Дирк Питт (№16) - Атлантида

Сэндекер и Литтл напряженно переглянулись:

– Вы считаете возможным, что сперма и клеточная ткань Гитлера послужили основой появления нового поколения Вольфов? – спросил Литтл.

– Я не знаю, – ответил Хоцафель, нервно сгибая и разгибая пальцы. – Но подозреваю, что такое более чем вероятно. Полковник Вольф и тот монстр из Освенцима, которого прозвали ангелом смерти – доктор Йозеф Менгелс, – вполне могли попытаться оплодотворить женщин Вольфов спермой Гитлера.

– Боже, какая мерзость! – передернулся Литтл. – Всякое довелось повидать, но это уже ни в какие рамки не укладывается!

Внезапно разговор прервал приглушенный писк зуммера. Сэндекер поспешно нажал кнопку громкоговорителя на своем телефонном аппарате:

– Есть кто-нибудь дома? – весело поинтересовался знакомый голос Питта.

– Слушаю вас, – сухо ответил Сэндекер.

– Вас беспокоит «Пизанская пицца». Вы заказывали?

– Да.

– Вам пиццу с салями или с ветчиной?

– Лучше с салями.

– Ставим ваш заказ в духовку. Как только наш посыльный выедет, мы перезвоним. Спасибо, что обратились в «Пизанскую пиццу».

Звонивший отключился, пошли короткие гудки.

Сэндекер провел рукой по лицу. Когда он поднял глаза, они были печальны и серьезны.

– Они уже на верфи.

– Помоги им бог, – тихо пробормотал Литтл.

– Я что-то не понял, – сказал Хоцафель. – Это какой-то шифр?

– Разговоры по спутниковому телефону тоже можно перехватить, имея соответствующую аппаратуру.

– Это имеет какое-то отношение к Вольфам?

– Знаете, адмирал, – медленно произнес Сэндекер, – полагаю, пора вам услышать нашу половину этой истории.

30

Не успели Питт и Джиордино выйти со склада, как из-за угла их окликнули по-испански.

Джиордино хладнокровно буркнул что-то невразумительное, сопровождая слова какими-то непонятными жестами.

Охранник, явно удовлетворенный ответом, возобновил свой маршрут вокруг складских бараков, а друзья, выждав минуту, направились к дороге, ведущей к центру верфи.

– Что он спросил, и что ты ответил? – дернул за рукав напарника Питт.

– Он попросил сигарету, а я сказал, что не курю.

– И он ничего не заподозрил?

– Как видишь.

– Значит, у тебя с испанским лучше, чем я думал. Где ты его выучил?

– В основном когда торговался с разносчиками на пляже в Мацатлане, – скромно признался Джиордино. – А когда заканчивал школу, научился кое-каким фразам у одной девчонки-пуэрториканки, которая приходила к нам убираться.

– А еще чему ты у нее научился? – хмыкнул Питт.

– Это к делу не относится, – не моргнув глазом парировал итальянец.

– И вот еще что, Ал, с этого момента разговоры по-английски отменяются. Общаемся, только если будем находиться вне пределов слышимости от местных работяг.

– Принято. Кстати, из чистого любопытства интересуюсь: ты какую пушку с собой прихватил?

– Мой старый верный кольт, – с гордостью похлопал себя по поясу Питт. – Эй, что тебе не нравится?

– Сколько мы с тобой знакомы, ты постоянно таскаешь с собой эту окаменелость. Не пора ли сменить твою антикварную игрушку на что-нибудь более современное и убойное?

– Ну нет, он мне вроде старого друга, а друзьями не бросаются! И шкуру мою спасал столько раз, что и не сосчитать. – Питт кивком указал на едва заметную выпуклость на комбинезоне Джиордино. – А ты?

– Один из «Пара-Орднанс 10+1», что мы отобрали у тех хануриков в Колорадо.

– У тебя неплохой вкус, – одобрил выбор напарника Питт.

