом, перед нами яркие образы большевиков-ленинцев. (??) Усомниться в преданности этих людей советской власти, казалось, было совершенно невозможно».

Следует Б. Викторова спросить:

— Да какие же они «настоящие большевики-ленинцы»?! Что за фарс?! Из 8 человек только один Примаков (!) вступил в партию в 1914 г., т.е. до Февральской революции 1917 г. Из 7 остальных: 1 (Корк) — в 1927,

1 (Фельдман) — в 1920, 1 (Тухачевский) — в 1918, 4 — в 1917 (Путна — февраль, Уборевич и Эйдеман — март, Якир — апрель). Иначе говоря, за исключением Примакова, все они, как говорил Ленин, «мартовские большевики», т.е. присоединившиеся к партии в условиях ее успехов и легальности, когда тюрьма за такую партийность не угрожала. Этой породе людей Ленин никогда не верил! И свое недоверие зафиксировал требованием отмечать в анкетах делегатов на партийных и советских съездах месяц вступления в партию в 1917 году!

Итак, как видим отсюда, говорить о «настоящих большевиках-ленинцах» не приходится!

Кстати, следовало бы прояснить еще один вопрос. Почему «настоящие большевики-ленинцы» не пожелали переправить своих родителей и родственников в СССР из буржуазного «рая»? Уж, конечно, хуже им здесь не было бы, поскольку их дети и племянники в РККА сделали блестящую карьеру! Что могло их в буржуазном мире так сильно удерживать?

Особенно интересно замечание Примакова о связях Фельдмана с Южной Америкой. Такого не выдумаешь, фантазии не хватит! А проверить при необходимости легко: хорошо известно, что евреи через Одессу в массовом порядке, в поисках счастья, уезжали за океан в страны Нового Света! Казалось бы, надо дать этому странному пункту обстоятельный разъяснительный комментарий! Но, по своей твердой привычке, Б. Викторов опять проявляет «интересную забывчивость»! И после этого он еще претендует на доверие?!

Маленькое замечание следует сделать еще о Примакове. Хотя он и вступил в партию в 1914 г., он, видимо, с самого начала имел сильную предрасположенность к идеям Троцкого. Удивляться не следует. На Украине троцкизм был особенно силен. Троцкий и сам родом с Украины, сын сахарозаводчика. Первое советское правительство Украины возглавлял лучший друг Троцкого, член его фракции X. Раковский. Видную роль на Украине играли и другие сторонники Троцкого (Пятаков, Бош и др.). Думать, что «грехопадение» Примакова случайно, нет оснований. Один из видных оппозиционеров (Ломинадзе, чл. партии с 1917) на XVII съезде партии говорил: «Случайно на оппортунистический путь люди не становятся. Случайных оппозиций в партии не бывает и не может быть». Эти слова, безусловно, относятся и к Примакову.