Глава 28

Хоксблад поднял задыхающуюся, царапающуюся девушку и посадил в седло перед собой. Глаза его мерцали, словно осколки льда, и Брайенна опустила ресницы, чтобы Кристиан не смог заворожить ее и отнять волю. Она попыталась вцепиться ногтями в смуглое лицо, все больше осознавая, как велика для нее опасность.

Кристиан Хоксблад ничуть не удивился, что девушка сопротивляется, как дикая кошка. Он всегда понимал, что у Брайенны безошибочный инстинкт, и она догадывается о грозящей ей беде. Он поскорее сжал ее руки, хотя на его щеках уже успели появиться кровавые царапины. Не имея возможности драться, Брайенна пустила в ход язык, осыпая Кристиана самыми изощренными оскорблениями, какие только приходили на ум, причем наиболее приятным было слово «ублюдок».

Разумеется, Кристиану, как более сильному, не составляло труда усмирить ее. Он не смог сделать это осторожно — Брайенна просто не дала ему такой возможности. В тот момент, когда Кристиан ослабил хватку, она снова набросилась на него, явно намереваясь причинить боль, но Кристиан, боясь ответить тем же, предпочел ранить ее гордость.

Брайенна с ненавистью и страхом взирала на него, понимая, что Хоксблад усмирит ее, чего бы это ни стоило, как бы стойко и долго она ни отбивалась. Мускулистые руки крепко сжимали ее, коленями он подгонял лошадь. Кобылка трусила за скакуном так покорно, что Брайенне захотелось кричать от сознания своего бессилия. И она решила, что закричит. Может, кто-то придет на помощь.

Но Кристиан понял ее намерение, и, не успела она поднять голову, его губы запечатали ей рот, жесткие и жестокие губы, совсем такие же, как руки, и Брайенна поняла, что их владелец способен на все. Когда он отстранился, пленница, вне себя от гнева, прошипела:

— Почему ты делаешь это?

Но взгляд его был прямым, а голос неумолимым.

— Ради твоего собственного блага.

Выехав на опушку леса, Кристиан протянул руку к кобылке.

— Назад, Папильон, назад, — закричала Брайенна, но обычно упрямое создание на этот раз доверчиво подошло к похитителю и позволило схватить себя за длинный повод. Кристиан прикрепил его к своему седлу и, положив руки Брайенны на луку, пробормотал:

— Держись крепче.

Он пришпорил коня и ринулся вперед с силой и быстротой, приберегаемой чаще всего для битвы. Брайенна решила, что в жизни не будет больше разговаривать с ним. Она боялась, что Хоксблад умыкнет ее в какое-нибудь уединенное место, где обольстит, уговорит, соблазнит и попытается добиться, чтобы она позволила овладеть собой. Но Кристиан Хоксблад еще не знает, с кем имеет дело, и если думает, что, покорив ее волю, сделает Брайенну рабой своих любовных притязаний, то он жестоко ошибается! Может, так обращаются с женщинами в Аравии, но здесь Англия, где для людей важнее всего свобода. Брайенне показалось, что они направляются на север, но конь Хоксблада все не замедлял бега, и она с ужасом спросила себя, куда же ее везут. Вопрос так и рвался с языка, но девушка закусила губы, вспомнив, что поклялась не разговаривать с похитителем.

Через час-полтора она осмелилась искоса взглянуть на Кристиана, но его лицо, решительное и хмурое, не оставляло никаких надежд. Он явно не имел желания что-нибудь объяснять.

Мысли Брайенны лихорадочно метались в поисках ответа. Разгоряченное воображение не давало покоя. Девушка боялась, что Кристиан воздействует на нее молчаливой, темной, злой силой.

По спине пробежал озноб. Она неожиданно ощутила, что ткань сорочки трется о кожу. Едва уловимый аромат ударил в ноздри, и девушка поняла, что это его мужской запах так возбуждает ее.

