Война вампиров

Результат трудов превзошел всякие ожидания. Ни одно прежнее изобретение не доставило Роберту столько радости, как лук, сделанный собственными руками.

Он радовался ему, как ребенок новой игрушке, и учился стрелять.

Это занятие не помешало ему заметить огромную стаю птиц, похожих на ту, какую он убил несколько часов назад. Стая кружила над ближним болотом.

Спрятавшись за ствол дерева, Роберт с большим успехом испытал свое новое оружие: семь птиц, прошитых стрелами навылет, упали на землю.

Он добил их дубинкой и, ликуя, повесил в своей «кладовой», среди колючих кустов. Теперь Дарвел был уверен, что с голоду наверняка не умрет.

Позже он сделает себе мягкие пуховые матрацы и подушки, а чехлы для них изготовит из соответственно обработанного камыша и бересты.

Зябко поеживаясь от сырости, Роберт мечтал о том, как сделает себе теплую одежду на пуху и непременно — какую-нибудь шапку. Тогда ему не придется мерзнуть. Из птичьих костей он вырежет иглы, рыболовные крючки и шила, а из жира и красной глинки получатся неплохие чернила.

Дарвел все же надеялся отыскать металлический летательный снаряд, из которого он сделает оружие и инструменты: топоры, ножи, пилу, молоток, словом, все, что ему понадобится.

А прежде всего необходим огонь, и он должен его добыть… Это наверняка не так уж трудно, стоит только как следует подумать!

Вдохновленный предыдущим успехом, Роберт преисполнился оптимизма и пустился в обратный путь, к скалистым холмам. По пути он старательно собирал сухие листья и мох, растирал их пальцами в порошок и собирал на большой лист кувшинки.

Когда порошка набралось уже много, он отыскал два кремня и, ударяя один о другой, пытался зажечь импровизированный трут, но — тщетно! Крохотные искры гасли на лету.

Все же сказалось отсутствие опыта. Напрасно Роберт добавлял к сухим листьям растертой в порошок затвердевшей смолы. Это тоже не помогало.

Вечером, съев кусок мяса, истекающего кровью, Роберт растянулся на своем травяном ложе, но уснуть не мог. Было холодно, а в темноте то и дело раздавалось рычание лесных зверей.

Раздосадованный неудачей, Дарвел решил немного побродить под светлыми лучами Фобоса и Деймоса, чтобы хоть немного согреться и успокоиться. Но, едва дойдя до края болота, Роберт замер в удивлении. Густой туман, поднимавшийся от земли, доходил ему до плеч, но дальше воздух был светел и прозрачен, а небо — чисто. В этой дымке поблескивало множество голубоватых огоньков, которые непрестанно вспыхивали, гасли, перелетали с места на место, замирали на миг, исчезали и снова появлялись, пугливые и непостоянные.

— Блуждающие огни! — в восторге прошептал Роберт.

В его памяти тотчас всплыли древние предания, рассказанные няней и прочитанные в красивых книжках с золотыми обрезами, полученных в подарок, и молодой человек тяжело вздохнул.

Ах, как далеко осталась теперь Земля, детство и все, кого он любил когда-то! Он был обречен состариться здесь в полном одиночестве и позабыть даже звук человеческого голоса!.

К счастью для Роберта, он никогда не терял надолго присутствия духа. И теперь ученый-практик быстро взял в нем верх над ученым-мечтателем.

— Да… Это блуждающие огни, — повторил он таким тоном, будто сдавал кому-то самый сложный экзамен, и продолжал: — Это болотный газ, выходящий из-под земли. Обычно полагают, что болотные огни светятся за счет фосфора, который образуется при разложении органических соединений в стоячей воде…

Но вдруг, отбросив всякую серьезность, воскликнул:

— Проклятье! Да что же это я?! Думаю, как раздобыть огонь, а он — прямо под рукой… Нагибайся и бери себе, сколько надо!

