Дирк Питт (№16) - Атлантида

– Перед тем как начать наше последнее заседание в этом зале «Дестини Энтерпрайзес» и нашем любимом городе Буэнос-Айресе, я бы хотел выразить свое восхищение тем, как много вы и ваши любимые сумели сотворить за столь короткое время. Каждый член семьи Вольф сделал намного больше, чем от него ожидали, и мы вправе гордиться тем, что ни один из нас не подвел, не дрогнул и не смалодушничал.

– Да здравствуют Вольфы! – воскликнул Бруно, и все сидящие за столом с энтузиазмом поддержали его победный клич, разразившись бурными аплодисментами.

– Без мудрого руководства моего сына, – объявил Макс Вольф, – великий крестовый поход, начатый вашими дедами, так и остался бы незавершенным. Карл, мой мальчик, я искренне горжусь твоим блестящим вкладом в строительство грядущего нового мир и радуюсь, что вы, моя семья, в чьих жилах течет кровь великого фюрера, стоите на грани претворения в жизнь мечты о Четвертом рейхе!

Аплодисменты загремели громче. Постороннему глазу могло показаться, что все собравшиеся, за исключением Макса Вольфа, – клоны. Одни и те же черты лица, одинаковое телосложение, глаза и волосы – как будто зал заседаний превратился в комнату зеркал.

Карл перевел взгляд на Бруно:

– Те, кто отсутствуют здесь, уже на борту «Ульриха Вольфа»?

Бруно кивнул:

– Все члены семьи с удобствами размещены в отведенных им резиденциях.

– Припасы и оборудование?

Вильгельм Вольф поднял руку и доложил:

– Запасы провизии доставлены и погружены на все четыре судна. Весь персонал уже на борту, пропавших и выбывших нет. Все элементы оборудования и электронных систем проверены и перепроверены и функционируют на сто процентов. Ничто не упущено из виду и не оставлено на волю случая. На случай любых аварийных ситуаций предусмотрены и подготовлены запасные варианты. Ковчеги полностью готовы и способны выдержать самые мощные приливные волны, согласно данным компьютерного моделирования. Нам осталось только подняться на борт «Ульриха Вольфа» и дождаться возрождения Земли.

– Ну что ж, в добрый путь. – Карл обвел взглядом аудиторию. – Вам придется отправиться без меня, я прилечу позже. Крайне важно, чтобы окончательные приготовления на нашем предприятии на берегу залива Окума прошли под моим непосредственным надзором.

– Смотри не опоздай, – улыбнулась Эльза. – А не то нам придется отплыть без тебя. Карл рассмеялся:

– Не волнуйся, сестренка! Я не собираюсь опаздывать на пароход.

Роза подняла руку:

– Эта сбежавшая американка успела расшифровать надписи эменитов?

Председательствующий покачал головой:

– Увы, нет. Хуже того, она забрала с собой все предоставленные нами материалы.

– Наши агенты никак не смогут добыть эту информацию? – нахмурился Бруно.

– Вряд ли. Женщина находится в американском посольстве, и ее усиленно охраняют днем и ночью. Мы могли бы разработать план и организовать операцию по ее повторному Захвату, но на это уже не остается времени. Сроки поджимают.

Попросил слова Альберт Вольф, семейный палеолог, эксперт по древним природным зонам и их взаимосвязи с флорой и фауной.

– Несомненно, было бы весьма полезно ознакомиться со свидетельствами тех, кто своими глазами наблюдал за последствиями катаклизма, но я полагаю, что наши компьютерные модели дают нам более чем исчерпывающее представление о том, чего следует ожидать.

– Когда суда-ковчеги вынесет в открытый океан, – заговорила Эльза, – нашей первой и главной заботой должна стать защита внутренних помещений от любых нежелательных выбросов в виде пепла, вулканических газов и дыма.

