Они сошлись на том, что нужно или ремонтировать двигатель или как-то доставить шаттл к экватору и стартовать оттуда с дополнительным ускорением, необходимым, чтобы добраться до Форт-Бейкера.

Истман решил так: они угонят шаттл с космодрома, и будут укрываться вместе с ним в одной из многочисленных «известняковых» пещер в районе Синдзю Хораана до тех пор, пока не утихнет шум, поднявшийся в связи с их побегом. А затем двинутся в трехтысячемильное путешествие к экватору.

В ту самую первую ночь она сидела на грязном закрылке шаттла и разглядывала огромную, освещенную лишь неярким светом из кабины шаттла, пещеру. Ее удивляло откуда на планете вроде Осуми, подвергшейся терраформированию всего около сотни лет назад могут взяться известняковые породы. Но Барб Истман объяснил ей, что вся эта система пещер представляет собой «фальшиво-известняковое» сооружение: все это результат заранее спланированной работы строительных роботов. Все — от общей схемы расположения до сталактитов было сооружено искусственно, а потом на протяжении восьмидесяти лет омывалось насыщенной минералами водой, чтобы на всех поверхностях образовался настоящий слой известковых отложений толщиной в несколько миллиметров. Результаты этого воздействия практически невозможно было отличить от природных процессов, происходящих на протяжении миллионов лет. Кое-где создатели едва ли не превзошли себя, создав в толще искусственного известняка даже отпечатки скелетов древних морских животных, имитирующие ископаемое наследие древнего мелководного океана.

— Отличить практически невозможно, — сообщил он с затаенной гордостью в голосе. — Даже ученый-геолог с микроскопом ни за что не определит, что это подделка.

Один из их спутников фыркнул:

— Чушь собачья. Ты только послушай какое здесь эхо, дружище. Аааа — ууу!

Тут Барб, неожиданно придя в ярость, схватил его за отвороты куртки и повалил на землю, угрожающе шепча:

— А ты был когда-нибудь в настоящей известняковой пещере, Янски?

Янски ответил ему жалобным взглядом. Только на Древней Земле были настоящие известняковые пещеры, но в них со времен катастрофы не бывал никто, кроме представителей Центральной Власти.

— Ты знаешь, как должно звучать эхо в настоящей пещере?

— Ну… нет, Барб. Я просто…

— Ну и заткнись, Янски. Просто. Заткнись. И все. Понял?

Они покинули пещеру с наступлением ночи, как только сгустилась тьма. Им приходилось передвигаться исключительно в темное время суток, чтобы их не заметили ни наземные патрули, ни сканеры вражеских кораблей на орбите, а с первыми лучами зари снова искать себе убежища.

Перед отправлением Истман объяснил им как можно получить помощь от некоторых местных жителей. Он знал в каких деревушках обосновались жившие в Каноя-Сити японцы, раньше населявшие район называвшийся Угольным Городом. Но при этом он предупредил товарищей, что кругом полно каньских шпионов и людей, которые с удовольствием передадут каньцам любую информацию за несколько чашек риса.

Несмотря на его предостережения, никто не пал духом и не отказался от предложенного Истманом плана бегства с планеты. Так они много ночей подряд скользили над самой землей, а к утру укрывались, до тех пор, пока наконец не оказались среди девственных поросших лесом гор в сотне миль от продырявленного купола Каноя-Сити.

Стоило им покинуть пределы Анклава, как Барб Истман превратился в совершенно другого человека. Теперь он относился к спутникам с необычайной подозрительностью, всеми командовал и, когда кто-нибудь не исполнял его указаний, устраивал провинившемуся выволочку. Но при этом лишь Истман знал язык и обычаи местного населения и, несмотря на то, что весь внешний метракоровский лоск с него довольно быстро соскочил, он буквально излучал какую-то внутреннюю силу, которая придавала им уверенности.

