Дэверри: Западные земли (№2) - Дни знамений

– Возможно. – Она начала отряхивать рубашку от несуществующих крошек.

– Что сделал этот ваш друг? – В голосе Родри было что-то среднее между дружелюбием и яростью. – Оставил одну с ребенком?

– Как вы узнали? – вспыхнула Карра, чувствуя, как слезы заполняют глаза.

– Ну, история не нова.

– Он сказал мне, что вернется.

– Все так говорят, – пробормотал Ираэн, заглядывая в кружку.

– Но… он оставил мне… – Она заколебалась. Ее рука наполовину скрылась под рубашкой, касаясь подвески. – Оставил знак, на память.

Когда Родри протянул руку, она заколебалась на несколько секунд.

– Девушка, мы не воры, – произнес Родри так мягко, что Карра сразу ему поверила. Расстегнув цепочку, она вытащила подвеску – огромный сапфир, синий, как зимнее море, в оправе червонного золота трех дюймов в поперечнике, изукрашенной выпуклыми розами. Увидев ее, Родри присвистнул, а Ираэн негромко выругался. Недд привстал, чтобы рассмотреть поближе.

– О, боги! – выдохнул Ираэн. – Спрячь ее подальше. Она стоит целого состояния.

– Королевский залог, что и говорить, – Родри рассматривал подвеску так близко, как только мог в неверном свете очага. Перед тем, как продолжить, он прошептал несколько слов на языке Запада. – Когда-то он принадлежал Ранадару с Высокой Горы, последнему настоящему королю народа Запада, и его потомки передавали камень из поколения в поколение – больше тысячи лет. Если родственники твоего Дара узнают, что он передал его тебе, девушка, ему точно несдобровать.

– Вы знаете его? Вы должны быть знакомы с ним!

– Знаю. – Родри вернул ей камень. – Любой, кто знаком с народом Запада, знает Даралантериэля. Он рассказал тебе, кто он такой?

Она покачала головой, пытаясь застегнуть цепочку.

– Избранный Принц. Единственный наследник Западного королевства, что лежит в руинах далеко-далеко отсюда…

Карра нервно хихикнула, высказывая явное недоверие.

– Королевство? – переспросил Ираэн. – А я никогда не знал, что у народа Запада есть королевство.

– Конечно, – ухмыльнулся Родри. – Ты же никогда не хотел познакомиться с ними – и никогда не слушал, о чем они говорят. Типичный круглоухий.

– Ты меня разыгрываешь.

– Да нет же. – Его улыбка, казалось, утверждала противоположное. – Это чистейшая правда.

К своему ужасу, Карра почувствовала, что не может прекратить хихикать – и уже близка к истерике. Псы жалобно заскулили, придвигаясь поближе к ней, тыкаясь мордами в ее руки, пока Недд качал головой в такт Родри и недовольно ворчал. Серебряный кинжал посмотрел на юношу, словно только что заметил его.

– Значит, Недд? – спросил Родри у Карры. – А у него нет дяди или другого близкого родственника… по имени Перрин?

– Ну, вообще-то, это его дедушка. – Наконец, она смогла достаточно успокоиться, чтобы внятно ответить на вопрос. – Он жрец Керуна.

Родри сел, как вкопанный, и в танцующем свете очага его лицо заметно побледнело.

– Что-то не так? – Ираэн пододвинулся ближе и тронул его за плечо.

– Ерунда, – Родри отвернулся и помахал трактирщику. – Эй, еще эля! В этой таверне можно сдохнуть от жажды!

Трактирщик не только принес еще эля, но и приказал жене подать гостям жареную птицу, зелень, еще хлеба – словом, для Карры, после нескольких недель в пути, это был целый пир. Судя по тому, как накинулись на еду серебряные кинжалы, и для них тоже. Не имея возможности поговорить, Карра внимательно следила за Родри. То, как он ел, выдавало в нем человека благовоспитанного – ей никогда не приходилось видеть таких изысканных манер у лордов, гостивших у ее брата. Порой она ловила на себе его взгляд и не могла истолковать выражения его глаз. Иногда он казался испуганным, иногда смертельно уставшим – в конце концов, она решила, что от изнеможения ей просто мерещатся всякие глупости. В конце концов, с чего бы это закаленному в битвах серебряному кинжалу бояться усталой девчонки, да еще беременной? Впрочем, когда она поела, усталость отступила настолько, что Карра смогла сосредоточиться на том, что Родри сказал чуть раньше.