– Не о чем волноваться, кузина, – ответил ей Бернхардт Вольф, инженерный гений семьи. – Внутренние помещения судов полностью герметизируются за несколько секунд, после чего автоматически включится комплексная система фильтрации. Все ее элементы протестированы и показали стопроцентную эффективность. Пригодную для дыхания чистую атмосферу можно будет поддерживать сколь угодно долго.

– Мы уже приняли решение, в какой части света будем высаживаться, когда это станет безопасным? – спросила Мария Вольф.

– Мы пока еще накапливаем данные и просчитываем модели, – ответил Альберт. – Кроме того, невозможно предугадать, как именно в результате катаклизма и воздействия гигантских приливных волн изменится береговая линия континентов. Полагаю, решение этого вопроса следует отложить на будущее, когда ситуация стабилизируется и появятся дополнительные данные для анализа.

Карл поглядел на родственников, сидящих вдоль стола:

– Многое будет зависеть и от того, насколько изменятся сами материки. Европу может затопить до Урала, на месте Сахары может образоваться море, а Канада и Соединенные Штаты покрыться льдом. Наша главная задача – пережить первые удары стихии и терпеливо ждать, прежде чем выбрать место для столицы нового мирового порядка.

– Мы рассмотрели несколько предварительных вариантов, – сказал Вильгельм. – В первую очередь, это крупные портовые города, вроде Сан-Франциско, где размеры гавани позволяют разместить наши суда. Предпочтительно также высадиться в местности, подходящей для земледелия; кроме того, наша столица должна быть основана не на периферии, а ближе к экватору, что облегчит распространение нашей власти на весь новый мир. Ну и, естественно, очень многое будет зависеть от масштабов катастрофы.

– А есть какие-нибудь прогнозы на предмет того, как долго нам придется оставаться на борту, пока не появится возможность сойти на берег? – спросила Герда Вольф, педагог по образованию; в ее ведении находилась вся школьная система флота.

Альберт с нежностью посмотрел на нее и улыбнулся:

– Ни секундой дольше необходимого, сестренка. Ясно, что пройдут годы, но сейчас предсказать точно, когда мы вновь начнем завоевание суши, не представляется возможным.

– А те люди, которые выживут в высокогорных регионах? – спросила Мария. – Что мы с ними будем делать?

– Выживет небольшая горстка, – ответил Бруно. – Тех, кого мы найдем и отловим, поселим в резервациях и пусть ковыряются, как сумеют.

– Мы не будем им помогать?

Бруно отрицательно покачал головой:

– Мы не можем позволить себе растранжиривать наши запасы, пока наш народ не получит возможность кормиться от земли.

– Рано или поздно человечество, кроме тех, кому суждено основать Четвертый рейх, должно вымереть, – твердо заявил Макс Вольф. – Путь эволюции – это выживание наиболее приспособленных. Фюрер предсказал, что раса господ будет когда-нибудь править миром. Раса господ – это мы!

– Давайте уж будем честными хотя бы среди своих, дядюшка, – возразил Феликс Вольф. – Мы вовсе не фанатики национал-социализма. НСДАП умерла вместе с нашими дедами. Наше поколение, конечно, благодарно Адольфу Гитлеру, но лишь за его прозорливость в предвидении будущего. Мы не поклоняемся свастике и не орем «хайль!» перед его портретами. Мы созданы, чтобы избавить мир от преступности, коррупции и болезней, вывести человечество на более высокий уровень и построить новое общество, свободное от грехов старого. Благодаря нашим улучшенным генам возникнет новая раса – могучая, жизнеспособная и не запятнанная пороками и преступлениями минувших веков.

– Хорошо сказано! – одобрительно кивнул Отто Вольф, до поры молчавший. – Феликс очень четко сформулировал наши устремления и будущие цели. И теперь нам остается только довести наше великое дело до триумфального завершения.

