Путь из Франции в Англию оказался приятным. К месту назначения они прибыли к вечеру, однако Кит была разочарована, что отец немедленно увез их из порта в один из городских отелей. Она хотела проверить, погрузили ли Пегаса на судно, которым они завтра отплывали в Америку, но Колт не желал и слышать об этом. Когда утром они прибыли на борт, он крепко держал ее за руку, пока они шли по сходням, чтобы она не удрала в трюм.
      Им предстояло плыть на великолепном океанском лайнере «Олимпик» компании «Уайт стар». Этот изящный корабль водоизмещением в сорок пять тысяч тонн отличался устойчивым ходом по бурным волнам Атлантики.
      В роскошной кают-компании «Олимпика» их приветствовала улыбающаяся молодая стюардесса мисс Джейн Эбердин. Ее помощник преподнес каждой женщине маленький букет роз, а одетый в белую короткую куртку официант предложил всем шампанское и икру. Мисс Эбердин проводила Колтрейнов до кают, проведя по широкому, устланному коврами коридору. Она остановилась перед двойными розового дерева дверями и широко улыбнулась:
      – Вам отведена императорская каюта, лучшая на нашем лайнере.
      Их каюта состояла из гостиной, столовой, трех спальных комнат, ванной, а также гардеробной. Показав им все, мисс Эбердин сказала:
      – От имени компании «Уайт стар» имею честь заявить, что мы гордимся такими выдающимися и влиятельными пассажирами. Вы получите официальное приглашение обедать вместе с капитаном за его столом.
      Она напомнила им о приеме в честь начала доброго пути, который состоится на прогулочной палубе за полчаса до отплытия, и направилась к двери. Кит вышла за ней и спросила шепотом:
      – Не скажете ли вы, как я могу пройти в грузовой трюм?
      – Зачем вам туда? Там грязно, шмыгают крысы, и юные леди обычно не ходят в такие места.
      Кит с тревогой посмотрела ей через плечо, опасаясь, что кто-нибудь из родителей ее подслушивает, и попросила сгорающую от любопытства стюардессу пройти с ней несколько шагов по коридору.
      – Я везу в Нью-Йорк свою лошадь…
      – О, конечно! – воскликнула мисс Эбердин. – Почему вы раньше мне не сказали об этом, дорогая? Очень многие пассажиры везут с собой всякую живность и домашних животных. Их содержат в особом отсеке трюма. Там довольно симпатично, и владельцы могут посещать своих питомцев. – Она указала Кит, как пройти в отсек.
      Кит дождалась, пока стюардесса завернула за угол, и потом бросилась бежать. Она знала, что родственники собирались подняться на палубу, чтобы встретиться с дядей Драгомиром, приехавшим из Парижа проститься с Мэрили. Кит тоже хотела повидаться с ним, но сначала нужно было удостовериться, что все в порядке с Пегасом.
      Ей потребовалось какое-то время, чтобы пробраться через закоулки огромного судна, но в конце концов она попала в грузовой трюм. Кит обрадовалась, увидев удобные стойла, выстеленные свежей соломой и сеном. Молодой слуга по имени Норман Тэтчер проводил ее до стойла Пегаса. Он с удовольствием поглощал корм, и Норман заверил девушку, что у нее нет никаких причин для беспокойства и что ее будут приветствовать здесь в любое время.
      Кит несколько раз дружески похлопала Пегаса по шее и дала ему понять, что его не бросили на произвол судьбы. Когда прозвучал звук пароходной сирены, Норман сказал, что начинается прием, посвященный началу путешествия.
      Кит поднялась на прогулочную палубу. Ее заполнили пассажиры, они пили шампанское и махали провожающим на пристани. Во все стороны летели конфетти и ленты серпантина, а духовой оркестр исполнял бодрый марш. Кит увидела своих родителей, стоявших у перил.
      Дядя Драгомир разговаривал с Джейд, и Кит заметила слезы в ее глазах. Она знала, что когда ее мать росла в России, они с Драгомиром были лучшими друзьями. Мэрили прильнула к своему отцу, разрываясь между желанием поехать в Америку и причиняющим боль чувством расставания с ним.
