Дэверри: Западные земли (№2) - Дни знамений

– Нет никаких сомнений. – Отон сделал паузу и надолго приложился к кувшину. – Как по-твоему, госпожа в надежных руках?

– Конечно. Разве Джилл не велела нам привезти ее сюда?

– И то правда. Эх… Надеюсь, она знает, что делает.

– Боги! – Ираэн оторвал голову от тарелки. – Ты надеешься? Разве она не чародейка, разрази ее гром? Тебе этого недостаточно?

– А почему нет? Вопрос в том, знает ли она свое дело.

– Ну, после того, как она переправила нас через реку… я бы сказал, что да.

– Хмм. Ну, наверное. Пойми, я ведь знал ее еще ребенком, и мне все еще тяжело поверить, что маленькая девочка выросла и стала…

– Заткнитесь оба! – прошипел Родри. – Сюда идет его милость.

Хотя гвербрет Кадмар и прихрамывал немного на правую ногу, он выглядел внушительно – шести футов ростом, широкий в плечах, с могучими руками. Его свинцово-серые волосы и густые усы щетинились, как иголки у ежа; лицо было смуглым и обветренным, а голубые глаза блестели, как лед, из-под косматых бровей. Сев напротив них, гвербрет посмотрел на Родри, на Ираэна и перевел взгляд на Отона.

– Доброе утро, мастер, и добро пожаловать в мой скромный замок. Я предполагаю, вы следуете на родину?

Ираэн подавился элем, откашлялся и тихо прошипел что-то.

– Да, ваша милость, – ответил Отон. – Но я хотел бы попросить вашего разрешения на то, чтобы провести в городе еще несколько дней. Мне нужно отправить родственникам письма, потому что я не был дома много лет, и не знаю, будут ли они рады меня видеть.

– Семейные неурядицы?

– Были, когда-то… но я предпочел бы не говорить об этом, если ваша милость не потребует обратного.

– О, не в моих привычках совать свой нос в дела чужого клана. Однако, несмотря ни на что, чувствуйте себя в Кенгарне как дома. Не сомневаюсь, вы легко сможете найти подходящую гостиницу.

Ираэн опомнился и смотрел на Отона ошарашенным взглядом.

– А теперь, серебряные кинжалы, – продолжил гвербрет, – я хотел бы поблагодарить вас за то, что госпожа Каррамейн добралась в целости и безопасности. Не сомневаюсь, принц обязательно наградит вас – и чем-то более полезным, чем мои благодарности.

– Принц? – вздрогнул Ираэн. – Ваша милость, так он действительно принц?

– Ну конечно, – Кадмар широко улыбнулся. – И его расположение очень важно для всех нас, я хочу сказать, жителей пограничья. У нас нет пастбищ, чтобы растить лошадей. Ни у кого нет, в этих проклятых холмах. Если народ Запада перестанет с нами торговать, мы начнем ходить на войну пешком.

– Прости меня, Родри, – прошептал Ираэн. – Я ведь не верил тебе, когда ты нес всю эту чушь насчет эльфийских принцев…

– Это научит тебя слушаться старших, – так же тихо ответил Родри, и уже громче произнес: – Ваша милость, мне нужно еще кое-что вам сообщить. Одна из южных деревень была солокена дотла, а нас по дороге сюда чуть не убили.

Весь внимание, гвербрет слушал рассказ. Родри про засаду на переправе. Впрочем, дойдя до момента описания их побега, Родри заколебался, не зная, стоит ли упоминать о магии.

– Так как же вы выбрались из западни, серебряный кинжал?

– Ваша милость, это самая необычайная часть истории, и я прошу поверить мне – я сам бы не поверил в это, не случись этого со мной и моими друзьями.

– А! Вас вытащила Джилл, верно?

Настал черед Родри удивляться. Открыв от изумления рот, он судорожно искал слова, пока Кадмар смеялся – негромко и невесело.