За столом воцарилась мертвая тишина. Карл Вольф встал, "скрестил руки на груди и медленно произнес:

– Хотел бы я знать, каким станет окружающий нас мир несколько лет спустя? Мне даже чуточку жаль, что тем, кто уйдет, не суждено постигнуть его грядущего величия.

34

Небольшой закрытый грузовой фургон белого цвета без логотипа фирмы и рекламы на бортах миновал терминал городского аэропорта Буэнос-Айреса и остановился под навесом технического ангара. Аэропорт обслуживал самолеты аргентинских авиакомпаний, летающие также в Парагвай, Уругвай и Чили. Никто из рабочих не обратил внимание на частный самолет с бирюзовой надписью «НУМА» на фюзеляже, который приземлился и зарулил в ангар, где ждал грузовик.

Из пассажирской двери самолета на нагретый полуденным солнцем бетон сошли по трапу трое мужчин и женщина. Казалось, они направляются к конторке смотрителя ангара, но в последний момент все четверо круто свернули в сторону и зашагали к фургону. До него оставалось пройти каких-нибудь тридцать футов, когда задние дверцы кузова распахнулись, и оттуда выпрыгнули четверо морских пехотинцев США в полной боевой выкладке. Сержант помог забраться в грузовик члену Конгресса Лорен Смит, адмиралу Сэндекеру, Хайрему Йегеру и пожилому лысоватому мужчине в строгом черном костюме, затем закрыл за ними двери, оставшись со своими подчиненными охранять фургон снаружи.

Внутри грузовика был оборудован офис и командный пункт. Этот фургон, один из пятидесяти, построенных для американских посольств по специальному заказу, предназначался на тот случай, если сотрудникам посольства придется укрываться от нападения террористов, подобного тому, которое привело к захвату заложников в Иране в 1979 году.

Питт шагнул вперед и тепло обнял Лорен Смит, вошедшую первой.

– Привет, моя красавица! Вот уж никак не ожидал тебя здесь увидеть.

Зрелище обнимающихся и целующихся Питта и Лорен вызвало у Пэт О'Коннелл ощутимый укол ревности. Депутат Конгресса от штата Колорадо оказалась куда красивее, чем она предполагала.

– Адмирал попросил меня слетать вместе с ним в Аргентину. Поскольку срочных голосований сейчас не предвидится, я согласилась, хотя задержусь здесь всего на несколько часов.

– Жаль, – искренне огорчился Питт. – Могли бы прогуляться с тобой по Буэнос-Айресу. Чудный город! Масса злачных местечек.

– Да, думаю, мне бы он тоже понравился, – проговорила Лорен с внезапной хрипотцой в голосе; взгляд ее упал на Джиордино. – Здравствуй, Ал, рада видеть тебя живым и здоровым.

Коротышка привстал на цыпочки и смачно чмокнул Лорен в щеку.

– Я тоже счастлив видеть мое правительство за работой, – объявил он во всеуслышание.

В грузовик влез Сэндекер, за ним Йегер, следом незнакомец. Сэндекер едва кивнул Питту и Джиордино и сразу подошел к Пэт О'Коннелл.

– Вы себе представить не можете, как я рад снова пожать вам руку, доктор О'Коннелл.

– А вы себе представить не можете, как я рада, что нахожусь здесь, а не на борту, «Ульриха Вольфа», – сказала она, целуя его в лоб, отчего адмирал заметно сконфузился. – Мы с дочерью у вас в неоплатном долгу за то, что вы послали нам на выручку Дирка и Ала.

– Между прочим, я и не собирался их посылать, – сухо ответил Сэндекер. – Они сами напросились.

Йегер поздоровался со старыми друзьями и Пэт. Потом Сэндекер представил доктора Тимоти Френда.