      Через несколько мгновений Кит увидела, что ее дядя и кузина удаляются, желая, по-видимому, провести некоторое время наедине. Она пробралась вперед.
      – Где ты была? – сердито спросила ее Джейд.
      – Я должна была повидать Пегаса. Он в прекрасном состоянии. Прости, мама, – сказала раскаивающимся тоном Кит, не понимая, почему так обеспокоена ее мать. Казалось, она грустит, покидая Испанию, хотя до сих пор из года в год говорила о желании уехать.
      Заметив удивление Кит, Колт попытался объяснить ей, что происходит:
      – Сейчас мы все испытываем смешанные чувства, девочка. Постарайся понять это. Я сам переживаю. Европа долго была нашим домом, однако мое сердце навсегда отдано Америке.
      Внезапно на него нахлынули воспоминания: его первая поездка в Европу, когда он восстановил свою семью после первого пережитого им обмана. Кит знала эту историю, точно так же как знала, что отец до встречи с матерью любил других женщин. Кит не была наивна и не осуждала его.
      Колт рассказал, как во время второй поездки в Европу он встретил Джейд и как они поженились. Кит было известно и об их трагическом путешествии через океан и трудном времени, которое они провели врозь. Третью поездку в Европу Колт совершил уже вместе с Джейд, стараясь забыть прошлое и начать новую жизнь.
      – Я никогда не ожидал, что останусь в Испании и полюблю ее. Но новые испытания, новые повороты, которые преподносит жизнь, видимо, сохраняют молодость. Я предполагаю, что впереди у меня еще много приключений, прежде чем я однажды проснусь и пойму, что я старик.
      Джейд неожиданно подняла лицо к мужу и улыбнулась:
      – Ты никогда не состаришься, Колт Колтрейн. Сейчас тебе сорок восемь, но ты можешь сойти за шестнадцатилетнего.
      Колт поцеловал ее и оставил воспоминания о прошлом.
      – Как ты думаешь, мы сумеем разыскать Энди? Ведь мы ничего не слышали о нем после того, как он написал о смерти своей матери. Он не ответил ни на одно мое письмо. Хотелось бы повидаться с ним…
      Кит растворилась в толпе, чувствуя, что родителям нужно остаться наедине. К тому же ей не особенно нравилось, когда ей напоминали, что давным-давно ее отца, страдающего амнезией, обманным путем убедили, что он не только женился, но и являлся отцом Энди, которому сейчас уже двадцать лет. Даже после того, как Колту стала известна правда – а именно то, что Энди не является его сыном, – он поддерживал отношения с мальчиком и полюбил его как родного.
      Кит не имела ничего против Энди. Он даже ей нравился, когда приезжал повидаться с ними. Но она все же считала сложившуюся ситуацию неловкой, и ей было больно вспоминать мрачное прошлое родителей.
      Кит нашла Китти у перил, она тоже в меланхолии. Кит обняла ее за талию и нежно сказала:
      – Думаешь о дедушке? Правда? Ты едешь домой, а он остается здесь.
      Китти скептически посмотрела на нее:
      – Дитя мое, я никогда не бываю без Тревиса. Он в моем сердце. Навсегда.
      – Но ты такая грустная…
      – Видимо, потому, что завершается целая часть моей жизни, но… – Китти обняла внучку, – начинается другая. И я уже мечтаю о ней. Знаешь что? Будем в Нью-Йорке развлекаться! При свойственной нам страсти к приключениям будем либо искать их, либо сами их организуем.
      Китти увидела свою подругу Амелию, ревностную приверженку движения за предоставление женщинам равных избирательных прав с мужчинами. Китти помахала ей и стала пробираться к ней через толпу.
      Кит заметила Тревиса: он беседовал с миловидной блондинкой с голубыми глазами. Девушка смотрела на него как зачарованная. Кит решила не вмешиваться в их разговор.
      Вскоре пароход дал длинный и громкий гудок. Все радостно закричали, когда лайнер стал медленно отходить от пристани.
      Кит была окружена сотней людей, но никогда не чувствовала себя такой одинокой. Казалось, она что-то теряет. Но что именно? Она всегда была независима и ни в ком никогда не нуждалась. А сейчас вдруг ощутила странное чувство пустоты.