– Вы знаете Дара, – внезапно произнесла девушка. Родри встрепенулся и посмотрел на нее в упор. – Где он сейчас? Вы скажете мне?

– Если бы я знал наверняка, то сказал бы. Но я многие годы не видел его. Думаю, он на севере со своими стадами… – Родри глотнул эля и сделал паузу. – Послушай, девушка, если ты носишь его ребенка, то ты его жена. Ты понимаешь это? Не просто брошенная женщина, но жена! Западный народ немного по-другому относится к таким вещам, чем жители Дэверри.

Слезы закапали раньше, чем она смогла остановить их. Жалобно подвывая, псы положили морды ей на колени. Не думая ни о чем, она обняла Грома и позволила ему слизывать бегущие слезы. Тихо плача, она смутно слышала, как о чем-то говорит Ираэн, слышала звук отодвигаемой скамьи… Когда, наконец, она подняла взгляд, Ираэна и трактирщика в комнате не было, но Родри сидел напротив нее, оперевшись на локоть и молча потягивая эль.

– Простите, – всхлипнула она. – Просто я так испугалась… я ведь не уверена, захочет ли он снова меня видеть…

– О, разумеется, захочет! Он хороший парень. Может быть, Дар немного и молод, но я уверен, что ты можешь ему верить. – Родри улыбнулся. – Я мог бы для сравнения заметить, что ему можно верить больше, чем мне самому, каким я был в его возрасте, но тебе это все равно ни о чем не скажет. Не беспокойся, Карра, его соплеменники позаботятся о тебе в тот же день, когда ты отыщешь их – о боги, да любой род примет тебя! Неужели ты так и не поняла? Ребенок, которого ты носишь, по крови равен любому принцу в Дан Дэверри. И у тебя есть знак, подтверждающий это. Перестань волноваться. Мы найдем Дара. – Мы?

– Мы. Ты только что наняла серебряного кинжала, чтобы он доставил тебя в твой новый дом – ну, как только мы довезем Отона до Кенгарна, но это все равно по дороге. – Он посмотрел в сторону и внезапно показался старым, как горы, и невообразимо уставшим. – Впрочем, я не знаю, хватит ли Ираэну безрассудства, чтобы поехать со мной. Ради его же блага, надеюсь, что нет.

– Но… я не могу заплатить вам.

– О, мне не нужны деньги. А если они мне понадобятся, родня Дара меня обеспечит. Твой разум все еще затуманен страхом, в этом все дело.

– Да… но ведь все было так ужасно. – Она снова всхлипнула и еле сдержала слезы. – Сначала я узнала, что беременна, потом долго ехала, и думала, а не бросил ли меня Дар – мужчины ведь часто так поступают. А потом я встретила Перрина, а он, знаете ли, очень странный, а потом мы попали сюда, и встретили вас, а вы говорите все эти странные вещи, а я вас даже не знаю… Ну, это же так странно – вот так встретить того, кто знаком с Даром, и я… – Тут она остановилась, едва не обвинив Родри во лжи.

– Да, это странно, но не случайно. Это моя судьба, Карра, и, может быть, твоя, но никто не знает чужого Предназначения. Наши судьбы, и чары, не отделимые от Предназначения – они окружают нас, и я это чувствую.

– Вы тоже боитесь, да?

– Да, это так. Моя смерть ходит рядом с тобой. Недд, основательно задремавший к этому моменту, встрепенулся. Карра потеряла дар речи. Родри оскалился в беспечной улыбке берсерка и протянул ей свою кружку – промочить горло.