– И к тому же совершенно бесплатно, – улыбнулся коротышка, потом мотнул головой в направлении скопления зданий, сосредоточенных в центральной части территории верфи. – Которое из них нам нужно?

Питт сверился с монитором своего компьютерного гида, выведя на него план верфи. Потом поднял глаза на дорогу, петляющую между причалами и огромными складами-ангарами из гофрированного металла, и указал на двадцатиэтажное здание в доброй миле впереди.

– Вон то высокое, справа.

– Никогда не видел такого огромного судостроительного комплекса, – заметил Джиордино, окидывая взглядом окрестности. – Куда там всяким Япониям и Гонконгам!

Внезапно они остановились и уставились на ближайшее суперсудно – так попавшая в город деревенщина пялится на впервые в жизни увиденный небоскреб. Но такого они действительно еще никогда не видели. Натужно ревя двигателями, заходил на посадку реактивный самолет. Вот он снизился, выпустил шасси и коснулся колесами длинной посадочной полосы на верхней палубе колосса. Машина прокатилась примерно до середины палубы, остановилась и заглушила двигатели. Последние отзвуки эхом отразились от воды и близлежащих горных склонов. Зрелище было ошеломляющим и далеко превосходило самые изощренные голливудские спецэффекты.

– Ни одна верфь в мире не способна построить такое огромное судно! – убежденно сказал Питт, восторженно обозревая пришвартованное к причалу исполинское сооружение.

Если бы не сугубо морские очертания носа и кормы, оно бы мало чем походило на судно. Скорее, на современный небоскреб, уложенный набок. Все надстройки были из армированного и тонированного стекла, обладающего прочностью низколегированной стали. За стеклом виднелись парки с деревьями, цветущими среди садов камней. А вот внешние прогулочные палубы или галереи отсутствовали. Все было полностью скрыто как бы «под колпаком».

Корму судна он оглядел с особым вниманием отнюдь не из праздного любопытства. Начинаясь от ватерлинии, веером расходились в стороны два десятка пирсообразных выступов длиной в двести футов каждый. Над ними нависала высокая крыша на пятидесятифутовых скульптурных колоннах в греческом стиле. Пирсы служили прикрытием для винтов корабля и одновременно причалами для флотилий катеров, судов на подводных крыльях и гидропланов. У основания каждого из пирсов имелась широкая лестница и ряд лифтов из армированного стекла, ведущих на верхние палубы. Невероятно, но гигантское судно было само по себе городом-портом, имея собственную крытую гавань, способную на ходу принимать и обслуживать малые и средние суда.

Тысячи рабочих кишели на причалах и открытых палубах. Работа по оснащению и загрузке ковчега казалась со стороны беспорядочной суетой. Башенные краны ездили вдоль причалов по рельсам и опускали в разверстые люки огромные контейнеры. Зрелище было настолько грандиозным, что с трудом воспринималось как реальность. Как-то даже не верилось, что эти плавучие города изначально не рассчитаны на самостоятельный выход из фьорда в открытое море. Их главная задача – пережить первый натиск гигантских цунами, которые уже затем, при откате, вынесут их в океан.

Прятаться уже не было возможности – причалы заливал яркий свет – да и смысла не имело. Питт и Джиордино не спеша шли по широкой дороге, совершенно не таясь и приветственно помахивая случайным встречным охранникам, у которых не вызывали ни малейших подозрений. Питт быстро подметил, что рабочие в основном передвигаются по верфи и судовым палубам на электрокарах, и начал высматривать, где бы разжиться такой машиной. Вскоре он заметил несколько штук, припаркованных возле большого склада.

Питт направился к ним, Джиордино следом, все еще не в силах оторвать глаз от величественных судов-ковчегов.

– Тут пешком далековато, – бросил Питт. – Пожалуй, я не прочь прокатиться.