Однако из преданий и из научной литературы Роберт знал, что совладать с блуждающими огнями не так просто: три приближении человека они гаснут, за уходящим гонятся, прыгают следом и могут потухнуть при малейшем дуновении ветра. Памятуя об этом, он вырезал две длинных прямых палки н, выбрав место, где огней было больше всего, принялся ворошить болотный ил.

Мелкие пузырьки газа начали с бульканьем выскакивать на поверхность и загораться от соседних огоньков. Немного погодя вспыхнул первый настоящий язычок пламени. Тогда Роберт расщепил конец одной палки острым кремнем и вставил туда пучок сухого мха, сухие листья и нитки из чехла. Сердце его усиленно билось. Дрожащей рукой он снова 'принялся ворошить ил, а когда опять вспыхнул огонь, поднес к нему трут. Первая попытка оказалась неудачной, но после нескольких проб мох наконец загорелся. Роберт старательно раздул этот слабый язычок пламени и бережно понес его к своему убежищу, чтобы подложить под сухой, заранее приготовленный хворост.

Наконец, словно второй Прометей, он с неописуемой радостью увидел, как огонь постепенно набирает силу, крепнет, охватывая вначале мелкие, а потом толстые ветки, пока не превратился в настоящий костер, который распространял вокруг живительное тепло.

Грея руки у огня, наш бедный отшельник подумал, что он наверняка первый человек на Марсе, который добыл огонь…

Когда ветки наконец прогорели, Роберт насыпал докрасна раскаленные уголья на большой камень и перенес это сокровище в свою пещеру. В этот вечер он поужинал печеным мясом, которое оказалось очень вкусным, а лотом, прикрыв угли большой кучей хвороста, чтоб до утра не погасли, уснул, полный самых радужных надежд.

ВСТРЕЧА С ЧУДОВИЩЕМ

После нескольких часов укрепляющего сна Роберт встал, хотя еще не рассвело, и, выйдя из пещеры, направился к морскому заливу, глубоко врезавшемуся в сушу. Обе луны ярко сияли, и было видно, что красноватый песок с фиолетовым оттенком густо усеян разноцветными раковинами. Среди них были розовые, оранжевые, красные, желтые, а порой попадались даже бирюзовые.

Еще Роберт обнаружил останки какого-то ракообразного огромных размеров и необычного вида.

Толстое короткое туловище, покрытое твердыми пластинами, достигало человеческого роста, а непропорционально короткие ноги были не длиннее медвежьих. При жизни это существо передвигалось очень медленно. Две передние конечности с огромными тяжелыми клешнями были неимоверной длины.

Роберт отломил одну из них, намереваясь сохранить как экспонат или использовать для самозащиты, если понадобится. Потом он принялся разыскивать , в песке раковины, как это делал когда-то на Земле. По ямкам в песке Роберт набрал крупных устриц и разнообразил ими свое меню. Моллюски оказались неплохими на вкус.

Дойдя до маленького озерца, оставшегося после прилива, Дарвел увидел в прозрачной воде некое подобие полипа со множеством длинных щупалец. Он вытянул руку, чтобы поймать животное, но то в тот же миг исчезло бесследно, словно растворившись в воде или уйдя под землю.

Взглянув под ноги, Роберт заметил во влажном песке круг, образованный множеством мелких отверстий, как будто там оттиснули дно большого дуршлага. Дарвел подумал, что тут наверняка обитает еще какое-нибудь фантастическое членистоногое, и принялся раскапывать песок отломленной крабьей клешней. Там в каждой маленькой ямке сидел белый червяк с красной головкой, но, несмотря на все усилия, Роберту не удалось ни одного вытащить наружу.

Он подумал, что перед ним какие-то морские обитатели, живущие колониями по примеру пчел. А пока он ломал себе голову над этой загадкой, все червяки разом исчезли, и норки медленно заравнивались песком.

— Что за чудеса! — воскликнул Роберт. — Я непременно должен узнать, что таится под слоем песка!