Брайенна постаралась отстраниться и взять себя в руки. Он не сможет заставить ее что-то сделать против воли, если она сохранит власть над своими чувствами и мыслями.

Она исподтишка изучала ястребиный профиль, не в состоянии отрицать его благородную красоту. Каждая линия, каждая черта говорили о силе и мужестве. Голова кружилась от близости, его образ, кажется, навсегда запечатлелся в душе. Когда-то она была с ним единым целым, и воспоминания вновь пробудили пока еще слабые ростки желания опять слиться с ним.

Брайенна боролась, как могла, с этим желанием, но чувствовала, что сопротивление медленно угасает. На горизонте показался замок Беркхемстед, и Брайенна с удивлением спросила себя, почему и зачем Хоксблад везет ее в замок принца Эдуарда. Имеет ли это какое-то отношение к Джоан?

Но Хоксблад не остановил коня и, не оглядываясь, миновал замок. Дорога была смутно знакомой: кажется, она уже проезжала здесь раньше. Но после нескольких часов, проведенных в седле, Брайенна устала и мечтала только об отдыхе. Но тут до нее внезапно дошло — араб везет ее в Бедфорд! Домой!

Не веря себе, она взглянула на Хоксблада.

— Завтра мы отправляемся во Францию! Ты не посмеешь утащить меня в Бедфорд!

Кристиан взглянул в разъяренное прекрасное лицо с ямочкой на подбородке и светло-карими глазами!

— Двор отправляется во Францию, — поправил он. И тут Брайенна поняла. Он похитил ее, чтобы не отпускать во Францию… к Роберту.

— Ты не сможешь сделать этого! — вскричала она.

— Я уже сделал, — последовал спокойный ответ. Брайенна в бессильной ярости начала колотить его кулаками в грудь, но с таким же успехом могла бы бить в стену из бедфордширского камня. Дождавшись, когда Брайенна окончательно обессилела, Хоксблад остановился у ручья напоить лошадей. Потом вынул из седельной сумки хлеб, сыр и мясо, тщательно завернутые в белую ткань, и снял Брайенну с седла.

Как только ноги коснулись земли, Брайенна пустилась бежать, но Кристиан легко догнал ее и понес назад. Темные глаза пытливо вглядывались в лицо девушки.

— Куда ты бежишь? — бросил он. — От судьбы ведь не уйдешь!

— Судьбы, которая хуже смерти!

Кристиан улыбнулся.

— Я думал, что хуже смерти может быть только изнасилование. Я не изнасилую тебя, Брайенна.

— И за это я должна быть благодарна? — прошипела она.

— Меньше всего я нуждаюсь в твоей благодарности, — спокойно парировал Кристиан.

— Что же тебе нужно от меня?! — взвилась Брайенна.

«Все! Сердце, душу, вечную любовь!» — хотелось ему крикнуть.

— Хочу, чтобы ты поела, — ответил он вслух.

Брайенна решительно сжала губы. Араб ошибается, если считает, что она будет делить с ним еду!

— Я пленница, и мой долг попытаться сбежать, — сверкая глазами, выпалила она. — Каким жалким созданием была бы я, если бы струсила и дрожала от страха!

Кристиан хотел видеть ее именно такой — гордой и высокомерной, как королева.

Брайенна была не очень голодна, но ей ужасно хотелось пить. Она понимала, что честь не позволит ей принять воду из рук похитителя. Но все же… Вот если потребовать от него что-то. Хоксблад обязан выполнить ее требование.

— Немедленно зачерпни воды из ручья! Я сама буду наблюдать за тобой, чтобы ты не смог подлить в нее свое зловредное зелье!

Хоксблад не мог совладать с собой и широко улыбнулся:

— Это то зелье, которое заставляет тебя влюбиться, или то, что втягивает тебя в греховные деяния?

— Не смей издеваться надо мной, араб! Ты мне жизнь калечишь!