Судя по обстановке, здесь, как при коммунизме, все было общим, и любой рабочий, в случае нужды, мог воспользоваться первым попавшимся свободным аккумуляторным электрокаром. С полдюжины таких машин стояло у большого зарядного устройства, от которого к разъемам под передним сиденьем тянулись провода. Питт вытащил вилку из первого в ряду. Забросив прихваченные для маскировки из кладовой мотки провода и банки с краской в кузов, Питт и Джиордино залезли на сиденье. Питт включил движок и покатил вперед с таким видом, как будто уже не первый год разъезжает тут каждый день.

Электрокар миновал длинную цепь складов и остановился перед высоким административным зданием. От дороги, идущей вдоль берега, начинался въезд на следующий причал. К нему был пришвартован второй из левиафанов, имевший куда более суровый и прагматичный облик, чем его пассажирский собрат. Этот построили для перевозки сельскохозяйственного груза. На борт целыми трейлерами свозили различные образцы деревьев и кустарников. Сотни цилиндрических контейнеров с надписью «Семена» штабелями высились на причале, ожидая погрузки. Длинные колонны сельскохозяйственных машин, грузовиков, тракторов различного размера, комбайнов, плугов и прочих механизмов гнали в пещеры трюмов.

– Похоже, Вольфы собираются начать строительство нового мира сразу в капитальных масштабах, – заметил Питт, все еще пытаясь постигнуть истинный размах этих приготовлений.

– Держу пари, что на третьем окажется каждой твари по паре, – предположил итальянец.

– Я не буду спорить, – согласился Питт. – Надеюсь только, у них хватило ума оставить на берегу мух, комаров и ядовитых змей.

Джиордино открыл было рот для подходящего ответа, передумал и выпрыгнул из электрокара, который Питт припарковал возле ступеней, ведущих в современное офисное здание со стеклянными стенами. Прихватив кабель и банки с краской, Питт и Джиордино вошли внутрь и подошли к длинной стойке, за которой сидели двое охранников. Джиордино улыбнулся как можно приветливее и что-то сказал одному из них по-испански.

Охранник небрежно кивнул и ткнул пальцем через плечо в сторону лифтов.

– А этому ты что скормил? – поинтересовался Питт, оглянувшись и заметив, как один из охранников что-то оживленно говорит в телефонную трубку.

– Я сказал, что один из Вольфов приказал нам починить внутреннюю проводку в стене пентхауза на десятом этаже, а потом заштукатурить и закрасить стену. Он даже не спросил ничего.

Питт оглядел кабину лифта в поисках телекамеры, но не нашел ни одной. «Как будто здесь никто не боится подрывных действий, – подумал Питт. – Или они знают, что мы здесь, и поставили капкан?»

Ему было свойственно напускное бесстрашие, и он привык делать вид, что ему все нипочем, но здравый смысл подсказывал, что Вольфы, сумевшие построить такой комплекс на диком и пустынном берегу в труднодоступной местности, небрежностью не страдают. Кроме того, интуиция подсказывала, что охранники в холле поджидали именно их.

– Настало время для оригинальных решений, – сказал он вполголоса.

Джиордино искоса посмотрел на него:

– План «Си»?

– Да. Мы остановимся на пятом этаже, чтобы сбить с толку охранников, если те за нами следят. Но останемся внутри и направим лифт в пентхауз, а сами тем временем вылезем через крышу и поедем на ней.

– Совсем неплохо, – одобрил итальянец, нажимая кнопку пятого этажа.

– О'кей, – кивнул Питт. – А теперь подставляй плечи, я полезу на крышу.

При этих словах он не сдвинулся с места. Телекамер Питт не заметил, но был на сто процентов уверен, что подслушивающие устройства в кабине есть. Сохраняя неподвижность, он подмигнул Джиордино.

Тот мгновенно все понял и выхватил свой «П-10».

– Черт, ну и тяжелый же ты! – очень натурально прохрипел итальянец.

– Руку давай, я тебя сейчас вытащу, – в тон ему выдал Питт, имитируя тяжелое дыхание и сжимая в правой руке свой сорок пятый кольт. Они встали по обе стороны двери и вжались в углы.