– Тим – мой старый школьный приятель. Помогал мне решать задачи по алгебре. Когда я поступил в Морскую академию, он поступил в школу горных инженеров в Колорадо и получил диплом геофизика. Но этого ему показалось мало, и он защитил докторскую диссертацию по астрономии в Стэнфорде, став впоследствии одним из самых авторитетных и уважаемых в стране астрономов и директором правительственной лаборатории компьютерного моделирования и стратегического планирования. Тим – гений и волшебник новейшей техники визуализации.

Основание поблескивающей лысины Френда опоясывал венчик седых волос, похожий на косяк серебряных рыбок, резвящихся вокруг кораллового купола. Ему приходилось задирать голову, чтобы разговаривать с обеими женщинами. Одному Джиордино с его пятью футами четырьмя дюймами он мог глядеть прямо в глаза. Тушуясь и стараясь уйти в тень в Обществе друзей, он оживлялся и даже забывался иногда, выступая перед студентами, директорами корпораций и высокопоставленными правительственными чиновниками. Казалось, что только в такие моменты он находится в своей стихии.

– Мы прибыли сюда по настоятельной просьбе мисс Смит, – начал Сэндекер без всяких предисловий. – Она со своими помощниками в Конгрессе провела расследование по «Дестини Энтерпрайзес» и нашла кое-что интересное.

– То, что мы выяснили за последние два дня, не столько интересно, сколько тревожно, – вмешалась Лорен. – Очень скрытно, в атмосфере строжайшей секретности, семья Вольф и «Дестини Энтерпрайзес» продали все принадлежащие им заводы, акции национальных и транснациональных корпораций, финансовые холдинги, облигации, векселя, недвижимость и даже мебель в своей резиденции, вплоть до последней табуретки. Закрыты все банковские счета, ликвидированы все активы, большие и малые. Миллиарды долларов конвертированы в золотые слитки, которые тайно переправлены...

– В грузовые трюмы их флотилии, – закончил за нее Питт.

– Обрублены все концы, уничтожены все документы – как будто семейный клан Вольфов численностью в двести человек вообще никогда не существовал на свете.

– Эти люди не глупцы, – убежденно заявил Питт. – Я считаю их не способными на неразумные поступки. Так упадет комета или не упадет?

– Вот ради разъяснения этого вопроса я и прихватил Тима с собой, – буркнул Сэндекер.

Френд разложил на столике несколько папок. Взяв первую, он пролистал ее и начал:

– Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, мистер Питт, позвольте мне сперва произвести небольшой экскурс в прошлое, чтобы вы поняли, к чему готовятся Вольфы. Я думаю, лучше всего начать с удара кометы о Землю примерно в семитысячном году до новой эры. К счастью, такого рода явления случаются крайне редко. Хотя на Землю каждый день падают метеориты – это фрагментарные частицы астероидов, как правило, не крупнее кулака и сгорают в атмосфере, не успевая достичь поверхности. Но примерно раз в столетие на Землю падает метеорит диаметром футов в сто пятьдесят, вроде того, что оставил гигантский кратер в Аризоне, или Тунгусского метеорита, который взорвался в Сибири в 1908 году, не долетев до земли. А раз в миллион лет с Землей сталкивается астероид диаметром от полумили – тогда сила взрыва эквивалентна одновременной детонации всех ядерных боеприпасов в арсеналах владеющих атомным оружием держав. Более двух тысяч таких потенциальных супербомб ежегодно пересекают земную орбиту.

– Веселая картинка, – присвистнул Питт.

– Не берите в голову, – улыбнулся Френд. – Шансов погибнуть при падении астероида у вас примерно один из двадцати тысяч. Разумеется, когда-нибудь наше везение кончится – это всего лишь вопрос времени, – но вот когда именно, никто не знает.

Питт налил себе кофе:

– Насколько я понимаю, вы имеете в виду столкновение с небесным телом очень большой массы?