— Слушай, Истман, мы же все-таки не в армии, — как-то пожаловался Шадболт во время их первой ночевки под открытым небом. Истман как раз вернулся с разведки и начал быстро тушить костер. Шадболт же только-только собрался готовить ужин.

— Заткнись! Пламя костра может нас выдать. В шаттл! Быстро!

— Потише!

Истман быстро взял себя в руки.

— Послушай! Это очень опасное дело. Гораздо более опасное, чем тебе кажется. Мы ни в коем случае не должны выдавать своего местоположения.

Затем он практически лишил их сна, в леденящих душу подробностях объяснив как инфракрасные сканеры кораблей на орбите на расстоянии двух тысяч миль с запросто улавливают исходящее от человеческого тела тепло и с легкостью могут точно направленным лучом сжечь человека прямо во сне, прежде чем он успеет понять, что происходит.

— Они профессионалы. Каньские экипажи состоят вовсе не из глупцов. Стоит вам улечься спать под открытым небом и они достанут вас игольным лучом, угодив прямо в глаз даже в полной темноте.

— Что-то я никогда о таком не слыхивал, — спокойно возразил Шадболт.

— Это потому, что у тебя голова вечно забита разной чепухой и ты ни разу не удосужился прочитать технические описания каньского оружия.

— А по-моему просто нечестно пугать Аркали такими…

— Ты уверен, что заботишься именно об Аркали? Или все же в основном о собственном чертовом спокойствии? — В темноте блеснули его глаза. На фоне покрытого пылью потемневшего лица они казались очень белыми. Затем он взглянул на нее и рассмеялся. — Лучше уж перепуганная Аркали, чем мертвая, а?

На следующий день Истман стал настаивать, чтобы они немного отклонились в от прямого пути на юг в сторону и они попытались переубедить его, не видя смысла в излишних предосторожностях.

— Голосование устраивать мы не будем, — прошипел он Шадболту. — Я просто хочу знать, со мной вы идете, или нет. Если нет, то можете прямо сейчас выметаться из шаттла. Мы с Аркали легко сможем добраться до экватора и одни. Но если хотите, чтобы старшим был я, то должны мне подчиняться и точка! Понятно?

По соображениям собственной безопасности все пообещали подчиняться ему, хотя кое-кто пошел на это весьма неохотно. Но даже недовольные полностью переменили мнение о нем в конце того же дня, когда показания сканеров убедили их в том, что каньцы расстреляли с воздуха место их предыдущего ночлега.

— Как ты узнал, что они будут обстреливать наш лагерь? — спросила Аркали, но Истман лишь пожал плечами и сказал, что ничего не знал наверняка, а почувствовал, что им лучше обогнуть полуостров по широкой дуге.

С этого момента она начала приглядываться к Истману, внимательно наблюдая за тем как он своими толстыми короткими пальцами нажимает кнопки на приборной панели и шикает на остальных, чтобы они говорили потише и дали ему возможность послушать какие-то далекие и едва слышные радиопереговоры. Его природная осторожность похоже сослужила им хорошую службу. Дни шли за днями и группа все дальше углублялась в незнакомую местность. Постепенно они привыкли к многочисленным опасностям неосвоенных поросших джунглями территорий Осуми, куда он время от времени их заводил и спутники мало-помалу начали даже уважать его как лидера.

Почти на каждом привале Истман беседовал с крайне удивленными их появлением местными жителями. Несмотря на его собственный совет поменьше попадаться местным на глаза, он частенько заходил в деревни и, как правило, пил там чай со старостами. Во время чаепития он обычно доставал свой нож, находил какую-нибудь палку и начинал ее строгать, постепенно превращая в кучу стружек. Мало-помалу, ей стало казаться, что его окружает какое-то странное сияние — появляющийся в определенное время суток свет, похожий на окружающую его пси-ауру. У нее было ощущение, что если каньцы и выстрелят по нему точно направленным лучом, то этому лучу сначала придется пройти сквозь это сияние, а такое казалось попросту невозможным. После этого она стала стараться держаться поближе к нему, воспринимая его как талисман, который сможет защитить ее минуту опасности.