Хоксблад стиснул зубы. «Нельзя в своих шутках заходить слишком далеко. Не стоит обижать девушку. Это было бы чересчур жестоко!»

Он нагнулся, наполнил чашу водой и подал своей спутнице.

По мере того как миля за милей оставались позади, Кристиан не переставал задаваться вопросом, простит ли его Брайенна за все, что он сделал сегодня. Возможно, это случится, но только не сразу, на это уйдет много, много времени.

Когда небо потемнело, Кристиан почувствовал, как обмякло ее напряженное тело: Брайенна задремала. Она, должно быть, измучилась сверх меры, если позволила себе расслабиться.

Лицо Кристиана смягчилось. Она так дорога ему!

Когда до Бедфорда осталось не больше часа пути, начался дождь. Первые большие капли, упавшие на лицо девушки, разбудили ее; и тут же полило как из ведра. Ливень был холодным, и Кристиан завернул ее в свой плащ, но оба они все равно скоро промокли до костей.

Когда путники наконец добрались до замка, Хоксблад снял Брайенну с седла, перенес через порог и объявил испуганному мистеру Берку:

— Она устала. Я отнесу ее в комнату.

Мольба в глазах и голосе девушки подсказали управляющему, что случилось что-то неладное.

— Пойдемте со мной, мистер Берк.

Берк последовал по лестнице за молодыми людьми. Никто из них на обращал внимания на лужицы воды, остававшиеся на каждой ступеньке. Оказавшись в спальне, бывшей раньше комнатой матери Брайенны, Хоксблад усадил девушку на стул и нагнулся, чтобы подбросить дров в камин.

— Мистер Берк, этот человек похитил меня. Я промокла до нитки, у меня нет ничего сухого из одежды. Никто не знает, где я, даже Адель!

Хоксблад, не оборачиваясь, бросил управляющему:

— Адель уже на пути сюда, вместе со всеми сундуками. Двор отправляется во Францию. Я привез леди Бедфорд домой, где она будет в безопасности.

Объяснение вполне удовлетворило мистера Берка. Но гнев Брайенны разгорелся еще сильнее.

— Это злой, опасный человек!

Но Хоксблад, не обращая на нее внимания, впился взглядом в серые глаза мистера Берка.

— Опасность не во мне, а в том, что на ней все сырое от дождя.

Берк понимающе кивнул, и мужчины вышли, чтобы дать девушке переодеться.

Брайенна ринулась к двери через всю комнату, задвинула засов и подтащила тяжелый сундук, боясь, что Хоксблад вернется без разрешения. Правда, пришлось после этого перевести дыхание, но потом она быстро стащила с себя плащ Хоксблада вместе со своей липнувшей к телу одеждой. Туфли были окончательно испорчены, да и бархатная туника не лучше. Нижнее платье и чулки можно выжимать.

Вскоре на ковре валялась горка промокших вещей, а Брайенна начала растирать полотенцем заледеневшее тело и волосы, с которых капала вода.

Немного обсохнув, она села обнаженная перед камином с гостеприимно горящим огнем, придерживая полотенце на груди. Брайенна была настолько измучена физически и нравственно, что скоро задремала. Что делать дальше, она придумает потом, когда немного отдохнет.

Веки девушки опустились, плечи сникли, и она погрузилась в темную пропасть сна.

Брайенна спала, пока не догорело пламя в камине. Проснувшись и увидев, что спала голой, она открыла сундук и вынула алый пеньюар, рукава и подол которого были расшиты золотой нитью в греческом стиле. Все наряды ее матери Райенны были ярких цветов.

Брайенна сунула руки в рукава, завязала банты из позолоченной тесьмы и взяла одну из материнских щеток для волос. Она хотела привести в порядок свои волосы, после дождя завившиеся в локоны и выглядевшие буйной спутанной гривой.

Ее отражение в зеркале из полированного серебра являло собой соблазнительное зрелище: на нее глядела прелестная золотистая колдунья.