И, схватив большую раковину, начал орудовать ею, как лопатой. Вскоре он выкопал основательную ямку, которая быстро стала заполняться водой. Вдруг она забурлила, и на поверхности показался клубок белых червей, только теперь они больше походили на куст 'красно-белых кораллов. И все это переливалось тонами опала и перламутра.

Роберт инстинктивно отпрянул, и в тот же миг какая-то бесформенная масса выскочила из ямы на берег.

Роберт стоял, не шевелясь, пытаясь прийти в себя от изумления. То, что он увидел, 'было страшнее самого дикого кошмара.

Вообразите себе пародию на огромное обрюзглое человеческое лицо, состоящее из прозрачной студенистой массы. Глаза, лишенные век, буравили землянина ледяным взглядом, крупные ноздри гневно раздувались, а огромная пасть угрожающе щерилась оскалом черных зубов.

Эта фантастическая физиономия была окружена длинными белыми щупальцами, которых насчитывалась не одна сотня и которые Роберт поначалу принял за морских червей.

Этот монстр поразил молодого человека не меньше, чем вид земного льва или тигра. Непонятное создание было каким-то жутким гибридом полипа с человеком, и Роберт замер на месте, забыв о грозящей ему опасности. Он вдруг начал видеть удивительные картины иных миров, населенных разумными растениями, мыслящими пресмыкающимися и насекомыми…

Они были огромны, а их интеллект не только сравнивался с человеческим, но и неизмеримо превосходил его. И так ли уж это было невозможно? Ведь на земле столько существ обладают почти человеческим умом, например, слоны!

Роберт всегда считал, что все, даже самые сумасшедшие плоды нашего воображения обязательно существуют где-то во вселенной, а возможность их существования доказывает тот факт, что человеческий разум смог их себе представить.

Однако ход его мыслей внезапно прервался, а внимание вновь обратилось на необычайного и грозного противника. Теперь страшилище лежало на земле, распластавшись, и походило на солнце, как его рисуют дети: человеческое лицо, окруженное лучами. Но вместе с формой изменился и цвет. Теперь существо стало красным, как песок, слившись цветом с окружающей средой по примеру полипов и хамелеонов. Черты человеческого лица исчезли, и Роберт видел лишь бесформенную клейкую массу.

Он уже опомнился и собирался уйти прочь, когда тварь зашевелилась, немного приподнялась и снова изменила вид. Она превратилась в огромное колесо, которое вертелось с огромной скоростью. Белые щупальца вытянулись и напряглись, а из них выглядывала отвратительная опухшая рожа с отвислыми губами. Она с яростью воззрилась на Роберта, и белесые выпученные глаза на кроваво-красном фоне смотрелись просто ужасно.

Вначале Роберт решил, что существо убегает от него, пытаясь спрятаться в другом месте, но скоро понял, как ошибся. Странный недруг описывал вокруг него концентрические круги, все больше и больше приближаясь к человеку.

«Должно быть, этот марсианский головоногий всегда ведет себя так на охоте, — подумал Роберт. — Он хочет меня ошеломить, и, кажется, загипнотизировать. Вот почему он беспрестанно меняет цвет и форму, но перейти в атаку я ему не позволю!» Дарвел, стараясь сохранять спокойствие, направился к лесу, с которым читатель уже знаком из предшествующего нашего повествования. Роберт рассчитывал укрыться от своего необычайного врага на дереве, но вскоре заметил сначала с удивлением, а потом со страхом, что существо все время маячит перед ним! Юноша не мог оторвать от него глаз: некая странная сила приковывала его взгляд к этой массе, переливавшейся всеми цветами радуги. В ярком свете двух лун она то мерцала блеском драгоценных камней, то на мгновение вновь становилась комом мерзкого серого студня .

Наконец Роберт почувствовал себя усталым, голова кружилась. Вдруг он заметил, что, засмотревшись на стремительные пируэты чудовища, удалился от спасительного леса и оказался на самом краю трясины, затянутой водорослями.