Истман считал, что самой опасной частью предприятия станет перелет на Форт-Бейкер. Стартовать следовало точно с экватора, причем в точно рассчитанное время. Один раз он вдруг остановил их у самого края рисового поля.

— Что случилось? — спросила Аркали.

— Там вверху много каньцев. Знаете, на месте Гу Цуна я бы уже давным-давно захватил Бейкер.

При этих его словах ее вдруг охватил ужас и показалось, будто в горло впился стальной крючок.

— И что же делать?

— Рискнуть. Нужно рискнуть и попытаться добраться до Бейкера прямо отсюда. Взлететь и все. Без колебаний.

Такое предложение весьма удивило ее.

— А это возможно?

— Самое главное, чтобы нас не заметили.

— Так значит, нужно дождаться пока все их корабли не скроются за горизонтом? — спросил еще кто-то.

— Да.

Они слили воду и сняли с шаттла все, без чего в полете можно было обойтись и уже через несколько минут после этого стартовали, по оптимальной траектории устремившись на восток. Самой сложной проблемой был орбитальный разворот, который только и отделял их от цели. Оказавшись за пределами планеты, они тут же становились легкой добычей для любого заметившего их каньского корабля.

— И что же нам теперь делать? Ждать, пока они нас не обнаружат? — вслух спросил Шадболт.

— А ты не надеешься на радиомолчание, Бо?

— Нас разнесут в пух и прах!

— Да брось ты, Шадболт, все равно нам ничего другого не остается.

— И что прикажешь — болтаться здесь как куча силекса?

— Нам все равно никогда не попасть туда. И дело тут вовсе не в каньцах. Дело в самом Бейкере. Мы не знаем их позывных, и у нас нет опознавательных знаков, по которым они могли бы определить кто мы такие и, если они решат, что с нами не о чем разговаривать…

— Проклятье! Для них мы каньцы! Они сначала сожгут нас, а потом уже будут задавать вопросы.

Тут вмешался Истман.

— Есть другой способ.

— Что?

Он вытащил из рюкзака звуковой блок вставил его в воспроизводящее устройство и врубил звук на полную.

— Запись адвентерского филармонического оркестра с Юты II, исполняющего «Колокол Свободы». Если они услышат это, то наверняка не станут стрелять по нам.

— Да ты с ума сошел!

— А вы что предлагаете, мистер Блекмор? Есть какая-нибудь альтернатива?

Они взглянули на мрачный силуэт Форт-Бейкера, на зияющее отверстие его причального дока и на расположенные по обе стороны от него большие орудийные башни. Окруженный зеленым кольцом Бейкер был чем-то похож на морскую устрицу с Канзаса, вдруг обзаведшуюся нимбом.

Их очень нервировала мысль о том, что эта с виду гостеприимная и такая манящая чернота, на самом деле может оказаться просто гигантской ловушкой. Затем, когда они подлетели уже почти к самому доку, начался очередной обстрел с каньских кораблей, и они видели как на силовых щитах Бейкера вспыхивают разряды. Это еще больше убеждало, что вскоре и они вместе с шаттлом превратятся в комок раскаленной плазмы.

Когда они преодолевали последние самые ужасные мили, отделяющие их от силовых полей станции, к испытываемому Аркали ужасу понемногу стало примешиваться возбуждение. Наконец настал решающий момент, они вышли из режима радиомолчания, под завесой которого укрывались от каньцев и, вместо этого, принялись во всеуслышание объявлять, что они американцы. На наружной поверхности корпуса засверкали все американские символы, которые им только удалось запрограммировать — от звезд и полос, до Созвездия Геркулеса, находящегося на северной оконечности Американо, до Водолея — на самом юге и американского орла. И тут они поняли, что их медленно захватывают тракторные лучи, что на них наводятся орудия и им посылают радиозапросы. Все это, учитывая высокую степень боеготовности форта, могло означать немедленное уничтожение. Защитники форта принимали все возможные меры для того, чтобы успеть вовремя отреагировать на возможную самоубийственную атаку каких-нибудь каньских сорвиголов воспользовавшихся самой обычной голомаскировкой, так что музыка Джона Филипа Соузы вряд ли могла кого-нибудь разжалобить.