Уголки ее рта поднялись, она улыбнулась, вспомнив о Кристиане Хоксбладе. О принце Драккаре, с его притягательной силой… Но почему-то мысль о нем совсем не встревожила Брайенну. Она медленно направилась к закрытой пологом кровати. Какое ослепительное наслаждение испытала она на этой мягкой перине! Брайенна погладила покрывал о, вспоминая, вспоминая…

Почему он сейчас не здесь, не взламывает дверь ее спальни? Она знала силу его разума и воли, и своей тоже. И теперь она воспользуется этой силой!

Брайенна начала с того, что создала образ Кристиана в своем воображении, сосредоточившись поочередно на каждой детали его внешнего облика, потом позвала его, Шепча любимое имя.

Желание и жадная потребность взорвались в ней и словно зажгли огонь в крови, пробегая по телу ручейками расплавленного золота. Сердце забилось сильнее, груди будто обожгло, средоточие женственности согревало жидкое пламя. Не было на свете мужчины, равного Хоксбладу. Не было на свете любовника, равного Хоксбладу. И теперь он здесь, рядом, близко! Какая жалость, какая глупость, какая потеря — не принадлежать ему сейчас!

Брайенна отперла дверь, оттащила тяжелый сундук. Никакие засовы не удержат его, не отгородят от ее двери или от ее сердца. Благодарение Богу, это именно так! Она ждала, а желание становилось все более жгучим. Она хотела, чтобы Кристиан любил ее, хотела выйти за него замуж, хотела, чтобы он наполнил ее своим семенем, из которого вырастет их ребенок. Вместе они превратят Бедфорд в свое пристанище и сделают раем, поместье будет процветать.

Брайенна не смогла больше выдержать. Она встала, начала мерить шагами спальню, проклиная Кристиана за впустую потраченное время, и наконец решила пойти к нему сама.

Она подняла защелку, сознавая, что там, где властвует такая страстная любовь, нет места гордости.

Комната, которую Кристиан занимал раньше, была пуста. В холле Брайенна встретила мистера Берка.

— Где Кристиан? — смело спросила она.

— Вы говорили, он похитил вас, — нерешительно пробормотал мистер Берк.

— Он так хотел меня, — засмеялась Брайенна, — что решился украсть. Разве это не романтично? Как восхитительно дерзко с его стороны! Ах, Джеймс, кажется, я нашла равного и достойного себе!

Мистер Берк уставился на хозяйку. Когда-то Райенна звала его по имени, и в этом алом пеньюаре ее дочь казалась призраком из прошлого.

— Он уехал, миледи.

— Уехал? Куда? — требовательно спросила Брайенна.

— Продолжать осаду Кале, насколько мне известно. Кровь отлила от щек Брайенны. Повернувшись, она помчалась в спальню и захлопнула за собой тяжелую дверь. Потом, вне себя от бешенства, разодрала в клочья пеньюар и, рыдая, в отчаянии упала на постель.

Проснувшись утром, Брайенна первым делом увидела на полу лохмотья пеньюара и сразу вспомнила все. Она так разозлилась на Кристиана Хоксблада, что забаррикадировала дверь. Но стоило накинуть что-то из вещей матери, как ее чувства к нему разительно переменились.

Девушка задумалась над случившимся. Она понимала, что происходит нечто необычное, что, надев одежду матери, она не превращается в нее, но всякий раз обретает мистическую силу и дар познания, которыми обладала Райенна. Именно этот дар открыл девушке правду. Она не стыдилась признаться в любви к Кристиану, но боялась, что будет любить его всегда, хотя помолвлена с Робертом и постарается выполнить свой долг по отношению к нему, значит останется верной женой. Гром небесный, какое счастье, что Хоксблад уехал, иначе она бы обязательно оказалась с ним в постели.

Брайенна долго размышляла о поездке во Францию. Она хотела повидать эту страну, но все же предпочитала потянуть время до свадьбы с Робертом.