– Помни, против тебя я ничего не имею. Многих женщин любил я на своем веку, но никого – так сильно, как госпожу Смерть… Я знаю, о чем ты хочешь спросить – да, я пьян, но не настолько, чтобы нести чушь… Окажи милость, госпожа, ведь я только что вручил свою жизнь тебе, – позволь мне сказать еще несколько слов. Я живу на этом свете дольше, чем ты можешь вообразить… и, когда оглядываюсь назад, как это делают старики, я понимаю, что никого не любил так, как ее – мою Госпожу. Когда-то я думал, что люблю Честь – но это лишь другое имя для Нее, ибо раньше или позже, честь приводит человека к смерти… – Внезапно он перегнулся через стол. – Ты веришь в чары, Карра? В магию, и тех, кто знает ее путь?

– Ну… да, наверное… То есть, я не знаю наверняка, но… Я слышала все эти истории…

– Некоторые из них правдивы. Я знаю это в глубине своего сердца, и это знание отравляет горечью мою душу. – Вдруг он улыбнулся бесшабашной ухмылкой двадцатилетнего. – Думаешь, я сошел с ума?

– Ну, нет. Может быть, немного не в себе… так мне кажется.

– Ты рассудительная девушка… тебе это пригодится. – Его кружка опустела, и он снова наполнил ее, стараясь унять дрожь в руках. – Лишь одну женщину в своей жизни я любил так же сильно, как Смерть, но… Она любила волшебство больше, чем меня. Знаешь, такое выведет из себя любого мужчину. Она напророчила мне однажды… «Беги, куда хочешь, Родри, но магия все равно настигнет тебя»… или что-то в таком духе. Прошли годы, и я не помню точных слов. Но я очень хорошо помню, что чувствовал, когда она говорила это… и я знаю, что это была правда – и еще я знаю, что когда придет время, когда Судьба настигнет меня, я почувствую, как в меня вонзаются ее клыки – и я буду знать, что госпожа Смерть примет меня, ибо я воистину любил ее! Когда ты рассказывала свою историю, я слышал, как щелкают эти клыки… Скоро, очень скоро я возлягу с тобой на одном ложе, моя Госпожа, хоть и будет оно тесным и холодным…

Недд спал на полу, зарывшись в солому рядом с собаками. Огонь в очаге почти погас, отбрасывая тень на лицо серебряного кинжала.

Карра с усилием встала из-за стола и подошла к очагу, чтобы подбросить дров – в ее сердце царил такой холод, что тепло было для нее не менее желанным, чем свет. Когда пламя разгорелось, она почувствовала, как Родри идет к ней. Обернувшись, она увидела его – преклоняющего колени.

– Ты позволишь служить тебе, госпожа?

– Что? А, конечно. То есть – у меня ведь небольшой выбор, верно? Тем более что вы знаете Дара…

– Очень рассудительная девушка. – Родри улыбнулся и встал с колен, отряхивая безнадежно грязные штанины – как будто это могло помочь. – Хорошо. Недд! Просыпайся! Проведи госпожу в ее роскошные апартаменты, и хорошо охраняй ее ночью. Потому что беда идет за нами по пятам, и войско следует за нею…

Пошатываясь, он отвесил девушке церемонный поклон и вышел прочь. Недд встал с пола, подзывая собак.

– Что ты думаешь об этом серебряном кинжале, Недд? Он тебе по нраву?

Недд кивнул утвердительно.

– А то, что он наполовину чокнутый?

Недд причмокнул и задумался. Так и не найдя подходящего ответа, он просто открыл дверь, неуклюже скопировав поклон Родри. Следуя за ним к конюшне, Карра думала и о том, что никогда не хотела бы быть королевой, и о том, что была бы не прочь себя ею почувствовать…

Рано поутру Ираэн разбудил их с помощью нехитрой уловки – оглушительного крика у дверей сеновала. Направляясь к трактиру, чтобы позавтракать, он сообщил Карре и Недду, что поедет с ними на север.