– Она объявилась здесь прошлой осенью, как раз вовремя, чтобы спасти вот эту ногу. – Гвербрет похлопал ладонью по хромой ноге. – Хирург уже собирался отрезать ее, но тут является бродячая знахарка, просит его подождать, и, хвала богам, умудряется остановить заражение крови! Теперь я даже могу ходить – не очень хорошо, но это лучше, чем прыгать на деревянной ноге. Что и говорить, я был готов осыпать ее золотом. Но все, чего она хотела – маленький домик где-нибудь в глуши, и я был очень рад, что могу выполнить эту просьбу. Мы построили ей домик, снабдили едой и дровами на зиму. Знаете, она очень много помогала людям зимой – и все они говорят, что она владеет магией, а я сам видел достаточно, чтобы верить этим рассказам.

– Ваша милость, это действительно так – она спасла нас от разбойников, вернула наших лошадей, а потом сказала, чтобы мы ехали сюда и рассказали эту историю вам. И вот мы здесь.

Утвердительно кивнув, Кадмар развалился в кресле и посмотрел в другой конец зала. Там, за длинными столами, сидела его боевая дружина и, распивая эль в полнейшей тишине, напрягала слух, чтобы уловить, о чем толкуют чужаки.

– А она сказала, когда вернется сюда?

– Нет, ваша милость.

– Ну ладно, – Кадмар ненадолго задумался. – Все равно, нужно подождать хотя бы день. Вам нужно отдохнуть, а мне – созвать вассалов. Потом мы поедем и выследим этих скотов. Пойдете ко мне на службу?

– Да, и с превеликим удовольствием, ваша милость.

– Я тоже, – добавил Ираэн. – До сих пор не могу забыть ту деревню, и ту несчастную женщину…

– Она ждала ребенка? – встрепенулся Кадмар.

– Ждала, ваша милость, и была жестоко убита. Кадмар содрогнулся.

– Именно это они и делают, понимаете? Убивают всех беременных женщин. Звучит странно, но кажется, они только тем и занимаются, что выслеживают и убивают беременных женщин… Вы знаете, я разговаривал с одним из выживших – молодой парнишка спрятался под телегой и все слышал – так вот он сказал, что кто-то из разбойников произнес фразу наподобие «Пора ехать, в этом загоне больше нет свиней с поросятами!»…

Родри поежился, думая про Карру.

– А кто они такие, ваша милость? – спросил Ираэн.

– Банда мародеров. Люди, такие же, как мы, не эльфы и не гномы. Все, кто выжил, уверены в этом. Они появились прошлым летом, начали с дальних ферм. Я думал, это обычные бандиты, голодные и опустившиеся. Мы пробовали разобраться с ними. Так я получил эту рану. – Он машинально потер бедро. – В тот раз подонкам удалось скрыться, и они долго не появлялись. Думал, мы их отпугнули… Но весной они вернулись, и все стало еще хуже. По-моему, это совсем необычные разбойники. С одной стороны, дьявольски умны. А с другой, у них хорошее оружие, доспехи и они обучены сражаться в строю.

– Это совсем не разбойники, ваша милость, – кивнул Родри.. – У них должен быть предводитель. Сомневаюсь, правда, что кто-то из выживших его видел.

– Двое говорят, что видели. Очень высокий человек, с ног до головы закутан в синий плащ с капюшоном, а приказы отдает странно рычащим голосом. Кроме того, они видели его руки – огромные руки, покрытые шерстью – и клянутся наперебой, что у него по три пальца на каждой руке.

Кусочек давно забытых знаний проявился в голове Родри, и ему стало не по себе. Слишком уставший, он не помнил, почему именно, но твердо знал, что эти три пальца означают что-то очень важное – и очень, очень нехорошее.

– Вы сейчас заснете над тарелками, серебряные кинжалы, – улыбнулся Кадмар. Он тяжело поднялся из-за стола и махнул дружинникам. – Маэн, Двик, сюда. Подыщите гостям койки и пару чистых одеял. – Затем, повернувшись к Отону, спросил: – Мастер, вы желаете охрану, чтобы спуститься в город?

– Если какой-нибудь мальчишка покажет мне дорогу к гостинице, ваша милость, этого будет достаточно.

Ираэн выпучил глаза, когда к гному пришел паж и сказал, что проведет его в город. В дверях Отон обернулся и помахал им рукой. Это был первый раз, когда Родри увидел его улыбку.