Створки раздвинулись, и трое охранников в одинаковых черных комбинезонах и шерстяных шапочках ринулись внутрь с пистолетами наготове. Глаза всех троих были устремлены на открытый люк в потолке кабины. Питт вытянул ногу и подцепил подножкой замыкающего. Тот споткнулся и повалился на первых двух, сбил их с ног, и все трое оказались на полу, барахтаясь в переплетении рук и ног. Питт тут же нажал кнопку первого этажа, подождал, пока лифт опустится на несколько футов, и ткнул пальцем красную кнопку аварийной остановки. Лифт застрял между этажами. Джиордино тем временем уверенной рукой оглушил двух охранников рукояткой пистолета, приставил ствол ко лбу третьего и рявкнул по-испански:

– Бросай оружие, иначе пристрелю!

Охранник был стойким парнем и настоящим профессионалом – как те наемники, с которыми им пришлось столкнуться в шахтах Пандоры. Питт напрягся, почувствовав, что он может попытаться выстрелить первым, но тот прочел холодную решимость в глазах Питта и распознал смертельную угрозу. Понимая, что стоит ему не так моргнуть, и пуля в лоб обеспечена, он поступил мудро и бросил оружие на пол – такой же «П-10», как у Джиордино.

– Все равно вы, клоуны недоделанные, никуда отсюда не денетесь! – скривившись, бросил он по-английски.

– Так-так, интересно, – деланно удивился Питт. – Ты только посмотри, Ал, кто к нам пожаловал. Еще один наемный бандит вроде наших покойных приятелей в Колорадо. Наверное, Карл Вольф платит вам хорошие денежки за то, чтобы вы ради него убивали и умирали.

– Не твое собачье дело, – огрызнулся наемник. – Умирать придется тебе.

– Да что вы все заладили одно и то же?! – Питт направил свой кольт в глаз бандита. – Доктор О'Коннелл и ее дочь – где их держат? – Питт не пытался имитировать треск погремушки на хвосте гремучей змеи, но впечатление производил именно такое. – Говори, или я спущу курок. Ну, быстро, где они?!

Питт был человек крутой, но не садист. Однако его перекошенное лицо и горящие злобой глаза могли сбить с толку любого и. вполне убедили охранника в том, что перед ним псих, который с радостью вышибет ему мозги.

– Их... их держат на одном из судов.

– На каком?

– Не знаю. Богом клянусь, не знаю!

– Он врет, – сказал Джиордино голосом холодным и скользким, как замерзшее масло.

– Правду! – зловещим тоном потребовал Питт. – Говори правду, иначе твои глазные яблоки сейчас размажутся по той стенке.

Он оттянул курок револьвера и приставил дуло сбоку к левому глазу охранника с таким расчетом, чтобы пуля прошила и правый тоже.

Нельзя сказать, чтобы угроза так уж напугала наемника, по-прежнему смотревшего на Питта с ненавистью и вызовом, но он, видимо, решил все-таки не рисковать и нехотя пробурчал:

– «Ульрих Вольф». Их держат на «Ульрихе Вольфе».

– Это который?

– У первого причала. Плавучий город, который должен увезти людей Четвертой империи в море после катаклизма.

– Такую махину и за два года не обыщешь, – не отступал Питт. – Говори точнее или ослепнешь. Быстро!

– Уровень шесть, секция "К". Больше я ничего не знаю.

– Опять врет! – с отвращением сплюнул Джиордино. – Ты стреляй, только погоди, пока я отвернусь. Не могу смотреть, как кровь заливает стены.

– Тогда убей меня и покончим на этом! – зарычал охранник.

– И где только Вольфы берут таких вот непримиримых киллеров?

– Тебе-то какое дело?

– Ты американец. И наняли тебя не на улице. Ты служил в армии, в элитном подразделении, если не ошибаюсь. Но твоя преданность семье Вольф выходит за грань разумного. Почему?