– Хочу добавить, это наверняка не лучшее решение, – говорил он. – Сначала мы связались с этим проклятым коротышкой-ювелиром, потом у Родри в голове все пошло кувырком, он бормочет что-то о Предназначении, чарах, пророчествах, и лишь боги ведают, о чем еще! Если вы спросите меня, я скажу, что он чокнутый – не хуже иного барда, и пьет покруче, чем любой из моих знакомых, а это немало, если вы меня понимаете… Но он пьянеет совсем не так, как обычные люди… И я твердо знаю, что мне следовало бы возвращаться на восток и искать другого нанимателя, а тут он начал говорить, и… – Он огорченно покрутил головой, чем-то напоминая медведя. – Так что я еду, хоть он и предупредил меня, что это может плохо кончиться. Я, наверно, от него, заразился и тоже спятил…

Теперь, в утреннем свете, Карра могла лучше его рассмотреть. Ираэн был привлекательным мужчиной, с правильными чертами лица, копной золотистых волос и под стать пышным усам, но его льдисто-голубые глаза были холодными и твердыми, как тот металл, название которого стало его именем. И псы, и Недд посматривали на него с легким подозрением.

– Давно вы знаете Родри? – спросила Карра.

– Четыре года.

– А знаете, ни он, ни вы… не похожи на людей, которые обычно становятся серебряными кинжалами.

– Надеюсь, вы это в хорошем смысле, – Ираэн слегка нахмурился. – Послушайте, госпожа, давайте без обид и всего такого, но задавать такие вопросы серебряному кинжалу не слишком приятное дело – я имею в виду, для обеих сторон. Вы понимаете, о чем я?

Намек был достаточно прозрачным, и потому, сдерживая наступающую волну любопытства, Карра прикусила язык.

В трактире, скрестив ноги, сидя на полу перед окном, сидел Родри. Он брился длинным стальным лезвием, глядя в осколок зеркала, укрепленный на стене напротив.

– Я быстренько, – проговорил Родри. – Ираэн, сбегай пока за молоком и возьми немного хлеба, пожалуйста. Трактирщик валяется на кухне, пьяный в дым, а госпоже нужно подкрепиться перед дорогой…

Однако Недд поскуливая не хуже собаки, настоял на том, чтобы самому обслужить свою хозяйку.

– Понять не могу, – хмыкнул Ираэн. – Если мы всего лишь должны найти зазнобу нашей госпожи, почему бы сразу не поехать на запад?

– Ты забыл про Отона.

– Точно. Наверное, я хочу про него забыть. А может, вернем ему деньги?

– Это не выход. Мы все равно не можем просто так взять – и поехать на запад. Там огромные равнины, и никаких дорог. Мы месяцами будем скитаться туда-сюда, и в конце концов помрем с голоду. – С лицом, еще влажным после мытья, Родри присоединился к друзьям, уже сидящим за столом, как раз когда в дверях показались Недд и осоловелый трактирщик с хлебом и ветчиной. – Кадмар из Кенгарна покупает лошадей у народа Запада, и мы просто обязаны встретить там кого-нибудь из них – раньше или позже. А потом мы сможем передать через них, что жена Дара ждет его прибытия – под покровительством гвербрета.

– Слишком легко. Ты что-то скрываешь, Родри.

– Нет. Я понятия не имею, что может случиться.

– Ну, а к чему тогда вся эта чушь про Предназначение и магию?

Родри пожал плечами, отламывая кусочки хлеба своими длинными изящными пальцами.

– Узнаю больше – скажу больше. – Сияющая усмешка на его лице выглядела немного неуместной. – Но я тебя предупредил. Если хочешь, оставь Отона – оставь всех нас. Езжай на восток и забудь обо всем.

Ираэн издал низкое горловое рычание и глубоко вонзил в кусок ветчины дорогой столовый нож. В это мгновение Карра услышала чью-то ругань возле трактира.

Собаки встрепенулись и повернули головы в сторону приближающегося голоса. Это было настоящее извержение ругательств, чеканная баллада из проклятий, неудержимый поток грязной площадной брани. Родри вскочил с места и крикнул:

– Придержи язык! Здесь женщина! Нечленораздельно фыркая, в комнату ковыляющей походкой ввалился мужчина. Он был невысок, около пяти футов ростом, но плотен, мускулист и сложен, как положено кузнецу, хотя двигался медленно и неуверенно. Волосы и борода его были снежно-белыми. Припомнив, что рассказывал Родри прошлой ночью, Карра заподозрила, что тяжелый кожаный жилет незнакомца скрывает зашитые внутри драгоценности. Короткий меч и длинный нож на поясе дополняли картину.