– Никогда бы не подумал! – шипел Ираэн. – Клянусь всеми богами и крысиной задницей!

– А я ведь говорил тебе, что он важная персона, раз у него есть деньги на то, чтобы нас нанять…

Ираэна поджидал еще один сюрприз. Покидая зал, они проходили мимо стола, где сидели люди Даралантериэля – сам Дар, видимо засиделся у своей жены наверху. Каждый из них считал необходимым окликнуть Родри, хлопнуть его по спине, перекинуться с ним парой слов – и все очень быстро и по-эльфийски. Родри отвечал на том же языке; смертельно уставший, он чуть не плакал, снова слыша мелодичные звуки родной речи.

– Калондериэль, – спросил он наконец. – Как он?

– Заносчив и упрям, как обычно, – с усмешкой ответил один из лучников. – Если бы он знал, что ты приедешь сюда, непременно увязался бы за нами.

Наконец, Родри обратил внимание на Ираэна, стоящего с раскрытым ртом.

– Ну, я пойду, пожалуй, – сказал Родри лучникам, – Приду выпить с вами позже, ладно?

Освободившись, Родри подошел к Ираэну. Тот начал что-то говорить, потом замолчал, пожал плечами и поднял глаза к небу, как бы упрекая богов.

– Пойдем, а? – хмыкнул Родри. – Посмотрим, что за койки предоставил нам новый хозяин.

Как оказалось, вполне приличные. Казармы, построенные из прочных дубовых бревен и свежепобеленные, стояли неподалеку от конюшни. Койки были широкими, матрасы – новыми, и Маэн дал им пару чистых, теплых одеял.

– Гвербрет – великий человек! У него на службе, наверно, хорошо, – отметил Родри. – Если только он обращается с серебряными кинжалами таким же образом.

– Это так, – Маэн, хрупкий юноша, оценивающе посмотрел на друзей. – Впрочем, мы сейчас нуждаемся в каждом человеке.

Ираэн недовольно заворчал, но Родри ткнул его в бок и повернулся к юноше.

– Спасибо за помощь. А сейчас мы хотели бы вздремнуть.

Маэн пожал плечами и вышел из комнаты. Ираэн сплюнул.

– Разве я не предупреждал тебя, что на большой дороге всякое бывает? – Родри зевнул и присел на койку, чтобы снять сапоги. – Боги, я только что вспомнил. Отон нам не заплатил.

– Маленький мерзавец! Ну, мы вытрясем из него наши деньги – в какую бы крысиную нору он их ни спрятал. Родри! Эти люди… эскорт принца… Я хочу сказать… они ведь не люди.

Это не было вопросом.

– Действительно, не люди. А помнишь, давным-давно, когда мы познакомились, был разговор про то, как увидеть вещи, которые не видны?

– И про книгу Маэля Ясновидца, и как он описывал эльфов? Помню. Больно признавать это, но – помню.

– Ну, тогда мне нечего тебе сказать.

Ираэн вздохнул и стал расстилать постель. Родри лег на койку, закутался и заснул раньше, чем услышал храп Ираэна.

Когда он проснулся, в казарме было темно, хоть глаз выколи, и пусто, но на краю его койки сидела Джилл. Он видел ее в каком-то светящемся облаке серебристого сияния, наполовину скрывающем ее от его глаз. Он подавил возглас удивления и сел на кровати.

– Прости, – сказала она. – Не хотела тебя напугать.

– Готов уступить свое место любому, кто хочет увидеть женщину, которую когда-то любил, светящуюся, как луна. Джилл, ты призрак, или что?

– Близко к тому, – улыбнулась она. – Но духи Иного мира не могут исцелять сломанные ноги, так что твое израненное сердце может успокоиться. Я достаточно реальна. Этот свет дает Вольный народец, духи Эфира. Странно, что ты не видишь их. Они привыкли сопровождать меня, и мне не хочется их прогонять.

– Ну, я вижу, как вокруг тебя что-то движется. У меня от этого мурашки по коже.