Но один из операторов форта, услышав льющуюся из динамиков адвентерскую музыку, и еще даже не разобравшись как следует, кто они такие и что им нужно, на всякий случай перевел оборонительные системы с автоматического на ручное управление.

Аркали понимала только одно — она все еще жива. Она видела как мимо шаттла, влекомого в недра форта мощными тракторными лучами, проплывают светящиеся красным орудийные башни. При виде этого зловещего красного света, надвигающегося на них из темноты, у нее чуть не остановилось сердце. Она чувствовала себя крошечной мошкой, которую подтаскивает к себе клешнями скорпион, готовясь вонзить в беззащитное брюшко ядовитое жало. Истман объяснил ей, что эти красные огни, так похожие на скорпионьи глаза, скорее всего сейчас просвечивают их чем только можно.

Все это очень походило на кошмар, которым частенько сопровождались учения в флотских школах, проводимые с тем, чтобы застигнуть врасплох слишком доверчивых операторов фортов. Мораль тренировки была такова: не доверяй даже собственной бабушке. Но сейчас они были вовсе не на учениях и чувствовали себя совсем как греки, только что получившие дары, принесенные данайцами. Приглашение приблизиться к доку показалось им попросту невероятным. Этого в принципе быть не могло. На таком расстоянии орудия Бейкера вполне могли бы даже одним залпом размолотить хоть целый крейсер.

Затем БАМ!

Вахтенный оператор Бейкера должно быть с криком выскочил из своей рубки, где наверняка молился и торопливо вырубал аппаратуру. Его взволнованный задыхающийся голос, заглушающий все остальные звуки, показался им чем-то вроде Гласа Господнего.

— Богом клянусь, лучше вам оказаться настоящими, или мне конец! Так как?

С подбородка Истмана ручейками — буквально ручейками — стекал пот.

— Вы только что спасли нам жизнь, Джон.

— Анализатор определил, что ваш голос принадлежит сотруднику МеТраКора, личный номер 198529 О/КС, Истман Б.Т. Это вы?

— Собственной персоной.

— Что ж, мистер Истман, похоже пси к вам просто необычайно благосклонно. Вообще-то, чем переживать то, что мне из-за вас пришлось пережить, проще было сжечь вас и дело с концом. Кто еще на борту?

Он сообщил имена остальных, а затем спросил, как бы между прочим:

— Слушайте, Джон, вы, случаем, не адвентер?

— Как вы догадались, мистер Истман?

— Вазблагадарим Гооооспада Нааашева!

— Или вам не занимать таланта, или вы просто необыкновенно хладнокровный человек.

— Что вы сказали? — спросил Рохан, жмурясь от внезапно ударившего в глаза заливавшего парк яркого света.

— Я говорила о том, что привело меня сюда.

— Что ж, пожалуй и впрямь только безумцы могли прилететь сюда на шаттле, — снова заметил Рохан. Затем он дружески похлопал ее по спине и сказал: — Нам ведь так не хватало еще шести ртов, а ваши ребята…

— Они не мои ребята, комендант Рохан, — сказала она, выведенная из терпения его манерой не слушать никого кроме самого себя. Хотя прошло уже довольно много времени, ее разочарование от того, что Хайдена здесь не оказалось, ничуть не стало меньше, и она затрагивала эту тему практически при каждой встрече с Роханом.

— Да-да, конечно. Но, как бы там ни было, Истман хорошо влияет на дух наших людей. Он прирожденный лидер и к тому же неплохо разбирается в технике. Пожалуй он единственный, кому здесь нравится по-настоящему. Говорит, что счастлив как блоха. Я рекомендовал присвоить ему офицерский чин.