– Не смей кричать на меня, никчемный наемник! – прохрипел Отон, однако уже заметно тише. – День, когда проклятые эльфы начнут отдавать мне приказы, разрази меня гром, будет последним днем в моей жизни! Я…

Тут он увидел Карру, и застыл с открытым ртом. Глаза его вмиг наполнились слезами.

– Госпожа! – прошептал он. – О, моя госпожа… Он упал на колени перед ней и попытался поймать ее руку, чтобы приложиться с поцелуем. Карра сидела, не в силах даже пошевелиться, пока Родри и Ираэн таращили глаза; тем временем Отон, румяный от стыда, поднялся на ноги и шумно высморкался в старый носовой платок.

– Ну ладно, – пробормотал Отон. – Мои извинения, девушка, не знаю, что со мной стряслось. Принял вас за другую… Ошибся, понимаете ли. Гм. Да. Простите меня, пожалуйста. Я уже ухожу.

Он выскочил наружу, не говоря больше ни слова. Несколько минут все сидели ошеломленные, пока, наконец, Ираэн не выдохнул:

– Ладно, Родри. Магия, не магия, Предназначение, не Предназначение… Что бы это ни было, я больше с тобой не спорю.

Рассчитавшись с трактирщиком, они поехали на север по разбитой грязной дороге, которая, по словам крестьян, должна была привести их в Кенгарн, к гвербрету Кадмару. Сперва дорога тянулась вдоль ферм, где на полях наливалась бледным золотом озимая пшеница, но дальше к северу на горизонте темной полоской тянулись холмы и леса. К тому времени, когда они остановились дать отдых лошадям и пообедать, вдалеке уже можно было различить бугрящиеся возвышенности и стройные ряды деревьев.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Отон, помогая ей спешиться. – Родри сказал, ты ждешь ребенка.

– О, со мной все в порядке. Не нужно так трястись надо мной, правда. Срок еще небольшой.

– Ну, тебе виднее. Правда, я все равно хотел бы, чтобы здесь была женщина из Народа, или хоть кто-нибудь сведущий во всех этих женских премудростях…

– Все просто великолепно, Отон.

И все же Карра сама удивилась тому, какое удовольствие испытала, оставив наконец седло и присев на мягкую траву.

Она научилась ездить верхом в три года на пони, подаренном ее брату, она полжизни провела в седле – а теперь начала уставать, проехав всего лишь несколько часов.

Немного подумав, она решила, что быть беременной плохо – независимо от того, замужем ты или нет. Гром и Молния сидели рядом с ней, сочувственно вздыхая. Когда Недд убежал, чтобы принести еды и воды, Отон присел рядом с ней – словно охраняя от кого-то.

– Что ж, если я теперь королева, – хихикнула Карра, – тогда псы будут моими гвардейцами, а Недд – конюшим. Хочешь быть моим советником, Отон? Хм, вот незадача – у меня нет ни одной служанки… пожалуй, придется забрать у святого отца пару кошек.

Отон, притворяясь, что воспринимает игру всерьез, наморщил лоб, якобы задумавшись.

– Видите ли, ваша милость, я бы предпочел быть главным зодчим. Я построил бы вам роскошный дворец…

– Да, тот, что мы имеем сейчас, мне не подходит. Здесь сильно дует, – она повела рукой, обводя окрестности. – Ладно, но кто же будет советником? Родри не сможет, он чокнутый… О, я знаю – мне нужен чародей! Старый волшебник, как в сказках. Эй, скажите, есть такие истории? Про чародеев, которые появляются именно тогда, когда нужны?

Отон побледнел. Карра готова была поклясться, что он испугался – но даже представить не могла, чего именно. Встревоженная, она посмотрела в небо.

– Видишь птицу, что кружит над нами? – Она показала на далекое темное пятнышко. – Это ворон, да?

– Похоже на то. А почему ты спрашиваешь?

– Просто я все утро за ним наблюдаю. Глупо, конечно. Здесь полно воронья… – ее голос задрожал, она умолкла. Отон, прикрывая глубоко посаженные глазки ладонью, молча смотрел в небо, и его бородатое лицо было угрюмым.