– Естественно, – энергично закивал Френд. – Раз в сто миллионов лет на Землю падает гигантская комета или астероид – вроде того, что шестьдесят пять миллионов лет назад врезался в полуостров Юкатан и послужил причиной гибели динозавров. По расчетам астрономов, этот небесный объект достигал шести миль в диаметре и оставил кратер шириной в сто двадцать миль. – Френд снова начал копаться в своих бумагах. – Но он был поменьше того, что столкнулся с Землей девять тысяч лет назад. Наша компьютерная имитация показывает, что тот был диаметром около десяти миль и упал в Гудзонов залив. В результате цепной реакции исчезли почти девяносто девять процентов растительной и животной жизни планеты, то есть на двадцать процентов больше, чем вызвало падение астероида, истребившее динозавров шестьюдесятью пятью миллионами лет ранее.

Лорен с внезапно вспыхнувшим интересом обратилась к Френду:

– Скажите, доктор, почему вы употребили термин «цепная реакция» в характеристике катастроф подобного типа?

– Возьмите предмет десяти миль диаметром и весом несколько миллиардов тонн, запустите его сквозь вакуум в большой мягкий шар на скорости сто тридцать миль в секунду, и вы получите такой взрыв, какой и представить себе невозможно. Земля, должно быть, гудела колоколом, вибрируя от этого удара в подбрюшье всеми своими фибрами. С помощью компьютерной имитации и техники визуализации, настолько сложной, что объяснять пришлось бы часа два, мы установили, что комета, двигаясь по наклонной траектории, упала в юго-восточной части Гудзонова залива и выбила кратер диаметром Двести тридцать миль, более чем вдвое превосходящий по размеру остров Гавайи. Вся масса воды в заливе попросту испарилась, а осколки распавшейся кометы углубились в земную поверхность на расстояние до двух миль. Сделанные из космоса снимки демонстрируют правильную полусферу там, где береговая линия соприкасается с границей кратера.

– Откуда известно, что то была комета, а не астероид или метеорит? – спросил Йегер.

– Астероид – небольшое небесное тело или так называемая малая планета, обращающаяся вокруг Солнца во внутренней части Солнечной системы. Некоторые из них богаты углеродом, другие содержат железо, кремний и прочие элементы. Метеориты же по большей части являются мелкими фрагментами астероидов, разбившихся при столкновениях друг с другом. Самый большой из найденных метеоритов весит семьдесят тонн. Кометы – это совершенно иное по структуре образование. Их иногда называют грязными космическими снежками, потому что ядра комет как бы слеплены из льда, замерзших газов, каменной пыли и прочего мелкого мусора. Обычно они движутся по очень вытянутым орбитам, достигая границ Солнечной системы, а порой и выходя за ее пределы. Когда комета приближается к Солнцу, с ее поверхности начинает испаряться лед, образуя вытянутый конусообразный хвост. Принято считать, что кометы состоят из материала, оставшегося после формирования планет. Анализируя микроскопические осколки, добытые со дна Гудзонова залива и его окрестностей, геофизики идентифицировали их как частицы кометы, столкнувшейся с Землей девять тысяч лет назад, в то время как характерных для астероидов минералов и металлов обнаружено не было.

– Итак, произошло столкновение с кометой, – резюмировал Сэндекер. – Что было дальше?

– Колоссальных размеров грибовидный смерч, вобравший в себя миллионы тонн расплавленных пород, пара, пыли и обломков, вознесся далеко за пределы атмосферы. Остывая и разлетаясь во все стороны, они огненным метеоритным дождем обрушились на Землю, вызвав опустошительные лесные пожары. Проснувшиеся от сотрясения вулканы извергли из земных недр огромные количества серы, перегретого азота и флюоридов, а также моря лавы и вулканического пепла. Озоновый слой был сметен, и небеса почернели, преградив доступ солнечным лучам. Над поверхностью планеты гуляли ветры ураганной силы. Окутавшая Землю завеса из дыма, пыли и пепла держалась не менее четырнадцати месяцев. Уже одно это должно было погубить почти всю жизнь на Земле и прервать пищевые цепочки.