      Черт побери, опять Курт Тэннер, осенило ее. Он предстал перед ее мысленным взором – темные красивые глаза, насмешливые и пронзительные, чувственные, четко очерченные губы. Она будто снова ощущала, как он обнимает ее своими сильными, теплыми руками, привлекает к себе…
      Но почему?
      Почему ее преследует образ мужчины, который явно знает лишь одно применение для женщин?
      «Потому что, – насмехался над ней внутренний голос, – он единственный мужчина, с которым ты почувствовала себя женщиной, и ты боишься, что больше никогда ни с кем такого чувства не испытаешь».
      Пароход снова дал гудок, и Кит испуганно подпрыгнула. Она отошла от перил, решив наслаждаться путешествием и не портить себе настроение мыслями о Курте Тэннере. Но сможет ли она сделать это?
 
      Мисс Эбердин пришла в каюту Колтрейнов точно в семь, чтобы проводить их к капитану. Они встретили две другие пары, также приглашенные на вечерний прием. Это были мистер и миссис Винсент Гренобль и мистер и миссис Питер Хоринг – все четверо из Лондона. По дороге мисс Эбердин сообщила, что оба джентльмена члены парламента.
      Им подали шампанское и охлажденную икру, и они непринужденно болтали друг с другом. Вскоре появился капитан Брэден Поули, в белой форме с четырьмя черными полосками на широких плечах. Он был любезен и очарователен, однако сдержан, как и положено при его положении.
      Кит надела обтягивающее платье из переливающегося зеленого атласа, отделанного по лифу и подолу крошечными жемчужинами и рубинами.
      Прическу Джейд украшала великолепная алмазная тиара.
      Кит заметила, что мисс Эбердин временами нервно поглядывала на дверь, будто ожидала прихода других гостей. Наконец она подошла и сказала, что пора направляться в столовую. Согласно протоколу, она должна была идти впереди и позаботиться о том, чтобы гости правильно заняли места. Капитан вошел в столовую несколькими мгновениями позже.
      Стол капитана, сервированный на двенадцать персон, располагался на слегка приподнятом подиуме в центре обеденного зала, рассчитанного на семьсот мест и сверкающего, подобно рождественской елке, золотыми, серебряными и хрустальными приборами, отделанными атласом стенами и белой с позолотой мебелью. Пассажиры уже заняли свои места, но с любопытством наблюдали приход гостей капитана – ведь только самые значительные люди приглашались за его стол.
      Мэрили подтолкнула Кит локтем, указывая на пустое место рядом. Впервые Кит задумалась: кто же окажется рядом с ней?
      – Кто бы он ни был, – весело тараторила Мэрили, очень гордая оттого, что она сидит за столом для почетных гостей, – я надеюсь, что он или она войдут до капитана. Приходить после было бы невежливо. А если капитан придет вовремя, то кому-то придется остаться за дверью.
      Стоявшая за ней мисс Эбердин с облегчением вздохнула:
      – Наш последний гость прибыл…
      Кит рассеянно просматривала меню, не зная выбрать на десерт облитую шоколадом клубнику или лимонное суфле. Услышав удивленный возглас Мэрили, Кит подняла голову и взглянула… в темные, непроницаемые глаза Курта Тэннера.

      Кит вдруг ощутила, что значит быть пронзенной молнией: Курт Тэннер обжигал ее своим магическим взглядом. На мгновение мир вокруг нее перестал существовать.
      Кит пришла в себя, только когда мисс Эбердин начала представлять гостей. Очередь дошла до Кит и та, глубоко вздохнув и переведя дыхание, сумела вежливо улыбнуться, когда Курт пояснил, что они уже встречались.
      – Я знаю всех Колтрейнов, – сказал он, подтверждая свои слова любезным поклоном. – Мы в Валенсии живем по соседству.
      Избегая его взгляда, Кит взяла в руки бокал с вином и, когда он сел рядом, сделала большой глоток. Не попытается ли он отомстить ей?
      – Он такой красивый, Кит. Тебе так повезло, – взволнованно шептала Мэрили.