– Что-то не так? – поинтересовался Родри, приближаясь к ним и дожевывая кусок сыра. Еще один кусок он держал в руке.

– Может, и ничего, – ответил Отон. – Но… видишь вон там ворона? Очень уж он большой!

Словно подслушав их разговор, птица хрипло каркнула, захлопала крыльями и стремительно полетела на запад. Отон опустил голову и потер слезящиеся глаза.

– Ты хорошо стреляешь, серебряный кинжал? Кажется, тебе приходилось охотиться вместе с Народом?

– Это так. И сейчас моя душа сильно тоскует по длинному луку.

Карра внезапно стало холодно; она поднялась с травы как раз, когда подоспели Недд и Ираэн.

– Что-то не так с этой птицей? – поинтересовалась она.

– Возможно. У тебя зоркий глаз, девушка. Это может пригодиться…

– Подожди, – вмешался недоумевающий Ираэн. – Большая или нет, но это всего лишь птица!

– Либо чародей, – поправил его Родри. – Что ты сделаешь, если я скажу тебе, что некоторые волшебники могут превращаться в птиц?

– Отвечу, что ты совсем спятил!

– Ну, тогда я не буду тебе ничего говорить. Может, поедешь обратно? Еще не поздно, знаешь ли.

– Слушай, попридержи язык, а?

– Отлично. Я трижды тебя предупреждал – а большего от меня не требует ни закон, ни боги.

Весь этот день, продолжая путь на север, Карра то и дело посматривала на небо в поисках ворона, но ей попадались только обычные птицы, что летали туда-сюда по каким-то своим птичьим делам. Среди них попадались и вороны; глядя на них, она думала, что разговоры о магах-оборотнях, в лучшем случае, являются дурацкой шуткой Родри, а в худшем – признаком надвигающегося безумия.

Местность начала повышаться. Дорога петляла змеей, заставляя их пересекать небольшие ручьи, уводя в низинки и снова поднимаясь вверх. На закате Карра и ее спутники поднялись на холм и увидели милях в двух-трех густой лес, покрывающий и часть долины, и холмы, а чуть ближе, неподалеку от его опушки – небольшую деревню, окруженную высоким частоколом. Вечерние тени уже окутали ее. Ираэн негромко выругался.

– Мне это не нравится, Родри. Стена срублена совсем недавно.

– Что ж, пускай. Но нам лучше поторопиться, прежде чем они закроют ворота на ночь.

Несмотря на грозные защитные укрепления, деревушка оказалась вполне гостеприимной. Карра ожидала, что фермеры будут пялиться на Отона, или, на худой конец, язвить по поводу его невысокого роста, но все вели себя так, словно ничего необычного не происходит. Деревенский кузнец позволил им поставить лошадей под навесом, а какая-то фермерша за несколько медных монет накормила их ужином и предложила переночевать на сеновале – еще за пару монет. При этом чуть ли не половина жителей деревни собралась в доме, чтобы поговорить с чужаками – и предупредить их.

– Бандиты бесчинствуют на дорогах, – рассказывал кузнец. – Отродясь их тут не бывало. Мы посылали гонца к гвербрету Кадмару, просили помощи – его милость ответил, что постарается избавить нас от этих подонков, а до тех пор чтоб мы спасались сами. Ну, мы и построили стену.

– Хм, похоже, что в Кенгарне для нас есть работа, – задумчиво произнес Родри. – Гвербрету могут понадобиться люди.

– Наверняка, – кивнул кузнец и посмотрел на Карру. – А что ты делаешь на дороге, девушка?

Карра уже открыла рот, чтобы рассказать все, как есть, но Родри успел первым.

– Она едет со мной, – огрызнулся он весьма убедительно. – Вам что-то не по нраву?

– Поскольку я – не ее отец, все в порядке. Слушай, парень, нам не нужны неприятности.

– Родри, побереги свой пыл для бандитов, – с улыбкой вмешался Ираэн. – Кстати, насколько велик лес – если ехать с юга на север?