— Мистер Истман, как и все остальные, хотел отправиться на Сеул, — возразила она, слегка уязвленная внезапно пролившимся в адрес Истмана водопадом похвал. Уж она-то знала, почему на самом деле Истман был так рад тому, что они застряли на Бейкере. Этот человек все то время, что они находились здесь, буквально не давал ей прохода и его общество уже начало ее тяготить. — Пока я не разубедила его, он был полностью расположен отправляться на Сеул в старом каньском тысячнике.

— Вот как?

Рохан задал этот вопрос все с тем же приводящим ее в бешенство безразличием, которое ясно дало ей понять, что он не поверил и половине рассказанного ей. Он наверняка знал очень много такого, чего не собирался ей говорить и ее самолюбие страшно страдало от того, что ее сознательно держат в неведении.

— Это чистая правда, комендант. Истман считал, что адмирал Гу Цун в конце концов решит предоставить им корабль для этого путешествия. А я так не думала. Если бы не я, они все и по сию пору сидели бы в Каноя-Сити взаперти, как мой отец.

— Ах, да. Джос Хавкен. Бывшая большая шишка во Флоте. А теперь — независимый торговец. Я знаю его уже наверное лет двадцать, не меньше. А если быть уж совершенно точным, то двадцать пять. В жизни не встречал более удачливого игрока в покер.

Она остановилась и уставилась на него, зная что между ее отцом и Роханом никогда не было особенно теплых отношений, зато Эллис Стрейкер — совсем другое дело. Стрейкер поддерживал Рохана во время метракоровского судилища, выступив свидетелем на процессе. В результате, Рохана не выгнали со службы, а всего лишь объявили взыскание и сослали на Бейкер.

— Мне известно, что вы знакомы с моим отцом, комендант. Равно как и с Эллисом Стрейкером.

Он попытался увести разговор в сторону.

— А ведь я вам кое-чего не сказал, миз Хавкен. Стрейкер некоторое время назад рванул в Два-Восемь. Он все-таки получил свой корабль назад — даже можно сказать вновь завладел им — и удрал из системы.

Она попыталась осмыслить это неожиданное известие, не подавая виду, насколько ошеломлена.

— Понимаете, меня страшно удивляет, что вы не можете организовать хоть каких-то поисков его сына. И это после того, что он сделал для вас когда ваша карьера висела на волоске.

Рохан тоже остановился, вздохнул и отвел глаза.

— Это невозможно. Да и бесполезно.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Слишком сложно найти человека на таком расстоянии путем сканирования. Да и каньцы… — он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону диска Осуми, — сразу заинтересуются, чего это мы там ищем.

— А я вовсе и не имела в виду сканирование с орбиты. Я имела в виду посылку экспедиции. Ведь даже я ухитрилась доставить сюда пятерых при том, что у шаттла работал только один двигатель. Так почему бы троим не проделать обратный путь на двух? Отправьте шаттл. Вы вполне можете это себе позволить. И пусть на планету отправляются только добровольцы, желающие отыскать мистера Стрейкера. — Она подняла бровь и решила, что пора зайти с козыря. — Вы должны найти его. Ведь он дипломированный командир корабля, и, если бы удалось доставить его сюда, он мог бы сослужить вам хорошую службу в качестве астрогатора при прыжке в нексус. Позвольте хотя бы мне отправиться в Мияконодзё.

— Это невозможно.

— Почему вы все время твердите одно и то же?

Рохан заметно побледнел.

— Во-первых, Мияконодзё сейчас на военном положении. Закрыт куполом и силовыми щитами, которые в восемь раз мощнее тех, что окружали Каноя-Сити. И японцев трудно в этом винить. Если каньцы снова воспользуются этой своей сингулярной пушкой, то префекту придется либо не подпускать их ближе чем на милю или остаться с дырявым куполом. Такая вот штука, миз.