      Кит бросила на кузину ледяной взгляд, и та замолчала. Мать Кит снисходительно поправила Курта:
      – Мы в Валенсии были соседями мистера Тэннера, но, к сожалению, познакомились только недавно.
      – На посольском балу в Мадриде, – сказал Курт. – Мне безумно жаль, что я не узнал раньше таких очаровательных людей. А теперь, насколько понимаю, вы переезжаете в Нью-Йорк?
      – Я вас, мистер Тэннер, несколько раз приглашала на приемы, но вы отклоняли мои приглашения, – напомнила ему Джейд.
      Курт застенчиво улыбнулся:
      – Это правда. Всякий раз неотложные дела удерживали меня.
      – Очень жаль. – Джейд перевела взгляд с него на Кит, заметив неприязнь между ними. – Возможно, вы найдете время посетить нас, когда будете в Нью-Йорке.
      – Скажите, мистер Тэннер, – любезно спросил Колт, – что ведет вас в Америку? Это ваша первая поездка после того, как вы уехали из Спрингфилда?
      Курта не удивило, что Колт Колтрейн знает о его прошлом. У Колта красивая дочь, и он относится с осторожностью к любому проявляющему к ней интерес мужчине, особенно к такому, который осмелился так смело танцевать с ней на балу в посольстве.
      Курт ушел от упоминания Колтом Спрингфилда и вместо этого ответил:
      – Я приглашен участвовать в церемонии вступления в должность президента Вильсона. К тому же поездка предоставит хорошую возможность проследить за своими интересами.
      Скрестив ноги, он сознательно толкнул Кит. Она взяла салфетку и прошептала:
      – А в чем же состоят ваши интересы?
      Он снисходительно улыбнулся, вызвав тем самым ее гнев и другие трудно определяемые, но явно порожденные его близостью эмоции. Она любовалась его широкими плечами, плотно обтянутыми белым фраком.
      Ей нестерпимо захотелось прикоснуться к нему – ведь она уже знала, как это замечательно. Хорошо бы убрать с его лба непокорные локоны! Несмотря на его способность раздражать ее, Кит необъяснимо тянуло к нему. Он ее волновал так, как никто никогда. Как она ругала себя за эту слабость!
      Курт затеял оживленную беседу с Колтом относительно политики мистера Вильсона. Джейд прислушивалась к ней с вежливым интересом, а Тревис смотрел через комнату на Валери, ту самую маленькую блондинку. Она сидела с пятью девушками, возвращающимися домой из европейских модных школ, и мечтательно смотрела на него. А их краснолицые дуэньи неотрывно наблюдали за ними, как ястребы. Мэрили с любопытством смотрела на Кит и Курта. Кит пила маленькими глотками вино, с нетерпением ожидая окончания вечера.
      Наконец появился капитан Поули, и все с уважением поднялись с мест, пока он шел к своему столу. Он приветствовал каждого из гостей, а затем занял место между Джейд и Китти.
      За обедом велся оживленный разговор, и Мэрили даже обратила внимание и на других. Кит остро почувствовала присутствие Курта, ей казалось, будто они одни в огромном зале.
      Он чуть наклонился к ее разгоряченной щеке и тихо спросил:
      – Вы очень огорчитесь, если я приму приглашение вашей матери посетить вас в Нью-Йорке?
      Кит пожала плечами:
      – Моя мама весьма общительная женщина. Она всех, кого ни встретит, приглашает в гости.
      Он рассмеялся:
      – Я собираюсь посетить не ее.
      Кит резко повернулась к нему, тщетно пытаясь погасить в душе огонь, разожженный его близостью.
      – Зачем вы хотите посетить меня, мистер Тэннер? Теперь уже ясно, что мы не проявляем лучших сторон наших характеров, находясь вместе.
      – У меня еще не было шанса продемонстрировать вам свой характер. Я уверен, что не буду разочарован и в вашем. – Он бросил на нее дерзкий взгляд и продолжил: – Мы все время упражняемся в остроумии. Не пора ли установить перемирие и посмотреть, нравится ли нам что-нибудь друг в друге? В конце концов, – напомнил он многозначительно, – мы же собираемся быть соседями. Помните?..