Тут он смог получше ее рассмотреть. Ее волосы, как обычно, подстриженные под мальчишку, совсем побелели, а лицо исхудало, даже слишком – так, что глаза выделялись на лице и казались огромными, как у ребенка. В общем, она выглядела худой, бледной, но не было похоже, что она слаба.

Казалось, что ее кожу, кровь и кости заменили на какую-то магическую субстанцию, нечто среднее между серебром и хрусталем, или, может быть, неким сортом живого шелка.

– Ты больна? – спросил Родри.

– Очень. Подхватила на островах трясучую лихорадку, так это называют. Время от времени бывают приступы. Говорят, если она попала к тебе в кровь, никогда уже не вылечишься.

– Мне больно это слышать.

– Куда меньше, чем мне, – она рассмеялась и стала похожа на прежнюю Джилл. – Наверное, я теперь выгляжу ужасно старой?

– Ты как будто не здесь. Как будто ты уже в Ином мире, или что-то наподобие этого.

– В каком-то смысле, это действительно так.

– А знаешь, ты теперь похожа на Невина. Он выглядел действительно старым, но, когда начинал говорить или делать что-то, это не имело никакого значения.

Она кивнула и задумалась.

– А где Ираэн? И что с девушкой?

– О, Карра в безопасности, и Лабанна – супруга гвербрета – сказала, что она придет в себя через день-другой. Я волновалась за ее ребенка, но женщины сказали, что срок беременности небольшой, и просто от усталости или страха ничего не случится. А Ираэн ужинает в большом зале. Я, собственно, пришла тебя позвать.

Зевая и потягиваясь, он натянул сапоги.

– Кстати, об Ираэне, – заметил он. – Ты знаешь, кто он на самом деле?

– Конечно. А ты нет?

– Знаю, что он знатного рода и сбежал из дому много лет назад, но имени не знаю.

Она улыбнулась и покачала головой.

– Рано или поздно, ты поймешь, что знаешь.

– То есть? Ты хочешь сказать, что я знаю его?

– Ну, вернее сказать, ты не знаешь его лично. Не было возможности.

– Проклятье, Джилл! Я сыт по горло чародейскими штучками!

– Да ну? Так что ты хочешь узнать?

– Для начала, как ты меня выследила?

– Я отыскала тебя в воде и пламени. Родри почувствовал себя ослом.

– А, забудь об этом. Пойдем в большой зал. Хочу темного эля – и чем темнее, тем лучше.

– Что? Ответов больше не будет? Она улыбнулась дразнящей улыбкой.

– Еще одно. Ираэн? В его жилах есть королевская кровь?

– Есть, но до трона ему далеко. Младший сын младшего сына. Королевство вряд ли тоскует по нему. Я рада, что ты привел его к присяге серебряного кинжала и дал ему возможность следовать за своей Судьбой.

– Я? А что, у меня хоть когда-то была возможность решать и выбирать – за себя или за кого-либо другого?

– О, мы жалуемся. – Она положила руку, легкую, как перышко, ему на ладонь. – Ты чувствуешь себя, словно потерпел кораблекрушение и выброшен в море? Держись! Мне кажется, земля уже близко. Пойдем.

Она поднялась с кровати.

– У Кадмара военный совет, и я посоветовала ему поговорить с тобой. К тому же, тебе не следует валяться тут, в казарме.

– Почему же? Здесь хорошо.

– Не в том дело. Ты нужен мне, чтобы присмотреть за Каррой.

– Здесь?! С ней Дар и двадцать его бойцов!

– Они не знают магии так, как знаешь ее ты, и не сражались в тех битвах, где бился ты. Роддо, не говори мне, будто не понимаешь, что здесь замешано волшебство!

– Хорошо, не буду, хотя мне хочется ошибаться. Ты знаешь, чего хотели те разбойники?

– У меня есть предположение, и я тоже хочу ошибаться. Хотелось бы убедиться, что им были нужны только рабы и золото, но не получается.

– Они хотели убить Карру, да? Джилл вздохнула.

– На самом деле, ее ребенка. В любом случае, кто-то пытался.

– Кто же? Нужно сообщить гвербрету. Он доставит мерзавца в руки правосудия.