— Я уверена, что смогла бы пробраться в Мияко…

— Эй — я же сказал, что Мияконодзё запечатан и молчит на всех частотах. Они не общаются ни с кем — ни с друзьями, ни с врагами.

— Позвольте мне беспокоиться о том, как туда попасть. Только дайте возможность улететь с Бейкера.

— Я не вправе выдавать визы всем американцам, желающим попасть на Осуми когда им захочется. А тем более в столицу. Для этого требуется разрешение канцелярии самого префекта.

Она в отчаянии стиснула кулаки.

— Но как же вы можете получить разрешение из Мияконодзё, если с ними невозможно связаться?

— Ну вот, теперь и вы поняли.

— Позвольте мне заняться этим!

— Правила МеТраКора запрещают это, миз Хавкен.

Тут она не выдержала.

— Но ведь идет война! И вы просто не можете в подобной ситуации по-прежнему считать священными все правила мирного времени. Ведь Каньцы нарушают установленные префектом правила, высаживая на его планету целые полки! Они напали на армию Хидеки Рюдзи и разгромили ее! Ваши операторы говорят, что они стреляют по форту с территории нашего собственного Анклава! Очнитесь же, ради всего святого!

— Я бы попросил вас не повышать на меня голос, миз Хавкен.

Она в отчаянии покачала головой.

— О'кей, пусть это буду не я. Я останусь здесь. Пускай отправляется кто-нибудь другой. Это ничуть не сложнее чем добраться сюда с планеты.

— Боюсь, я ничем не смогу быть вам полезен, поскольку во-вторых…

— А по-моему вы просто не хотите пойти мне навстречу!

Лицо Рохана помрачнело.

— Поскольку во-вторых, это слишком опасно. Я никому не могу позволить попытаться высадиться на Осуми. Их сожгут через десять секунд после того, как окажутся за пределами наших защитных полей.

— Бросьте, это ничуть не сложнее, чем попасть сюда. Прошу вас, комендант. Позвольте отправиться хотя бы Барбу Истману, если он конечно согласится.

— Он вроде бы еще с ума не сошел.

— А если?

— Исключено.

Она смерила его ледяным взглядом.

— Если бы вас об этом попросил лично Эллис Стрейкер, вы бы наверняка не отказали.

Он пожал плечами и Аркали замолчала, в душе сердясь на Хайдена и с горечью размышляя о том, зачем ее вообще понесло на Форт-Бейкер. «Но я не сдамся. Я отказываюсь опускать руки! Рохан просто перестраховщик и все его доводы не стоят и выеденного яйца. Полет сюда был опасен, это верно, но нам все же удалось. И я уверена, что Истман вполне мог бы добраться до Мияконодзё. Мне не нравится, что он здесь. Его присутствие меня беспокоит. Если бы только удалось заставить Рохана отдать соответствующий приказ, я бы одним выстрелом убила сразу двух крыс — избавилась от Истмана и узнала в Миконодзё Хайден, или нет…»

В этот момент послышался какой-то сигнал. Он был подан с мостика, а вслед за ним послышался искаженный аппаратурой голос одного из операторов.

Рохан тут же настороженно поднял свое узкое лицо.

— Какого…?

— Тет-Два-Девять. Какой-то корабль, комендант.

— Направление?

— В систему.

Он поджал губы.

— Лучше бы ему быть не каньским.

— А это возможно? — спросила Аркали.

— Сацума как раз одна из немногих систем, где известно о том, что у нас происходит.

— Но ведь на Сеуле уже тоже все известно, — раздраженно заметила она. — Если конечно Эллису Стрейкеру действительно удалось уйти.

— Да, но я все же склонен думать, что первыми сюда прибудут каньцы. — Он мрачно взглянул на нее, а затем быстро отвернулся. — Я вам пока тоже этого не говорил, но флот Гу Цуна покинул систему как раз накануне вашего прибытия сюда. Только поэтому вы и остались живы. Когда он вернется и когда в системе появится какой-либо корабль без американских опознавательных знаков, это будет означать, что нам пора сматываться.

Известие взволновало ее, но она все равно не отставала от Рохана. Он запросил дополнительную информацию и через несколько секунд на его поясном экранчике начали перемигиваться символы и пищать опознавательные коды. Он некоторое время смотрел на прибор и слушал сигналы, а затем стремительно развернулся и направился по туннелю обратно в форт. Она окликнула его.

— Можете не волноваться, комендант! — с холодным гневом крикнула она. — Это американец.

— А по мне так похоже на каньца, — сказал он не вполне уверенно, ожидая пока откроется шлюз.

— Нет. Послушайте еще.

— Черт! Да ведь почти все корабли в Зоне стараются выдавать себя не за тех, кто они есть на самом деле. Некоторые американские торговые корабли построены на верфях Ямато. Некоторые, чтобы не попасть в лапы пиратов, имитируют позывные кораблей Флота. Некоторые пиратские подсадки выдают себя за торговцев по диаметрально противоположным причинам. — Он снова взглянул на голубой экранчик прибора. — Даже во Флоте есть несколько кораблей каньской постройки, которые в свое время были захвачены в качестве трофеев…

— Поверьте, мне тоже кое-что известно о торговой деятельности отца, — резко сказала она. Пока они ждали открытия шлюза гнев ее все нарастал. И дело было вовсе не в покровительственном отношении к ней Рохана и даже не в его скрытности, а в том, что ей предстояло. Она знала: услышав то, что она им сейчас скажет, все обитатели Форт-Бейкера буквально запрыгают от радости — все кроме нее. — Дело в том, что я знаю точно. Это — «Шанс». Корабль Эллиса Стрейкера.

Шлюз открылся и Рохан снова заторопился вперед, направляясь на мостик.

— Откуда вы это можете знать, если…

— Комендант, живя в Каноя-Сити, я целыми часами слушала его позывные! Так что кому как не мне узнать его!

— Прошу вас, леди, только не надо на меня кричать.

— А вы перестаньте обращаться со мной как с ребенком, комендант! И будьте добры не называть меня больше «леди»! Вы даже представить себе не можете как это раздражает.

Он явно избегал встречаться с ней взглядом. Аркали услышала как он распорядился подготовить лучевые орудия к бою и в ту же минуту операторы Бейкера и почти все, кто в это время не был занят на вахте, начали собираться на мостике.

— Если корабли Гу Цуна убрались, то кто же нас обстреливает?

— Адмирал Гу действительно отбыл, но вскоре после его отлета в систему прибыл другой большой каньский корабль. Привез Ю Сюйеня. Большая шишка в «Чайна Продактс» на Сацуме.

— Почему же вы мне не сказали?

— Леди, но ведь вы и не спрашивали.

Потянулись томительные минуты ожидания. Заключались пари, присутствующие перешептывались, обмениваясь соображениями. Затем рядом с ней возник Истман и кивнул.

— Здравствуйте, Аркали! Мое почтение, комендант!

В лице Рохана не было ни кровинки.

— Приветствую, лейтенант Истман. Кажется у нас гости.

Аркали тут же почувствовала непреодолимое желание попросить Истмана подтвердить ее мнение, но в то же время ей совершенно не хотелось заводить с ним разговор — стоило только дать ему повод и он тут же присосется как пиявка, которую потом не оторвешь.

Рохан заметил:

— Миз Хавкен утверждает, что это корабль Эллиса Стрейкера.

— Должно быть, миз Хавкен права. Это действительно «Шанс». Почему вы не пытаетесь связаться с ними?

Когда с корабля поступил ответный сигнал и бдительные системы Бейкера наконец успокоились, в воздух полетели пилотки и победители и проигравшие тут же начали рассчитываться друг с другом.