      Испугавшись, Кит быстро оглянулась вокруг, чтобы удостовериться, не подслушивает ли их кто-нибудь. К счастью, все внимательно слушали капитана Поули.
      – Прошу вас… – Кит ненавидела обращаться с просьбами, но понимала, что сейчас у нее нет другого выхода. – Не говорите ничего моим родителям о моих планах. Они не должны их знать. Во всяком случае, пока.
      Он поднял бровь:
      – О, мисс Колтрейн… или – если вы разрешите – Кит, мы вполне можем называть друг друга по имени, поскольку…
      Кит сжала его руку.
      – Прошу вас… – она умоляюще взглянула на него, – не мучайте меня.
      Курт улыбнулся и накрыл своей ладонью ее руку:
      – У меня нет намерения предавать вас, принцесса. Это не в моих правилах. Не волнуйтесь за ваши тайны.
      «А за себя мне волноваться?» – хотела спросить Кит, однако, похоже, она уже знала ответ. Надо сделать так, чтобы он не догадался о своей власти над ней. Даже сейчас, когда глаза их встретились, она помнила, как он целовал ее, обнимал. Злясь на себя, она подняла бокал, стараясь, чтобы рука ее не дрожала.
      – Коль скоро вы считаете себя благородным и внушающим доверие, то почему не сказали мне, что заказали себе билет на один со мной пароход? – выпалила она неожиданно для самой себя.
      – А зачем? В ту ночь, насколько я помню, мы обсуждали другой вопрос, а именно – ваше предательство.
      – Называйте, как хотите. Я считаю, что это был дальновидный деловой маневр.
      – Запомним.
      Кит вопросительно посмотрела на Курта. Ей не понравился его тон.
      – Что это значит?
      Он смотрел на нее с холодной уверенностью.
      – В жизни встречаешься с разного рода маневрами, милая Кит. По вашему мнению, цель оправдывает средства. Я просто хочу, чтобы вы это помнили.
      Кит равнодушно пожала плечами.
      – Но вы не ответили на мой вопрос.
      Она вздохнула:
      – На какой вопрос, мистер Тэннер?
      – Называйте меня Курт. Ведь можем мы притвориться друзьями.
      – Я спросила, на какой вопрос вы хотите получить ответ… Курт.
      – Будете ли вы против того, чтобы я принял приглашение вашей матери и посетил вас в Нью-Йорке?
      Она уже хотела сказать, что ей это доставило бы большое удовольствие, когда он добавил с ехидной улыбкой:
      – Возможно, вы окажетесь настолько добры, что разрешите мне проехаться на моей лошади по Центральному парку?
      Кит рассердилась:
      – Когда вы наконец усвоите, что Пегас – моя лошадь? Вы никогда не признаете, мистер Тэннер, что я обошла вас?
      Он покачал головой:
      – Нет, вы меня не обошли, Кит.
      – О, вы… – Она, не находя слов, решительно отвернулась от него и попыталась весь вечер его не замечать.
      В конце ужина капитан Поули поднялся и поблагодарил всех гостей.
      Отодвигая стул, Кит сказала Мэрили:
      – Я так рада, что мы наконец можем уйти.
      Мэрили с удивлением посмотрела на кузину:
      – А я не ухожу. Хочу пойти на танцы.
      Не веря своим ушам Кит заметила:
      – У меня болит голова, и я хочу лечь в постель. Идем!
      Мэрили непокорно приподняла подбородок:
      – Иди без меня. Я хочу хорошо провести время.
      Курт с удовольствием наблюдал за перепалкой сестер и галантно предложил руку Мэрили:
      – Поступайте как знаете. Уверены, что не хотите присоединиться к нам, мисс Колтрейн?
      – Полагаю, у меня нет выбора, – пробормотала Кит, покорно идя за ними.
      Они вошли в танцевальный салон с мраморным полом и зеркальными стенами, в которых отражался ослепительный свет хрустальных люстр. Гости танцевали медленный вальс.
      Курт подвел дам к небольшому столику, заказал шампанское и пригласил на танец Флоренсу Гренобль.
      – Почему он тебе не нравится? – неожиданно спросила Мэрили.