Девушка вздохнула. Ну что ж, теперь времени у нее сколько душе угодно!

Завернувшись в простыню, она позвала служанку:

— Боюсь, мне нечего надеть. Простой туники было бы достаточно. Может, кто-нибудь из девушек не пожалеет одолжить мне платье?

Позже, когда прибыла Адель с сундуками, проблема с одеждой благополучно решилась. Сначала Брайенна хотела было приказать Пэдди отвезти ее в Виндзор, но, подумав, смирилась со своей участью. Возможно, судьба предназначала ей остаться в Бедфорде.

Пэдди сразу же уехал, а Брайенна с благодарностью обняла Адель.

— Я так рада тебя видеть! Этот дьявол Хоксблад умыкнул меня, чтобы я не смогла отправиться с королевским двором во Францию. Что скажет королева, когда узнает, что я сбежала?

— Я отправилась к ней с извинениями, но Филиппа — женщина мудрая и сказала, что тебе, скорее всего, нужно время, чтобы привыкнуть к мысли о замужестве. И тут же забыла обо всем — у нее без этого много хлопот с Изабел и остальным выводком.

Брайенна открыла сундук и выбрала теплый костюм для верховой езды.

— Возможно, даже к лучшему, что нас там не будет. Я прекрасно проведу время в роли хозяйки замка.

Джоан очень расстроилась, когда узнала, что Брайенна не едет с ней во Францию. Брайенна была больше чем подругой — она стала наперсницей, сестрой и даже как бы матерью для Джоан, и она решила было тоже остаться, но при данных обстоятельствах это оказалось невозможным. Теперь она леди Холланд и должна ехать с мужем, а кроме того, она вышла замуж именно затем, чтобы поехать во Францию и воссоединиться с принцем Эдуардом.

Путешествие прошло без особых приключений и трудностей. Черный Принц отплыл на собственном судне, и, поскольку Джон Холланд находился у него на службе, все сочли естественным, что камергер с женой плыли на корабле Эдуарда. Джоан почти не виделась с мужем, зато не расставалась с возлюбленным, наполнявшим счастьем каждый миг ее существования.

По прибытии в Кале, Эдуард нашел большой дом у самой городской стены с отдельным крылом для лорда и леди Холланд. Правда, Джон Холланд жил там один, а Джоан и Эдуард наслаждались обществом друг друга, пользуясь каждым удобным случаем.

Король пришел в бешенство, узнав, что город по-прежнему держится и не думает сдаваться. Он немедленно созвал Военный Совет.

— Восемьдесят английских судов закрыли вход в гавань, — объявил Уоррик. — На прошлой неделе Филипп послал сорок четыре корабля на помощь городу, но мы частью захватили их, а частью потопили. Одно ясно: в Кале давно нет ни вина, ни мяса, ни муки, и, по-моему, они успели переловить и съесть всех кошек, собак и лошадей. Самое большое дня через три наше терпение будет вознаграждено.

— Почему бы мне не взять пару верных корнуольцев и не отправиться в соседние города, чтобы узнать, каково настроение тамошних жителей? — предложил Хоксблад.

— Я пойду с тобой, — вызвался принц Эдуард.

Но Хоксблад, решив, что у Джоан и Эдуарда должен быть настоящий медовый месяц, отказался:

— Вас могут узнать, сир. Вы принесете больше пользы при штурме города. Долго им не удержаться.

Узнав, что Брайенны нет среди фрейлин королевы, Роберт де Бошем разъяренно заскрипел зубами, но не стал расспрашивать о причинах ни у принца Эдуарда, ни у своего братца-ублюдка. Вместо этого он улучил минуту, когда Джоан Кент осталась одна, и стал без обиняков допытываться, в чем дело. Но Джоан не знала, что ему сказать.

— Я так же удивлена, как вы, Роберт. Я думала, что она на другом судне…. Я… Я только что вышла замуж и не смогла ничего выяснить — слишком много было забот.