– Мерзавец живет там, куда гвербрету не добраться, но сомневаюсь, что смогу объяснить это лучше.

– Боги, как мне осточертело, когда из меня делают дурака!

– Прости, Роддо, но вся соль в том, что я сама не все не понимаю. Преступник живет – погоди, ты ведь встречал Даландру, и немного ее знаешь. Так вот, у нее есть враг…

– Альшандра! Я прав? Женщина-дух, которая преследовала меня в степи?

– Она самая. Понимаешь, она поклялась убить Карру.

– По-моему, она рехнулась. Альшандра, я имею в виду. Напугала меня до умопомрачения, лепетала что-то про свою дочь, и что кто-то пытался похитить ее…

– Поверь, в этом была доля правды. Карра и Дар сделали именно это, хоть понятия об этом и не имеют. Но, видишь ли, я не уверена, что бандиты связаны с Алыпандрой. Возможно, иное зло пришло в эту землю. Пока я не буду знать наверняка, трудно что-то предпринимать.

– Звучит разумно. Не нападай на противника, пока не узнаешь его сильные и слабые стороны.

– Точно. – Джилл накрыла его ладонь своей. – Я действительно рада, что ты здесь. Приближаются великие перемены. Судьба Карры, твоя Судьба – Судьба всего эльфийского народа! – кто знает, что может произойти?

– Понимаю, – на самом деле, он ничего не понимал. – Хочешь, скажу еще что-то странное? Помнишь собаку Карры? Это подарок Перрина.

Джилл выругалась на зависть многим наемникам.

– Знаешь, это одна из тех маленьких вещей, которые могут иметь большие последствия! Значит, в этом замешан Перрин?

– Ну, да. Он пожертвовал даже большим, чем собака. Помнишь мальчика, убитого возле переправы? Он был его внуком. Сердце кровью обливается, когда я вспоминаю его.

– Не сомневаюсь. – В ее голосе была печаль. – Бедный мальчик! Впрочем, у тебя будет шанс отплатить за его смерть завтра. Кадмар уходит с людьми на рассвете.

– Ну-ну. Мы уводим из замка людей, будет ли Карра в безопасности? Ладно, дурной вопрос. В центре города…

– Вопрос вовсе не дурной. Это то, что я имела в виду, говоря о твоих способностях, Роддо. Верно, армия не войдет в запертый город, но предатель может добраться до нее даже здесь. Поэтому я отведу ее к Отону, пока дружина не вернется. Там уж ей точно будет спокойно. – Она немного заколебалась. – Ты ведь не останешься?

– Останусь, если попросишь. Но душа моя жаждет отмщения – за Недда и за сожженную деревню.

Джилл надолго задумалась. Они стояли посреди темного двора; силуэт главной башни четко выделялся на небе, из окон ее лились свет, смех и пение – знакомая картина, привычные звуки, но сейчас Джилл стояла рядом, и Родри казалось, что вместе с нею он переступил невидимый порог какого-то неведомого мира.

– Хорошо, отправляйся с гвербретом, – сказала она наконец. – Мне нужен надежный человек, чтобы присмотреть также и за Даром. Он твердо решил присоединиться со своим отрядом к завтрашнему походу. Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь стряслось.

– Я пригляжу. В принципе, лучники не будут лишними. Если, конечно, мы отыщем этих свиней.

– Я отправила Вольный народец на поиски, да и сама много чего могу… Не волнуйся. Мы найдем их.

Начинало светать. Карра сидела на кровати, перебирая подаренные супругой гвербрета шелковые платья, когда дверь отворилась и вошла Джилл. Молния дружелюбно завилял хвостом, Карра подняла голову.

– А вы вовсе не серебряная и не светитесь, – разочарованно протянула Карра.

– Ну, в общем, нет. Это надоедает, знаешь ли, хотя иногда может пригодиться. Как ты себя чувствуешь?

– Очень хорошо. Но все еще чувствую усталость. Могла бы проспать и в три раза больше, но его милость меня разбудил.

– Что поделаешь… Карра, мне нужно кое-что у тебя спросить. Но если не хочешь, не отвечай. Как ты познакомилась с Даром?