– Отдать жизнь за Четвертую империю – великая честь. Пусть я умру, но умру с твердой уверенностью – как и все мы, – что моя жена и дети будут на борту «Ульриха Вольфа», когда мир рухнет.

– Так вот в чем твой страховой полис!

– Надо же, у него еще и семья есть, как у нормальных людей! – удивился Джиордино. – А я думал, такие, как он, сворачиваются в клубок, откладывают яйца и меняют кожу.

– Что толку от миллиарда долларов в банке, когда исчезнет все население мира?

– Терпеть не могу пессимистов. – С этими словами Джиордино с размаху треснул охранника рукояткой в основание шейных позвонков, отправив его без сознания на пол к неподвижным телам его товарищей. И почти тут же зазвучали сирены тревоги по всему зданию. – А это, похоже, по наши души воют. Придется прорываться с боем.

– Стиль и утонченность, – задумчиво произнес Питт, с виду ничуть не обеспокоенный поднявшейся тревогой. – Стиль и утонченность, что бы ни произошло.

Через шесть минут лифт остановился на уровне вестибюля, и двери открылись. Почти две дюжины секьюрити – кто стоя, кто на одном колене, – полукольцом окруживших кабину, вскинули автоматы и прицелились.

Два человека в черных комбинезонах охраны и натянутых почти до самых глаз шапочках задрали руки вверх, наклонив головы, и завопили по-английски и по-испански:

– Не стреляйте, свои! Мы убили двух нарушителей!

Они выволокли за ноги два тела в оранжевых комбинезонах и бесцеремонно швырнули их на мраморный пол вестибюля.

– Там еще двое их сообщников! – возбужденно выпалил Джиордино. – Они забаррикадировались на десятом этаже.

– Где Макс? – начальственным тоном спросил один из охранников.

Питт, прикрывая лицо рукой и делая вид, что вытирает пот, обернулся и ткнул пальцем вверх.

– Пришлось его оставить, он был ранен в схватке. Посылайте за врачом.

Отлично выдрессированные секьюрити тут же разбились на две группы – одни набились в лифт, другие бросились к пожарной лестнице. Питт и Джиордино склонились над лежащими без сознания охранниками, которых вытащили из лифта, имитируя детальное обследование и выжидая, пока не представится возможность беспрепятственно покинуть здание.

– Не могу поверить, что у нас получилось! – с облегчением выдохнул Джиордино, когда они снова загрузились в электрокар и помчались к причалу, где стоял «Ульрих Вольф».

– К нашему счастью, все они так зациклились на ловле нарушителей, что им даже не пришло в голову посмотреть на наши рожи.

– У меня форма слишком длинная и тесная, – пожаловался итальянец. – А у тебя?

– Слишком короткая и свободная, но заезжать к портному нет времени, – буркнул Питт, сворачивая электрокар к первому причалу и объезжая нависший над ним башенный кран, катящий по рельсам. Он до отказа вдавил педаль акселератора, но у электрокара предел скорости составляет всего двенадцать миль в час, отчего продвижение казалось мучительно медленным.

Они ехали вдоль борта величественного плавучего города, объезжая зоны погрузочных работ. На причале копошились рои рабочих, многие в электрокарах, другие на велосипедах, а некоторые сновали вокруг на роликовых коньках. Питту то и дело приходилось давить на тормоз, чтобы избежать столкновения с беспечно пересекающими ему дорогу рабочими, занятыми своими делами. Мощные погрузчики также не обращали на него внимания и то и дело подрезали, въезжая по широченным пандусам к огромным зияющим люкам трюмов. В конце концов Питт плюнул на правила движения и погнал вперед, лихо, на скорости огибая препятствия и не обращая внимания на несущиеся вслед сердитые возгласы и угрожающе поднятые кулаки.