      Кит на секунду потеряла дар речи и растерянно заморгала:
      – Только потому что я не падаю к его ногам, как любая другая, не значит, что он мне не нравится. Он просто не в моем вкусе.
      – Я тебе не верю, – улыбнулась Мэрили.
      – Мне все равно, – равнодушно ответила Кит и резко добавила: – В следующий раз, когда ты потащишь меня за собой, знай: я больше никогда и никуда с тобой не пойду. Я ведь не хотела идти сюда, и ты это знала.
      – Да знала.
      – Ну и что же… – У Кит перехватило дыхание от возмущения.
      К столику вернулся Курт, усадивший одним ловким жестом запыхавшуюся Флоренсу Гренобль в кресло. Он протянул руку Мэрили, которую та охотно приняла.
      Мэрили прекрасно танцевала, да и Курт был блестящим танцором.
      – Он поразителен! – воскликнула Мэрили, вернувшись на место. – Когда ты в его объятиях, то кажется, что сбываются мечты.
      – Мэрили, ты ведешь себя как глупое дитя! – взорвалась Кит.
      Наблюдая за танцем Курта с Маделин Хоринг, она зло прошептала Мэрили:
      – У Курта Тэннера ужасная репутация. Он слишком стар для тебя, слишком искушен. Ты играешь с огнем. Если не прекратишь, я буду вынуждена поговорить с Китти…
      Кит осеклась, увидев, как странно смотрит на нее Мэрили.
      – Что тут смешного? Я, Мэрили, не шучу.
      – Ты забавная, – фыркнула Мэрили. – Посмотри на себя в зеркало!
      Это уже слишком! Кит отобрала у Мэрили бокал с шампанским:
      – Думаю, тебе достаточно.
      – Нет. Я просто вижу тебя насквозь, Кит. Ты не хочешь признать, что увлечена Куртом Тэннером. Ты борешься с этим чувством, потому что боишься…
      Кит скептически покосилась на Мэрили и пробормотала:
      – Почему… что за глупости? С какой стати я должна бояться… тщеславного волокиту?
      Мэрили перестала улыбаться и сразу показалась старше.
      – Ты, Кит, боишься не Курта Тэннера. Ты боишься себя. Опасаешься, что он тебя отвергнет.
      Кит рассмеялась:
      – Ерунда!
      – Так ли? – Мэрили задумчиво водила пальцем по скатерти.
      – Ты боишься мужчин, подобных Курту Тэннеру, ибо знаешь, что они опасны… потому что могут разбить твое сердце. – Она пристально посмотрела на Кит.
      Дрожа от возмущения, Кит произнесла:
      – Ты ничего не знаешь, Мэрили. Я была бы благодарна, если бы ты не вмешивалась в мои дела и держала свое мнение при себе.
      Мэрили смотрела мимо Кит на танцующих.
      – Он направляется к нам. Если не боишься его, то станцуй с ним!
      – Боюсь? – презрительно рассмеялась Кит. – Я не боюсь ни одного мужчины, Мэрили. Если это доставит тебе удовольствие, я станцую, ради Бога.
      Когда Курт усадил Хоринг в кресло, Кит поднялась со своего места. Но он не пригласил ее. Слегка поклонившись, он проронил:
      – Леди, если вы простите, я, перед тем как уйти, хотел бы выпить коньяку и выкурить сигару. Желаю доброго вечера.
      С этими словами он покинул салон.

      В последний день их путешествия через океан стояла необычайно хорошая погода. Дул слабый ветер, и большинство пассажиров, надев теплую одежду, вышли на палубы подышать свежим воздухом.
      Кит после стычки с Куртом использовала любой предлог, лишь бы оставаться в каюте. Мэрили молчала, но, судя по осуждающим взглядам, которые она бросала на Кит, было ясно, что она понимает, что кузина избегает Курта.
      Никто другой, по-видимому, не замечал ее необычно спокойного поведения. Джейд все еще вела себя отчужденно, будто пребывала в собственном мире. Тревис появлялся только за столом. Поэтому Кит удивилась, когда он пригласил ее прогуляться по палубе.