– На конном рынке, неподалеку от замка моего брата… где-то с год назад. Он приехал со своими людьми на торг, а я была там со своим братом. Он тогда мерзко пошутил – брат, а не Дар – спросил у кого-то из Народа, не обменяют ли лошадь на меня. Он засмеялся, а Дар подошел и сказал, что не продаст брату ни одного коня. Брат пришел в бешенство, кричал, ругался, и никак не мог понять, почему Дар так сказал. – Карра улыбнулась воспоминаниям. – Дар ответил тогда, что человек, который так жесток со своей сестрой, забьет половину стада до смерти. Вообще это как раз неправда. Брат очень добр со своими лошадьми. Ну, как бы там ни было, на следующий день, когда я гуляла одна, Дар подошел ко мне, и мы разговорились.

– А, – улыбнулась Джилл, – любовь с первого взгляда?

– Что ты! Он мне, конечно, нравился, но ему пришлось ухаживать за мной все лето, прежде чем я поняла, что люблю его. Джилл, он же был первым мужчиной, который захотел меня, а не расположения моей семьи или чего-то еще в этом роде. Ну, правда, лорд Скрейв хотел меня, но он настолько ужасен, и у него так отвратительно пахнет изо рта! – Она содрогнулась. – Впрочем, даже если бы братец и подыскал мне приличного мужа, все равно пришлось бы собирать приданое. Не думаю, что Дар вообще знает, что это такое, а если бы и знал – сомневаюсь, что оно его заботило бы.

– Согласна. Менять тебя на лошадь – омерзительно! Ладно, нам пора идти. Возьми плащ. Отон уже заждался. Я предупредила его вчера.

В большом зале было полно вооруженных людей – кто-то доедал ужин, кто-то допивал последнюю кружку эля, кто-то просто сидел и ждал. Стоя у почетного стола, гвербрет и два благородных господина – видимо, вассалы – рассматривали большую карту при свете очага. Дар отошел от стола и махнул своим людям, чтобы те следовали за ним. Подойдя к Джилл, он церемонно поклонился.

– Доброе утро, любовь моя, – сказал он Карре. – Вижу, ты взяла пса с собой. Отлично. Лучшего стража не сыщешь.

– Уверена, это не понадобится. Со мной все будет в порядке. Дар, ты же будешь внимательным и осторожным? Если я тебя потеряю, мое сердце разобьется от горя!

Он рассмеялся, тряхнул головою, так что волосы взметнулись, словно волна на темном озере Дру, и обнял ее за плечи, чтобы поцеловать.

Покинув замок вместе с Даром и его людьми, они вышли на тихие улицы Кенгарна. То тут, то там сквозь деревянные ставни пробивался свет свечи, изредка, из приоткрытых дверей виднелся свет камина, но в целом город досыпал последние часы перед пробуждением. Они спустились вниз, прошли по аллее, повернули налево, поднялись вверх, перешли по мостику через небольшой ручей, пересекли лужок, мокрый от росы, повернули направо, спустились вниз… Когда Карра подняла голову, чтобы посмотреть на замок, ей показалось, что он намного дальше, чем ей казалось поначалу, и подумала, что с их маршрутом что-то не так. Наконец, они подошли к склону холма – крутому, почти отвесному. Прямо напротив них, между двумя маленькими сосенками, была небольшая деревянная дверь с железными петлями. Отон стоял на пороге и держал в руках свечу.

– Входите, входите, госпожа. Сердечно благодарен за то, что не отвергли мое скромное гостеприимство. Не волнуйтесь, Джилл. Мимо нас даже мышь не прошмыгнет.

– Ничуть не сомневаюсь. Большое спасибо.

Карра поцеловала Даралантериэля на прощание, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами. Она не хотела его отпускать. Сердце ныло от страха. Ее преследовала мысль, что Богиня предупреждает ее о грядущей беде.

– Молю тебя, будь осторожен, любимый. Пообещай, что будешь осторожен.

– Настолько, насколько это вообще возможно. Обещаю. – Мягко, но настойчиво, он освободился от ее объятий. – Со мной мои люди, и Родри ап Девабериэль, и если со мной что-нибудь случится, когда они будут рядом, значит, такова моя Судьба, и от нее никуда не денешься.