– Господи, какой ужас! – прошептала Лорен. Френд криво усмехнулся:

– К несчастью, мисс Смит, это лишь увертюра. Поскольку Гудзонов залив открывается в Атлантический океан, низменные побережья материков захлестнули огромные волны высотой до семи-восьми миль. Флориду полностью затопило вместе с большинством островов мирового океана. Гигантские цунами проникли на сотни миль в глубину территории Европы и Африки. Большинство их было сосредоточено вблизи побережий Австралии, поселения аборигенов которых погибли в первые же минуты катастрофы. Юго-Восточная Азия ушла под воду. Колоссальное количество морских организмов вынесло на сушу далеко за береговую линию, где они погибли, когда волны схлынули, образовав своими останками целый геологический пласт. Триллионы тонн придонного ила и прочей дряни на долгие месяцы замутили воду, что изменило химический состав океанов и привело к исчезновению множества видов рыб и морских животных.

Земная кора, разбуженная столкновением, корчилась в землетрясениях, силу которых смешно было бы измерять по шкале Рихтера. На глазах менялся рельеф: на месте гор возникали равнины, а там, где была пустыня, разливались моря. Непрерывно извергались вулканы по всему земному шару – как действующие, так и те, что дремали тысячелетиями, не подавая признаков активности. Потоки расплавленной лавы, достигающие местами мили в толщину, широким фронтом растекались по участкам суши, не пострадавшим от приливных волн, довершая процесс разрушения и уничтожая все живое на своем пути. Если представить себе гипотетического астронавта, отправившегося на Марс незадолго до катаклизма и вернувшегося два года спустя, он не узнал бы своего мира и не застал в живых никого из тех, кого знал и любил. Не говоря уже о том, что он вообще мог оказаться последним человеком на Земле.

Питт бросил на астронома острый взгляд:

– Страшноватую картинку вы нам тут нарисовали, доктор Френд.

– Поверьте, мистер Питт, в действительности все было еще страшнее. Когда отступили воды потопа, на суше осталось множество гладких обкатанных валунов всех форм и размеров. Их находят порой за десятки и сотни миль от морских побережий, и геологи до сих пор ломают головы, пытаясь объяснить их происхождение. То же самое относится к толстому геологическому пласту отложений, где окаменевшие стволы деревьев соседствуют со скелетами наземных животных и останками разнообразных морских организмов. Особенно наглядно это проявляется в отложениях, найденных в вечной мерзлоте, где они прекрасно сохранились до наших дней. Полагаю, все эти факты подтверждают истинность легенд о Всемирном потопе, которые неизменно присутствуют в тех или иных вариациях в мифологии почти всех народов Земли.

Огромные массы воды затопили низменные участки суши и образовали озера. В мгновение ока исчез перешеек, отделявший Атлантический океан от долин и рек обширной низменности, соединяющей Европу с Африкой. Устремившиеся в провал океанские волны образовали Средиземное море. Старые ледники таяли и возникали новые. В зонах умеренного и континентального климата, где раньше зимой бушевали метели и стояли трескучие морозы, выросли тропические леса. А на месте бывших джунглей появились пустыни Гоби, Сахара и Мохаве. Мелководные континентальные шельфы ушли на дно. Магнитные полюса поменяли направление. Существовавшие на тот момент цивилизации погибли под пятисотфутовым слоем воды. Прошло не меньше двадцати лет, прежде чем обстановка на Земле стабилизировалась. Горстка уцелевших людей влачила такое жалкое существование, что с трудом представляешь, как они смогли выжить, размножиться и стать нашими предками.

Пэт поставила чашку:

– Примитивные племена того времени не имели письменности, их численность в результате катастрофы уменьшилась в сотни раз, поэтому никаких сведений о них на протяжении последующих нескольких тысячелетий просто нет. Если не считать текстов эменитов, также частично утраченных, память о катаклизме сохранилась лишь в изустных преданиях. И только когда египтяне, шумеры и индийцы вновь изобрели письменность, начали появляться другие источники, рассказывающие о Всемирном потопе.