Надо было как-то избавиться от этого наваждения.

— Если я не вырвусь из заколдованного круга, то наверняка погибну! — прошептал землянин. — Эта мерзость набросится на меня, опутает щупальцами, присосется и вытянет всю кровь до последней капли .. Значит, будем защищаться! Хоть этот полип и похож на человека, но устроен он наверняка так же, как и его земные собратья!

И, поудобнее перехватив клешню исполинского «раба, Роберт двинулся на моллюска.

Тот бросился на утек, вероятно пытаясь заманить Роберта поближе к морю, но он, не обращая внимания на эти маневры, упорно продвигался в сторону леса. Тогда осьминог принялся преследовать человека, стараясь однако держаться на почтительном расстоянии. Роберт понял новую тактику чудовища и старался не спускать с него глаз, как вдруг почувствовал острую боль в ноге. Ощупав ее, он с испугом убедился, что огромный моллюск, закопавшись в песке, опутал ногу несколькими щупальцами и, впившись в тело, начал высасывать кровь.

Роберт живо представил, как погибает на берегу, не в силах освободиться от страшного создания. .

Тут его охватила ярость, и он начал изо всей силы бить по щупальцам, которые, извиваясь, тянулись все выше и выше…

Поглощенный этой борьбой, Дарвел совсем позабыл про другую опасность. С трудом высвободив ногу, он уже собирался выпрямиться, как вдруг… отчаянный крик вырвался из его груди: невыносимая тяжесть обрушилась ему на спину. Роберт почувствовал, как его обволакивает скользкая студенистая масса…

Через минуту тело охватила невыносимая нервная дрожь от прикосновения к коже холодных липких щупальцев, которые шарили по лицу, мешали дышать…

Землянин испытывал невыразимое отвращение.

Роберт понял, что первый преследователь, воспользовавшись его минутным замешательством, напал сзади.

А может, оба чудовища сговорились между собой?

При этой мысли вся кровь прилила у него к сердцу. Пришлось сконцентрировать всю силу воли, чтобы не сдаться и перейти в наступление.

Роберт почувствовал на своем затылке мерзкие отвислые губы. А холодные щупальца продолжали шарить по телу, вероятно ища крупные вены и артерии, чтобы удобнее было пить кровь. Своим огромным весом чудовище пригибало его к земле, ноги подкашивались, а отвратительный запах, одновременно резкий и тошнотворный, вызывал рвоту. Однако юноша продолжал отчаянно бороться за свою жизнь.

Он пытался стряхнуть с себя животное, царапал и раздирал ногтями липкую массу, из которой сочилась какая-то жидкость…

Но, казалось, все напрасно! Каждое мгновение боль тысячами острых игл пронзала тело все в новом месте. Тысячи цепких присосок вытягивали кровь из шеи, лица, бедер…

Роберт понял, что слабеет и, совершенно потеряв голову от ужаса, рванулся бежать вглубь острова, но чудовище крепко вцепилось в свою жертву и ни на мгновение не выпускало ее из своих страшных объятий.

В довершение всех несчастий Дарвел больно запнулся о засыпанный песком камень и, потеряв равновесие, тяжело рухнул ничком.

Это было начало конца. Роберт почувствовал, как из него вместе с кровью уходит жизнь, а тысячеустая мерзкая тварь все больше обволакивала его со всех сторон…

Силы медленно и неумолимо покидали его. Наконец черная пелена опустилась перед глазами — Роберт потерял сознание…

А когда очнулся, шевелиться не хотелось, голова гудела, как после крепкого удара. Все тело невыносимо ломило, как после наркотиков. Роберту показалось, что он просто крепко спал, а его в это время искусали ядовитые слепни. Вдруг он с отвращением заметил, что весь покрыт липкой тягучей слизью.

С трудом поднявшись на ноги, Роберт огляделся кругом.