– О, дайте подумать. – Кузнец поскреб подбородок. – Я сам, вообще-то, на севере никогда не был. Но лес довольно велик. Дальше будет еще несколько ферм, потом снова лес, а еще дальше, за холмами – Кенгарн. Кенгарн, знаете ли, ведет обширную торговлю.

– Торговлю? – встрепенулась Карра. – С народом Запада?

– И с ними тоже, девушка, – кузнец заговорщицки подмигнул Отону. – Вижу, вы никогда не бывали здесь. Для девушки тут может быть много неожиданного…

Места на сеновале хватило для них всех, однако Недд настоял на том, чтобы Карра отгородилась небольшим барьером из сена в дальнем углу, чтобы получить хоть немного уединения. Перед тем, как забраться в эту импровизированную беседку, Карра напрямик спросила у Родри, почему тот солгал кузнецу.

– Правда может быть опасной, вот почему. Разбойники часто берут в плен важных людей, чтобы получить выкуп.

– Важных?

– Карра, поверь мне. Народ Запада отдаст всех своих коней, чтобы выкупить жену Дара и его наследника, не говоря уже о том украшении, что ты носишь. С этого момента просто притворись, что едешь со мной. В это легко поверить.

– Мужское тщеславие! – пробурчал Отон. – Впрочем, женщины вполне способны на любую глупость…

– А мужчины – образец вежливости и такта? – огрызнулась Карра.

– Слушай, это же не по-настоящему. Да и вряд ли твой муж будет хуже Родри, хоть он и эльф-Молния негромко зарычал. Гром повернул голову и оскалился.

– Ох, извините, – торопливо произнес Отон. – Я никого не хотел обидеть.

Карра пришла к выводу, что, судя по повадкам этих вояк, собаки могут очень многому научить их.

Уезжая утром, Родри и Ираэн в последний раз посоветовались с кузнецом, после чего решили надеть кольчуги, до этого времени лежавшие в их седельных сумках. К удивлению Карры, Отон также надел свою. Въезжая в лес, Недд несколькими движениями рук приказал собакам быть настороже – их чуткие носы были надежным средством от возможной засады. Карра, несмотря на попытки собрать в кулак всю свою храбрость, порядком разнервничалась после нескольких часов настороженной езды. Тень движения в кустах, шум ветра в кронах деревьев, упавшая вдали ветка или стук дятла – каждый звук заставлял ее вздрагивать.

Родри и Ираэн ехали молча, такие же внимательные, как и собаки. После полудня, когда они, наконец, выбрались из леса, Карра вознесла молитву Доброй богине, но судьба, словно в насмешку, именно там, среди возделанных полей, послала ей такое пронзительное чувство опасности, словно удар в лицо. Благодаря стараниям Местные жители рубили лес для своих надобностей, начиная с опушки, им потому множество торчащих из травы пней отделяли лес от широкой долины. Лошади резво выбежали на открытое место, и тут псы заворчали и, вскинув головы, стали принюхиваться – до них долетел запах гари. Присмотревшись повнимательнее, Карра заметила, на небе хвосты желтоватого, лениво тающего дыма. Еще выше кружил ворон. Ираэн выругался: он тоже его увидел.

Родри, совершенно неожиданно, запел – мелодичную, с плавными повторами песню на языке эльфов.

– Ах, если бы у меня был мой добрый тисовый лук, чтобы я мог вонзить стрелу в твое лживое сердце, – перевел он чуть погодя, – тогда кровь твоя напоила бы корни дерева моего мщения… Впрочем, этот кусочек немного не к месту – проклятая птица ничего нам не сделала. Пока что. Я сильно подозреваю, что у нее есть какой-то план. Как думаешь, Отон?

– Я думаю, нам нужно вернуться.

Ворон развернулся к западу и скрылся с глаз в клубах дыма.

– В любое другое время я бы согласился с тобой – но там, кажется горит ферма! – Родри привстал на стременах и бегло окинул взглядом долину. – Может быть, кто-то еще жив?