Если бы не форма, снятая с охранников в лифте, их бы наверняка остановили и отмутузили за такую езду. Подметив возможность подняться на борт, не карабкаясь по длинным трапам, Питт резко вывернул руль вправо на пандус, где в тот момент не было погрузчиков, и через главную палубу въехал по следующему пандусу в нутро плавучего города, куда поступали грузы. В просторном грузовом депо, откуда во все стороны расходились коридоры, ведущие в нижние трюмы корабля, Питт заметил человека в желтом комбинезоне, который вроде бы распоряжался погрузкой припасов и оборудования. Быстро проинструктировав Джиордино, что надо спросить по-испански, он остановил кар.

– Срочно! Неотложное дело на шестом уровне, секция "К", – крикнул Джиордино. – Как туда быстрее проехать?

Бригадир, увидев черную форму охранников, удивленно спросил:

– Вы что, сами не знаете?

– Нас только вчера перевели из береговой охраны, – объяснил Джиордино. – Мы пока еще плохо ориентируемся на «Ульрихе Вольфе».

Тот наконец сообразил, что перед ним сотрудники службы безопасности, спешащие по срочному делу, и махнул рукой в сторону коридора:

– Поезжайте вперед до первого перекрестка. Второй лифт справа. Оставите там кар и подниметесь на четвертую палубу. Сразу на выходе окажетесь на станции трамвая восьмой линии. На трамвае доберетесь до секции "К". Дальше пойдете по коридору в направлении шкафута до офиса службы контроля, а уж там спросите, если сами не знаете, какая вам нужна резиденция.

– Та, в которой живет американская специалистка с дочерью.

– Понятия не имею. Спросите начальника секции или кого-нибудь из ваших коллег.

– Спасибо, – бросил Джиордино через плечо, а Питт направил электрокар в указанную сторону.

– А летать не так уж плохо, как сказал один тип, пикируя на тротуар с верхнего этажа Эмпайр-Стейт-Билдинга, – глубокомысленно изрек Джиордино и добавил: – Кстати, снимаю шляпу. Сменить наши оранжевые балахоны на черную форму охранников – это была гениальная идея!

– Не смог придумать ничего лучшего, чтобы выбраться оттуда, – поскромничал Питт.

– Как ты думаешь, сколько времени у нас в запасе, пока нам не перережут все пути отхода?

– Если ты отключил того охранника как следует, он не скоро очнется. В ближайшие десять минут они смогут выяснить только одно: что мы направились прямо к «Ульриху Вольфу» и поднялись на борт. Они же не знают, ни кто мы, ни что нам нужно.

Следуя указаниям бригадира, они бросили электрокар у лифта. В лифте, рассчитанном на тяжелые грузы, было просторно. Вместе с рабочими, тащившими контейнер с консервами, Питт и Джиордино вышли на шестом уровне рядом с платформой у трамвайных рельсов, опоясывающих всю палубу. Нетерпеливо прождав минут шесть, они увидели приближающийся электрический трамвай, состоящий из пяти вагонов, светло-желтых снаружи и гиацинтово-фиолетовых внутри. Двери с тихим шипением разъехались, и оказалось, что рассчитанный на сорок пассажиров вагон наполовину заполнен рабочими в комбинезонах всех цветов радуги. Джиордино, будто его тянуло магнитом, сел рядом с изумительно красивой женщиной в сером с голубым отливом комбинезоне. Даже рабочая одежда удивительно гармонировала с ее платиново-белыми волосами и синими глазами. Питт напрягся, узнав неизменный облик семьи Вольфов.

Она поглядела на них и улыбнулась.

– Вы, наверное, американцы? – спросила она по-английски с едва заметным испанским акцентом.

– А как вы узнали? – заинтересовался Питт.

– Почти вся наша охрана набрана из американских военных, – пояснила она.

– А ваша фамилия, мэм, я полагаю, Вольф? – почтительно, как и подобает в общении с представительницей правящей династии, высказал предположение Питт.

Она искренне рассмеялась:

– Для посторонних мы все наверняка на одно лицо.

– Ваше сходство друг с другом действительно поражает.