Картина, которую он увидел, мигом напомнила ему случившееся. Отвратительный моллюск, от щупалец которого Роберт едва не погиб, извивался в нескольких шагах от него в предсмертных судорогах, пытаясь освободиться от какого-то необычного существа.

Вначале юноша принял его за огромную птицу, но, приглядевшись повнимательнее, решил, что оно больше похоже на гигантского нетопыря.

Он без труда понял, что произошло, корда он лежал без чувств.

Пока моллюск высасывал его кровь, на него напал хищник, любивший мясо головоногих, подобно тому, 'как у нас чайки и альбатросы пожирают разных моллюсков, выброшенных на берег приливом.

Роберт быстро сообразил, что от этого избавителя добра ему тоже ждать нечего.

Он собрал остатки сил и побежал прочь без оглядки к своей пещере и там свалился на мягкую моховую постель у костра, который, к счастью, еще не погас.

Все тело нестерпимо болело. Вскоре Роберт погрузился в глухой тяжелый сон…

ВАМПИР

Но едва он успел сомкнуть веки, как в ужасе проснулся. Поначалу Роберт решил, что ему привиделся ночной кошмар. Однако и после пробуждения гнетущее чувство не проходило. На грудь давила какая-то тяжесть, а за ухом и на шее он вдруг почувствовал болезненные укусы.

Роберт машинально вытянул вперед руку, и пальцы его наткнулись на что-то противное, теплое и мягкое, похожее на птичий пух или шкурку летучей мыши. Черная тень зависла над ним с тихим шелестом, и Дарвел разглядел в темноте большие светящиеся глаза, а затем почувствовал сильный удар в висок, от которого почти потерял сознание.

Он хотел крикнуть, позвать на помощь, но вдруг его охватил такой панический ужас, что язык прилип к гортани.

Схватка с новым противником длилась всего секунд десять, но стоила Дарвелу огромных усилий. Существо по-прежнему парило над ним, готовясь к новой атаке.

Роберт понял, что планета, которую он считал совершенно необитаемой, населена хищными чудовищами, уродливыми первобытными созданиями, среди которых его ждет неминуемая смерть.

Итак, он должен погибнуть и надежды на спасение и помощь нет!

Преодолевая страх, от которого кровь стыла в жилах, Роберт вдруг вспомнил, что у него есть надежное и почти 'безотказное оружие.

— Огонь! — хрипло закричал он. — Огонь! Эти ночные страшилища должны его бояться!

Он молнией метнулся к тлеющим угольям и, выхватив из костра красную головешку, швырнул ее в зверя.

На мгновение она высветила почти адское создание, достойное 'кисти средневекового художника.

Вообразите себе нетопыря в человеческий рост, но с крыльями как будто у настоящей летучей мыши. Перепонки приросли к руке с длинными когтистыми пальцами и к спине, заканчиваясь на уровне бедер. Пальцы на ногах тоже были когтистыми, и вампир, благодаря им, повис на толстой ветке.

Роберт со страхом и сильным отвращением увидел нового монстра. Бедному изгнаннику с Земли все в нем было противно: и грязно-желтые перепончатые крылья, и морда с огромным кроваво-красным ртом, похожая на маску с застывшим на ней выражением хитрости и жестокости… Картину довершали часто мигающие глаза с красной обводкой и курносый, сильно за-дранный кверху, как у бульдога, нос; по бокам головы торчали длинные остроконечные уши.

Увидев этот оживший кошмар, Роберт выхватил из костра еще одну тлеющую головню и швырнул в чудовище.

Бросок достиг цели; запахло паленой шерстью. Ослепленный светом, невыносимым для его глаз, привыкших к темноте, вампир завизжал от боли, потом громко и жалобно заскулил и рухнул на землю, несколько раз перевернувшись в воздухе.