– Знаю. – Она вытерла слезы и заставила себя улыбнуться. – Тогда убей побольше бандитов, ладно? Я не могу забыть ту женщину…

– Дважды клянусь тебе в этом, любимая. До свидания.

В разгорающемся свете утра он повернулся и ушел, и его лучники последовали за ним. Карра махала ему рукой и старалась улыбаться до тех пор, пока все они не скрылись за поворотом. Отон откашлялся и задул свечу.

– Госпожа, заходите. Город просыпается.

– Да-да, – кивнула Джилл. – Карра, не волнуйся так. Я еду с отрядом, ты же знаешь.

– Нет, я не знала. Но если так правда, это согреет мне душу.

Джилл легкими шагами пошла вверх по холму. Старый коричневый плащ развевался за ее плечами. На полдороге она остановилась, последний раз помахала рукой и вскоре затерялась между домов. В последний момент что-то переливчатое, как лунный луч, слетело с ткани плаща и понеслось, подхваченное просыпающимся ветром. Карра бросилась вдогонку и поймала то, что принес ветер – серебристое перо, длиной с ладонь. Отон что-то пробормотал, Молния негромко залаял, соглашаясь с гномом, пока Карра разглядывала перо.

– Госпожа, нам действительно нужно уходить с улицы.

– Конечно, Отон, прости. Но это перо! Оно же настоящее! Значит, она умеет превращаться в птицу.

– Ну, умеет. Что, так непонятно? И чему вас, молодежь, только учат? Заходите, внутри безопаснее.

Карра спрятала перо в складках накидки и вошла следом за Отоном в деревянную дверь. «Внутри» оказался длинный коридор из красивых каменных блоков, уводящий вглубь холма. Тут и там на маленьких полочках, приблизительно на высоте шести футов, стояли корзины со светящимся мхом. Воздух был удивительно прохладным и свежим. Пройдя около двухсот ярдов, они вошли в круглую комнату пятидесяти футов в диаметре, заставленную невысокими столами и маленькими скамейками. В центре комнаты находился горящий очаг, а над ним висел и испускал пар огромный котел. Карра машинально посмотрела вверх и заметила дымовую трубу, уходящую вверх, а рядом – множество мелких отверстий, откуда, видимо, и поступал свежий воздух. Три двери в стенах уводили в другие туннели. За одним из столов сидели двое мужчин – ростом еще меньше Отона, но моложе – мускулистые и тяжело вооруженные. Они зевали и клевали носом над большими металлическими кружками.

– Остальные еще спят, – пояснил Отон. – А я вчера так утомился, что и заснуть не смог, когда сюда добрался…

Он повернулся и заговорил с гномами на незнакомом Карре языке. Оба подскочили и поклонились ей, затем что-то сказали по очереди.

– Они здесь сторожат по ночам. Заканчивают завтрак. Пожалуйста, госпожа, садитесь вот здесь, возле стены, а я сбегаю, принесу что-нибудь поесть.

Рядом с деревянным шкафчиком Карра обнаружила кресло с высокой спинкой и подлокотниками, небольшое, но очень удобное. Зевнув, Молния улегся у ее ног и положил голову на передние лапы. Тем временем Отон сбегал к очагу и вернулся с тарелкой каши, приправленной маслом, и куском хлеба, затем снова убежал и вернулся с кружкой молока с медом.

– Джила сказала, вам нужно пить много молока ради ребенка, – пояснил он.

Пока Карра завтракала, Отон рылся в шкафчике. Наконец, он извлек оттуда странноватый набор предметов: две продолговатых деревянных подноса, мешочек с песком, несколько острых палочек, и кость, похожую на маленький гребень. Все это он выложил на стол. Белый речной песок он высыпал на подносы и разгладил его до толщины пергамента. Затем с помощью острой палочки начертил на песке несколько линий, разделив дощечку на четыре треугольника, потом отметил на внешних краях дощечки середину основания каждого треугольника и соединил их, разделив поверхность на двенадцать частей.