– Кто знает, – с горечью произнес Питт, – сколько процветающих городов с великолепными дворцами, полными сокровищ, лежат ныне глубоко под водой, покрытые толстым слоем придонного ила? По скупым свидетельствам эменитов едва ли возможно воссоздать во всем блеске картину исчезнувшей древней цивилизации.

Френд замолчал, давая слушателям время зримо представить себе случившуюся катастрофу и ее последствия. Переводя взгляд с одного лица на другое, он видел на них потрясение и ужас. И только в глазах Питта светилась какая-то сосредоточенная мысль, как будто он размышлял о чем-то совсем постороннем и далеком от обсуждаемой темы.

– Так вот что нас ждет в случае повторения катаклизма, – мрачно произнес Сэндекер.

Френд с грустью покачал головой:

– Я еще не сказал о худшем, Джим. Дело в том, что в последние несколько лет ученым стало известно о чудовищных подвижках земной коры под влиянием как внешних воздействий, так и внутренних процессов в мантии и литосфере. Теперь мы можем с уверенностью утверждать, что столкновение с большой кометой или астероидом способно вызвать подобное смещение. Чарлз Хэпгуд еще в начале прошлого века выдвинул любопытную теорию. Поскольку земная кора, толщина которой колеблется от двадцати до сорока миль, в буквальном смысле слова плавает на поверхности расплавленного ядра, этот тонкий слой имеет тенденцию время от времени приходить в движение вокруг оси ядра. Свидетельством подвижности литосферы служит так называемый дрейф континентов. Африка и Евразия, к примеру, ежегодно сближаются с Америкой на несколько сантиметров. Но время от времени движение резко ускоряется. Такие явления называются активными смещениями земной коры, и последствия их бывают катастрофическими, вплоть до коренных изменений климата и рельефа. Сначала коллеги-ученые подняли Хэпгуда с его теорией на смех, но потом с ней ознакомился Альберт Эйнштейн и безоговорочно поддержал Хэпгуда.

– Чем-то напоминает тефлоновую оболочку вокруг камеры футбольного мяча, – заметил Йегер.

– Принцип примерно тот же, – согласился Френд. – Наша компьютерная модель позволяет с большой степенью уверенности предположить, что столкновение вызвало достаточно мощные глубинные процессы, и началась активная подвижка пластов земной коры. В результате одни континенты и острова сместились ближе к экватору, а другие, наоборот, от него удалились. Одним из последствий этого смещения стало изменение положения северного и южного полюсов, оказавшихся в зонах более теплого климата. Триллионы тонн льда в полярных шапках растаяли, и уровень мирового океана поднялся почти на четыреста футов.

В конечном итоге весь мир преобразился. Северный полюс, находившийся прежде в центре Канады, переместился в Северный Ледовитый океан. За очень короткий срок сдвинулась к северу и Сибирь, что подтверждается находками в вечной мерзлоте плодовых деревьев в цвету и мамонтов с непереваренной пищей в желудке. Поскольку Северная Америка и Европа резко сместились к югу, последний ледниковый период закончился практически мгновенно по геологическим меркам, хотя мог бы продолжаться еще тысячи лет. Антарктида также передвинулась на юг почти на две тысячи миль от своего прежнего места между Южной Америкой и Африкой.

– А земная орбита не изменилась? – спросил Йегер.

– Нет, орбита осталась прежней, как и земная ось. Экватор сегодня находится там же, где и находился. Смена времен года также сохранилась. Преобразилось только лицо планеты.

– Ваша лекция многое объясняет, доктор, – сказал Питт. – Тот факт, к примеру, что Антарктида на эменитских картах не имеет ледовой шапки.

– И существование города подо льдом, который нашли немцы, – добавила Пэт. – Очевидно, до сдвига там были вполне приемлемые для обитания климатические условия.