Роберт подбежал к нему, ободренный удачей, собираясь добить и держа наготове третью головню, но тварь, ужаснувшись при виде огня, стала метаться в разные стороны, прыгая, как кенгуру, и продолжая стонать почти человеческим голосом. Наконец зверь нырнул в кусты и затерялся в них, хотя Роберт надеялся вот-вот поймать его.

Несколько успокоившись, молодой человек вернулся к костру, и, подбросив веток в огонь, принялся размышлять о событиях нынешней ночи и своем чудесном спасении.

Как и все отшельники, он говорил сам с собой.

— Не думаю, чтобы эта дрянь осмелилась нападать на меня днем, — рассуждал он вслух, потрогав ранку за ухом, из которой еще сочилась кровь. — Вампиры ведут ночной образ жизни. Но теперь я буду держаться настороже. Верно говорят, что за одного битого двух небитых дают! Надо поддерживать огонь, чтоб не погас… Ладно, посидим до утра! А утром поищем какой-нибудь грот… На ночь вход в пещеру стану заваливать ветками и камнями. Сделаю себе светильник из мякоти тростника и птичьего жира, тогда у меня всегда будет огонь, чтобы отпугивать всякую нечисть!

Однако, как ни успокаивал себя Роберт, но стоило ему закрыть глаза, как образ страшилища снова всплывал в памяти, и Дарвел холодел от страха.

Малейший шорох листьев, треск сломанной ветки, шуршание в кустах или шелест камыша заставляли его вскакивать на ноги. Дрожа от ужаса и отвращения, молодой человек напряженно прислушивался к голосам ночного леса, среди которых ему то и дело чудилось хлопанье мохнатых перепончатых крыльев.

— Что я стану делать, если эта зверюга притащит за собой всю свою стаю? — с ужасом вопрошал себя Дарвел. — Чтобы их разогнать, мне никаких угольев не хватит… Так, глядишь, и костер погаснет!

Он представил себе, как стадо чудовищ с отвислыми губами и глазами, горящими желтым огнем, разрывает его на части, повалив на землю.

Первобытный страх перед неизведанным охватил душу Роберта. Какие поединки его еще ожидают? На что способны хищники, которыми изобилует эта мрачная планета? Мучимый такими мыслями, Дарвел с облегчением и радостью встретил долгожданный восход солнца. И хотя его тусклый свет с трудом пробивался сквозь туман, озаряя болота, заросшие темным камышом, Роберт смеялся, пел и даже подшучивал над вампирами.

Вновь нарождавшийся день вернул ему веру в собственные силы, а уверенность в себе порождает великих людей и великие события.

— Ну и трус же я, однако! — хохотал Роберт. — Это при моей-то силе, да еще удвоенной за счет меньшего тяготения! Нет, пусть лучше вампиры от меня бегают! А теперь пора и позавтракать!

Как ни странно, сознание опасности придало юноше отваги. Он приготовился ко всяким неожиданностям и чувствовал, что справится с ними.

Дарвел склонился над небольшим озерцом, чтобы посмотреть укус на шее. Ранка оказалась небольшой, но призадуматься было над чем.

— Черт возьми! — выругался Роберт. — Похоже, эти твари неплохо знают анатомию… Метят поближе к артериям!

Он приложил к укусу кашицу из душистых трав, похожих на мяту, розмарин и шалфей.

— Любопытные разновидности! — пробормотал Роберт. — Когда вернусь на Землю, подарю их ботаническому саду Парижского музея!

После этого он отправился в свою «кладовку», где вампир, к счастью, не успел похозяйничать, приготовил на завтрак кусок сочного жареного мяса, остальных убитых птиц связал камышовыми веревками и вскинул на спину, а напоследок подбросил в костер побольше веток и только после этого отправился в путь.

Чтобы найти обратную дорогу, Роберт десятка через два шагов обламывал тростник, росший на болоте, делая заметки.