– Как ваше имя? – спросила она тоном человека, который имеет право задавать любые вопросы.

– Меня зовут Дирк Питт, – ответил он нагло (даже глупо, как сам подумал), глядя девушке прямо в глаза и ожидая реакции. Но ее не последовало. – А моего низкорослого приятеля зовут Ал Капоне.

– Роза Вольф, – представилась она.

– Для нас большая честь, мисс Вольф, участвовать в великом предприятии вашей семьи. «Ульрих Вольф» – это шедевр. Нас с другом завербовали из морской пехоты США всего две недели назад. Это действительно привилегия – служить семье, претворившей в жизнь столь грандиозный замысел.

– Это все мой кузен Карл, – гордо сообщила Роза, явно польщенная похвалой Питта. – Он собрал лучших инженеров-судостроителей со всего света, и они построили наши суда-ковчеги от первой кальки и до последней заклепки. В отличие от прогулочных лайнеров и супертанкеров, наши не имеют единого корпуса, а состоят из девятисот водонепроницаемых отсеков каждый. Если волна пробьет и затопит даже сотню секций любого из них, он осядет всего на десять дюймов.

– Потрясающе! – воскликнул Джиордино, изображая восхищение. – А какой у них источник энергии?

– Девять десятитысячесильных дизелей, разгоняющих судно до двадцати пяти узлов.

– Город с населением в пятьдесят тысяч человек, способный обойти вокруг света! – притворно поразился Питт. – Это кажется невероятным!

– Ну что вы, мистер Питт, какие пятьдесят тысяч? Вас неправильно информировали. В урочный час на борту будут находиться двести двадцать пять тысяч человек. Остальные суда возьмут на борт еще пятьдесят тысяч, что составит в совокупности двести семьдесят пять тысяч человек, отобранных, обученных и способных воссоздать Четвертую империю на обломках прогнившей демократии.

Питт с удовольствием продолжил бы обсуждение, но подавил это желание и выглянул в окно. За окном вдоль трамвайной линии протянулся ландшафтный парк площадью не менее двадцати акров. Питт не уставал поражаться масштабам проекта. Велосипедные и пешеходные дорожки вились среди деревьев и прудов, где плавали лебеди, гуси и утки.

Роза заметила, что его привлекла эта пасторальная сцена:

– Это один из десятков парков, зон отдыха и развлечений; они занимают площадь в пятьсот акров. А спортивные зады, бассейны и клубы здоровья вы видели? Питт покачал головой:

– У нас было мало времени.

– Вы женаты, дети у вас есть?

Вспомнив свой разговор с охранником, Питт кивнул:

– Мальчик и девочка.

– Мы набрали лучших педагогов со всего мира для преподавания в наших учебных заведениях – от детского сада до университетских курсов и аспирантуры.

– Приятно слышать.

– Вы с женой сможете посещать театры, образовательные семинары, библиотеки и картинные галереи. У нас есть и музеи для великих древностей, доставшихся нам от далеких предков; их будут изучать в течение всего периода ожидания, пока природные условия не вернутся в нормальное состояние.

– Далеких предков? – переспросил Питт, притворяясь невеждой.

– Основателей антарктической цивилизации, эменитов. Это была необыкновенно развитая и деятельная раса, погибшая девять тысяч лет назад при столкновении кометы с Землей.

– А как вы думаете, мисс Вольф, сколько времени пройдет до того момента, когда можно будет снова начать работать на суше?

– По расчетам наших экспертов, потребуется от пяти до десяти лет, прежде чем мы вернемся и установим новый порядок.

– Но как же просуществуют весь этот срок двести семьдесят пять тысяч человек?

– Не забывайте о вспомогательных судах, – напомнила Роза чуточку хвастливым тоном. – Флот полностью самодостаточен. Палубы «Карла Вольфа» – это пятьдесят тысяч акров пахотной земли, уже засеянной, разбитой на огороды и фруктовые сады. На «Отто Вольфе» содержатся десятки тысяч голов скота для забоя и на племя. Последний ковчег – «Герман Вольф» – выполняет исключительно грузовые функции. В его трюмах оборудование и машины для строительства новых городов, дорог, электростанций и ферм, когда мы снова сойдем на берег.