– Я не очень понял насчет оси вращения Земли, док, – вмешался Джиордино. – Разве она не должна была сместиться в результате катаклизма вместе с полюсами?

Френд покачал головой.

– Наклон земной оси в двадцать три и пять десятых градуса остался прежним. И местоположение экватора тоже. Сдвинулась только кора вокруг расплавленного ядра Земли.

Слово взял Сэндекер:

– Если не трудно, Тим, давай на минуту вернемся к началу разговора, а то ты ведь так и не ответил на вопрос Дирка. Соответствуют ли действительности предсказание эменитов и расчеты семьи Вольф по поводу скорого появления сестры-близнеца первой кометы?

– Можно мне еще кофе? – попросил Френд.

– Разумеется, доктор, – засуетилась Лорен, наливая ему полную чашку.

Френд отпил несколько глотков и поставил чашку на стол.

– Прежде чем дать ответ, адмирал, я бы хотел вкратце описать новейшую систему предупреждения об астероидных и кометных атаках. Она вошла в строй в прошлом году. В различных точках земного шара установлены наблюдательные комплексы, оснащенные телескопами и специальными приборами, разработанными и сконструированными для одной-единственной цели: засекать на дальних подступах к земной орбите астероиды и кометы, несущие потенциальную угрозу для нашей планеты. Астрономы, работающие в этой системе, уже обнаружили более сорока небесных тел, траектории движения которых проходят в неприятной близости от Земли. Слава богу, произведенные в каждом конкретном случае расчеты показали, что они должны разминуться с ней на достаточно безопасном расстоянии.

– А не может быть такого, что астрономы-наблюдатели уже знают о приближении второй кометы, – в тревоге спросила Лорен, – и не дают предупреждения, чтобы не создавать панику?

– Нет! – категорически ответил Френд. – Хотя существует договоренность, что они имеют право держать сведения о возможных столкновениях в секрете в течение сорока восьми часов, пока компьютерное моделирование не подтвердит или не отвергнет такую возможность. Но по истечении этого срока выявленные факты должны быть обнародованы.

– То есть вы хотите сказать... – начал Йегер.

– ... что сейчас никакой опасности нет.

– Повторите еще раз, пожалуйста, – попросил Питт.

– Вероятность повторения катастрофы, подобной случившейся девять тысяч лет назад, – вновь заговорил Френд, четко и раздельно произнося каждое слово, – составляет не более одной миллионной. Комета, столкнувшаяся с Землей, и та, что пролетела мимо, вовсе не были близнецами. Это разные небесные тела, обращавшиеся по разным орбитам. Просто так получилось, что обе пересекли орбиту Земли почти одновременно. Чисто случайное совпадение, не более того.

– Но когда все же должна вернуться вторая комета? – настороженно спросил Питт. Френд на секунду задумался:

– Согласно нашим расчетам, она пролетит в восьмистах тысячах миль от нас примерно через десять тысяч лет.

35

В тесном помещении передвижного офиса воцарилось ошеломленное молчание. Люди, собравшиеся вокруг стола, просто не успели определиться, как реагировать на столь неожиданное заявление такого авторитетного специалиста, как доктор Френд. Питт негромко выругался сквозь зубы и внимательно посмотрел в глаза ученому, словно пытаясь прочесть в них неуверенность или сомнение. Но увидел прямой, слегка надменный взгляд астронома.

– Вторая комета... – начал Питт.

– Давно известна ученым, – перебил его Френд, – и носит название комета Болдуина – по имени астронома-любителя, который ее открыл.

– Но вы уверены, что комета Болдуина и та, прохождение которой зафиксировали эмениты, – одно и то же небесное тело?

– На сто процентов, – кивнул Френд. – Расчеты подтверждают, что именно ее орбита девять тысяч лет назад совпала с орбитой кометы, вызвавшей катастрофу.