Он уже несколько часов шел вперед и был очень доволен, поглядывая на чистое небо — оно не предвещало дождя, который мог залить с таким трудом разожженный костер. Вдруг Дарвел наткнулся на заросли лозняка с желто-красной корой, которая искрилась и горела в лучах утреннего солнца. Такого растения он еще не встречал.

В зарослях была ровная, словно прорубленная человеческой рукой, аллея. Роберт вошел в нее и, пройдя несколько десятков шагов, остановился, 'боясь поверить собственным глазам…

Перед ним раскинулась уютная, симпатичная деревушка, где, несомненно, жили люди.

РАССКАЗ КАПИТАНА УЭЙДА

Лондонские газеты сообщали, что яхта мисс Альберты Терамон «Победитель» прибыла на Канарские острова; биржевые спекулянты несколько успокоились.

— Это можно было легко предвидеть, — говорили в свете. — Молодой наследнице пришла в голову фантазия провести зиму на «счастливых островах», в этой Ницце настоящих богачей. Нет, она решительно не похожа на своего отца, который никогда не тратил деньги на путешествия!

Но всем пришлось быстро переменить свое мнение, когда оказалось, что «Победитель» остановился в Лае-Пальмасе только затем, чтобы пополнить запасы угля, и сразу же отправился дальше. Вопрос о конечной цели путешествия мисс Альберты так и остался тайной, а финансовые еженедельники всего мира сообщили о многочисленных пари, заключенных по этому поводу.

Практические люди громко торжествовали, когда из Кейптауна поступила депеша, в которой сообщалось, что «Победитель» бросил якорь в заливе, неподалеку от мыса.

— Мы и не сомневались в рассудительности и практичности этой девушки! — говорили солидные финансисты. — Она поехала проверить дела на своих золотоносных приисках… Это и называется заботой о собственных интересах!

Однако их тоже постигло тяжкое разочарование, когда «Победитель» задержался там очень ненадолго, ровно настолько, чтобы быстро возобновить запас горючего, и ушел в дальнейшее плаванье.

Зато фантазеры и мечтатели, бившиеся об заклад, что мисс Альберта решила предпринять кругосветное путешествие, гордо подняли головы.

На сей раз их предположение казалось вполне правдоподобным: мисс Терамон велит бросить якорь у берегов Австралии, потом посетит весь архипелаг островов Океании, похожих на свежие пестрые букеты, разбросанные среди белых коралловых рифов.

Репутация дочери банкира несколько упала в глазах людей серьезных: они сочли, что она просто чудит и попусту тратит время.

Однако лондонскую публику ожидало еще одно сильное потрясение, когда пассажиры яхты высадились на берег в Карикале, французской колонии на территории Индии, а оттуда мисс Альберта в сопровождении многочисленной, почти королевской свиты направилась к горам.

Теперь победу праздновали биржевые спекулянты; им цель путешествия стала ясна с того момента, когда оказалось, что среди спутников молодой миллиардерши находится знаменитый ученый Ральф Питчер.

Он был повсеместно известен как географ и великолепный зоолог В Лондоне еще помнили его беспримерное путешествие в джунгли, совершенное несколько лет назад, и теперь мало кто сомневался, что с его помощью мисс Альберта станет обладательницей алмазных копей, месторождения урана или чего-то в этом роде.

— Хваткие, однако, эти Терамоны, ничего не скажешь! — одобрительно покачивали головами старые биржевики. — Папаша где-то раскопал этого изобретателя, инженера Дарвела, а дочка его мигом познакомилась с натуралистом и накрепко прибрала парня к рукам!

Но и сторонники, и недруги мисс Альберты были одинаково далеки от истины: единственной целью поездки стали поиски таинственно исчезнувшего Роберта Дарвела.

Часто беседуя о нем во время путешествия и анализируя сложные переделки, в которых ему приходилось бывать, оба единодушно приходили к выводу, что Роберт не мог погибнуть. В чем, собственно, нет ничего удивительного. Ведь мы всегда верим в то, о чем сильно мечтаем!