– Это карта, – пояснил он свои манипуляции. – Так мы, гномы, делаем предсказания, и если на свете есть человек, который нуждается в парочке предсказаний, то это я. Смотри сюда. Каждое поле соотнесено с металлом.

Первое – с железом, второе – с медью, и так далее. Пятое поле – золото, оно соответствует мастерству, и неважно, идет ли речь о работе по камню или по серебру, девятое – олово, наша религия. Понимаешь, мы ценим наших богов, как олово, ибо редко от них можно добиться чего-то ценного.

– Отон! Ты говоришь ужасные вещи!

– Ну-у… Вы, люди, часто клянетесь своими богами, но как часто они помогают вам – несмотря на все ваши жертвы и песнопения? В общем, каждое поле соответствует металлу, но двенадцатое – вот здесь, рядом с первым, они образуют круг – это поле соли, а соль вовсе не металл. Это поле всего скрытого и непонятного, и магии в том числе.

– Интересно. А как можно предсказывать с помощью этого?

– Смотри. Я покажу тебе.

Отон взял другую палочку, поднес ее ко второй дощечке, отвернулся и начал быстро-быстро усеивать дощечку точками. Когда он закончил, на доске было шестнадцать линий из точек и пустое пространство для обдумывания.

– Ну вот, эти вот линии мы называем основными, или материнскими. Нечетные можно соединить и получить первую дочернюю линию, четные дают вторую и так далее. Я не стану объяснять тебе все правила, на это уйдет целый день, и тебе наскучит. Но посмотри, с чего я начну! На железном поле у нас будет голова Дракона. – Он проворно соединил точки в песке в единое изображение. – Так, смотрим дальше. О! Маленькая Удача на соляном поле. Меня это радует, знамения не предвещают ничего ужасного. Может и не все будет хорошо, но – ничего ужасного.

Карра увлеченно наблюдала за его действиями. Отон бормотал что-то себе под нос на разных языках, размышлял над точками, время от времени вырисовывая фигурки на полях. Когда все было готово, он долго качал головой и смотрел на доску.

– Отон, не тяни! Скажи, что ты видишь?

– Ну, я не уверен. Гм. С этими пророчествами всегда так. Чем сильнее оно тебе необходимо, тем меньше в нем ясности. Впрочем, кажется, все кончится хорошо. Понимаешь, я недавно отправил письмо родным, выясняя, можно ли мне вернуться домой. В молодости я натворил делов… ну, это было давно, и вдобавок у меня есть пара красивых камешков, так что я даже смогу заплатить штраф, если будет нужно. – Он сделал паузу и задумчиво покусал усы. – Похоже, что они примут меня обратно, но меня смущает вот это, – он показал на третье поле. – Дорога на поле ртути. Обычно это означает долгое незапланированное путешествие. Меня это немного волнует.

Карра присмотрелась повнимательнее, но Дорога оказалась обыкновенной линией из четырех точек. Ей это ничего не говорило.

– А разве это не может означать то путешествие, которое мы уже проделали? Я имею в виду, когда ехали сюда. Я…

Тихий свист прервал ее и заставил поднять голову. Молодой гном, с клинком наготове, медленно подходил к столу. Неожиданно Отон тоже свистнул и затаил дыхание.

– Не шевелитесь, госпожа. Просто замрите. Как камень. Пожалуйста.

Спокойный настолько, что Молния даже не пошевелился, гном подошел к столу, медленно замахнулся, выждал – и с силой ударил мечом в пол, совсем рядом с локтем Карры. Карра отшатнулась, когда что-то хрустнуло – и из-под лезвия брызнула струйка бледной слизи. Второй охранник бежал к ним, что-то невнятно выкрикивая; Отон стремительно выскочил из-за стола, чтобы посмотреть, как молодой гном переворачивает измятую, длинноногую тварь кончиком меча. Все трое мужчин умолкли на несколько секунд.

– Видишь эту бурую отметину у него на брюхе? Словно кубок на высокой ножке? Мы называем его Смерть-в-бокале. – Отон повернулся к Карре. – Это паук – вернее, это то, что от него осталось. Размером с твой кулак. Ядовитый что надо. Вернее, как не надо…