Джиордино легонько пихнул напарника локтем, одновременно указывая на цифровое табло над дверью:

– Секция "К", выходим.

– Счастлив был с вами познакомиться, мисс Вольф, – галантно произнес Питт. – Надеюсь, вы упомянете мое имя при встрече с вашим кузеном Карлом.

Она вопросительно подняла на него глаза, потом слабо кивнула:

– Уверена, что мы с вами еще встретимся, мистер Питт.

Трамвай остановился, и Питт с Джиордино вышли. С платформы они вошли в центральный секционный зал, откуда, как спицы в колесе, во всех направлениях расходились коридоры.

– Теперь куда? – спросил итальянец.

– Двигаем по направлению к шкафуту и по указателям ищем секцию "К", – ответил Питт, сворачивая в соответствующий коридор. – А от офиса службы безопасности будем держаться подальше, как от чумы.

Шагая по бесконечному коридору, они миновали множество пронумерованных дверей. Некоторые были открыты, там шла меблировка помещений. За дверями скрывались просторные многокомнатные квартиры – под стать самым роскошным кондоминиумам. Питт теперь понимал, почему их называли резиденциями. Согласно плану, их обитателям предстояло жить с максимальным комфортом все время долгого ожидания.

Между дверями резиденций через каждые тридцать футов висели картины. Джиордино задержался возле одной из них, несколько секунд рассматривал яркий пейзаж, потом подошел поближе и, прищурившись, прочел подпись художника.

– Нет, это никак не может быть Ван-Гог, – скептически покачал он головой. – Наверняка подделка или копия.

– Наверняка подлинник! – убежденно возразил Питт. – Эти картины определенно похищены нацистами из музеев и частных коллекций жертв холокоста.

– Как благородно с их стороны – сохранить сокровища, которые им не принадлежали!

– Вольфы собираются перенести все эти шедевры в землю обетованную.

Но почему все-таки Вольфы так уверены, что вторая комета столкнется с Землей? Питт не находил ответа. Разве не может комета опять пройти мимо, как девять тысяч лет назад? Ответов пока не находилось, но Питт решил найти ответ, если им с Джиордино удастся вызволить Пэт с дочерью и уйти с верфи живыми.

Пройдя, по оценкам Джиордино, около четверти мили, они подошли к большой двери с табличкой: "Служба безопасности. Секция "К". Поспешно проскользнув мимо, они попали в просторный холл со столами, креслами и диванами перед большим электрическим камином. За стойкой под большим полотном с изображением Ноева ковчега сидели двое – мужчина и женщина в зеленых комбинезонах.

– У кого-то наверху пунктик насчет цветов униформы, – пробормотал себе под нос итальянец.

– Спроси их, где держат американскую эпиграфистку, – подсказал Питт.

– Откуда мне знать, как по-испански «эпиграфистка»?

– Сделай вид, что знаешь.

Джиордино скорчил мученическую гримасу, воздел очи горе, потом решительно подошел к стойке и остановился перед женщиной, решив, видимо, что с ней будет проще договориться.

– Нам приказано перевести доктора О'Коннелл и ее дочь в другое помещение, – сказал он вполголоса, стараясь скрыть американский акцент.

Женщина, довольно привлекательная, несмотря на некоторую мужеподобность, с бледным лицом и уложенными в пучок на затылке волосами, подняла на него глаза, опознала форму службы безопасности и сразу подтянулась и посерьезнела.

– Странно. Почему меня не известили, что ее переводят?

– Мы сами об этом узнали только десять минут назад.

– Я должна запросить подтверждение, – официальным тоном заявила женщина.

– Разумеется. Но можно сделать проще: сейчас сюда подойдет мой начальник и, если вы подождете несколько минут, выясните все прямо у него.