Если же Роберт все-таки погиб, с чем Ральф и Альберта никак не хотели смириться, они решили подробно разузнать, как это произошло, и покарать виновных в смерти друга.

Они совершенно не допускали, что Дарвел умер естественной смертью. Нет, ему наверняка подстроили какую-нибудь ловушку…

— Неужели вы полагаете, что Роберт мог уйти из этого мира как простой смертный — от лихорадки, горячки или солнечного удара? — не единожды кипятился Ральф — Он ведь не грузчик, не землекоп и не темный китаец!

— Нет, я никогда так не считала, — решительно нахмурив лоб, отвечала девушка, сразу делаясь очень похожей на своего отца — Такой эрудированный человек, как Роберт, знающий химию, физиологию, гигиену, сразу распознает любую болезнь и найдет средство бороться с нею. Роберт достаточно умен и храбр, чтобы противостоять козням врагов. Нет, его исчезновение окутано какой-то тайной, и мы непременно узнаем с вами правду, мистер Ралъф!

Этот разговор они вели во время поездки в шикарном автомобиле, который дочь банкира заказала специально для будущего путешествия. У машины был просторный салон, необычайно крепкие колеса и мотор мощностью в пятьсот лошадиных сил

Эту великолепную игрушку изготовили на одном из лучших лондонских автомобильных заводов, ее цена составляла пятьдесят тысяч фунтов, а оборудован автомобиль был так роскошно, что лишь специальные поезда, которыми ездят сильные мира сего, могут дать о подобном великолепии некое отдаленное понятие. Автомобиль быстро мчался по дороге, по обеим сторонам обсаженной пальмами, латаниями и другими субтропическими растениями.

Стаи маленьких рыжих обезьянок носились по веткам и, к великому удивлению Альберты, прыгали даже на крышу кабины, чтобы через мгновение снова умчаться прочь.

Но вскоре леса уступили место богатым плантациям хлопка, табака и мака, окруженным колючими живыми изгородями.

Узрев эту картину, Ральф усмехнулся:

— Узнаю гениальность практичных колонизаторов! — и добавил: — Мы с вами, должно быть, недалеко от поместья английского резидента капитана Уэйда.

И, воспламененный патриотической гордостью, коя, осмелюсь утверждать, довлеет над всеми основными проявлениями в душе каждого англичанина, указал на высокий шест, где реял британский флаг.

Вскоре машина затормозила у симпатичного особняка, соединявшего в себе черты дворца и загородной виллы. У парадного входа стоял вооруженный индус в белой одежде.

Тут же наши путешественники имели возможность убедиться, что Индия, похоже, единственная в мире страна, где человек в результате векового опыта научился успешно бороться с солнечным зноем.

Альберту и ее спутника проводили в зал с высоким потолком, где огромные вентиляторы непрерывно гнали прохладный воздух. В Европе это устройство до сих пор почти неизвестно; мы пользуемся допотопными приспособлениями, которые часто не достигают цели и приводят лишь к сквознякам.

Такой вентилятор с шестьюдесятью отверстиями, откуда поступает резко охлажденный обеззараженный воздух, просто неоценим в жарких странах. Этот усовершенствованный прибор вытеснил из употребления древние «пунка», которые, однако, еще можно встретить в домах богатых индийцев. «Пунка» представляет собой разновидность двойного опахала, которое приводит в движение слуга-невольник, дергая попеременно за два шнура. Со стороны это похоже на огромную бабочку, которая машет крыльями под самым потолком.

Гостям не пришлось долго дожидаться хозяина. Они ожидали увидеть чиновника, исхудавшего от жаркого климата и мучимого болезнью желудка, чем страдают в этих краях почти все англичане из-за неумеренного употребления мяса и горячительных напитков, а потому были приятно удивлены Пред ними появился здоровый энергичный человек в местных легких и просторных светло-зеленых брюках. По его лицу было видно, что он безмерно рад встрече с соотечественниками.