      – Зачем? – спросила она безучастно. – Вы поссорились с Валери?
      Он покачал головой, но в его серых глазах сквозило беспокойство.
      – Я хотел с тобой кое о чем поговорить. Ладно?
      Видя, что брат расстроен, Кит взяла свою шерстяную накидку и вышла на палубу. Подойдя к перилам, они стали смотреть в туманную даль.
      Наконец Тревис заговорил:
      – Речь идет о Валери.
      – Значит, у вас возник спор…
      – Хотел бы, чтобы все было так просто. Дело не в этом. Я влюбился в нее!
      Кит недоверчиво вгляделась в него:
      – Ты шутишь! Ты же ее знаешь только три дня!
      – Четыре, – уточнил брат. – И это абсолютно не важно. Я думаю, что полюбил ее через четыре часа после того, как встретил, а может быть, даже в первую секунду.
      Тревис так сильно вцепился в перила, что у него побелели суставы пальцев. Кит подвинулась к нему поближе и сжала его ладонь.
      – Я никогда до сих пор не встречал подобной девушки, – продолжил он. – Она красивая, но ведь есть множество красивых девушек. В ней же есть что-то еще, такое, что я не в состоянии объяснить. Все, о чем я когда-либо мечтал. Ты понимаешь? – Тревис с надеждой посмотрел на Кит.
      Она молча кивнула. Она знала точно, что он имеет в виду. Ведь Курт Тэннер тоже именно тот, о ком она мечтала.
      – Но в какое неудачное время это произошло, – добавил он.
      – Ты раздумал поступать в Уэст-Пойнт?
      Тревис не отвечал.
      – Ты же не собираешься просить ее выйти за тебя замуж? Это доконало бы маму и папу. Они никогда не простят тебя и будут винить во всем Валери. А это не лучший путь для начала семейной жизни.
      – Маме она не нравится, и она даже не подозревает, насколько все серьезно. – Тревис выглядел понурым и несчастным. – Когда я представил Валери, мама будто бы заледенела в ту же секунду, как взглянула на нее. Валери это, конечно, заметила. Любой бы заметил. Позже я попытался сгладить впечатление и сказал, что с того момента, как мы покинули Европу, мама ведет себя странно. Валери ответила, что понимает, но я знаю, она обиделась.
      – Ты потом разговаривал с мамой, спросил, почему она так себя вела?
      – Конечно, говорил. Но она мне прямо не ответила, задала множество вопросов: о происхождении Валери, о ее семье и так далее.
      – Может быть, мама знает больше, чем ты думаешь? – предположила Кит. – Подозревает, что у вас серьезные намерения, и обеспокоена, что все развивается излишне быстро?
      – Это не имеет значения, ибо я не собираюсь отказаться от Валери. – В голосе Тревиса прозвучали неповиновение и вызов.
      Кит нахмурилась:
      – Не думаю, что кто-нибудь попросит тебя отказаться от нее, Тревис. Но, откровенно говоря, мне кажется, что вы еще не готовы для этого. Почему нужно жениться именно теперь? Почему ты не можешь поступить в Уэст-Пойнт и перенести женитьбу на потом, когда окончишь училище? Множество пар помолвлены долго…
      Тревис покачал головой:
      – Я не хочу ждать.
      – А Валери? Она настаивает, чтобы ты отказался от поступления?
      У Кит внезапно родились подозрения. Она встречалась с Валери, и, судя по первым впечатлениям, девушка была именно такой, какой ее рисовал Тревис. А вдруг это все игра? Уловка, чтобы подцепить богатого жениха. Такого, как ее брат.
      Тревису не понравился подспудный смысл вопроса Кит. Он сообщил, что даже не разговаривал об этом с Валери.
      – Я сказал ей, что люблю ее, она сказала, что любит меня. Но ни о чем другом, о нашем будущем мы не говорили.
      Кит беспомощно развела руками:
      – Но что же ты хочешь от меня, Тревис? Зачем мне все это рассказываешь? Хочешь узнать мое мнение?
      – Наверное, хотел быть уверенным, что ты на моей стороне, но, по-видимому, я ошибся.
      Кит обожала своего брата, но решила честно высказать свое мнение: