36

Пилот реактивного самолета, принадлежащего корпорации «Дестини Энтерпрайзес», выровнял машину и без малейшего толчка посадил ее на длинную и ровную ледяную полосу. То был один из последних самолетов уже распроданного воздушного флота – японский «Огонь дракона», построенный по специальному заказу. На фюзеляже, крыльях и хвостовом оперении – ни эмблем, ни номеров. Целиком окрашенный в белый цвет, он практически сливался со снежным ландшафтом, выруливая к отвесным скалам у подножия высокой горы, покрытой льдом и фирном.

Машина мчалась, не сбавляя скорости. Казалось, она вот-вот врежется в ледяную стену, но, когда до нее осталось каких-нибудь двести футов, ледовые утесы как по волшебству разошлись в стороны. Въехав в ворота, пилот медленно сбросил газ и развернулся носом к выходу на пятачке посреди просторного ангара, вырубленного в толще льда руками заключенных почти шестьдесят лет назад. Двигатели коротко взвыли, перейдя на холостой ход, пилот перекрыл подачу топлива, турбины умолкли, и самолет окончательно остановился. Массивные ледяные створки на резиновых колесиках поехали навстречу друг другу и вновь сомкнулись.

В ангаре находились еще два самолета – военно-транспортные модификации аэробуса «А340-300». Один из них мог нести двести девяносто пять пассажиров и двадцать тонн груза. Второй имел чисто грузовые функции. Возле обеих машин возились механики, проверяя двигатели и заполняя баки горючим для будущей эвакуации всего персонала на гигантские суда, ожидающие последних пассажиров в закрытом чилийском заливе.

Огромный ангар напоминал разворошенный муравейник. Рабочие в комбинезонах различных цветов сновали во всех направлениях, лишь изредка вполголоса перебрасываясь друг с другом короткими фразами. Им предстояло погрузить больше ста контейнеров с эменитскими древностями и остатками награбленных во время войны сокровищ, а также священные нацистские реликвии. Все это подлежало перевозке на борт «Ульриха Вольфа».

Полсотни охранников в черной форме службы безопасности «Дестини Энтерпрайзес» вытянулись по стойке «смирно», когда из самолета вышел Карл Вольф под руку со своей сестрой Эльзой. Он был одет в теплый спортивный костюм и замшевую куртку, подбитую шерстью альпаки. На Эльзе поверх зеленого. лыжного комбинезона красовалось манто до колен из натурального меха.

Распорядитель погрузочных работ встретил новоприбывших у подножия трапа:

– Кузен Карл, кузина Эльза, вы оказали нам высокую честь своим визитом.

– Здравствуй, кузен Хорст, – приветствовал его Карл. – Я счел своим долгом лично проконтролировать последнюю стадию подготовки и запуск. Хочу понаблюдать за действием чудо-оружия, созданного нашими гениальными учеными с целью ускорить наступление Судного дня для мерзкого отребья, которое смеет именовать себя человечеством.

– И часы которого уже сочтены, – надменно добавила Эльза.

– Как идет эвакуация? – поинтересовался Карл.

– Последний борт с грузом и пассажирами должен быть доставлен на посадочную палубу «Ульриха Вольфа» ровно за четыре часа до начала катаклизма.

Еще двое родственников, брат и сестра Гуго и Блонди Вольф, подошли к трапу поздороваться с Карлом и Эльзой. Они по очереди обнялись и сдержанно расцеловались.

– Давненько ты не появлялся в Валгалле, братец, – с легким оттенком укоризны в голосе заметила Блонди.

– Извини, сестренка, дел выше головы, – чуточку смущенно сказал Карл.

Гуго, исполняющий обязанности начальника службы безопасности антарктической базы, жестом указал на небольшой двухдверный электромобиль. Любые средства передвижения с двигателями внутреннего сгорания на территории базы были под строжайшим запретом, чтобы под куполами ледяных пещер не скапливался угарный газ.

– Сейчас мы отвезем вас в центр управления, и ты своими глазами увидишь, как начнется конец света.

– Но сначала я проинспектирую твоих охранников, – усмехнулся Карл. – Надеюсь, ты не очень их распустил? – Сопровождаемый Эльзой, Блонди и Гуго, он обошел строй секьюрити в черных мундирах. Они стояли навытяжку, вооруженные каждый пистолетом «П-10» в кобуре у бедра и автоматом «Бушмейстер М17С» через плечо. Перед некоторыми из них Карл останавливался, кратко расспрашивая о гражданстве и военном опыте. Дойдя до конца строя, он удовлетворенно кивнул: – Неустрашимая команда. Ты хорошо поработал, Гуго. Такие парни справятся даже со вдвое превосходящими силами противника.

– У них приказ стрелять на поражение в любого постороннего, нарушившего границу охраняемого периметра.

– Надеюсь, они не ударят в грязь лицом, как люди Эриха на верфи?

– Такого конфуза мы не допустим! – заверил Гуго. – Это я тебе твердо обещаю, брат.

– Попытки проникновения имели место?

– Ни одной, – ответила Блонди. – Наши системы обнаружения не зафиксировали никаких подозрительных передвижений в радиусе шестидесяти миль от комбината.

Эльза устремила на нее пристальный взгляд:

– Шестьдесят миль – не маловато ли? Военный реактивный самолет с десантниками на борту преодолеет это расстояние в считанные минуты.

– Ровно столько отделяет нас от антарктической станции Янки «Литтл-Америка-5». С момента начала строительства комбината персонал станции не проявлял ни малейшего интереса к нашим действиям. Воздушным наблюдением также не зарегистрировано попыток нарушения границ контролируемой нами территории.

– Американцев можно не опасаться, – добавил Гуго. – Они нам проблем не создадут.

– Мне бы твою уверенность, – скептически хмыкнул Карл. – Нет, братец, расслабляться ни в коем случае нельзя, особенно сейчас. Приглядывайте за ними получше. У меня возникли серьезные подозрения в том, что их разведка вплотную приблизилась к раскрытию нашей тайны.

– Любая попытка остановить нас обречена на провал! – убежденно заявил Гуго. – Слишком поздно они спохватились. Четвертый рейх неотвратим.

– Искренне надеюсь, что ты прав, – буркнул Карл, первым забираясь на переднее сиденье машины; будучи воспитан в традициях старой немецкой школы, он не привык проявлять галантность, пропуская женщин вперед и уступая им место.

Водитель вывел электромобиль из ангара в туннель и покатил по ухоженной ледяной трассе. Через четверть мили машина въехала под высокие своды просторного ледяного грота, заканчивающегося небольшой гаванью с полудюжиной плавучих причалов, мерно покачивающихся на волнах моря Росса в унисон с приливами и отливами. Из внутренней гавани в открытое море вел, слегка изгибаясь влево, циклопических размеров туннель, по которому могли проходить даже большегрузные суда водоизмещением более десяти тысяч тонн. Кривизна туннеля была искусственной, а ледовые торосы надежно маскировали вход в него с наружной стороны. Весь портовый комплекс освещался потолочными светильниками с дюжиной мощных галогенных ламп в каждом. У причалов стояли четыре подводных лодки и небольшой грузовой транспорт. Гавань выглядела безлюдной и заброшенной. Портальные краны с пустыми кабинами крановщиков сиротливо торчали на пирсе, вздымая ввысь решетчатые стрелы; с десяток грузовиков без водителей сбились в кучку у ближайшего причала. Ни на палубах, ни на территории порта не было видно ни одной живой души. Возникало жутковатое ощущение, что экипажи пришвартованных судов и обслуживающий персонал либо в одночасье вымерли, либо объявили бессрочную забастовку и ушли, чтобы больше никогда не возвращаться.

– Как жаль, что эти субмарины, верой и правдой служившие нам все эти годы, тоже обречены погибнуть, – проговорила Эльза; голос ее дрожал, на глаза навернулись слезы.

– Не горюй, сестренка, может, они еще и уцелеют, – попыталась утешить ее Блонди.

– Когда наступит время, – с улыбкой пообещал Гуго, – я лично вернусь в Валгаллу посмотреть, что с ними сталось. За свою многолетнюю безотказную службу на благо Четвертого рейха наши старушки заслуживают вечной славы.

Старый туннель длиной в девять миль на всем протяжении перемежался потайными причалами, самолетным ангаром и цехами обогатительной фабрики по извлечению металлов и минералов из морской воды. Туннель вырубили во льду советские военнопленные, чьи тела давно вмерзли в лед огромной братской могилы на леднике Росса. Начиная с 1985, года туннель приходилось постоянно расширять и подвергать косметическому ремонту из-за участившихся подвижек льда.

Первые попытки извлекать из морской воды ценные элементы закончились полным крахом, но после революционных открытий в области нанотехнологии, пионерами которой считаются Эрик Дрекслер и его жена Крис Петерсон из Калифорнии, «Дестини Энтерпрайзес» инвестировала значительную часть своих несметных богатств и прочих ресурсов в грандиозный проект, сулящий в будущем полный контроль над управлением структурой материи. Искусственное изменение атомно-молекулярной решетки и создание микроскопических самовоспроизводящихся роботов позволило полностью революционизировать процесс производства. Молекулярные машины умели создавать из ничего любые материалы, включая дерево и другую органику. Но Вольфы направили свои усилия на извлечение из морской воды кое-чего более ценного, в частности золота. В течение нескольких лет состоящие на службе в корпорации талантливые инженеры и техники разработали и усовершенствовали процесс до такой степени, что ежедневный «золотой» улов из моря Росса достигал тридцати одного килограмма. При этом попутно добывались также в немалых количествах серебро, платина и ряд редкоземельных элементов. По сравнению с добываемыми из руды и других горных пород традиционным способом извлеченные из морской воды металлы отличались близкой к идеальной химической чистотой и почти не содержали примесей.

Инженерно-технический отдел «морских копей» «Дестини Энтерпрайзес» располагался под большим ледовым куполом и сильно смахивал изнутри на Центр управления полетами НАСА. За электронными пультами расположились несколько десятков ученых и инженеров, управляющих компьютеризированным нанотехнологическим процессом добычи полезных ископаемых. Но сегодня все операции по извлечению из морской воды золота и редких металлов были приостановлены, – и весь персонал переключился на подготовку к раскалыванию ледника и сбросу его в открытое море.

Карл вошел в зал и остановился перед широкоэкранным дисплеем, подвешенным под куполом. В центре экрана светилась подробная карта ледника Росса. Протянувшаяся по краю цепочка огоньков отмечала границу спайки с сушей. Большая часть миниатюрных лампочек в цепочке, начинающейся от обогатительного комбината, горела зеленым светом, но миль за четыреста до противоположного конца ледника зеленый сменялся красным.

– Если я правильно понимаю, отмеченный красным участок еще не запрограммирован? – обратился Карл к главному инженеру Юргену Гольцу, предварительно приветствовав его коротким наклоном головы.

– Совершенно верно, герр Вольф. – Гольц жестом указал на дисплей. – Мы сейчас заняты настройкой молекулярных детонаторных устройств. Осталось обработать еще четыреста двадцать миль туннеля, проложенного в приграничном слое.

Карл впился взглядом в непрерывно меняющиеся красные Цифры и индексы на полях карты.

– Когда должен наступить критический момент?

– Начато процесса откалывания льда запланировано через шестнадцать часов... – Гольц замолчал, беззвучно шевеля губами и сверяясь с мелькающими на экране цифрами, отсчитывающими время до конца света, – ... двадцать две минуты и сорок секунд.

– Есть проблемы, которые могут вызвать задержку?

– Никаких, герр Вольф. Все компьютеризированные процедуры и резервные системы неоднократно проверены и идеально отлажены. Нигде ни единого намека на возможный сбой.

– Подлинный триумф инженерной мысли, – вполголоса произнес Карл, задумчиво разглядывая мигающий цветной пунктир, пересекающий поверхность ледника от края до края. – Как-то даже обидно, что мир никогда о нем не узнает.

– Грандиозный триумф! – с энтузиазмом подхватил инженер. – Пробурить во льду туннель диаметром десять футов и длиной тысяча четыреста миль всего за два месяца – такого в мировой практике еще не случалось!

– И заслуга в этом целиком принадлежит вам и вашим коллегам, придумавшим и построившим молекулярный туннелепрокладчик, – не поскупился на похвалу Вольф, бросив взгляд на большую фотографию на стене.

Снимок размером с полотно мастера монументальной живописи демонстрировал стофутовую бурильную установку цилиндрической формы с врубовым механизмом, транспортером породы и необычного вида устройством впереди. Должным образом запрограммированный и приведенный в действие, этот агрегат производил разрыв молекулярных связей в кристаллической структуре льда, превращая его в снежный порошок, который с выхода транспортера подбирали, вывозили и сбрасывали в открытое море. Размещенное позади аналогичное устройство, наоборот, связывало часть выброшенного снега в почти идеальный кристаллический лед, который служил облицовкой туннеля. При максимальной нагрузке туннелепрокладчик мог за сутки преодолеть во льду пятьдесят миль. Сейчас уникальная машина, до конца выполнившая свое предназначение, стояла на задворках комбината под ледяным навесом.

– Когда льды растают, не исключено, что нам еще представится возможность использовать этот замечательный механизм для проходческих работ под землей, – заметил Карл.

– Ты всерьез думаешь, что после катаклизма Антарктида станет свободной ото льдов? – с удивлением спросила Эльза.

– Если наши расчеты верны, то с вероятностью девяносто пять процентов Южный материк уже через два месяца переместится на восемьсот миль к северу.

– Ты мне объясни, пожалуйста, – попросила Эльза, – как вы собираетесь заставить весь ледник отломиться и уйти в море?

Карл улыбнулся:

– Я совсем забыл, что последние три года ты занималась сбором разведывательной информации для семьи в Вашингтоне и не посвящена в детали проекта «Валгалла». – Он обернулся к главному инженеру. – Герр Гольц, будьте любезны.

Тот с готовностью поднял руку, указывая на огромный дисплей:

– Очень сильно упрощая, фройляйн Вольф: процесс сводится к тому, что наша нанокомпьютерная установка создала, условно говоря, миллион миниатюрных самовоспроизводящихся роботов-сборщиков, которые, в свою очередь, произвели уже миллиард еще более миниатюрных машин для расщепления льда на молекулярном уровне.

Эльзе потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное.

– Иными словами, эти сборщики с помощью нанотехнологии могут создавать микромашины, выдающие практически любую продукцию?

– В том-то и прелесть нанотехнологии, – подхватил Гольц. – Самовоспроизводящийся сборщик может скопировать себя за несколько минут. Размножение идет по экспоненте, и уже через несколько часов несметные полчища «жучков-ледоедов» заполнили туннель на всей его протяженности. Затем, неутомимо реструктурируя триллионы атомов, вгрызлись в лед и с интервалом в шесть дюймов пробурили в толще ледника сквозные отверстия от верхнего до нижнего горизонта. И в настоящий момент его шельфовая часть, выдающаяся в море, напоминает почтовую марку с зубчиками, прикрепленную к основному блоку. Или источенный термитами кусок дерева, если такое сравнение вам ближе. Как только эти минискважины были просверлены на нужную глубину, нанокомпьютер приостановил выполнение программы. Примерно через шестнадцать часов наши метеорологи прогнозируют резкое усиление берегового ветра. В комбинации с благоприятным течением это обстоятельство в значительной степени увеличит давление на ледник. А «жучкам» будет подан сигнал возобновить работу. Они завершат отделение ледника от континентального массива, и гигантское ледяное поле, превосходящее размерами большинство европейских стран, уйдет в свое первое и последнее плавание.

– Долго им еще ковыряться? – спросила Эльза.

– Меньше двух часов, – ответил Гольц.

– А дальше начнется самое интересное, сестренка, – вмешался Карл. – Не пройдет и полутора суток, как отделившаяся часть ледника Росса удалится в море на достаточное расстояние, чтобы окончательно нарушить и без того неустойчивый батане вращения Земли и вызвать сдвиг полюсов. Одновременно произойдет активное смещение земной коры, и мир окунется в разрушительный хаос.

– Туда ему и дорога, – пренебрежительно махнула рукой Эльза и хвастливо заявила: – А мы потом вылепим новый – по образу и подобию своему!

Из боковой двери выскочил человек в черной форме охранника, огляделся и поспешно бросился к группе.

– Прошу прощения, герр Вольф, – обратился он к Карлу, подавая ему какую-то бумагу, – вам срочное сообщение.

Лицо магната на миг затуманилось, но тут же вновь обрело прежнее бесстрастное выражение.

– В чем дело? – встревоженно спросила Эльза.

– Телефонограмма от Гуго, – нехотя ответил Карл. – Радары засекли неизвестный самолет. Он приближается на большой скорости со стороны моря Амундсена и не отвечает на наши запросы.