Но боги не проявили милосердными. Галопом проскакав через поле и подъехав к ферме, они обнаружили лишь догорающее пепелище, подернутое удушливым дымом от сгоревшей соломенной кровли. Прямо на дороге, в огромной луже крови, раскинулось тело женщины с перерезанным горлом. Она лежала на спине, бессильно запрокинув руки, и было видно, что она должна была вот-вот родить ребенка.

– Назад! – закричал Родри, разворачиваясь в седле. – Карра, забери отсюда псов!

Она повернула коня, но было поздно. Смешиваясь с едким дымом, в воздухе разливался тошнотворно-сладкий запах горелой человеческой плоти. Пришпорив Гверласа, Карра смогла проехать еще немного, после чего едва успела спрыгнуть на землю – ее начало тошнить. Дрожа, как от озноба, она вытерла рот пучком травы и с трудом смогла подняться, держась за гриву. Жалобно поскуливая, собаки терлись о ее ноги. Положив руки на загривки Грома и Молнии, Карра молча смотрела в небо, пытаясь выбросить из головы лицо замученной женщины. Безуспешно.

– Тихо, тихо, девочка, – заботливо шептал подоспевший Отон. – Сейчас все пройдет. Сейчас.

Ей казалось, что стоит ей сказать хоть слово – и ее снова стошнит.

Простояв неподвижно несколько минут, она решила, что должна заставить себя смотреть – и обернулась, чтобы взглянуть на пепелище. Издалека она могла увидеть лишь Родри да Ираэна, круживших у развалин, и рядом с ними – Недда. Внезапно она подумала, что собаки смогут быстрее отыскать выживших, если вдруг кто-то спрятался, и свистом подозвала их к себе.

– Недд. Идите к Недду, – Собаки сорвались с места.

– Ну, ладно. – Карра передернула плечами. – Все-таки это лучше, чем выйти за лорда Скрейва. Как-нибудь я расскажу тебе про него, Отон. Будешь смеяться.

Слова прозвучали настолько слабо и безжизненно даже для ее собственных ушей, что она чуть не разрыдалась. Отон с неожиданной мягкостью положил руку ей на плечо.

– Поплачь, девушка. Слезы помогают.

– Мне нельзя плакать. Я теперь королева. Ну, почти. А в старых сказках королевы смотрят на такие вещи с надменной улыбкой или с мужественным спокойствием. Ну, как эта… как бишь ее… в общем, жена короля Маррина – когда враги обвинили ее в измене, помнишь?

Отон побледнел и застыл, будто замороженный.

– О боги, ты что, не слышал эту историю? Ммм… Беллира – вот как ее звали! Она молча смотрела на них, до тех пор, пока ее свидетель не прискакал туда и не спас ее от смерти.

– Слыхал. Такое любой бард расскажет…

– А еще – он был кузнецом, как ты. Кажется, так рассказывают: он был ее ювелиром, или кем-то вроде этого… – Карра выдавила улыбку. – А королеву не убили, и я вижу в этом доброе предзнаменование.

– Слушай, девушка, дела наши действительно не сильно хороши, лгать тебе не стану. Но Родри ап Девабериэль – при всей моей… гм… любви к нему – лучший меч королевства, и молодой Ираэн ему под стать. Мы довезем тебя до Кенгарна.

– Может, лучше поедем обратно?

– Ну, эти разбойники оставили много следов – даже не сочли нужным их прятать, наглые скоты! – и мы знаем, что сейчас они едут на юг. Разве ты хочешь их преследовать?

– Боги, как я хотела бы, чтобы Дар был здесь! Я… мне так сложно без него. Погоди! Ты сказал, что отец Родри – из народа Запада? Ну, то есть, с таким именем…

– Он не может быть никем иным, кроме эльфа. Верно. Знаешь, давай не будем об этом. Все-таки это дело Родри, а не мое.

Через несколько минут к ним подъехали остальные – угрюмо качающие головами Ираэн и Родри, мертвенно-бледный Недд, стирающий со лба холодный пот, и понурые псы с безвольно повисшими хвостами. Проезжая мимо тела мертвой женщины, Родри остановился.

– Езжайте дальше, – опускаясь на колени, выкрикнул он. – Я скоро догоню вас!

Карра посмотрела на него, отвернулась и сделала большой глоток воздуха.